Сау'илахк наблюдал за А’Граихлонной через глаза ташгаля. Ни один эльф, идущий по дорогам города, не заметил зверька, снующего в кустах. Животным было легко управлять, но как только оно достигло строения Гильдии, оно остановилось от удивления Сау'илахка.

Он никогда не видел земли Лхоинна прежде. Вид Гильдии заставил его на мгновение ошеломлено замереть, прежде чем он послал своего нового дружка схватиться за толстую кору. Зверёк всматривался в застекленные окна в поисках Винн, но не нашёл и признака ее. Когда он вскарабкался на самый верх и сел между двумя шпилями, Сау’илахк посмотрел вниз на внутренний двор.

Гильдия не была сплошным зданием, как он подумал сначала. Здание было в форме кольца, а в середине — открытое пространство. Ташгаль потратил больше времени на подъем, чем на спуск, и пронёсся в зеленые заросли внутреннего двора. Он нырнул под большой куст рододендрона и затерялся в крупных фиолетовых цветах.

Высокие эльфы, одетые в различные цвета, шли по мощеным дорожкам, но Сау'илахк искал путь в строение. Вдруг он абсолютно случайно увидел Винн.

Она вышла из двери вместе с Тенью. И Чейном.

Отблеск на левой руке Чейна завладела вниманием ташгаля, и зверёк начал пырчать. Сау’илахк смотрел на бронзовое кольцо Чейна с тревожной завистью.

Должно быть, именно кольцо позволило ему пройти в лес. Никакое другое объяснение не оправдало бы обычного дилетанта в колдовстве. Кольцо для него стало ещё более желанным.

Позади трио шёл Красная Руда.

Сау’илахку теперь придётся бороться с ташгалем, мешая ему преследовать объект его навязчивой идеи. Он удерживал существо на месте до того времени, пока не уверился, что Винн направляется к другой двери через внутренний двор. Чтобы проникнуть внутрь, животное должно было выгадать момент.

Он направлял зверька от куста до куста. Когда Винн открыла дверь, животное сжалось в комок у стены справа. Красная Руда ступил внутрь, и ташгаль шмыгнул за ним, прежде чем дверь закрылась. Он скользнул в ближайший угол палаты и затаился в тени, чтобы следовать незамеченным дальше.

* * * * *

Чиллион вышагивал по своей внешней комнате под основанием южного шпиля. Он не волновался. Он просто ждал новостей — долго ждал.

Слишком много разговоров ходило среди доминов и мастеров о незаконном проникновении в архивы натурологов. В этой сплетне было очень немного полезных деталей. Натурологический был последним из архивов, где, как Чиллион предполагал, Винн станет искать. Что, ради изящества Хармуна, она там делала?

— Домин? — позвал сверху мелодичный голос.

— Да, входи!

У входа в палату появилась Ханнаши.

— Что ты узнала? — немедленно спросил он.

— Странница и ее компаньоны покинули территорию Гильдии и направились на север из города. В конечном счете они пошли по Пути Рождения, скорее всего, к Первой Поляне.

Чиллион был сбит с толку. Не было никакого намёка на то, что Винн Хигеорт сделает дальше.

— Подожди-ка, — сказал он. — Что произошло в архиве? Ты узнала что-нибудь новое?

Для простого странника метаологов навыки Ханнаши были исключительными. Она могла преломить свет своей магией, создавая простые иллюзии, или заставить его освещать то, что ей было нужно. Она пока не достигла полного устранения света, но ее способности делали подслушивание намного легче.

— Я не могла подойти достаточно близко, — ответила она. — Я ждала в свободном боковом проходе. Премин Гиар разъярен тем письмом. Он полагает, что кто-то пробрался в его кабинет и использовал печать Совета.

Ханнаши одарила Чиллиона самой яркой и светлой своей улыбкой, какую только могло изобразить ее изящное лицо. Он вынудил себя не улыбнуться в ответ.

— Я догнала премина, — продолжила она, — но он закрылся в своем кабинете с главным архивариусом. Я усилила звуки в пределах стен. Ведь в первую очередь он должен был подозревать вас.

Чиллион закатил глаза. Это было очевидно.

— Но было сомнение, — добавила она. — Он все еще считает, что вы — его союзник, и все же он предполагает, что ни один другой премин не отважился бы на такое. Он расстроен и не находит ответа.

— И это неплохо на данный момент.

— Он не допустит больше ничего, — предупредила она, как будто удивлённая его удовлетворением. — Совещание завтра утром будет трудным.

Ханнаши была слишком вежлива. «Трудный» едва ли описывало его. Чиллион вообще не был бы удивлен, если бы Гиар созвал экстренное совещание сейчас же.

— Что насчёт странницы Хигеорт? — спросил он. — Что она делала там?

