Фэй осторожно вела меня в комнату, где проходила вечеринка. Я слышала, что Ребекка и Брэдли идут за мной. Наверное, все знали, что происходило, но все выглядели занятыми, включая Декса, который говорил в углу с Джимми, словно ничего не случилось.

Я выдохнула с облегчением и посмотрела на доброе лицо Фэй.

— Простите за это, — сказала я.

— Не переживай. Думаешь, ты первая, у кого возникают проблемы из-за Джен?

Поверь, не первая.

Я улыбнулась с облегчением и ноткой смущения. Если бы не Ребекка и Фэй, мы с Джен ужасно подрались бы. Я бы надрала ей зад, а она бы билась грязно. Но теперь все хотя бы открылось. Хоть она это отрицала, она знала, что мы знаем правду, этого было достаточно.

Я выдохнула, и Фэй обняла меня и пошла к Джимми. Я не знала, расскажет ли она ему потом о случившемся. Возможно. Я надеялась, что это не навредит моей репутации еще сильнее. За вечер я стала известна как умничающая, бросающаяся туфлями и боевая.

Веселая рождественская вечеринка.

Я стояла у маленькой сцены, собиралась с мыслями и силами, а диджей вышел на нее в своем дешевом костюме.

— Итак, — провопил он в микрофон. Диджей выключил музыку. — Думаю, пришло время для караоке. Не жалуйтесь, танцы стали опасными.

Диджей взглянул на меня, я закатила глаза, снова краснея. Все рассмеялись, один громче всех. Не оборачиваясь, я была уверена, что это Ребекка.

— Ладно, — сказала я едва слышно и ступила на сцену. Я протянула руку за микрофоном. — Раз уж начали, пойдем до конца.

Я все еще злилась, адреналин бежал по венам, и мне нужно было как-то отвлечься, даже если я снова выставлю себя глупо перед всеми.

Диджей был удивлен, но отдал мне микрофон.

— Хорошо, похоже, она хочет быть первой. Но не бросаться, ладно?

Все снова рассмеялись, и я с сарказмом улыбнулась ему, он ушел со сцены к караоке-машине.

— Что хочешь петь? — спросил он, собираясь выбрать песню.

— «Soundgarden»! — прокричал Декс из дальнего конца комнаты. Я посмотрела поверх всех головы и увидела его, показывающего мне, что все хорошо, и улыбающегося. Он сидел за столом с Ребеккой и Эмили. Конечно, он бы это сказал. Он хотел услышать это после моих слов о Крисе Корнелле. Это точно будет пародией…

— Ах, любимое в Сиэтле, — сказал диджей и нажал пару кнопок на машине. — Ты прав, Декс. У нас выбора мало, так что пусть будет «Pretty Noose».

К счастью, песня была не самой сложной для исполнения, я знала ее наизусть, и на текст смотреть не нужно было. Я кивнула, сглотнула, не глядя на толпу, зная, что все снова смотрят на меня. Заиграла гитара, я быстро сбросила туфли на сцене, чтобы не рисковать.

И я ждала.

Я кивнула, когда ударили тарелки, мои пальцы изображали гитару. Заиграли барабаны, звук стал сочнее, и я прижала микрофон к губам и драматически запела.

Когда я закончила первый куплет, я распелась и уже лучше изображала пение. Голос мой был удивительно сильным и ясным, лишь в нескольких местах подрагивал. Группа перед сценой уже хлопала и подвывала. Я смущалась и не смотрела на наш стол, я закрыла глаза и направила энергию на свое «исполнение». Я вела себя так, словно висела в петле и раскачивалась в такт.

Когда я этого не делала, я изображала, что играю на ударных. Когда я во второй раз изобразила петлю, я посмотрела на Декса. Он смотрел на меня без улыбки, потрясенный.

Я решила, что это хороший знак, упала на колени для гитарного соло, которое изображала (ведь сыграть такое точно не смогла бы). Я вскинула «гитару» в воздух, все вопили. Я распустила волосы, вскочила на ноги и начала трясти головой, темные пряди разлетались в стороны.

Под конец песни пели все (как истинные жители Сиэтла), и я закончила воплем:

— Да!

