Малец стоял на палубе рядом с ограждением, пока Королева Облаков плыла к Чатхбурх. Легкий бриз, подгонявший корабль, заволок береговую линию тучами. С Магьер и Леанальхам больше ничего не приключалось, и капитан Бассет смилостивился, позволив пассажирам проводить больше времени на палубе. Он знал, что удержать их в каюте на все плавание просто не получится.

Магьер обосновалась на высокой бочке в середине судна, рядом с грузовым люком, и смотрела вперед. Леанальхам стояла рядом с ней спиной к Мальцу, но когда девушка повернула голову, он увидел страдание на ее лице. Она напрягалась каждый раз, когда какой-нибудь моряк проходил мимо нее, исполняя свои обязанности. Лисил же вцеплялся в перила каждый раз, когда судно качало на волнах. Все еще бледный, он уже научился держать равновесие не хуже заправского моряка. Он чаще поднимался на палубу и все чаще ему удавалось удержать свой обед в себе. Но Малец не мог долго думать о своих товарищах.

Вместо этого он думал о походе Бротана в леса к северу от Берхбурх. Старый эльф стоял в десятке шагов от Лисила, ближе к баку, со скрещенными руками, и уставился невидящим взглядом на проходящее мимо побережье.

Малец рассказал Магьер и Лисилу о цели похождения Бротана. Большая часть из того, что он услышал в ту ночь, оставалась неясной, даже сопоставленная с тем, что знала Магьер. Малец решил не останавливаться, пока не выведает все секреты Бротана.

Винн отдала Оше специальный журнал. В то же время, мать Лисила и Бротан, так же как и великий целитель, Глеанн, были заняты разрушением планов Вельмидревнего Отче. До того, как Оша смог вернуться к своему народу, он был задержан. Теперь они могли получать вести только от Куиринейны и других эльфов, поддерживающих их, с другой стороны мира.

И было что-то странное в полированном куске дерева, которым владел Бротан.

Из фрагментов воспоминаний Винн во время ее путешествия на родину, Малец узнал кое-что о ее путевом журнале. У остальных же пока не было информации, почему Бротан привел Ошу и Леанальхам в эту страну.

Возможно, это была лучшая возможность для Лисила поговорить с Бротаном, под присмотром Мальца и без участия Магьер.

Малец огляделся вокруг, решая, как лучше убрать ее с дороги. Мимо прошел матрос, и в этот момент волной захлестнуло палубу. Леанальхам попятилась, едва не споткнувшись о грузовой люк на краю.

— Я думаю… мне лучше пойти вниз, — нервно сказала она.

Магьер обернулась

— Не стоит прятаться все время.

Малец просто не мог упустить такой шанс. Он постарался вызвать в памяти Леанальхам слова.

— Скажи, что ты замерзла и тебе нужно уйти с ветра.

Девушка напряглась и развернулась в сторону Мальца.

— Что я тебе говорила об этом? — зарычала Магьер, глядя на него.

Мальцу хотелось застонать от досады. У этой девушке было столько же смекалки, как и у младенца!

— Ничего не случилось, — отозвалась Леанальхам, все еще глядя на Мальца, а затем перевела взгляд на Магьер. — Я… я просто замерзаю. Вот и все.

В довершение всего она плотнее закуталась в плащ, возможно, ей и вправду было холодно.

Магьер нахмурилась. Она с подозрением смотрела на Мальца, а затем со вздохом слезла с бочки и взяла Леанальхам за руку.

— Пойдем, посмотрим, удастся ли нам найти для тебя горячего чаю.

Они вдвоем направились к люку и спустились в каюты.

— Это выглядело так, будто ты ее камнем по голове ударил.

Малец обернулся на фразу Лисила.

— Тебе повезло, что Магьер не подумала, что Леанальхам тебе подыграет, — добавил Лисил.

Как будто понимая, для чего все было сделано, Лисил повернулся к Бротану. Отголоски гнева Мальца окатили Лисила, но он отмахнулся от этого ощущения.

Бротан не смотрел на них, словно не знал, что назревает. Малец понимал это куда лучше, как и то, насколько это будет непросто.

— Давайте покончим с этим, — прошептал Лисил.

Три моряка находились в пределах слышимости, деловито ремонтируя запасной парус. Капитан был на мостике с первым помощником, а рулевой был у колеса. Настало время кое-что выяснить о Бротане, но прежде чем Малец и Лисил придвинулись ближе…

— Чего вы двое хотите? — спросил Бротан на чистейшем белашкийском.

— Подойди к нему. Скажи, что мы знаем. Застань его врасплох для меня.

На памяти Лисила, он никогда не отвергал то, что Малец говорил ему мысленно. Мальцу не нужно было направлять его таким способом. Лисил тоже был неплох в белашкийском, так что никто не поймет, о чем они говорят.

— Скажи мне как — и зачем — ты говорил с моей матерью. Во что, черт возьми, ты ее втягиваешь?

Сначала Бротан увидел только сына, проведшего много времени в сожалениях и пути в поисках матери. Нейна — Куиринейна — по подозрению в предательстве провела более 10 лет в заключении на поляне. Бротан, защищавший Магьер перед советом старейшим Ан'Кроан, приложил руку к ее освобождению. Но Лисил — и Малец — не забыли еще об одной вещи.

Бротан не делал ничего, чтобы не служило его целям.

Было не так-то просто удивить его. Возможно, один его янтарный глаз — тот, что между четырьмя шрамами — слегка дернулся, когда Лисил обратился к нему. Но Лисила это не остановило.

— Магьер сказал, что Вельмидревний Отче отправил за Ошей корабль… чтобы привезти его, как какого-то преступника, и что ты ходил в Сердце-Древо выяснить, зачем. Что они сделали с Ошей? Что было в том журнале, который Винн дала ему, и какое это имеет отношение к нашему делу?

Бротан, не отвечая, посмотрел на Мальца — это тоже не было удивительным. Бротан не был глуп. Он знал, что Малец мог уговорить Лисила озвучить его вопросы. Бротан знал, что оба они опасны.

Малец же сожалел, что он не мог проникнуть напрямую в затемненное сознание, чтобы получить ответы напрямую.

Старый анмаглахк мог отреагировать абсолютно любым способом на вопросы Лисила. Он мог спутать все их карты еще до того, как они узнают хоть что-то. Лисил же не собирался делиться с ним своей информацией. Бротан мог бы просто попытаться уйти, но тогда Малец не пропустил бы его.

