— Господи! Что это такое? — Пеппер чуть не стошнило.

Тут и все прочие почувствовали этот запах. Господи! Он был просто отвратителен и шел с улицы. Окна были открыты, чтобы в машину попадал свежий воздух, но вместо свежего воздуха снаружи стояла какая-то отвратительная, просто тошнотворная вонь.

Эрин закрыла нос рукой и отодвинулась от окна. Впрочем, нельзя сказать, что это хоть немножко помогло.

Господи! Что за запах! Это же просто ужас. Сладкий, отвратительный, как говно… как… как… это даже не объяснить: он был настолько отвратителен, что казалось, ты вот-вот упадешь в обморок. Этот запах действовал как некая материальная сила. Он забирался человеку в нос, все глубже и глубже, а потом внезапно ударял так, что его голова откидывалась назад, а все внутренности переворачивались. Еще до того, как бедняга понимал, что, собственно, происходит, его начинало тошнить.

Все чувствовали этот мерзкий запах, но Кемпер, кажется, страдал от него меньше всех. Да, парень немножко фыркал и ерзал на своем сиденье, но руки его оставались на руле, где и должны были быть, и надо признать, он не очень-то нервничал. Просто потому, что водитель знал, чем это пахнет.

— Скотобойня, — объяснил он.

Тут до всех тоже дошло.

Это был запах смерти. Не одной смерти, а многочисленных, продуманных, сосчитанных и узаконенных убийств. Превращение жизни в смерть. Производство гибели. Производство мяса. Упаковка мяса. Все гигиенично и с соблюдением санитарных норм. Ножи из нержавеющей стали, конвейеры, доски для разделки туш, сбор отходов, старомодные крюки для мяса в современных холодильных камерах. Это символ эволюции — все науки были нужны только для того, чтобы усовершенствовать цепочку питания: создавать жизнь исключительно для того, чтобы ее уничтожить. Мясники не понимают. Они не чувствуют ужаса. Им не страшно. Выращивать и убивать, выращивать и убивать. Они пичкают скотину гормонами и антибиотиками, чтобы потом оглушить ее ударом по голове.

Сломанные кости и кровоточащие суставы. Трупный яд. Гамбургеры с пластмассовыми игрушками, которые протягивает вашему ребенку улыбающаяся продавщица. Человечество само создало ад и живет в нем. Мы думаем, что имеем право убивать четвероногих, потому что сами ходим на двух ногах и подобны Богу. Мы думаем, что человек имеет право убивать, потому что только у него есть руки, чтобы держать нож.

Эрин выглянула в окно и увидела строения мясоперерабатывающего завода. Еще до того, как она заметила скотобойню, запах вызвал у нее одно воспоминание.

— Пахнет, как от дохлой кошки, — тяжело проговорила она.

Не просто от кошки. Кошку, о которой Эрин вспомнила, она нашла у обочины дороги, когда была еще совсем малышкой. Того рыжего кота сбила машина. Голова его была раздроблена. После этого Эрин плакала несколько дней подряд. Мама пыталась успокоить ее, рассказывая про рай для умерших животных, но, судя по этой скотобойне, рай для животных уже битком набит.

— Ох, может, закурить еще сигаретку? — предложил Морган, затыкая пальцами нос. — Может, тогда будет не так противно?

Не подумайте, что Морган пытался решать с помощью марихуаны все возникающие у него проблемы. Не все, но большинство.

Фургон миновал скотобойню, и Эрин уже потеряла из виду гору разлагающихся коровьих трупов. Фургон ехал дальше, а Энди и Пеппер, встав на колени на заднем сиденье, смотрели в заднее окно. Они просто не могли отвести взгляд от этого ужасного, завораживающего зрелища. Ничего подобного оба никогда прежде не видели.

У девушки дрожала челюсть. Похоже, впервые за всю поездку она не улыбалась.