Все захлопали. Я выпрямилась, отряхнув колени и убрав волосы с лица. Я просияла.

Не сдержалась.

— Отлично мисс… мисс… — сказал диджей, вернулся на сцену и забрал у меня микрофон.

— Паломино! — крикнул кто-то из-за стола.

— Ах, да, еще аплодисменты мисс Паломино. Кто следующий?

Я ушла со сцены, забрав туфли, женщина за сорок из шоу про панду поднималась туда. Я прошла босиком к бару, прислонилась к нему и начала обувать туфли.

— Черт возьми, — выдохнул Декс. Я подняла голову и улыбнулась ему. Он стоял рядом со мной, все еще потрясенный.

— Это было для тебя, Декс, — сказала я.

— Ты… ты…

Я смотрела на него.

— Мне будет стыдно идти туда после тебя.

— Пфф, — сказала я и повернулась к бармену. Он тут же заметил меня. Он был высоким, худым, милым и улыбался мне.

— Чего желаете, красавица? — спросил он, ладонь скользнула по стаканам у стойки.

— Я плачу, — сказал Декс, склонившись к стойке рядом со мной, его плечо прижалось к моему. Он бросил пятьдесят долларов бармену.

Я вскинула брови, стараясь не смеяться.

— Деньгами разбрасываешься?

— Хватит на несколько, — Декс подмигнул.

Я игриво ткнула его локтем и сказала бармену налить нам виски с колой.

— Опять мое влияние? — спросил Декс.

Я закатила глаза и повернулась к комнате. Джен вернулась и сидела за столом рядом с Брэдли. Декс проследил за моим взглядом и вздохнул.

— Знаю, — медленно сказал он.

Я посмотрела на него.

— Ты слышал о случившемся?

— А что случилось? — спросил он. Казалось, искренне.

— Позже расскажу, — быстро сказала я, не желая объяснять здесь. Все еще не остыли.

— Как всегда, позже, Перри. А если позже не будет?

Я уставилась на него.

— В смысле?

— Я о том, — начал он, взял с бара напитки и отдал бокал мне, — что нам пора начать жить настоящим, не думаешь?

Он поднял бокал. Я подняла свой. Мы чокнулись. Я хотела сделать глоток, но он сказал:

— Угу, Перри. Посмотри мне в глаза. Иначе нас обоих ждут семь лет плохого секса.

Нам ведь этого не хочется?

Я покраснела и посмотрела ему в глаза. Он смотрел на меня так, как никогда раньше.

Его красивые темно-карие глаза были такими знакомыми, но кое-что изменилось. Там были новые искры, о которых я и не осмеливалась мечтать. Желание, страсть, похоть и напряжение. Я не знала, изменилось ли это только сейчас. Может, он всегда так на меня смотрел, а я не замечала.

Мы медленно пили, не сводя друг с друга взгляда. Он улыбнулся почти хищно. Я подозревала, что смотрю на него так же.

— Эм, сэр, ваша сдача? — голос бармена донесся до нас. Декс оторвал от меня взгляд и серьезно улыбнулся бармену.

— Да, спасибо.

Он забрал сдачу, бросил десять долларов как чаевые.

Мне было неловко, я выпрямилась и тут же заправила волосы за уши.

— Все разбрасываешься, — пошутила я, голос дрожал.

Он ухмыльнулся, но я чувствовала между нами смущение и напряжение.

— Думаю, нам лучше пойти к остальным, — сказал он, кашлянув. Он пошел к столу. Я — за ним.

Джен и Брэдли не говорили друг с другом. Брэдли кому-то писал сообщения, Джен общалась с женщинами за соседним столом. Я села на место, Ребекка и Эмили захлопали.

— Ха! — сказала Ребекка. — Ты — рок-звезда, Перри!

Я скромно отмахнулась.

— Ладно вам, это была жалкая пародия.

— Нет, было круто, — заявила Эмили.

Декс тоже сел и шепнул мне на ухо:

— Что я говорил тебе о комплиментах?

Я кивнула. Я благодарно улыбнулась Ребекке и Эмили. Это было сложно принять, но я училась. Мне еще никогда в жизни не говорили столько комплиментов. Этот вечер стал выше всех в моей жизни.