Вместо этого Бротан повернулся спиной к морю, не спеша наклонился к перилам и закрыл глаза.

Его покорность насторожила Мальца, который явно ощущал гнев Лисила.

— Ты начал убивать своих сородичей, — сказал Лисил. — Во что ты втягиваешь мою мать с этими кровопролитиями между тобой и твоей кастой?

Малец бы выругался вслух, если бы только мог.

— Нет. Спрашивай его об Оше. Сосредоточься на том, что было в журнале.

Бротан открыл глаза и устало посмотрел на Лисила.

— Лиишил, — вздохнул он.

Малец понял, что они теряют хватку. Лисил поставил себя в невыгодное положении, расспрашивая о матери, а это не тот способ, которым можно загнать Бротана в угол.

— Оша — не Нейна — это даст ему увильнуть.

Лисил выдохнул сквозь зубы, и Малец практически прокричал эту фразу в его сознании снова.

— Что случилось с Ошей, когда он вернулся? — спросил Лисил.

Вопрос был задан с большой неохотой, и это не укрылось от внимания Бротана.

— Я освободил его, — ответил Бротан. — И увел его от Вельмидревнего Отче и из Криджиахэ. Но я не знаю, как получить журнал до того, как наш правитель до него доберется.

— Что в нем было?

Бротан посмотрел в сторону и вниз, качая головой.

* * *

Бротандуивэ тянул с ответом. Лисил думал, что на его вопросы легко ответить — но это было не так. Мать Куиринейны, Эйлеан, тайная любовь Бротандуивэ, была одним из основателей сопротивления. Куиринейна следовала путем матери и многое принесла в жертву, чтобы родить своего сына-полукровку и воспитать его вдали от касты.

Это было необходимо, чтобы на Лисила не оказали влияния какая-либо культура или люди, чтобы ничто не могло привести его на другую сторону. Легче было держать его вдали от того, что готовило будущее, чтобы проще было контролировать его этим чувством одиночества в мире.

По крайней мере, все могло бы быть так, если бы Лисил не покинул своих родителей и не встретил Магьер. И тот, кто организовал их встречу, был очевиден.

В этот момент Бротандуивэ не смотрел на Мальца. Никто не мог знать, что скрывалось в щенке маджай-хи, которого бабушка принесла для своего одинокого внука-полукровки.

Только после тщательной проверки Эйлеан Бротандуивэ был допущен к общению с другими диссидентами. Но он не был уверен, что Лисила нужно было посвящать в некоторые истины сейчас. Внук-полукровка той, кого Бротандуивэ любил — и потерял — играл решающую роль в плане, если худшее свершится, и Древний Враг со множеством имен вернется. Если ничего другого не остается, он должен сообщить ему что-нибудь, и тогда, возможно, он вернется на намеченный путь.

Но не только Лисил сейчас слушал его — и не он задавал эти вопросы.

Бротандуивэ боялся посвящать во что-либо этого странного маджай-хи.

— Значит, ты вывел Ошу из Сердце-Древа? — с нажимом спросил Лисил. — С ним все в порядке?

— Нет, — ответил Бротандуивэ. — Но с ним ничего не случилось, когда он разговаривал с Вельмидревним Отче.

Возможно, это было то, что нужно, чтобы удовлетворить Мальца. И это заставит их чувствовать себя обязанными. Тогда ответную услугу он сможет потребовать с Магьер.

— Оша был измучен, — продолжил он, — после своего долгого путешествия. И потерей своего йоина, Сгейльшеллеахэ.

Злость постепенно сходила с лица Лисила.

— Это я знаю.

Бротандуивэ знал, что он недооценил подавленность Оши. Порой он задавался вопросом, чувствовали другие все так же, как он. Возможно, жизнь в постоянной дисциплине разучила его чувствовать. Даже когда дело доходило до тех, что был ему дорог, он чувствовал себя настолько слепым, что не мог понять их беспокойства.

Он напомнил себе о том дне, когда он привел измученного, морально раздавленного анмаглахка через лес в главную обитель клана Койлехкроталл. Осознание того, что они направляются к дому Глеаннеохкантва придавало молодому эльфу сил. Оша быстрее восстановится среди близких людей — семьи его йоина, которые разделяли его потерю.

— Я провел его через нашу страну, убедившись, что никто не последовал за нами, — начал Бротандуиве. — Он подробно рассказал мне, что произошло между Хкуадувом и Сгейльшеллеахэ. Мне не нужно повторять это — вы и так были там.

Лицо Лисила окаменело. Возможно, он переживал потерю Сгейльшеллеахэ.

От усталости Оша промолчал весь остаток дня, пока они не остановились, чтобы разбить лагерь. Сидя у огня, он наконец заговорил, рассказывая Бротандуивэ то, что могло подорвать основы их касты. Хкуандув и Сгейльшеллеахэ не были первыми, кто погиб, пытаясь отобрать артефакт у Магьер. Вельмидревний Отче послал четырех анмаглахков за ней. В дороге двое из опытнейших анмаглахков — Ахаркнис и Курхкаге — потерялись в пути через Пока-Пикс.

Бротанудивэ хорошо представлял себе последствия всего этого — уже четверо были мертвы из-за навязчивой идеи Вельмидревнего Отче. Никто, кроме ближайшего окружения правителя, не знал об этом до возвращения Оши. И даже тогда немногие узнали правду.

Эта информация могла разрушить контроль Вельмидревнего Отче над кастой — и он это прекрасно знал. Но сидя у костра той ночью с Ошей, Бротандуивэ решил оставить это при себе, как и сообщение на камне от Хейнас, что принесла ему сиильф.

Оша был слишком измучен, раздавлен и просто не готов к следующей миссии.

— Хватит, — рявкунл Лисил. — Что было в том журнале?

— Ничего важного, — ответил он. — Но Вельмидревний Отче этого не знает.

Позже той же ночью на стоянке, когда Оша отдыхал, он неожиданно вскочил и стал озираться на лес.

— Здесь нет никого, кроме нас, — заверил его Бротандуивэ.

Все еще колеблясь, Оша достал небольшую книжку из-под своей туники, протянул ему и объяснил, как она к нему попала.

Бротан смотрел только на Лисила и игнорировал Мальца.

