Тюдор отчалил от французского берега 1 августа. Шестью днями позже, 7 августа, он пристал к юго-западной оконечности Уэльса. Как уже отмечалось выше, Тюдор был отчасти валлийцем, поэтому Ричарду непременно должно было прийти в голову, что его противник попытается высадиться на побережье Уэльса, где он мог бы рассчитывать на дружественный прием. Кроме того, дядя Тюдора, Джаспер, прежде был графом Пемброка и, вероятно, до сих пор сохранил там определенные связи. Ричард уже составил план по предотвращению вражеского вторжения в Уэльс, но поскольку Тюдор сумел беспрепятственно высадиться, вся ситуация изменилась. Легко было давать клятвы, что Тюдору не будет позволено пройти через Уэльс, когда казалось маловероятным, что он высадится там в первую очередь. Однако его физическое присутствие, подкрепленное армией, вызвало быструю перемену в умонастроениях местного джентри.

Еще ранее, вероятно весной, Тюдор получил донесение от Джона Моргана, уэльского адвоката, о том, что сэр Джон Сэвидж (племянник лорда Стэнли) и влиятельный землевладелец Рис ап Томас, прежде упоминавшийся как очевидный приверженец Ричарда III, перешли на его сторону. Известно, что копия грамоты, которую Тюдор послал своим новым сторонникам, хранилась среди прочих бумаг рода ап Томасов, но впоследствии сгорела в общем пожаре. Вероятно, Тюдор послал это письмо ап Томасу, когда узнал, что он перешел на его сторону. Такая информация, несомненно, должна была укрепить его в намерении высадиться в Уэльсе.

Тюдор пристал к берегу на закате солнца. Судя по всему, он высадился на оконечности мыса Святой Анны, в малой бухте Милл-Бэй, расположенной внутри западного края залива Милфорд-Хэйвен. Сразу после высадки Тюдор опустился на колени «и, простирая свои руки к небесам, смиренно и благочестиво произнес такие слова: “Judica me deus et discerne causam meum”». Вергилий не указывает точное место высадки, но сообщает, что сначала Тюдор остановился в местечке под названием Дэйлли (Dailey). Действительно, селение Дэйл (Dale) с малым замком находилось на небольшом расстоянии от бухты Милл-Бэй. Покинув место высадки на рассвете следующего утра, Тюдор прежде всего должен был оказаться именно в Дэйле. Как бы то ни было, он не мог сразу высадиться в самом Дэйле, поскольку возле него береговая линия просматривалась с замка. Прежде чем уйти с места высадки, Тюдор посвятил в рыцари некоторых своих спутников, включая французского военачальника Филибера де Шанде, своего дядю Джона Уэллса, теперь именуемого лордом Уэллсом, несмотря на вынесенный в 1484 году приговор о признании его государственным изменником, Эдуарда Куртенэ, позднее произведенного в графы Девона с отменой приговора 1484 года о признании его государственным изменником, и Джона Чейна, о котором традиционно говорят, что он был убит Ричардом III при Босворте.

Нэнгль (Nangle) — так Ричард III именует в своем воззвании то место, где высадился Тюдор. В наши дни оно известно как Энгль и расположено на другой стороне залива Милфорд-Хэйвен, прямо напротив бухты Милл-Бэй. Высказывалось предположение, что Тюдор высадил там некоторое количество воинов, и затем они выступили в сторону Пемброка, который находился под управлением Ричарда Уильямса, констебля Ричарда III. Однако это маловероятно. Намного более правдоподобным представляется, что весть о вражеской высадке была передана в замок Пемброк посредством сигнального костра, зажженного на мысе Святой Анны. Уильямс вполне мог сообщить Ричарду, что все силы Тюдора высадились в Энгле, искренне считая эти сведения достоверными, но он не обязательно должен был знать точное место высадки.

Высадка Генриха Тюдора в бухте Милл-Бэй прошла беспрепятственно, и, судя по всему, это место на побережье было выбрано весьма продуманно, поскольку именно там можно было построить воинов в отряды без помех со стороны противника. Эта территория находилась под контролем Ричарда Уильямса, который управлял обширной областью Пемброкшира. Сторонники Ричарда также контролировали и другие части Южного Уэльса и пограничных марок, но все они, кажется, были застигнуты врасплох. Из Дэйла Тюдор направился в сторону Хаверфордвеста. Там о нем заговорили только перед самым его прибытием — очевидно потому, что он двигался очень быстро. Кроме того, он мог надежно перекрыть дорогу из Дэйла, чтобы опередить все известия о своем скором прибытии. В Хаверфордвесте Тюдора ждал мирный прием, и те, кто помнил его дядю Джаспера как графа Пемброка, засвидетельствовали ему свою преданность через Арнольда Батлера, джентльмена из Глеморгана.

