— А меня научите?

— Если пожелаешь.

О, я уже желала.

— Ты же понимаешь, что воскресить из мертвых может только бокор? — промурлыкал Мезаро.

— Да.

— Поэтому если я тебя обучу, а ты проведешь ритуал, ты станешь такой как я.

Я это знала и решила просто не думать о такой перспективе, дабы не струсить. Но теперь, воочию увидев конец своей миссии, возможность жить после смерти, надежду на пепелище, я поняла, что это не имеет значения.

— Я сделаю все, что потребуется.

Он расплылся в улыбке:

— Надеялся, что ты так скажешь.

Мне стало не по себе, по шее и рукам побежали мурашки. Я будто согласилась на сделку с дьяволом, и, видимо, так оно и было.

— Можете научить меня сейчас?

— Ритуал можно проводить только в полнолуние.

Черт. Мне не хотелось ждать целую неделю, пока ущербная луна медленно растет, но я сомневалась, что даже Мезаро под силу ускорить этот процесс.

— А до тех пор, — бокор щелкнул пальцами, — будь моей гостьей.

Его подручные вернулись, схватили меня под руки и препроводили в мою хижину, стоявшую метрах в трехстах от обиталища Мезаро.

Громилы втолкнули меня внутрь и встали на часах у полога. Похоже, наши с Мезаро представления о гостеприимстве кардинально различались.

Прошел день, потом ночь, затем еще несколько суток. По крайней мере меня не морили голодом. Но я не была уверена, что Мерфи кормят. Я задавала вопросы о нем, но даже если мои охранники понимали по-английски, они ничего не говорили, а только со стоическим прилежанием молча выполняли свои обязанности.

Мои служанки куда-то пропали. Я надеялась, что их не наказали за мой побег. Наказания в здешних краях, должно быть, суровые.

***

Наконец луна округлилась и охранники принесли мне красную мантию. Красный цвет надевался только на ритуалы Петро, когда жрецы призывали более жестоких лоа. Такие ритуалы проводятся не в храмах, а под открытым небом на перекрестке, в чистом поле или в лесу.

Сопровождающие отвели меня на недавно вспаханное поле, окруженное деревьями. Мезаро в такой же мантии, как у меня, стоял у его края, держа в одной руке асон, а в другой нож. Мерфи лежал у его ног связанный и с кляпом во рту.

— Что тут, черт возьми, происходит? — возмутилась я.

— Ты хотела научиться проводить ритуал. — Он опустился на колени рядом с Мерфи, который выпучил глаза, увидев нож. Вернее, кинжал — сверкающий, украшенный самоцветами, симпатичный, если не думать о том, что его пустят в ход против тебя. — Давай начнем.

— Я не позволю вам его убить.

— Но, дорогуша, ты же сказала, что сделаешь все, что потребуется.

Сердце внезапно замерло, и я всем телом ощутила ночной холод.

— Я не понимаю.

— А я думаю, прекрасно понимаешь. Ты надела красную мантию, которая символизирует кровавую жертву, необходимую для вызова духов Петро.

— Курицу или поросенка, но не…

— Безрогого козла? — подсказал Мезаро. Обычный эвфемизм для человеческой жертвы.

— Как насчет просто козла?

— Думаешь, воскрешать мертвецов так просто? По-твоему, они восстают по твоему хотенью без кровавой жертвы?

Наверное, я в своих мыслях не доходила до самого процесса.

Я покачала головой, выставила руки вперед, словно пытаясь остановить Мезаро, отступила и натолкнулась на его подручных. Они пихнули меня обратно, и я споткнулась, но умудрилась выпрямиться, как раз когда бокор занес нож.

— Нет, — прошептала я, но он либо меня не слышал, либо ему было плевать.

Быстрым как молния движением Мезаро рассек воздух. Перед глазами затанцевали черные точки. Что я наделала? Отняла жизнь в обмен на жизнь? Мерфи за Сару? Я сказала, что сделаю все, что потребуется, но неужели я действительно пошла на это?

— К счастью для вас обоих, — пробормотал Мезаро, — для ритуала нужна только кровь, а не душа.

Взгляд прояснился. Мерфи не умер, просто был ранен. Мезаро подставил под капающую из предплечья Мерфи кровь деревянную миску.

Мерфи побледнел, а меня затошнило. Мезаро ухмыльнулся, довольный собой.