— Ирония заключается в том, что этот журнал предназначался только мне, — сказал он. — И Оша скорее бы умер, чем предал ее. Она хотела, чтобы я знал, что случилось в Пока-Пикс.

— Винн сделала это? — спросил Лисил со смесью удивления и гнева.

— Не все сомневаются во мне, как вы, — ответил он сухо. — Она обеспокоена, как и вы — может, даже больше — тем, что Вельмидревний Отче сходит с ума от страха.

Нет, то, что Винн отправила ему информацию, вовсе его не удивило. Удивляло то, с какой неохотой об этом рассказывал Оша — словно это причиняло ему боль. Молодой эльф просто доставил журнал, как поклялся это сделать.

— Винн просто передала нужную мне информацию, — добавил Бротандуивэ. — И изначально все было задумано так, чтобы оставить на мое усмотрение, рассказывать вам или нет.

Лисил побагровел от ярости. Малец начал рычать, взъерошив шерсть на загривке.

Бротандуивэ смягчил голос, посмотрев в глаза Лисила, и вспомнил первый из множества раз, как он просматривал журнал Винн.

— Его было трудно прочитать из-за ужасного почерка и странного диалекта, что она использовала, но позже стало проще. Сообщение было недлинным и охватывало только основные моменты вашего путешествия. С самого начала.

От начала и до конца, он внимательно прочитал все, что произошло в замке в Пока-Пикс, и как был извлечен артефакт. Когда он дошел до места, описывающего Эверфен, он остановился и спрятал журнал за пазуху, чтоб изучить его более тщательно позже. Он узнал остальное, и решил сосредоточить внимание на заботе об Оше.

— Винн не выдала никаких ваших секретов, — сказал он. — Опять же, она рассказала только основные события вашего путешествия, возможно, опасаясь, что Вельмидревний Отче может исказить факты, если их получит. Кто кроме меня мог бы противостоять ему тогда? Уж точно не она… или ты.

— Ты сказал Магьер, что журнал был в центре событий, изменивших Ошу и Леанальхам.

— Так и было, для них и всех остальных, — ответил Бротандуивэ. — Вельмидревний Отче верил, что в журнале есть информация об артефакте — первом шаре. До последнего я не мог представить, как далеко он может зайти.

Лисил нахмурился и посмотрел на Мальца, возможно, обдумывая новый вопрос… или чтобы Малец подсказал ему. Маджай-хи так и не посмотрел на Лисила. Его взгляд застыл на Бротандуивэ, и это не сулило ему ничего хорошего.

Как мог маджай-хи надеяться вырвать сокрытые воспоминания?

Для тех, кто мог скрываться в тишине и тени, в мыслях и плоти, память может быть полностью сокрыта. Как бы долго маджай-хи на него не смотрел, Бротандуивэ всегда будет скрываться, особенно когда рядом этот маджай-хи. Он похоронит во тьме и самого Мальца, если так будет нужно.

Корабль взлетел на очередной волне и резко ринулся вниз.

Бротандуивэ посмотрел наверх. Затянутое небо уже потемнело, как и море. Волны становились все выше.

— Всем пассажирам спуститься вниз, — прокричал капитан Бассет с мостика. — Впереди нас шторм.

Чувствуя усталость, Бротандуивэ отпустил перила и направился к лестнице в трюм.

— Что дальше? — крикнул ему вдогонку Лисил. — Вы приняли Ошу обратно?

— Да, — ответил Бротандуиве, не останавливаясь. — На сегодня хватит.

Он многое рассказал Лисилу, но это не принесло ему пользы. Полуправда всегда была лучшим способом скрыть ложь.

* * *

Лисил смотрел вслед Бротану, тогда как Малец зарычал и шагнул следом за мастером анмаглахков. Он быстро нагнулся, чтобы схватить собаку за шкирку.

— Нет, — прошептал Лисил. — Отпустим его… пока.

Несмотря на то, что Бротан говорил с ними, он так ничего и не сказал. Грядущий шторм дал ему возможность уйти, и преследование ни к чему бы не привело, особенно после того, как он заперся в каюте. Лучше попытаться снова позже, когда они смогут застать его врасплох.

В этом разговоре они узнали слишком мало, а Лисилу как никогда хотелось вернуться к разговору о матери. Но Малец настаивал на том, чтобы выяснить, что случилось с Ошей и журналом Винн.

Лисилу ужасно хотелось ударить Винн за эту глупую книжку.

Все это время, что они разговаривали с Бротаном, его не покидало чувство — нет, уверенность — что он сказал меньше, чем знал на самом деле. Вздохнув, Лисил отпустил Мальца.

— Плохо, что ты не можешь забраться в его голову.

Ворчание Мальца перешло в рычание — и корабль снова встряхнуло.

Обед Лисила стал угрожать вырваться наружу. Ему была противна сама мысль, что шторм снова привяжет его к койке.

— Пошли, — сказал он. — Посмотрим, как там Магьер и Леанальхам.

Лисил медленно пошел вдоль борта, чтобы добраться до люка. Малец медленно пробирался впереди него, и не раз терял равновесие, когда палуба словно уходила из-под ног. Когда они наконец добрались до крутых ступеней, ведущих вниз, Лисил захлопнул крышку люка. Когда он спустился в трюм за Мальцом, Магьер вышла из каюты Леанальхам, как раз когда туда вошел Бротан.

— Она отдыхает, — тихо сказала Магьер Бротану. — Я не думаю, что она хорошо спала прошлой ночью. Если она проснется и испугается шторма, скажи ей, что она может прийти в нашу каюту.

— Я о ней позабочусь, — ответил Бротан, и прежде, чем Магьер смогла возразить, вошел внутрь и захлопнул дверь.

— Что с ним случилось? — спросила она, следуя за Лисилом по коридору.

— Расскажу тебе позже. Давай вернемся в каюту… пока мой обед еще при мне.

Пока он шел рядом с ней, держась одной рукой за стену, она заметно забеспокоилась и подошла ближе. Мальца рядом не было, и он огляделся, ища его.

Малец сидел на задних лапах, уставившись на дверь каюты Бротана.

— Ты идешь? — спросил Лисил.

— Нет.

Корабль резко качнуло, и он не сразу выпрямился.

Малец заскользил назад и врезался в стену. Лисила тоже потащило за ним, и он едва удержался на ногах. Ему было слишком плохо, чтобы думать о Мальце, который пытался усидеть под дверью Бротана.

