Не стоило и говорить, что обед, которого Кэрри так ждала, был совершенно испорчен. Прежде всего она не могла не ощущать глубокую антипатию со стороны Уэйна Харви, к тому же она явно представляла интерес для его секретарши, та была настолько дурно воспитана, что демонстративно в упор разглядывала Кэрри и разговаривала с ней с подчеркнутой грубой снисходительностью, так как, услышав ее имя, тут же сообразила, с кем имеет дело.

— Как долго вы собираетесь пробыть на острове, мисс Фэрклоу? — небрежно поинтересовалась она, пока остальные были увлечены беседой о новом сахарном заводе, который строился на Барбадосе.

— Я понятия не имею, как долго здесь пробуду, мисс Блейкли.

Уловив холодную вежливость ее тона, Ровена блеснула темными глазами, и Кэрри поняла, что приобрела себе врага.

Кэрри с некоторым любопытством рассматривала лицо девушки. Красивая, с готовностью признала она, но одновременно решила, что эта красота не идет дальше внешности.

У Ровены был безупречный цвет кожи и очень темные глаза; волосы, соблазнительно падающие вдоль щек и шеи, были почти черными. Да, Ровена Блейкли обладала незаурядной красотой, но своим высокомерием могла бы посоперничать с Уэйном, подумала Кэрри, отмечая про себя надменные линии рта и подбородка Ровены.

Внезапно припомнив свой разговор с Миком, Кэрри призадумалась. Когда Мик намекнул ей, будто между Ровеной и Уэйном существуют более глубокие отношения, чем между секретаршей и боссом, Кэрри живо напомнила ему его же собственное утверждение, что Уэйну наскучили все женщины и что он не тот тип, которого легко женить на себе.

— Это правда, — согласился Мик, — женщины ему действительно надоели. Я даже могу поспорить, что он никогда не позволит поймать себя в капкан брака. И тем не менее, он всего лишь мужчина и, ты должна признать, выглядит как вполне созревший мужчина. Разве можно представить, что он живет, лишая себя нормальных мужских радостей?

Кэрри только покраснела, а Мик засмеялся и продолжал поддразнивать ее:

— Каким бы ни было его мнение о женщинах, он понимает, что они необходимы, а так как Ровене Блейкли не откажешь в сексуальности и к тому же она всегда под рукой — ведь она живет в доме Уэйна, — то не думаю, что Уэйн дал обет воздержания. Да и Ровена явно находит его привлекательным. Она не станет отвергать его притязания, это точно, и многие здесь уверены, что в конце концов она его заполучит. Хотя лично я полагаю, что у нее нет шансов.

Держа в уме этот разговор, Кэрри повернула голову к Уэйну. Увлеченный беседой с друзьями, он время от времени улыбался, и, очарованная этой переменой в нем, Кэрри неохотно призналась себе, что он самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала, — и самый яркий образец мужественности. Вне сомнения, глядя на Уэйна Харви, вы смотрели на исключение в мире мужчин. Она не могла оторвать взгляда от его точеного профиля; Харви сдержанно улыбался какой-то фразе — и внезапно странное ощущение охватило Кэрри, ощущение одновременно и властное, и беспокойное.

Взгляд Харви, искоса брошенный на нее, заставил ее покраснеть. Темная бровь Уэйна изогнулась в легком недоумении, что смутило ее еще больше, нежели проявления антипатии и презрения. Быстро отведя глаза, Кэрри подняла бокал с вином и стала сосредоточенно рассматривать его содержимое, чувствуя на себе насмешливый взгляд Ровены и понимая, что та наслаждается ее неловкостью.

Но Ровене стало совсем невесело, когда Клив поднялся, чтобы потанцевать с женой, а Уэйн посмотрел на Кэрри и спросил:

— Не хотите ли потанцевать, мисс Фэрклоу?

Если и Ровена была сбита с толку, то что говорить о реакции Кэрри? Она, заметно напуганная, растерянно глядела на склонившегося над ней Уэйна, ожидавшего, когда она встанет из-за стола.

Кэрри безмолвно проделывала танцевальные па, ее сердце стучало так сильно, что она была почти уверена: он слышит его глухие удары — или скорее чувствует их, так как внезапно девушка оказалась тесно прижатой к его груди: молодожены, танцевавшие рядом и настолько поглощенные друг другом, что не замечали никого на танцплощадке, сильно толкнули их.