Он мотнул головой, и его прихвостни утащили Мерфи.

— Вы не могли использовать собственную кровь? — выдавила я.

— Мог, но разве это весело? Кроме того, Мерфи должен хоть на что-то сгодиться, иначе он совсем бесполезен. — Взгляд его холодных светлых глаз встретился с моим, и я поняла угрозу. Когда Мерфи перестанет представлять для Мезаро ценность, бокор его убьет. Нужно скорее отсюда выбираться.

Отбрасываемые в лунном свете тени делали поле еще более зловещим. Здесь было слишком тихо — прямо-таки как на слете привидений. Крошечные побеги, проклевывающиеся на поверхности земли, походили на тянущиеся к небесам пальцы.

Дрожа, я отвернулась и тут же встретилась взглядом с Мезаро, глаза которого казались зеленее, чем прежде.

— Продолжайте, — велела я.

Он лукаво усмехнулся.

— Повторяй мои движения, говори в точности то же, что и я.

Мезаро поставил на землю миску с кровью, взял ту, что с водой, и встряхнул асоном.

Я показала ему пустые ладони, и он указал на вторую трещотку. Никогда не пользовалась не принадлежащим мне асоном, но все же взяла его и, подражая Мезаро, встряхнула и последовала за бокором.

Он разбрызгивал воду, поливая землю. На полдороге он протянул миску мне. Я продолжила, обходя поле, пока мы не замкнули круг, оба оказавшись внутри него.

Вопросы так и рвались наружу. Почему мы здесь? Ритуал нужно проводить только на свежевспаханной земле? Сколько времени он занимает? Где тело?

Но я держала рот на замке и сосредоточилась на повторении движений Мезаро, чтобы в свое время суметь самостоятельно провести ритуал.

Бокор начал произносить заклинание на английском, чем немного меня удивил. На Гаити ритуалы всегда проводили на французском или креольском, иногда на латыни. Однако язык не так важен, как слова, эмоции и сила их произносящего.

— Вернитесь к нам. Вернитесь. Смерть — это не конец. Живите снова, как жили прежде. Забудьте, что вообще умерли. Следуйте за мной в мир. Вернитесь к нам. Вернитесь.

По знаку Мезаро я повторила заклинание, идя по спирали к центру поля.

Я не понимала, как мы воскресим мертвых, которые даже не здесь. И разве нам не нужно имя? Как иначе покойник поймет, что зовут именно его?

— Пей.

Мезаро держал по чашке в обеих руках, протягивая одну мне. Откуда они взялись?

Я заколебалась, но когда бокор выпил свою до дна, пришлось сделать то же самое. Я узнала запах — клерен, неочищенный белый ром, который делают на Гаити. Любимый напиток Геде, однако я его терпеть не могла. На вкус он был как сгнивший сахар и, по сути, им и являлся, поскольку его делали из ферментированного тростника.

Скривившись, я вытерла рукой рот. Мезаро бросил пустую чашку через плечо, и я последовала его примеру. Они с легким стуком упали на землю.

— Ух ты. — Я захихикала. Неужели опьянела?

Мир закружился перед глазами. Луна, казалось, стала больше, приблизилась и зашептала. «Скоро. Очень скоро. Ты сделаешь все, что потребуется».

Мезаро как будто ничего не видел и не слышал. Он повернулся ко мне, на сей раз держа миску с кровью.

Полы его мантии разошлись, явив мне висящий на шее бриллиант. Наверное, после кражи бокор решил не оставлять камень без присмотра.

— И последнее, — прошептал он и наклонил миску.

Воздух как будто сгустился. Время замедлило ход. Кровь алым ручейком заструилась на землю. Бриллиант сверкнул, поймав блик луны.

Я знала, что не должна ничего говорить, но не удержалась:

— Где же тело?

Язык едва ворочался, слова сорвались с губ как чужие. Ранее в меня уже вселялся мой мет тет, но тут было другое. Когда мною управлял Дамбала, я шипела, а не произносила слова. Шипела на священном африканском языке, который понимал только лоа.

Мезаро не ответил. Да ему и не понадобилось.

Кровь плеснула на землю и вмиг стала черной под серебристым светом полночной луны.

Я вовсю смотрела на побеги, похожие на растущие из земли пальцы, и тут поняла, что растения не просто походили на пальцы, а ими и были.