Вот уже четверть часа Кэрри Фэрклоу сидела в офисе адвокатской фирмы «Ли, Хэслетт и Гриндли». Ей пришлось описать всю свою жизнь, прежде чем подойти к основной цели визита.

— Недавно я получила в наследство тысячу фунтов и намереваюсь потратить эту сумму на то, чтобы разыскать моих сестер.

Томас Хэслетт откашлялся, откинулся на стуле и, поглядывая на Кэрри из-под густых седых бровей, объявил, что сейчас в контору приедет его сын, которого наверняка заинтересует ее случай.

— Все, что касается всякого рода расследований, — это его конек, — продолжал он с легкой улыбкой. — Ему следовало стать детективом, а не адвокатом.

— Значит, вам не кажется, что это совершенно безнадежное дело? — Голос Кэрри зазвучал звонче, а огромные светло-карие глаза засветились надеждой. — Прошло так много времени, и я понятия не имею, где они могут находиться теперь.

Кэрри повернулась: в кабинет входил молодой человек. После того как их представили и он пожал Кэрри руку, Стивен Хэслетт расположился в кресле напротив девушки, не спуская с нее внимательных глаз.

— Мисс Фэрклоу мне все уже рассказала, пока мы дожидались тебя, — сказал его отец. — Вкратце дело вот в чем. Тринадцать лет назад, когда мисс Фэрклоу было десять лет, ее родители погибли в железнодорожной катастрофе. Мисс Фэрклоу и двое ее сестер — одной было три года, а другой всего месяц — остались на попечении местных властей. Но позднее каждого ребенка удочерили разные супружеские пары. И мисс Фэрклоу, унаследовав недавно некую сумму, пожелала, чтобы мы разыскали ее сестер.

Слушая отца, Стивен Хэслетт все больше и больше хмурился.

— Как только могли раньше поступать так бессердечно, — сердито заметил он. — К счастью, теперь власти гуманнее и не разбивают семьи подобным образом. Хотя от этого вам мало проку, — добавил младший Хэслетт и замолчал, задумчиво поглаживая подбородок. — Я чрезвычайно заинтересовался вашим делом, мисс Фэрклоу, и сделаю все от меня зависящее, чтобы ваша семья снова стала единой, чего вы так желаете.

Он опять замолчал, а потом в краткой и деловой манере предупредил Кэрри, что данное расследование совсем не простая задача, поэтому ей не следует проявлять нетерпение.

— Я и не буду, — заверила его Кэрри и прибавила: — Я не видела Мишель и Авриль тринадцать лет, так что смогу потерпеть еще немного.

Но, несмотря на обещание, голос девушки дрожал от волнения, и, заметив это, Стивен улыбнулся.

— Я жду еще одного клиента, — произнес Томас Хэслетт, взглянув на часы. — Может, ты проводишь мисс Фэрклоу в свой кабинет?

Тот кивнул и поднялся.

— Если кто-то и может разыскать ваших сестер, — продолжал пожилой адвокат, сочувственно посмотрев на Кэрри, — то это Стивен. Как я уже говорил, ему стоило бы стать детективом.

Несколько минут спустя Стивен подробно расспрашивал Кэрри. Каждое ее слово записывала секретарша. Стивен хотел знать, почему раньше Кэрри не предпринимала никаких попыток разыскать сестер, и та объяснила, что у нее не было на это средств.

— Мои приемные родители были хорошо обеспечены, — говорила она, — и я получила приличное образование, в прошлом году закончив университет. Но они разошлись три года назад, и сейчас оба создали новые семьи. Мне было не очень удобно остаться и жить с кем-либо из них, — продолжала она немного печально, — поэтому я решила снять квартиру вместе с подругой. Почти год я сама зарабатывала себе на жизнь и надеялась, что в конце концов смогу скопить денег на расследование. Но несколько месяцев назад умерла моя тетя. Это сестра моей приемной матери, — объяснила Кэрри в ответ на вопросительный взгляд, брошенный на нее Стивеном. — Она оставила мне наследство, и теперь я в состоянии начать поиски.

— Понятно… — Молодой человек задумался. — Есть ли у вас какие-нибудь догадки относительно местопребывания ваших сестер?

Кэрри покачала головой.

— Прежде мы жили в Камберленде, мой родной отец был рабочим на ферме, и мы были очень бедны. Я помню, что мы жили в доме, который предоставляли отцу на время работы.

— Как получилось, что ваши родители отправились тогда в поездку без детей? — поинтересовался Стивен Хэслетт. Девушка быстро взглянула на него — вопрос показался ей незначащим. Тем не менее она ответила своим обычным спокойным, приятным голосом:

— Мама не очень хорошо чувствовала себя после рождения Мишель, поэтому доктора посоветовали ей посетить специалиста в Кендале. Отец отправился с ней, а жена фермера вызвалась присмотреть за Авриль и Мишель. Я, разумеется, была в школе.

Хэслетт помолчал, затем спросил:

— Я полагаю, прежде всего удочерили самую младшую вашу сестру?

Кэрри кивнула:

— Да, Мишель. Но Авриль удочерили лишь немногим позже. Тогда ей было три с половиной. — У Кэрри перехватило дыхание. — Я так все отчетливо помню — ощущение полной потерянности и пустоты, когда я оказалась одна, с чужими людьми, как и мои сестры.

Стивен сочувственно кивнул. Какой он милый, подумала девушка, мягкий, понимающий и серьезный.

— Вам было десять лет; обычно неохотно удочеряют детей такого возраста.

— Да. Но, в конце концов, и меня удочерили, и я была вполне счастлива у приемных родителей. Они ни в чем мне не отказывали, и я всегда буду благодарна за то, что они дали мне образование.

— Но ведь теперь вы не живете с ними, — проговорил Стивен, машинально вертя ручку, лежавшую на столе.

Он задал Кэрри еще несколько вопросов и снова напомнил ей, что его задача будет не из легких.

— Тысяча фунтов, — взволнованно спросила она, — я надеюсь, этого будет достаточно?

— В наше время это не такие большие деньги, мисс Фэрклоу. Эти две девочки попали в разные дома, поэтому предстоят две линии расследований. Но уверяю вас, мы будем настолько аккуратны в расходах, насколько это возможно. — Стивен поднялся, сказав Кэрри, что обязательно свяжется с ней, когда у него появятся первые результаты. — Ведь вам важно знать, как будет продвигаться расследование.

