Первым заметил этот старый дом Морган.
Здание было скрыто в заросли высоких дубов. Ни в одном из окон не было света, однако Морган стразу понял, что этот скрюченный корявый силуэт — дом. В первый момент Эрин подумала, что там, внутри, могут быть люди, которые им помогут. Но когда ребята подбежали ближе, стало очевидно, что там давно никто не живет.
Морган был уже очень плох. Казалось, что его оставили последние силы. Сквозь большие железные ворота, ведущие к дому, Эрин уже почти тащила его. Когда они добрались до входной двери, оба едва дышали.
Эрин постучалась.
В ответ ни звука.
Они уже несколько минут не слышали звука бензопилы — с тех самых пор, когда выбежали из леса. Но все равно нельзя терять ни одной секунды. Или в доме есть люди — и они как-нибудь им помогут, или он пуст — и внутри можно спрятаться.
Эрин постучалась еще раз — тишина. Совершенно очевидно, что в доме никого нет, по крайней мере, никого нормального.
Не теряя больше времени, Эрин нажала на ручку двери. Дверь открылась, и друзья вошли внутрь.
Дом оказался просто грудой гниющего дерева. В воздухе клубилась быль, пол был загажен крысами. Стены выглядели так, словно вот-вот развалятся. Один сильный порыв ветра — и все это здание развалится на щепки.
Как ни странно, но в окнах еще сохранились стекла, хотя здесь не было ни штор, ни занавесок, а сами стекла — затянуты паутиной и покрыты грязью. Несколько окон заколочено досками. Как бы то ни было, но внутрь проникало достаточно света, чтобы разглядеть стоявшую в комнатах изломанную мебель с поеденной молью обивкой.
Эрин повела Моргана внутрь дома — подальше от окон, дальше во тьму. Звук бензопилы снова стал слышен. Хьюитт не сбился со следа: он шел прямо к дому, в котором спрятались Эрин и Морган.
Внезапно Эрин почувствовала, что ее одолевает панический ужас. Она больше не могла выносить этого ублюдка! Почему бы ему не исчезнуть? Просто взять и исчезнуть! Оставить их в покое! Почему бы ему просто не сдохнуть!
Морган застонал от боли и этим снова привел Эрин в чувство.
Девушка быстро схватила его за руку и затащила в маленькую, почти совсем темную комнату. Свет в нее падал только через узкую щель между досками, которыми было забито окно. В дальнем углу комнаты царила непроглядная тьма. Ребята забрались туда и замерли, прижавшись друг к другу. Может быть, если не шуметь, Хьюитт пройдет мимо и не заглянет в дом. Ведь откуда он может знать, зашли они внутрь или побежали дальше?
Морган закашлялся. Парень зажал себе рот руками, стараясь немного приглушить звук, но тревожился он совершенно напрасно: что мог Кожаное Лицо услышать сквозь вой своей бензопилы? Звук все приближался и приближался. Громче, громче, громче… Скрежет железа о железо. Ворота!
Кожаное Лицо был где-то рядом с домом.
И тут бензопила смолкла. Тишина.
Просто тишина. Не нарушаемая ничем.
Эрин услышала чье-то дыхание, но мгновение спустя осознала, что это ее собственное. Как и Морган, она старалась дышать как можно тише.
Эрин так хотелось, чтобы бензопила смолкла, но теперь, когда это желание наконец исполнилось, ей пришлось признать, что бензопила давала определенные преимущества не только преследователю, но и преследуемым. Пока она работала, было точно известно, где именно сейчас находится Кожаное Лицо. А теперь… теперь, когда он заглушил свою бензопилу, он мог быть где угодно. Монстр мог быть снаружи, мог пойти дальше, а мог быть уже в…
Тишина просто убивала Эрин.
Она сделала Моргану знак сидеть тихо, а сама подкралась к окну. Мгновение — и она уже осматривала окрестности дома сквозь щель между досками, пытаясь увидеть, где…
Кожаное Лицо был у главного входа!
Спрятаться им не удалось! Все пропало! Он уже внутри. Они так надеялись, что он пройдет мимо, но они просчитались. Он вошел внутрь!
Внутрь!
Ребята выбежали из своего укрытия, пронеслись по коротенькому коридору и очутились в другой комнате. Там стоял старый, изодранный диван.
Кожаное Лицо следовал за ними: от его шагов тряслись стены.
Перепуганные беглецы с криками вбежали в комнату. Эрин захлопнула дверь, а затем они с Морганом придвинули к двери диван.
Бензопила снова завелась и яростно впилась в дверь. Удар! Еще один! На двери появилась огромная буква «X». Он знал, что они внутри, он чувствовал запах их страха.
Хьюитт размахнулся и всадил бензопилу прямо в центр только что сделанного креста. Получилась дыра, в которую можно просунуть голову, что Кожаное Лицо тут же и сделал — Эрин увидела его ухмыляющуюся рожу всего в нескольких метрах от себя. Монстр визжал от восторга и что было сил прижимал свое жирное тело к двери, словно надеясь пролезть целиком в образовавшуюся дырку.
Сперва Эрин хотела спастись через вторую дверь, но ведь Кожаное Лицо все равно пошел бы вслед за ними. Нужно выбираться из этого дома.
Эрин бросилась к окну и стала отрывать доски, которыми оно было забито. Морган попытался ей помочь. Но у них ничего не получилось: все было прибито слишком крепко.
Хьюитт, просунувшись в дыру, яростно вращал глазами. Было понятно, как ему хочется побыстрее вломиться внутрь и раскрошить обоих на мелкие кусочки.