Кэрри недолго пришлось оставаться в неведении по поводу истинной причины этого приглашения на танец.

— Так, значит, вы все еще на Барбадосе. — Ярость, которую Харви так долго приходилось контролировать, сверкала во взгляде, который он бросил на Кэрри. — Чего вы теперь добиваетесь?

— Вы же видите сами, что я все еще на острове. Я не думала, что нужно спрашивать вашего особого разрешения на то, чтобы остаться здесь. — Она выпалила это, не успев подумать. Темная краска залила лицо ее партнера.

— Я спрашивал, какой это имеет для вас смысл, — повторил он, и, хотя очередная саркастическая реплика чуть не сорвалась с ее губ, на этот раз Кэрри была осмотрительнее. Ведь все возрастающий антагонизм между ними нужно было остановить, если, конечно, это вообще возможно.

— Я не понимаю, что вы хотите сказать, мистер Харви.

— Если вы лелеете надежду увидеться с моей племянницей, то можете сразу выбросить это из головы.

Она перевела дыхание, подумав, что бы он сказал, если бы узнал, что они с Авриль уже встречались и назначили встречу на следующую среду.

— Я думаю, я сама виновата в том, что у вас сложилось такое превратное мнение обо мне, — с печальным вздохом проговорила она. — Теперь я понимаю, что должна была написать вам, а не Авриль. И тем не менее, если вы сочли нужным не показывать ей мои письма, то должны были написать мне и объяснить, что Авриль ничего не знает о своем удочерении.

Кэрри подняла на него глаза, тщетно надеясь отыскать в его взгляде хотя бы намек на смягчение. Но, увы, при упоминании об удочерении Авриль глаза Уэйна вновь потемнели от гнева, и он даже не обратил внимания на упрек.

— К вашему сведению, моя племянница была чрезвычайно шокирована вашим вторжением! Фактически она была больна несколько дней.

— Мне жаль — на самом деле очень жаль, — ответила Кэрри печально. — Если бы я знала истинное положение вещей, я бы никогда даже не приехала на Барбадос…

— Я не верю вам. — Он резко оборвал ее. — Вы каким-то образом разузнали, что Авриль богатая наследница и приехали сюда с определенной целью — добыть у нее денег.

В его словах была определенная правда, поэтому Кэрри густо покраснела. Она попыталась что-то сказать, но была не в состоянии произнести ни звука и, расстроенная сверх всякой меры тем, что так глупо выдала себя, совсем потеряла над собой контроль. Теперь она была убеждена: никогда не наступит тот день, когда Харви поверит ей!

— Я так и знал! — торжествующе объявил тот, заметив ее вспыхнувшие щеки прежде, чем она успела отвернуться. Затем добавил гораздо мягче: — Я должен сразу сказать вам, что у вас ничего бы не вышло. Я полностью контролирую финансы Авриль, и она имеет столько, сколько я сочту нужным.

Последовало длительное молчание. Кэрри никак не могла сосредоточиться на танцевальных движениях и несколько раз наступила партнеру на носки.

— Может, вернемся за столик? — наконец взмолилась она. — Я… я хочу присоединиться к остальным.

— Вы не вернетесь к остальным, пока мы не закончим наш разговор! — И вместо того чтобы отвести ее за столик, о чем мечтала Кэрри, он повел ее к двери, и через несколько секунд девушка уже шла вслед за ним, рассеянно взглянув на усыпанное звездами небо, на котором ленивые редкие облачка сияли серебристым отраженным лунным светом.

Кэрри перевела глаза на Харви, увидела его жесткий, как кремень, взгляд, крепко сжатые губы и, не имея ни малейшего желания оставаться с ним наедине, остановилась, твердо решив вернуться за столик.

— Чарльз… — начала она, но ее тут же резко оборвали:

— Я полагаю, он обойдется без вашего общества несколько минут!

От гнева на щеках Кэрри выступили два ярких пятна. Она стояла не двигаясь. Уэйн сделал вперед несколько шагов, вернулся, схватил ее за руку и вновь бесцеремонно потащил за собой. На этот раз хватка его рук была хоть и тверда, но не так болезненна.

— Вон там есть скамейка. — Уэйн махнул рукой по направлению к каким-то деревьям. Подойдя к скамейке, он жестом показал на нее — властное движение, приказывающее Кэрри сесть.