Ханнаши покачала головой:

— Я подозреваю, что она просто не знала, что архивы разделены по орденам.

Чиллион переварил эту догадку. По крайней мере, это объясняло странный выбор Винн. Однако это не только израсходовало ее мизерный и с трудом завоеванный шанс, но и оборвало его возможность помогать ей далее.

— И она идёт к Первой Поляне?

— Да.

Было нетрудно догадаться, зачем. Само место не могло быть полезно Винн, даже своим великолепием. Как обычный человеческий Хранитель, она испытала только удивление и любопытство при виде дерева.

Что-то — или кто-то — еще был там во время первого краткого визита Винн.

Чиллион устало выдохнул:

— О… прогнившие корни!

Ханнаши быстро моргнула от его ругательства.

— Я должен пойти за ней, — пробормотал он, больше себе, чем Ханнаши. — Я должен удостовериться…

— Чиллион! — окликнул сверху глубокий, сердитый голос.

Ханнаши подскочила, ее глаза широко раскрылись. Мышцы на шее Чиллиона напряглись.

— Да, Гиар, — ответил он. — Чем могу быть полезен?

* * * * *

Винн шагала по узкой тропе к Первой Поляне. С посохом солнечного кристалла в руке она следовала за Тенью, Красная Руда замыкал шествие. Чейн держался за ее плечо, и она чувствовала, как дрожит его рука под растущим влиянием леса. Когда она оглянулась, он смотрел вниз. Его лицо, как и в прошлый раз, лоснилось.

Взгляд Чейна метнулся куда-то вбок. Он дважды вздрогнул, как будто на него из темноты что-то выпрыгнуло.

Сзади за ним внимательно наблюдал Красная Руда.

— Почти пришли, — прошептала Винн.

Пальцы Чейна чуть сильнее сжали её плечо.

Ей было жаль, что она не знала, как помочь ему, но если бы он обладал хоть каплей здравого смысла, он бы остался. Ну как он мог защищать ее в таком состоянии?

Они достигли странного разделения тропы на три пути, и опять Тень остановилась. Ее уши дёрнулись, когда она, принюхиваясь, высоко подняла голову.

— Что случилось? — спросил Красная Руда.

Тень повернулась на месте и, опустив голову, посмотрела в лес. Она внезапно зарычала, и Винн услышала что-то вдалеке.

Одинокий вой разнёсся над лесом.

Рука Чейна снова напряглась.

Второй вой раздался немного дальше, чем прошлый. Винн все еще не была уверена, откуда выли.

Тень снова повернулась, всматриваясь между деревьев. Когда вой послышался снова, она завертелась на месте, и одно слово, ввинтилось в разум Винн, произнесённое ее собственным голосом:

«Следуйте…»

Тень убежала в подлесок.

— Что она делает? — воскликнул Красная Руда.

Винн схватила пояс Чейна, чтобы потянуть его вперед, но он перехватил ее запястье и оттащил назад. Его бесцветные глаза бешено осматривали окрестности.

— Не в деревья! — прохрипел он. — Ты не пойдёшь туда.

Винн уже не могла разглядеть Тень. Она услышала лай собаки и, разжав пальцы Чейна на своём запястье, взяла его за руку.

— Закрой глаза и доверься мне, — сказала она.

* * * * *

Сау'илахк смотрел через глаза фамильяра, пока тот бежал по верхним веткам, преследуя Винн. Или, скорее, блестящее бронзовое кольцо, завладевшее мыслями зверька. Его глаза гораздо лучше видели ночью, чем у заклинаемых слуг.

Чейн выглядел не слишком хорошо.

Вампир смог обмануть защитный механизм леса, но явно страдал от этого. Винн шла перед гномом, следуя за маджай-хи. Когда они дошли до развилки, издалека донёсся громкий вой.

Ташгаль замер и стал медленно пятиться по ветке. Сау’илахк восстановил контроль над его разумом, чтобы удержать его на месте.

Гном пробормотал что-то, но Сау’илахк был слишком отвлечен, чтобы уловить слова. После ещё нескольких более отдаленных завываний Тень бросилась с тропы в лес, сопровождаемая Винн и её спутниками.

Сау'илахк направил ташгаля вперед, придушив его испуганное хныканье.

* * * * *

Чиллион напряженно ждал, пока тяжелые шаги Гиара приближались по лестнице его палаты. Ханнаши отпрянула от входа. Это было не слишком подходящее время для посещения Высокого Премина. Чиллион щелкнул пальцами.

Ханнаши вернула себе самообладание, ее взгляд встретился с его. Он указал на занавешенный дверной проем в свою спальню, и она кинулась туда, задёрнув за собой занавес.

Секунду спустя Гиар пронёсся через вход, держа письмо высоко в руке.

