Фрида Фридберг совсем сдала… А ведь еще даже полдень не наступил.

Она проследила взглядом за закрывающимися дверьми лифта. Оставшись без ключей к обеим квартирам, своей и Эллиной, денег и удостоверения личности, словом, без всего того, с чем никогда не расставалась, она так и стояла в коридоре, не в силах придумать, как быть дальше. Фриде казалось, она сейчас упадет в обморок. Ей нужна была нюхательная соль. Она уже многие годы не пользовалась нюхательной солью, однако всегда хранила ее в сумочке. Для такого паникера, как Фрида Фридберг, обстоятельства складывались хуже некуда.

Фрида понимала, что выбора нет: надо спускаться вниз, в фойе, и ждать Барбару. Барбара совершенно недвусмысленно велела ей идти в квартиру Элли и дождаться там ее прихода. Может, удастся поймать Элли внизу, и тогда все сегодняшние напасти прекратятся сами собой.

– Доброе утро, Кен, – поздоровалась Фрида со швейцаром, спустившись вниз на лифте.

– Доброе утро, миссис Фридберг, – приветствовал ее Кен с улыбкой. – Хорошо выглядите сегодня.

Фриде нравился Кен, но где-то в уголке ее сознания всегда таилась мысль, что она-то Кену, возможно, как раз не нравится. Кен с неизменной охотой помогал ей донести до квартиры сумки с продуктами, но Фрида всегда подмечала, что, когда с покупками приходила Элли, он казался несколько более отзывчивым. Элли однажды предположила, что виной тому скупость Фриды: как-то раз он занес наверх пять тяжелых сумок, а она дала ему на чай всего десять центов, – однако Фрида пребывала в уверенности, что дело вовсе не в этом.

– Кен, кажется, я оставила ключи дома и не могу попасть к себе в квартиру.

– А, ну это не проблема, – ответил Кен и повернулся к шкафчику с запасными ключами, чтобы взять ее комплект.

– Нет, видите ли, запасные хранятся у моей подруги, миссис Джером.

– Ага, верно, – кивнул Кен.

Показалось или по его лицу и правда скользнула усмешка? Фрида решила, что в следующий раз, когда ей понадобится помощь с покупками, поднимет чаевые до четверти доллара, просто чтобы прощупать почву.

– Я хотела спросить, не видели ли вы, случайно, миссис Джером сегодня утром? Может, когда она уходила? – с надеждой спросила Фрида и замялась. – Она не возвращалась совсем недавно? Скажем, в последние пару минут?

– Не, не видел, – ответил Кен после непродолжительного раздумья. – Не помню, чтобы вообще встречал ее сегодня. Может, она ушла раньше, но с начала моей смены она здесь не появлялась. Хотя внучек вот ее видел.

– Вы имеете в виду ее внучку – единственную; она была с подругой.

– Да, ту, которая живет неподалеку. А вот другая несколько раз приходила и уходила. Пустил ее наверх.

– Что, одну?

Похоже, разговор начинал ему досаждать, но дело было важное, и Фрида не могла остановиться.

– Угу. У нее с собой были большие коробки с тортами или чем-то таким.

Фрида решила, что с нее хватит.

– Спасибо, Кен. Дочь Элли должна приехать с минуты на минуту, я подожду ее здесь.

– Миссис Сутамолок приедет? – переспросил Кен, слегка нахмурившись.

– Да, она, – отозвалась Фрида и поморщилась.

Она опустилась на диван. Так странно было сидеть с пустыми руками; Фриде ужасно не хватало ее сумочки, которая всегда лежала на коленях. Она глубоко вздохнула и попыталась расслабиться.

Ей никогда раньше не приходилось сидеть в фойе. Несмотря на то что уже многие годы состояла в комитете по обустройству дома, она не могла припомнить, чтобы хоть раз присела на тот диван, который помогала выбирать десять лет назад. Комитет по обустройству как раз планировал собраться снова и обсудить покупку нового дивана, и Фрида радовалась, что теперь хотя бы сможет заявить, что сидела на нем. Никакой нужды в новом диване, по ее мнению, не было, хотя она не могла не признать: он несколько поизносился и пообтерся.