Магьер схватила Лисила за руку и потащила в каюту. Оказавшись внутри, Лисил оставил дверь открытой на случай, если Малец передумает. Дверь хлопала при каждом качке корабля.

— Что происходит? — спросила Магьер, когда Лисил рухнул на койку. Ее волосы были собраны в косу, но длинные пряди выбивались и обрамляли ее бледное лицо. Кряхтя, он попытался ответить на ее вопросы, не обращая внимания на бунтующий желудок. Он объяснил, как мало на самом деле им рассказал Бротан.

— Из-за этого тот упрямый остолоп мотается в коридоре? — спросила Магьер. — Потому что Бротан вам ничего не рассказал? Чем вы только думали?

Лисил был слишком слаб, чтобы сопротивляться

— А чего вы ждали? Что мы будем просто сидеть сложа руки… лапы… пока Бротан будет вытягивать из нас информацию?

— Он ничего нам не расскажет, пока рядом Малец.

— Мы знали это, — огрызнулся Лисил. — Но что еще нам остается делать, когда мы застряли на этой посудине, которая того и гляди нас потопит?

— Хватит, — сказала ему Магьер, и новый хлопок двери отвлек ее. — По крайней мере, Малец следит за кем-то, кроме меня

— О чем ты и так знала, — проворчал Лисил. — И только поэтому у нас нет шара чтобы…

Лисил закусил губу, когда Магьер налетела на него. Они только недавно преодолели отчуждение, что разделило их в пуштоши. Он не хотел снова заходить на опасную территорию.

Судно резко качнуло.

Перед тем, как дверь окончательно захлопнулась, они услышали царапанье когтей по палубе. Магьер отбросило на другой конец койки через всю каюту. Громкий стук из другого конца коридора продолжился резким визгом и рычанием. Лисил застонал и вцепился пальцами в матрас, чтобы не налететь на Магьер.

— Пойду приведу его, — сказал он ей. — Прежде чем он не разобьется насмерть… или не проведет всю дорогу, мотаясь по грузовому отсеку.

Корабль накренился влево, но тут же его повело в другую сторону. Магьер вцепилась в койку и проехала через всю каюту, чтобы врезаться в дверь. Дверь распахнулась, и ее вынесло в коридор.

Еще один удар раздался в другом конце коридора, и его сопровождал еще один лобный рык.

— Малец, будь ты проклят, иди сюда… быстро! — крикнула Магьер, пробираясь к двери.

В другом конце каюты Лисил вцепился в матрас и прижался к нему. Он не мог отделаться от чувства жалости к себе, вспоминая весь их путь с Магьер.

Только потому, что у нас нет шара, чтобы…

Его мысли перенесли его в Пустоши…

* * *

Лисил бежал за санями, пока его чувства не окаменели также, как и тело. Он и Малец пыталась удержать Магьер от того, чтобы вставить торк в борозды шара на протяжении нескольких ночей. Это была ее идея выбрать этот путь.

Чтобы опровергнуть худшие опасения Лисила — он был уверен, что Малец следит за Магьер каждую ночь, — она делала это только в их присутствии и не пыталась вытащить стержень и на дюйм. Ей не нужно было это, или она так говорила, но выражение ее лица и редкие слезы заставляли все мышцы Лисила напрягаться, пока она не убирала торк от проклятого шара.

А по утрам она обращалась к Тийквагу в случаях необходимости.

Магьер ничего не говорила о том, куда они едут. Или она не знала, либо не была уверена, либо просто не хотела говорить.

Лисилу становилось плохо от одной этой мысли. Как мог шар направлять ее — и зачем? Он не мог перестать думать о голосе, что шептал в ее снах… направляя ее укрыть шар в первозданном тайнике. Она клялась, что на этот раз все по-другому.

Но он ей не верил.

В начале их путешествия он верил, что все их лишения, так далеко от их дома и трактира, были, чтобы сокрыть шар от Вельмидревнего Отче или Древнего Врага там, где они не смогут их найти. Теперь Магьер явно преследовала другие цели.

По негласной договоренности Лисил и Малец следили за ней день и ночь, пока они направлялись севернее и западнее. Даже Малец знал, что у них нет выбора. Они должны были продолжать свое путешествие, пока не найдут надёжное место, чтобы спрятать шар. Они оба понимали, что не смогут распознать нужное место, поэтому они позволили Магьер выбирать путь. Но чем севернее они забирались, тем более бесплодными и унылыми становились земли, пока называть это «землей» не стало плохой шуткой.

От бесконечной белизны вокруг болели глаза. Более половины запасов они уже израсходовали. Надеяться на пополнение запасов было бессмысленно, и температура все время была гораздо ниже нуля.

Тийкваг начал следить за количеством масла в лампе. Ее крошечное пламя поддерживало температуру в их убежище немногим больше, чем снаружи. Несмотря на странность их путешествия, их проводник никогда не задавался вопросом, куда Магьер ведет их. Он продолжал исполнять свои обязанности, хотя было ясно, что его беспокоит сокращение запасов.

Лисил задавался вопросом, как они вернутся назад, даже если успешно завершат миссию. Однажды, когда они уже двигались дольше, чем обычно, Тийкваг указал вперед.

Лицо проводника было наполовину скрыто кроличьим мехом, который он обычно укреплял перед тем, как надеть капюшон. Лисил не мог видеть выражение его лица, но что-то определенно приковывало его взгляд.

Лисил прищурился, пытаясь разглядеть это. С первого взгляда ему показалось, то это куча снега, сваленная на пустой равнине. Затем он увидел дым над насыпью.

— Что это? — спросила Магьер из-за саней.

— Поселение, — ответил Тийкваг. — Это хорошо.

Вскоре после этого сани проехали мимо нескольких ледяных крыш, запорошенных снегом. Лисил пошел к стоянке и наклонился, чтобы отряхнуть колени. Взглянув вниз, он увидел, что едва не ступил в прорубь, и резко попятился назад.

— Для рыбалки, — ответил Тийкваг, проверяя собачью упряжку.

Малец оглядывался вокруг с явным беспокойством. Лоскут меха, которым Лисил обвязал собаку, сейчас болтался вокруг морды Мальца.

Тийкваг был из тех, кто точно знает, что делает. Он не мог привести их в опасное место. Прежде чем Лисил смог спросить его об этом, из ледяных домов стали появляться маленькие люди, закутанные в меха. Тийкваг стянул с лица кроличий мех, улыбнулся и начал говорить на языке, которого Лисил никогда не слышал.

