Отчего же, одержав победу на турнире, получив денежный приз и добившись благосклонности Кейт, Рейф чувствовал себя проигравшим? Он никогда не был в гаком подавленном настроении. Он видел, как в дальнем конце зала Кейт покинула своего отца и направилась к двери, чтобы присоединиться к женщинам в саду. Он наблюдал за тем, как она шла, понимая, что с каждым ее шагом превращалась в пыль под ногами его надежда жениться на ней. В будущем ему едва ли удастся даже приблизиться к ней.

И в этом он должен винить только себя. Почему он не сообразил, что, показав Уэрину ее ленту, он только побудит его действовать более активно? Внутри у него все сжалось. Он корил себя, что во время поединка позволил своим чувствам взять верх над здравым смыслом. На этот раз в отличие от пикника его порыв разрушил всякую надежду на будущее.

— Тебе не следует так смотреть на нее, — сказал Джерард.

Рейф вздрогнул и растерянно заморгал от этого неожиданного замечания, затем посмотрел на новобрачного. Сидя в массивном кресле лорда Хейдона справа от Рейфа, Джерард склонил голову над своим блюдом. Сейчас, когда жена не отвлекала его, он, явно проголодавшись, усердно орудовал ложкой.

— Кого ты имеешь в виду? — спросил Рейф.

— Ну конечно, леди де Фрейзни, — ответил Джерард, не переставая жевать и не поднимая головы от блюда.

Рейф был потрясен. Если Джерард, увлеченный своей женой или едой, мог заметить его интерес к Кейт, то не обратил ли на это внимания еще кто-нибудь? Он взглянул налево, где только что сидел епископ Роберт, и с удовлетворением отметил, что священника нет на месте. Отсутствие хозяйки позволило прелату присоединиться к своей семье в конце стола.

Усмехнувшись, Джерард искоса посмотрел на своего приятеля:

— Не беспокойся. Думаю, кроме меня, никто из гостей не заметил, что ты не отрываешь глаз от дочери своего врага.

— Ты с ума сошел? Неужели я могу интересоваться Добни? — Рейф предпринял попытку защититься, однако его голос прозвучал фальшиво даже для собственных ушей. Такая очевидная ложь, должно быть, еще больше укрепила подозрение Джерарда.

Его друг распрямился и, положив ложку, пристально посмотрел на победителя турнира. Веселый блеск голубых глаз Джерарда сменился удивлением.

— Боже, Рейф, значит, то, что я прочел на твоем лице, действительно правда!

— Ты ничего подобного не мог увидеть на моем липе, — возразил Рейф, едва удержавшись, чтобы не поднять руку и не прикрыться ею,

Джерард широко улыбнулся,

— Мне кажется, тобой владеет безрассудная страсть, — сказал он, несмотря на протест Рейфа. — Помоги тебе Бог, но если остальные мужчины тоже заметят, что ты увлечен женщиной, особенно той, к которой никогда не сможешь приблизиться, чтобы соблазнить ее. твоя репутация покорителя сердец навсегда будет разрушена. Тебя замучают язвительными уколами и насмешками, если узнают, что ты одурманен и пленен любовью. — В голосе Джерарда звучали веселые нотки.

— Я нисколько не одурманен, — возразил Рейф, но при этом его взгляд снова устремился в направлении Кейт-.

Слишком поздно — она уже покинула зап. Рейф ощутил странную боль в сердце, глядя на перегородку у двери. Он вдруг понял, что это любовь — безнадежная и безответная. Рейф тяжело вздохнул. Джерард был прав, он в самом деле одурманен.

Рядом послышался сдавленный смех Джерарда. Рейф посмотрел на него. Тот весь сиял.

— Лишь безнадежно влюбленный может смотреть так на то место, где только что стояла его возлюбленная, — сказал Джерард. Затем лицо его приняло сдержанно-серьезное выражение. — Достаточно шуток, Рейф. Не обижайся на то, что я скажу, однако я умоляю тебя не следовать зову сердца. После сегодняшних событий и так достаточно напряженные отношения между вашими семьями натянулись еще больше, я не хочу, чтобы мой тесть упрекал меня потом за то, что я настоял на приглашении семей, которые своей враждой могут испортить праздник.