В Хаверфордвесте Тюдору донесли слух о том, что Рис ап Томас и Джон Сэвидж все-таки решили помочь королю, и это, несомненно, вызвало значительную тревогу в рядах мятежников. Тюдор выступил из Хаверфордвеста в тот же день, когда прибыл в него, — вероятно, по той причине, что слух был правдивым, — и двинулся на север, в сторону Кардигана. Отклоняясь в сторону от Южного Уэльса, где были сильны приверженцы Ричарда, этот путь вел к Северному Уэльсу, где Тюдор, несомненно, надеялся собрать дополнительные отряды сторонников. Но, по-видимому, еще более важным для Тюдора было то, что этим путем он мог прибыть Чешир, который находился под сильным контролем представителей рода Стэнли, обещавших ему поддержку. Когда армия двигалась в сторону Кардигана, по ней распространился слух о том, что Уолтер Герберт собрал там большую армию и готовится дать отпор людям Тюдора. Однако разведчики Генриха выяснили, что это ложный слух, тем самым внеся успокоение в умы мятежников. Продолжая двигаться, Тюдор рассылал послания к людям, которые, как он думал, могли поддержать его. Одно такое письмо, по-видимому, сходное со многими другими, было послано Джону ап Маредудд ап Иеун ап Маредудд, предку фамилии Уинн из южного Кармартеншира. По своему стилю оно напоминает письма, посланные перед вторжением. Одной из важнейших целей Тюдора было воззвать к валлийцам, поэтому наряду с декларированием того, что он прибыл восстановить старинные вольности Англии, он обещал сделать то же самое для Уэльса. Как и в своих предыдущих письмах, Тюдор выражался так, словно уже стал королем:

«Верные и возлюбленные, мы тепло вас приветствуем. И поелику дело обстоит так, что при помощи Всемогущего Господа, а также при поддержке наших любящих друзей и верных подданных и благодаря великому доверию, которое мы испытываем к знати и простым жителям нашего княжества Уэльс, мы вступили в оное княжество, рассчитывая при помощи вышеназванной со всей возможной поспешностью войти в наше королевство Английское — не только для того, чтобы по законному праву надеть на себя корону, но также чтобы низвергнуть отвратительного тирана Ричарда, в прошлом герцога Глостера, узурпатора наших означенных прав, а кроме того, чтобы вернуть названному королевству Английскому его древнее положение, почет и процветание, равно как и нашему названному княжеству Уэльс, а жителям оного королевства вернуть их исконные свободы, избавив их от столь жестокого угнетения, которому они, к сожалению, подвергаются уже долгое время, — мы горячо желаем и просим вас, чтобы по ознакомлении с этим письмом вы незамедлительно, со всеми силами, которые можете собрать для войны, направились бы к нам без всяких задержек в пути и присоединились бы к нам как можно скорее, где бы мы ни находились, дабы помочь нам ради вышеозначенных целей; тем самым вы побудите нас в дальнейшем быть вашим единственным добрым государем; и не подведите нас в этом, если желаете избежать нашего сурового гнева и необходимости отвечать за это на свой страх и риск. Дано под нашу печать…»

Генрих и его отряды, вероятно, еще не достигли Кардигана к 8 августа, и предание гласит, что Генрих провел ту ночь в Фагвр Лвиде, примерно в десяти милях от Кардигана. На следующий день Тюдор продвинулся еще дальше вглубь Уэльса. Мы не располагаем точными сведениями обо всех его ночевках, хотя предания изобилуют названиями мест, в которых он якобы останавливался, и описаниями самого радушного гостеприимства, оказанного ему. По всей видимости, эти предания сложились значительно позднее 1485 года.