Темнокожие, полностью одетые в меха, люди улыбались и говорили все время, окружая сани. Молодая женщина отошла от толпы и направилась прямо к Лисилу. В руках она держала небольшую чашу, из которой поднимался пар. Когда она подошла ближе, он увидел в миске темно-коричневую жидкость.

Блестящие черные волосы выбивались из-под капюшона и спадали на ее лоб. Она посмотрела на него и сощурила глаза, на ее лице явно читалось выражение удивления.

Лисил начинал чувствовать себя неуютно под ее пристальным взглядом, а затем она широко улыбнулась и протянула ему миску.

— Апкалавок, — проверещала она.

— Спасибо, — сказал он, беря миску и не зная, что с ней делать. Она подняла руки, сложенные вместе, и сделала вид, что пьет.

Чтобы ни было в миске, пахло оно почти как бульон. Он осторожно попробовал его и обнаружил, что он вовсе не такой горячий, как кажется. Он залпом проглотил половину, и жидкость оставила маслянистый привкус во рту. Затем он указал на Мальца, стоящего за санями и окруженного темнокожими детьми, разглядывающими собаку.

— Можно дать ему? — спросил он, указывая на Мальца, а затем на миску. Но когда он посмотрел вниз, то был поражен. Теперь уже три женщины смотрели на него.

Одна из девушек хихикнула и прижала ладонь в пушистой рукавице к щеке, сразу под правым глазом. Другая девушка проговорила что-то, звучащее как «оооо».

Лисилу не нужен был перевод. Они обсуждали его янтарные глаза, и он невольно сглотнул от того, как вторая женщина вглядывалась в него.

При этом, первая женщина прошептала что-то остальным, хватая их за запястья, пытаясь что-то изобразить. При этом все они хихикали, так что у одной даже покраснело лицо, и это было заметно, несмотря на темную кожу.

Они все смеялись над ним.

— Только не здесь и не сейчас, — простонал Лисил. Последнее, в чем он нуждался, это толпа девиц, окружающая его, чтобы просто потрогать, женить на себе или еще чего-то другого. Он огляделся вокруг в поисках помощи.

Магьер все еще стояла позади Мальца. Четыре человека отделились от толпы и заговаривали на повышенных тонах. Один из них постоянно смотрел на Магьер.

— Попробуй, — позвал ее Лисил, отчаянно махая ей и стараясь игнорировать толпу поклонниц. — Это бульон, но он не останется горячим долго.

Магьер сделала несколько шагов вперед, чтобы обогнуть Мальца и сани.

Одна из женщин повернулась, чтобы посмотреть, кого зовет Лисил. Она словно застыла и вцепилась в руки своих подруг. Затем все они затихли, и Лисил больше не видел их лица.

Все больше людей смотрело на Магьер. Они прекратили болтать, как и улыбаться. Один из четверки сказал что-то Тийкваг. Проводник посмотрел на Магьер, затем наклонился и произнес что-то короткое и резкое на их языке. Для Лисила это прозвучало как огрызание.

— Что не так? — спросил он.

— Ничего, — ответил Тийкваг. — Просто она очень высокая для женщины, а ее кожа очень белая.

Такой простой ответ заставил Лисила задуматься, не скрывалось ли за этим что-то большее.

Тийкваг остановил Магьер.

— Сегодня мы будем спать под крышей и есть горячую еду. Завтра мы попробуем закупить припасов и тронемся в путь.

Она кивнула, но от ее взгляда не укрылось, как местные смотрят на нее, пока она огибала сани, чтобы присоединиться к Лисилу. Все, за исключением той четверки, казалось, приняли объяснения Тийкваг. Три женщины снова стали перешептываться.

— Ты не мог бы хоть раз не соблазнять всех местных девушек? — прорычала Магьер.

— Это не…я никогда… даже и не думал, — выдавил Лисил.

Магьер взглянула на него краем глаза. Ее подшучивание не вызвало большого облегчения в этот напряженный момент.

Вскоре Лисил уже полз по узкому снеговому туннелю в ледяное жилище. Попав внутрь, он был удивлен теплом. Масло горело в больших мисках по всей комнате, а лед все же не таял. Пол был покрыт шкурами, и как только он стал снимать свою тяжелую шубу, то улыбнулся Магьер, только что вошедшей внутрь.

— Я уже думал, что никогда не согреюсь, — сказал он.

Она попыталась улыбнуться в ответ.

Малец скользнул в туннель вместе с Тийквагом. Это вызвало еще больше разговоров, и все уставились на Мальца, а следом за ними вошло еще несколько человек.

— Их собаки спят на улице, — объяснил Тийкваг. — Я убедил их, что он всегда должен быть при вас.

Малец негромко зарычал, возможно, из-за обиды, но он оглядел все меха на полу с явным чувством удовлетворения. Тогда Магьер стянула перчатки и откинула капюшон, но еще до того, как она сняла шубу, удивленные возгласы заполнили все пространство.

Она застыла, все еще удерживая пальто на плечах.

Маленький народ переводил взгляд с ее лица на ее руки. Слишком многие заговорили одновременно, так что Лисил смог разобрать только одно повторяющееся слово — «Калааллисут!».

Тийкваг рявкнул на них и непреклонно покачал головой.

— Что происходит? — спросила Магьер.

Лисил к этому времени уже начал серьезно беспокоиться. Они были в таком крошечном помещении, что это пугало. Тийкваг протянул руку к Магьер.

— Ничего, — сказал он снова, а затем стал что-то объяснять местным. Несколько, наконец, кивнули, а затем, взглянув еще раз на Магьер, стали выбираться наружу через туннель.

— Они принесут еды, — сказал Тийкваг, усаживаясь на меха рядом с Магьер. — Но к лучшему это или к худшему, никто не хочет находиться с нами рядом. Они щедрые, но суеверные люди. Твоя кожа… и твои волосы…

Тут он остановился и стал снимать шубу. Магьер наконец сняла свою.

— Что не так с моей кожей и волосами? — спросила она.

Лисил подошел к ней, а Малец покружил немного по комнате, а затем сел за Тийквагом слева, ближе к выходу. Лисил все еще не отвык от холода, но больше его интересовало то, что не договорил проводник.

