Сказка и быль. История русской детской литературы

Хеллман Бен

Глава восьмая. «Под мудрым руководством и отеческой заботой товарища Сталина» (1941 – 1953)

 

 

Война

В январе 1941 года советские детские писатели и критики детской литературы собрались на новое совещание. На этот раз на повестке дня стояли две темы: готовность к войне и отношение к труду. Первая тема была связана с текущим положением дел, а вторая стала важна в связи с вызывающими разочарование результатами 1930-х годов. Советское детство в эти годы сравнивалось с «безоблачным небом». Возникло представление о том, что у детей нет недостатка ни в чем, и что от них ничего не требуется. Пионерские вожди постоянно твердили детям, как им повезло: они живут в СССР, где дети – привилегированный класс. Отдых в пионерском лагере – воплощенная мечта. Единственные разочарования – необходимость рано ложиться спать да проигранный футбольный матч.

Книга «В лагере» (1938) Бориса Шатилова (1896 – 1955) была упомянута на совещании в качестве яркого примера произведения, формирующего у читателей ложное чувство беззаботности, превращая их в «дворян и бездельников». Однако настоящей проблемой романа была его аполитичность. Больше внимания уделялось семейным делам и отношениям героя с девочками, чем насущным государственным вопросам.

Новый генеральный секретарь комсомольской организации Николай Михайлов пришел на совещание, чтобы дать писателям несколько советов. Самое главное – воспитывать правильное отношение к труду, понимание социального значения труда и способность ощущать романтику самой простой и обыденной работы. Собравшиеся писатели были с ним согласны. Уважение к труду снизилось, как и чувство ответственности и осознание важности индивидуальных усилий. Виктор Шкловский наставлял коллег-писателей: не следует потакать мечтам детей «о коротком подвиге». Вместе того чтобы писать о достижениях в результате длительной тяжелой работы, писатели выбирали героя, который прославился в одночасье, например, спас тонущего товарища.

Беньямин Ивантер, бывший редактор журнала «Пионер», говорил о военной подготовке. В детских книгах слишком много места отводилось дружбе и любви, а намного более важно было «воспитывать дух и чувства будущего бойца, закалить его характер, психологически подготовить его к встрече с будущими трудностями и опасностями». Согласно Ивантеру, примерами книг, помогающих формировать «храбрость и благородство характера», являлись «Школа» и «Тимур и его команда» Аркадия Гайдара, «Как закалялась сталь» (1932 – 1934) Николая Островского, «Два капитана» Вениамина Каверина и «Овод» – классическое произведение британской писательницы Этель Лилиан Войнич.

Ивантер также отметил недостаток научно-популярных книг о современной войне. Требовалось больше книг вроде «Рассказов об артиллерии» (1941) Л. Савельева. На совещании сам Савельев предложил план выпуска серии военной литературы для юношества. Он вместе с одним из армейских полковников как раз в это время работал над «Военной книгой» (1941) с историческими примерами достижений русского оружия и текстами о пехоте, артиллерии и военно-воздушном флоте.

Великая Отечественная война оказала огромное влияние на все советское общество. Значительная часть страны была оккупирована. Жертвы войны исчислялись десятками миллионов, экономические разрушения были огромны. Борьба с врагом требовала мобилизации всех ресурсов. Многие писатели принимали участие в военных действиях, часть ушла на фронт, другие стали военными корреспондентами. Среди писателей и редакторов детских книг погибли на фронте Аркадий Гайдар, Беньямин Ивантер, Л. Савельев, Дойвбер Левин (1904 – 1941 или 1942), писатель из круга обэриутов, и Сергей Стебницкий (1906 – 1941), автор рассказов о жизни на Камчатке. После начала войны издательское дело тоже переживало тяжелую пору. Закрылся журнал «Детская литература», основное теоретическое издание, закрылся «Чиж».

Предполагалось, что и детская литература должна работать на победу. В киносценарии Гайдара «Клятва Тимура» (1941) 22 июня 1941 года беззаботное детство прерывается новостью о наступлении немцев. «Была игра, но на нашей земле война – игра окончена…» – говорит Тимур. Его команда готова помогать силам гражданской обороны. Даже маленькие мальчики, такие как герой стихотворения Александра Введенского «А ты?» (1941), мечтают об участии в войне. Им ясно, к чему стремиться: они хотят стать кавалеристами, танкистами, военными летчиками, пехотинцами, военными моряками или военными инженерами. В конце стихотворения Введенский обращается прямо к читателю: «А ты?».

Писатели должны были внушать читателям оптимизм и волю к победе. В тот момент, когда враг угрожал Ленинграду и Москве, в Горьком (Нижнем Новгороде) вышел сборник «Советским детям» (1941) с участием Маршака, Гайдара и других. Алексей Толстой задавал тон очерком «Фашизм будет уничтожен», в котором детей убеждали гордиться подвигами советских солдат и проявлять солдатскую стойкость в учебе и в труде.

Во время войны и еще долго после ее окончания в детской литературе преобладала военная тема. Писатели поддерживали пламя патриотизма рассказами об Отечественной войне 1812 года и победе над Наполеоном, о героях войны, таких как фельдмаршал Михаил Кутузов. Однако чаще изображались современные события – героизм и сплоченность в бою и в тылу. В военных очерках Гайдар и Кассиль рассказывали детям о сражающихся солдатах. Предназначенные юному читателю «Фронтовые рассказы» (1941) Николая Тихонова о сообразительных и смелых советских солдатах на финском фронте изображали войну захватывающим приключением. Более серьезен тон стихотворений Веры Инбер о блокаде Ленинграда.

Бесчисленные портреты мальчиков, рискующих жизнью в битвах с врагом, порождали новый героический идеал. Классическим примером стала повесть Валентина Катаева «Сын полка» (1945). Вот как писатель Сергей Баруздин описывал повесть Катаева в предисловии к изданию 1972 года:

Повесть «Сын полка» вернет тебя, юный читатель, к трудным, но героическим событиям военных лет, о которых ты знаешь лишь по учебникам и рассказам старших. Она поможет тебе увидеть события как бы своими глазами.

Ты узнаешь о судьбе простого крестьянского мальчишки Вани Солнцева, у которого война отняла все: родных и близких, дом и само детство. Вместе с ним ты пройдешь через многие испытания и познаешь радость подвигов во имя победы над врагом. Ты познакомишься с замечательными людьми – воинами нашей армии сержантом Егоровым и капитаном Енакиевым, наводчиком Ковалевым и ефрейтором Биденко, которые не только помогли Ване стать смелым разведчиком, но и воспитали в нем лучшие качества настоящего советского человека. И, прочитав повесть, ты, конечно, поймешь, что подвиг – это не просто смелость и героизм, а и великий труд, железная дисциплина, несгибаемость воли и огромная любовь к Родине.

Ваня Солнцев попадает во взвод разведчиков с двумя предметами в сумке – букварем («чтобы грамоте не разучиться») и отточенным гвоздем в качестве оружия для убийства фашистов. Множество книг, часто опирающихся на реальные события, были написаны о таких раньше срока повзрослевших юных бойцах. Война лишила их дома или родителей, вместе с партизанами они сражались против врага и во многих случаях погибали страшной смертью от рук противника. Писатели не просто описывали эти потрясающие сцены, они искали корни патриотизма и смелости молодых людей.

«Молодая гвардия» (1945) Александра Фадеева удостоилась Сталинской премии в 1946 году. «Молодой гвардией» называлась группа украинских партизан, состоявшая из пяти комсомольцев, замученных фашистами в 1943 году. Главный в группе, семнадцатилетний Олег Кошевой, удостоился и отдельной биографии, «Повесть о сыне» (1948), написанной его матерью Еленой Кошевой.

Другим легендарным героем войны стал Володя Дубинин, четырнадцатилетний партизан из Керчи. На основе интервью с его родными и товарищами Лев Кассиль в соавторстве с журналистом Марком Поляновским (1901 – 1977) написал о короткой жизни Дубинина документальную повесть «Улица младшего сына» (1949). Наряду с «Кондуитом и Швамбранией», это – шедевр Кассиля. Он посвящает много страниц объяснению, как из обычного советского школьника мог вырасти бесстрашный боец. В 1941 году Дубинин не смог покинуть оккупированную немецкими войсками Керчь. Вместе с группой взрослых он пробрался в заброшенные катакомбы. Этот отряд партизан непрерывно, вплоть до освобождения города, наносил урон немецкой армии. Дубинин выказал исключительную храбрость. Он постоянно рисковал жизнью, выполняя разведывательные задачи и поддерживая контакты с внешним миром. К несчастью, мальчик подорвался на мине, когда немцы уже отступили. В Керчи в память о нем был установлен монумент и переименована одна из улиц.

Кассиль рисует живой, психологически сложный портрет Володи Дубинина. Он благороден и талантлив, но вместе с тем упрям и самоуверен. Он часто оказывается в конфликтных ситуациях. Постепенно из индивидуалиста вырастает пионерский вожак и смелый партизан. Большое впечатление на мальчика производит знакомство с матерью Павлика Морозова, другого юного «героя». Еще более важно влияние отца, члена партии и политрука: его рассказы о Гражданской войне и горячая любовь к партии и Сталину помогают мальчику сформировать свои представления о жизни. Книга удостоилась одной из Сталинских премий по литературе за 1950 год.

Среди партизан были и девушки. Зоя Космодемьянская, московская школьница, ушла на войну добровольно. Замученная фашистами в 1941 году, она посмертно получила звание Героя Советского Союза. В литературе история девушки в первый раз была описана Маргаритой Алигер (1915 – 1992) в поэме «Зоя» (1942), а после войны мать Зои, Любовь Космодемьянская (1900 – 1978) с помощью профессионала написала мемуары для детей, названные «Повесть о Зое и Шуре» (1950). Брат Зои, Шура, был убит в последние дни войны, уже на немецкой земле. Из рассказа матери явствовало, что любимыми книгами детей были повести Гайдара и «Овод» Войнич. Гражданская война в Испании произвела неизгладимое впечатление на обоих детей, и в этом виделись корни их готовности сражаться и отдать жизнь за родину.

Другая комсомолка, погибшая от рук врагов, Гуля Королева, стала героиней книги Елены Ильиной (1901 – 1964) «Четвертая высота» (1946). Ильина, сестра Маршака и М. Ильина, кроме того, написала книгу для подростков о Карле Марксе «Неутомимый путник» (1964). Предмет был политически корректен, но автора он явно не вдохновлял.

Среди всех таких книг выделяется своим бытовым реализмом повесть Льва Кассиля «Свет Москвы» (1947) – продолжение повести «Великое противостояние» (1941). В начале войны в 1941 году и позже, когда немцы пытаются захватить Москву, Сима мечтает умереть геройской смертью, вроде той героини, которую она играет в историческом фильме. Но ее мечты о подвигах на войне оказываются весьма наивными рядом с ужасами современной войны. Большинству читателей, вероятно, легче было отождествлять себя с испуганной, не знающей, что делать, Симой, чем с несгибаемыми пионерами и комсомольцами, погибшими мученической смертью. Новое двухтомное издание вышло в 1947 году, в тот же год, когда праздновалось восьмисотлетие Москвы. Город играет важную роль во второй части повести, местный патриотизм Симы возрастает перед лицом немецкой угрозы.

Интересовала писателей и жизнь в тылу. Когда отцы и старшие братья были призваны в армию, большая ответственность легла на плечи детей. Им приходилось поддерживать семьи и участвовать в общенациональных усилиях по помощи фронту, выполняя тяжелую взрослую работу на заводах и в полях. Конец детства наступил неожиданно.

Мальчик в очерке Л. Пантелеева «На ялике» (1943) ухаживает за умирающим отцом и помогает перевозить людей через Неву во время блокады Ленинграда. Взрослый повествователь испытывает восхищение стойкостью и храбростью мальчишки. Такое же преклонение перед неоценимым вкладом детей в победу видно в стихотворении Сергея Михалкова «Данила Кузьмич» (1944). Михалков изображает четырнадцатилетнего патриота по фамилии Смирнов, который работает на заводе, производящем танки для фронта. Там трудятся в три смены, он встает в полшестого утра, и «Никакие волшебники-гномы, / Которые людям по сказкам знакомы, / Которые силой чудесной владеют, / Творить чудеса, как Смирнов, не сумеют».