Мы знаем, что Тюдор двигался с очень хорошей скоростью. Покрывая форсированным маршем примерно 20 миль в день, он проследовал через Ллвин Дафидд, Верн Ньюидд и Абериствит. Следующим местом его остановки стал Мачинлет, расположенный в 92 милях от Кардигана. Генрих прибыл туда 14 августа. Эта дата известна нам потому, что именно из Мачинлета Тюдор адресовал письмо сэру Роджеру Кинастону, шропширскому рыцарю. Кинастон был влиятельным землевладельцем, но что еще более важно — на тот момент он управлял владениями Джона Грея, лорда Поуиса. Джон Грей мог быть одним из тех, кто прежде обещал помощь Генриху Тюдору; согласно письменному утверждению Генриха, именно так оно и было. В связи с этим стоит отметить, что Джон Грей командовал отрядом, который был послан Ричардом III в Бретань в 1484 году. Исследователи Гриффитс и Томас высказывают предположение, что Грей мог тогда встретиться с Генрихом и пообещать ему помощь. Тюдор хотел, по меньшей мере, чтобы Кинастон оставался нейтральным. Его письмо к Кинастону до сих пор существует, и Тюдор в нем утверждает, что лорд Поуис прежде обещал помочь ему, когда он прибудет в Уэльс; поэтому теперь Кинастон должен выполнить это обещание как вассал Джона Грея. «Собрав держателей Поуиса, хорошо снаряженных для войны, — писал Тюдор, — вы придете к нам, чтобы оказать нам помощь и поддержку в нашем предприятии по отвоеванию короны нашего королевства Английского, которое должно принадлежать нам по праву». Именуя себя королем, Тюдор сообщал, что это послание скреплено «нашей печатью под нашим городом Мачинлетом 14 дня августа». Мы не знаем, что ответил Кинастон. Впоследствии он не получил от Тюдора никаких наград, хотя и остался шерифом Мерионета.

Карта 1: Путь Генриха Тюдора к полю битвы

Карта 2: Место высадки Генриха Тюдора

По мере того как Тюдор продвигался через Уэльс, к нему присоединялись малые отряды. Начало этому положили Ричард Гриффит, покинувший двор Риса ап Томаса, и Джон Морган, который переписывался с Тюдором, когда тот еще находился во Франции. В Мачинлете Тюдор повернул на юг, в сторону центрального Уэльса, что говорило о его намерении переправиться через реку Северн в Шрусбери. Примерно в это же время Тюдор, среди прочего, написал своей матери, леди Маргарите Бофор, и ее супругу лорду Стэнли. В этом письме он сообщал им, что, «твердо рассчитывая на помощь своих друзей», он решил проследовать через Северн и Шропшир, дабы идти на Лондон, и потому весьма желает, чтобы они встретили его «со своими сторонниками, коих он более полно посвятит в свои намерения, когда наступит подходящий момент». В источниках сообщается, что ответ на это послание был дан очень быстро, и вместе с тем были удовлетворены все просьбы Тюдора о деньгах: он получил большие суммы сразу, как только достиг Шрусбери. Все его друзья дали заверения, что будут готовы исполнить свой долг, когда придет время. Лорд Стэнли и его брат сходным образом собирали вокруг себя отряды, по всей видимости, прикрываясь полномочиями, полученными от Ричарда III. Они были готовы идти походом в Англию, хотя и не в составе армии Тюдора. Вергилий сообщает, что Тюдор был удовлетворен этим, однако несомненно, что более четкие обещания поддержки обрадовали бы его намного сильнее.

Выйдя из Мачинлета, Тюдор и его армия, вероятно, проследовали через Матафарн, где проживал Дафидд Ллвид, один из наиболее видных валлийских поэтов. Когда Тюдор станет королем, Дафидд Ллвид восславит его как предсказанного спасителя валлийского народа. К 16 августа Тюдор и его армия расположились лагерем в Уэлшпуле. Еще находясь на пути туда, мятежники наконец получили ощутимое пополнение. Среди вновь прибывших был Рис Фавр ап Мерудудд, который привел с собой людей и доставил необходимые припасы; с ним также были другие предводители из северных областей Уэльса. Наконец, пришел и Рис ап Томас со своим отрядом, в котором могло насчитываться до 1500 человек. Рис тенью следовал за войском Тюдора, когда оно двигалось походным маршем через Уэльс, и мятежникам приходилось гадать: друг он для них или враг? Согласно Вергилию, перед тем как ап Томас присягнул Тюдору на верность, он два дня торговался, и Генрих пообещал ему пожизненный пост наместника в Уэльсе. Это обещание, конечно, никогда не было выполнено, но через три дня после битвы при Босворте Рис был посвящен в рыцари и получил много других должностей и наград; в частности, он стал кавалером Ордена Подвязки.