Кэрри встала, и Стивен открыл перед ней дверь.

— Благодарю вас, мистер Хэслетт. — Она вышла в узкий темноватый коридор. — Я уверена, вы сделаете все, что сможете. Единственное, о чем я беспокоюсь, — это что денег может не хватить.

Он улыбнулся:

— Мы подумаем об этом, когда проблема возникнет — если она вообще возникнет. До свидания, мисс Фэрклоу.

Кэрри работала в редакции газеты; ей пришлось отпроситься с работы после обеда, чтобы попасть в адвокатскую контору. Когда час спустя она пришла домой, то обнаружила, что ее уже ждет сервированный к чаю стол. Это постаралась Ирен, с которой они вместе снимали квартиру.

— Ну как все прошло? — с интересом спросила та, одним ухом прислушиваясь к электрическому чайнику, который она недавно включила. — Есть хоть какая-то надежда?

— Да, они были настроены вполне оптимистично, хотя и намекнули, что на поиски, вероятно, уйдет много времени.

— Как ты и думала.

Кэрри кивнула:

— И все равно я надеюсь, они не слишком затянутся, так как время — это деньги и мне надо успеть найти Авриль и Мишель, прежде чем они закончатся.

Ирен поколебалась мгновение, но потом сказала:

— Не стоит, мне кажется, слишком рассчитывать на то, что тебе удастся их найти — их обеих, я имею в виду.

У Кэрри комок встал в горле.

— Ты хочешь сказать, что-то могло случиться с одной из них?

Ирен нахмурилась и промолчала. Кэрри тихо продолжила:

— Я уже и сама думала об этом — но ведь они так молоды. Авриль исполнится семнадцать, а Мишель только тринадцать. Наверняка обе девочки живы.

Ирен взглянула на нее и исчезла на кухне. Кэрри услышала, как она наливает кипяток в заварочный чайник. Вскоре Ирен появилась с подносом, который поставила на столик. Брови Кэрри были нахмурены: она размышляла, не ждет ли ее впереди горькое разочарование. Несмотря на свой недавний оптимизм, она не могла избавиться от сомнений. Тринадцать лет — значительный срок, и всякое могло случиться с одной — или даже с обеими девочками. А если она найдет их, окажутся ли они такими, какими она себе их представляет? Веселыми, хорошенькими, жизнерадостными? Она была так уверена, что они милые девочки, что их воспитали ответственными, с высокими идеалами. Но ведь в наши дни так много и других…

В ее душе внезапно зародился страх, и в какой-то момент, поддавшись панике, она почти испугалась, что начала поиски, которые вполне могут закончиться для нее сердечной болью.

«Они обязательно будут милыми и добрыми, — твердила про себя Кэрри в полном отчаянии. — Они просто обязаны быть такими!»

Кэрри и не подозревала, что деньги, оставленные ее тетушкой, в избытке принесут ей и боль, и проблемы — но совсем не такие, которых она боялась сейчас.

* * *

Прошел почти месяц, прежде чем позвонил Стивен Хэслетт. Ирен подняла трубку и тут же взволнованно подозвала Кэрри, которая только что пришла с работы и переодевалась в спальне.

Взяв трубку из рук подруги, Кэрри с нетерпением слушала, ее глаза сверкали от возбуждения.

— Да, я зайду к вам завтра. Вы сможете принять меня во время ленча?

— Вы работаете? Гм, пожалуй, я думаю, что смогу. Минуточку.

Кэрри услышала, как Стивен переворачивает страницы ежедневника, затем он ответил:

— Да, приходите завтра в половине первого.

— Они нашли Мишель! — Кэрри, дрожа, повесила трубку и обернулась к подруге: — Я не могу поверить, что увижу ее! Только подумай, Ирен, ей было всего около трех месяцев, когда я видела ее в последний раз, — ее удочерили очень быстро, ты помнишь, я рассказывала тебе!

Наступило молчание. Наконец Ирен спросила об Авриль.

— Мистер Хэслетт упомянул о каких-то осложнениях, но, кажется, он не слишком озабочен. Я все узнаю завтра. Ох, Ирен, я не могу дождаться!

Ирен улыбнулась, счастливая за подругу. Темноволосая и хорошенькая, она была на два года старше Кэрри и собиралась скоро выйти замуж.

— Что еще он говорил? — спросила она. — Что он рассказал тебе о Мишель? Он сказал, где она живет?

— Нет… он… он… — По спине Кэрри пробежали мурашки. — Он вообще мне ничего не рассказал, — тихо закончила она. Сбитая с толку, она смотрела на Ирен. — Тебе не кажется это странным?

Ирен нахмурилась, глядя на подругу:

— Разве ты не спросила его о Мишель?

— Я начала расспрашивать. — Кэрри остановилась, пытаясь точно вспомнить разговор. — Но я была так взволнована, что просто слушала. А когда стала спрашивать о Мишель, мистер Хэслетт прервал меня и предложил прийти завтра в офис.

Ирен нахмурилась еще сильнее, но, пытаясь разогнать страхи Кэрри, беззаботно бросила:

— Я полагаю, он был слишком занят, чтобы разговаривать по телефону; адвокаты всегда такие. Ты все узнаешь завтра утром, ты же сама сказала.

— Но мы же поговорили об Авриль. — Голос Кэрри звучал глухо; она с силой сжала пальцы. — А про Мишель мистер Хэслетт мог бы сказать мне больше, гораздо больше, Ирен. Все, что он сказал, — это что им было трудно найти Мишель, но, в конце концов, они отыскали ее. Потом мистер Хэслетт заговорил об Авриль, упомянул о каких-то осложнениях. — И чуть слышно она добавила: — Почему он проигнорировал мой вопрос о Мишель? Ведь об Авриль он рассказал, Ирен, теперь я отчетливо вспомнила все!

Ее подруга еле заметно вздохнула и успокаивающе произнесла:

— Я уверена, все будет в порядке, Кэрри. Мистер Хэслетт сразу сказал бы тебе, если бы что-нибудь было не так. Не надо беспокоиться весь вечер, все равно ты ничего не сможешь сделать до завтра.

Ровно в 12.30 Кэрри появилась в офисе Хэслетта и, едва присев на предложенный ей стул, задыхаясь, проговорила:

— Мишель… с ней все в порядке?

— В порядке?

Кэрри взглянула на Стивена Хэслетта. Это просто ее воображение или действительно в его глазах сквозит озабоченность?