— У нас проблемы, — объявил он, как будто предполагая, что Чиллион будет спорить.

Чиллион приподнял свои густые брови:

— Какие?

Гиар протянул ему письмо:

— Сочувствующий… или предатель в наших рядах.

Чиллион взял листок бумаги и просмотрел его содержимое, будто никогда не видел прежде. Конечно, окончательного варианта он не видел, так как официальная печать была добавлена позже.

Факт, что никто не ищет Ханнаши, означал, что Винн не дала описания курьера. Это было неудивительно. Неправедная маленькая Хранительница так привыкла к гонениям, что никогда не выдаст того, кто пытался помочь ей.

— Я предполагаю, что не ты выдал его, — пробормотал Чиллион, осторожно выражая опечаленность. — Где ты его нашёл?

— У той нуманской странницы, — рявкнул Гиар, — в северном архиве!

Чиллион изобразил тяжёлый вздох:

— Кто из преминов мог написать это? Возможно, Виаджхайдж? Винн, хотя она и из другой миссии, является каталогистом, как и он.

— Я уже опросил Виаджхайджа. Он казался столь же удивленным, как и ты… и никогда не посмел бы пойти против меня, уже не говоря о том, чтобы пробраться в мой кабинет, чтобы использовать печать без официального распоряжения.

— Ну, кто-то же это сделал, — сказал Чиллион, — и этот кто-то оказал Хигеорт большую помощь.

Это было не совсем верно. Никто не пробирался в кабинет Гиара, и Винн предоставили минимальную помощь для входа в архивы.

Единственная прямая магия Ханнаши должна была обмануть Фруцка, ученика главного архивариуса, заставив его поверить, что он получил редкие тома из суманской миссии. Таким образом, он был выманен из архива в кабинет своего начальника, и Винн беспрепятственно вошла. Чтобы изобразить книги на столе Фруцка, потребовалось больше, чем преломлённый свет, но Ханнаши справилась.

Создание пропуска с официальной печатью было ещё проще.

У Чиллиона было несколько листов бумаги с распоряжениями Высокого Премина, и он написал письмо самостоятельно. В прошлом он несколько раз получал на руки документы с официальной печатью Совета. Иногда эти документы «терялись».

Ханнаши применила алхимическую смесь к деревянному бруску, прижала его на печать на официальном документе и подняла. Захваченные чернила были перенесены на другой документ. Тайная печать не была идеальна, однако это было исходное изображение печати Совета — с оригинальными чернилами, сделанными специально для неё.

Гиар шагнул к входной арке, положил руку на дверной косяк и оглянулся, хищно сверкнув темно-желтыми глазами.

— Как это возможно? — потребовал он. — Эта нуманская странница сказала, что один из моих учеников принёс ей письмо. Я поговорил с ними всеми, и ни один ничего не знает, — его глаза сузились. — Может, он был из суманцев? Может, это они за всё в ответе?

— Тогда зачем столько мороки, передавать пропуск кому-то? Они могли использовать его сами.

Гиар вздохнул:

— Получается, кто-то выкрал мантию метаолога из наших кладовых, чтобы сыграть роль посыльного. Ты доверяешь каждому из своего ордена? Нет ли у кого-либо из них причин сделать это?

Чиллион нахмурился в праведном негодовании:

— Я уверяю тебя, ни у кого из моих людей нет причин помогать страннице Хигеорт.

— Тогда вернёмся к другим трем преминам.

— В самом деле, Гиар, зачем им помогать какой-то своенравной Хранительнице из Колм-Ситта?

— Тогда, кто еще?

Чиллион вскинул руки в притворном раздражении, хотя на завтрашнем официальном Совете, он точно знал, кого будут подозревать остальные — его. О, он был главным подозреваемым в и других меньших делишках, хотя никогда ничего не удавалось доказать. Но в настоящее время Гиар был единственным, кто имел значение

На данный момент премин метаологов, занимающий должность Высокого Премина, держал в своих руках всю власть. Доверие Гиара и его потребность в старом союзнике перевесят подозрения остальных. Премин может быть обеспокоен этим пропуском, но, в конечном счете, это будет наименьшей из их проблем. Все неодобрительно отнесутся к поспешному решению Гиара подать прошение о вводе в Гильдию Шейиф — миротворцев, как могли бы назвать их люди. Точно, что он скажет Совету Преминов по этому поводу?

Гиар сел на один из простых стульев:

— Закажи немного чая, — сказал он. — Мы должны обдумать всё это… пока не найдём ответ.

Чиллион пристально посмотрел на вход в свою палату. Он не собирался выходить отсюда в ближайшее время — и оставить Ханнаши одну.

* * * * *

— Держи свои глаза закрытыми, — сказала Винн Чейну, отодвигая покрытые листвой ветки от лица.