От нечего делать она принялась наблюдать за работой Кена: тот открывал двери, расписывался за почту и даже ласково потрепал пару собак, с которыми проходили мимо их владельцы. С его стороны было весьма любезно позволить ей тут сидеть. Может, в следующий раз, когда он поможет ей занести сумки с продуктами, она даст ему пятьдесят центов. Ей казалось, что давать ему на чай все время не очень правильно – ведь у него же есть зарплата, но муж Фриды всегда твердил, что вознаграждать за помощь полезно: помощники потом постыдятся что-либо украсть, если вдруг захотят.

Элли среди тех, кто входил и выходил из здания, не было. Фрида, однако, обрадовалась, увидев знакомое лицо: в фойе появился Гершель Нил.

– Надо же, Фрида, какая встреча! Рад видеть вас, – сказал он с улыбкой.

Гершель всегда был истинным джентльменом.

– Здравствуйте, Гершель. Я тоже рада вас видеть. – Она улыбнулась в ответ.

– Вы такая спортивная сегодня. Какой милый цвет, – восхитился он розовым тренировочным костюмом.

– Спасибо, – ответила Фрида, она была польщена.

– Так что же занесло вас сюда?

– Ну, у меня сегодня утром случилась пара неприятных происшествий.

– Ничего серьезного, надеюсь.

– О нет-нет, – соврала Фрида, не желая расстраивать собеседника. – Я случайно захлопнула дверь квартиры, а ключи взять забыла и вот теперь жду, когда приедет дочка Элли.

– Ах вот как. А Элли разве не у себя?

Фрида старалась поменьше думать о том, где могла быть ее подруга. Элли всегда недолюбливала Гершеля – хотя Фрида никак не могла понять почему, ведь он, кажется, давно положил на Элли глаз. Фрида даже немножко ревновала: вот бы на нее положил глаз такой привлекательный мужчина, как Гершель.

– Вы, случайно, не видели Элли сегодня? – спросила Фрида.

– Нет. Впрочем, встретил ее внучек совсем недавно. Ту, что из Чикаго, и Люси, разумеется.

Люси придется очень много объяснять; сейчас, однако, Фриде не хотелось ставить Гершеля в тупик откровениями, что та, другая, вовсе никакая не внучка.

– Знаете, Фрида, раз уж мне удалось застать вас одну, хочу поговорить кое о чем, ведь вы самая близкая подруга Элли.

Фрида мысленно ахнула. Может, он знает что-то, чего не знает она?

– Конечно. В чем дело, Гершель?

– Вероятно, вам известно, что я уже некоторое время питаю к Элли определенную симпатию. Мне бы очень хотелось как-нибудь сводить ее на концерт. Я достал билеты в Центр Киммеля. У них в программе замечательные концерты.

– Я даже не знаю, со мной ли вам надо об этом говорить, – уклончиво ответила Фрида.

Разве она могла сказать, что Элли не заинтересована в общении с ним?

– Если ей нужна спутница, я не прочь взять еще один билет, может, вы захотите пойти.

Какая чудесная идея! Фрида обожала Центр Киммеля. Однако Элли все-таки не захотела бы, чтобы Фрида совала свой нос в такие дела.

– Ну, посмотрим. Может, мне удастся убедить Элли, тогда я вам сообщу.

Гершель накрыл ладонью руку Фриды и тепло улыбнулся:

– Это было бы чудесно. Благодарю вас, Фрида.

И, не переставая улыбаться, зашагал к лифтам.

Элли, да что с тобой?

Фрида снова принялась наблюдать за Кеном: тот стоял у дверей и умиротворенно взирал на жизнь, кипевшую на улице. Внезапно его лицо напряглось. И Фрида совершенно точно знала причину.