— Вы сказали мне так мало вчера по телефону, что я начала сомневаться — вдруг что-то случилось.

Стивен Хэслетт ответил не сразу. Он откинулся на стуле, задумчивый и явно пытающийся что-то решить для себя. Наконец он собрался с мыслями и произнес:

— Вы правы, я не стал все рассказывать по телефону. Я думал, будет лучше, если мы поговорим здесь. Мисс Фэрклоу… Дело в том, что ваша младшая сестра не слишком счастлива в приемной семье.

— Не счастлива! — Кэрри впилась в него глазами, ее сердце учащенно забилось. Она почему-то всегда считала, что ее сестрам повезло так же, как и ей. — Вы видели Мишель, мистер Хэслетт?

Он кивнул.

— Да, я видел ее. — Стивен Хэслетт на мгновение замолк. — Ее приемные родители в то время, когда удочеряли ее, полагали, что не могут иметь собственных детей. И до тех пор, пока Мишель не исполнилось семь лет, так и было. — Хэслетт взглянул на Кэрри и продолжил: — У них родился ребенок, два года спустя — еще один, затем последовали близнецы. А в прошлом году появился еще один ребенок, таким образом у них пять своих малышей… и Мишель, которой уже тринадцать. — Он замолчал, ожидая какой-либо реплики от Кэрри, но та молчала, поэтому он снова заговорил: — Я полагаю, в свое время все необходимые сведения по поводу этой пары были собраны, и не сомневаюсь, что поначалу они были неплохими родителями. Но то, что я увидел лично, мне совсем не пришлось по душе. Приемный отец стал инвалидом, и, возможно, это повлияло на его характер…

— Мистер Хэслетт, — прервала его Кэрри, — вы хотите сказать, что эта пара плохо относится к Мишель?

Он помолчал, потом неохотно ответил:

— Вашей сестре, мисс Фэрклоу, приходится трудиться не разгибая спины. Приемная мать ходит на работу, чтобы добыть денег в дополнение к небольшому пособию, которое предоставляет им государство. Ее муж едва может присмотреть за малышами, пока Мишель находится в школе. Именно ей приходится готовить на всех, так как мать приходит домой только к шести часам. Когда я появился у них — без предупреждения, разумеется, — я нашел девочку на кухне стиравшей в раковине какие-то грязные тряпки.

Стивен Хэслетт умолк, наблюдая за встревоженной Кэрри. Она резко побледнела и машинально сжимала и разжимала пальцы.

— Это ужасно, — хрипло проговорила она, заметив сочувствующий взгляд молодого адвоката. — Что я могу сделать? Я имею в виду — могу ли я забрать Мишель от этих людей?

Стивен Хэслетт отрицательно закачал головой еще до того, как она окончила фразу.

— Я предположил, увидев происходящее, что они будут рады, освободиться от Мишель, но этот ребенок им явно необходим. К тому же года через три она начнет работать и будет приносить им деньги. — Стивен снова покачал головой. — Они все хорошо рассчитали, мисс Фэрклоу, и все, что вы можете, — ждать, пока ваша сестра не станет достаточно взрослой, чтобы уйти от них к вам — если она, конечно, сама этого захочет.

— Могу я повидаться с ней?

— Здесь нет возражений, так как, будучи здравомыслящими людьми, они рассказали Мишель, что она приемная дочь. Тем не менее миссис Джонсон поставила непременное условие, что сначала вы должны написать ей и сообщить, когда вас следует ждать.

— Написать… — Кэрри горько улыбнулась. Она должна просить о встрече с собственной сестрой! — А моя другая сестра, — наконец выдавила она, пытаясь отвести мысли от Мишель. — Вы упомянули о каких-то осложнениях.

— До сегодняшнего утра таковые действительно были, так как Авриль живет за границей.

— За границей?

Выдвинув ящик стола, Стивен Хэслетт достал из него телеграмму и, положив перед собой, довольно долго в задумчивости смотрел на нее.

— Две недели назад мы получили сообщение, что Авриль удочерила пара, которая жила на Барбадосе, — наконец проговорил он. — Они приехали в Англию на год с единственной целью — взять на воспитание ребенка. Больше по запросу ничего узнать не удалось; поэтому я тут же отправил туда своего друга, который навел тщательные справки — о чем он и сообщает мне вот в этой телеграмме, я получил ее только сегодня утром. Ваша сестра по-прежнему живет на острове. — Стивен с грустной иронией вздохнул, снова взглянув на бланк. — Авриль, если можно так выразиться, повезло гораздо больше, чем Мишель: и отец и мать ее уже скончались, и теперь она богатая наследница, ее состояние — огромно.

Кэрри с трудом перевела дыхание. Одна сестра — богатая наследница, другая почти нищенка, маленькая рабыня!

— Авриль… Ей еще нет семнадцати. Кто-то присматривает за ней?

— Дядя, неженатый брат ее приемного отца. Он лично управляет огромными сахарными плантациями Авриль. — Стивен посмотрел на Кэрри и добавил: — Вот и все, что мне известно на сегодняшний день, так как телеграмма весьма краткая. Я надеюсь располагать более полной информацией через неделю.

Она молча кивнула. Содержание телеграммы напомнило о денежной стороне дела. Девушка сказала:

— Эта поездка на Барбадос значительно облегчила мой кошелек?

— Боюсь, что так, мисс Фэрклоу. Но ведь вы выразили намерение не жалеть всю тысячу фунтов.

— Да, о, я не жалею, мистер Хэслетт. Я просто испугалась, что деньги могут быстро кончиться.

— Они уже почти закончились, большая часть ушла на то, чтобы выследить Авриль. Но я полагаю, еще осталась сотня фунтов. — Стивен улыбнулся. — Как раз достаточно, чтобы купить билет на Барбадос и повидаться с ней.

— Но недостаточно, чтобы вернуться, — пробормотала она.

Стивен Хэслетт удивленно поднял бровь.

— Я думаю, ваша сестра проследит за тем, чтобы у вас были на это деньги.

Кэрри рассеянно кивнула. Наверно, Авриль будет так напугана ее визитом, что, конечно, ни в коем случае не станет возражать и оплатит ей дорогу назад. Минуту спустя ее мысли вновь вернулись к Мишель. Она просмотрела бумаги, зажатые в руках. Нортен-херст… деревня в Кенте.

— Я напишу матери Мишель сегодня же вечером, — сказала она удрученным тоном. — Она что, намекнула, что мне придется долго ждать этой встречи с сестрой?