— Я не хочу… — Больше Кэрри не смогла ничего промолвить. Ее подтолкнули к скамейке, дрожащую и почти готовую расплакаться,

— А теперь, — решительно проговорил Уэйн, усаживаясь от нее на небольшом расстоянии, так, чтобы видеть ее лицо, — мы поговорим!

— О чем? — Кэрри не хотела вновь испытать унижение.

— О вас и об Авриль, естественно…

— Вы теперь верите, что мы на самом деле сестры? — затаив дыхание, проговорила она. Харви проигнорировал вопрос, но Кэрри поняла, что он действительно принимает ее за ту, кто она есть.

— Прежде всего я хочу узнать, почему вы по-прежнему на острове?

— У меня не было денег на обратный билет до Англии, как я вам уже говорила, поэтому мне пришлось поступить на работу.

— Вы приехали сюда, не имея денег на обратный билет? — Он с негодованием покачал головой. — А вы вообще собирались возвращаться в Англию?

— Ну разумеется, — с некоторым удивлением ответила она. — У меня там… работа.

— А как же вы собирались вернуться домой?

Кэрри с отчаянием сжала руки.

— Я не могу винить вас в том, что вы так подозрительны на мой счет…

— Отвечайте на вопрос!

Кэрри низко опустила голову.

— Я надеялась, что Авриль заплатит за мой билет.

Последовала долгая пауза, затем новый вопрос:

— Что еще вы надеялись получить от Авриль?

Кэрри горестно покачала головой, стараясь не смотреть Уэйну в глаза.

— Вы не поймете, — прошептала она. — Но все это не так плохо, как вы себе представили.

— Что еще вы ожидали от Авриль? — повторил он твердым, презрительным тоном.

— Если бы я могла объяснить вам, — начала она. — Если бы вы захотели выслушать меня?

— Объясните как можете. Я чрезвычайно заинтересован.

Она подняла взгляд. Не показалось ли ей, что его тон стал чуть-чуть мягче? Так трудно что-то объяснять, когда с тобой говорят с таким холодным высокомерием, явно врожденным, ведь Харви разговаривал так даже с друзьями за столиком в ресторане. Нет, его черты не смягчились, отметила она, решив, что Уэйн — самый несносный мужчина, которого она когда-либо встречала.

— Прежде всего, я действительно сестра Авриль. — Тут Кэрри остановилась, ожидая комментариев с его стороны, но он молчал, и она продолжила: — Да, я собиралась просить у нее денег, но они предназначались для другой моей сестры, Мишель. Видите ли, ей повезло еще меньше, чем мне. Ее родители очень бедны — отец безработный. А так как матери приходится ходить на работу, то Мишель трудится, как поденщица. Ее отцу нужны деньги, чтобы открыть свое дело, а в обмен на них он позволит, чтобы Мишель жила вместе со мной…

Голос Кэрри смолк в полной тишине. Она с трепетом ожидала ответа Уэйна.

Тот не поверил ни единому ее слову.

— Ну, — ядовито подбодрил он, — продолжайте. Это самая захватывающая история из всех, какие я слышал.

Она вновь покраснела. Она чувствовала, что сейчас ненавидит его больше за это унижение, даже больше, чем за прошлое.

— Я не думаю, что вы хотите услышать продолжение, — наконец с усилием проговорила она, но Харви покачал головой:

— Напротив, я хочу его услышать. Мы еще не коснулись самого интересного момента — суммы, ожидаемой вами от моей племянницы в обмен на эту душещипательную историю о какой-то девице, которую вы называете другой своей сестрой.

Пораженная несправедливостью его слов, Кэрри больше не могла этого выносить. В гневе она забыла, что Авриль любила этого мужчину и доверяла ему; забыла, что такая вспышка с ее стороны лишь неизбежно увеличит ненависть Уэйна к ней и как следствие — она никогда не станет желанным гостем в его доме.

— Вы самый высокомерный и бесчувственный человек, которого я имела несчастье встретить в своей жизни! — с дрожью произнесла она. — Вы считаете себя таким умным, что можете сразу, с первого взгляда оценить и человека, и ситуацию. Но вы ошибаетесь и во мне, и в моем деле! Я не мошенница, а моя история не выдуманная, как вы в самоуверенной напыщенности вообразили! Когда-нибудь вы поймете, в конце концов, что вы вовсе не такой проницательный психолог. Но тогда не стоит даже пытаться извиниться передо мной — я не желаю иметь с вами ничего общего!