Первым произведением о работе молодежи в военной промышленности во время войны стала повесть Льва Кассиля «Дорогие мои мальчишки» (1944). Капка ростом невысок, но трудится на заводе за взрослого. Вместе с тем Капка и его друзья остаются детьми; вместе они придумывают воображаемый мир, чьи символы и мифы помогают им выстоять в эти тяжелые времена. Будучи членами пионерской организации, они одновременно принадлежат тайному братству в стране-фантазии Синегорье. Девиз «Отвага, Верность, Труд – Победа!» помогает им тайно трудиться ради победы над врагом. Многие критически отнеслись к такому решению и обвиняли Кассиля в «псевдоромантике», чужеродном западном влиянии и уходе от действительности, но писатель всего-навсего хотел защитить право ребенка на сказку и фантазию как источники вдохновения даже во время войны. Повесть посмертно была посвящена Аркадию Гайдару, который выведен в ней под именем любимого всеми вожатого Арсения Гая. Совершенно очевидно, что книга «Тимур и его команда» послужила образцом для повести «Дорогие мои мальчишки».

На уральском сталелитейном заводе трудится Костя Малышев, герой повести Иосифа Ликстанова (1900 – 1955) «Малышок» (1947). Его отец и брат на фронте, но «малышок», который теперь один во всем мире, находит семью в рабочем коллективе, где он становится сознательным трудящимся и патриотом. Книга получила Сталинскую премию в 1948 году.

Любовь Воронкова (1906 – 1976) и ее «Девочка из города» (1943) стоят особняком в детской литературе военного времени. Москвичка Воронкова тоже мечтала писать о героических русских партизанах и жестоких фашистах, но после нескольких неудачных попыток выбрала другой подход к теме войны. Ее героиня, девочка Валя, потеряла семью во время войны. С потоком беженцев она попадает в колхоз, где обретает новый дом. В отличие от общей тенденции тогдашней детской литературы, Воронкова изображает женщину, которая пытается уберечь детей и даже запрещает им говорить о войне. Для Вали война – травматическое переживание, и любопытство других детей ее ранит.

Другая важная тема повести «Девочка из города» – встреча городского ребенка с сельской жизнью. Валя – способная и трудолюбивая – достаточно быстро осваивается в новом окружении. Душевная травма заживает, воля к жизни набирает силу. Кульминацией повести становится момент, когда Валя в первый раз называет приютившую ее женщину мамой. Благодаря этой книге Воронкову приняли в Союз советских писателей, и перед ней открылась творческая карьера.

Во время войны Самуил Маршак работал журналистом, писал сатирические стихи для пропагандистских плакатов и для «Правды», высмеивал немецкую мечту о господстве над всем миром. Под влиянием войны он приблизился к народу и советской власти. Тем более неожиданной была публикация пьесы-сказки «Двенадцать месяцев» в 1943 году. Маршак позаимствовал сюжет из словацкой народной легенды, в которой героиня под Новый год встречает сразу все двенадцать месяцев. К этой сюжетной морфеме писатель добавил мотивы из сказки «Золушка». С помощью двенадцати месяцев и лесных обитателей простая трудолюбивая девушка побеждает злую мачеху и ее ревнивую дочку. В пьесе доброта творит чудеса, и это утешительная мысль в военное время. Но есть в «Двенадцати месяцах» и более провокационная тема. Ее можно выразить словами известного британского историка лорда Актона: «Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Избалованная и капризная принцесса в пьесе требует полного повиновения и слепого выполнения всех своих прихотей. И поскольку она неспособна выучить даже элементарную таблицу умножения, принцесса требует новую математику и новый календарь. Ее злоупотребление властью не просто невинная ребячья игра; принцесса, не задумываясь, подписывает смертный приговор просто потому, что слово «казнить» короче, чем слово «помиловать». Такого правителя всегда окружают льстецы и подхалимы, готовые на все, лишь бы ублажить власть имущего. Несмотря на свое подрывное содержание, пьеса удостоилась Сталинской премии в 1946 году и постепенно заняла прочное место в репертуаре советских детских театров.

Даже в военное время литературные критики не теряли идеологической бдительности. И снова атаке подвергся Корней Чуковский. В 1942 году «Пионерская правда» напечатала его сказку в стихах «Одолеем Бармалея», аллегорию борьбы с Гитлером. В газете «Правда» марксистский теоретик Павел Юдин (1899 – 1968) возмущался сценами, где свиньи водят танки, а воробьи сбивают бомбардировщики. В его глазах это была «уже не художественная фантазия, а несуразный, шарлатанский бред». Чуковский не понял долга писателя во время войны, а создал сочинение, «сознательно опошляющее великие задачи воспитания детей в духе социалистического патриотизма». Журнал «Литература и искусство» вторил Юдину: «Что же такое его “поэма” – плод чудовищного недомыслия или сознательный пасквиль на великий подвиг нашего народа, карикатура на участников войны, прикрытая формой детской книжки?»

Нападения на Чуковского временно утихли, но снова вспыхнули после войны. Мечта о более открытом и гуманном обществе после победы разбилась, когда партия развязала очередную травлю писателей и художников. Начал новую кампанию культурный идеолог Андрей Жданов. В августе 1946 года появилось постановление партии, резко критикующее журналы «Звезда» и «Ленинград» за то, что они публиковали идеологически вредные произведения Михаила Зощенко и Анны Ахматовой. Обоих исключили из Союза писателей, что означало невозможность печататься.

Немногие осмелились вступиться за двух прославленных писателей. Одним из тех, кто все-таки решился, был будущий детский писатель Радий Погодин, которому в то время шел двадцать первый год. Он работал в пожарной охране и только начал печататься в ведомственной многотиражке. Когда редакция собралась в поддержку постановления Жданова, Погодин открыто выступил против остракизма. В результате он был осужден на три года за «антисоветскую пропаганду».

В то же самое время, когда Ахматову и Зощенко обвиняли в отклонении от генеральной линии партии, Сергей Крушинский (1909 – 1959), сам детский писатель, опубликовал в «Правде» обзор наиболее важных журналов для детей и юношества: «Пионер», «Дружные ребята», «Костер» и «Мурзилка». Уже сам заголовок его статьи, «Серьезные недостатки детских журналов», звучал зловеще. Когда Крушинский жаловался, что «Пионер» печатает слишком мало материалов о войне, текущем политическом положении, экономических вопросах и современной науке, можно еще было представить, что один коллега дает другим полезный совет от души. Но когда он принялся обвинять «Мурзилку» в «педагогической беспринципности» и «политической слепоте», стало ясно, что это возвращение к «охоте на ведьм» тридцатых годов. Разница заключалась только в том, что вместо радикально настроенной Ассоциации пролетарских писателей обвинителями выступали Коммунистическая партия и Союз писателей.

Самый сильный гнев у Крушинского вызывала сказка Чуковского «Приключения Бибигона», которая печаталась с продолжениями в «Мурзилке» в 1945 – 1946 годах. Детям нравилась история о малютке Бибигоне, который прилетел с Луны прямо на стол Чуковского. Пока Бибигон гостит на Земле, с ним постоянно случаются забавные маленькие приключения. По мнению Крушинского, это «бред под видом сказки», его волновало, что Чуковский «призывает детей полюбить отвратительного уродца Бибигона», хвастуна и труса. Крушинскому вторили сотрудники «Детгиза», которые глубоко раскаивались, что опубликовали «безыдейную и пошлую» сказку Чуковского.

В сентябре влиятельная «Литературная газета» присоединилась к кампании осуждения. В том же номере, где Жданов критиковал Зощенко и Ахматову, передовую статью посвятили целиком детской литературе. Тон был строгий: журналы забыли свои обязанности, они виновны в серьезных промахах. Читателям предлагали «безыдейные и аполитичные, чуждые советской литературе произведения». Один пример – стихотворная сказка Чуковского, другой – рассказ Зощенко «Приключения обезьяны» (1945), опубликованный сначала в «Мурзилке», а потом перепечатанный во взрослом журнале «Звезда». Во время войны обезьяна сбегает из зоопарка, но у нее оказывается такая тяжелая и опасная жизнь, что она снова начинает мечтать о жизни в клетке. В конце концов зверь обретает новый дом, его находит подросток, который учит обезьяну хорошим манерам: «Я воспитал ее, как человека, и теперь все дети, и даже отчасти взрослые, могут брать с нее пример». Этот невинный детский рассказ вызвал гнев Центрального комитета Коммунистической партии. Там сочли «Приключения обезьяны» «пошлым пасквилем на советский быт и на советских людей», полным «антисоветских выпадов». Мысль о том, что обезьяна может учить советских граждан хорошим манерам, была для них неприемлемой.

«Литературная газета» также критиковала Л. Пантелеева за рассказ «Удивительное путешествие Макара Телятникова» (1946). Пантелеев придумал необычный для детской литературы того времени жанр – путешествие в будущее. Юному озорнику снится, что местный комитет партии направляет его в год 1951-й – год окончания нового пятилетнего плана. В колхозе будущего все прекрасно: построили кафе и гостиницу, по улицам ездят двухэтажные автобусы, дома жители смотрят телевизор. Этого было достаточно для того, чтобы приклеить ярлык «совершенный бред», «искаженная действительность» и обвинить писателя в том, что от рассказа «обывательским душком несет».

Критики совершенно не обратили внимания на то, что утопия не была центральной темой рассказа. Во сне Макар узнает, что в 1951 году он стал учителем и должен рассказать о своих школьных годах. Теперь ему стыдно за лень и проказы, и он решает исправиться, когда вернется назад в свое время. Рассказ «Удивительное путешествие Макара Телятникова» был напечатан в журнале «Дружные ребята», который критиковали за отрыв от своей основной аудитории, то есть сельских детей. Редакторы журнала, в том числе Сергей Григорьев и Валентин Катаев, были вынуждены публично каяться в своих «грехах».

Не истек 1946 год, а журнал «Культура и жизнь» унюхал еще один «пасквиль». Его автором снова оказался Чуковский; на этот раз его клеймили за переиздание дореволюционной сказки «Собачье царство» (1946). Чуковского обвинили в распространении «зоологической морали», которая «оскорбляет чувства детей, их представление о человеке». Автор нападок Е. Ватова, руководитель детских учреждений Министерства сельхозмашиностроения, добилась своего: книга Чуковского была изъята из продажи и запрещена.

В отличие от 1930-х годов, писатели не попадали в тюрьму и не расплачивались жизнью за свои «ошибки», обычно их просто исключали из Союза писателей и вместе с этим из литературной жизни. Тем не менее цена, заплаченная советской литературой в целом, была высока. Власти просили реалистическую литературу, прямо и просто служащую социалистическим целям, а получили литературу, лишенную каких-либо индивидуальных черт и неинтересную читателям.

 

Слава Сталину!

В целом уровень детской литературы последнего десятилетия Сталина у власти был низок. Популярные в 1930-х годах сравнения до– и послереволюционной жизни выливались в упрощенные, идеализированные картины. В послевоенные годы возникла вредная для литературы теория бесконфликтности. Социалистический Советский Союз – бесклассовое общество, следовательно, в нем нет и быть не может глубоких конфликтов. В отношении детской литературы (по словам историка детской литературы, писавшего в 1960-х годах) это означало, что «серьезные жизненные конфликты подменяются мелкими недоразумениями, важные морально-этические проблемы решаются с невиданной легкостью».

Влиятельные учителя утверждали, что описание отрицательных черт характера и плохого поведения литературных персонажей может негативно отразиться на читателях. Поэтому писатели должны создавать идеальных положительных героев, таких, например, как в книге Льва Кассиля «Улица младшего сына». Нельзя позволять главным действующим лицам проявлять слабости или совершать ошибки. Хорошо известный педагог со всей серьезностью предположил, что повесть Гайдара «Тимур и его команда» уже не нужна советским детям, поскольку таких отрицательных персонажей, как Квакин, больше не существует. Все советские дети теперь заняты полезными делами и усердно учатся.

Самым частым идеальным персонажем оказался вождь страны Иосиф Сталин. Послевоенные годы были расцветом культа Сталина. Его портреты и рабски-преданные стихи и рассказы, восхваляющие диктатора, стали непременной частью детской литературы. Список авторов, участвовавших в создании культа Сталина, длинен; в нем присутствуют имена самых популярных писателей – Маршака, Барто, Михалкова, Зинаиды Александровой и Валентины Осеевой, а также молодых, начинающих авторов, например Анатолия Мошковского и Сергея Баруздина. Немало было и писателей, пишущих на других языках; многонациональный характер советской литературы, о котором столько говорили, в эти годы проявлялся, кажется, в пении в унисон славословий Сталину.

Литература о Ленине в основном опиралась на документальные материалы о его детстве, революционной деятельности и первых годах советской власти. Объект сталинского культа приобрел более нереальные и абстрактные черты. Биографические произведения были нагружены историческими фальсификациями, поскольку авторы стремились подчеркнуть ведущую роль Сталина в ключевых событиях революции. В книгах о Ленине герой – активная фигура, человек, ходящий среди людей, один из них. Ленин – прекрасный пример для детей и как человек, и как революционер. Сталин, напротив, приобрел скорее божественные черты. Он не действует, он просто существует, он далек и недоступен, но вместе с тем он всегда рядом. Сталин – идеальная отцовская фигура, он обещает счастливую жизнь и великое будущее. «Сталин думает о нас» (1952) – так называлась типичная для этого периода поэма Сергея Михалкова.