Уязвленный просьбой друга, Рейф посмотрел туда, где сидел лорд Хейдон. Облокотившись на стол и подперев голову руками, он наблюдал за четко разделившимися на две труппы гостями. Его угрюмый вид говорил о том, что он не ожидал таких последствий турнира.

— Лучше бы в финальном туре участвовал Джосс, — неожиданно произнес Рейф. Тогда бы ничего подобного не случилось, и он мог бы встретиться с Кейт, а вот теперь он навсегда лишен такой возможности.

В зале на половине Добни кто-то хлопнул ладонью по столу, и этот хлопок гулко отразился от потолка и от стен просторного зала. Все присутствующие повернули головы на резкий звук — это был лорд Бэгот. Враг Рейфа широко улыбался.

— Так тому и быть! — громко сказал отец Кейт сэру Гилберту, который стоял рядом с ним, облизываясь, словно кот в молочной лавке.

— Значит, сделка состоялась, — заключил Джерард, наблюдая за лордом Бэготом. — Судя по его радостному лицу, можно сказать, что сердцу твоему суждено быть разбитым, а леди де Фрейзни осталось недолго быть вдовой. Думаю, это к лучшему, — продолжил Джерард с явным облегчением и посмотрел на Рейфа. — Хочешь держать пари, что лорд Бэгот покинет Хейдон этим же вечером? Я сомневаюсь, что он рискнет участвовать в завтрашней рукопашной схватке с разъяренными Годсолами. Нет, он явно поспешит вернуться домой, особенно после того как сговорена и намечена свадьба дочери. Джерард покачал головой:

— Бедная леди де Фрейзни. Сэр Гилберт настоящая свинья.. — С этими словами он снова взял ложку и начал есть.

Настроение у Рейфа окончательно испортилось. Мысль о том, что другой мужчина будет спать с его Кейт, вызвала спазмы в желудке.

— Э-э-э… сэр, — послышался детский голос.

Повернувшись на скамье, Рейф обнаружил своего маленького шпиона, который стоял рядом с занавешенной нишей. Янг Уотти — так звали мальчика — решительным жестом манил Рейфа, позвав присоединиться к нему.

Рейф вскинул брови. Какие новости мог принести паренек теперь, когда сэр Уэрин покинул замок? В то время как Рейф колебался, мальчик нахмурился и нетерпеливо топнул ногой. Он снова сделал призывный жест, на этот раз более настойчиво.

Подавленное настроение Рейфа сменилось раздражением. Надо преподать этому мальчишке урок хороших манер. Он поднялся с места.

— Извини, Джерард. Мне необходимо ненадолго отлучиться к брату.

— Поступай как хочешь, — сказал Джерард с полным ртом и жестом подозван слугу, чтобы тот наполнил его блюдо ягнятиной.

Когда Рейф подошел к стене, его раздражение утихло и появились проблески надежды. Может быть, мальчик узнал что-нибудь важное для него. Янг Уотти оказался способным шпионом и явно намеревался заработать все деньги, которые были обещаны ему. Если бы не он, Рейф не узнал бы, когда следует начать пробежку вокруг стен замка сегодня утром, чтобы помешать сэру Уэрину соблазнить Кейт. В том месте, где Уотти нырнул в одну из ниш, еще покачивалась драпировка, и Рейф последовал за ним к окну. На небе собирались облака, предвещая ночной дождь, но пока на стенах ниши играли яркие солнечные блики. Сквозь узкое крестообразное отверстие проникали тучи насекомых. В оружейной мастерской внизу слышался стук молота кузнеца, восстанавливающего поврежденные щиты и оружие для завтрашней рукопашной схватки, а из сада доносились музыка быстрого танца и женский смех. Хотя Рейф понимал всю бессмысленность своей попытки услышать в общем шуме голос Кейт, он все же напряг свой слух, Когда его попытка не увенчалась успехом, он сурово посмотрел на своего шустрого шпиона.