Так вот, как это выглядит… Скотобойня… Место, где убивают животных…

— И как только люди здесь работают? — удивилась она вслух. — Я хочу сказать, их должны мучить мысли о бедных коровках…

— Да черт с ними, с этими коровами, — прервал ее Энди. — Ведь приходится целыми днями дышать этой дрянью, и кстати, за минимальную заработную плату.

— Ну, да, это я и хотела сказать, — нахмурилась Пеппер. Когда они снова уселись, между ними оказалось достаточно места для того, чтобы туда мог поместиться Морган. Этой возможностью парень тут же и воспользовался: он встал, увернулся от раскачивающейся пиньяты, споткнулся и ввалился на заднее сиденье прямо между поостывшими любовниками. Он посмотрел назад, на быстро удаляющуюся скотобойню и сказал (нельзя было точно определить, говорит он серьезно или нет, но голос его звучал очень искренне):

— Для этой работы нужна особенная порода людей. Резать горло коровам и вышибать им мозги — не каждый может зарабатывать себе этим на жизнь.

Морган говорил слишком громко, возможно, виной тому были наркотики. Так или иначе, но Пеппер была слишком расстроена, чтобы слушать его рассуждения.

— Перестань! — взмолилась она. Все и так было слишком мрачно: мертвые животные, отвратительный запах их разлагающихся трупов. А теперь еще Морган принялся рассуждать о мясниках таким тоном, словно они убийцы или кто-нибудь в этом духе.

Но Энди показалось, что его сухопарый друг сказал наконец что-то умное (даже если и не совсем верное). И он возразил:

— Да ну, эти парни очень быстро ко всему привыкают.

— Нет, не привыкают, — заметил Морган. — Большинство увольняется уже через год. А те, кто остаются, либо становятся алкоголиками, либо сходят с ума.

Прекрасно! Сперва смерть, теперь разговоры о сумасшедших. Пеппер посмотрела прямо в глаза Моргану через линзы его очков. Настроение путешественников изменилось. Внезапно сгустилось какое-то мрачное облако, и это Пеппер совсем не нравилось. На дворе стоял солнечный летний день, а страшилки нужно рассказывать ночью у костра.

— Морган большой специалист по всякому дерьму, — прокомментировал ситуацию Кемпер.

Он уже поправил зеркало и видел, как опечалена Пеппер. Ему хотелось как-нибудь снова всех развеселить. Но Кемпер не соврал, по этому дерьму Морган, действительно, был большим специалистом. Тут оказалось, что тема почему-то очень интересует Эрин. И минуту спустя Морган уже сидел, развалившись, и рассуждал об ужасном искусстве производства мяса.

— Откуда ты столько знаешь об этом? — спросила Эрин.

— Я вегетарианец, — ответил тот, и все просто разинули рты от удивления. — Это моя прямая обязанность — знать такие вещи.

Эти слова произвели на Пеппер совершенно магическое действие. Ее глаза загорелись, и теперь она посылала свои улыбки Моргану, и только Моргану.

— Круто! — заявила девушка, вся сияя. — У нас так много общего. Я тоже не ем ничего, что может улыбаться.

— Между прочим, сегодня ночью ела, — прокомментировал Энди с кривой усмешкой.

— Дурак! — отпарировала Пеппер.

Энди просто хвастался; он намекал на то, как они с ней целовались, только теперь он пытался оскорбить девушку этим напоминанием.

Энди ей по-прежнему очень нравился, а то, что он просто развлекается с девушкой, было понятно Пеппер с самого начала, но он вдруг оказался мистером Занудой, а его друг столь же резко превратился в глубокого и интересного парня, хотя у него и черт знает что творилось на голове. Но он не ел животных, и Пеппер это очень нравилось. Девушка с восхищением проводила Моргана взглядом, когда тот поднялся и неуверенной походкой направился к своему месту. Круто, он обкурился просто в хлам. Может быть, следует…

— ОСТОРОЖНО!

Фургон занесло.

— Что за!..

Это кричала Эрин: она что-то увидела на дороге. Все в фургончике полетело кувырком.