В детской литературе Сталин чаще всего восхвалялся в стихах, преисполненных восторга и благодарности. «Спасибо Вам за гений Ваш», – написал Платон Воронко (1913 – 1988), один из самых больших энтузиастов культа Сталина в детской литературе. Воронко писал по-украински, но блистательная группа поэтов – Елена Благинина, Вадим Шефнер (1914/1915 – 2012), Всеволод Рождественский (1895 – 1977), Ярослав Смеляков (1912/1913 – 1972) и Александр Прокофьев (1900 – 1971) – сделала все, чтобы дети смогли прочесть его и по-русски. В сборнике «Славен мир» (1951) один из разделов под названием «Наше счастье» полностью посвящен Сталину. Именно за такие поэмы, как «Слава Сталину», Воронко и получил в 1951 году литературную премию:

Солнцу народов – Сталину Слава Из рода в род И из века во век! Слава! Спасибо За счастье крылатое. (…) Вырастем мы И бессмертную повесть Сложим про Вас Мы на все времена. Сталин родной! Наша честь Вы и совесть, Вы – наше счастье И наша весна.

Сталин – всеведущ и всемогущ, и не только с помощью органов госбезопасности. Он всегда знает, что происходит даже в самом отдаленном колхозе. В «Доме на горе» (1951) Алексея Мусатова (1911 – 1976) деревенский учитель разговаривает со своими учениками. Они очень расстроены, поскольку их сельскохозяйственный эксперимент провалился. В такой ситуации утешает только мысль о Сталине:

– Завидую я вам, ребята, и радуюсь за вас! – Учитель перевел взгляд на лица школьников. – В редкостное время живете. Какие бы тучки ни набежали на небо, а все равно они скоро рассеются, солнышко выглянет, и опять вам будет светло и хорошо. И никогда ваша дружба не кончится, счастье не померкнет. А все это потому, что день и ночь думает о вашей радости, о всей вашей жизни большой и самый дорогой нам человек на свете…

– Сталин! – подняв голову, взволнованно шепнула Варя.

– Он, друзья мои. Он про все знает и обо всем думает… Даже про то, что у вас с просом ничего не получилось, ему тоже известно.

– Вы… вы Сталина видели? – Варя схватила учителя за руку. – Говорили с ним?

– Нет, Варюшка, не выпало еще такого счастья. Но что Сталин про вашу неудачу с просом знает, за это ручаюсь.

Темой эпических произведений о Сталине становились попытки детей приблизиться к отцу народов. Портрет тепло улыбающегося Сталина играет активную роль во многих произведениях. Со стены в детском саду и школе Сталин с удовлетворением взирает на играющих или занятых чтением детей. Его портрет висит в изголовье кроватки ребенка, к нему обращается вечерняя «молитва» – признание в мелких грешках, совершенных за день.

Более активные дети писали Сталину письма, рассказывали о том, что происходит в школе, давали обещание стать хорошими советскими гражданами, достойными своего вождя. В других рассказах и стихах дети встречаются со Сталиным во сне или в воображении. Октябрята в «Задушевном разговоре» (1950) Елены Благининой представляют себе, как Сталин приходит к ним в гости. Они угощают гостя с трубкой пирогом, вместе пьют чай. За окном наступают зимние сумерки, а дети разговаривают со Сталиным о революции в Китае и о мире во всем мире. Получается идиллическая картина, полная нежности и тепла.

Были и дети, которые видели Сталина своими глазами. Первомайские и октябрьские демонстрации на Красной площади являются кульминацией многих детских книг этого времени. Маленький герой обычно в первый раз участвует в церемонии. В многотысячной толпе идет он мимо мавзолея Ленина и видит, что Сталин смотрит прямо на него, улыбается именно ему. В этот эйфорический момент все забывается. Маленький Петя в стихотворении Барто «На майском параде» (1949) ужасно переживает: «Не знает Петя от волнения: / Молчит он или он поет?» Он также становится свидетелем кульминации ритуала, когда специально отобранные дети бегут к мавзолею вручить букеты Сталину и рассказать ему о своей учебе в школе.

Те дети, которым повезло встретиться со Сталиным, прикоснуться к нему, потом рассказывали об этом потрясающем моменте. Это не только школьники на параде, но и члены делегаций, и участники съездов в Кремле. Беседы сами по себе не были интересны. Сталин обычно спрашивал: «Как тебя зовут?», «В какой школе учишься?», а потом говорил: «Хорошо», «До скорого». Важнее всего было само чудо – божество приняло человеческую форму. «Сначала я волновалась, а потом, когда побыла рядом с товарищем Сталиным, увидела, какой он простой и ласковый, тогда я совсем успокоилась и стала разговаривать», – сообщала одна пионерка.

 

Слава труду!

Популярная тема послевоенной детской литературы – трудовое воспитание. Для восстановления промышленности и сельского хозяйства после разрухи военных лет требовалась помощь подрастающего поколения. То, к чему призывали на конференции по детской литературе в 1941 году, теперь в полном объеме обрело жизнь. В книгах этого периода о пионерах и их жизни нет недостатка в полезном труде на благо общества. Герои – достойные наследники гайдаровского Тимура. Как и он, они хотят принимать участие во взрослых делах и, вовлеченные в «большую жизнь», становятся ответственными гражданами. Можно, однако, заметить и разницу: игра, романтический элемент, столь важный у Гайдара, обычно отсутствует. Дети должны не проявлять инициативу, а действовать под руководством взрослых. Даже Александру Фадееву, генеральному секретарю Союза писателей, пришлось переработать свой роман «Молодая гвардия», поскольку в нем недостаточно подчеркивалась роль партии в организации молодежного партизанского движения.

В 1950 году Сталинскую премию получил рассказ Ивана Василенко (1895 – 1966) «Звездочка» (1948). Ученики ремесленного училища соревнуются между собой, у кого лучше дисциплина и успеваемость. Они совершают добрые дела, например, делают коляску для рабочего-инвалида. Но важнее всего – их опыт работы в металлообрабатывающей промышленности. Каждое утро они маршируют на завод с песней: «Мы страны трудовые резервы, / Мы надежда грядущих времен. / Тот в работе, по-нашему, первый, / Кто искусен, учен и умен». Их задача – производство зубчатых колес для нового типа комбайна.

В то же время, но уже не на заводе, а в деревне, разворачивается действие повести Алексея Мусатова «Стожары» (1948), тоже получившей премию. Мусатов был школьным учителем и свое первое произведение – о классовой борьбе на селе и сопротивлении кулаков коллективизации – опубликовал в 1930 году, в возрасте восемнадцати лет. В новой повести взрослые и дети в деревне Стожары трудятся ради того, чтобы снова поставить колхоз на ноги. Война окончена, но военная терминология еще жива. О сельском хозяйстве и обработке земли говорится, как о новой передовой, а врагами становятся переменчивые силы природы и вредители посевов. Драматическая кульминация книги – соревнование по уборке сена. Общее дело поднимает коллективный дух, и все личные конфликты отпадают.

Главный герой Саня Коншаков – «горячая голова» и предводитель деревенских мальчишек. Когда его отец погибает на фронте, мальчик понимает, что теперь он ответствен за колхоз. Он берет отцовскую косу и начинает работать наравне с другими подростками. К концу книги Саня выбран главой молодежной бригады и членом комсомола. По примеру многочисленных тимуровских команд во время войны, помогавших нуждающимся семьям, коншаковские бригады рождались теперь для того, чтобы помочь взрослым в колхозной работе. Есть в «Стожарах» и сильный элемент деревенской романтики.

Такие же теплые чувства к родному колхозу становятся темой повести Любови Воронковой «Село Городище» (1947). Дети отказываются смириться с тем, что их колхоз собираются закрыть. Многие дома сожжены, скота больше нет, амбары пусты, но дети вместе с вернувшимися с войны солдатами принимаются за восстановление хозяйства. Трудовой героизм – тема книги. Детей ободряет украшенный множеством орденов ветеран Виктор:

Карие его глаза вдруг стали ласковыми:

– Ах, ребятишки, – сказал он, – вы еще не знаете, какие вы большие герои!

Раиса только фыркнула:

– Герои! С граблями да с лопатами!

Виктор посмотрел на нее неодобрительно:

– А ты думаешь, что герои только с винтовками да с пулеметами бывают?

В послевоенные годы и городским детям стремились прививать любовь к природе и колхозной жизни. Писатели отправляют своих героев в деревню, в такую среду, где им не могли помочь городские навыки и умения. После первоначального шока дети начинают уважать труд крестьян и рыбаков и помогать, как могут. У труда воспитательное значение, и к концу лета, когда дети возвращаются в город, они уже стали более зрелыми советскими гражданами.

Ляле в рассказе Сусанны Георгиевской (1916 – 1974) «Бабушкино море» (1949) только семь лет. Повествование о ее лете в рыбацком колхозе ведется в лирических тонах. Новый опыт обогащает девочку. Ляля живет с тетей – не розовощекой деревенской сказительницей, но энергичным бригадиром с орденом Ленина на груди. Рассказ – хороший пример отрицательных последствий теории бесконфликтности. Георгиевская описывает полнейшую идиллию, жизнь в достатке, которой люди того времени могли наслаждаться, к сожалению, только в книгах.

Мальчик – герой «Степного солнца» (1949) Петра Павленко (1899 – 1951) – на три года старше Ляли. Павленко – один тех преданных коммунистических писателей, которым ближе всего были программа партии, патриотизм и международное рабочее движение. Он писал в основном для взрослых, но «Степное солнце» стало его вкладом в литературу для юного читателя. Городской мальчик, который помогает с уборкой урожая, слышит о грандиозных планах превращения степи в цветущий сад. Он узнает реальную жизнь, и она входит в него «широким, как степь, раздольем».

Николай Дубов (1910 – 1983) более умело выписывает характеры своих персонажей. Сам писатель родился в рабочей семье в Омске и рано начал трудиться для заработка. Дубов стал журналистом, писал пьесы для взрослых, до того как нашел свой путь в юношескую литературу. Первым его произведением в этом жанре стал роман «На краю земли» (1951) о группе школьников в отдаленном районе Алтая. Они мечтают о великих открытиях, но в глубине души подозревают, что все уже давно открыто и им придется смириться с ежедневной скукой. Для них «жизнь – не здесь». Когда в деревне появляется таинственный незнакомец, они горячо надеются, что он окажется шпионом. Незнакомец оказывается геологом, но встреча с ним помогает детям избавиться от ложных мечтаний и увидеть романтическую сторону труда.

В художественно более удачном произведении Дубова «Огни на реке» (1952) жизнь Кости также меняется после встречи с человеком труда: «Лишь потом, позже, он поймет, что прежде он делал только для себя, теперь же – для других, а настоящую радость приносит человеку только такой труд, который нужен и полезен другим людям». Избалованный и заносчивый Костя проводит лето у дяди на селе. Здесь для него открывается новый мир, полный деятельного труда. Деревенские школьники сами вызываются помочь колхозу, когда в них появляется нужда, а в остальное время усердно работают на собственных огородах. Дядя отвечает за буи на реке Днепр, и поначалу Костя относится к этому занятию не слишком уважительно. Но после грозовой ночи, когда он помогал дяде спасти пароход, чтобы тот не врезался в берег, мальчик начинает относиться к своему скромному родственнику с уважением. По роману был снят одноименный фильм.

Идеализированные картины колхозной жизни в детской литературе отчасти объясняются тревогой по поводу процесса урбанизации. Сельский быт надо было представить в привлекательном свете. Сельское хозяйство нуждалось в специально обученных людях, но многие молодые люди предпочитали после окончания школы переехать в город, а тем, кто остался в селе, не хватало технических навыков. Одним из первых, кто писал о необходимости более тесной связи между школой и трудовой жизнью, был Алексей Мусатов в уже упомянутой повести «Дом на горе» (1951). Черпая вдохновение в работе биолога и агронома Трофима Лысенко, любимца Сталина, дети решают создать «колхозную академию», в которой учитель биологии помогает им экспериментировать с посевами проса.