Монстр снова завел бензопилу и, взмахнув ею, рассек дверь по вертикали. Получилась голландская дверь, разделенная на верхнюю и нижнюю половины, каждая из которых может открываться и закрываться отдельно. Непризнанный художник, черт его дери! Еще секунда, и Хьюитт будет внутри…
Морган ударил кулаком по доске рядом с той щелью, сквозь которую смотрела Эрин. Деревяшка оказалась трухлявой и с легкостью раскололась от этого удара. Но времени на то, чтобы расширять получившуюся дырку, уже не было: Кожаное Лицо вошел в комнату!
Ребята бросились к противоположной двери и побежали сквозь лабиринт комнат и коридоров, даже не представляя, куца он их может привести. Им это сейчас было почти все равно: главное — прочь, подальше от неумолкающего ни на секунду визга бензопилы.
Наконец они оказались в комнате, из которой уже не было выхода. Она была совершенно пустой, почти пустой, если не считать небольшой хрустальной люстры.
Морган увидел чулан, в котором можно было бы спрятаться, и тут же залез туда. Места там хватило только на одного человека. Морган делал все возможное, чтобы потесниться и пустить внутрь Эрин, но тщетно. Кожаное Лицо был уже близко, его тяжелые шаги и вой бензопилы ясно свидетельствовали об этом.
Эрин отошла от двери чулана. И тут девушка заметила, что одна из стен дома — полая. И в стене есть дырка! Если только ей удастся…
Эрин легла на пол и, не обращая внимания на грязь, заползла внутрь.
Когда Морган убедился, что Эрин хорошо спряталась, он закрыл дверь своего чулана, — закрыл и стал ждать.
Шаги.
Он вошел в комнату.
Заглушил бензопилу. Ребята, сидя в своих укрытиях, хорошо слышали тяжелое дыхание и истерическое повизгивание. Монстр искал их. Приглядывался, прислушивался.
На ногу к Эрин забралась крыса. Преодолев отвращение, девушка сбросила с себя мерзкое животное.
Крыса запищала…
В ответ взвизгнула бензопила, взвизгнула и впилась в стенку прямо над головой Эрин.
Эрин собрала все свои силы, чтобы не закричать. Девушка сжалась в комочек. Что еще она могла сделать? Сжаться и закрыть голову руками…
Бензопила разрубила стену во второй раз, еще ближе к телу Эрин. Монстр, видимо, готовился к последнему удару. Теперь-то ей точно конец: с каждым разом бензопила проходит все ближе и ближе. Еще несколько сантиметров — и Эрин крышка. Даже если он не убьет ее, то все равно обнаружит. В любом случае ей конец.
Бензопила взревела — и заглохла. Он ее выключил…
Кожаное Лицо изрубил всю стену над головой Эрин. Сквозь щели, оставленные ужасным оружием, проникал внутрь лунный свет. Но где он сам, черт его дери? Чего он ждет?
Эрин медленно, прижимаясь спиной к стене, поднялась на ноги. Если бы хоть что-нибудь разглядеть сквозь все эти дыры…
ДВЕ РУКИ ПРОЛОМИЛИ И БЕЗ ТОГО СИЛЬНО ПОСТРАДАВШУЮ СТЕНУ И СХВАТИЛИ ЭРИН ЗА ПЛЕЧИ — КОЖАНОЕ ЛИЦО!
Он с огромной силой дернул свою жертву, и Эрин, доламывая стену, полетела на пол.
Монстр быстро схватил ее и перебросил через плечо. Эрин пыталась сопротивляться: она била своего мучителя кулаками по спине, впивалась ногтями в его лицо. Но что она могла сделать?
Ничего. Даже лицо, которое она царапала, было лицом Кемпера. Эрин охватило отчаянье.
Хьюитт, с Эрин в одной руке и бензопилой в другой, направился к двери. Эрин продолжала бороться, но вовсе не удары ее слабых рук заставили монстра остановиться. Внимание Хьюитта привлек громкий стук. Он повторялся снова и снова…
Это Морган вышел из своего укрытия и принялся стучать дверью чулана: он хотел, чтобы Хьюитт его заметил. Бедный юноша пытался что-то крикнуть, но с его губ срывалось только невнятное ворчание — все из-за шерифа Хойта. Впрочем, смысл того, что хотел сказать Морган, можно было понять и без слов.
В его криках были боль и отчаянье, но была еще и слепая, бессильная ненависть. Парень звал Хьюитта. Он вызывал этого психопата на бой. Он пытался отвлечь Кожаное Лицо, чтобы Эрин успела спастись.
— Морган, нет! — кричала Эрин: у мальчика не было ни малейшего шанса победить в этой схватке.
Но Морган не обращал внимания на крики своей подруги, он то подбегал к маньяку, то отскакивал назад, прыгал из стороны в сторону, пытался ударить своего соперника кулаком. Хьюитт стукнул Моргана по шее. Парень закричал от боли и упал на колени. Он был уже настолько измучен, что едва не потерял сознание от этого внезапного удара.
Кожаное Лицо сбросил Эрин со своего плеча. Но не успела девушка пошевелиться, как он поставил ей на спину свой тяжелый ботинок. Эрин пыталась высвободиться, но тщетно: ее враг был слишком силен. Эрин чувствовала, что ее ребра готовы вот-вот сломаться под его тяжестью.
Хьюитт отбросил в сторону свою бензопилу (она упала на пол с таким звуком, словно это была целая наковальня), и взял за загривок этого тощего беззубого уродца. Он поднял Моргана наверх и подвесил его на люстру за скованные наручниками руки.
Наручники еще глубже впились в и без того окровавленные кисти рук.
Морган закричал от боли.