Ее рукава уже отсырели от росы, пока она шла за Тенью. Красная Руда следовал за ними без проблем, но больших усилий от Винн требовало вслепую вести Чейна. Это, казалось, продолжается бесконечно, пока они пробирались через подлесок, но вой становился всё громче и ближе.

Винн вылетела на маленькую поляну и нашла Тень в середине, ее уши стояли торчком. Что-то остановило собаку, но когда Винн потянулась, чтобы дотронуться до её спины, две гибкие фигуры выскочили из подлеска на противоположной стороне поляны.

Маджай-хи были поджарыми и долговязыми, как и Тень, с одинаково узкими мордами и стоячими ушами. Один был пятнисто-коричневым с подпалинами. Вторая — более привычного серебристо-серого цвета. Пара разделилась, заходя с разных сторон.

Шелест раздался в подлеске вокруг.

— Следите за спиной, — предупредил Красная Руда.

Винн отчаянно огляделась. Шум в подлеске звучал так, будто вся стая окружила поляну, но только две собаки показались. Она обернулась назад на клацанье зубов.

Оба вновь прибывших замерли. Пятнистый прижал переднюю лапу к груди, а Тень рычала на него, пригладив уши.

Винн надеялась на Тень. Прошлый раз, когда она столкнулась со стаей маджай-хи в Эльфийских Землях Запределья, только присутствие Мальца и его помощницы Лилии заставило их терпеть ее. Она надеялась, что то же самое сработает здесь с Тенью.

Серебристая маджай-хи повернулась и опустил голову. Тень схватила зубами воздух перед ней.

Ладонь Чейна соскользнула с плеча Винн и сжалась на ее запястье. Прежде чем она повернулась, она услышала, что его меч покинул ножны.

— Чейн, нет! — вскрикнула она, перехватывая его руку с мечом.

Другое рычание достигло слуха Винн и отвлекло её. Звук исходил не от Тени.

Челюсти пятнистого дрожали, зубы были оскалены. Он вскинул голову и нюхал воздух в направлении Винн. Потом фыркнул, как будто удаляя из носа неприятный запах.

Винн задалась вопросом, почему он принюхивается к ее запаху, так как такое существо должно было без труда его уловить. Вдруг она поняла причину: возможно, принюхивались не к ней.

Чейн был тем, кто пах неправильно. Бронзовое кольцо ничего не могло поделать с этим.

Красная Руда протолкнулся мимо Винн на поляну, его длинный железный посох был наготове, но меч все еще был вложен в ножны. Серебристая маджай-хи повернулась к нему.

— Стой пока, — сказала Винн. — Они не животные. Они так же умны, как и ты.

Тень все еще рычала, и серебристая следила за нею так, будто была озадачена её действиями. Она протянула свою морду к ней, и Тень оскалилась.

— Тихо, Тень, — прошептала Винн.

Собака была зажата между двумя противниками и поворачивала голову туда-сюда, чтобы уследить за ними. Когда серебристая маджай-хи отошла, Тень полностью повернулась к ней.

Последовало короткое соприкосновение носов.

Тень отпрянула и села, абсолютно затихнув. Серебристо-серая собака повернулась и помчалась назад в подлесок тем же путем, каким пришла. Пятнисто-коричневый развернулся и последовал за ней. Тень все еще сидела на месте и смотрела на Винн.

— Пойдём, — сказала ей девушка.

Пробираясь вперед, Винн могла слышать, как стая наблюдает за ними из леса. Этот путь под постоянным надзором потенциальной угрозы показался ей ещё длиннее, так что когда она наконец вышла на открытое пространство, она наклонилась, задыхаясь, позади Тени. У неё кружилась голова, а дыхание все еще перехватывало, когда она посмотрела вперед.

Странные, пузырчатые фонари из непрозрачного янтарного стекла висели на нижних ветвях кленов, дубов и поразительно огромных елей. Деревья обрамляли широкий овраг с мягко скошенными стенами. Копившаяся десятилетиями опавшая листва препятствовала росту побегов, оставляя овраг свободным от подлеска. Но валуны и вечнозеленые растения оплетал плющ. Густые папоротники росли то тут то там, но только им удалось пробиться. Раздался шорох лап по пожухлым осенним листьям.

Дюжина или больше маджай-хи вышли на обозрение Винн.

Они помчались друг к другу и стали тереться головами, щеками или плечами. Винн могла только предположить, что в стае происходит мысленный разговор. Ей было жаль, что она не может услышать их, как в случае с Тенью. Все они периодически замирали, чтобы посмотреть на черную маджай-хи, и передавали мысль дальше в стае.

Присутствие Тени явно вызывало беспокойство, волнение или всё сразу.