 

Школьная повесть

Другим важным жанром послевоенных лет стала школьная повесть. И снова мы видим, как клише кочуют из одной книги в другую. Первые советские детские повести о школе рисовали учителей идеологически отсталыми или даже реакционными, а роль прогрессивных сил отводилась ученикам. Но к 1930-м годам формула изменилась. В поэзии эти новые веянья заметны уже в стихотворении поэта-обэриута Александра Введенского «Коля Кочин» (1930). Коля – самый ленивый в классе. Он полагает, что Уральские горы расположены в Северной Америке и что Донбасс – река в Италии. Когда он складывает 5+10+14 коров, у него получается 350 поросят. Помогает Коле самокритика, и остальные ученики собираются по вечерам, чтобы помочь ему делать домашние задания.

Дидактический элемент играет сильную роль в школьных повестях сороковых и начала пятидесятых годов. Один или несколько слабых школьников мешают классу занять первое место по успеваемости, но коллективными усилиями они исправляют плохие отметки. Одновременно в классе создается хорошая атмосфера. Оглядываясь назад, историки советской детской литературы справедливо критиковали подобные типичные для сталинского времени сюжеты. В литературе стремление к примерному поведению и отличным оценкам слишком часто становится самоцелью, а конфликт состоит только из борьбы хорошего с лучшим.

Все вышесказанное, несомненно, относится и к популярной повести «Витя Малеев в школе и дома» (1951) Николая Носова (1908 – 1976), но книгу выручает юмор. Замысел повести возник у писателя после случайно услышанных слов одной учительницы: «Кто отстает, тот всегда будет отставать, сколько его ни подтягивай. Он только привыкает, чтобы его тянули». В повести мы видим двух ленивых, слабохарактерных учеников, Витю Малеева и его друга Костю, чье отставание грозит репутации всего класса. Классный руководитель и остальные ученики изо всех сил пытаются помочь двум друзьям, но перемены начинаются, только когда Витя сам, по своей воле, принимается решать ненавистные задачи по математике и преодолевает все трудности.

Важная побочная тема книги – дружба. В страхе перед диктантом по русскому языку друг Вити, Костя, прогуливает занятия. Витя оказывается перед моральной дилеммой, когда он в школе пытается объяснить, что Костя внезапно заболел. Его ложь разоблачают, и нравственный урок выражается в следующих словах: «Настоящая дружба состоит не в том, чтобы прощать слабости своих товарищей, а в том, чтобы быть требовательным к своим друзьям».

Долгое время повесть «Витя Малеев в школе и дома» считалась образцовым произведением о школе. В 1952 она получила Сталинскую премию. Хотя некоторые критики полагали, что повести удалось сломать дидактические шаблоны, она все же остается продуктом своего времени. Главная задача школьников – поднять средний балл успеваемости всего класса в духе социалистического соревнования, и счастливый конец заключается в том, что теперь даже проблемные ученики могут похвастаться самыми высокими отметками по каждому предмету. Тем не менее, повесть написана с юмором и портреты учеников не стереотипны, а живо очерчены. Витя Малеев, который рассказывает собственную историю, прекрасно умеет находить всяческие отговорки и заключать сделки с собственной совестью ради того, чтобы вместо уроков поиграть в футбол, заняться дрессировкой белых мышей или отправиться в цирк. Огромная разница между обычной школьной повестью сталинской эпохи и собственным стилем Носова; писателю пришлось немало потрудиться, чтобы преодолеть эту проблему.

Витя – просто лентяй, но в школьной повести мы встречаем и другой тип антигероя – индивидуалиста. Репутации класса грозят уже не низкие оценки, а эгоистическое поведение нескольких – обычно талантливых – учеников. Собрания и проработка в классной стенгазете помогают исправить этих бунтарей, как, например, в повести Марии Прилежаевой (1903 – 1989) «С тобой товарищи» (1949), где коллективистский идеал выражается открыто:

У нас, на нашей Родине, люди все делают вместе: работают, учатся, строят. Если кто-нибудь отделится, – этот человек будет всегда очень несчастен. Ему скучно, и один он ни за что не добьется победы.

С позиций сегодняшнего дня причины этих школьных конфликтов кажутся мелкими, и даже советские критики говорили о «псевдо-индивидуализме», когда обсуждали школьные повести сталинских лет. Сашино «преступление» в повести «С тобой товарищи» в том, что он хочет сам вручить учителю подарок, сделанный собственными руками. Ученики нечаянно разбили вольтметр и приняли коллективное решение сделать новый. Именно Саша конструирует новый прибор, но, вместо того чтобы позволить коллективу решить, кто его будет вручать, хочет сам это сделать. Это воспринимается как проявление «индивидуализма», и школьная комсомольская организация обсуждает, достоин ли Саша оставаться ее членом. Но тон повести снисходительный, коллектив решает не осуждать товарища за одну-единственную ошибку. Людям надо доверять и помогать исправляться, если они заблуждались.

В повести «Васек Трубачев и его товарищи» (1947) Валентины Осеевой (1902 – 1969) конфликт разгорается вокруг потерянного кусочка мела. Учитель напрасно ищет мел у доски, и дежурного незаслуженно обвиняют в том, что он пренебрегает своими обязанностями. Требуется визит на Красную площадь, в святая святых, для того чтобы решить проблему. Уверенность, что Сталин смотрит на него из Кремля, вызывает у Васька Трубачева, председателя совета отряда, тягостное чувство стыда, и он спешит восстановить дисциплину в классе.

Повесть переросла в трилогию, которая получила Сталинскую премию в 1952 году, когда вышла последняя ее часть. В трилогии Осеевой представлены все важнейшие литературные мотивы того периода. Первая часть – школьная повесть, написанная в духе времени, хотя действие происходит еще до начала Великой Отечественной войны. Вторая часть посвящена судьбам детей во время войны. Перед самым началом войны школьники отправляются на летние работы в украинский колхоз. Враги оккупируют деревню, и храбрость и патриотизм детей подвергаются немалым испытаниям. В последней части трилогии Васек и его товарищи возвращаются в родной город и помогают взрослым в госпитале и в центрах эвакуации. Главная цель – восстановить школьное здание и продолжать учебу, несмотря на войну. Инициатива исходит от самих учеников, и именно их усилия оказываются решающими в ремонтных работах.

Мария Прилежаева остается верна теме школы, даже когда действие ее повестей происходит в военную пору. В «Семиклассницах» (1944), как и в третьей части трилогии Осеевой, делается попытка отвлечь детей от мечты о геройской смерти и вместо этого предложить сосредоточиться на уроках. Учеба в школе и работа по дому – именно этим они помогут родной стране, утверждает автор. Но и в школе у детей есть своя линия фронта. Так же, как и взрослые, которые стараются превысить норму производства продукции, школьницы клянутся улучшить оценки по математике и обогнать мальчишек: «Теперь все двоечники – дезертиры».

Школьников поощряет любимая молодая учительница Дарья Леонидовна, которая, по мнению всего класса, представляет собой «идеальную» личность. Самая важная задача школьной работы – сделать из учеников сплоченный коллектив коммунистов. С указкой в руке учительница объясняет: «Всюду советские люди. Мысли у нас одни, чувства одни, цели одни. Это и есть Родина… Начало же здесь».

Главной героине повести «Юность Маши Строговой» (1948) плохо верится, что главной задачей во время войны является учеба. Прилежаева описывает студенческие годы Маши и ее первые шаги в качестве учительницы русского языка. Возникают конфликты с бюрократами, когда Маша не всегда точно придерживается учебного плана, а спонтанно импровизирует на уроках. Повесть имела большую педагогическую ценность и явно ориентировалась не только на подростков, но и на учителей. Прилежаева описывает также конфликты в личной жизни Маши; для литературы того времени описание женщины, которая разрывается между двумя мужчинами, был редкостью.

Прилежаева сама была учительницей и могла опираться на собственный опыт работы в школе. То же самое относится к Фриде Вигдоровой (1915 – 1965), чья книга «Мой класс» (1949) носит документальный характер. Учительница обсуждает свою работу, уроки, собрания, экскурсии и посещения учеников на дому. Ее провалы и победы только углубляют любовь к работе и к ученикам. Повесть «Дорога в жизнь» (1954) стала началом трилогии о повседневной жизни в детском доме. В шестидесятых Вигдорова выступила в новой, неожиданной роли: благодаря ее тайным записям во время судебных слушаний по делу Иосифа Бродского в 1964 году весь мир узнал об этом позорном процессе.

Существовали рассказы из школьной жизни и для маленьких детей. Евгений Шварц написал простую, коротенькую историю «Первоклассница» (1949) о семилетней Марусе, которая обожает и учителя, и Ленина и старается изо всех сил стать примерной ученицей и будущей пионеркой. Даже детям в детском саду полагалось разбираться во взрослой жизни. Подобным образом в рассказе Шварца «Наш завод» (1949) малыши предвкушают великий день, когда городской завод по производству тепловозов будет праздновать свое столетие. Экскурсия по заводу дает автору возможность рассказать о различных стадиях производственного процесса.

Талант Шварца времен «Ежа» и «Чижа» пробивается в до сих пор популярной «Сказке о потерянном времени». Первоначально написанная в форме пьесы в 1940 году, книга вышла в прозаической форме только в 1948 году. Весело и оригинально произведение иллюстрирует высказывание: «Человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет». Школьник, который всегда прогуливает уроки, за ночь превращается в старичка. От него требуется хитрость, чтобы победить злых волшебников, омолаживающихся с помощью попусту потраченного ленивыми детьми времени.

К концу 1940-х годов холодная война между сверхдержавами проникла и в советскую детскую литературу. Интернационализм стал синонимом критики Соединенных Штатов Америки и их союзников. Основной мишенью пропаганды были американский расизм и Корейская война. Фашизм живет в США, утверждает учительница в повести Марии Прилежаевой «С тобой товарищи». Ученики сильно переживают, когда она описывает, как американцы, современные мистеры Твистеры, линчуют негров. Зато школьники гордятся тем, что американские чернокожие рассказывают своим детям о Советском Союзе – замечательной стране, где все равны перед законом.

Н. Кальма (1908 – 1988, настоящее имя Анна Кальманок) постоянно обращалась к международным темам. Еще до войны она писала о расовой дискриминации в Америке и о тяжелых условиях, в которых дети жили в Испании, Греции, Италии и Иране. Ее интересовали не только бедность, эксплуатация и жестокость полицейских, но и растущее сопротивление в этих странах. Дети помогают взрослым в борьбе за мир и справедливость. Они расклеивают листовки по ночам и подписываются под советскими призывами.

Холодная война давала Кальме возможность развернуть свою излюбленную тему. По словам советского критика, сказанным в 1969 году, повесть «Дети Горчичного рая» (1950) срывает «всяческие маски с хваленого “американского образа жизни”». «Негуманные обычаи» в американских школах наглядно проявляются, когда новый ученик, сын владельца плантации с Юга, начинает жестокие преследования чернокожего одноклассника. Кальма стремилась показать, что этот конфликт отражает не только внутришкольные дела, но и общее состояние американской демократии.

Атмосфера холодной войны оказалась благодатной и для карьеры Лазаря Лагина. Ему не по силам было написать еще одну книгу на уровне успешного «Старика Хоттабыча»; вместо этого в его фантастических повестях встречаются советское самодовольство и простые черно-белые контрасты. В «Острове разочарования» (1951) противопоставлены два героя. Один, как пишет советский историк, «мужественный, находчивый, выдержанный офицер советского Военно-Морского Флота», а другой – «отвратительный своим лицемерием и ханжеством могущественный американский капиталист».

Пионервожатая в «Огнях на реке» Николая Дубова рассказывает о «фашистах» в Корее. Бомбами и напалмом эти противники коммунизма, «люди страшнее всяких чудовищ», уничтожают корейские деревни и города. Неудивительно, что маленький Петя в стихотворении Агнии Барто «Петя рисует» (1951) тянется за черной краской, чтобы изобразить жизнь в Америке с ее эксплуатацией, убийствами и агрессивной «военщиной». На вопрос сестры, чей портрет он рисует, мальчик отвечает: «Людей тут нет! / Тут нарисован Трумэн». А когда он хочет изобразить советскую действительность – тружеников, борющихся за мир, – он выбирает самые веселые и яркие краски. И сама Барто в 1952 году просит больше гневных стихов, изображающих «лживую американскую свободу» и «преступные деяния американцев в Корее». Не надо бояться рассказывать детям «о том страшном, опустошенном мире, где все проникнуто духом насилия и смерти». В более позднем стихотворении «Черный новичок» (1963) она снова критически изображает США: черным мальчикам по другую сторону Атлантического океана не разрешают ходить в ту же самую школу, что их белым ровесникам.