Все совершенно безнадежно: Эрин на полу, Морган на люстре, Кожаное Лицо — единовластный хозяин ситуации.
Морган болтался между небом и землей, не в состоянии даже крикнуть: челюсть у него была сломана, и любые попытки открыть рот причиняли невыносимую боль.
Кожаное Лицо потянулся за своей бензопилой и снова завел ее.
Морган попытался закричать, но то, что у него получилось, больше напомнило визг поросенка.
Эрин отбивалась из последних сил и выла от одной мысли о том, что вот-вот должно случиться. Но все ее усилия были столь же жалки, как предсмертные трепыхания размазанной по ветровому стеклу мухи.
Томас Браун Хьюитт, плотоядно рыча из-под маски, сделанной из лица Кемпера, размахнулся и раскроил надвое висящего у него над головой Моргана. Кровь несчастной жертвы окатила все вокруг — Хьюитта, его сделанный из человеческой кожи передник, шею и лицо Эрин.
Эрин, придавленная ботинком Хьюитта, в отчаянье смотрела, как он рубит кости и мясо ее последнего друга. Господи, какой кошмар! Сколько крови! Какое безумие, какое беспросветное безумие! Когда же этому придет конец?!
Бензопила внезапно дернулась, и гнусный убийца от неожиданности потерял равновесие. Кожаное Лицо покачнулся — и Эрин оказалась на свободе. Как только девушка почувствовала, что ее больше никто не держит, она, не теряя ни секунды, откатилась в сторону.
Хьюитт видел, что вторая жертва вот-вот убежит, но его бензопила застряла в шее Моргана. Хьюитт прибавил оборотов, но Эрин уже выбегала из комнаты.
Кожаное Лицо визжал и дергал бензопилу, пытаясь как можно скорее выдернуть ее из висящего на люстре трупа, торопясь погнаться за своей второй жертвой. Кровь капала ему на маску, и он, повизгивая от удовольствия, облизывал себе губы.
Эрин уже выбежала из дома. Не надо, не надо было останавливаться здесь! Как им только могло в голову прийти, что он их здесь не найдет?
Наверняка, этот урод знает в округе каждый уголок! Это же его владения. Теперь и Морган тоже погиб. Вот бедняга! А ведь еще совсем недавно он беззаботно скручивал сигарету, улыбался, глупо острил. Господи! Бедный Морган!
Вся блузка Эрин была залита кровью друга.
Девушка хромала. Видимо, она повредила себе ногу. Где и когда — Эрин понять не могла. Последние двенадцать часов были совершенно неотличимы друг от друга: сплошные боль и отчаянье, которым не было конца. Превозмогая боль, девушка бросилась бежать.
За ее спиной визжала, завывала и дымилась бензопила. Он скоро догонит ее и убьет! Убьет, убьет, убьет!
Эрин едва дышала. Бежать было очень трудно. Ветки и вьющиеся растения цеплялись за руки и одежду, били по лицу, но Эрин было на это наплевать. Единственное, что ей было сейчас не безразлично, — это то, что она единственный оставшийся в живых человек, который знает правду о гибели Моргана, Пеппер, Энди и Кемпера.
Она споткнулась об очередную ветку и упала. Он видел это. Она лежала на земле неподвижно, как труп. Сейчас он… Но нет. Она поднимается. Хватит! Пожалуйста, хватит! ПОЖАЛУЙСТА!
Эрин слышала за своей спиной его тяжелое дыхание. Когда Эрин поднялась на ноги и побежала дальше, бензопила снова взревела.
Господи! Когда Эрин упала, она видела его! Он совсем рядом! Идет за ней, как обезумевший слон, — весь залит кровью Моргана, в маске, сделанной из лица Кемпера. Идет и идет! Ну и почему бы ему не сдохнуть? ПОЧЕМУ?!
Они бежали и бежали, освещенные полной луной. Луну таким зрелищем не удивишь, она видит это с самого сотворения мира: человек гонится за добычей. Достаточно извращенное сознание вполне могло бы найти в этой сцене свою красоту: залитый лунным светом пейзаж, девушка и бегущий за ней, почти сказочный в своем безобразии, монстр. Его маска, его бензопила, все его движения были совершенными произведениями искусства — искусства страха.
Эрин подбежала к проволочной изгороди и перескочила через нее так, словно та была сделана из спичек.
Скоро к изгороди подбежал и Хьюитт. Он попытался проломиться сквозь нее своим обычным способом, то есть при помощи бензопилы, но проволока оказалась ей не по зубам. Хьюитт закричал и потерял равновесие. Зубья бензопилы дотронулись до его бедра и с обычной жадностью впились в тело.
Хьюитт закричал. Бензопила вспорола ему кожу, оттуда брызнула кровь, перемешанная с жиром.
КРОВЬ!
Хьюитт кричал, пытаясь отбиться от своего же собственного оружия. Бензопила звук в звук повторяла его крики, словно передразнивая своего хозяина.
Эрин остановилась посмотреть, что случилось. Она не могла удержаться от хохота, глядя на запутавшегося в проволоке убийцу. Он так визжал и размахивал руками, что его действительно можно было назвать бедным маленьким Томми Хьюиттом.
Может быть, Генриетта, эта жирная дура, придет и поцелует братишку в задницу? И может быть, добрая толстушка Генриетта найдет способ воскресить Иедидиа и ту девушку-самоубийцу, и всех остальных жертв «бедного маленького Тэмми»?
Тут Эрин вспомнила, как шериф Хойт лил ей на лицо бурбон, и почувствовала, насколько ей хочется собственными глазами увидеть, как все эти уроды будут мучиться на земле и в аду. О Боже, как же Эрин мечтала увидеть, как Хьюитт погибнет от собственной бензопилы.