Она встала и подошла к двери. Женщина была еще далеко, в добром квартале, но ее тяжелую походку невозможно было не узнать. Когда она приблизилась, Фрида заметила, что на ней нет привычных огромных солнцезащитных очков, закрывавших лицо почти полностью, отчего она становилась похожей на стрекозу. Она щурилась на солнце. Температура, должно быть, перевалила за сорок, однако женщина была одета в черное с головы до ног; на шее болтались тяжелые золотые цепочки, а на пальцах сверкали крупные бриллианты. Волосы по обыкновению были туго стянуты на затылке большим черным бантом.

– Добрый день, миссис Сутамолок, – поздоровался Кен.

Фрида почувствовала, как кровь приливает к лицу. Как объяснить Барбаре, что она делает в фойе? Кен между тем делано улыбнулся.

– Кен! – окликнула Барбара своим громким гнусавым голосом (улыбка Кена стала чуточку напряженнее). – Я ищу свою мать. Вы не видели ее?

– Нет, мэм, но миссис Фридберг здесь, – заметил он, открывая дверь.

Тень накрыла помещение, когда Барбара шагнула внутрь. Заметив Фриду, она шумно вдохнула.

– Я что, неясно сказала… – Барбара бросила на пол свою объемную сумку от Луи Вуиттона и уперлась руками в бока.

– Ну же, Барбара, не горячись. – Фрида вытянула перед собой ладони, словно боксер, ожидающий хук справа.

– Что ты тут делаешь?

– У меня случилась небольшая неприятность. Я случайно забыла сумочку в квартире и закрыла дверь.

– Но ключи же ты взяла.

– Они в сумочке остались.

– А мамины ключи?

У Фриды не было сил отвечать.

– Ох, Фрида, – шикнула Барбара. – Не понимаю, как ты живешь вообще. Что бы мы делали, если бы у меня не оказалось ключей от маминой квартиры?

Она достала из сумки ключи Элли.

– Даже и думать об этом не хочу. Ты всегда все просчитываешь на шаг вперед, Барбара, слава богу, что ты такая предусмотрительная. – Фрида вздохнула.

Барбара слегка улыбнулась. Не забывай льстить Барбаре.

– Итак, Кен, – Барбара повернулась к консьержу, и улыбка Фриды тотчас увяла, – дело очень серьезное. Миссис Фридберг наверняка уже спрашивала, не видели ли вы сегодня утром миссис Джером.

– Не видел, – ответил Кен, бросаясь к двери, чтобы открыть входящей паре. – Я уже сказал миссис Фридберг, может, она вышла до того, как я на смену заступил.

– А во сколько это было? – осведомилась Барбара, как заправский сыщик.

– В шесть утра.

Барбара снова шумно вздохнула. Фриде опять стало дурно.

Женщина подошла к Кену вплотную и уставилась ему прямо в глаза, точно прокурор.

– Вы уверены, что не видели сегодня миссис Джером?

– Ну, я ее внучку зато видел, – ответил Кен, отступая на шаг.

– Люси что-нибудь говорила про мою мать? – наседала Барбара.

– А, вы про Люси. Люси я тоже видел, но я про другую внучку. Ту, которая была в квартире.

– Которая из Чикаго, – пояснила Фрида.

– Да, спасибо, Фрида, – язвительно бросила Барбара.

– Ага, та самая. Она еще раньше приходила и уходила. Вернулась с кучей тортов, я пустил ее наверх.

– Вы пустили неизвестно кого в квартиру моей матери? – взревела Барбара.

– Послушайте, эта девушка уже была в квартире вашей матери, – спокойно оправдывался Кен. – Она уходила при мне. И выглядела – ну вылитая ваша дочь. А потом через какое-то время она вернулась, с этими тортами. Мне было ясно, что ничего плохого эта девушка не замышляет. Я людей нутром чую.

– Тогда почему ваше нутро вам не подсказало, что эта девица никакая не родня ни мне, ни моей матери?! Это самозванка, и она наверняка имеет отношение к весьма очевидному теперь исчезновению мамы!

Фрида села и опустила голову на колени – во всяком случае, попыталась. Согнуться она смогла только наполовину.