— Что за важное сообщение заставило тебя оторвать меня от еды, Уотти? — спросил Рейф по-английски.

— Все о том же рыцаре, сэр, — прошептал Уотти, от волнения широко открыв темные глаза. — Он замышляет похитить вашу леди.

Его слова поразили Рейфа словно удар молота, однако он быстро оправился. Если бы Уэрин собирался похитить дочь своего хозяина, то едва ли сообщил бы слуге о своем намерении. Рейф покачал головой:

— Я сомневаюсь.

— О да, он готовится сделать это, — настаивал мальчик, удрученный недоверием Рейфа. — Я остановился около палатки лорда, чтобы посмотреть, чем занят рыцарь после возвращения с турнира. В это время туда вошел лорд и сказал ему, что тот должен покинуть замок и отправиться в монастырь, на что рыцарь согласился. Но как только лорд ушел, я услышал, как этот рыцарь выругался, посылая своего хозяина в ад, и поклялся, что отомстит ему за свою поруганную честь. Его слова были такими злыми, сэр, что я боялся провалиться сквозь землю прямо на том месте, — сказал мальчик, и его глаза едва не вылезли из орбит при воспоминании о страшной угрозе.

Рейф усмехнулся. Хотя Уотти был очень молод, едва ли в своей среде он не слышал грубых ругательств и угроз.

— Иногда мужчина наедине с самим собой обещает сделать такое, чего на самом деле никогда не сделает, — объяснил он испуганному мальчику.

— Но вы еще не все знаете, — возразил Уотти. — Перестав ругаться, рыцарь выглянул из палатки и, увидев меня, подозвал к себе. Как и вы, сэр, он предложил мне деньги за то, чтобы я послужил ему.

Уотти приподнял край своей туники. За последние дни мальчишка обзавелся кошельком, который кто-то, вероятно, выбросил за ненадобностью — тот сильно поистрепался. Его шнурки были привязаны к плетеной веревке, которая поддерживала штаны Уотти на бедрах. Рейф обратил внимание на то, что кошелек провисал гораздо больше, чем от нескольких имевшихся в нем пенсов, которые он дал мальчику.

— И что ты должен был сделать, чтобы заработать эти монеты? — спросил Рейф.

— Моим последним заданием было сбегать в монастырь, где я должен был сказать монахам, что он не прибудет к ним, чего они ожидают. А перед этим я по его просьбе сказал конюху, чтобы тот оседлал обеих лошадей рыцаря. — Здесь мальчик сделал паузу н презрительно фыркнул. — А теперь хочу спросить вас, зачем одному человеку два седла, когда он может ехать только на одной лошади? — нахально произнес он с насмешкой.

Только верная служба Уотта в последние дни удержала Рейфа от того, чтобы дать ему затрещину,

— Ты слишком самоуверен, щенок. Если у человека имеется два седла, то лучше, если каждое из них будет на спине лошади, чем перевозить их каким-то другим способом, — ответил Рейф, рассеивая подозрения Уотти. — Поскольку у тебя нет более убедительных доказательств, полагаю, ты ошибаешься, и считай за счастье, что я не поколотил тебя за твою наглость.

Мальчишка только нахально приподнял бровь.

— У меня было еще одно задание, сэр. Я должен был передать вашей леди сообщение.

Рейф ошеломленно посмотрел на него, но быстро опомнился.

— Говори же скорее, — потребовал он, протягивая руку к своему поясу и новому, приятно наполненному кошельку. Открыв его, он зачерпнул горсть монет и просеял их сквозь пальцы. Манящее позвякивание металла означало обещанную плату, и это подбодрило мальчишку.

Янг Уотта улыбнулся и, не отрывая глаз от кожаного мешочка, заговорил:

— Рыцарь просил вашу леди простить его за недостойное поведение, а затем умолял ее встретиться с ним, — в этом месте сообщения мальчишка быстро взглянул на Рей-фа с пониманием, слишком ранним для его лет, — среди деревьев внизу у реки.