Но она подавила в себе желание досмотреть представление до конца и побежала дальше.
Еще каких-нибудь двадцать — тридцать метров — и Эрин выбежала на шоссе.
Она стояла на бетонной дороге.
Девушка все еще слышала вой бензопилы и крики Хьюитта, но теперь она нашла дорогу, по которой можно выбраться из этого проклятого места. Единственное, что для этого требуется, единственное, что требуется, — это…
По дороге, рассекая темноту светом фар, мчался автомобиль.
Эрин выбежала вперед и замахала руками:
— Остановитесь!
Она умоляла, почти приказывала вызволить ее из этого кошмара.
Водитель вдавил тормоза в пол. Машина стала останавливаться. Фары осветили лицо Эрин, — ее перепуганное, залитое кровью лицо.
— Помогите! — кричала девушка. — Помогите мне!
Свет фар слишком резал глаза, и Эрин, зажмурившись, отошла в сторону. Она не переставала махать рукой водителю машины. Она умоляла его остановиться. Ей нужно было отсюда выбраться.
Автомобиль снизил скорость и, не останавливаясь, свернул в сторону, чтобы объехать Эрин.
— Пожалуйста, ОСТАНОВИТЕСЬ!
Но машина проехала мимо кричащей, залитой кровью девушки, наверняка опасной сумасшедшей, — проехала и снова стала набирать скорость.
Эрин бежала рядом с машиной и стучала в боковое окно своим перепачканным в крови кулаком. Но водитель нажал на сцепление, переключился на вторую скорость, затем на третью, на четвертую — и уехал, увозя с собой все только-только забрезжившие надежды.
— Уроды! — крикнула вслед удалявшемуся автомобилю Эрин. Что еще она могла сделать? Как бы она сама поступила, окажись на их месте?
«О, Господи!
Девушка, девушка, которую они тогда подобрали!»
Внезапно Эрин осознала, насколько важную роль незнакомка сыграла во всех этих кровавых событиях.
Бензопила снова заработала. Сейчас он придет сюда. От этой мысли Эрин одновременно захотелось и убежать прочь, и просто лечь на землю и ждать своей смерти: если бы кто-нибудь знал, как она устала!
Но ведь и убийца должен рано или поздно устать. Он такой жирный, что ему должно быть не просто бегать, да и бензопила, видимо, очень тяжелая. Нет, Эрин еще поборется! Может, кто-нибудь ее все-таки подберет…
Эрин побежала по шоссе. Ее правое колено просто пылало от боли. Кожаное Лицо шел вслед за ней: штаны у него намокли от крови — чужой и своей.
Небо стало затягиваться облаками, но луна еще не скрылась, и Эрин пока неплохо различала дорогу. Впереди показалось какое-то большое здание. В одном из окон горел свет — еще один шанс на спасение.
Эрин бежала к этому очередному маяку в океане ужаса, надеясь, что хоть здесь она найдет телефон, оружие, убежище — хоть что-нибудь. Последняя попытка, последняя надежда…
Эрин неслась, что было сил, но и звук бензопилы не утихал ни на секунду. Так они оба и бежали по направлению к…
— О, Господи!
Эрин остановилась как вкопанная.
Она поняла, что это было за здание. Этот запах, этот ужасный запах, который тогда их так потряс. То, к чему Эрин так спешила, было не одним, а целой группой зданий, объединенной одной смертоносной функцией. Место, к которому бежала Эрин, оказалось скотобойней.
Еще только сегодня утром они здесь проезжали, живые и здоровые. Господи, как давно это было! Она вспомнила, как Морган поддразнивал Пеппер, как все они были ошарашены этим ужасным запахом, как… Эрин и не знала, что убежала так далеко.
В таинственном свете луны мясоперерабатывающая фабрика выглядела еще более зловеще, чем днем. В темноте раздавались голоса животных, напоминавшие стоны погибших душ или неприкаянных призраков. Тот факт, что Хьюитт гнал Эрин на скотобойню, был просто ужасен в своей закономерности: логичное завершение этой кровавой истории.
Забудем о своей человечности, и все, что от нас останется, — это просто мясо.
Эрин перебралась через проволочный забор и побежала по территории скотобойни. Она, не разбирая пути, неслась вперед — и со всего размаху врезалась в кирпичную стену главного здания. У этого строения не было ни окон, ни дверей, но наверх вел деревянный трап.
От трапа пахло известью. Подниматься по нему было непросто, так как ноги немного скользили, но Эрин удалось не поскользнуться — и вскоре она уже была наверху. Там оказался узкий коридорчик, ведущий внутрь здания.
Эрин испуганно оглядывалась по сторонам. Стены и пол коридора были покрыты кровью и навозом. Внезапно девушка поняла, где она находится.
Это был тот самый коридор, в котором тысячи животных, провели последние секунды своих жизней. Сюда скотина приходила умирать. Здесь человек доказывал, что он хозяин природы. Эрин почувствовала себя попавшей в камеру смертников.
Она представила, как Хьюитты будут вгрызаться в ее мясо, как у них по губам потечет жир, как их желудки наполнятся ее плотью. Для них это так естественно: чтобы выжить самому, нужно убить другого.
Когда же придет конец этому ужасу?! Стоило забрезжить какой-то надежде, как все становилось в два раза хуже, чем было. Такое чувство, что ее загоняли все глубже и глубже в ловушку — и уже не стоит ждать спасения: просто неоткуда!