Ужасающая тишина повисла после того, как затих звук ее голоса, и Кэрри поняла, какую глупость сказала. Чтобы Уэйн Харви извинился перед ней? Мужчина, который так носился со своей гордостью? Это было немыслимо! Спустя мгновение Кэрри наконец осмелилась из-под опущенных ресниц искоса взглянуть на него. Даже при свете луны было легко различить его темные от ярости глаза. Она облизала пересохшие губы, изо всех сил жалея о своей вспышке и о том, что нельзя повернуть время вспять.

Казалось, тишина тянулась бесконечно. Это и удивляло, и сбивало Кэрри с толку, проверяя на прочность нервы — наверное, этого и добивался Уэйн, устало решила она, откинувшись на спинку скамьи и пытаясь ни о чем не думать до тех пор, пока он не соберется прервать тягостное молчание. Ее немного отвлекла окружающая красота и умиротворяющий полумрак стоявших поодаль деревьев. С темного кораллового моря подул освежающий пассат, встревожив кокосовые пальмы и наполнив воздух экзотическими ароматами садов, полных цветов. Зашелестели ветви казаурин. На пурпурном небе выделялись очаровательные силуэты тамариндов, а ближе — в окружении трех манговых деревьев — маленькая беседка, сверкающая в лунном свете. По ее стенам спускались каскады бугенвиллей, смешиваясь со сладко пахнущими соцветиями олеандров. Сама ночь была невероятно светлой. Прозрачно-чистый и сильный лунный свет заливал тропинки, ведущие из укромных уголков сада к серебристым пескам окруженного пальмами побережья.

Голос — вкрадчивый и в то же время опасный — вывел Кэрри из этого тропического рая. И она опять очутилась в гораздо менее приятной реальности, рядом с грозным собеседником.

— Теперь, когда мы оба высказали свое мнение друг о друге, нам, кажется, больше не о чем разговаривать. — С этими словами Уэйн поднялся и наклонился к Кэрри.

Его высокая худощавая фигура была так близко, что она уловила легкий, едва слышный запах его одеколона, напоминающий о диком вереске и широких, открытых полях, продуваемых чистыми, свежими ветрами. Уэйн откинул голову. Их глаза встретились. Его взгляд был страшен — твердый как кремень, с холодным выражением надменности и презрения. Кэрри заметила, что его нижняя губа была полной и чувственной; она тут же вспомнила намек Мика на то, что между Уэйном и Ровеной существуют близкие отношения, и ей не потребовалось особых усилий, чтобы признать: эти отношения существуют на самом деле. Мужчина необычайной мужской притягательности, так сказал о нем Мик, и Кэрри теперь была согласна с этим заключением.

— Вы хоть приблизительно представляете, когда вы уедете с острова? — наконец поинтересовался Уэйн, и Кэрри вздернула подбородок.

— Я уеду тогда, когда мне будет нужно, мистер Харви, — и ни секундой раньше.

Его глаза угрожающе блеснули, и Кэрри подумала, осмеливался ли раньше кто-нибудь возражать этому мужчине… а если да, то как они за это расплачивались?

— Вы можете оставаться сколько хотите, — сказал он ледяным тоном. — Но только попробуйте встретиться с моей племянницей — вы поняли?

Кэрри молча проглотила нарастающую ярость. Как бы ей хотелось сказать ему правду — что они с Авриль уже встречались, и по просьбе самой Авриль. Но разумеется, она не решилась; не посмела она и спорить с ним, так как могла проговориться и пробудить в нем подозрения. А этого она должна была избежать во что бы то ни стало. Поэтому все, что ответила Кэрри, было:

— Я прекрасно поняла вас, мистер Харви, — надеясь, что своими покорными словами она введет его в заблуждение.

* * *

Так как лето являлось концом сезона на Барбадосе, то у Кэрри было не слишком много работы, и Чарльз предоставил ей дополнительный выходной. Это означало, что теперь они могли чаще видеться с Авриль. Но в их следующую встречу, когда Кэрри с облегчением выяснила, что Авриль ничего не знает о ее стычке с Уэйном в «Сэм Лорд Касл», обе девушки решили, что это будет слишком рискованно. И все же такая вынужденная осторожность вызвала негодование Кэрри. Какое право имеет Уэйн разлучать их? Он сразу невзлюбил Кэрри, и теперь, казалось, ничто не могло изменить его мнение о ней. И в подобной ситуации для Кэрри не оставалось никакой надежды быть принятой в их доме в качестве члена семьи.