— Что это за место? — спросил Красная Руда. — Оно не заросло, как остальная часть леса. Но стволы… они слишком толстые для этих видов деревьев.

— Впереди… немного слева, — прошептал Чейн. — Посмотри на ту ель.

Винн посмотрела вниз по оврагу.

Ствол ели был почти так же широк, как башня Гильдии в Колм-Ситте. Что-то темнело на её коре. Сначала Винн показалось, что это дупло, пока она не пригляделась и не поняла правду.

После строений в А’Граихлонне она никогда бы не подумала, что кто-то будет делать здесь что-то подобное. Но это было живое дерево-дом, как в диких поселениях Ан'Кроан. Он выглядел почти неуместно в этом лесу.

— Что вы здесь делаете?

Предостережение в мелодичном голосе заставило Винн быстро обернуться, отведя взгляд от дома. Говоривший вышел из-за деревьев и прошёл прямо через стаю маджай-хи.

Врейвилия остановилась, напряженно подтянутая, словно какой-то дикий дух природы, появившийся в образе эльфа. Лента из плетеного сырья шеот’а подвязывала её прорезанные серебром волосы. Вместо платья, складками падающего к ее ногам, она теперь носила штаны, высокие мягкие сапоги и безрукавку с ремнем. Все было из самодельной окрашенной ткани.

— Я же сказала вам, — проговорила она, — ваше присутствие тревожит Хармун.

Ее нуманский был очень хорош для того, кто жил изолированно от иностранцев, уже не говоря о ее народе.

Красная Руда настороженно наблюдал за нею, но держал свои подозрения при себе. Выпустив руку Чейна, Винн шагнула ближе к Тени.

— Мы должны поговорить с вами, — сказала она.

Врейвилия двинулась к ним, едва тревожа опавшие листья своими узкими ступнями. Пятнисто-коричневый маджай-хи шагнул к ней.

— А где ваш друг, еретик в белых одеждах? — потребовала она.

— Он нам не друг, — ответила Винн. — Мы самостоятельно приехали из Колм-Ситта, и я понятия не имею, как он нашёл нас здесь.

— Да, я уверена, что не знаете.

Винн так устала от того, что на каждом шагу были недоговорки и многозначности, что даже не озаботилась тем, что это означало. Но она не могла не заметить ехидного тона.

Серебристая маджай-хи подошла к Врейвилии. Длинные смуглые пальцы почесали между высокими ушами собаки.

Врейвилия остановилась на мгновение. Только ее большие янтарные глаза поднялись, чтобы пристально посмотреть за Винн. Ее ноздри раздулись.

Винн похолодела. Не потому, что было похоже на то, будто Врейвилия могла почувствовать тот запах, что имел в виду маджай-хи. Не потому, что женщина могла заподозрить истинную сущность Чейна. Именно это прикосновение заставило Винн потрясенно замереть.

Единственная причина, по которой она могла говорить с Тенью памятью через прикосновение, была из-за её ошибки с тавматургическим ритуалом. Даже Ан’Кроан и их анмаглаки не могли сделать так.

А Врейвилия могла?

— Из Колм-Ситта? — повторила женщина и посмотрела на Тень. — С маджай-хи? Я так не думаю.

Винн попыталась объясниться:

— Тень сама нашла меня. Она из Эльфийских Земель на восточном континенте. Его люди называют себя Ан’Кроан — «Те, кто нашей крови».

Врейвилия приблизилась к Тени. Собака осталась настороженно-спокойной, хотя женщина даже не смотрела на неё.

— Так, вы знакомы с нашими своенравными древними сородичами? — сказала она.

— Да. Некоторые из них стали моими хорошими друзьями.

Большие глаза Врейвилии сузились. В Запределье было мало что известно о затворниках-Ан`Кроан. Но почти никто на этом континенте никогда не слышал о них, пока Винн не вернулась. И все же Врейвилия знала о них и о их древней связи с ее собственным народом.

Что еще эта женщина могла знать о более древних связях и временах? Возможно, такие вещи о Забытой Эпохе, о каких в Гильдии и не слышали.

Врейвилия сделала долгий вдох и развернулась к широкому оврагу:

— Идите за мной.

Винн все еще была потрясена, но схватила руку Чейна. Он дрожал всем телом.

— Я могу помочь? — спросил Красная Руда, хотя его предложение казалось вымученным.

Все это предприятие было его предложением, но теперь он, казалось, жалел о нем.

— Нет, я помогу ему, — ответила Винн.

Чейн мог быть болен и дезориентирован, но он по-прежнему был способен действовать. Винн не знала, что он мог сделать в таком состоянии, если бы Красная Руда дотронулся до него.