Коридор привел беглянку в маленькую комнатку, больше всего напоминавшую железную коробку. В одной из стен был люк, ведущий наружу. Эрин осмотрелась и увидела такое! Пневматическая штуковина, которой мясник ударял свою жертву по лбу, прежде чем подвесить ее на цепь и перерезать аорту.
На Эрин были кожаные ботинки и кожаный ремень.
В загоне снаружи стояла скотина.
Кожаное Лицо боролся с проволочным забором. Он хотел попасть внутрь, на скотобойню: он знал, что Эрин там.
Бензопила разрубила колючую проволоку, словно это была сахарная вата, но вой бензопилы и скрежет железа о железо напугали стоявшую в загоне скотину.
Коровы забили копытами и замычали от страха. Даже глупые животные почувствовали, что к ним приближается чудовище, а не человек. Они почувствовали приближение самой смерти, хотя Кожаное Лицо пока не намеревался их убивать. Он гнался за другой жертвой.
Хьюитт проломил забор и стал пробираться между напуганными животными. Он немилосердно расталкивал их в разные стороны, но ни разу не применил бензопилу: он держал ее высоко над головой, так что страшное оружие напоминало верхний плавник акулы, плывущей в темных волнах океана.
Животные в ужасе бросались в разные стороны.
Эрин прекрасно слышала испуганные крики, доносившиеся из загона.
Сердце у девушки сжималось от ужаса: маньяк шел за ней по пятам. Эрин хорошо представляла, какое удовольствие ему доставит поймать ее здесь, в этом ужасном месте — там, где умирают все животные. Нет, она этого не допустит. В одной из стен был люк. Он, наверняка, вел наружу. И Эрин не замедлила им воспользоваться.
Эрин преодолела коридор и оказалась в холодильной камере, где на мясных крюках аккуратными рядами были развешаны туши животных.
Здесь смерть обрела иной — чистый, соответствующий санитарным нормам — облик. Эрин не могла не вспомнить подвешенного над расстроенным фортепьяно Энди. Неужели ужас ее был бы меньше, если бы, прежде чем повесить на крюк, Энди раздели, вымыли и отрезали ему голову?
И почему глядя на висящего на крюке Энди, она испытывала ужас и отвращение к совершившему это, а глядя на эти трупы животных — на десятки аккуратно развешенных трупов, — девушка всего-навсего нервно поежилась? Где проходит граница между дозволенным убийством и убийством, которое нельзя совершить? И как так могло получиться, что для Старика Монти и «маленького» Томми Хьюитта это граница перестала существовать?
Эрин заправила за уши свои растрепанные волосы и побежала по этому огромному, забитому мясом холодильнику.
В помещении было темно. Лунный свет едва проникал внутрь сквозь узкие грязные окошечки у самого потолка. Эрин приходилось увертываться и маневрировать, чтобы избежать столкновения с развешанными повсюду, разделанными коровьими тушами. От холода Эрин покрылась гусиной кожей. Сопли и пот едва не превращались в лед. Но этот холод не мог сравниться с тем ледяным ужасом, который властвовал в душе у Эрин. Эта ночь никогда не кончится.
Он схватил тяжелую, свисавшую с потолка цепь.
«Что это?»
Эрин услышала какой-то странный звук, похожий на звон цепей. Где-то здесь, внутри морозильной камеры. Но откуда же он доносится? Внезапно раздался ужасный скрежет, за которым последовал шум заработавшей техники.
Эрин, испуганно оглядываясь, пыталась понять, откуда доносятся эти звуки. Казалось, что шум идет со всех сторон, но, сколько девушка ни вертела головой, она никак не могла определить его источник.
«Потолок!»
Эрин подняла голову и увидела, что собой представлял потолок. Это был замысловатый орнамент из блоков и шестеренок, благодаря которым работали конвейеры и мясоперерабатывающие установки. Теперь все там, наверху, пришло в движение.
«Но кто это сделал? Может быть, кто-то сейчас здесь работает? Или…»
Что-то ударилось о спину Эрин.
Она закричала и отскочила в сторону. Уф, всего-навсего коровья туша, окровавленная, ужасная коровья туша. При других обстоятельствах это стало бы серьезным потрясением для Эрин, теперь же самым главным было то, что это не Кожаное Лицо. Эрин облегченно вздохнула и…
Кто-то снова ударил ее в спину!
«Нет! Это просто невозможно! Она проделала такой огромный путь! Она так долго боролась. Только не теперь! Нет…»
Снова коровья туша.
Все висевшие в холодильнике туши задвигались: кто-то запустил машину, и теперь крюки с висящими на них трупами животных куда-то ползли. Одна из туш как раз и ударила Эрин по спине. Дважды попасться на одном и том же. Просто невероятно, но нервы у Эрин были настолько напряжены, что ей едва удавалось адекватно воспринимать окружающую действительность. Внезапно девушку осенила идея. Может быть, ей удастся извлечь пользу из сложившейся ситуации? Эрин быстро подошла к ударившей ее туше и спряталась за нее. Туша медленно ползла вперед, а Эрин прикрывалась ею, как щитом.
Кажется, все крюки ползли по направлению к…
БЕНЗОПИЛА ЗАВИЗЖАЛА И ОБРУШИЛАСЬ НА ТУШУ!
Эрин отскочила в сторону. Бензопила отсекла туше ноги. Отрубленные конечности упали на пол, а Кожаное Лицо уже замахнулся во второй раз, намереваясь отрубить своей жертве голову. Эрин удалось уклониться от первого удара, но она потеряла равновесие и упала на спину.
Кожаному Лицу понадобилось секунды две, чтобы изменить направление удара, но эта задержка и спасла Эрин. Он замахнулся бензопилой, намереваясь разрезать свою жертву надвое, но девушка успела откатиться немного назад и широко расставить ноги. Бензопила, обдав Эрин волной искр, ударилась о каменный пол прямо между ними и застряла в железной решетке сточной трубы.