— Истории… легенды реальны для них — начал Тийкваг. — Рассказы о бледных существах, живущих в странах вечного холода, за границами владений людей, — он покачал головой. — Некоторые говорят о тенях или фигурах в снежных бурях, и называют их «другие», или Калааллисут. В вашем языке нет слова для таких созданий. Оно означает что-то из снега или белоснежное, что передвигается, но оно не предназначено для чего-то живого.

Лисил заметил, как внимательно все это слушает Малец, и слишком уж часто пес поглядывал на Магьер. Не потому, что эти истории могли быть связаны с ней, а как полагал Лисил, они гадали, куда же она их ведет, каким способом и почему.

— Слишком много историй, — сказал Тийкваг, пожимая плечами. — Заканчивающихся поисками тех, кто ушел слишком далеко в эту белизну. Сказки для невежественных людей, с предками, которые погибали, голодали или замерзали… или кто провалился под лед или был задран медведями.

Лисилу не понравилось, что местные жители приняли Магьер за что-то белое и неживое.

— Не беспокойтесь, — сказал Тийкваг. — Это просто истории.

Лисил понимал, что должен был чувствовать себя благодарным проводнику за то, что решил этот вопрос, но все же не чувствовал этого. Он почувствовал облегчение, когда еду, наконец, принесли и разговор закончился

Здесь было много мисок с бульоном и жирных мясных блюд, таких нежных, что они таяли во рту. Ни одно из них не выглядело аппетитно, но все же он подумал, что никогда не ел ничего столь вкусного в жизни. Он заставил себя остановиться после трех порций — и практически вырвал пустую миску из-под носа Мальца.

Были принесены и миски с чистой теплой водой, чтобы вымыть руки, как показал им Тийкваг.

Казалось, Магьер немного успокоилась после заверений Тийквага, однако она съела всего одну порцию. После мытья посуды и долгих попыток смыть жир с морды Мальца, она свернулась клубком в мехах рядом с Лисилом. Наконец они могли спокойно выспаться.

На рассвете они стали выменивать припасы. Лисил неплохо справился с помощью Тийквага, хотя обмен не всегда требовал знания языка. Все, что ему нужно было делать, это просто показывать товары и указывать пальцем на то, что ему нужно. Табак, травы и сахар были особенно востребованы.

К несчастью, несмотря на то, что эти люди спокойно обменивали вяленое мясо и рыбу, они очень неохотно расставались с маслом. Тийкваг объяснил, что это запасы на долгую зиму.

— Они много кочуют в этот сезон, — сказал он Лисилу, когда они укладывали запасы на сани. — Мы можем встретить еще множество таких поселений.

К полудню они уже снова бежали за санями, направляясь на северо-восток через ледяную равнину. Магьер немного успокоилась, но с течением дней температура становилась все ниже. Дни становились все короче, а ночи длиннее.

Вскоре Лисил забыл о том, как хорошо было спать без шубы в тепле под ледяным куполом. Он помнил только холод и сухую рыбу, которая тоже смерзлась. Тийквагу часто приходилось разрезать их ужин охотничьим ножом и подогревать над маленьким огоньком масляной лампы. Он стал экономить масло еще больше.

Однажды ночью, когда Тийкваг и Магьер начали устанавливать шесты, чтобы соорудить приют на ночь, Лисил заметил, что Малец сильно дрожит, стоя рядом с санями. Это зрелище разозлило его. Он хотел помочь чем-нибудь своему старому другу, но, кроме того небольшого количества масла, что Тийкваг разрешал им сжечь, у них не было другого топлива.

Лисил упал на колени в снег. В отчаянии он стал рыться в своей сумке. В ней должно было быть что-нибудь, что можно сжечь, чтобы стало хоть немного теплее в их укрытии. Он нашел только запасную одежду, тонкую веревку, крюк… а затем его рук наткнулась на что-то тонкое и твердое внутри пакета.

Вытащив его наружу, Лисил стал изучать странный предмет. Он уже почти забыл, что было среди его скудных пожитков.

Узкая деревянная коробка, едва ли шире ладони, казалось, выполненная из цельного куска дерева. Она была закруглена на конце, а его открытая часть была закрытая простой оловянной крышкой. Коробка была длиной с его предплечье, а то, что находилось внутри…

На землях эльфов, Ан'Кроан, Магьер должны были судить старейшины клана. Вельмидревний Отче обвинил ее в том, что она является немертвой. Говоря от ее имени, Лисилу пришлось доказывать, что он один из Ан'Кроан перед лицом предком, несмотря на смешанную кровь. Он позволил Сгэйлю провести его к захоронению предков, чтобы получить новое имя и никому не рассказывать, что произошло с ним. По крайней мере, большинству. Среди могил стояло дерево, которого Лисил никогда не видел и не слышал.

Роис Хармун, как они его называли, не имело коры, но было живым. Оно светилось в темноте. Предки не только приняли Лисила, они дали ему имя — буквально вложили в него — прежде чем он смог понять, что это значит. Он никогда не задумывался над этим, пока не покинул ту страну.

Лиишиарэалаохк — Защитник Печаль-Слезы.

Среди призраков — предков Ан'Кроан — была женщина, старый анмаглахк, одна из тех, кто первыми пришел в эту страну. И ее имя было Лиишиара — Печаль-Слеза.

И эти призраки пытались изменить судьбу Лисила, словно наложить проклятие. Он никогда не хотел этого и не соглашался на такое. Они думали, что он будет играть отведенную ему роль, чтобы ни случилось. Лисил же не собирался помогать никому, кроме Магьер. Но это не все, что они сделали с ним — дали ему.

Он взялся за крышку тубы, и его руки в меховых рукавицах соскользнули дважды, прежде чем он смог открыть ее. Он сорвал крышку и наклонил тубу, пока содержимое не выскользнуло ему в ладонь. Это было то, что понадобилось ему, когда он вернулся на суд Магьер. Он был принят предками и теперь имел право говорить перед старейшинами клана. Он получил эту вещь из руки призрака, старого воина среди предков. Ветвь была оранжевой и без коры, блестящей и сияющей, как и то дерево, от которого ее взяли.

Лисил ощутил холод сильнее, чем в пустошах.

А ветвь превратилась в серое, сухое, мертвое дерево.

Когда Магьер освободили, сняв все обвинения Вельмидревнего Отче, Лисил забыл об этой ветви. Он ничего не хотел с ней делать, пока Сгэйль не вернул ее ему в этой тубе, когда они отправились искать шар в Пока-Пикс.