Улыбка Уотти увяла под напряженным взглядом Рейфа.

— Поскольку вы купались там этим утром, сэр, то знаете, какие густые ивы растут вдоль берега. Если рыцарь задумал недоброе дело, никто из стражников на стенах не сможет увидеть, что творится внизу под самым их носом.

Эти слова убедили Рейфа в том, что сэр Уэрин задумал исполнить замысел, который он сам не смог реализовать. Рейф зарычал от отчаяния. Да, этот негодяй, похоже, решил похитить его женщину!

Гнев застлал его глаза красной пеленой. Продолжая сжимать в руке кошелек он круто повернулся и устремился прочь из ниши, но мальчишка поймал его за тунику.

— Если вы не против, сэр, — сказал он, — то я хотел бы получить заработанный сегодня пенс.

Слова мальчишки наряду с грязными полосами, оставшимися на тунике после его прикосновения, мгновенно погасили гнев Рейфа, заработал здравый смысл. Он замер на месте: нельзя спешить, надо подумать, прежде чем действовать.

Медленно выдохнув, он только сейчас осознал, что сделал для него Уотти. Если бы он бросился бегом через зал, все бы поняли, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Большинство его сторонников последовали бы за ним, и, вместо того чтобы сорвать замысел сэра Уэрина и обратить его в свою пользу, он добился бы только одного — скорого заключения брака Кейт с сэром Гилбертом.

Благодарный за такое неожиданное сообщение, Рейф расщедрился, и Уотти сегодня заработал все. что было обещано за шпионство до конца праздничных дней. Перекладывая монеты из одной руки в другую, Рейф щедро отсчитал положенное мальчику.

— Рыцарь больше ничего не говорил тебе? — спросил он, удерживая монеты в ладони.

— Нет, сэр, — сказал мальчик, жадно блеснув глазами, когда понял намерение своего господина.

Рейф коротким кивком дал понять, что ничуть не расстроен отсутствием других новостей, и разжал ладонь. Он слабо надеялся на то, что мальчик мог пронюхать, куда именно сэр Уэрин намеревается отвезти Кейт. Мальчик подставил сложенную лодочкой грязную ладонь, и Рейф высыпал в нее монеты. Мальчишка быстро развязал свой потертый кошелек и запрятал в него добытое богатство.

— Думаю, — сказал Рейф, — мне еще потребуются твои услуги. Ты должен осторожно проследить за леди, так чтобы ни она, ни рыцарь не заметили тебя. Если рыцарь пленит ее, не поднимай шума, а следуй за ними примерно четверть часа, чтобы выяснить, в каком направлении они движутся. Как только определишь это, мгновенно возвращайся в Хейдон и обо всем расскажи мне. Я буду ждать тебя на поле, где сегодня проходил турнир.

Глаза Уотти жадно блеснули, и он снова развязал свой кошелек.

— Сэр, вы хорошо знаете, чем я рискую. Став свидетелем похищения леди, я обязан поднять тревогу, a ire красться за ними. Если рыцаря поймают и вместе с ним обнаружат меня, я моту потерять свое место, а если сбегу. меня объявят вне закона. — Однако по лицу Уотти было видно, что его опасения не следовало воспринимать как отказ от их первоначального соглашения.

Рейф усмехнулся:

— Не бойся, мой маленький шпион. Никто не узнает, что ты делаешь для меня. Когда мы с тобой встретимся снова на поле к ты расскажешь мне, куда они отправились, то, поклявшись, что никому больше не сообщишь об этом, получишь вдвое больше того, что поимел от рыцаря.

Глаза Янга Уотти расширились и округлились, став похожими на иве большие сливы.

— Но рыцарь дал мне вдвое больше пенсов, чем у меня пальцев на руке. — По его тону можно было заключить, что количество монет общим достоинством в шиллинг являлось для него огромным богатством.

— Так тому и быть, — согласился Рейф. — Сделай то, о чем я прошу, и ты получишь от меня вдвое больше. — Он взял мальчика за тонкие плечи и подтолкнул к драпировке ниши. — А теперь иди.