Энди вцепился в сиденье и даже успел пристегнуться. Он видел, что произошло. По обочине дороги брела молоденькая девушка, еще совсем подросток. Она выглядела так, словно потерялась или вовсе не соображает, что делает. Когда девушка услышала звук приближающегося фургона, она выскочила на дорогу и оказалась прямо перед машиной. Кемпер просто не мог…

Следуя инстинкту, механик резко повернул руль и фургон вылетел на обочину. Разумеется, на песчаной, неровной обочине его тут же занесло. Кемпер едва справлялся с управлением. Черт!

Моргану так и не удалось добраться до своего места. Когда фургон качнуло влево, Морган не устоял на ногах и полетел вперед, схватился за болтающуюся на потолке пиньяту и уронил ее на пол. Она, разумеется, разбилась.

Пеппер вцепилась в Энди и молилась, чтобы все обошлось. Она, выглянув в окно, увидела эту девушку, из-за которой все и произошло: машина только чудом ее не сбила.

Чего эта дура хотела добиться? Покончить с собой решила, или что? Как ее занесло на середину дороги? И как только Кемперу — или Эрин, что, в конце концов, не так уж важно — удалось ее заметить? Девчонка словно из воздуха появилась. Ведь на этих дорогах все видно на многие мили вперед. Зря, похоже, Пеппер связалась с этой компанией.

Кемпер боролся с рулем, пытаясь снова вывести свою малышку на твердую почву. Бывают ситуации, когда чем мощнее машина, тем хуже приходится ее водителю, эта заварушка была как раз таким случаем. Сперва, чтобы добиться хоть какой-нибудь реакции, пришлось давить обеими ногами на тормоза, а потом демонстрировать почти чудеса водительского искусства, чтобы справиться с управлением.

Тишина.

Экстренное торможение подняло вокруг машины почти непроницаемое для взгляда облако пыли.

— Что за черт! — тяжело вздохнул Кемпер.

— Ты чуть не сбил ее! — крикнула перепуганная Пеппер.

Но Энди показалось, что ругать водителя в данном случае несправедливо.

— А какого черта она ходит по середине дороги? — отрезал он. Это просто чудо, что Кемпер не размазал мозги этой дуры по своему лобовому стеклу.

Кстати, куда она подевалась?

По-прежнему в шоке, вся компания пробралась к заднему стеклу и стала в него всматриваться. Что это была за девушка? Что она здесь делала? Кемпер был уверен, что не сбил незнакомку (он бы почувствовал удар), но, возможно, фургон задел ее своим боком или еще что-нибудь в этом роде?

Эрин, перебираясь назад, бросила взгляд на разбитую пиньяту. Та была доверху набита марихуаной.

Теперь стало понятно, почему Кемпер не отводил глаз от зеркала заднего вида с того самого момента, как они выехали из Мексики. А она-то думала, что он глазеет на Пеппер. Могла бы и догадаться. Ну, да, конечно, приятно выяснить, что твой парень не бабник, но все равно отвратительно, когда что-то от тебя скрывают, да еще такие вещи. А что, если бы их поймали на границе?

Видя реакцию девушки на набитый марихуаной контейнер из папье-маше, Энди нервным движением засунул расколотую пиньяту под заднее сиденье, но было уже поздно. Больше всего Эрин взбесило то, что, судя по всему, все, кроме нее, были в курсе. А интересно, Пеппер знала об этом? Ведь она даже не член их компании.

Эрин посмотрела в сторону Кемпера, стоявшего у заднего окна, и выдавила из себя одно-единственное слово:

— Мерзавец!

Это было произнесено громко и ясно, но сам мерзавец, кажется, даже не расслышал. Он был слишком занят тем, что высматривал в заднее окно девушку, которую он только что чуть не убил. Вот она. Явно почти подросток, однако оказалось очень трудно определить ее возраст. Молодо выглядящая двадцатилетняя или шестнадцатилетняя, смотрящаяся старше своих лет? Сначала, когда она только выскочила на дорогу, им показалось, что перед ними высокий ребенок. Возможно, потому что на незнакомке было надето легкое летнее платье до колен. Но теперь, когда все увидели ее лицо…

— Она хоть соображает, что делает? — сердито фыркнул Кемпер.