Шестнадцатого августа армия мятежников подступила к Шрусбери, но обнаружила, что Уэльские ворота наглухо закрыты перед ней. Городские власти предвидели, что мятежники, пройдя через Уэльс, попытаются войти в Шрусбери именно через Уэльские ворота, а учитывая состав армии Тюдора, включавшей в себя валлийцев, шотландцев и французов, это была вовсе не та сила, которую можно было впустить в город без больших раздумий и серьезного торга. Томас Миттон, бургомистр, помог при аресте герцога Бэкингема, и Ричард соответственно наградил его, доверив ему охранять замок Бэкингема в Каусе (Caus). Кроме того, король сократил сумму арендной платы, которую выплачивал ему город. В силу этого Миттон должен был испытывать по отношению к Ричарду верноподданнические чувства, как об этом сообщается в «Хронике Шрусбери».

Тюдору срочно нужно было договориться о том, чтобы его впустили в город. Ведь если бы он получил отказ, другие английские города узнали бы из сообщений, что с ним не слишком считаются, и тоже оказали бы ему сопротивление. Поэтому Генрих отступил назад и раскинул лагерь в нескольких милях от Шрусбери. На следующий день, 17 августа, он завязал переговоры с городскими властями и заверил их, что если его людям будет позволено проследовать через Шрусбери, он с пониманием и уважением отнесется к клятве верности, которую горожане принесли Ричарду III. Успешному ходу переговоров помог приезд Роуленда Уорбертона, посланника сэра Уильяма Стэнли, который, очевидно, прослышал о тупиковой ситуации, возникшей в Шрусбери, и решил вмешаться. Сам Стэнли тогда находился либо в своем флинтширском поместье в Холте, расположенном примерно в 30 милях от Шрусбери, либо уже прибыл со своим отрядом в округ Шрусбери. Теперь городские власти быстро склонились к соглашению: в соответствии с ним, армии мятежников разрешалось проследовать через Шрусбери. Это случилось при содействии Ричарда Кромпа (так, по крайней мере, он сам заявлял впоследствии). В ноябре 1485 года Кромп, будучи к тому времени одним из маршалов королевского двора, утверждал, что он, рискуя собственной жизнью, помог Генриху во время его похода к Босворту: «…своими средствами и усердным трудом способствовал тому, что город Шрусбери был сдан в ваши [т. е. Генриха] руки». Точно известно, что Кромп получил от Генриха несколько наград. Миттон, человек, определенно сыгравший важную роль в этих событиях, кажется, не пострадал в политическом плане из-за того, что вначале отказывался пропустить Тюдора в город, коль скоро он снова стал бейлифом в 1488 году, а впоследствии занимал этот пост еще несколько раз.

Продолжив свой поход вглубь Англии, армия мятежников провела ночь на 18 августа в Ньюпорте, в Шропшире. Начиная с этого момента к Генриху стали присоединяться новые подкрепления. Двое из них были особенно крупными: Гилберт Тэлбот, действуя от имени своего племянника, молодого графа Шрусбери (который тогда мог находиться при Ричарде III), привел отряд, насчитывавший от 400 до 500 человек, а Ричард Корбет, пасынок сэра Уильяма Стэнли, привел 800 человек. Награда Тэлбота состояла в том, что он был посвящен в рыцари сразу после битвы при Босворте, а позднее получил еще много пожалований. Вероятно, в окружении Тэлбота находился Джон Минд из Литтл-Саттона, что в Шропшире. В 1487 году он скончался от ран, полученных в битве при Босворте. Сразу после этого его сын, Джон Минд Младший, подал прошение о награде, в котором сообщалось, что Джон Минд Старший привел на битву шесть человек, «вооруженных за его собственный счет», но так и не получил никакой награды и умер в бедности.