Несколько дней после обеда в «Сэм Лорд Касл» Чарльз держался довольно холодно с Кэрри, и та стала бояться, что он собирается уволить ее. Было очевидно, что он одновременно и ревнует ее, и сгорает от любопытства. Если его любопытство Кэрри еще и могла понять, так как не предоставила ему никаких комментариев относительно странного поведения Уэйна, решившего прогуляться по лунному саду с незнакомой девушкой, то ревность не могла объяснить никак — ведь она никоим образом не давала Чарльзу повода думать, будто питает к нему какие-то чувства, кроме тех, которые испытывает подчиненная к своему работодателю. И тем не менее, она еще несколько раз выходила с ним в свет по разным случаям, как-то они снова натолкнулись на Уэйна, который был вдвоем с секретаршей.

На следующий день у Кэрри был свободный вечер, они с Чарльзом сидели на лужайке, загорая после купания в море, и тот попросил ее регулярно сопровождать его во время выходов в свет. Каковы были его истинные намерения, он не сказал, а Кэрри так и не смогла догадаться. Впрочем, ей это было безразлично, она не собиралась вступать ни в какие отношения здесь на острове, о чем честно предупредила Чарльза.

— Впрочем, — добавила она, — я не знаю, как долго мне придется здесь пробыть.

Чарльз нахмурился:

— Разве ты не прекрасно устроена?

— На какое-то время — да. Но Англия — это мой дом, и наступит день, когда я захочу вернуться.

Сейчас она не могла уехать. Частично из-за Авриль, но также из-за денег, которые она высылала миссис Джонсон. Позже, когда Мишель станет чуть старше, Кэрри собиралась вернуться в Англию и снять квартиру для них двоих, чтобы у Мишель была своя жизнь, в которой найдется место друзьям, а может, и симпатичному бойфренду.

— Ты захочешь вернуться? — Чарльз скептически посмотрел на нее. — После того как ты вкусила этот рай под солнцем? Я не думаю, что это случится, Кэрри. Я уверен, ты останешься здесь — абсолютно уверен.

— Я здесь только временно. — Кэрри упрямо покачала головой. — У меня дома сестра, и как только она станет постарше и сможет жить со мной, я устрою дом для нас двоих.

— Сестра… станет постарше? Что ты имеешь в виду?

Кэрри заколебалась, сожалея о своей оговорке, после которой требовалось обо всем рассказать. И тем не менее, она все объяснила, разумеется не упоминая о другой сестре, живущей здесь на острове. Что бы подумал Чарльз, гадала она, если б узнал, что Кэрри приходится родной сестрой прекрасной воспитаннице Уэйна Харви?

— Да, вам двоим чертовски не повезло, — проговорил Чарльз, хмурясь над тем, что услышал. — Потерять родителей в таком возрасте, а затем быть отданными в разные семьи… Для тебя это было, наверное, ужасно, ведь ты была уже большой, все понимала и знала, что такое жить одной семьей.

— Да, это было ужасно, — кивнула она и добавила: — Но со временем все проходит, и что касается меня — мои родители ни в чем мне не отказывали в рамках своих средств, разумеется. Я беспокоюсь о Мишель. Она, как я уже сказала, имеет право на собственную жизнь.

Чарльз помолчал.

— Я понимаю твое беспокойство и желание забрать Мишель. Но с другой стороны, мне кажется неправильным забирать ее у этих людей, ведь они так бедны. Я имею в виду, что она смогла бы работать и компенсировать им таким образом их затраты на нее.

— Я уже все обдумала. Я сама оплачу им все расходы.

Кэрри не стала говорить Чарльзу, что она уже высылает им деньги, но рассказала об этом Авриль в их следующую встречу, так как та сама начала расспрашивать о Мишель, причем, как всегда, с горестным выражением лица, говорившим лучше всех слов.

— Ты умираешь от желания увидеть Мишель, не так ли, Авриль? — спросила Кэрри, внимательно вглядываясь в сестру.