Они ехали в Даллас. На концерт модной рок-группы. А теперь все пошло кувырком. Черт побери!

— Думаю, ей нужна помощь, — сказала Пеппер.

Эрин тут же согласилась. Она ткнула Кемпера локтем в бок и показала ему на водительское место, сама же присоединилась к Пеппер и стала смотреть сквозь заднее стекло. Им обеим приходилось щуриться от яркого летнего солнца.

Кемпер сел за руль и повернул ключ зажигания.

Остальные продолжали смотреть на девушку, которая с отрешенным видом удалялась прочь от машины. Очевидно, с ней что-то случилось. Волосы были растрепаны, блеклое летнее платье — грязное и поношенное, кожа на руках и плечах — в синяках и царапинах. Туфли без каблуков — грязные и разбитые, их подошвы почти прилипали к раскаленному шоссе.

Эрин подумала, что, возможно, девочка уже один раз попала под автомобиль, на этой дороге, ведущей в Даллас. Выглядела она просто ужасно. Но самым странным было то, что она просто взяла и пошла прочь от фургона, просто повернулась спиной и пошла, словно ничего и не произошло.

Кемпер медленно развернул фургон и поехал назад.

Морган вздохнул. Все идет кувырком. Вот теперь они едут назад со скоростью меньше пяти миль в час. Такими темпами до Лоредо они доберутся через месяц.

Скоро фургон поравнялся с девушкой. Его огромные колеса вращались медленно-медленно: машина ехала с той же скоростью, с которой шла девушка. И теперь, когда они были совсем близко, Эрин увидела ее глаза: они оказались совершенно мертвыми.

— Эй! — крикнула Эрин. — С тобой все в порядке?

Никакого ответа. Лицо девушки было совершенно пустым и неподвижным, она медленно брела по дороге, которая никуда не могла ее привести.

Внезапно Моргана охватила паника. Он сел на заднее сиденье и заявил:

— Слушайте, зачем мы за ней едем? Девчонка просто обкурилась!

Энди кивнул, но Эрин тут же на них накинулась:

— Может быть, ее изнасиловали. Такие же скоты, как вы.

«Очень похоже на Моргана — все сводить к наркотикам. Иногда он ведет себя просто как идиот».

Фургон продолжал ехать рядом с похожей на зомби девушкой. Она ни на что не обращала внимания. Словно никого рядом с ней и не было. Эрин могла спорить с Морганом сколь угодно долго, девушка их даже не заметила бы.

— Эй! Надо быть осторожней, ведь тебя же могут задавить! — Пеппер снова попыталась чем-то привлечь ее внимание.

Никакого эффекта.

— Эй! — крикнула Эрин во второй раз, уже громче. — Ты нас слышишь?

Эрин была просто потрясена тем, что Энди и Морган даже не пытаются помочь. Кемпер хоть машину вел, а эти… И тут она увидела…

Слезинку.

По щеке незнакомки катилась одна-единственная слезинка.

Когда Эрин увидела девушку в первый раз, она уже тогда догадалась, что с той произошло что-то ужасное. А теперь этот бедный ребенок тихонько плачет, а Морган тут рассуждает о наркотиках и галлюцинациях. Конечно, у него у самого постоянно галлюцинации.

— Остановите фургон! — попросила Эрин.

— Забей! — ответил Морган. — Мы же едем на концерт.

— А нам еще три часа пути до Далласа, — подхватил Энди.

«Уроды!»

Эрин оглянулась на Кемпера, но тот уже все обдумал. За три часа они смогут добраться до Далласа только в том случае, если превысят все допустимые в штате Техас скорости. Но он знал, что это куда проще и безопасней, чем спорить с Эрин, когда она что-то решила.