– Слушайте, мне очень жаль, что с миссис Джером так вышло. Я крайне хорошо отношусь к миссис Джером. Я думал, эта девушка – родственница, только потому, что она сама мне так сказала, к тому же она вышла из дома с вашей дочерью.

Барбара бросила взгляд на часы и вздохнула.

– Ладно. Полагаю, прямо сейчас все равно уже ничего не сделать, но я вам это припомню, Кен, можете не сомневаться. А теперь слушайте, это очень важно: во сколько женщина вышла из здания вместе с Люси?

– Ох… где-то час назад… или нет… может, два.

– Они где угодно могут быть, – простонала Фрида, все еще пытаясь прижать голову к коленям.

– Фрида, пойдем осмотрим мамину квартиру, вдруг что-нибудь пропало. – Барбара посмотрела на Кена. – Кен, ключи.

– Вообще-то, миссис Сутамолок, официально мне не положено давать ключи…

– Кен!!!

Кен аж подпрыгнул и повернулся к шкафчику с запасными ключами. Снял ключи от квартиры миссис Джером и протянул Барбаре.

– Фрида, вставай. – Барбара, тяжело топая, направилась к лифту, а Фрида засеменила сзади.

Как только двери лифта закрылись, Фрида повернулась к Барбаре:

– Я думала, у тебя есть ключи от квартиры твоей мамы.

– Ну разумеется, у меня есть ключи от ее квартиры! Но неужели ты думаешь, что я доверю их этому недоумку?

– Ох, ну да, – кивнула Фрида.

Барбара поправила свой жакет свободного кроя и пригладила волосы. И только тут обратила внимание на розовый спортивный костюм Фриды.

– Фрида, что за ужас на тебе надет?

– Не знаю. Я как-то не подумала, – отозвалась Фрида, надеясь, что отвечает правильно.

Барбара ничего не сказала и уставилась на сменяющие друг друга номера этажей.

Первым, что заметила Барбара, войдя в квартиру Элли – не считая парижского зеркала на стене напротив двери, – были пресловутые торты.

– Возмутительно, – поморщилась она, хватая коробки со стола и отправляясь к мусорной корзине.

Барбара обернулась на Фриду: смотрит ли? Фрида смотрела. Черт. Она обожала торты из швейцарской кондитерской. Как раз сейчас подцепить пальцем кусочек крема было бы очень кстати. Перед самым звонком Фриды она собиралась доесть остатки вчерашнего торта, которые забрала с собой из ресторана. Ладно, может, сегодня наконец получится сесть на диету, как она давно уже собиралась.

– Фрида, посмотри, не пропало ли что-нибудь, – велела Барбара.

Старушка побрела в гостиную.

– О нет! – Фрида завопила так истошно, что Барбара кинулась в комнату, не стерев глазурь с губ.

– Что такое?

– Эта бесценная ваза, Элли ее из Тосканы привезла. Ее передвинули! Она теперь на стуле стоит! Может, Элли пыталась отбиться ею от злоумышленников? Представляешь, а что, если Элли лежала связанная в спальне, когда я заходила сюда утром?

– А может, мама просто переставила ее, чтобы пыль вытереть, – отрезала Барбара. – Боже, бабушкины жемчуга!

С этими словами Барбара бросилась в спальню матери. Фрида подошла к кабинетному роялю. Играли на нем редко, но Фрида все равно им восхищалась. На крышке стояли десятки фотографий в посеребренных рамках. Вся жизнь ее подруги была тут как на ладони. На одном снимке молодая Элли сидела на пляже с пухленькой Барбарой. Барбара с тех пор не сильно изменилась, отметила про себя Фрида, а вот у Элли фигура всегда была роскошная. А тут Элли держит на руках малютку Люси и улыбается самой счастливой улыбкой; вот Фрида и Элли веселятся на вечеринке в честь пятидесятилетия Фриды; вот Говард в костюме, упокой Господь его душу.

Фрида расчувствовалась. А вдруг с подругой случилась беда – что она станет делать?