Стивен Хэслетт покачал головой:

— Нет, она просто настаивала на том, чтобы ее предупредили о визите заранее.

Кэрри поднялась.

— Спасибо за вашу работу, мистер Хэслетт. Вы дадите мне знать, когда выясните что-то еще об Авриль?

— Разумеется, мисс Фэрклоу. Я тут же позвоню вам.

Прошла неделя, прежде чем Кэрри получила ответ на свое письмо. Мать Мишель в довольно приятных выражениях сообщила, что навестить Мишель можно в ближайшее воскресенье. Кэрри показала письмо Ирен, и та внимательно прочла его.

— Эта женщина довольно образованна. — Это первое, что она сказала, возвращая листок. — И письмо вовсе не враждебное. Возможно, дело обстоит не так уж мрачно, как обрисовал тебе мистер Хэслетт.

— Я не знаю, — вздохнула Кэрри, сворачивая письмо и засовывая его обратно в конверт. — Хотя скоро я все буду знать, — добавила она. И попыталась представить, что почувствует в момент первого свидания. Сначала неизбежно возникнет неловкость, думала Кэрри. Но это не страшно, все образуется, и они с Мишель больше никогда не расстанутся. — Но моя первоначальная мечта, видимо, так и не сбудется, — высказала она вслух свое опасение.

Это было утро среды; они с Ирен как раз собирались позавтракать, и Кэрри пошла на кухню, чтобы принести кофейник.

— Великое воссоединение всех трех сестер, ты имеешь в виду? — Ирен подошла к буфету и вынула из ящика нож. — Нет, я не думаю, что это возможно в ближайшее время, если только твоя богатая сестричка не расщедрится и не вышлет совершенно незнакомой ей Мишель денег, чтобы та провела каникулы на ее чудесном острове.

— Я полагаю, она сделает это с радостью, — возразила Кэрри и добавила: — Хотя не знаю, согласятся ли родители Мишель.

— А пока ты отправишься на Барбадос в одиночестве?

— Думаю, да. — Кэрри вернулась в гостиную и нерешительно посмотрела на Ирен. — Хотя если родители Мишель так бедны, наверно, лучше отдать им эту сотню фунтов.

Ирен совсем не понравилась эта идея.

— Вот уж не обязательно. Ты потратила все свое наследство на то, чтобы отыскать сестер, чтобы испытать радость встречи, так что не порть себе эту радость. В любом случае сотня фунтов не такая уж большая сумма. Нет, я решительно не одобряю твою затею расстаться с последними деньгами.

Кэрри присела за стол, но так и не притронулась к еде, размышляя над словами подруги. Нет, она не потратит эту сотню ни на что другое, кроме билета на Барбадос. Она должна увидеть обеих девочек.

— Прежде всего я должна написать Авриль, — сказала Кэрри некоторое время спустя. — Вот она удивится! — На ее губах появилась улыбка.

Ирен улыбнулась и кивнула в ответ:

— Будет и удивлена и счастлива. Я думаю, это просто замечательно — то, как ты потратила наследство, я имею в виду. Твои родители знают о твоих поисках?

— Я написала им обоим, рассказав, что собираюсь предпринять. — Кэрри смолкла и едва заметно вздохнула. — Но не получила ответа ни от кого из них.

— Слишком заняты своими делами. — Ирен поджала губы. — В наше время люди так озабочены собственными проблемами, что, кажется, потеряли и способность, и желание вникать в чужие.

— Интересно, как выглядит Авриль? — задумчиво проговорила Кэрри, не обращая внимания на замечание подруги. — Наверно, уверенная в себе и утонченная, ведь она выросла среди роскоши.

— Ей чертовски повезло, и остается только надеяться, что она ценит свое счастье. — Ирен налила кофе Кэрри, а затем наполнила свою чашку. — Этот дядя — я так полагаю, он что-то вроде опекуна?

Кэрри кивнула, намазывая тост маслом:

— Ну да.

— Ты знаешь, как его зовут?

— Только фамилию. У отца Авриль была фамилия Харви, значит, и у его брата такая же.

В субботу Кэрри прошлась по магазинам и накупила подарков для Мишель и ее матери, сладостей для малышей. Но, несмотря на приятные хлопоты, она находилась в состоянии все возрастающей тревоги и озабоченности, беспокоясь по поводу предстоящего визита. Если с Мишель обращаются в семье недолжным образом, как она, Кэрри, сумеет сдержаться и не высказать им претензии? Кэрри решительно оборвала себя. Как говорит Ирен, все может оказаться вовсе не так плохо, как обрисовал мистер Хэслетт.

* * *

Маленький муниципальный домик был зажат между себе подобными убогими соседями. Лужайка перед входом напомнила Кэрри бродячего плешивого кота, которого она недавно встретила, а крохотный бордюр состоял из нескольких чахлых одуванчиков, едва заметных в пыльном зеленом мху.

Помедлив минуту на ступеньках, Кэрри услышала плач младенца где-то в глубине дома, затем резкую, невнятную ругань мужчины. Она неуверенно постучала, чувствуя, что ее нервы напряжены, а ноги дрожат, словно желе.

Дверь открыла женщина лет сорока; она выглядела замотанной и жалкой, хотя и была аккуратно одета в ожидании гостьи. Кэрри заметила даже следы пудры и помады на ее лице, а волосы были вымыты, хотя и не уложены. Женщина явно не могла позволить себе посетить парикмахерскую.

— Мисс Фэрклоу? — Хозяйке было так же неловко, как и Кэрри. — Входите, Мишель побежала за хлебом в магазинчик на углу. Нам его вечно не хватает, ведь нас так много. — Миссис Джонсон отступила в сторону, пропуская Кэрри в узкий коридор, который вел в довольно большую гостиную и кухню. — Сюда, пожалуйста…

Кэрри на мгновение замешкалась в дверях, глядя на мужчину на кушетке, но ее тут же окружили дети мал мала меньше: близнецы — трех, маленькая девочка — четырех и мальчик — старший из детей Джонсонов, шести лет. С заднего дворика раздался плач, который Кэрри уже слышала, и, глянув в окно, она увидела детскую коляску. Мужчина неуклюже поднялся с кушетки и протянул руку:

— Рад познакомиться с вами, мисс Фэрклоу. Не хотите ли присесть?

— Спасибо.