Театр того времени тоже рассказывал советскому юношеству об азах международной политики. Бесчеловечность существует не только в Америке, подчеркивается в пьесе Сергея Михалкова «Я хочу домой!» (1949). Некоторые дети, увезенные нацистами в Германию, попали после войны в детский дом в британской зоне. Их не отпускают домой, заставляют забыть родной язык и советскую родину, но один мальчик высвобождается из «фашистских» когтей и перебирается в советскую зону. В пьесе действуют также хорошие немцы, которые разделяют мечту советских детей и стараются перебраться на Восток. За эту пьесу Михалков в 1950 году получил Сталинскую премию.

Другая Сталинская премия досталась Валентине Любимовой (1895 – 1968) за пьесу «Снежок» (1948). Конфликт в американской школе заключается в том, что миллионер-южанин с помощью своего богатства пытается избавиться от чернокожего мальчика, учащегося в одном классе с его дочерью. Класс разделяется на две группы. Вместе с радикально настроенным учителем положительные герои в пьесе мечтают о Советском Союзе, где царит всеобщее равноправие. Они читают вслух «Молодую гвардию» Фадеева, и пример Олега Кошевого помогает им бороться против расистов.

Пьеса «Вперед, отважные!» (1952), написанная Авениром Заком (1919 – 1974) и Исаем Кузнецовым (1916 – 2010), рассказывает о политической борьбе во Франции. В пьесе французские школьники борются против превращения их школы в казарму для американских солдат. Учитель-коммунист уволен, а ученик, который считает, что именно русские спасли Францию во время войны, исключен из школы. Школьники слушают московское радио и мечтают, чтобы жизнь во Франции стала похожа на жизнь в Советском Союзе. Зак и Кузнецов поддерживали советскую мечту о предстоящей мировой революции, описывая забастовку французских портовых рабочих, которые отказались разгружать контейнеры с американским оружием. Школьники ликуют, когда узнают, что солдаты, посланные на подавление забастовки, перешли на сторону рабочих.

Лучшие пьесы о школьной жизни написаны двумя новичками в театре. Виктор Розов (1913 – 2004), впоследствии один из самых известных советских драматургов, написал слезливую пьесу «Ее друзья» (1949) о школьнице, которая теряет зрение, но все равно сдает экзамены с помощью товарищей по классу. В последнем действии наступает всеобщее счастье: талантливый советский хирург восстанавливает ей зрение. «Аттестат зрелости» (1951) Лии Гераскиной (1910 – 2010) снова затрагивает тему индивидуализма. Художественно одаренный мальчик считает рисование школьной стенной газеты делом, недостойным его таланта, и когда он вдобавок начинает пренебрегать своими обязанностями в комсомольской ячейке, его исключают из комсомола. Но, как требует литературная традиция, талантливого одиночку нужно поддерживать в трудной ситуации. С помощью товарищей юный художник осознает свою ошибку, просит прощения, и его снова принимают в комсомол.

Важное место в драматургии для детей занял Сергей Михалков. В это время он написал не только откровенно пропагандистскую пьесу «Я хочу домой!», но и забавную сказку, основанную на пьесе «Любовь к трем апельсинам» Карло Гоцци, названную «Веселое сновидение» (1947), и популярную пьесу о пионерах «Красный галстук» (1947). В этой пьесе Михалков изображает сына директора фабрики избалованным, грубым и эгоистичным мальчишкой. Поскольку он не хочет принимать участие в работе дружины, его исключают из пионерской организации. Его друг, сирота из рабочей семьи, честный и принципиальный, помогает товарищу стать настоящим пионером, достойным того, чтобы носить красный галстук. Основную мысль пьесы произносит его отец: «Кто не умеет в детстве дорожить красным галстуком, тот не сбережет и партийного билета». «Красный галстук» и «Аттестат зрелости» похожи, но, как мы видели, Михалков и Гераскина были в то время отнюдь не единственными детскими авторами, которые предостерегали детей от индивидуализма, таким образом поддерживая идеал коллективизма.

 

Новые имена

Сороковые и начало пятидесятых представлялись во время хрущевской оттепели особо мрачным периодом в истории советской детской литературы. Сколько-нибудь интересные книги выходили до войны, а после 1945 года пропагандисты и посредственности доминировали в литературной жизни. Позднее этот взгляд немного изменился, правильно отмечали, что именно в последние сталинские годы Любовь Воронкова, Анатолий Алексин, Анатолий Рыбаков, Николай Носов и Юрий Сотник созрели как писатели.

Мы уже говорили о Любови Воронковой как авторе «Девочки из города» и колхозной повести «Село Городище», но она писала и книги, не имеющие никакого отношения к политической ситуации и текущему моменту. С самой первой публикации в 1940 году она мечтала писать о счастливом, ничем не замутненном детстве. В 1948 году вышел ее «Счастливый денек» – история одного дня в жизни шестилетней Тани. Фабула проста, в ней нет никакого драматизма. Таня возится с куклами, слушает дедушкины рассказы, помогает маме с уборкой, играет во дворе с друзьями и посещает коровник. Она живет в чудесном, заколдованном мире, вдали от взрослых забот, и Воронкова точно передает чувства, мысли и фантазии ребенка. Не всем критикам понравился идиллический и сентиментальный тон, но это не смутило писательницу: возникла целая серия историй о Тане. Последняя из пяти книг называется «Командир звездочки» (1959). Книги описывают всего лишь полтора года, но это важный период в жизни девочки, так как за это время она идет в школу и становится октябренком и командиром звездочки.

Сергей Баруздин написал о другой девочке, Светлане. В этих историях (1951 – 1962) он, в отличие от Воронковой, проявил себя как надежный партийный писатель. От живого изображения детства цикл внезапно переходит к неприкрытому гимну советскому обществу. Два важнейших события в жизни Светланы – это пионерская клятва на Красной площади и новый друг – старый большевик. Светлана, однако, понравилась детям, и они с интересом проследили ее путь с детского сада вплоть до работы медицинской сестрой в Киргизии. В 1963 году Баруздин собрал отдельные рассказы о Светлане в книге под общим названием «Большая Светлана».

«Тридцать один день» (1950) Анатолия Алексина (р. 1924) показывает, как стандартный сюжет под пером умелого писателя начинает жить новой жизнью. В этой первой его повести действие происходит летом 1945 года. Группа пионеров едет в пионерский лагерь на берегу Черного моря. Пионервожатый считает, что главное – отдых, но дети мечтают о делах и приключениях. Они организуют тайное общество, цель которого – помочь взрослым восстановить разрушенный войной город и узнать все подробности о группе местных партизан во время войны. Инициативы детей в то время не поощрялись, а тайные общества вызывали подозрения. Алексин поддерживает желание детей участвовать в «большой жизни» на своих условиях. Не удивительно, что «Тимур и его команда» – любимая книга алексинских мальчишек наряду с романами «Как закалялась сталь» Николая Островского и «Молодая гвардия» Фадеева.

Подзаголовок повести «Тридцать один день» гласит: «Дневник пионера Саши Василькова». В дальнейшем дневниковая или эпистолярная формы часто встречаются в творчестве Алексина. Практически во всех его книгах повествование ведется от первого лица, обычно двенадцати-тринадцатилетнего подростка. Главные герои у Алексина не всегда положительные. Например, у Саши Василькова не хватает терпения не бросать начатое. Он легко загорается и полон энтузиазма, но часто переоценивает свои возможности. В пионерском лагере он понимает, что для индивидуалистов здесь места нет, ни на футбольном поле, ни в общих делах.

Повесть принесла Алексину известность, но не всем критикам понравился положительный настрой автора по отношению к собственным инициативам детей и их пристрастие к игре и секретам. Молодой автор даже почувствовал себя обязанным внести в книгу некоторые изменения в 1954 году.

Фатальной уступкой официальному вкусу сталинской эпохи стала повесть «Отряд шагает в ногу» (1952), о которой Алексин позднее старался позабыть. Выборы председателя совета пионерского отряда в лагере приводят к расколу среди пионеров-семиклассников, но выясняется, что все это – простое недоразумение, и скоро среди друзей снова воцаряется мир. Повесть вышла во время, когда недовольство уровнем современной детской литературы уже высказывалось вслух. В «Новом мире» опубликовали язвительную рецензию. Победа коллектива в конце повести не удовлетворяла критика и писателя Евгения Герасимова:

Теперь можно сказать, что «отряд шагает в ногу»! Теперь все эти Вани, Пети, Левы, Сережи, Гены, Жоры и Толи так подстрижены, причесаны и прилизаны, что их, в начале повести совсем разных и довольно живых, уже не отличишь друг от друга, как манекенов, изготовленных по одному стандарту. Нет больше в школе разноголосого гомона – все уже говорят одним голосом и об одном и том же. Вместо шума, озорства, споров – улыбки, объятия, и помирившиеся мальчики целуются. Конечно, возможны еще некоторые недочеты, недоработки, но какие-либо ошибки уже исключены.

В 1940-х годах теория бесконфликтности препятствовала развитию приключенческой литературы. Если хотелось писать о похождениях и опасных авантюрах, приходилось возвращаться назад во времени или переносить действие за рубеж. В такой ситуации уже не могла развиваться научная фантастика. Писателям полагалось оставаться исключительно в рамках вероятных предсказаний и в популярной форме преподносить уже существующие исследования. Изображения далекого будущего или предположения о покорении космоса можно было клеймить за уход от действительности или «космополитизм».

Анатолий Рыбаков (1911 – 1998) выбрал двадцатые годы фоном для напряженных событий своих романов «Кортик» (1948) и «Бронзовая птица» (1956). По образованию Рыбаков был инженером-транспортником и еще до того, как начать писать, прошел сибирскую ссылку и потрясения военного времени. В «Кортике» и «Бронзовой птице», которые связаны единым героем, предостаточно того, чего обычно не хватало в современной детской литературе: находчивые молодые люди, побеждающие опасных злодеев, интересный сюжет, где главы умело связаны, тайны, открывающиеся при помощи хитроумных кодов, карты сокровищ, спрятанные в потайных ящиках, ночные экспедиции и подозрительные незнакомцы, которых надо выслеживать. Злодеи оказываются врагами советского государства – белогвардейцами, бывшими помещиками и кулаками, с позором сдавшимися при виде горстки смелых ребят. Сокровище, за которым они охотятся, в конце концов достается государству.

Комсомольский вожак в «Бронзовой птице» цитирует Ленина: «Дети, подрастающие пролетарии, должны помогать революции». Молодые герои Рыбакова следуют завету Ильича не только для того, чтобы победить врагов Октябрьской революции, но и для того, чтобы создать пионерские отряды и рабочие коммуны для бездомных детей в деревне. Но долгосрочный успех «Кортика» и «Бронзовой птицы» обеспечило неразделимое сочетание правильной идеологии и захватывающего классического приключенческого сюжета. Среди источников вдохновения для Рыбакова, очевидно, были «Красные дьяволята» Бляхина и рассказ Эдгара Аллана По «Золотой жук».

Владимир Беляев (1909 – 1990) написал приключенческую трилогию «Старая крепость» (1937 – 1951), удостоенную нескольких наград. Многое в трилогии основано на автографических моментах; это еще один рассказ о том, «как закалялась сталь» в битвах Гражданской войны, на рабочем фронте двадцатых и тридцатых годов, во время блокады Ленинграда. В романтическом духе Беляев рассказывает о трех украинских юношах, выходцах из рабочей среды, которые постепенно достигают политической зрелости. Беляев не забывает показать, что социалистический коллектив положительно влияет на индивидуалистические характеры. Трилогия задумывалась эпопеей целого поколения, того поколения, которое было охвачено революционной волной и в борьбе выбрало сторону большевиков. В 1954 году по книге вышел фильм, названный «Тревожная молодость».

Существенно меньше приключенческих событий в книге Василия Смирнова (1904/1905 – 1979) «Открытие мира» (1947 – 1973). Рассказ о жизни в дореволюционной русской деревне ведется от лица деревенского мальчишки Шурки. Как и Беляев, Смирнов был членом партии и целиком держался официальной линии. Но поэтическое изображение детского мира позволило книге, особенно ее первой части, надолго войти в круг чтения молодых. «Открытие мира» не было предназначено для юношества, но читалось в основном подростками.

В послевоенный период неожиданный поворот к фантастике и сказкам сделал Виталий Губарев. После своего оппортунистического чествования Павлика Морозова, юного доносчика, он публиковался редко, в основном занимаясь журналистикой. В 1947 году он начал работать над фантастической повестью «Королевство кривых зеркал»; она вышла в 1951 году тиражом 30 000 экземпляров. Рождение и публикация этого главного труда Губарева в тогдашнем политическом и культурном климате не могут не удивить.

Повесть рассказывает о девочке Оле, которая, пройдя сквозь зеркало, оказывается во вторичном мире – Королевстве кривых зеркал. Там она встречает своего перевернутого двойника, Яло. Яло является персонификацией всех Олиных слабостей и недостатков. Отрицательный пример Яло помогает Оле лучше понять себя и освободиться от эгоизма, капризности, заносчивости и лени. Смелость и доброта пригодятся, когда девочки примут участие в борьбе за освобождение порабощенного народа Королевства кривых зеркал.