– Барбара! – позвала Фрида.

– Кажется, ничего не пропало, – откликнулась та. – Тут валяются старые джинсы – мама их надевала, когда вы на ранчо ездили.

Барбара вернулась в гостиную. В руках у нее был пустой пакет «Пляжа Таити», из которого она вынула чек.

– Похоже, эта самозванка прошлась по магазинам с маминой карточкой, – сказала Барбара, а потом подняла глаза и увидела обеспокоенное лицо Фриды. – Что случилось?

– Барбара, мы должны найти Элли. – Фрида готова была разрыдаться.

– Мы найдем ее, – заявила Барбара, разрешая себе чуточку подбодрить старушку.

– Твоя мать – единственный в мире человек, который обо мне заботится. Если не считать моих детей, она для меня самый важный человек.

Хоть это было вовсе не в ее характере, Барбара приобняла Фриду:

– Ну же, будет, Фрида. Мы найдем маму. Не волнуйся.

– Я очень волнуюсь. – Фрида полезла в рукав своей спортивной кофты, извлекла не первой свежести носовой платок, прочистила нос и сунула платок обратно.

– Фрида, – произнесла Барбара с легким напором и положила руки на плечи пожилой женщины. – Фрида, мы найдем маму. Обещаю тебе, мы найдем ее сегодня, но ты должна быть сильной. Ты можешь быть сильной?

– Могу ли я быть сильной?

– Ты можешь быть сильной.

– Хорошо, Барбара.

– Значит, так. Первым делом отправимся в швейцарскую кондитерскую. Может, удастся найти там какие-нибудь зацепки. Потом пойдем в «Пляж Таити» и выясним, кто воспользовался маминой карточкой и для чего.

– Думаю, мы и так прекрасно знаем, кто воспользовался ее кредиткой, – пробормотала Фрида, кивая.

– Ну, вдруг она туда вернется. Вдруг ей по размеру не подошло то, что она купила.

– Логично, – согласилась Фрида. – Только…

– Что еще?

– У меня немного в животе урчит…

– Ох, Фрида, как ты можешь думать о еде в такую минуту?

– Но у меня сахар в крови падает и…

– Я заметила, что вчера ты забрала свой стейк домой.

– Но я наелась тем замечательным салатом и крабовыми котлетками, – соврала Фрида.

– Ладно. Я позвоню другу Люси, он в кафе работает. Попрошу, чтобы завернул нам что-нибудь с собой, а мы зайдем к нему по пути в швейцарскую кондитерскую. Вообще, хорошая идея. Может, он знает, где моя дочь. Позвоню Люси еще раз и скажу, что мы идем туда.

Барбара направилась к сумке, достала телефон и в очередной раз набрала номер Люси.

– Люси, привет, это мама. Ты мне так и не позвонила, а тетя Фрида волнуется за бабушку, как я уже говорила. Перезвони мне при первой возможности. И мы сейчас идем в кафе к твоему другу Джонни, взять с собой какой-нибудь еды. Люблю, мама.

– Это ты хорошо придумала, – одобрила Фрида.

– Хотя, вообще-то, мне кажется, нам следует сначала отправиться на поиски, по горячим следам, – размышляла Барбара. – Джонни наверняка еще не видел Люси сегодня. Она никогда не сидит на месте, да и мне не перезвонила. Может, на кухне найдется что-нибудь перекусить.

Фрида прошла в кухню и открыла холодильник. Внутри лежал жареный цыпленок. Цыпленка Элли готовила отменно – так, что мясо получалось сочное, а корочка хрустящая. А у Фриды всегда все подгорало. Элли. Ну как можно думать о еде в такую минуту? Внезапно Фрида снова расстроилась и закрыла холодильник.

– Нет, Барбара, пойдем искать Элли.

– А как же твой сахар?

– Забудь про мой сахар.

– Ну, как знаешь. Если у мамы найдутся крекеры с сыром, можно захватить их с собой. У нее всегда есть заначка.

– Хорошая мысль.

