Мамин голос становится резким и холодным, как туман. Мы идем на другой конец поля, где стоит большущий шатер – в нем продают книги. Туман заходит в шатер вместе с нами, он похож на дым. Вдобавок начинается дождик – такой, когда намокаешь сразу, поэтому все забиваются в шатер. В нем мамин голос лучше слышно, чем снаружи, она говорит:

– Кармел, стой на месте. Стой так, чтобы я тебя видела. Я тебя уже несколько раз теряла из виду.

А я ничего такого не делаю – просто хожу, чтобы рассмотреть книжки.

Столы завалены книгами, целые горы книг, и она покупает мне парочку. Когда она расплачивается, я оборачиваюсь и утыкаюсь носом в живот какого-то мужчины. Смотрю наверх – это тот самый мужчина из моего рисунка. Он высокий и весь какой-то «старинный», что ли, мне трудно это объяснить. Нет, у него нет на голове шляпы-цилиндра и длинных волос тоже нет, но все равно он не такой, как все остальные, он как будто пришел из прошлого. На нем белая отглаженная рубашка без воротника и черный грубый костюм. Я улыбаюсь ему, но он уже ушел.

Я снова поворачиваюсь к маме, она как раз берет пакет с книжками у продавщицы.

Даже тут, в шатре, она хочет держать меня за руку, крепко-крепко, не выпуская ни на секунду. Ну, немножко я могу потерпеть, а если мне нужно остановиться у стола и взять книжку, рассмотреть? Ведь это же бесит ужасно.

– Посмотри, посмотри туда! – Я показываю в сторону.

Там висят на ниточках кукольные рыцари на лошадях и сами собой движутся и подпрыгивают. Я хочу подойти поближе к ним и рассмотреть, как они устроены.

Она меня даже не слышит, рука у нее потная и скользкая, я растопыриваю свою ладонь, как клешню, чтобы ей было труднее меня удержать.

– Если ты не будешь держаться за руку, мы сейчас же отправимся домой, – говорит она противным строгим голосом, и я начинаю сердиться на нее за то, что она портит такой прекрасный день. Но я стараюсь не злиться, а объяснить:

– Я просто хочу посмотреть книги, а ты меня не пускаешь.

– Ну, мы можем разнимать руки возле прилавка. Ты согласна? – Она чуть-чуть улыбается натянутой улыбкой, совсем ненастоящей.

– Ну, ладно, – говорю я. Я все еще сержусь на нее, потому что мне больше не весело теперь, когда я вижу, что она боится.

Мы подходим к прилавку с целой горой книг.

– Давай посмотрим вот эту, – просто говорю я, чтобы отделаться от ее руки.

Я рассматриваю книги, они все такие малышовские – «Куда пропала Капелька?» и тому подобная ерунда. Но мне ужасно не хочется снова попадать ей в лапы, поэтому я разглядываю все медленно, внимательно. Вот Капелька в своем домике, вот на прогулке. От этих малышовских книжек я злюсь еще сильнее, но продолжаю их рассматривать и подолгу пялюсь на каждую картинку.

– Что тебя так заинтересовало, Кармел? Это же для малышей.

– Я хочу посмотреть вон ту книжку. – Я обхожу стол.

Я листаю книжку со сказками. Рисунки так себе, но я изучаю каждый: принцесса со своей горошиной, Золушка в лохмотьях, волк в красной шапочке – вид у него дурацкий. Я оглядываюсь в поисках новой книжки. Люди наседают на меня, кто-то задевает мешком по голове.

Настроение у меня немедленно портится. Таким ужасным оно редко бывает, и мне это очень не нравится. Кажется, что все кругом плохо, а я хуже всех. Сейчас мне хочется остаться одной. Вернуться обратно в утро, когда небо было такое ясное и все было так чудесно. В шатер набилось много людей, потому что начался обеденный перерыв, и все хотели спрятаться от дождя и купить что-нибудь. Меня так прижали к столу, что я чуть не сломалась пополам.

И тут мне пришла в голову мысль – протиснуться вниз и залезть под стол. Так я и сделала. Скатерть не доставала до пола, но все равно под столом было спокойно, уютно и укромно. Я решила, что буду наблюдать за мамиными ботинками – она заправила в них джинсы, – и выберусь в нужный момент.