Заскрипели тормоза, и фургон остановился. Кемпер подумал, что нужно будет проверить колеса, когда он доберется до места. Наверное, испачкались от этого путешествия по обочине.

Эрин и Пеппер открыли дверь и выскочили на дорогу. Господи, какая жара! И эта бедная девочка в своем летнем платьице, со спаленными на полдневном солнце руками, плечами и шеей. А ее кожа! Господи! Она вся в шрамах и царапинах.

Пеппер подошла к незнакомке — и вдруг девушка обернулась. Выглядела она как настоящая сумасшедшая.

Ее лицо за одну секунду из совершенно бессмысленного превратилось в безумное. Эрин не могла сказать, что это было — выражение страха или ненависти, но что-то в ее лице показалось Эрин очень знакомым. Эрин вдруг что-то смутно вспомнила… Нет, не вспомнила, она вдруг словно что-то увидела. Девушка выглядела как-то очень узнаваемо… Эрин посмотрела на часы. «Давно ли мы едем? И что за день сегодня? И вообще все происходит во сне или наяву? Черт! От жары мешаются мысли. Такое чувство, словно… Ладно, на эту ерунду сейчас нет времени».

Эрин попыталась взять девушку за руку.

— Уходите… уходите отсюда, нужно бежать. — Бедняга вся дрожала, ее воспаленные глаза бегали из стороны в сторону, словно она боялась, что вот-вот что-то случится.

— Что? — переспросила Эрин (ее ободрило то, что девушка все-таки начала говорить). — От кого?

Девушка посмотрела на собеседницу: длинные волосы, чистая кожа, встревоженное выражение лица.

Затем перевела глаза на Пеппер: примерно того же возраста, что и она сама, хорошо одетая, самый настоящий человек. Эрин и Пеппер были людьми. Настоящими людьми. Такими же девчонками, как и она сама.

Бедняжка старалась… Она старалась… Она хотела… Она…

— Я хочу домой, — прошептала она, и все ее тело расслабилось, словно с ее плеч сняли тяжелую ношу. Голос у незнакомки был охрипший, словно ей пришлось долго кричать, к верхней губе прилипли засохшие сопли.

— Ты живешь где-то поблизости? — с надеждой спросила Пеппер.

Тишина.

Девушка остановилась, но теперь возникла опасность, что, перестав идти, она вообще перестанет что-либо делать. Каким-то образом Эрин и Пеппер удалось с ней заговорить, разбудить ее и привести в себя, но, судя по всему, этого не стоило делать: они выпустили на свободу то, что было скрыто за молчанием, за бессознательным состоянием.

Эрин и Пеппер переглянулись и, не сказав ни слова, поняли друг друга: обе они считали, что эта девушка нуждается в помощи.

— Мы не можем ее здесь оставить! — крикнула Эрин своим спутникам.

Энди покачал головой и уставился себе под ноги. Морган смотрел в другую сторону. Только Кемпер обратил внимание на ее возглас, да и тот чесал свою бородку, что он делал всегда, когда размышлял, стоит выти из себя или нет.

«Кретины!»

Эрин осторожно подошла к девушке.

— Давай мы тебе поможем!

И очень скоро они обе уже сидели на заднем сиденье автомобиля.

Пора ехать.

Кемпер завел мотор, медленно развернул фургон, и они поехали дальше.

Морган развалился там же, где и прежде. Энди и Пеппер сидели на заднем сиденье, Эрин — на переднем; все четверо не сводили глаз с новой пассажирки. Даже пятеро, потому что Кемпер видел ее в зеркале заднего обзора.

Незнакомка явно была вне себя: напутанная и грязная. Двигалась она неуверенно и никому не смотрела в глаза. Девушка уставилась на свои поношенные туфли, хотя Эрин подозревала, что видит она там что-то другое, нечто всплывающее из глубин ее израненной памяти.

— Как тебя зовут? — мягко спросила ее Эрин. Эрин была всего года на два старше этой девушки, но чувствовала себя почти ее матерью.

— Калифорния… — «Это что такое имя?» — Мы едем в Калифорнию? Я хочу домой.