Фрида подошла к парижскому зеркалу поправить прическу. Что Барбара вообще понимает в стиле? Она же не вылезает из своих черных балахонов. А розовый спортивный костюм очень даже милый. И удобный.

– Барбара, ты идешь? – позвала Фрида.

– Иду. – Ответ прозвучал немного неразборчиво. – Вот, крекеры с сыром.

Она протянула одну упаковку Фриде, а остальные положила в сумку.

– Барбара?

– Что еще? Пойдем уже! – нетерпеливо отозвалась та.

– Ничего, просто… Я думала, ты выбросила торты.

– Я и выбросила. Идем.

– Просто у тебя крем на губах.

– А, это мука. Ты же знаешь, мама иногда такая неряха. Наверное, просыпалась, когда я открывала буфет, – самоуверенно затараторила Барбара, вытирая сливочный крем.

Не зли Барбару. Не вздумай стать ее врагом.

Хотя иногда так забавно подпустить ей маленькую шпильку.

– Ладно, – сказала Барбара, хватая ключи. – Пойдем.

Они вышли из квартиры. Барбара закрыла дверь и подергала за ручку – убедиться, что дверь защелкнулась. Потом заперла все три замка и еще несколько секунд дергала за ручку, чтобы уж наверняка. Она развернулась и встретила робкий взгляд Фриды.

– Фрида, а теперь-то что? – простонала Барбара.

– Я подумала, может, стоит попудрить носик у Элли, пока мы не ушли. А то вдруг нам больше не попадется чистый туалет?

С презрительным ворчанием Барбара принялась искать в своей модной объемистой сумке ключи, которые только что в нее бросила.

– Не могу найти. Я слишком взбудоражена. Если хочешь, сама ищи. – И она сунула сумку в руки Фриде.

Фрида заглянула внутрь и тут же нашла ключи.

– А тебе не надо разве? – спросила она Барбару.

– Я всегда могу потерпеть, – заявила та. – У меня мочевой пузырь как у верблюда.

Фрида открыла дверь в квартиру, положила упаковку крекеров и сумку Барбары на столик перед парижским зеркалом и направилась в дамскую комнату пудрить носик. Садясь на унитаз, она невольно задалась вопросом, скоро ли ей еще удастся присесть, если вообще удастся.

– Фрида! – раздался недовольный голос Барбары.

Фрида встревожилась. Она встала и спустила воду. Со всей возможной скоростью втиснулась обратно в утягивающие колготки и спортивные штаны. Никогда не заставляй Барбару ждать.

– Фрида, лифт пришел!

– Иду, иду! – крикнула Фрида, выбежала из ванной и поспешила вон из квартиры.

– Я здесь! – выдохнула Фрида, захлопнув дверь.

И только тут поняла.

Она уставилась на Барбару, которая уже стояла одной ногой в лифте. Двери готовы были сомкнуться, и она придержала их.

– Только не говори мне, что оставила мою сумку в маминой квартире.

Страх парализовал Фриду. Опять.

– Фрида, скажи, что у тебя хотя бы ключи в руках.

Старушка вдруг вспомнила про крекеры с сыром. Они остались за дверью. Вместе с сумкой Барбары. Сахар в крови упал еще ниже.

– Господи, Фрида! Что с тобой такое творится? Ты иногда такая тупая!

Двадцатью этажами ниже швейцар Кен загружал в лифт покупки миссис Кристиансен, как вдруг вопль Барбары Сутамолок эхом прокатился по шахте и растворился в фойе. Миссис Кристиансен оцепенела, широко раскрыв глаза.

– Что это было? – озадаченно спросила она.

– Там дочь миссис Джером, Барбара, – пожал плечами Кен.

– Ах вот оно что, – понимающе кивнула миссис Кристиансен. – Какое счастье, что она только заезжает иногда. Представляете, если бы эта женщина здесь жила?

– Во всем есть что-то хорошее, – усмехнулся Кен.

– Лучше и не скажешь, – согласилась миссис Кристиансен, протягивая Кену на чай пятидолларовую купюру.