Девушка повернулась к ней, ее глаза были печальными.

— Я хочу слишком многого, — вздохнула она. — Ведь у меня есть ты — родная сестра, — и даже сейчас я не удовлетворена.

— Наверно, — ответила Кэрри, нахмурясь, — я не должна была рассказывать тебе о Мишель.

— Разумеется, должна! — Тоскливое выражение вновь появилось на лице Авриль. — Когда-нибудь мы встретимся и подружимся. Если бы только дядя Уэйн смягчился! О да, Кэрри, он мог бы, хотя ты и не веришь. Сейчас он настроен против тебя, но, в конце концов, он примирится с этим. Я уверена, что это произойдет.

Потянувшись за чайником, Кэрри налила им обеим чаю.

— Он настроен против меня, ты сказала? — Кэрри припомнила ощущение, которое овладело ею в тот вечер, когда она обедала с Уэйном и его друзьями. Она сидела там, смотрела на него, и вдруг на нее нахлынуло странное чувство, заставившее ее покраснеть. В это время Уэйн, заметив ее интерес к нему, бросил на Кэрри задумчивый взгляд.

— Кажется, он ненавидит тебя сверх всякой меры, — с сожалением произнесла Авриль. — Если бы только ты повела себя иначе — но откуда ты могла знать, что мои родители скрывали от меня факт удочерения?

— Да, получилось неудачно, — согласилась Кэрри с легким вздохом. — Знай я, что тебе ничего не известно об этом, нога бы моя не ступила на этот остров. Хотя тогда мы бы никогда не встретились.

Авриль нахмурилась:

— Это было бы ужасно. Нет, лучше пусть будет так, как сейчас. Ведь это все временно — эти тайные встречи, я хочу сказать. Когда гнев дяди Уэйна пройдет, я все улажу. Скажу ему, что знаю, что ты моя сестра, и хочу встречаться с тобой. Он позволит, чтобы все было по-моему, — заключила Авриль с улыбкой, увидев, как скептически изогнулась бровь Кэрри.

— Неужели кому-нибудь удавалось переубедить твоего дядю? — захотела узнать Кэрри, оживив в памяти высокую мужественную фигуру, властную и повелительную.

— Мне удавалось — и иногда Ровене. Она совсем не такая милая, знаешь ли, но, должно быть, дяде Уэйну она нравится. Он везде ходит с ней, и однажды я видела, как они целуются. Я иногда раздумываю, поженятся ли они, в конце концов. Я бы не хотела такую тетю, — добавила она, нахмурившись.

Кэрри помолчала, колеблясь, стоит ли рассказывать о встрече, или, точнее, стычке, с ее дядей несколько дней назад. Но так как Уэйн явно ничего не говорил Авриль, Кэрри решила, что лучше и ей помалкивать.

— Значит, они друзья, — сказала она, все еще думая о Ровене.

— Больше чем друзья. — Авриль помолчала, но потом продолжила: — Я бы не стала обсуждать это ни с кем, кроме тебя, разумеется. Но так как ты моя сестра, я могу говорить обо всем на свете — и это так прекрасно! О, я так рада, что я нашла тебя. — Авриль рассмеялась. — Я, конечно, хотела сказать: рада, что ты нашла меня.

— Я тоже. — Но голос Кэрри был довольно печален, она вспомнила Мишель. — Ты думаешь, есть вероятность, что твой дядя женится на Ровене? — наконец спросила она будто с усилием.

— Большинство уверено, что дядя Уэйн не из тех, кто женится, что он прирожденный холостяк, но он так любит детей, и это мне кажется достаточно убедительным доводом в пользу того, что когда-нибудь он женится. Ты так не считаешь?

— Совсем не обязательно, — возразила Кэрри после небольшого раздумья. — Многие холостяки любят детей, но это не значит, что они жаждут обзавестись собственными.

— Я уверена, что дядя Узйн очень хотел бы завести своих детей.

Кэрри нахмурилась, не понимая, почему мысль о женитьбе Уэйна на его секретарше кажется ей такой отвратительной. Это чувство таилось в самых отдаленных уголках ее подсознания, словно напоминание о ночном кошмаре.

Как обычно, они с Авриль уезжали из кафе на разных такси, условившись встретиться на этом же месте неделю спустя.