Лисил не желал держать при себе эту вещь как напоминание о том, что пытались сделать с ним эти призраки, давая это имя. Сгэйль выглядел оскорбленным, поэтому Лисил просто забросил ветвь и тубу в свою котомку. И даже не вспоминал о ней до этого момента.

Все, на что годилась эта ветка сейчас — это небольшой шанс хоть немного согреть Мальца. Если Лисил смочит ее маслом, возможно, вместе с тубой, они добавят хоть немного тепла в палатке. Он огляделся вокруг, чтобы позвать Мальца, но тут его решимость стала ослабевать.

Ветвь выскользнула из его рукавицы, а когда он попытался подхватить ее, то уронил и тубу тоже. Его руки так онемели, что он ничего не мог сделать. Серая, мертвая ветка упала в снег. Проклиная себя, он наклонился за ней.

Снег вокруг ветки немного растаял, и возможно, часть влаги впиталась деревом. Но стоило ему моргнуть, как ветка начала меняться, и он отдернул руку.

Серость стала отступать, проявляя цвет. Вскоре ветвь уже не выглядела мертвой. Последняя отметина смерти исчезла с ветви, как обычно впитывается влага. Она стала блестящей, яркой, совсем такой, как когда он впервые взял ее в захоронениях Ан'Кроан от предков.

Как она могла так измениться и из-за чего? Только из-за прикосновения к снегу — замерзшей воде.

— Малец?

Лисил едва услышал крик Магьер, а затем в нем появились панические нотки.

— Малец!

Лисил оглянулся через плечо. Малец безвольно лежал на снежном насте, лоскут меха, которым было обвязано его тело, сейчас скрывал голову.

Забыв о ветке, Лисил бросился бежать. Он упал на колени перед Мальцом прежде, чем Магьер успела добраться до него, и сорвал лоскут меха, скрывающий его голову. Глаза собаки были закрыты, и, что хуже всего, он уже не дрожал.

— Что с ним? — практически крикнула Магьер за спиной Лисила.

Лисил засунул руки под собаку и поднял ее. Когда он попытался подняться, то чуть не упал под весом Мальца. Магьер подошла к нему сзади и попыталась помочь нести Мальца.

— Нет! — остановил ее Лисил. — Принеси подстилку… сейчас!

Он побежал к укрытию, спотыкаясь, пока она не успела сказать еще хоть что-то. Все, о чем он мог думать — это то, что он увидел в молодости в Варланде. Иногда, глубокой зимой, какой-нибудь глупый или неудачливый ребенок падал в озеро рядом со своим домом. Температуру пострадавшего нужно было поднять как можно быстрее.

Лисил снова упал на колени в палатке и на стал дожидаться, когда Тийкваг поможет ему. Он сунул Мальца в укрытие и стал срываться с себя одежду, пока Магьер пробиралась к нему с охапкой шкур и мехов.

— Отложи немного, — сказал он. — Большую часть нужно положить под него, чтобы оградить от снега.

Когда она постелила две шкуры, Лисил сорвал мех с Мальца и уложил собаку на подстилку. Он выхватил нож, которым Магьер пользовалась, чтобы выдолбить лунки под шесты палатки, и перерезал лямки доспехов. После этого он снял шерстяной свитер и даже рубашку.

Магьер в растерянности смотрела на его действия, но когда Лисил схватил сразу три шкуры и лег на Мальца, принялась снимать свою одежду и доспехи. Никто из них не заметил, как Тийкваг разглядывал ее белую кожу.

Лисил взвалил Мальца на себя, и лапы собаки были почти такими же холодными, как снег снаружи. Малец даже не шелохнулся.

Тийкваг в удивлении смотрел на то, что делал Лисил… для собаки. Магьер опустилась на колени, наполовину раздетая, и прижалась к другому боку Мальца. Лисил укрыл их всех оставшимися мехами.

— Разведи огонь! — рявкнул он на Тийквага.

Лицо Лисила находилось напротив морды Мальца, и он почувствовал облегчение, ощутив слабое дыхание собаки.

— Быстро, — сказал Лисил проводнику, и Тийкваг стал отыскивать масло.

Сейчас Лисил мог только смотреть на морду Мальца, лежащего рядом.

— Очнись, старый дурак, — прошептал он. — Не смей умирать, ты, заноза в заднице!

Малец не ответил, но Магьер прошептала, уткнувшись лицом в его шею:

— Вернись.

Это было одна из самых длинных ночей в его жизни, и Лисил просто не мог спать, пока жизнь его друга висела на волоске. Он даже и не вспоминал о ветви в снегу, пока не услышал стон. Свет солнца не был достаточно сильным, чтобы его можно было заметить в откинутый полог палатки.

Магьер приподнялась на локте, и ее дыхание прервалось, когда она взглянула на Мальца.

Малец дернулся, и его передняя лапа угодила Лисилу в живот.

Лисил еще никогда не был так рад ощутить зловонное дыхание собаки на своем лице.

Они поздно двинулись в этот день. Пришлось долго спорить, чтобы уговорить Tийквага уложить Мальца на сани, закутанного в меха. Малец не издал ни звука и лежал тихо, пока Лисил укрывал шкурой голову собаки. Он устал от бессонной ночи, наполненной страхом. И только тогда вспомнил о том, что оставил позади.

В стороне от места, где была установлена палатка, образовалось несколько сугробов. Он отправился к ним, чтобы найти свою сумку, которую бросил, когда побежал к Мальцу. В любой момент Магьер могла обнаружить его отсутствие и позвать его. Однако она не позвала.

Лисил взъерошил корку вчерашнего тонкого снега и нашел ее.

Как бы то ни было, ветвь возвращалась к жизни под снегом быстрее, чем можно было ожидать. Он искал тубу и крышку, пока не нашел их. Быстро отряхнув ветку и стараясь не думать о ней, он сунул тубу в рюкзак. Когда он поднялся, он понял, почему Магьер не торопила его.

Она стояла рядом с собачьей упряжкой и смотрела вдаль. Tийкваг смотрел на нее и не раз бросил встревоженный взгляд на Лисила. Когда Лисил подошел к саням и уложил на них свою сумку, она даже не обернулась. Она продолжала смотреть вперед.

— Что там? — спросил он, ощутив мурашки на коже.