Да, начинаются проблемы. Калифорния — это как-то совсем не по пути. Но в любом случае, девушка не в том состоянии, чтобы путешествовать. Ее губы высохли и растрескались, под глазами большие красные круги. Да и в целом она была очень слаба и явно нуждалась в медицинской помощи.

— Ох-ох-ох! — пропел Морган. — Для путешествия в Калифорнию я слишком обкурился.

Теперь Пеппер решила, что Морган — полное ничтожество и ни о ком, кроме себя, не в состоянии думать. Очарование, которое парню придавали его вегетарианские привычки, давным-давно рассеялось. Эти ребята так легко подобрали ее, видимо, потому, что просто хотели с ней поразвлечься, и Энди свое уже ухватил. А вот когда речь заходит о человеке, который действительно нуждается в помощи, они начинают сомневаться. Ну, конечно, сексом с сумасшедшей девушкой не займешься. Слава богу, Эрин имеет над Кемпером какую-то власть. А это самое главное: он же водитель. Если в твоих руках водитель, то в твоих руках и машина.

— Кемпер, нам нужно найти больницу! — объявила Эрин.

Это было лучшее, что они могли сделать. Девочке, действительно, требовалась профессиональная помощь, но Эрин забывала, что они находятся в самом центре безжизненной прерии.

— Если ты мне хотя бы намекнешь, где ее можно найти, — отрезал Кемпер, — то мы туда и отправимся.

Черт, совершенно безвыходное положение. И тут они услышали голос незнакомки, она плакала.

— Они все погибли!

Эрин и Кемпер переглянулись, теперь они оба испугались. Все посмотрели на девушку.

Пеппер уже трясло.

— Кто? — спросила она и, совершенно того не желая, посмотрела за окно. Там стоял все тот же жаркий день. То же самое солнечное, веселое утро. Там, снаружи, ничего не изменилось, там никого не было.

— Все, все люди… они все умерли, — плакала обезумевшая девушка.

«Да что за чертовщина? Люди? Смерть? Мертвые люди? Может быть, она говорит об автокатастрофе? Может быть, она говорит об этой чертовой погоде или о каком-нибудь еще происшествии? Или… или… Только не это!»

Морган истерически засмеялся, как будто было что-то смешное в том, что эта избитая, сошедшая с ума девушка говорит об убитых людях. Он посмотрел на Кемпера.

— Разве твоя мама никогда не говорила тебе, что опасно сажать в машину незнакомых людей?

Эрин сделала вид, что ничего не слышала, все свое внимание она сосредоточила на девушке. Хотя та была напутана, измучена и вся в слезах, выглядела она все равно очень привлекательно. Ее лицо было еще по-детски круглым, а светлые волосы подстрижены хорошим парикмахером. «Господи! Да что же с ней случилось?»

— Мы вот тоже люди, — сказала Эрин, стараясь как-то успокоить несчастную. — И мы живые.

Но ее не слушали. Девушка смотрела вперед, через плечо Кемпера. Она что-то увидела впереди, за лобовым стеклом.

Эрин повернулась и попыталась понять, на что же уставилась незнакомка. За окном ничего не было, только старый деревянный знак на обочине дороги. Буквы уже полиняли и стерлись, но надпись было нетрудно разобрать:

ФУЛЛЕР, ТЕХАС

ПОЕДЕШЬ МЕДЛЕННО, УВИДИШЬ НАШ ГОРОД!

ПОЕДЕШЬ БЫСТРО,

УВИДИШЬ НАШЕГО ШЕРИФА!

Фуллер? Что это за дыра такая? Но у Эрин не было времени об этом размышлять, потому что девушка на заднем сиденье забилась в конвульсиях. Она увидела этот знак, и двенадцать простеньких слов вызвали у нее целый поток слез. Незнакомка схватилась за голову и, рыдая, скорчилась на заднем сиденье.

Морган нервно посмеивался, а Энди не знал, куда девать свои глаза. Час от часу не легче.