— Очень скоро мы будем встречаться в доме дяди Уэйна, — уверенно заявила Авриль, усаживаясь в машину. — Я знаю, я должна радоваться уже тому, что вижусь с тобой каждую неделю, но мне этого недостаточно. Я надеюсь, скоро дядя Уэйн предложит тебе поселиться у нас.

Жить вместе с Авриль было бы чудесно, и все же Кэрри знала, что она не будет полностью счастлива, пока не сможет помочь Мишель. Если бы только Уэйн поверил ее истории о Мишель и позволил Авриль выделить деньги для сестры… Тогда бы она тоже приехала на Барбадос, и они зажили бы все вместе до тех пор, пока Кэрри не решит вернуться в Англию. Воссоединение всех трех — вот о чем мечтала Кэрри, наследуя деньги своей тетушки. Если бы только удалось убедить Уэйна принять Мишель, то по крайней мере одна ее заветная мечта была бы исполнена.

Кэрри махала Авриль вслед до тех пор, пока машина не исчезла из вида за поворотом дороги.

— Отель «Бич Мэнор». — Кэрри улыбнулась водителю, открывая дверцу такси.

— Да, мисс…

— Вам не понадобится такси в ближайшее время! — Мужской голос, вибрирующий от сдерживаемого гнева, заставил Кэрри похолодеть. — Вы никуда не едете.

— Мистер Харви! — Она чуть не упала от страха, кровь отхлынула от ее лица. — Как давно… я хотела сказать, значит, вы обо всем знали?

Какой глупый вопрос! Разумеется, он все знал и, судя по выражению его лица, был готов убить ее. Кэрри инстинктивно отступила назад под горящим взором, который Харви не спускал с нее, хотя обращался к таксисту.

— Сколько?

— Леди собиралась ехать в отель «Бич Мэнор»…

— Я сказал — сколько! — Рука Уэйна уже была в кармане, и едва шофер назвал цену, как купюры стремительно оказались в его руке. — Можете ехать, нам не нужна машина.

— Да, сэр. — Водитель с любопытством взглянул на Кэрри перед тем, как поспешно тронуться с места.

Вскоре машина исчезла за тем же поворотом, что и такси Авриль, и Кэрри осталась один на один с разгневанным опекуном сестры. «Разгневанным? Это слишком мягко сказано, — решила она, заметив смертельную бледность кожи под красивым бронзовым загаром и то, как двигались желваки на его скулах, — да он готов убить меня!» И Кэрри инстинктивно поднесла руку к голове, будто защищаясь. Безмолвное напряжение становилось невыносимым. Она была вынуждена заговорить:

— У вас не было никакого права отсылать мое такси…

— Как долго моя племянница обманывала меня? — Этот голос был такой мягкий… но по-прежнему дрожал от ярости.

Кэрри затрепетала, едва в состоянии произнести слово.

— Н-не очень долго… я хочу сказать, Авриль и я… — Язык не слушался ее, она увидела, что хозяин кафе стоит на пороге, с любопытством наблюдая за сценой, разыгравшейся у его заведения. — Мы в-встречались по средам.

Губы Уэйна плотно сжались. Кэрри почувствовала, что он с удовольствием ударил бы ее.

— Я спросил — как давно!

— Авриль… — опять залепетала она, невольно игнорируя вопрос и одолеваемая страхом за сестру. В таком настроении Уэйн был способен на все, лихорадочно подумала Кэрри. — Что вы собираетесь сделать… сказать ей?

— Много всего! — рявкнул тот, и Кэрри дрожала, нервы отказывали ей. Взгляд Уэйна скользнул по мужчине, стоявшему на пороге. Харви резко махнул рукой куда-то по направлению заднего выхода из кафе. — В мою машину! — Этот приказ, будто отданный слуге, заставил Кэрри, несмотря на ее взбудораженное состояние, гордо вскинуть голову. — А в случае неповиновения, — сказал Уэйн подозрительно спокойно, — я посажу вас в машину силой.

— Силой? — Это было единственное слово, которое вырвалось у Кэрри, когда она недоверчиво вскинула на него свои очаровательное глаза. — В-вы заставите меня с-силой?

— Перестаньте разыгрывать мелодраму. Залезайте в машину, она на заднем дворе.

Кэрри благоразумно повиновалась, так как ее силы были уже на исходе. Этот мужчина был слишком властным, слишком подавляющим; и она покорно свернула вслед за ним за угол здания.