Скульптурные надгробия в Ормскеркской церкви, вероятно, изображающие лорда Стэнли и его первую жену, Элеонору Вудвиль

(Фотография из коллекции Джеффри Уиллера)

На следующий день, 19 августа, Тюдор выступил в сторону Стаффорда. Вероятно, тем же вечером он встретился там с сэром Уильямом Стэнли, который, по всей видимости, снова заверил Тюдора, что в должное время примкнет к нему со своими отрядами. Сэр Уильям ничего не потерял бы, открыто провозгласив себя сторонником Тюдора, так как он уже был объявлен изменником (см. ниже); поэтому его отказ идти вместе с Тюдором должен был казаться подозрительным. После этой встречи Стэнли вернулся к своим воинам, стоявшим лагерем в Стоуне, примерно в восьми милях севернее Стаффорда. Затем Тюдор свернул на юго-восток, в сторону от того маршрута, которым он следовал до сих пор и который привел бы его в Ноттингем. Теперь он двинулся по пути, который мог бы привести его в Лондон. Дойдя до Личфилда, Тюдор снова раскинул лагерь за пределами города — несомненно, к большому облегчению горожан — и вступил туда на следующий день, 20 августа. Тогда он узнал, что лорд Стэнли побывал в Личфилде всего каких-то два дня назад примерно с пятитысячным отрядом. Едва услышав весть о приближении Тюдора, Стэнли ушел из Личфилда, дабы не возбуждать у короля подозрений в сговоре, и направился к Атерстоуну, расположенному в Лестершире. За свою долгую политическую карьеру лорд Стэнли не раз показывал, что он всегда преследует в первую очередь свои собственные интересы. Хорошо осведомленный об этом, Тюдор должен был испытывать тревожные сомнения относительно того, чью сторону Стэнли займет в решающий момент. Вероятно, Стэнли и сам еще не был уверен в своем выборе.

В Личфилде люди Тюдора явно нашли очень теплый прием и славно повеселились: на радостях даже стали палить из пушек. Чьи пушки при этом были использованы, не сообщается, однако маловероятно, что Тюдор позволил своим людям тратить порох на этом этапе похода, поэтому если пальба и велась, то из городской артиллерии. В итоге Тюдор мог увеличить численность пушек, которые он привез с собой, реквизировав городские орудия при выступлении из Личфилда. Далее Тюдор двинулся в сторону Тамворта, очевидно, следуя за обоими Стэнли, которые сначала тащились за Тюдором, а теперь шли впереди, как если бы бежали от него. К тому времени, когда мятежники прибыли в Тамворт вечером 20 августа, сэр Уильям уже достиг Атерстоуна и провел совещание со своим братом. Еще до того как Тюдор прибыл в Тамворт, к нему присоединились Уолтер Хангерфорд и Томас Буршье, которые бежали из-под надзора сэра Роберта Бракенбери в то время, как он шел на соединение с королем. Согласно Вергилию, Тюдор следовал за своей основной армией, и в его свите насчитывалось лишь двадцать человек. Погруженный в печальные размышления, Генрих, несомненно, испытывал тревогу из-за того, что представители рода Стэнли не выказывают приверженности его делу. Он также слышал, что королевская армия очень хорошо экипирована и твердо стоит за короля. Крайне занятый и озабоченный этими мыслями, Тюдор, очевидно, сбился с пути и был вынужден провести ночь в отдалении от своей армии, в которой, судя по всему, не имели ни малейшего представления о его местонахождении. По рассказам, Генрих заночевал в местечке, расположенном на расстоянии трех миль от лагеря основной армии. Высказывалось предположение, что это была деревня Уиттингтон, расположенная в трех милях от Личфилда и в полумиле от Тамворта. Отыскав путь к своей армии следующим утром, Тюдор объявил, что вовсе не заблудился, а вел совещания со своими тайными друзьями. Если вся эта история является правдой, то о ней, по-видимому, проговорился кто-то из эскорта Тюдора, так как кажется маловероятным, что сам Тюдор мог кому-нибудь рассказать об этом впоследствии. Среди старших военачальников в тот момент должно было возникнуть серьезное беспокойство, и им пришлось скрывать отсутствие своего предводителя от рядового воинского состава. Если бы известие об исчезновении Тюдора распространилось по армии, она вполне могла распасться, так как в столь шаткой ситуации среди солдат немедленно возникли бы всевозможные подозрения и сомнения. В целом весь этот эпизод довольно загадочен и указывает на возможность того, что Тюдор, отчаявшись в успехе дела, уже планировал бежать, но приближенные убедили его остаться.