Воспользовавшись возможностью, Эрин пнула своего преследователя прямо между ног.
Кожаное Лицо взвыл и принялся выдергивать бензопилу из железной решетки. Но в чем, в чем, а в скорости он с Эрин не мог соревноваться. Пока ее соперник возился, она успела пнуть его еще раз и откатиться в сторону. Когда Кожаное Лицо справился со своей бензопилой, девушка уже вскочила на ноги и бросилась бежать.
Но нет, монстр еще не был побежден: скотобойня — это его царство. Он знал, как справиться с этой изворотливой сучкой.
Завывая и повизгивая, Хьюитт подошел к торчавшему в стене грязному выключателю. С торжествующим криком он нажал на кнопку.
Сверху полилась вода. Понятно, это чтобы обмывать туши… трупы… Теперь Эрин пришлось бежать под ледяным ливнем. Совершенно очевидно, чего убийца хочет добиться: напугать и ошарашить ее. Но ему это не удастся! Эрин было наплевать на то, что она насквозь промокла! И еще посмотрим, кто первый поскользнется на мокром каменном полу.
Вода стекла по бледно-розовому мясу раскачивавшихся перед глазами Эрин трупов. Но теперь девушка, не задумываясь, не теряя ни секунды, отталкивала туши прочь со своего пути. Вскоре она добралась до двери, выходящей на темную-претемную лестницу. Куда приведет эта лестница — непонятно, но выбирать было не из чего.
На лестнице царила непроглядная тьма — девушке пришлось спускаться по бетонным ступенькам на ощупь. Скоро Эрин добралась до новой двери, открыла ее и оказалась на первом этаже скотобойни.
Как и в холодильной камере, свет проникал в это помещение только через маленькие чумазые окошки, располагавшиеся под самым потолком, метрах в шести над головой.
Со всех сторон раздавались хрюканье и фырканье. Комната была забита свиньями и коровами — старыми и еще очень молоденькими. Все они находились в загонах или в клетках. Животные заметили присутствие Эрин и дружно зашумели. Хьюитт обязательно услышит этот шум и придет сюда.
Эрин принялась искать другой выход. Он же должен быть!
Первая дверь привела в свинарник. Вторая тоже оказалась совершенно бесполезной. Она вела в гардероб — в низкую, заставленную шкафчиками комнату.
Здесь переодевались те, кто работал на скотобойне. Кроме того, именно здесь хранились ножи. Их сияющие в лунном свете лезвия привлекли внимание Эрин.
Бедная девушка уже настолько привыкла к неумолкающему звуку бензопилы, что застыла как вкопанная, когда бензопила внезапно стихла.
Она стояла посреди гардеробной и вслушивалась в тишину, пытаясь понять, где же сейчас находится Кожаное Лицо. Долго ждать ей не пришлось: скоро на лестнице раздались тяжелые шаги. Звук этих шагов ни с чем нельзя было перепутать: его Эрин запомнит на всю оставшуюся жизнь.
В последний раз взглянув на разложенные аккуратными рядами ножи, Эрин выбежала из гардеробной и бросилась в комнату, где были заперты свиньи.
Хьюитт прекрасно знал это место. Они много чего здесь изменили, но все равно это было то же самое место, где он в прежние времена убивал скотину. Он знал, где сейчас эта девчонка.
Но и Эрин знала, где он сейчас. Судя по крикам животных, Кожаное Лицо был уже на первом этаже скотобойни. Зарычала бензопила — не в полную мощь, не так громко, как прежде. Черт! Эрин так и не успела выбраться наружу!
Девушка спряталась в одном из металлических шкафчиков в гардеробной, — в первом попавшемся незапертом шкафчике. Теперь она, едва дыша, стояла внутри и сосредоточенно смотрела сквозь тонкие, предназначенные для вентиляции прорези в железной двери.
Видно было только то, что находится прямо напротив двери, зато слышно — буквально все. Эрин слышала, как Кожаное Лицо мечется по первому этажу, пугая своей чудовищной маской и нечеловеческими воплями несчастных животных. Слышала, как он открыл дверь в гардероб и с грохотом ввалился внутрь. Его шаги звучали всего в нескольких метрах от Эрин. Убийца осмотрелся и снова направился к двери.
Но как раз в тот момент, когда Хьюитт собрался уходить, Эрин закричала!
Ее голос эхом раскатился по всем комнатам, коридорам и закоулкам скотобойни. Он перепугал животных и ясно сказал Хьюитту, где сейчас находится его добыча.
Хьюитт замер на пороге гардеробной и повернул обратно.
Из гардеробной был только один выход. Все. Эрин конец.
Но стоило Хьюитту повернуть обратно, как Эрин замолчала. Ее всю трясло от ужаса. Девушка осознавала, что она делает, но никак не могла поверить в то, что она действительно это делает. Она воспринимала свои мысли и действия как-то удивительно отстраненно, словно это была не она, а какой-то другой человек, наблюдающий издалека за тем, что Эрин делает. Настоящее безумие!
Хьюитт, шаркая по полу кожаными подошвами своих ботинок, шел вдоль длинных рядов шкафчиков. Эрин знала, что он заглядывает во все шкафчики, — налево, направо, налево, направо. Ищет, высматривает, вынюхивает. С каждой секундой он все ближе и ближе, с каждой секундой все больше напряжение.
За эти несколько секунд Эрин успела вспомнить весь прошедший день, весь этот кровавый кошмар, — мгновение за мгновением.