Королевством правят недалекий тиран с раблезианским аппетитом по имени Топсед (деспот наоборот) и его жестокие министры. На рисовых полях Оля видит худых и больных людей, надрывающихся ради благополучия злых правителей. Истинная картина искажается при помощи системы кривых зеркал, в которых видна приукрашенная картина процветания и благополучия. Оля без труда ориентируется в этом странном мире, поскольку для того, чтобы понять истинную сущность человека, нужно всего лишь прочесть его имя справа налево. Читатель также включается в эту игру. Во имя Правды Оля и Яло возглавляют восстание, разбивают лживые зеркала и организуют некоторое подобие народной демократии.

Губарев перемежает юмористические сцены, которые позволяют Оле демонстрировать свою ловкость, и захватывающие приключения в подземных переходах и тюремных башнях. Мотив зазеркального мира напоминает об «Алисе в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, а зеркала на службе зла – о «Снежной королеве» Ханса Кристиана Андерсена, наиболее популярной в Советском Союзе сказке датского писателя. Есть в «Королевстве кривых зеркал» что-то и от ранней советской научной фантастики, где советский человек (здесь юная пионерка) помогает перенести революционную идею в мир, удаленный от родной планеты. Есть и аллюзии на «Трех толстяков» Юрия Олеши, самую важную политическую сказку в советской детской литературе.

Было ли «Королевство кривых зеркал» на самом деле смелой антисоветской аллегорией? С одной стороны, книга вызывает ассоциации с фашистской диктатурой, где воля рабочего народа жестоко подавляется. А с другой стороны, кривые зеркала, столь откровенно искажающие действительность, можно толковать как пародию на советскую систему пропаганды. «Жить стало лучше, жить стало веселей», – утверждал Сталин перед самым началом Большого террора. Губарев, по-видимому, старался, как мог, избежать всяческих подозрений, так как книга кончается недвусмысленной хвалой Советскому Союзу. Тетушка Аксал (ласка наоборот) представляет освободительницу Олю зазеркальным людям: «Эта девочка, – крикнула тетушка Аксал, – пришла из чудесной страны, где сердца всех людей благородны и отважны!» Сама Оля тоже подчеркивает, что ее родная страна – образец для подражания: «Я не могу остаться с вами, дорогие друзья, потому что нет на свете ничего прекраснее и лучше моей родной страны!» Так в конце повести, после того как Оля бесстрашно сражалась за Правду, Губарев, безропотно следуя указаниям официальной кампании пропаганды, показывал советским детям еще одно кривое зеркало.

«Королевство кривых зеркал» стало пьесой, фильмом, балетом и оперой, но сама книга много лет не переиздавалась. В истории советской детской литературы эту повесть обычно обходили молчанием; возможно, это знак неуверенности в том, какова ее истинная подоплека.

Другие фантастические книги Губарева не столь интересны. Повесть «Трое на острове» (1959) откровенно нравоучительна. Магический носовой платок переносит героя на остров, населенный пиратами, но все приключенческие повороты ведут сюжет к одной-единственной простой истине: «Теперь я знаю, что самый великий волшебник на свете – это труд…». В «Путешествии на Утреннюю Звезду» (1961) жадные капиталисты борются с честными коммунистами на далеких планетах. Простенький сюжет неоднократно прерывается авторскими рассуждениями и объяснениями. В повести «Часы веков» (1965) Губарев хотел познакомить читателя с древнейшей историей человечества от Каменного Века до Века Железного через путешествие во времени маленькой девочки, но результат оказался неудачным. То же самое можно сказать и о книге «Преданье старины глубокой» (1970), где машина времени переносит читателя в Новгород восьмого века, когда само понятие Руси только зарождается. Восклицание «Прекрасная, удивительная страна, где люди впервые в истории поистине стали братьями!» явно относится и к Советскому Союзу.

В последней детской книге, «В Тридевятом царстве» (1994), опубликованной посмертно, Губарев попытался повторить магическую формулу «Королевства кривых зеркал». Это история подмены в стиле «Принца и нищего» Марка Твена. Юную советскую спортсменку по ошибке принимают за принцессу выдуманной европейской страны. Пока ее саму не разоблачили, девочка пытается помочь рабочим в их борьбе против эксплуататоров, раскрывая грязные политические интриги и гнилость колониальной политики. Советская героиня возвращается на родину к своей жизни, практически ничего не достигнув в чужой стране, что можно истолковать как знак времени.

 

Торжество юмора и смеха

В послевоенной литературе страдали не только приключения и фантастика. Трудно было пробиться и юмору в ситуации, где основная функция книг заключалась в сохранении памяти о Великой Отечественной войне и внушении детям важности ударного труда в школе, на фабрике или в колхозе. Но были и исключения. В 1954 году на съезде писателей Маршак заявил, что Николай Носов и Юрий Сотник – два наиболее важных имени в современной детской литературе. Писателей он охарактеризовал следующим образом: в Носове соединились «юмор, лиризм и памятливая зоркость бытописателя», а Сотник был прежде всего автором кратких остросюжетных рассказов. Маршак хвалил его понимание детей: Сотник «не столько говорит о характерах, сколько об отдельных типических чертах ребят».

Николай Носов начал публиковаться в 1938 году, когда рассказ «Затейники» вышел в журнале «Мурзилка». Он происходил из артистической киевской семьи. В 1929 году, проучившись недолгое время в Художественном институте в родном городе, он поступил в Институт кинематографии в Москве. Носов работал в кино более двадцати лет, занимаясь учебными и мультипликационными фильмами, и после этого связи с кино не прерывал, принимая участие в съемках фильмов по собственными детским книгам.

В статье, опубликованной в 1972 году, Носов описывал, как он стал детским писателем:

Мне хотелось какой-то значительной деятельности, а деятельность писателя всегда представлялась мне значительной, важной для людей, для общества. Я, однако же, не мог осуществить своего желания писать, потому что у меня не было своей темы (это я понимаю теперь, а тогда – не понимал). Тема эта появилась сама собой, когда я, выражаясь фигурально, попал в волшебную страну детства. Случилось же это тогда, когда я стал отцом и увидел детство уже не в тумане далекого прошлого (с чем, казалось, уже распростился окончательно и навсегда), а в непосредственной близости. Признаюсь, волшебная эта страна удивила меня, а творчество, как сказал один умный художник, начинается с удивления. Я увидел в ребенке то, чего не замечал раньше и чего, мне казалось, не замечали и другие. Отсюда – желание показать увиденное мною другим, желание писать о детях и для детей.

Потом началась война, и до 1945 года у Носова не было возможности собрать разрозненные произведения в один том. В книгу, озаглавленную «Тук-тук-тук» (1945), вошли некоторые из тех рассказов, на которых основывается его репутация. Кроме рассказа с тем же названием, это «Огородники», «Мишкина каша» и «Фантазеры». За этой книгой последовали и другие сборники – «Ступеньки» (1946), «Веселые рассказы» (1947) и «На горке» (1953).

С самого начала отличительной чертой Носова стал юмор. Герои его – неразлучная пара Мишка и Коля. Неуемная энергия и живое воображение этих двух друзей младшего школьного возраста постоянно приводят к забавным ситуациям. Носов не выходит за рамки обыденной жизни, но любопытство мальчиков превращает мельчайшее событие в огромное происшествие – будь то варка каши, перевозка щенка или разбивка сада. Им хочется со всем на свете справиться самим и при этом отличиться, но, бездумно принимаясь за все дела, мальчики постоянно переоценивают свои способности.

Комизм частично состоит в том, что дети сами в полнейшей невинности повествуют о своих проделках и неудачах. Обычно повествование ведется от лица Коли. Не обладая Мишкиной самоуверенностью и живостью воображения, он пытается поступать разумнее своего друга, но легко увлекается и попадает в одну переделку за другой. Два героя Носова – отнюдь не отрицательные персонажи. Носов пишет о Мишке и Коле с добросердечным юмором и глубокой симпатией к их живой натуре и непосредственности. Без откровенной дидактики его рассказы поощряют опору на собственные силы, смелость и честность. Сюжеты развиваются стремительно, в них множество неожиданных поворотов. Диалоги и использование языка самих детей вызывали всеобщее восхищение.

В конце 1940-х годов в творчестве Носова наступила новая фаза. Не скупясь на юмор, он начал писать более длинные произведения. «Веселая семейка» (1949) и «Дневник Коли Синицына» (1950) отражают общие тенденции того времени: дети должны готовиться к взрослой трудовой жизни. Детские игры уступают место полезным развивающим занятиям. В «Веселой семейке» Мишка и Коля строят инкубатор, в котором потом выводят цыплят, а в «Дневнике Коли Синицына» дети проводят лето, ухаживая за пчелами на пасеке.

Прочтя эти истории, каждый ребенок в принципе мог заняться полезным делом – выводить цыплят и ухаживать за пчелами (и многие дети именно это и пытались сделать), но дело не в фактическом материале. Носов скорее подчеркивает радость созидания и открытия, эмоциональное отношение к труду. Работая, дети учатся проявлять настойчивость и силу воли, трудиться коллективно. Приобретение знаний всегда происходит по желанию самих детей. Юный рассказчик придумывает собственную (часто абсурдную) теорию на основании своих наблюдений, и в конце концов его деликатно, без нажима поправляют взрослые.

Первые записи в «Дневнике Коли Синицына» замечательны. Носов таким образом описывает вступительную, подготовительную фазу творческого процесса:

28 мая

У меня сегодня очень радостный день: занятия в школе окончились, и я перешел в следующий класс с одними пятерками.

Завтра начинаются каникулы. Я задумал во время каникул вести дневник. Мама сказала, что подарит мне вечную ручку, если я буду вести дневник аккуратно. Я купил толстую общую тетрадь в синей обложке и решил аккуратно записывать в эту тетрадь разные интересные случаи.

Как только случится что-нибудь интересное, я сейчас же запишу.

Кроме того, буду записывать свои мысли. Буду думать о разных вещах и, как только в голову придет хорошая мысль, я тоже ее запишу.

Сегодня еще ничего интересного не случилось. Мыслей тоже пока еще не было.

29 мая

Сегодня тоже еще ничего интересного не случилось.

Мыслей тоже никаких не было. Наверно, это потому, что я все свободное время играл во дворе с ребятами и мне некогда было думать.

Ну ничего. Подожду до завтра. Может быть, завтра будет что-нибудь интересное.

30 мая

Сегодня опять ничего интересного не случилось. Мыслей тоже пока почему-то не было. Прямо не знаю, о чем писать! Может быть, мне просто выдумать что-нибудь да написать? Но это ведь не годится – в дневнике выдумки писать. Раз дневник, значит, нужно, чтоб все была правда.

Благодаря книге «Витя Малеев в школе и дома» Носов в 1951 году стал одним из ведущих советских детских писателей. Повесть пользовалась большим успехом у читателя и, кроме того, удостоилась в 1952 году Сталинской премии. Именно в это время Носов окончательно оставил кино, чтобы полностью сконцентрироваться на литературе.

Юрий Сотник (1914 – 1997) оказался незаслуженно отодвинут Носовым в тень. Критик Бенедикт Сарнов (1927 – 2014) пишет о нем:

Для Сотника детство – драгоценный дар. И он настойчиво, горячо, убежденно утверждает своими рассказами право детей быть детьми – такими, какие они есть; озорными, буйными, заряженными необыкновенной энергией, вечно готовыми на самые неожиданные выходки. Он весело доказывает, что эта жажда озорства законна, что этот огромный заряд энергии естествен и нормален.

Первая книга Сотника, «Про наши дела», появилась в 1946 году. Тема ее типична для того времени: дети помогают восстановить школу, разрушенную во время войны. Важно, однако, что с самого начала автор пытается передать происходящие события с точки зрения детей. Призыв трудиться – не приказ свыше, его получают в форме таинственного послания, требующего немедленного отклика.

В более поздних произведениях Сотник явственно демонстрировал, что его симпатии не всегда на стороне коллектива, а по духу ему ближе чудаки-фантазеры, молодые изобретатели и беспечные маленькие искатели приключений. Как и герои Носова, они живые, находчивые дети, которые часто переоценивают свои знания и способности и от этого попадают в сложные ситуации. Вовка Грушин, например, мастерит подводную лодку, но забывает, что надо не только спуститься на дно моря, но и снова подняться на поверхность («“Архимед” Вовки Грушина», 1947), а Вася стреляет из ружья в птицу, которую считает кондором, а она оказывается авиамоделью («Невиданная птица», 1950). Лодя называет себя «человеком без нервов», покуда не встречается внезапно с сорвавшимся с привязи бешеным быком («Человек без нервов», 1950). Сергей должен научиться плавать за десять дней, а иначе ему не удастся пойти с друзьями в пионерский лодочный поход («Учитель плаванья», 1953). Все это веселые истории без тени морализаторства.