— Теперь моя очередь, — сказал Декс и резко встал. Песня закончилась (кто-то пытался спеть Элтона Джона), и певец спускался со сцены под вежливые хлопки.

Я смотрела, как Декс идет к сцене, покачиваясь и задевая стулья. Выпивка уже влияла на него.

Ребекка положила ладонь на мою и быстро ее сжала.

— Как ты? — спросила она, глядя то на Джен, то на меня. Я не следила за ними. Я не смотрела в сторону Джен, словно могла от этого заразиться.

— Хорошо, — ответила я, а потом вспомнила, как Декс смотрел на меня пару мгновений назад. — Наверное. Может, даже лучше.

Она улыбнулась.

— Хорошо.

Мы повернулись к Дексу, он был на сцене и шептал что-то диджею. Тот кивнул с впечатленным видом, а потом что-то нажал на караоке-машине.

— Поет он хорошо, — сказала Ребекка громче, и Джен с Брэдли посмотрели на нее. Она кивнула на сцену, и вдруг внимание всех оказалось приковано к Дексу.

Заиграла выбранная песня. Я не сразу ее узнала. Это была «This Guy’s In Love With You» Герба Алперта, написанная Буртом Бакараком. Старая песня, которую я знала не очень хорошо, но она подходила Дексу и атмосфере.

Очень подходила. Как только Декс схватил микрофон, он тут же запел. Его голос был без изъяна, лучше, чем у Герба. Он отыгрывал песню, соскочил со сцены, спел немного женщинам за столом панды Аманды, говоря им, что ему нужна только их любовь.

На моем лице была глупая улыбка, пока я смотрела на него. Я не могла удержаться, мне было все равно, если кто-то смотрел.

А потом он отошел от их столика, женщины восхищенно провожали его взглядами.

Он пошел к нашему столику. Мое сердце громко колотилось в голове. Он запел Ребекке и Эмили. Они захихикали в ответ.

А потом он повернулся к Джен. И самую драматичную часть песни исполнил… ей.

Его голос был с болью, он смотрел на нее, а она… просто отвела взгляд. Она посмотрела на Брэдли. И хотя мне не нравилось, что Декс попытался все исправить с Джен, мне было больно смотреть, как его красивая попытка рушится на его глазах.

Но, если это и тревожило его, он этого не показал. Он вернулся к сцене, дал пять всем из группы «Отбросов», а потом забрался на нее.

Он продолжил петь, но его внимание было направлено только в одну сторону до конца.

Прямо.

На меня.

Каждая пропетая нота, каждый жест к сердцу происходил без отрыва взгляда от меня.

Остальная часть комнаты уплыла. Судя по тексту песни, ему нужно было, чтобы я сказала ему, что люблю его… этого парня. И я улыбнулась ему, не могла отвести взгляд. Потому что… я любила этого парня. Это был наш момент, который останется с нами, что бы ни случилось завтра.

Когда песня заканчивалась, он покачивался под последние ноты, Джен и Брэдли встали, обошли столы и покинули комнату. Не знаю, заметил ли кто-то, кроме Ребекки и Эмили. Может, Фэй. И точно Декс. Он проводил взглядом их силуэты. И отпрянул на шаг.

Декс бросил микрофон диджею, тот неловко поймал его. А потом Декс спрыгнул со сцены и пошел к коридору, словно за Джен и Брэдли.

Я посмотрела на Ребекку, не зная, что делать.

— Иди за ним, — решительно сказала она. — Он явно хочет побить Брэдли, и тогда… позволь ему!

Я кивнула и встала. Я быстро вышла из комнаты, надеясь, что никто не подумает, что такое количество ушедших подозрительно. Может, никто не заметил, что половина «Крох с вином» отсутствует, как и весь состав «Эксперимента в ужасе».

Я шла так быстро, как только позволяли каблуки, не думая о мозолях, появившихся на пальцах нот (дурацкие подкладки), миновала уборные и ресторан. Уже было поздновато, зал был наполнен лишь наполовину. Все смотрели на меня, пока я проносилась мимо.