Стая расступилась перед Тенью, но маджай-хи обступили их со всех сторон. Впереди серебристая и пятнисто-коричневый шли по бокам от Врейвилии к занавешенному входу в большую ель. Женщина скользнула внутрь не оглядываясь.

Когда Тень достигла входа, она замешкалась, следя за эскортом Врейвилии. Винн протолкнулась мимо неё, таща Чейна за собой. Она схватила табурет, который увидела поблизости.

— Сядь и отдохни, — сказала она, подведя парня к табурету. Возможно, уйдя из леса, он сможет успокоиться.

Вошёл Красная Руда, сопровождаемый Тенью. Ткань входа вернулась на место, и Винн огляделась.

Врейвилия присела перед тлеющими угольками глиняного очага у задней стены. Кочергой она сняла чайник с углей.

Стены изнутри были покрыты корой, как и в Гильдии, только здесь были живые полки на разной высоте. Они были заполнены керамическими горшками и флягами. Комната не была такой же большой как дерево снаружи, и Винн увидела другой проход, занавешенный шерстяной тканью.

Кто-то следил за ростом этого дерева, как Ваятели Ан’Кроан. Но оно не было столь древним как подобные деревья в городе. Винн снова посмотрела на Врейвилию. Женщина как раз доставала с полки фарфоровый сосуд с деревянной пробкой.

Как и прежде, Красная Руда остался тих, а Чейн, казалось, вообще потерял дар речи.

Врейвилия снова присела перед очагом, вытащила небольшой желтый корешок из сосуда и положила его в грубую деревянную кружку. Она тут же залила его кипятком из чайника. Встав, она направилась к Винн, но протянула кружку Чейну.

— Выпей, — распорядилась она. — Некоторые люди слишком… человечны для леса. Хотя я никогда не видела, чтобы на кого-то это так влияло.

Если Врейвилия подумала, что Чейн был смертным, Винн совсем не собиралась переубеждать её. Но она сомневалась, что чай из корня сможет сделать что-либо для не-мертвого.

— Он — мой охранник и… товарищ, — объяснила она. — Он не мог остаться.

— По крайней мере, не очередной интриган в белой одежде.

Винн пришла не для того, чтобы обсуждать Чиллиона, но не смогла удержаться от вопроса:

— Почему вам он так не нравится?

— Не нравится? — прошипела Врейвилия.

Ее голова склонилась, но ее резкий взгляд остался прикован к Винн. Прядь прорезанных сединой волос упала на ее левый глаз, выставив на обозрение кончик её заострённого уха.

— Хранители и их ордена! — прошипела она, и это было похоже на рык Тени. — Они называют себя мастерами, доминами и преминами и ищут любые средства для достижения собственных целей. Белые, из так называемого ордена Хармуна, являются самыми явными потребителями в своей среде… как будто пользуются особой любовью или расположением этого дерева. Но разве они обучают? Разве они передают священное знание народу? Нет. Они скрываются и управляют им…

Голос Врейвилии затих, когда она посмотрела на Винн сверху вниз, изучая её серую одежду.

— Даже среди вашего народа, — закончила она. — Этот еретик и его подхалимы — инакомыслящие, сошедшие с истинного пути Фоирфеахкан. Они служат лишь себе, используя Хармун и его детей как инструмент.

— Я здесь не поэтому, — сказала Винн. — У меня большие проблемы.

Врейвилия подняла голову и посмотрела в ее сторону. Её глаз, не занавешенный волосами, смотрел на вход. Там сидела Тень, как будто она могла видеть сквозь ткань, и наблюдала за входом.

— Возможно, это так, — ответила неистовая женщина.

Чейн положил ладонь на запястье Винн. Она глянула вниз, а он отставил пустую кружку. Винн наблюдала за ним с удивлением, поскольку его радужки начали приобретать свой родной голубой оттенок. Он кивнул ей, на его лице показалась внезапная слабость.

Независимо от того, что Врейвилия дала ему, это помогло, но Винн размышляла над тем странным термином — «Фоирфеахкан».

Она слышала его в историях, изученных очень давно, хотя не могла вспомнить, как перевести его. Это было на каком-то потерянном диалекте эльфийского, еще более древнего, чем у Ан’Кроан. Фоирфеахкан были духовной сектой, хотя их происхождение и их предполагаемый конец невозможно было проследить. Винн никогда не слышала, чтобы какая-то информация о них осталась.

Анимистические по идеологии, они верили в духовное — эфирное и священное, а не теистическое — которое существовало в пределах этого мира, а не в отдельной сфере. Не совсем как гномы, и они считали, что центр всего этого был заключён в одном дереве.

Винн никогда не думала, что этим деревом был Хармун.