Ведущим автором, пишущим о природе, стал в это время Иван Соколов-Микитов (1892 – 1975). Он не был новичком в литературе, начав печататься еще до революции, и в 1920-х годах написал несколько книг для детей – своих собственных и переложений русских народных сказок. Соколов-Микитов был охотник и натуралист и принимал участие в экспедициях на русский Север и в азиатскую часть страны.

Однако именно после Великой Отечественной войны он стал публиковать очерки о природе для детей и подростков. Одни – переложения его книг для взрослых, другие написаны специально для юношества. «Рассказы охотника» (1950), «Весна в лесу» (1952), «От весны до весны» (1952) и «Зима в лесу» (1955) наполнены любовью ко всему живому, к природе. Его жанр – бессюжетный очерк. Он никогда не очеловечивал животных, но всегда излагал факты прекрасным языком и в лирическом тоне. Особенно хочется отметить одну из последних работ Соколова-Микитова «Год в лесу» (1972), основанную на его наблюдениях за зверями в разное время года.

В 1945 году Министерство образования провело конкурс на лучшую детскую книгу. Первое место занял рассказ Михаила Пришвина «Кладовая солнца» (1945). На основе своей старой идеи Пришвин написал современную сказку, где действие происходит в наши дни на фоне реальной жизни. Двое сирот собирают ягоды в лесу и оказываются у болота, где набредают на логово страшного волка. Храбрость, находчивость и стойкость – именно эти качества спасают детей от неминуемой гибели. Рассказчик у Пришвина – взрослый, охотник, который несколько туманно выражает глубинный смысл произошедшего: «Эта правда есть правда вековечной суровой борьбы людей за любовь».

Сказки для самых маленьких нашли новою площадку в сборниках «Фильмы-сказки». Эти книги, первая из которых вышла в 1950 году, издавались Госкино. После войны мультфильмы переживали в Советском Союзе расцвет, занимая призовые места на международных фестивалях. «Фильмы-сказки» задумывались как собрание сценариев для мультфильмов, но их создание дало возможность многим талантливым писателям и художникам реализовать свои идеи. После скромных черно-белых иллюстраций сталинской эпохи, где преобладали реалистические рисунки Алексея Пахомова, разноцветные картинки в сборниках производили сильное впечатление.

Самым важным именем в сборниках «Фильмов-сказок» был Владимир Сутеев (1903 – 1964). Уже в 1920-е годы, когда делались первые советские анимационные фильмы, он был вовлечен в работу в качестве художника. После войны Сутеев создавал собственные мультфильмы, на основе которых потом возникла серия популярных книжек-картинок. «Разные колеса» (1953), «Кто сказал мяу?» (1955) и «Это что за птица?» (1956) – забавные рассказы о животных. «Снеговик-почтовик» (1956) – новогодняя история о том, как дети посылают вылепленного ими снеговика и щенка по кличке Дружок за елкой к Деду Морозу.

Для маленьких детей работал и художник Алексей Лаптев (1905 – 1965). В его «Веселых картинках» (1948) рисунки перемежаются стихами, в которых говорящие звери попадают в абсурдные ситуации, устраивают карнавал, переодеваются, меняются ролями.

 

Послевоенная поэзия

В военные и послевоенные годы поэзия не жила в отрыве от текущих событий, и поэты старались как можно лучше служить требованиям времени. В свежих стихах Сергея Михалкова дядя Степа призывается во флот, чтобы участвовать в защите Ленинграда. Елизавета Тараховская писала о героях войны, солдатах, которые еще вчера сидели за школьной партой, а теперь рискуют жизнью, отстаивая свою страну. В поэме «Про коня» (1943) она изображала жестокую участь животных во время войны. Зинаида Александрова прославляла юных партизан, от знаменитой Зои Космодемьянской до безымянного мальчика, который уходит в партизаны после того, как его мать угнали в Германию («Партизаны», 1944). В стихотворениях Елены Благининой дети играют в войну, радуются победе над врагом и клянутся всегда защищать отчизну.

Еще долго после 1945 года война не уходила из поэзии. В поэме «Звенигород» (1948) Агния Барто описывает жизнь в детском лагере недалеко от Москвы. Дети, потерявшие родителей во время войны, здесь нашли новый дом. Барто пишет об измученных войной детях, которым по-прежнему снятся бомбежки и рушащиеся дома. Но общий тон поэмы оптимистичен, лагерь звенит веселыми детскими голосами. Барто также хотела показать, что дети не забыты, о них позаботится с любовью старшее поколение, которое обеспечит им счастливое детство и прекрасное будущее. И конечно, рядом с фотографией главного благодетеля, Сталина, всегда стоят свежие цветы. Вера Инбер в стихотворении «Домой, домой!..» (1945) в аллегорической форме писала о твердом желании восстановить страну. Во время войны скворцы улетели, но теперь они возвращаются на родную землю, в Россию. Стихотворение получило первую премию на конкурсе на лучшую детскую книгу.

В 1941 году Сергей Михалков принялся за амбициозный труд – эпическую поэму «Быль для детей», в которой он хотел объяснить маленьким читателям ход и значение войны. Первое издание вышло в 1944 году, но Михалков продолжал работать над своей «былью» еще несколько десятков лет. О Гитлере говорится, что «Он хотел людей свободных / Превратить в рабов голодных», но вся страна поднялась против захватчиков. Русские не желают, чтобы «Русский хлеб душистый / Назывался словом “брот”». В Берлине советские солдаты отомстили за Сталинград и потом как герои вернулись домой. Михалковская «Быль для детей» кончается призывом к детям с уважением относиться к ветеранам войны и принимать участие в восстановлении страны.

Печально следить за поэзией Михалкова в этот период. Следы «веселых 1930-х» можно заметить в таких стихах, как «Мой щенок», «Моя улица», «Телефон» и «Важные дела», но в целом Михалков теперь тратил свой талант на чисто пропагандистские, откровенно идеологизированные произведения. В хоре, поющем славу Сталину, он занял важное место. В 1943 году Михалков написал слова советского гимна, а после войны появилось и другое «официальное» стихотворение – «Песня пионеров Советского Союза». Стихи Михалкова больше и больше заполнялись партийными билетами и пионерскими галстуками. В стихотворении «Служу Советскому Союзу» он изображал идеальную семью истинных патриотов Орловых.

Вместе с тем Михалков уже не приспосабливал политические стихи ко вкусу своей целевой группы. Тяжеловатый, пропагандистский «урок истории», «Разговор с сыном» (1949), полностью игнорирует детский вкус, опыт и язык. Возвышенное начало – «Мой сын! Послушай мой рассказ / О нашей Родине, о нас» – более всего напоминает высокопарную, риторическую поэзию XVIII века. В известной поэме «В музее Ленина» (1949) двое детей отправляются на экскурсию в огромное краснокирпичное здание у Красной площади, но попытка увидеть музей их глазами и говорить их голосами совершенно не убедительна. Михалков говорит о жизни Ленина абстрактным языком, и это не дети, а взрослый автор, как положено, тронут при виде экспонатов: «Как дорог нам любой предмет, / Хранимый под стеклом! / Предмет, который был согрет / Его руки теплом!» Прославление Сталина как продолжателя дела Ленина в мгновение ока исчезло, как только в 1956 году Хрущев разоблачил культ личности.

После войны Самуил Маршак по преимуществу писал стихи для взрослых и занимался переводами. Только иногда появлялись произведения для детей, обычно большого формата – поэмы или циклы лирических стихотворений. Две поэмы, «Быль-небылица» (1947) и «Ледяной остров» (1947), – пример социалистического реализма. В первой поэме старик рассказывает удивленным детям о капиталистическом прошлом Москвы. Его история, с голодом, унижениями, тяжелой работой, невозможностью получить образование, является превосходным примером советской мифологии о дореволюционном русском анти-детстве. Огромный дом на Арбате, где эти советские граждане укрываются от дождя, до 1917 года принадлежал одной владелице, Аделаиде Хитрово. Октябрьская революция уничтожила не только мадам Хитрово, но и всякую социальную несправедливость, включая жестокое обращение с детьми. По Маршаку, роли теперь изменились. Пятнадцать лет назад американский капиталист в стихотворении «Кто он?» не мог понять, как это можно владеть домом коллективно, а теперь советским детям трудно представить себе, как один человек мог владеть огромным домом. Мистер Смит спрашивал, что это за человек такой – Комсомол, а советские дети в 1947 году принимают фамилию Хитрово за название учреждения. Вчерашняя действительность представляется фантазией, кошмаром, который исчез, как гроза, только что бушевавшая над Москвой. Воспоминания старика вызывают катарсис у детей, усиливают чувство удовлетворения их действительностью.

В «Ледяном острове» Маршак добавляет новую героическую фигуру к уже имеющемуся списку – почтальон, пожарный и рабочий. На этот раз идеал мирного времени – врач. Если в прошлом люди должны были ограничиваться сказками и легендами, то советская реальность порождает настоящие удивительные истории. Чтобы спасти раненого ученого на полярной станции, доктор прыгает во время сильной бури на льдину с парашютом. Даже чуть не утонув в ледяном океане, он не бросает парашют, потому что он «казенный» (мрачное, вероятно нечаянное напоминание о главенствующей роли государства над личностью). Молодой доктор побеждает стихии и спасает раненого от смерти, но почет достается не ему. В 1947 году необходимо было называть Сталина главной движущей силой каждого поступка, и Маршак придерживается правил:

Для этого стоило прыгать с высот В седой океан, на изрезанный лед, На снег между темных проталин, – Куда вас на помощь товарищу шлет От имени Родины Сталин.

Стихи в «Разноцветной книге» (1947) основаны на шести основных цветах. Зеленый – цвет лета, синий – моря, желтый – песка, белый – снега. Поначалу Маршак таким образом, изображает красоты природы, но цикл кончается советским кредо. Красный символизирует Красную площадь, а черный – цвет ночи и реакции – разгоняется светом рубиновых звезд на кремлевских башнях. Ту же самую композиционную форму Маршак использовал в цикле «Круглый год» (1948), где двенадцать месяцев порождают не просто «дневник природы», но и стихи о советских праздниках и о Москве как центре мира.

Последней значительной работой Маршака для детей стало «Веселое путешествие от “А” до “Я”» (1953). Как и у Бориса Житкова в книге «Что я видел», тут описывается путешествие на поезде, а буквы алфавита представляют разные станции. Во время путешествия по алфавиту юному читателю даются базовые знания о трудовой жизни, технике, географии, жизни животных, жизни в больших городах и колхозах и о русском языке. Маршак говорит от имени детей, используя местоимение «мы», но, несмотря на заголовок, в поэме маловато детского юмора или фантазии. Символическое значение поэмы в том, что способность читать открывает мир знаний и на шаг приближает ребенка к взрослению. В конце путешествия невинный юный путешественник узнает главный смысл ученья: «И будут говорить с тобой, / Как с другом, Ленин и Сталин». Когда в следующих изданиях эти строки исчезли, советские дети без указания на новое идеологическое направление оказались в такой же ситуации, что и рассеянный человек из ранней знаменитой маршаковской поэмы, вечно сидящий в отцепленном вагоне.

Патриотизм занимал центральное место в послевоенной поэзии Агнии Барто. Восьмисотлетие Москвы оказалось поводом для написания поэмы «Я живу в Москве» (1947). Девятилетний Петя изучает родной город, школу, телеграф, метро, стадион и тому подобное. Он узнает множество полезных вещей, например, тот факт, что «Моссовет в Москве хозяин». Моссовет принимает готовое строительство, наблюдает за проводкой электричества и прокладкой водопровода. Вместе с тем упор делается на память о войне. Героической фигурой становится Петин брат, солдат. На трофейной выставке Петя гордо указывает на немецкий танк, подбитый братом в бою под Москвой. Даже игры детей полны войны. По дороге в школу Петя воображает себя партизаном, который во время снежной бури должен доставить важные документы в школьное здание. Книга заканчивается эйфорическим описанием первомайского парада. Под бой часов на Спасской башне дети вручают Сталину цветы. Барто дает понять, что церемония не только только советского значения, так как «И везде / По всей земле / Слышен / Бой часов в Кремле».

У подростка Лёни из книжки «Ему 14 лет» (1949) проблема: у него не было возможности умереть геройской смертью, о которой рассказывают в школе ветераны войны. Стихотворение показывает, что можно совершать великие подвиги и с помощью малых, каждодневных дел. Лёня помогает родине, когда борется со своими страхами, защищает младшего братишку и не предает товарищей.