Дети последовали за ней и столпились вокруг, не спуская с нее глаз. Она обратила внимание на их одежду — бедную, но чистую, потом осмотрела комнату и содрогнулась. Начиная путь к осуществлению своей идеи, Кэрри и представить не могла такой контраст в жизни двух сестер. Для нее всегда было естественным мысленно видеть их в ситуации, напоминающей ее собственную. Известие, что одна сестра обладает неслыханным богатством, в то время как другая живет в нищете, стало для нее огромным потрясением.

— А ну-ка, бегите отсюда, играйте там! — Резкий голос их отца возымел мгновенный эффект: дети исчезли на кухне. Со своего жесткого стула Кэрри увидела, как они гурьбой выбежали в сад. Она опустила принесенный пакет на пол рядом со стулом. Миссис Джонсон спросила, не желает ли она чаю.

— С удовольствием, большое спасибо.

— Мы были очень удивлены, мисс Фэрклоу, — заметил мистер Джонсон, когда они с Кэрри остались одни. — Мы, разумеется, знали, что вас трое, но как только ребенка усыновляли, он, как правило, не общался больше с остальными членами своей семьи — по крайней мере, так было раньше.

Он смотрел на Кэрри, изучая со слабым интересом ее очаровательное лицо, волосы, блестящие, словно чистая бронза, а на свету казавшиеся золотыми. Ее высокий лоб наморщился, губы дрожали. Кэрри взяла себя в руки и попробовала улыбнуться.

— Вы совсем не похожи на Мишель, — наконец проговорил мужчина, и девушка немного испугалась. Она помнила, что маленькая Мишель очень походила на нее, так же как и Авриль; и с годами Кэрри представляла их все более похожими на себя, по крайней мере хоть чем-то. Например, Мишель — очень светлой, платиновой блондинкой с голубыми глазами.

Кэрри посмотрела на него — как странно, что этот мужчина должен рассказывать ей, как выглядит ее собственная тринадцатилетняя сестра! — и снова взглянула в сад.

— Она… она уже здесь.

Девочка, худенькая до неправдоподобия, вошла в сад через заднюю калитку и пошла к дому, держа под мышкой завернутую буханку. Ее взгляд не отрывался от окна — выжидающий, но робкий и неуверенный.

У Кэрри пересохло во рту, когда она услышала, как женщина проговорила в кухне:

— Твоя сестра пришла, Мишель, пойди поздоровайся с ней.

Мишель замерла на пороге; Кэрри поднялась и сделала шаг ей навстречу, но тут же остановилась. Она не могла выговорить ни слова. Это и был тот момент, которого она так страстно ждала, — оказаться лицом к лицу с одной из сестер. Это та награда, ради которой ей было не жаль наследства. Она могла простоять так целую вечность. Она видела, что на глаза Мишель навернулись слезы, а губы задрожали. Но Кэрри была так сильно взволнована, ее мысли были так важны, чтобы их выразить вслух, что — как ни странно — младшая сестра сумела первой нарушить воцарившееся молчание. Она медленно прошла на середину унылой комнаты, протянула руку и, заикаясь, неловко произнесла:

— К-как поживаете? Я рада п-познакомиться с вами.

Рука Мишель уже загрубела от постоянной работы, но рукопожатие было теплым и крепким. Кэрри как зачарованная все еще не могла оторвать взгляд от ее лица. Какой красивый ребенок! Неземная, как нимфа, такие тонкие, нежные черты лица, а глаза! Темно-синие, мягкие, задумчивые и невыразимо печальные.

— Мишель… — наконец вырвалось у нее, и вот уже сестры обнимали друг друга, забыв о мужчине на кушетке и о женщине, которая вышла из кухни, чтобы не пропустить их встречу.

— Как чудесно, что я наконец вижу тебя! — Кэрри целовала девочку, кружила ее, одновременно и смеясь и плача. — Ты не помнишь меня, — добавила она глухо, — но я тебя помню. Ты была такой крошечной и забавной. — Ее голос прервался. В напряженной тишине, повисшей в комнате, Кэрри пыталась справиться с чувствами, обуревавшими ее.

Мишель снова заговорила, не вынимая обеих рук из ладоней Кэрри:

— Мама и папа говорили, что у меня две сестры, и я часто пыталась представить вас. — Она покачала головой, две слезинки скатились по ее щекам. — Ты совсем не похожа на ту, которую я представляла себе. Я хочу сказать, — торопливо добавила она, — ты гораздо красивее.

— Красивее? — Кэрри быстро оглянулась на женщину, стоящую в дверях. Ей хотелось немного побыть с Мишель наедине, но пойти было некуда, разве что в спальню. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, так как ты на десять лет старше, я думала, что ты довольно скучная… и немного высокомерная. Но ты выглядишь так молодо, гораздо моложе своих двадцати трех лет. И ты такая хорошенькая… — Мишель заглянула Кэрри в глаза и глубоко вздохнула. — Я так рада, что ты решила отыскать меня. Папа рассказал мне, что твоя тетя оставила тебе наследство.

Голос Мишель был мягким, с приятными интонациями, а улыбка — робкой и очень милой.

— Я тоже очень рада, что сумела найти тебя, — ответила Кэрри все еще охрипшим голосом. — Ты очень красивая, Мишель.

Мишель негромко рассмеялась и вытерла слезы.

— Значит, ты не разочарована. О, ты не представляешь, как я этого боялась!

— Она такая глупая, — незлобно проговорила миссис Джонсон. — Мы старались разуверить ее, но она так беспокоилась с того самого момента, как появился мистер Хэслетт, что трудно описать.

— Я боялась, Кэрри посмотрит на меня, решит, что я не такая, как она ожидала, и уйдет, и я больше никогда не увижу ее.

— Я уверена, твоя сестра ни в коем случае не может быть такой недоброй, — сказала миссис Джонсон и опять направилась на кухню, где на плите уже посвистывал чайник.

— Ну, я теперь и сама это вижу, — уверенно заявила Мишель. — Я уже больше не буду бояться.

Девушки так и стояли, взявшись за руки, пока Кэрри рассказывала, что Авриль тоже нашлась. Но внезапно, словно что-то почувствовав, она обернулась, и выражение, которое она заметила на лице мужчины, мгновенно заставило ее снова напрячься. Стивен Хэслетт однозначно дал ей понять, что ему не понравился этот человек, а у Кэрри не было сомнений в проницательности молодого адвоката, его опыте и умении с ходу оценить чей бы то ни было характер.