— Нееет! — завывала девушка, и все ее тело сотрясалось от рыданий. — Вы не туда едете!

Эрин уже собиралась объяснить девушке, почему это правильная дорога. Да, эта дорога не ведет в Калифорнию, зато она ведет в Даллас, а там можно найти врача, который ей поможет. Просто нужно успокоиться. Но девушка вскочила на ноги и, бросившись вперед, схватилась за руль.

Кемпер не успел опомниться, как сумасшедшая вцепилась в его руки, мешая управлять машиной.

— Господи! Да утихомирьте же ее, кто-нибудь!

Энди вполне мог с этим справиться. Ему не хотелось, чтобы эта ненормальная окончательно испортила их путешествие. Фургон уже мотало из стороны в сторону, но Энди успел схватить девушку и оттащить ее от водительского сиденья.

Он не хотел сделать ей больно, но еще меньше ему хотелось, чтобы их фургон перевернулся.

Уже схваченная крепкими руками Энди, девушка продолжала бороться. Ей, во что бы то ни стало, хотелось остановить водителя.

— Там люди! — рыдала она.

Морган отодвинул ногу, чтобы случайно не подставить Энди подножку, и вытащил из кармана папиросную бумагу. Если эта девица собирается кричать и завывать всю дорогу до Далласа, то лучше окончательно обкуриться, так чтобы больше ничего не слышать.

— Они смотрят! — кричала она. — Они все еще смотрят!

«Кто смотрит?»

Пеппер посмотрела влево и вправо: там были только бескрайние равнины — трава, пшеница и деревья. И никого. Никого.

Энди почти на руках донес кричавшую и извивавшуюся девушку до заднего сиденья.

— Вы… не можете… не можете… заставить… меня… вернуться! — задыхалась она, но Энди был слишком силен, чтобы незнакомка с ним боролась.

Эрин встревоженно оглянулась назад. Она хотела помочь несчастной. Эта девушка просто разрывала ее сердце своими криками.

— Я хочу домой! — рыдала бедняга. — Я не хочу назад!

— Куда «назад»? — крикнул Энди. С его точки зрения, она была просто сумасшедшей.

Внезапно девушка повисла у него на руках и залилась слезами.

Энди осторожно приготовился к тому, чтобы помешать ненормальной, если той снова взбредет в голову рваться к водителю. Но он напрасно беспокоился. Девушка совершенно выдохлась, у нее совсем не осталось сил.

— Он дурной человек! — стонала она, и все ее тело тряслось от рыданий. — Очень дурной человек!

Энди сделал шаг назад. Кажется, девочка больше не опасна. Затем он посмотрел на Моргана, но тот уже был в таком состоянии, что никакой пользы от парня ждать не стоило. Он улыбнулся Энди и, кивнув в сторону плачущей девушки, беззвучно, одними губами произнес одно-единственное слово: «Хана!» — и снова занялся своей сигаретой.

Кемпер жал на газ и, не отрываясь, смотрел на дорогу. Какое-то безобразие творилось сегодня в его малышке, и единственное, что он мог сделать, это поскорее добраться куда-нибудь и избавиться от этой сумасшедшей девицы. Только тогда можно будет продолжить их путешествие в Даллас. А ведь как оно чудесно начиналось!

Они только что проехали знак — тот самый, от которого так затрясло их спутницу, — следовательно, скоро уже въедут в какой-то город. Теперь, когда девушка не хватала водителя за руки и не царапала своими обломанными ногтями, он слегка воспрял духом. Кемпер очень надеялся, что Эрин понимает: это она во всем виновата, тоже мне, нашлась добрая самаритянка.

Эрин была очень обеспокоена. Она просто не представляла, что ей делать. Ни одной идеи. Им нужна помощь. Они…

— Вы все умрете! — плакала девушка, и в ее глазах нельзя была различить ничего, кроме ужаса.