Под столом стояла коробка с книгами, я заглянула в нее – там была куча книжек, которые мне читали, когда я была ребенком. Я вытащила одну. Это совсем не то что книжка про щенка Капельку. Я не чувствовала себя несмышленышем, а как будто чуточку возвращалась в свое детство, но это было даже приятно. Поэтому я стала читать «Шалунов» и смотреть картинки. Иногда я даже трогала их пальцем, сама не знаю зачем.

Когда я дочитала до конца, мне показалось, что прошло сто лет. А может, и нет. Иногда что-то такое происходит, и мне кажется, что я нахожусь где-то далеко. Так же было в тот раз, о котором рассказывал директор: я сидела на скамейке и смотрела на цветущее дерево – а мой ум ускользнул, и в мире остались только дерево и я. Потом он ускользнул еще дальше, и я очутилась в узком темном туннеле, в котором уже бывала когда-то, но в тот раз я там пробыла очень-очень долго. Только я не хотела даже ни словечка говорить об этом никому.

И вот сейчас такая же штука случилась с этими «Шалунами» – остались только книжка и я, но в туннель я все же не проваливалась. Просто мне на какое-то время снова стало пять лет, и это было очень приятно.

Вокруг стола стало гораздо меньше ног, и я выбралась наружу. Я испугалась – а вдруг, пока я сидела под столом, прошло очень много времени? Откуда мне знать? Я огляделась и не увидела мамы.

Я стала опять разглядывать книги. Я не знала, чем еще заняться. Потом решила – надо ее искать. Может, она ждет меня у конца прилавков. Я дошла до конца, но ее там не было. Я постояла немного. Потом я подумала – наверное, толпа оттеснила ее в конец очереди, но я не смогла найти этот конец, он как-то переходил в начало. Теперь мне, наоборот, ужасно хотелось, чтобы мама была рядом. У меня даже дыхание стало частым-частым, так мне хотелось ее найти. Я походила по шатру. Несколько раз возвращалась к тому столу, у которого мы потерялись, может, два, может, три раза, но ее там не было. Тогда я вышла из шатра и пошла по полю.

Теперь верхушки шатров и флаги нельзя было разглядеть из-за тумана – только люди были видны, и то, если близко. Звуки стали тихими, приглушенными, как будто на голове лежит подушка. Я засунула руки поглубже в карманы пальто, чтобы успокоиться, и подумала: ну все, чудесный день прошел, пора возвращаться домой – значит, нужно идти на поезд. Я стояла и раздумывала, как быть, а люди – я их не видела, только слышала их голоса – сновали вокруг.

Потом прямо передо мной из тумана вырос тот самый человек в круглых очках. Из-за тумана он появился внезапно, непонятно откуда, словно призрак.

– Боже мой! – Он выглядит огорченным, лицо сморщилось.

– Что такое? – спрашиваю я. Горло у меня так перехватывает, что становится больно, и дышать трудно.

– Боже мой, боже мой, – повторяет он. – Какой кошмар!

Голоса людей сквозь туман напоминают жужжание пчелы, которую я видела утром. Я сжимаю ладони изо всех сил, так, что ногти впиваются в кожу, потому что мне кажется, что я сейчас упаду.

– Где моя мама? – Я хочу закричать, но мой голос еле слышен, потому что в горле стоит ком.

Его лицо немного расправляется и делается уже не таким огорченным:

– Как тебя зовут? Назови свое полное имя.

– Кармел Саммер Уэйкфорд, – отвечаю я и стараюсь не заплакать. Но все это так ужасно, что сил больше нет, и я громко всхлипываю, и сопли текут из носа.

Он кивает, как будто как раз меня искал и наконец-то нашел, и говорит тихим голосом:

– Понимаешь, Кармел. Твоя мама. Она попала в страшную аварию.

У меня в ушах раздается жуткий звон, туман отделяет нас ото всех людей, остаемся только мы вдвоем.

– Кто вы такой? – спрашиваю я.

– Я твой дедушка, – отвечает он.