— Очень трогательно, — проговорил мужчина лишенным всякого выражения тоном. — На самом деле очень трогательно.

Мишель покраснела и убрала руки.

— Я помогу маме с чаем, — пробормотала она.

Кэрри, закусив губу, следила, как девочка исчезла на кухне. Мужчина разрушил мгновение, которое Кэрри хотелось бы растянуть как можно дольше, и одно его присутствие сейчас действовало ей на нервы. Она посмотрела на него: давно небритый, отталкивающий своей преждевременной тучностью. Он инвалид, внезапно вспомнила она, но это не помогло ей изменить отношение к нему. Кэрри снова присела, не спуская глаз с двери на кухню, так как не хотела упускать ни одного движения очаровательной девочки, которая порхала по кухне, расставляя посуду на подносе, раскладывая ложечки по тарелкам, открывая пакет с печеньем. Наконец миссис Джонсон внесла поднос и поставила его на стол. Мишель по-прежнему была на кухне. Прислушавшись, Кэрри услышала разговор между ней и одним из детей.

— Мишель, я порезал палец о стекло — у, как больно! Ты не перевяжешь мне палец?

— Да, дай-ка я посмотрю. Сначала нужно хорошенько промыть рану. Подержи палец под водой.

Немного спустя, когда Кэрри уже пила чай, на кухне появился еще один малыш. Мишель как раз внушала первому ребенку, что он должен быть осторожнее.

— Не снимай повязку с пальца, а то туда попадет грязь, и может произойти заражение.

— Мишель, я хочу сандвич!

— Я хочу пить, — пропищал совсем тоненький голосок, и Кэрри догадалась, что это один из близнецов.

— Попроси Томми дать тебе воды. Я готовлю Бриджит сандвич. И кроме того, мне бы хотелось вернуться к сестре.

Решительно нахмурившись, Кэрри взглянула на женщину, сидевшую за столом. Та как раз поднесла чашку к губам.

— А разве Мишель не будет пить с нами чай? — не удержалась девушка от вопроса, задав его самым ледяным, если не сказать больше, тоном.

— Да, да, разумеется. Мишель! — позвала женщина. — Иди сюда и выпей с нами чаю.

— Она присматривает за детьми, — резко вмешался мистер Джонсон, с вызовом глядя на Кэрри. — Мишель приходится выполнять эту работу, мисс Фэрклоу. Она достаточно взрослая и умелая, и ни моя жена, ни я не собираемся баловать детей.

Его взгляд был тяжелым, мужчина явно был готов к ее протесту, на который — Кэрри не сомневалась — последовал бы мгновенный ответ. И она промолчала. Ее мысли невольно обратились к Авриль — Авриль, у которой было все.

Мишель наконец вошла в комнату и, присев за стол, налила себе чашечку чая.

— Мне давно пора налить еще чаю. — Отец протянул ей чашку.

Мишель взяла ее, наполнила и отнесла ему на кушетку, по дороге взглянув на Кэрри и так очаровательно улыбнувшись, что у той все словно затрепетало внутри.

— Можно мы с Мишель куда-нибудь сходим? — спросила Кэрри спустя какое-то время. — Я заметила очень милый ресторан недалеко отсюда, когда вышла из автобуса. Я думаю, они открыты по воскресеньям?

— Они открыты, это верно, но я уже сказал, у Мишель много работы.

Мишель уже собирала на поднос чайную посуду, но, услышав это, остановилась и взмолилась:

— Может, мне можно пойти? Только один раз, пожалуйста, разрешите мне, папа.

— И оставишь мать одну следить за всеми детьми? Категорически нет. — Он в упор посмотрел на Кэрри. — Простите, что разочаровываю вас, мисс Фэрклоу, но Мишель нужна здесь.

Тон не терпел возражений, и, хотя внутри Кэрри так и кипела, она сумела сдержать резкие слова, сами собой рвущиеся с ее языка. Мишель была почти в слезах; ее губы дрожали, она старалась избегать озабоченного взгляда сестры.

Кэрри не могла уйти, не предприняв последней попытки забрать с собой девочку, поэтому она попросила разрешения поговорить с родителями Мишель наедине.

— Что-то важное? — И, не дожидаясь ее ответа, мистер Джонсон кивнул по направлению к двери. Мишель немедленно исчезла.

Кэрри едва ли знала, как начать. С одной стороны, Стивен Хэслетт уже сделал запрос, о чем Кэрри прекрасно помнила, но с другой — не было ни малейшей уверенности, что Мишель вообще захочет расстаться с приемными родителями. Бедный ребенок не знал ничего, кроме своего почти рабского положения, вырос с этим чувством, которое уже превратилось в привычку, и, может, у Мишель и не было желания расставаться с этой привычкой. Не лучше ли подождать, пока девочка получше узнает Кэрри? Если бы она смогла пригласить сестру к себе домой на какое-то время…

— Вы что-то хотели нам сказать, мисс Фэрклоу? — наконец заговорил мистер Джонсон, и Кэрри была вынуждена ответить:

— Я подумала… вы позволите, чтобы я забрала Мишель к себе на каникулы?

Его лицо так и перекосилось от одной лишь мысли о столь ощутимой для них потере. Кэрри чувствовала, как от гнева ее кровь разгорается в венах, словно пожар.

— Разве я уже не говорил, что Мишель нужна нам здесь? Каникулы? Почему это ей нужны каникулы, если мы сами не отдыхали уже семь лет?

— Так как мы только что нашли друг друга, — убеждала Кэрри, удивляясь собственным терпению и сдержанности, — я подумала, для нас обеих будет неплохо провести вместе — ну, скажем, неделю.

— Разве вы не работаете?

— Работаю, но я взяла бы отпуск.

— В этом нет необходимости. Мишель останется с нами.

Кэрри повернулась к женщине. Она была не более чем бессловесной исполнительницей воли мужа, насколько поняла Кэрри, поэтому девушка не смогла не почувствовать к ней легкого презрения. Тем не менее она спросила, изобразив приятную улыбку:

— Миссис Джонсон, а вы не хотели бы, чтобы Мишель провела со мной каникулы?

— Ну, вы понимаете, мисс Фэрклоу, мне приходится работать. Я уже объяснила это вашему адвокату. Поэтому Мишель присматривает за детьми — ведь мой муж болен.

Болен? Кэрри изучающе посмотрела на него:

— Что-нибудь серьезное, мистер Джонсон?