От того, как будут развиваться события в ближайшие несколько минут, зависит ее судьба. Это вопрос жизни и смерти. Если Эрин удастся выполнить то, что она задумала, то Хьюиттам придет конец. Если же ее план провалится… Если он провалится, то не только сама Эрин погибнет. Тогда так никто об этих монстрах и не узнает, и они будут и дальше безнаказанно убивать невинных людей. Это уже не просто вопрос собственного спасения, это долг перед другими людьми — перед теми, кто уже погиб, перед теми, кто может погибнуть.
Все это так. Но сперва нужно хотя бы овладеть своим дыханием: Эрин дышит слишком громко. Она слишком напутана.
Убийца остановился. Он услышал какой-то шум в одном из шкафчиков — ШУМ В ОДНОМ ИЗ ШКАФЧИКОВ! ШУМ В ОДНОМ ИЗ ШКАФЧИКОВ!
Глаза Эрин расширились от ужаса.
Шаги все приближались. Девушка чувствовала зловонное дыхание монстра, запах смерти, исходящий от его проклятого фартука, тошнотворный запах крови, которой пропахла вся скотобойня. Эрин знала, что он прислушивается. Таким тихим он еще никогда не был. Он прислушивается к шуму, — к шуму, который Эрин тоже слышала. Вдруг она поняла, что это стучат ее зубы.
Девушка зажала себе рот рукой. Но перестать дрожать оказалось не так-то просто. Да, она зажала себе рот, но колени у нее тоже дрожали. Господи, так близко к смерти она еще никогда не была. Из этого шкафчика нет выхода. Если убийца распахнет дверцу и встанет перед ней, то Эрин конец. Она сама облегчила ему задачу!
Он с громким металлическим стуком распахивал дверцы шкафчиков, — распахивал и шел дальше. Смерть, отвратительно повизгивая, приближалась к Эрин.
Один шкафчик.
Второй. Третий.
Он все приближался и приближался.
Эрин зажмурила глаза и попыталась подавить охвативший ее ужас. Если поддаться этому страху, можно легко сойти с ума. Впрочем, если этот монстр сейчас раскромсает ее на маленькие кусочки, то сумасшествие ей не грозит.
Он уже протянул окровавленную руку к следующей дверце, как вдруг из шкафчика за его спиной послышался громкий стук!
Эрин выглянула в вентиляционную щель и едва не закричала от отчаянья: убийца повернулся и завел свою бензопилу!
Ее рев заполнил собой всю комнату. За этим чудовищным шумом уже нельзя было различить тяжелого дыхания Эрин. Впрочем, теперь это было уже все равно: Кожаное Лицо услышал шум и теперь знал, где ему искать свою жертву.
Весь багровый от возбуждения, он поднял бензопилу и схватился за ручку шкафчика: теперь девчонка уже никуда от него не уйдет. Неловкими, дрожащими от предвкушения убийства пальцами он дернул дверцу. Пальцы соскользнули с ручки и оставили на металлической поверхности грязные, кровавые следы. Еще одна попытка. Наконец он распахнул дверцу — и закричал!
Бензопила работала во всю: р-р-р-р, р-р-р-р, р-р-р-р…
Но ее внутри не было.
Вместо девушки на груде грязной рабочей одежды возился маленький поросенок. Эрин притащила его из соседней комнаты всего несколько минут назад. Она добилась своего: Кожаное Лицо стоял именно там, где ей было нужно.
Через вентиляционную щель Эрин хорошо различала его огромную вспотевшую спину. Убийца стоял и смотрел в шкафчик, располагавшийся прямо напротив того, в котором спряталась Эрин. Он стоял у противоположного шкафчика и смотрел на поросенка, которого Эрин подложила ему в качестве приманки. Он стоял спиной к своей жертве, — жертве, которой надоело быть жертвой.
Когда Хьюитт вошел в гардеробную, он, разумеется, не заметил, что среди лежавших там инструментов кое-чего не хватает. А теперь он стоял спиной к Эрин, в правой руке у которой был мясницкий топор.
Медленно и осторожно, стараясь не шуметь, она приоткрыла свою дверь. На какое-то мгновение чувство удовлетворения от открывшегося ей зрелища даже пересилило страх. Это она подложила в шкафчик поросенка. Она подложила Хьюитту приманку — и он ее заглотил.
Убийца не знал, что происходит. Дубина! Он слишком глуп, чтобы почувствовать, что вот-вот его настигнет расплата.
Эрин подкралась к Кожаному Лицу, подняла свой топор и…
«Отражение! Зеркало на задней стенке шкафчика! В зеркале девчонка! Она сзади!
СЗАДИ!»
Кожаное Лицо взвизгнул и повернулся. Но было поздно — прямо на него летел топор. Эрин вложила в этот удар всю свою силу. Хьюитт стал поднимать бензопилу, надеясь ею отразить удар топора, но в тесном помещении его огромные габариты обернулись против него. Хьюитт был слишком большим, слишком неповоротливым, слишком…
ТОПОР ВОНЗИЛСЯ В ЕГО ПРАВОЕ ПЛЕЧО.
Кровь.
Кровь Томаса Брауна Хьюитта.
Кровь маньяка. Кровь убийцы. Кровь психопата. Кровь живодера, мясника, каннибала, извращенца.
Кровь Кожаного Лица!
Бензопила визжала и дымилась. Поросенок, спасший Эрин, проскочил у него между ног и побежал к выходу. Кожаное Лицо потерянно смотрел на свою израненную, кровоточащую руку. Выражения его спрятанного за маской лица нельзя было разглядеть, но в глазах сверкало бешенство. Шок от раны ничего для него не значил. Подумаешь, девчонка! С ним не так-то легко справиться. Он…
УДАР ТОПОРА СНОВА ОБРУШИЛСЯ НА МАНЬЯКА.