Поэтическая программа Барто проявлялась в речах на съездах советских писателей, начиная с первого в 1934 году и до седьмого в 1976 году. К концу жизни ее, когда-то новатора в творчестве, можно было воспринимать еще одним представителем самодовольной советской культурной бюрократии, постоянно подчеркивающим, что детская литература – идеологическое оружие социалистического воспитания. Тем не менее, от требований высокого литературного качества Барто никогда не отказывалась. В 1952 году она так выразила свои взгляды на то, что важнее всего в детской литературе:

Часто задают вопрос, в чем специфика детской литературы? Прежде всего, в том, что мысль, образ в детской книге должны быть особенно ясны, конкретны, в том, что язык должен быть кристально чист, точен. Один из основных признаков специфики – необходимость считаться с возрастными особенностями детей. Это бесспорно! Если писатель плохо знает особенности детского возраста, его книга будет лишена адреса. Но ведь «ребенок растет с каждым своим днем. Книга, прочитанная им сегодня, и та же книга, прочитанная им через несколько дней, встречает, в сущности, разных читателей и разный читательский прием», – говорит Макаренко. Он считает, что книга не должна строго следовать за возрастным комплексом, она должна быть впереди этого комплекса, должна вести ребенка к тем высотам, на которых он еще не был. Макаренко говорит, что книга, если она интересна только для определенного, точного возраста, всегда слабая книга. Эти мысли Макаренко находят горячий отклик у многих писателей и у многих педагогов.

Самое известное послевоенное стихотворение Елены Благининой – «Аленушка» (1953). Это своего рода колыбельная, рисующая нежную картину мира маленького ребенка. В конце стихотворения начинается процесс социализации: Аленушка принимает участие в первомайской демонстрации, сидя у отца на плечах, с красным флажком в руке. Словесная игра в стихотворении говорит о влиянии русского фольклора и сказок Чуковского. В то время Благинина также опубликовала немало рифмованных загадок, считалок, дразнилок и скороговорок.

Зинаида Александрова также оставалась верна миру детей. Сборник «У нас в квартире» (1949) является циклом стихов о детях, живущих в коммунальной квартире. Они носятся по коридору, играют в школу, кормят птиц, празднуют дни рождения. Главное событие года – Новый год и елка, одна на всю квартиру. Александрова писала и о труде. В стихотворении «Сарафанчик» (1948) поэтесса описывает все стадии работы, без которых нельзя сшить Танин сарафан. Прослеживается весь процесс – от сбора хлопка в Узбекистане до шитья платьица в Москве.

«Кто построил этот дом?» (1950) – задал вопрос Сергей Баруздин в первой своей книжке. Обыденные, реалистические стихи рассказывают о строительстве – от архитектурного плана на листе бумаги до последнего мазка кисти маляра. Баруздин восхваляет профессиональные умения, давая детям первое представление о разных профессиях.

Рукотворные «чудеса» интересовали и Елизавету Тараховскую. В «Сказке про живую воду» люди сажают лесную полосу в степи, комбайн движется по полю, экскаватор копает водохранилище на засушливой равнине. Дети, жившие в мире сказок, теперь понимают мощь советских рабочих и их пятилетнего плана. Рефрен стихотворения звучит победоносно: «То, что раньше сказкой было / Что мерещилось во сне, / Мы своим трудом добыли / В нашей Сталинской стране». Цикл «Посмотрим выставку» (1957) состоит из юмористических стихотворений об экскурсии детей на ВДНХ в Москве.

В послевоенной поэзии мало новаторства. Печатались в основном признанные, хорошо известные авторы, чья карьера началась еще в 1920-х и 1930-х годах. Наиболее значительные новые имена – Евгения Трутнева, Наталья Кончаловская и Рахиль Баумволь.

Евгения Трутнева (1884 – 1959) начала писать поздно. Она работала библиотекарем, ставила пьесы для кукольного театра. В своем первом сборнике «Подарок» (1940) она открыла новый для русской детской поэзии объект – Урал и его природу. Трутнева осталась верной своей родной стороне; большинство из ее пятидесяти с лишним маленьких книжечек выходили в Перми или Свердловске. Во время войны в эти районы эвакуировали множество детей, и во многих стихотворениях Трутнева описывает оказанный им теплый прием. Вся страна стала домом для детей в то время. Другие ключевые темы – радость жизни, времена года и природа, профессиональные навыки и советский патриотизм.

Наталья Кончаловская (1903 – 1988) воспитывалась в артистической среде. Ее отец Петр Кончаловский был известным художником, а дед по материнской линии Василий Суриков – одним из самых знаменитых художников XIX века. Сама Кончаловская была замужем за Сергеем Михалковым. Литературную карьеру она начала в 1930-е годы, занимаясь переводами английской поэзии, и в военную пору опубликовала несколько сборников поэзии, в которых чувствуется влияние русской фольклорной традиции.

Трехчастная «Наша древняя столица» (1947 – 1953) принесла Кончаловской известность. В 1947 году Москва праздновала свое восьмисотлетие; это событие нашло отражение и в детской литературе. Поэма Кончаловской рассказывает об истории Москвы от основания города в 1147 году до казни бунтовщика Стеньки Разина в 1671-м. «Наша древняя столица» считается первой успешной попыткой переложения исторического материала в поэтической форме для младших школьников.

В своей поэме Кончаловская умело соединяет воинствующий патриотизм и призыв к миру. В конце поэмы возникает блистательная мечта о будущем:

Взоры всех народов мира, Тех, что не хотят войны, На оплот людского мира – На Москву устремлены. Тут надежда всей вселенной, Всех, кто ныне в кабале, Тут очаг ее нетленный Братской дружбы на земле.

Важный вклад в детскую литературу внесла и Рахиль Баумволь (1914 – 2000). В 1930-х годах она публиковала стихи на идише для взрослых, но после войны начала писать рассказы и стихи на русском. Причина очевидна – литература на идише больше в Советском Союзе не печаталась. Фокус ее интересов виден по названиям, вроде «Кукла едет» (1948). Самой популярной книгой Баумволь стала «Синяя варежка» (1955) – прозаическое произведение, основанное на фольклорной традиции. Сборник сказок «Лицом к солнцу» (1969) вышел в серии «Моя первая книжка» общим тиражом в 1,75 миллионов экземпляров.

 

Совещание 1952 года

В апреле 1952 года советские детские писатели и критики собрались на Всесоюзное совещание по детской литературе в Москве. В зале царило чувство радости и всеобщего самодовольства. «Мы имеем лучший в мире детский театр», – провозгласил Валентин Катаев, торопливо добавив, что театр сможет стать еще лучше с помощью партии и всего общества. В обзоре поэзии для маленьких детей писатель Николай Грибачев (1910 – 1992) утверждал, что успех советской детской литературы очевиден и что причина успеха в том, что она следует дорогой, указанной партией, и честно служит народу.

Представленная на совещании статистика давала все основания для гордости. За время после Октябрьской революции опубликовано около 40 000 книг для детей и юношества, общим тиражом миллиард шесть миллионов экземпляров. В год, предшествующий конференции (1951), напечатано 1822 книги. К этому надо добавить свыше десяти журналов и регулярных антологий. Главным журналом для самых маленьких был «Мурзилка». Для школьников выходили «Пионер», «Дружные ребята» и «Затейник» (1946 – 1953). Издавались сборники «Детям» и «Дружба». Всего насчитывалось около 250 профессиональных детских писателей, примерно сто из них жили в Москве.

В послевоенные годы в детской литературе успешно внедрялись принципы социалистического реализма, что в конечном счете приводило к триумфу посредственности, обязательной идеализации советского общества и навязанного оптимизма. Поэтому, когда участники совещания во имя социалистического реализма выражали неудовлетворенность некоторыми явлениями в современной литературе, в их выступлениях неизбежно усиливался оттенок псевдокритики. Критиков призывали разоблачать всякое приукрашивание действительности, не позволять изображать жизнь в безмятежно-идиллических слащавых тонах. Детям надо показывать весь спектр жизни, их нельзя растить, как экзотические растения в оранжерее. В статье в «Правде», опубликованной накануне совещания, Сталин прославляется как основной борец за правдивость в литературе: «Пишите правду, – учит товарищ Сталин наших писателей». Ясно, конечно, что под «правдой» и «действительностью» понимались правда и действительность, одобренные партией.

Алексей Сурков (1899 – 1983), первый секретарь Союза писателей, произнес на совещании речь, которая, казалось, тоже содержала суровую критику. Писателей призывали перестать пользоваться расхожими формулировками, а вместе этого «идти в самую гущу жизни». Слишком часто они довольствовались описанием детского сада, школы или института, отрывая героев от жизни вне этих заведений. Снова и снова школьные повести изображали «конфликт» между одаренным ребенком – «индивидуалистом» – и здравомыслящим, но скучным и безликим коллективом, который в последней главе, конечно же, перевоспитывает «индивидуалиста».

Критика чаще всего была направлена на драму. Катаев, которому поручили сделать обзор детской драматургии, заметил, что, несмотря на то что большинство хороших пьес написано после войны, жанр все равно испытывает кризис. Одна из причин – боязнь писателей изображать отрицательных героев, поскольку критики могли назвать их «нетипичными». Катаев, казалось, не хотел понимать, что это неизбежное следствие диктатуры социалистического реализма.

Сергей Михалков в речи о литературе для самых маленьких дал другой пример негативного следствия из общего литературного метода: один редактор посчитал, что название «Черное море» слишком мрачное для детской книги, и хотел поменять его на «Синее море». В таких условиях спрос на юмористические книги неизбежно оставался неудовлетворенным, Носов и Сотник упоминались в качестве редких исключений. В стране, которая, как утверждалось, воплощает в жизнь глубинные мечты человечества, писатели боялись получить клеймо легкомысленного сочинителя развлекательной литературы.

На совещании требовали не только веселых книг. Необходимы были и пьесы из жизни детей рабочих и колхозников, более интересные учебники истории и географии, написанные творческими коллективами, повести, в которых пионеры не только отдыхают и ходят в походы, но и осваивают с помощью детских организаций правильные идеологические взгляды. «Литература должна создать образ положительного героя-пионера, горячего патриота, настоящего юного ленинца, показать широко и ярко всю кипучую деятельность пионерской организации. Это ждут от писателя миллионы пионеров и школьников». Так утверждала Наталья Ильина, сотрудница журнала «Пионер». Многие выступавшие, включая Маршака, критиковали отсутствие хороших биографий Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Однако ситуация не так уж плоха, считал Михалков. В 1951 году все-таки вышел сборник стихов для детей о Ленине и Сталине.

Выступления на совещании показали, что пока серьезных изменений ожидать не приходится. Главной задачей советской детской литературы по-прежнему было прославлять героизм советского человека и красоту труда, писать о борьбе за «мир» и «демократию», происходящей под эгидой СССР во всем мире.

Один известный писатель, поэт Лев Квитко, не присутствовал на совещании 1952 года. Его последний русскоязычный сборник поэзии, «Моим друзьям» (1948), показывал, что он по-прежнему умеет сочетать твердые коммунистические убеждения с высокими литературными достоинствами. Ранее в том же году вышел и другой сборник, «Скрипочка», со стихами для дошкольников; тут было все, от детской радости жизни до советского патриотизма. Стихотворение «Урожай», переведенное на русский язык Маршаком, поддерживало миф о советском изобилии: «То грузят на пароходы / И везут из края в край / Для свободного народа / Небывалый урожай».

Квитко не было на совещании, потому что годом раньше его арестовали. Советская кампания против «безродных космополитов», то есть евреев, уже началась, и в августе 1952 года Квитко был расстрелян вместе с 26 еврейскими писателями и другими деятелями культуры. Это был тот писатель, о котором в более поздние советские времена сказано: «Народ и труд, Родина и Партия для поэта святые понятия. Все его творчество пронизано верой в победу коммунизма, и о чем бы он ни писал, взгляд его устремлен в будущее». Сам Квитко на встрече писателей в 1937 году утверждал, что «только Великая Октябрьская революция освободила меня и дала возможность стать писателем».

Никто не спрашивал, почему Квитко не присутствует на совещании. Вместо этого раздались дружные аплодисменты, когда Маршак предложил, чтобы Политбюро во главе со Сталиным было избрано почетным председателем собрания. Сурков призвал коллег выразить благодарность: «Всеми своими достижениями и успехами наша советская детская литература обязана мудрому руководству великой большевистской партии, отеческому вниманию и доверию гениального зодчего коммунизма, лучшего друга советской литературы товарища Сталина».