— Старое сердце. Не могу выполнять тяжелую работу, а так как я работал на стройке, то с этим пришлось завязать до конца моих дней.

— Нет, если мы займемся тем бизнесом, о котором мы с тобой говорили… — вставила его жена со вздохом и одновременно с наигранным оптимизмом.

— Где мы найдем деньги для этого бизнеса? — нетерпеливо огрызнулся он.

— Ну, ведь ты играешь в лотерею, и ты всегда говорил, что рано или поздно у нас появится свое дело.

— Вы сможете заняться бизнесом? — не удержалась Кэрри, эта идея поразила ее воображение.

— Магазин на углу выставлен на продажу в течение трех месяцев. Я мог бы заниматься бухгалтерией; мать встала бы за прилавок, — объяснил он.

Кэрри закусила губы; ее осенила спасительная мысль.

— Сколько они просят за этот магазин? — поинтересовалась она.

Мужчина и женщина взглянули на нее с удивлением.

— Три тысячи фунтов.

Три тысячи фунтов… А Авриль богатая наследница. Кэрри была уверена, что ей не составит большого труда уговорить Авриль заплатить эту сумму. Хотя есть еще дядя и, по всей вероятности, именно он распоряжается ее деньгами. И все же он должен понять — да, Кэрри была убеждена: он охотно разрешит Авриль потратить деньги на освобождение Мишель.

Понимая, что идея слишком преждевременна, чтобы ее обсуждать, Кэрри все же спросила:

— Если мне удастся достать деньги для вашего бизнеса, вы позволите, чтобы Мишель жила со мной — безо всяких условий с вашей стороны?

Последовало ошеломленное молчание. Затем женщина произнесла:

— Мы никогда не расстанемся с Мишель…

— Помолчи, — резко оборвал ее мужчина. — Мисс Фэрклоу, вы это серьезно предлагаете?

Посмотрев на него и заметив алчное выражение его глаз, Кэрри с величайшим трудом скрыла свое презрение.

— Это не было предложением, мистер Джонсон, так как у меня нет таких денег. Но не исключено, что я смогу их достать. — Она остановилась и взглянула на миссис Джонсон. Губы у женщины дрожали.

Было очевидно, что она испытывала к Мишель некоторую нежность. Но это не могло поколебать Кэрри: она заботилась только о благополучии сестры — ее счастье, ее будущем. Но она снова настойчиво повторила о своем желании жить вместе с Мишель.

— Если вы дадите мне три тысячи, то да, можете забирать Мишель.

— Тогда я сделаю все, что в моих силах, мистер Джонсон. — Кэрри посмотрела на кухонную дверь. — Могу я поговорить с Мишель несколько минут?

— Разумеется.

Мужчина позвал Мишель, которая мыла тарелки. Его жена сидела рядом, опустив голову, и Кэрри, нахмурившись, подумала, не плачет ли она, потом перевела взгляд на хрупкую девочку в дверях, вытиравшую руки полотенцем, — милое юное личико бледно и устало, глаза озабочены, как у взрослой, — и с трудом сглотнула комок в горле.

— Пока до свидания, Мишель, дорогая. — Обняв ребенка, Кэрри поцеловала ее.

Они долго простояли обнявшись, а когда Кэрри хотела отстранить Мишель, та почти с отчаянием приникла к ней. Родители Мишель наблюдали за этой сценой, но сестры совершенно забыли о них.

— Я скору приду опять. — Кэрри машинально повернулась к мужчине: — Вы не станете возражать, если я буду регулярно навещать Мишель?

— Приходите, когда захотите, — оживленно закивал тот и многозначительно добавил: — Может, наше дело и выгорит, а, мисс Фэрклоу?

— Да, мистер Джонсон, может, и выгорит, — повторила она и только после того, как вышла из дома, вспомнила, что так и оставила свои подарки рядом со стулом.

Начиналась гроза. Кэрри бегом бросилась к автобусной остановке. Небо потемнело из-за огромных дождевых туч, которые завесили его отвратительно-серой пеленой, без единого яркого проблеска.

— Как раз подходит к моему настроению, — усмехнулась Кэрри, стоя на остановке в ожидании автобуса, который, конечно же, опаздывал. Она горестно припомнила свое волнение и оптимизм, когда, получив наследство, решила потратить его на поиски сестер. А все, что она приобрела взамен, — это глубокая озабоченность, которая вытеснила ее природную жизнерадостность. Но это временно, упрямо твердила Кэрри самой себе, это только вопрос времени. Ведь три тысячи уже ждут ее в банке, и тогда ей передадут опеку над Мишель.

Добравшись до квартиры, Кэрри обнаружила, что чай уже готов. За едой она рассказала Ирен обо всем, что случилось во время ее визита к Мишель, умолчав о намерении попытаться раздобыть три тысячи фунтов у Авриль, так как пока все это было слишком зыбко. Лучше сделать это потом, после того как она съездит на Барбадос и повидается с сестрой.

— Плохи дела у бедного ребенка, это уж точно, — заметила Ирен, когда Кэрри наконец закончила повествование. — Будем надеяться, что хотя бы с Авриль все так хорошо, как мы думаем. Если и там не все ладно, я буду искренне жалеть, что ты вообще получила это наследство.

Кэрри ничего не сказала. Чем бы ни завершилась ее поездка на Барбадос, она, по крайней мере, знает, как обстоят дела с Мишель, и если даже ее план закончится провалом, Кэрри будет жить мечтой, что в один прекрасный день Мишель сможет уйти от Джонсонов и поселиться вместе с ней.

* * *

В конце недели Кэрри получила сообщение от Стивена Хэслетта и на следующий день во время ленча отправилась к нему в офис. Стивен прежде всего расспросил о ее визите к Мишель, и Кэрри опять ни словом не обмолвилась о том, что задумала.

— Как трагично сложилось, что Авриль пресыщена всеми благами этого мира, в то время как у Мишель ничего нет; но именно так дела и обстоят. — Он вздохнул. — Тем не менее давайте посмотрим, о чем пишет нам Мик — мой друг и коллега, который помогает нам с поисками на Барбадосе. Так получилось, что он задержался там еще на три недели. Так как ему приходится платить только за гостиницу, он решил устроить себе каникулы, и если вы отправитесь на Барбадос немедленно, то сможете встретиться с ним.

— С радостью! — с воодушевлением воскликнула Кэрри, и Стивен Хэслетт пообещал все устроить, как только она определится с датой вылета. Кроме того, он сообщил, что теперь у него есть адрес Авриль, поэтому Кэрри может без промедления отправить ей письмо.