Эрин с рычанием обрушила очередной удар на своего противника. Она старалась бить по тому же самому месту, она хотела отрубить ему руку.
Правая рука Хьюитта все еще держала бензопилу, но все сухожилия уже были перерублены. И кость тоже!
Везде была кровь. Рука висела под каким-то неестественным углом. Еще секунда — и она оторвалась окончательно.
Кожаное Лицо взвыл. Его правая рука, все еще сжимая работающую бензопилу, упала на пол.
Бензопила с вцепившейся в нее рукой ударилась об пол, но не заглохла. Эрин отскочила в сторону — лезвие бензопилы едва не порезало ей ногу. Девушка стояла и, не веря собственным глазам, смотрела на то, что она только что сделала.
Она его ранила, причем очень серьезно.
Только женщина в состоянии понять, какая буря эмоций бушевала в тот момент в груди Эрин. Она одновременно испытывала ярость, ненависть, ужас, радость отмщения, торжество… А еще девушка чувствовала себя сильной, по-настоящему сильной!
Она перестала быть жертвой. Она доказала, что Хьюитт тоже уязвим. Она взяла в руки оружие и нанесла ему рану. Что теперь, без руки, он сможет сделать? Его бензопила беспомощно повизгивает на полу. Что этот тип о себе возомнил? Что может безнаказанно распоряжаться человеческими жизнями?
Эрин подняла топор, намереваясь прикончить Хьюитта. И тут, тут она вспомнила Энди.
Несчастный мальчик просил убить его. Эта просьба… Эта просьба едва не убила саму Эрин. Она не могла это сделать, — не могла, но должна была. И лишь поэтому взяла в руки нож и пронзила им грудь своего друга. Он умер, но вместе с ним умерла и какая-то частичка самой Эрин.
Но теперь единственное, чего ей по-настоящему хотелось, — это размахнуться и разрубить Хьюитта на мелкие кусочки. Девушку обуревали страх и ярость. Это же просто инстинкт самосохранения! Он не требует оправданий!
Кожаное Лицо никакими сомнениями не мучался. Визжа от боли, он наступил тяжелым ботинком на свою отрубленную, все еще сжимавшую бензопилу руку, наклонился и поднял с пола и отрубленную конечность, и рычащую бензопилу.
Эрин снова подступила к своему противнику, но он был настолько больше ее…
Девушка подняла топор и уже хотела ударить его в грудь, но Хьюитт первый стукнул ее по лицу обрубком своей правой руки. Кровоточащая плоть мазнула Эрин по губам.
Она, отплевываясь, отскочила прочь.
Эта задержка дала Кожаному Лицу время снова овладеть бензопилой и оторвать от нее свою ставшую уже бесполезной руку. Отрубленная конечность полетела на пол: Кожаное Лицо снова был вооружен.
Эрин уже овладела собой. Она подняла топор, замахнулась и бросилась вперед. Девушка нашла в себе силы, чтобы убить этого монстра.
Но слишком поздно.
Маньяк взял бензопилу в левую руку, поднял ее над головой и, визжа не своим голосом, стал вращать ее вокруг себя. Теперь к нему уже было не подступиться: теперь он снова мог защищаться. Эрин упустила нужный момент. Нужно было видеть, с какой нечеловеческой яростью маньяк смотрел на Эрин. Даже без правой руки Кожаное Лицо оставался смертельно опасным противником. Сражаться с ним — дело безнадежное.
Вопя от бешенства. Кожаное Лицо бросился на Эрин. Бензопила вздымалась над его головой, олицетворяя собой кровавое безумие.
Искалеченный монстр остался монстром.
Нужно было скорее спасаться.
Эрин бросилась бежать. Выбежав из гардеробной, она снова оказалось в том огромном помещении, где в загонах стояла скотина. Отсюда должен быть какой-то выход. На этот раз Эрин должна его найти.
Девушка по-прежнему держала в руках топор, но ощущение того, что она может быть равным соперником Хьюитту, рассеялось, как дым. Как бы то ни было, один раунд в этой схватке она все-таки выиграла. Больше того: ей удалось искалечить этого ублюдка.
Даже если это будет ее последняя победа, все равно Томас Браун Хьюитт останется на всю жизнь калекой. Пусть теперь возвращается к себе на ферму и сравнивает со своим папочкой обрубки. Молодец, Эрин!
Молодец!
Кожаное Лицо визжал и кричал. Он шел за Эрин по пятам, он…
Монстр остановился.
Его трясло. Он, спотыкаясь, сделал еще несколько шагов, пока наконец…
Пока наконец рука у него не разжалась и не выпустила бензопилу: бесполезное оружие, визжа и плюясь искрами, упало на пол.
Ноги у монстра подкосились, и он завалился на спину. Скоро Хьюитт, стеная и воя, корчился на полу рядом со своей бензопилой. Он весь дрожал и истекал кровью. В эти мгновения он был почти жалок.
Кожаное Лицо остался одиноко сидеть в гардеробной — единственный недочеловек среди животных скотобойни — в ботинках из коровьей кожи, в маске из кожи человеческой.
Эрин доказала, что у охотника из ран тоже течет кровь и что главный враг — это страх, а не какой-то сумасшедший урод с бензопилой. Хьюитт сделал все возможное, чтобы убить Эрин, но ему это не удалось. На этот раз он проиграл. Он убил ее друзей, он перевернул всю ее жизнь, он едва не свел девушку ума. И все-таки она осталась в живых.
Все-таки она осталась в живых!