И тут незнакомка вытащила… пистолет. Где только она умудрялась прятать его в своем летнем платье?! Это был короткоствольный револьвер, один вид которого мог напугать кого угодно. Даже Морган, уже почти ничего не соображавший, замер на своем месте.

Энди напрягся, готовясь что-нибудь предпринять. У девчонки есть оружие! У ЭТОЙ ЧЕРТОВОЙ ДЕВЧОНКИ ЕСТЬ ОРУЖИЕ! Он знал, что сможет с ней справиться, даже несмотря на револьвер. Незнакомка плакала и вообще была не в себе. Если действовать достаточно хладнокровно, он сможет…

Пеппер закричала и отскочила в сторону. Эта сумасшедшая сказала, что они все умрут. Она хочет их перестрелять. Они подобрали какую-то психопатку! Если бы Кемпер переехал ее, ничего бы этого не случилось.

Одна только Эрин повела себя иначе в сложившейся ситуации. Она приподнялась с пассажирского места и протянула девушке руку, пытаясь таким образом несколько разрядить обстановку.

Не помогло.

Девушка подняла револьвер и… засунула его дуло себе в рот.

«Нет!»

Щеки под беспомощными, измученными глазами провалились.

«Нет!»

Эрин видела, как напрягся ее грязный, испачканный кровью палец.

Энди, Пеппер, Морган — все они следили за происходящим, не в состоянии даже пошевелиться от ужаса. Они знали, что вот-вот случится нечто невероятное.

Девушка стала дышать тяжело и глубоко. Ее губы обхватили холодный, смертельно опасный цилиндр. Она засовывала его все глубже и глубже в свой рот.

Кемпер, весь вспотевший он напряжения, нажал на тормоза. Он что-то сказал, но его слова потонули в той истерике, которая поднялась в фургоне. Все кричали, вопили, рыдали — перепутавшись за девушку и за самих себя. Это была всего лишь какая-то миллисекунда абсолютного хаоса, но казалось, что длилась она целую вечность.

Пластмассовая гаитянка на переднем окне танцевала, как никогда. Она подпрыгивала всякий раз, когда Кемпер выскакивал на обочину. А всякий раз, когда фургон заносило, она встряхивала своей головкой с сияющей, нарисованной улыбкой. А когда Кемпер давил на тормоза, она начинала танцевать вообще что-то неприличное.

А там, сзади, девушка уже давила на курок…

«НЕТ!»

Кровь окатила всю приборную доску, забрызгала переднее окно и стоящую на нем гаитянку.

Кровь попала и на Кемпера. Он обернулся.

Его фургон ощутимо изменил окраску. Кровь забрызгала потолок — от заднего сиденья и до переднего окна. Кемпер быстро оценил ситуацию, окинув взглядом всех своих пассажиров.

Морган — сидит неподвижно, целый и невредимый.

Энди — не знает, что делать, но тоже вполне жив.

Эрин. Господи, Эрин, она сидит рядом, на пассажирском сиденье, и плачет; ее блузка забрызгана кровью. Живая! Слава Богу, что она жива!

А эта незнакомая девушка… Она была напугана, все это видели, просто в шоке. Бедняга была изранена. Истощена. Одежда на ней была изорвана. Она билась в истерике. Создавалось впечатление, что девушка побывала в аду и вернулась оттуда, а теперь она лежит на заднем сиденье с простреленной головой.

Незнакомка выстрелила себе в рот, а пуля вышла сзади. Кровь забрызгала заднее стекло, оставив на нем круглое пятно. Пуля пробила дыру в самом центре этого пятна. Теперь казалось, что на заднем стекле нарисована мишень, а зазубренная дырка — это ее «яблочко».

Господи! Незнакомка выстрелила себе в голову! Она убила себя! И это было настоящее самоубийство, а не одно из тех, о которых предупреждают за несколько недель письмами, таблетками и телефонными звонками. Тут все было по-настоящему. Секунда — и все кончено.

Кемпер припарковал фургон в тени высокого дерева. Единственным звуком, нарушавшим полдневную тишину, были рыдания Пеппер.