Если Чиллион был чем-то вроде священника под маской Хранителя, то презрение Врейвилии имело смысл. Но Винн не была уверена, что дерево, известное как Святилище, можно использовать как «инструмент». И что женщина имела в виду, говоря о его «детях»? Она имела в виду Роис-Хармун, Семя Святилища, на древнем кладбище Ан`Кроан?

Неудивительно, что Врейвилия считала орден Чиллиона еретиками и предателями. Они превратили древнюю систему взглядов в организованную профессию.

— Что же привело сюда вас… Хранительница? — спросила Врейвилия.

Винн проигнорировала тонкое презрение в последнем слове. Она задалась вопросом, как бы поосторожнее выведать нужную ей информацию. Но не было никакого осторожного способа начать обсуждение этой темы, и она до чёртиков устала от тонкостей. Тем более, ей показалось, что эта неизвестная Фоирфеахкан предпочитает прямоту.

— Я полагаю, что Враг, известный с Забытой Эпохи, возвращается, — сказала она прямо.

— И?

Винн смешалась. Этого должно было быть достаточно, чтобы обеспокоить или, по крайней мере, заинтересовать любого, кто знал даже скудные мифы. Очевидно, Врейвилия знала что-то большее.

— Я узнала, что у него были мощные устройства, — продолжила Винн. — Он использовал их во время Великой Войны. И устройства все еще существуют. Они могут быть первым намеком, что…

— Не первым, — вмешалась Врейвилия. — Устройства — не то, с чего всё начинается… но иногда они служат средствами, что могут всё закончить.

Винн затихла. Врейвилия знает больше подсказок-знаков того, что произойдёт? В разуме Винн зародилась прорва вопросов, но дальнейшие намеки на то, что она уже знает, не помогут с тем, что она ищет. Винн не очень хотелось испытывать терпение Врейвилии, и в то же время давать Красной Руде что-либо большее, что может послужить его скрытым целям.

— Одно такое устройство может быть спрятано в месте под названием Балаал-Ситт, — продолжила Винн. — Я должна найти его раньше, чем оно попадет в неправильные руки. Если это был инструмент Врага, он не может снова использоваться для его целей.

Врейвилия нахмурилась.

— Мы пытаемся остановить войну, — всё расстройство последних месяцев всколыхнулось в Винн. — Но никто не помогает нам в этом! Мои начальники и остальные лишь препятствуют нам! — она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Пожалуйста, если вы знаете что-нибудь о Балаал-Ситте… скажите мне.

Винн почувствовала, что Красная Руда смотрит на нее.

Врейвилия хранила молчание, будто ожидая большего, но вдруг выражение ее лица немного смягчилось.

— И что заставляет тебя, дитя, полагать, что Враг возвращается?

— Я видела начало конца тысячу лет назад.

Винн начала с того, что она узнала через Мальца и Магьер из воспоминаний Вельмидревнего Отче, лидера анмаглаков. Рассказывать об этом на глазах у Красной Руды было последней вещью, которую она хотела, поэтому она придерживалась только основных событий.

Винн пересказала побег Сорхкафаре — «Света на Траве» — с последними остатками союзных войск в конце войны. Как только они достигли безопасности Первой Поляны, он и некоторые его люди взяли ветку от Хармуна и покинули этот континент. Некоторые Стихийные Духи, родившиеся в телах различных животных, включая волков, потомки которых стали маджай-хи, также последовали за ним.

— Сорхкафаре всё ещё жив, — закончила Винн. — Его теперь называют Айошейнис-Ахаре — Вельмидревний Отче — и я стояла так близко к нему, как теперь стою к вам. Он точно уверен, что Враг возвращается. Я не доверяю ему ни капли, но я доверяю его страху перед этим.

Голос Врейвилии был поразительно спокоен:

— Сорхкафаре, как и Великая Война, является легендой… мифом моего народа. Если бы он действительно существовал, то давно бы уже умер.

Было ли это своего рода вызовом?

— Он жив, — уверенно сказала Винн. — И в течение своих противоестественно долгих лет, он остается убежденным, что Враг вернётся. Есть другие, которые тоже в это верят… даже когда они отрицали это, глядя мне в глаза! — она шагнула вперед. — Мы должны достигнуть Балаал-Ситта прежде, чем кто-либо еще узнает о нём. Если вы не можете помочь нам, я не буду больше тратить ваше время.

Винн отвернулась. Собираясь уже сделать шаг к Тени и выйти из дерева, она услышала мягкий смех и обернулась.

Врейвилия улыбнулась ей и устало вздохнула.

— Дитя, ты говоришь о подобных вещах слишком открыто, как будто… — она затихла, озираясь. — Но если это так, то очевидно, что вы не следуете за тем еретиком.

— Нет, не следуем.

— Есть правильный способ… говорить о таких вещах.

Врейвилия сняла с полок миску и кувшин, а затем начала собирать различные баночки. Воздух палаты заполнился травяными ароматами.