— Она живет со своим дядей, Уэйном Харви, в его великолепном доме посреди плантаций, у нее есть собственный дом, не уступающий дядиному.

Стивен передал Кэрри лист, на котором был записан адрес Уэйна Харви на Барбадосе: «Поместье „Трейд Виндс“, Ст. Марк…»

— Что касается Авриль, то тут совершенно не о чем беспокоиться, — продолжал Хэслетт, едва Кэрри подняла глаза от бумаги. — Этот ее дядя охраняет не только ее деньги, но и ее саму — она, оказывается, чрезвычайно хорошенькая, — добавил он с легкой улыбкой. — Ее красота плюс то, что она богатая наследница, естественно, привлекают к ней кучу сомнительных охотников за деньгами. Но если верить Мику, то будь это женщина или мужчина, им вряд ли удастся добраться до Авриль. Ее дядя, без всяких сомнений, насквозь видит любые уловки.

— Уловки? — непонимающе нахмурилась Кэрри.

— Ну вы знаете, как это бывает с богатыми девушками. Пронырливые авантюристы разрабатывают всевозможные планы, чтобы присвоить себе хоть часть средств Авриль. Но Уэйн Харви собаку съел на раскусывании подобных проходимцев.

— Я рада за него, — с энтузиастом ответила Кэрри. — Меня очень утешает, что он так хорошо присматривает за Авриль, очевидно, что она ему небезразлична. — Кэрри помолчала и спросила: — Он ее законный опекун?

Стивен кивнул:

— Да. Он к тому же единственный, кто вправе распоряжаться ее деньгами до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять лет. — Стивен вновь бегло просмотрел авиаписьмо и после недолгого молчания добавил: — Этот опекун Авриль, по словам Мика, необычайно грозен — его боятся на обеих плантациях, но и уважают, как это обычно бывает с людьми его типа.

Кэрри вполуха слушала его. Все ее мысли были сосредоточены на Авриль. Она представляла ее в роскоши, ведущей легкую и приятную жизнь на коралловом острове под ярким солнцем; обедающей в шикарных ресторанах, носящей дорогие платья, в окружении расторопных слуг. Хотя, конечно, она радовалась, что Авриль так повезло, все же, как ни парадоксально, не могла примириться с несправедливостью судьбы, столь щедро оделившей одну сестру, лишив другую самого насущного.

Но ведь все можно поправить, уверяла себя Кэрри по дороге домой. Уэйн Харви будет только рад, если Авриль предоставит ей три тысячи.

В день своего вылета Кэрри получила письмо от миссис Джонсон. По мере его чтения девушка бледнела все больше и больше. Ирен, присутствовавшая при этом, с тревогой посмотрела на нее:

— Что случилось? Надеюсь, не плохие новости в такой день?

Кэрри не могла говорить, а только молча протянула подруге листки.

«Дорогая мисс Фэрклоу!

Я чувствую необходимость написать Вам, так как я весьма обеспокоена. В прошлое воскресенье мой муж рассердился на Мишель и в гневе сказал, что будет лучше, когда она отправится жить к сестре. Я не собиралась упоминать о нашем разговоре Мишель до тех пор, пока все не определится, ведь Вы не обещали нам этих денег наверняка. Мишель, естественно, чрезвычайно удивилась, что обсуждалась возможность ее переезда к вам, а так как она очень любит меня, то твердо заявила, что не бросит меня. Тем не менее она постоянно твердит, как Вы ей нравитесь, и я вижу, что сейчас она счастливее, чем была раньше, так как теперь знает, что на свете есть кто-то родной ей по крови.

С течением времени я стала замечать на ее лице выражение, которого прежде не видела, и я поняла, что она мечтает, как зажила бы вместе с Вами. Девочка часто сравнивала свою жизнь с той, которую вели ее ровесницы. Ведь у нее нет своей жизни, никогда не было ни развлечений, ни красивой одежды. Наш домик маленький, у нее нет даже своего угла, ей приходится делить комнату с близнецами. Когда она наконец смогла поговорить со мной наедине, она спросила, как может так получиться, что она будет жить с Вами, и мне пришлось передать ей тот разговор между нами, когда мой муж упомянул о бизнесе. Несмотря на ее чувства ко мне, я догадываюсь, что Мишель готова оставить нас. Я тоже считаю, что для нее это будет лучше, так я ей и сказала. Может, мне не следовало этого делать, так как я вскоре заметила, что Мишель слишком взволнованна. Я поняла, что она собирается принять Ваше предложение и переехать к Вам. Если ее постигнет разочарование, это разобьет ее сердце — и мое тоже, так как я люблю Мишель и желаю ей счастья.

Пожалуйста, мисс Фэрклоу, постарайтесь раздобыть деньги и ради Мишель, и ради меня.

Прошу Вас, не упоминайте об этом письме моему мужу, когда в следующий раз посетите нас.

Искренне Ваша,

Ада Джонсон».

Глубокая морщина прорезала лоб Ирен, когда она дочитала письмо. По-прежнему держа в руке листки бумаги, она вопросительно взглянула на подругу, и, не дожидаясь ее вопроса, Кэрри торопливо все объяснила:

— Я никому не говорила об этом плане, даже адвокату, так как у меня нет уверенности, что я найду деньги. — Кэрри замолчала, ее лицо было белым как мел. — Ирен… а что, если Авриль не даст мне денег?

Ирен вздохнула и покачала головой.

— Было бы лучше, если бы ты сначала увиделась с Авриль, прежде чем делать такие предположения, — но думаю, ты и сейчас все понимаешь.

— Да, разумеется, — с жаром ответила Кэрри. — Я уверена, что Авриль будет только рада помочь Мишель. Ты ведь тоже так думаешь, не так ли? Я имею в виду, разве бы ты не помогла своей сестре, если бы была так же богата, как Авриль?

— Я бы помогла, как и большинство людей. Но… — Ирен замолчала, не желая еще больше тревожить Кэрри. — Давай будем надеяться на лучшее, — наконец проговорила она. — Нечего беспокоиться раньше времени. — Она взглянула на часы. — Тебе пора закончить собираться; такси приедет через десять минут.

Кэрри кивнула, стараясь отогнать даже мысль о возможном разочаровании, грозящем Мишель. Авриль с готовностью поможет им, и не только потому, что это подарит свободу Мишель, но и ради воссоединения их семьи.