Я вырвалась из дверей в холод ночи. Перед зданием было пусто, только такси и одинокая машина медленно ехали по улице. Снег лег уже в два дюйма, все еще падал.

Было ужасно холодно, но пьяная кожа этого не ощущала.

Я огляделась, посмотрела на улицы, что отходили от этой. Я никого не видела.

Казалось, весь Сиэтл закрылся из-за снега.

Я уловила движение краем глаза и повернулась налево. Из-за угла кирпичного здания появилось одинокое облачко дыма.

Я шла осторожно, стараясь не поскользнуться на замерзшей земле, а потом заглянула за угол.

Декс был там, прижимался к стене и смотрел на пустую улицу перед собой, пока курил сигарету.

— Декс? — мягко сказала я, боясь напугать его.

Он взглянул на меня и скованно улыбнулся, заметив, что я смотрю на сигарету в его руке.

— Прости, — пробормотал он и затянулся. — Пришлось. Стрельнул у… бомжа.

Я осторожно пошла к нему, держась рукой за кирпичную стену, и остановилась рядом с ним. Я посмотрела на его лицо, ища признаки боли.

Он взглянул на меня, нахмурился и отвел взгляд.

— Что такое?

— Ты в порядке? — спросила я и коснулась его локтя.

Он посмотрел на мою ладонь, прикусил губу на пару секунд, а потом выдохнул много дыма, полетевшего к снежинкам. Они уже собирались на его волосах.

Я терпеливо ждала ответа, хотя знала, что он не в порядке. Я крепче сжала его руку, стараясь не обращать внимания на снег, собирающийся на моих голых плечах и ногах.

— Куда ушли Джен и Брэдли? — тихо спросила я.

Он пожал плечами.

— Трахаться где-то, уверен.

— Мне жаль, — сказала я.

Он улыбнулся. На его лице была печаль, но глаза странно блестели. Это интересно сочеталось.

— Мне тоже, — сказал он. — Надеюсь, ты понимаешь, что этот дым мне нужен.

— Я не стала бы тебя винить, даже если бы ты совал его себе в вены.

— Неплохая идея, — сказал он. Улыбнулся, но улыбка быстро угасла. Он посмотрел на свои туфли в снегу. Он быстро взглянул на меня. — Тебе холодно.

— Нет, — я надеялась, что зубы не начнут стучать.

Он закатил глаза и фыркнул. Он сунул сигарету в рот, удерживал губами, пока снимал пиджак и опускал мне на плечи. При этом он притянул меня ближе к себе. Я прижала нос к воротнику и вдохнула.

— Ты нюхаешь его, — отметил он, забавляясь.

— Мне нравится твой запах, — смущенно призналась я. Мне казалось, что мы близимся к финишу. Не важно, что я скажу. Я отправила гордость и эго собирать чемоданы.

Он сглотнул и затянулся еще раз, все еще глядя на меня.

— Это все, что тебе во мне нравится?

Я глубоко вдохнула и сказала:

— Мне просто… нравишься ты. Все в тебе.

Я почти могла слышать драматический стук ударных, растерянную гитару, конец песни «Something». Это пульсировало в моих венах, в воздухе, наполненном снегом. Это дрожало в наших телах, словно мы были соединены с источником электроэнергии, и все рубильники были включены. Воздух в моих легких становился все тяжелее.

Декс отодвинулся от стены и повернулся ко мне. Энергия между нами стала сильнее.

Он бросил сигарету на дорогу, где проехало еще одно такси, чуть замедлившееся возле нас. Я не обращала внимания. Я видела только лицо Декса. Его глаза, смотревшие на меня хищно.

Он нежно стряхнул снег с моих волос, заправил пряди мне за уши. Его ладонь скользнула по моей челюсти, вспышка жара на холоде.

— Ты всегда была со мной, Перри, — сказал он бархатным голосом. — С самого начала, даже если не хотела этого, даже если не стоило этого делать. Ты — свет во всем этом безумии. Ты — мой свет. Я должен быть с тобой… — мысль ударила его, он потрясенно нахмурился. — Почему я не с тобой?

— Потому что ты идиот, — сказала я.

А потом поцеловала его.