— Как скажете, сэр! — крикнул мальчик и мгновенно исчез.

Рейф подождал минуту, затем незаметно выскользнул в зал. Он напряг всю свою волю, чтобы двигаться спокойным шагом, а не припустить бегом, подобно мальчику. Он прошел вдоль столов туда, где сидел Уилл с одним из соседей Лонг-Чилгиига — сэром Айво до Каймом. Опущенные плечи Уилла молчаливо говорили о том, что он разочарован в не меньшей степени, тем Рейф, поскольку хорошо понимал, что неприятное происшествие на турнире теперь лишало их возможности осуществить желанную месть за смерть своего отца.

Остановившись перед мужчинами, Рейф положил руку на плечо Уилла, чтобы привлечь его внимание.

— Прошу прощения, сэр Айво, — сказал он, — но мне нужно переговорить наедине с моим братом. Из Лонг-Чилтинга пришли неприятные известия.

Этим Рейф намеревался обосновать их внезапный отъезд из Хейдона, однако его уловка потерпела неудачу, так как брат вскочил со скамьи с криком:

— Проклятые Добни! Они нарушили мир в графстве и напали на наш дом, пока мы прохлаждаемся здесь и не можем защитить наше имущество!

Все присутствующие повернули головы в сторону Уилла, привлеченные шумом. Рейф поморщился — теперь они оказались в центре всеобщего внимания.

— Речь совсем не об этом, — резко сказал он, хватая брата за край туники и силой волоча за собой.

Слишком взволнованный, Уилл позволил увлечь себя и только через несколько шагов оттолкнул Рейфа.

— Отпусти меня. Ты помнешь мою тунику, которая обошлась мне в четыре фунта.

— Забудь о своей тунике и слушай меня, — прошептал Рейф, притягивая сопротивляющегося брата ближе к стене.

Уилл оторопело посмотрел на него, и Рейф улыбнулся:

— Пришло время вырвать кое из чьих лап леди де Фрейзни.

Ошеломленный, Уилл глубоко вздохнул, pi на лице его отразилось радостное возбуждение.

— Как? Когда? — едва слышно просипел он.

— Сейчас, — ответил Рейф и поднял руку, предупреждая о молчании. — Что касается того, как мы это сделаем, теперь не время подробно рассказывать об этом. Ты должен только делать то, что я скажу. Прежде всего мы пойдем и попрощаемся с лордом Хейдоном.

Говоря это, Рейф испытал укол совести. То, что он задумал, могло стоить ему дружбы Джосса и Джерарда. Тем не менее он отбросил эту мысль. Будет гораздо хуже, если Кейт отдадут замуж за сэра Гилберта, ведь она должна принадлежать только ему.

Уилл хмыкнул:

— Сомневаюсь, что он будет проливать слезы по поводу нашего отъезда, поскольку без нас обстановка в его доме явно разрядится. Пусть эти проклятые Добни торжествуют, избавившись от нас, но потом, когда их наследница и ее земли станут нашими, им останется только смириться и проглотить обиду. Чем мы объясним лорду Хейдону наш отъезд? — спросил он. — Если у нас не будет подходящего предлога, он, подчиняясь этикету, вынужден будет просить нас остаться. Если же мы, несмотря на его просьбу, уедем, это может оскорбить его.

Рейф фыркнул. Его брат беспокоится о том, чтобы не обидеть хозяина замка немотивированным отъездом? Лучше бы он побеспокоился о том, как удержать лорда Хейдона и его гостей от разрушения Глеверина и расправы над Годсолами, когда станет ясно, что произошло.

— Предлогом для нас будет некий инцидент в Лонг-Чилтинге, в результате которого убит наш главный страж, — сказал Рейф.

В темных глазах Уилла мелькнуло беспокойство.

— Это всего лишь хитрость, не так ли? На самом деле — ничего подобного не было?

Рейф поморщился от досады.

— Ну конечно же, нет, — резко сказал он, понизив голос до шепота. — Это только выдумка. Однако помни: говоря это, следует быть хорошими актерами и искренне изображать тревогу и смятение. Лорд Хейдон должен поверить, что нам действительно надо спешно уехать.