Магьер указала вперед.

Лисил не видел ничего, кроме белой заснеженной пустоши.

Оставшаяся часть дня изгладилась в памяти, как будто покрытая туманом, стелящимся над снегом. Магьер всегда была впереди, в то время как Лисил бежал рядом с санями, чтобы приглядывать за Мальцом. После случившегося он не мог отвести глаз от Магьер. Уже практически стемнело, когда Tийкваг рявкнул на собак, и сани остановились. Лисил тоже остановился, глядя на Магьер.

Она стояла впереди саней и словно ждала, что они двинутся за ней. Затем она все же вернулась к ним, стоящим в отдалении.

Лисил взглянул на Мальца — который только крякнул — и стал смотреть вслед Магьер. Он проследил ее путь в темноте и сперва не увидел ничего. Чем дольше он вглядывался, тем сильнее ему казалось, что горизонт на востоке чернеет и появляются звезды.

А черный силуэт на краю мира закрывал звезды. Возможно, здесь лед был выше, чем на равнине. Возможно, лед и земля слились воедино, слишком старыми были эти земли.

— Горы, — прошептала Магьер.

Лисил не знал, как она это узнала, и вместо этого спросил:

— Это туда мы должны идти?

— Туда я пойду одна.

— Не сегодня, — возразил он. — Они гораздо дальше, чем кажутся, из-за этой равнины.

Она наконец посмотрела на него.

— Я хочу пойти сейчас.

Могли они, наконец, достичь пункта назначения? Были ли эти горы надежным местом, чтобы укрыть шар? Он надеялся на это, но не был уверен. Чтобы ни гнало Магьер вперед, это было нечто другое, чем воздействие шара. На этот раз нужно было что-то делать с самим шаром.

Лисил хотел прорубить лед, неважно насколько глубокую, чтобы сбросить шар туда, похоронив в пучинах навеки.

Магьер вернулась к саням без его просьб, и они провели вместе еще одну беспокойную ночь. Малец уснул, как только палатка была готова, и проснулся только для того, чтобы поесть. Это произошло за три дня до того, как Лисил смог ясно рассмотреть горы.

Еще четыре дня прошли, и весь путь они проделали, подгоняемые Магьер, останавливающейся слишком поздно и далеко. Цель их пути теперь всегда была в видимости и увеличивалась на фоне горизонта. По крайней мере, за это время Малец полностью оправился. На следующем рассвете у Tийквага начались проблемы с собаками.

Сани часто останавливались, и собаки в упряжке визжали, рычали, лаяли и пытались вырваться и убежать. Они не желали успокаиваться, хотя раньше проводнику всегда удавалось справиться с ними. Лисил спросил Мальца, знает ли он, в чем дело. Малец гавкнул дважды, говоря «нет», но он выразил такое же беспокойство относительно их поведения.

Через два дня, когда Малец уже передвигался самостоятельно, они были так близко к горам, что Лисил решил, что на следующий день они будут уже у подножия. Снежная равнина была настолько белоснежной, что практически ослепляла, и он шел за санями, как за маяком. Позже Лисил осознал, что не следил за Магьер впереди саней. Слишком часто Малец шел за ней по пятам и гнал себя вперед немилосерднее, чем требовалось.

Магьер внезапно остановилась.

Лисил почти натолкнулся на спину Tийквага, остановившего сани, и Лисил перемогался, стараясь вернуть зрение.

Перед Магьер массивные стены понимались до самого неба. Он не мог сказать, были ли это действительно ледяные горы, хребет, образованный на протяжении столетий, или край света, покрытый льдом.

Но Магьер остановилась, а он так и не мог поверить, что это из-за того, что дальше просто некуда идти.

Они были здесь… и их сюда привела она. Чем больше он вглядывался в белоснежный массив, тем больше что-то приковывало его внимание.

На ней была темная точка, не черная, просто она так выглядела на фоне белизны.

Лисил протер глаза обеими руками, стараясь уменьшить слепящий свет равнины. Эти пятна не были трещинами и потеками. Некоторые из них были слишком круглыми, гладкими, и просто не могли образоваться естественно — они были слишком неестественным, как… вход в туннель.

Магьер все еще стояла перед санями, спиной к ним, и Малец начал кружить вокруг нее, привлекая внимание и выпуская клубы пара носом.

Лисил пошел в ним. Он слышал низкое, надрывное рычание Мальца, когда прошел полпути, и пошел медленнее. Когда он подошел к Магьер, он посмотрел на Мальца.

Повернув голову, он удерживал Магьер в поле зрения, Малец бегал взад и вперед слева от нее. Когда же он посмотрел на Лисила…

Четкое изображение подъема вспыхнуло в сознании Лисила, и не было сомнений в том, что имел ввиду Малец.

Лисил увидел амулет, который Магьер носила при их встрече, а затем так давно подарила ему. Он не смотрел на него более года, потому что в этом не было надобности. Стянув рукавицу с одной руки и ощутив резкий укус холода, он стал шарить по шее, стараясь расстегнуть мех. Он тянул за кожаный шнурок, пока амулет не выскользнул наружу.

Ограненный топаз светился так, что это было видно даже при дневном свете.

Он светился, только когда рядом была нежить.

Он больше не чувствовал тепла, несмотря на всю одежду и меха. Как долго он не замечал этого?

Он всмотрелся в неестественные пятна на стене и шагнул ближе к Магьер, чтобы привлечь ее внимание.

— Как долго все это продолжалось?

Лисил остановился, когда Малец зарычал на него. Раньше, всякий раз когда амулет начинал светиться, Малец впадал в ярость и издавал жуткий вой. Сейчас же собака хранила молчание, за исключением тяжелого дыхания.

Ее раскосые глаза стали практически черными, скрыв белки, а слезы дорожками замерзли на щеках. Снег на равнины должен был резать ее глаза, как никогда раньше. Ее зубы уже изменились, клыки выступали из-за ее полураскрытых губ.

Лисил посмотрел на белоснежный массив.

— Что это за место? — прошептал он. — Что ты наделала?

Ничего не изменилось, когда она медленно моргнула. Она повернула голову к хребту, и Лисил отметил, каким диким стало выражение ее лица.

Лисил закричал:

— Куда ты нас привела?

* * *

Лисил же сейчас лежал на своей койке на Королеве Облаков, а воспоминания проигрывали в этот момент в его памяти, и он не мог остановить это.