Кэти впервые позволила себе строгость по отношению к Мику. Он собрался поехать на вокзал один, но она запретила. Она долго наряжалась, причесывалась, даже губы подкрасила. Ее по-прежнему постоянно подташнивало, но выворачивало все реже, отчасти благодаря выдохшейся коле, которая и вправду оказалась чудодейственным средством. Поэтому Кэти набрала пару потерянных килограммов и выглядела уже не таким истощенным дистрофиком. И кожа не такая землистая, подумала она, разглядывая себя в зеркале. И красная помада смотрится не слишком гротескно.

Она переминалась с ноги на ногу, постоянно поглядывая на часы, хотя и понимала, что это ничего не изменит. Они торчали на вокзале уже битый час, встретили два поезда и проверили всех пассажиров. Сердце у Кэти билось как загнанное, словно ее ждала встреча с самой судьбой. Что ж, возможно, так оно и есть. Да и Мик был необычно взбудоражен, ему не стоялось на месте: он расхаживал взад и вперед по платформе, сунув руки в карманы.

Видя, как он вышагивает туда-сюда, Кэти успокаивала себя, припоминая все те милые глупости, что Мик говорил и делал в последнее время. Как гладил ей живот и шептал, что ждет не дождется, когда он вырастет. Как смеялся над ней, когда она жаловалась, что растолстеет и подурнеет. Как в тот раз повалил ее на кровать и дарил ей оргазм за оргазмом, а потом целовал, и на губах его оставался ее собственный вкус. И как твердил, что всегда будет любить ее запах, ее кожу, что она навсегда — его Кэти, которая родит ему малыша. Как зачитывал ей вслух отрывки из книг для будущих родителей, ужасно серьезным голосом, почти как увлеченный школьник. Но более всего ее утешало даже не то, что он так радовался ребенку, а самые первые воспоминания, связанные с Миком: как он с самого начала не скрывал своей нежности, как целовал и обнимал на людях, без намека на обычные мужские комплексы. Он с самого первого дня не мог обойтись без нее ни минуты, беспрестанно звонил ей, хотел, чтобы она всегда была рядом, а едва они вернулись в Лондон, вручил ей ключ от своей квартиры. Как же с ним легко! Никогда раньше ей не было так легко с мужчиной; казалось, она знает его всю жизнь. И с ее друзьями он быстро нашел общий язык. Она в шутку как-то заметила, что он поладит даже с дохлой собакой, если их друг другу представить. Мик ответил, что поладит с кем угодно, кроме глистов.

Кэти в сотый раз посмотрела на часы. Половина пятого. Взглянула на табло. Прибывает очередной поезд. Внезапно душа у нее ушла в пятки. А что, если… А что «если», что «если», что «если»? — повторяла она про себя сердито. Что толку гадать? Надо просто дождаться, а там действовать по ситуации.

— Кэти! Еще один поезд, может, тот самый?

— Да уж пора бы, черт возьми, — буркнула Кэти. — Кто-то говорил насчет трех часов.

— Что?

— Ничего. — Она заставила себя улыбнуться.

Через турникет паспортного контроля просачивались первые пассажиры. Как и прежде, Кэти с волнением изучала толпу, готовясь к худшему. Боже правый, да тут есть дамы просто с обложки журнала. Она отбраковывала всех женщин в стильных жилетах с шелковыми шарфами и всех блондинистых вешалок в брюках в обтяжку и на шпильках. Но даже исключив их, она видела, как много остается шикарных миниатюрных брюнеток. В мини-юбках, в модных джинсах, в ярких замшевых пиджаках, в дивных вязаных шапочках, они выходили одна за другой, с плетеными сумочками через плечо, с изящными чемоданчиками, улыбающиеся, уверенные в себе… И каждая — воплощенный кошмар Кэти.

После того как Кэти убедилась в том, что беременна, она начала замечать всех беременных женщин, с округлыми животами и набухшими грудями, а также молодых матерей с колясками, в которых барахтаются младенцы. Беременные были повсюду, животастая армия росла с каждым днем. Ей казалось, что стоит выйти из дома, и она тут же наткнется как минимум на трех раздутых баб, которые ошиваются возле их двери, чтобы весело поприветствовать ее. И вот теперь происходило примерно то же самое, только с миниатюрными брюнетками. Взгляд Кэти попросту проскальзывал мимо тех женщин, что не укладывались в нужный шаблон. Пока она с ревнивой завистью рассматривала особенно привлекательную темноволосую девушку с большой папкой под мышкой, Мик вдруг сорвался с места и заключил в объятия особу, на которую Кэти не обратила никакого внимания.

Они обнимались целую вечность. Наконец, когда они разлепились, Кэти увидела женское лицо. И едва устояла на ногах, столь силен был шок.

— Кэти, знакомься, это Софи! Мои любимые девчонки! — радостно кричал Мик, закидывая на плечо потрепанную полотняную сумку-мешок немыслимых размеров.

Рядом со своим багажом Софи казалась совсем крошечной, зато огромный Мик подхватил мешок, точно это была дамская сумочка. Он подтолкнул Софи к Кэти.

— Софи, это Кэти! Боже, как здорово снова тебя видеть!

И снова сграбастал Софи своими лапищами.

— Привет, Кэти, — сказала Софи, когда Мик наконец ее освободил. — Приятно познакомиться.

Она шагнула к Кэти и клюнула ее — по разу в каждую щеку. Кэти что-то буркнула. Она надеялась, что ее голос звучит дружелюбно, но совершенно не сознавала, что произносит. Она все еще пребывала в шоке.