Уилл согласно кивнул:

— Да, я смогу сделать это. Следует ли послать человека, чтобы предупредить нашего священника и людей в Лонг-Чилтинге, что им пора двигаться в Глеверин?

Губы Рейфа тронула легкая улыбка, когда он вдруг сообразил, что командует старшим братом. Это было немного странно, но в какой-то степени справедливо, поскольку скоро он тоже будет хозяином своего собственного поместья и станет распоряжаться людьми.

Рейф наклонился поближе к Уиллу:

— Ты можешь предупредить их, что скоро надо выступать, однако они не должны прибыть в Глеверин раньше нас. Нельзя допустить, чтобы главный страж Глеверина сообщил в Хейдон о нападении. Есть ли вблизи Глеверина место, где люди могли бы укрыться, ожидая нас?

Уилл самодовольно улыбнулся:

— Конечно, есть. Это небольшая долина между двумя холмами. Я не раз наведывался туда, чтобы позаимствовать у Бэгота нескольких овей и хоров.

Возможность успеха предстоящего дела воодушевила Рейфа, и он едва не рассмеялся.

— Что ж, в таком случае отправь сообщение своим людям и возвращайся в нашу палатку, Надо как можно лучше подготовиться, потому что потом не будет времени возиться с кольчугой, и с собой мы возьмем только те вещи, которые сможем увезти на седлах.

— Нет, — сказал Уилл, отстраняясь от брата, — я не хочу оставлять здесь свою палатку и сундуки. А если Бэгот конфискует мое имущество, когда станет известно о наших действиях?

Рейф прижал палец к губам, стараясь успокоить брата.

— Уилл, у нас нет иного выбора, — прошептал он. — Если мы возьмем с собой палатку со всем ее содержимым, особенно твой сундук с вооружением, то нам потребуется запряженная волами телега, которая будет тащиться, словно улитка, а нам, пойми ты, надо двигаться как можно быстрее. Если тебя беспокоит судьба нашего имущества, то попроси лорда Хейдона, чтобы он отправил его вслед за нами в Лонг-Чилтинг на нашей телеге с его упряжкой. Тогда оно окажется далеко от замка, прежде чем кто-нибудь поймет, что мы задумали. Скажи нашему хозяину, что мы заплатим ему за перевозку.

— Ты заплатишь, — возразил Уилл прищурившись. — Я не так богат, чтобы позволить себе тратиться на то, что мои люди могли бы сделать сами. С другой стороны, ты только что заработал три марки.

Рейф стиснул зубы. У них не было времени препираться.

— Хорошо. Я заплачу, — прорычал он. Уюта удовлетворенно хмыкнул.

— Тогда мне остается только предупредить Дикона в монастыре о нашем плане. Нельзя оставлять его в неведении, ведь он может подвергнуться нападению из-за наших действий.

Слова брата натолкнули Рейфа на мысль, да такую великолепную, что он невольно улыбнулся.

— Ты прав. Тебе надо поехать в монастырь повидать нашего брата и не только предупредить его, но и попросить у него монашеское одеяние. — Монастырь находился так близко от замка Хейдон, что Уилл мог обернуться туда и обратно, пока Рейф ожидал Янга Уотти на поле.

Глаза Уилла удивленно расширились.

— Монашеские одежды? Для чего?

— Для маскировки, — ответил Рейф, продолжая улыбаться. — Женщина в монашеском облачении — наилучший способ скрыть ее от посторонних глаз! Если кто-нибудь увидит нас на пути в Глеверин, то не заметит ничего необычного, кроме рыцарей, сопровождающих монаха.

Охватившее Рейфа радостное возбуждение помогло ему побороть волнение. Скоро он будет держать Кейт в своих объятиях, как предначертал Господь. Эта мысль повергла его в такой восторг, что он ухватился за плечи Уилла, чтобы не воспарить к небесам.

— Она будет моей, Уилл, — сказал он и, слегка встряхнув брата, обратил его лицом к лорду Хейдону.