Я бы предпочла сначала принять душ, но не могла позволить себе такой роскоши. Вместо этого я натянула полицейскую форму, достала оружие и как раз шла к выходу, когда зазвонил дверной звонок. Увидев на пороге Клайда вместо ожидаемого Манденауэра, я не смогла ничего сказать, а лишь тупо посмотрела на босса.

— Куда ты так спешишь?

— Гм. Мм.

Мне следовало все рассказать Клайду, но я несколько торопилась. Кроме того, он уже ненавидел Уилла. И был бы чертовски рад всадить в него серебряную пулю и лишь потом сказать: «Ой!».

— К Манденауэру, — ляпнула я. — Я сказала, что приеду пораньше.

— Я только что там был и разбудил его. Момент вышел тот еще — «Не обижайся, но проваливай». Ночью показывали «Перевал разбитых сердец». Не совсем слова Клинта, но довольно близко. Манденауэр собирался спать дальше. А раз до начала твоей смены остается еще несколько часов, почему бы нам немного не поговорить?

Я посмотрела в окно через всю гостиную. Возможно, у меня и есть несколько часов до смены, но скоро сядет солнце.

И именно тогда я увидела на ковре посреди комнаты свои трусики.

Клайд резко потянул носом, затем еще раз, и когда я повернулась, оказался так близко ко мне, что я отпрыгнула назад.

— Какого черта? — спросила я, сбитая с толку, нервная, обманутая и раздраженная.

— От тебя просто разит им!

Я не знала, что на это ответить. К счастью, мне и не пришлось что-либо говорить, поскольку Клайд продолжил:

— Иисусе, Джесси. Я-то думал, что хотя бы ты сможешь не клюнуть на смазливую мордашку. Неужели у тебя нет гордости?

Очевидно, нет.

— Клайд, мне пора.

— Куда?

— Не твое дело.

— Когда на тебе надета эта форма, меня касается все, что ты делаешь.

В голове пронеслись картинки того, что я несколько раз делала в этой форме. И это определенно не касалось Клайда. Я не собиралась ему об этом говорить, но щеки против воли заалели.

— Мне нужно увидеть Манденауэра, — повторила я. — Значит, придется разбудить его.

— Где Кадотт?

— Не здесь. — Я вышла в холл, и у Клайда не оказалось выбора, кроме как отступить. Затем я плотно захлопнула за собой дверь.

— Я хочу поговорить с ним.

— Становись в очередь. — Я начала спускаться.

— Он что, ускользнул от тебя?

Я повернулась.

— Откуда внезапно такой адский интерес к Кадотту?

— Хочу поговорить с ним по поводу покушения на убийство Эдварда Манденауэра.

— Ты с ума сошел?

— А ты?

— С чего бы Уиллу стрелять в Манденауэра? Он едва его знает.

— Мы с Эдвардом довольно мило побеседовали, когда я чуть раньше заехал в клинику. Я слышал, что в него стреляли из самострела.

— И?

— У Кадотта есть самострел.

— Как и у каждого старика отсюда до Миноки. Это не доказывает вины Кадотта. — Я повернулась и пошла по вестибюлю. — У него нет мотива.

Но Клайд, несомненно, сейчас развеет мои заблуждения.

— Разве оборотень не захочет пристрелить охотника на волков?

Я замерла.

— Кто?

— Да брось, Джесси. Манденауэр мне все рассказал.

Я медленно развернулась к Клайду лицом.

— И ты ему поверил?

Он пожал плечами.

— Я воспитан как оджибве. Необходимость отвергнуть все это, чтобы подняться туда, где я нахожусь, не отменяет моей веры в легенды. Я видел такие вещи... — Клайд покачал головой. — Скажем так, оборотни — это самое пустяковое из всего.

У меня никак в голове не укладывалось, что мой босс верит в небылицы. Неужели все перешли на темную сторону?

Я прислонила винтовку к стене. Оружие стало слишком тяжелым, чтобы ходить с ним туда-сюда по коридору.

— Значит, ты знаешь о голубой луне? Армии оборотней? Волчьем боге?

— Я знаю обо всем. — Он вытянул руку. — Почему бы тебе не отдать тотем мне на хранение?

Я посмотрела на его ладонь, а затем подняла глаза к его лицу.

— У меня его нет.

В его глазах промелькнула злость.

— Джесси, ты играешь с тем, чего не понимаешь.

У меня на кончике языка уже вертелись слова о том, что камень забрал Уилл, но Клайд схватил меня за плечи и встряхнул. Зубы стукнулись друг о друга, и я решила оставить информацию при себе. Меня совершенно не устраивал метод, к которому прибегнул босс.

— У меня нет тотема, Клайд. Клянусь.

— Есть только один способ это узнать.

Он развернул меня и стал обыскивать. Мне очень хотелось оказать сопротивление, но Клайд превосходил меня габаритами. К тому же, спасибо Кадотту, он ничего не найдет.

С легким толчком и раздраженным бормотанием босс отпустил меня. Я отошла от него, встав ближе к винтовке. Пальцы лежали на рукоятке пистолета.

Клайд провел рукой по лицу и вздохнул.

— Все это время он следил за тобой. Выяснял, что ты знаешь. Выводил тебя из равновесия. А как уложил тебя в постель, так ты и не вылезала из нее, чтобы заниматься своей работой, верно?

— Я занималась своей работой, — рявкнула я.

— Ты занималась его членом! — Клайд откусил кусок жевательного табака и несколько секунд свирепо работал челюстями. — Ты мне нравишься, Джесси. И я не хочу тебя обижать.

— Зачем же себе отказывать? — пробормотала я.

Клайд проигнорировал мои слова.

— Я видел женщин, которых трахает Кадотт. Ты как-то не вписываешься.

Ничего нового я не услышала. Я никогда не вписывалась в отношения. Но начала думать, что с Уиллом могла бы.

— Кадотт что-то замышляет, — продолжил Клайд. — Только не могу понять, что именно.

Я хотела сказать, что Кадотт любит меня. Считает меня красивой, веселой, сексуальной, особенной. Он воспринимал меня такой, какой я всегда мечтала стать. Но больше у меня не было в этом уверенности.

Он забрал тотем. Чтобы защитить меня? Или уничтожить? Буду держать рот на замке, пока не узнаю наверняка.

— Он что-нибудь говорил тебе о церемонии?

— Нет.

Уилл не рассказывал мне. Я прочла об этом в книге.

Я нахмурилась. Прочитать описание обряда до конца мне не удалось. Там не хватало одной страницы. Что беспокоило больше, чем когда-либо прежде.

— Что ты знаешь? — спросила я.

— Голубая луна. Армия оборотней. Тотем мачи-овишук. — Клайд знал столько же, сколько и я. — Кровь того, кто любит тебя.

Я моргнула.

— Того, кто — что?

— Кровь того, кто любит тебя, — медленно повторил он. — Она нужна для церемонии.

Я повернулась и направилась к двери.

— Джесси? Куда ты идешь?

Я не ответила. Ведь не могла же я огорошить шерифа заявлением, что собираюсь кое-кого убить.