— Подождите здесь, пока я схожу за водой, — проинструктировала она. — Не произносите ни слова об этом, пока я не вернусь.

Она проскользнула мимо Тени наружу. Как только занавес на входе перестал колыхаться, Чейн вскочил на ноги.

— Что ты делаешь? — зашептал он. — Мы ничего не знаем об этой женщине. Почему ты ей всё рассказала?

Его лицо все еще было покрыто испариной, а пальцы правой руки, так вцепились в левое предплечье, что, казалось, едва не снимают кожу. Независимо от того, что Врейвилия дала ему, эффект не продлился долго.

— Она уже знает, — ответила Винн. — Разве ты не понял по её реакции? Она знает об Ан’Кроан. Даже когда она якобы засомневалась в Вельмидревнем Отче… она уже знала о нем.

— Это лишь предположение, — прошипел он. — И что теперь? Мы ждем в каком-то незнакомом месте какую-то незнакомую женщину, чтобы сделать… что? Что, если она подмешает что-нибудь в чай, и мы не только расстанемся со всей информацией, что знаем, но и станем полностью покорны её воле?

— Сядь и заткнись, — сказал ему Красная Руда.

Чейн повернулся к гному, но Винн схватила его за руку.

— Эта забытая жрица может знать то, в чем мы нуждаемся, — продолжал Красная Руда. — Если даже она будет угощать нас камнями, то ты будешь глотать каждую гальку и благодарить ее. Нам не к кому больше обратиться.

Винн поколебалась:

— Он прав, Чейн.

Это было всем, что они имели. И теперь, когда они были одни, она должна была знать, увидели ли Тень что-нибудь в…

— Ох нет, только не снова! — выдохнула она.

Тень пропала. Она, должно быть, последовала за Врейвилией, хотя, зачем — это был другой вопрос, оставшийся без ответа.

— Останься здесь, — приказала Винн Чейну. — Я найду Тень и…

— Нет! — сказали в унисон Красная Руда и Чейн.

Чейн, схватив пояс Винн, добавил:

— Не без меня.

Она дернулась, пытаясь вырваться, но не смогла:

— Тень уже выясняла… определённые вещи для нас. Что заставляет тебя думать, что стая не может делать то же самое для Врейвилии? Ты никуда не пойдёшь, а я найду Тень, — она обратилась к Красной Руде и указала пальцем на Чейна. — Останься здесь и присмотри за ним. Можешь сесть на него, если понадобится!

Прежде чем Чейн смог отреагировать, Винн расстегнула пряжку на своём поясе, и тот остался в его руках. Она резко откинула занавес входа в сторону, но когда выбежала в овраг, остановилась.

Ни одного маджай-хи не было видно вокруг.

Овраг был пуст. Вдруг Винн заметила черный хвост Тени, мелькнувший в дрожащем кустарнике на дальнем конце оврага. Ей показалось, что она слышала там какие-то звуки.

Если Тень ушла, чтобы следовать за стаей, то не была ли Врейвилия занята чем-то большим, чем приготовление травяного чая?

Винн оглянулась на жилое дерево, а затем побежала по оврагу и углубилась в подлесок.

* * * * *

Ташгаль свисал вверх тормашками с нижней ветви большой ели — прямо над занавешенным входом. Сау'илахк также смотрел на мир вверх тормашками.

Винн кинулась в подлесок.

Он слышал каждое слово, которое опрометчиво произносила маленькая Хранительница. Все его самые скудные надежды были подтверждены, срываясь потоком с ее губ как самое сладкое гранатовое вино во время его потерянной жизни. Она была убеждена, что якорь — «шар», как она называла его — был спрятан в месте под названием Балаал-Ситт. Она действительно нашла кого-то, кто мог бы указать путь.

Винн, ревностно сохраняющая информацию в тайне даже от своих компаньонов, рассказала этой языческой жрице больше, чем когда-либо слышал любой из слуг Сау'илахка. Какие ещё удивительные вещи знает эта несносная маленькая Хранительница? Однако, он остался на месте и ждал.

Как только он узнает местоположение того, чего желает, он получит передышку. Он задержится на равнине за лесом, чтобы поприветствовать Винн Хигеорт должным образом. Она заплатит своей жизнью за то, что мешала ему так долго. Эта радостная закуска станет началом большого пира и приведёт к так долго ожидаемому желанию — ключу к получению плоти.

Чейн Андрашо тоже заплатит, наблюдая, как она умирает.

Но тот скрытный не-мертвый и своенравный Ходящий-сквозь-Камень все еще оставались внутри дерева.

На мгновение Сау’илахку показалось, что он потерял из виду всех своих подопечных. Тогда он послал ташгаля по веткам за Винн.