Тюдор теперь направлялся к Атерстоуну, чтобы переговорить с братьями Стэнли. Предание гласит, что они встретились на постоялом дворе «Три Бочки», но намного более вероятно, что это случилось поблизости от аббатства Мервэйл. Кажется, встреча была весьма теплой: ее участники «обменивались рукопожатиями, взаимно приветствовали друг друга, каждый выражал радость по поводу доброго здравия собеседника, и все их сердца были охвачены большим ликованием. После этого они начали совещаться о том, каким образом следует дать битву королю Ричарду». Однако Вергилий не говорит, чем закончилась встреча, и, по-видимому, Тюдор все еще не знал, что на уме у братьев Стэнли. Он наверняка понимал, что если в решающей битве для него что-нибудь пойдет не так, Стэнли, скорее всего, перейдут на сторону короля. После этого совещания Тюдор вернулся в свой лагерь, расположенный в Тамворте, куда к нему прибыла группа рыцарей — Джон Сэвидж, Брайан Сэндфорд и Саймон Дигби — с некоторым пополнением для его армии. Все они были людьми, которых Ричард уже зачислил в свою собственную армию, поэтому их приезд в лагерь Тюдора весьма приветствовался. В ходе правления Генриха VII все они получили награды, но только Сэвидж получил пожалование «в благодарность за то, что он, вместе с толпой своих родичей, слуг и друзей, как доброволец на королевской службе, постоянно подвергал себя опасности в битве против великого врага короля, Ричарда III, в прошлом самозваного короля Англии».

В какой-то момент — либо до, либо после совещания с братьями Стэнли — Тюдор прибыл со своей армией под Атерстоун и заночевал в лагере 20 августа на небольшом расстоянии от Томаса Стэнли, который мог находиться примерно в одной миле к северу от армии мятежников. Сэр Уильям, вероятно, находился примерно на таком же расстоянии от нее, но только в южной стороне. Предание опять гласит, что Тюдор расположился в Атерстоуне на постоялом дворе «Три Бочки», но более вероятно, что он заночевал в цистерцианском аббатстве Мервэйл, которое находилось примерно в одной миле к западу от Атерстоуна. Его люди расположились при нем или неподалеку. Точно известно, что Генрих отблагодарил аббатство уже вскоре после битвы. Седьмого декабря 1485 года аббатству было выплачено возмещение — 100 марок «звонкой монетой». Сам аббат впоследствии получил в награду 10 марок, «поскольку он претерпел великие неудобства, тяготы и понес потери по причине того, что наши люди, двигавшиеся к месту нашей недавней битвы, очень хорошо отдохнули и восполнили силы как в самом вышеназванном аббатстве Мервэйл, так и проходя через его земли, что привело к уничтожению его хлебов и пастбищ». Очевидно, что войско, насчитывавшее несколько тысяч человек, успело нанести большой ущерб за те два дня, пока находилось там. Городу Атерстоуну Генрих пожаловал 24 фунта 13 шиллингов и 4 пенса в качестве возмещения за зерно и хлеба, «уничтоженные нами и нашим войском перед битвой, в коей мы одержали победу». Пожалование, тоже наличными деньгами, было сделано и нескольким окрестным деревням (см. ниже).

Согласно «Балладе о Босвортском поле», на следующий день, в воскресенье 21 августа, двое братьев Стэнли составили план битвы и решили объединить свои силы. Лорд Стэнли якобы должен был командовать авангардом, сэр Уильям Стэнли — арьергардом, а сэр Эдуард Стэнли, сын сэра Уильяма, — одним из крыльев. Это выглядит весьма неправдоподобно: поскольку сэр Уильям уже был объявлен изменником, для лорда Стэнли примкнуть к своему брату на этом этапе неминуемо означало разделить его участь. В любом случае, очевидно, что в воскресенье 21 августа армии мятежников — как Тюдора, так и Стэнли — стояли в разных лагерях в округе Атерстоуна. Вслед за Хаттоном многие авторы писали, что 21 августа Тюдор и братья Стэнли двинулись по направлению к лагерю Ричарда и раскинули лагерь в Уайтмурсе, примерно в одной миле к востоку от деревни Аптон. Однако в Уайтморсе не было найдено никаких археологических следов лагеря, и потому представляется более вероятным, что армии мятежников всё воскресенье оставались в своих лагерях в Атерстоуне или поблизости от него. По крайней мере, для людей Тюдора после их стремительного марша отдых был весьма желателен. Многие из них, начиная со дня высадки в бухте Милл-Бэй, то есть с 7 августа, почти постоянно находились в движении.