Нож оказался в руке прежде, чем незваный гость успел заговорить. Этот человек мог быть кем — или чем — угодно.

— Нервничаешь, милашка?

Мерфи. Следовало бы догадаться.

— Даже не представляешь, как, — пробормотала я и сунула нож под подушку. Если бы он хотел причинить мне боль, давно бы это сделал.

Я знала, за чем он пришел, и не собиралась давать ему возможность спросить прямо. Отдам ему бриллиант и навсегда с ним распрощаюсь. Больше не буду ждать его прихода — каждый день, каждую ночь, — и это будет хорошо. Правда.

Свесив ноги с кровати, я удивилась, когда Мерфи шагнул ближе и положил руку мне на грудь.

— Куда собралась?

— Принести…

Он накрыл мои губы своими, и я приняла решение. Почему бы не отдаться ему напоследок? Я знала, чем это чревато. Он пришел не за мной, а за камнем.

Вот только Мерфи мог бы забрать его и уйти. Конечно, я положила бриллиант в сейф — не такая уж я дура, — однако вряд ли комбинация цифр остановила бы такого, как он. Возможно, камень уже у Мерфи.

Я провела руками по его груди, и Мерфи ответил мне тем же. Груди, казалось, набухли и идеально легли в его ладони. Я забыла обо всем, наслаждаясь его языком во рту и прикосновениями: его ко мне, моими к нему.

Я по этому скучала. Черт, я скучала именно по нему.

Но первым делом я хотела проверить его карманы, что оказалось довольно легко. Я гладила его, изображая прелюдию — провела ладонями по ягодицам, затем по внутренней стороне бедер, где обнаружила кое-что твердое, но не бриллиант.

Может, Мерфи не смог открыть сейф. Может, подумал, что после секса я сама отдам ему что угодно.

Но прежде мы уже занимались сексом, и после я не демонстрировала невиданной щедрости. Последний человек, пытавшийся чего-то от меня добиться, отбывает двадцатилетний тюремный срок.

Я слегка улыбнулась, не прерывая поцелуя. Пусть попытается лаской выманить у меня бриллиант — необязательно говорить, что я сама охотно его отдам.

Разве что после.

Он сунул палец под резинку моих трусиков и погладил нежную кожу внутренней поверхности бедра. Желая прикоснуться к обнаженной коже, я потянула его за футболку, и Мерфи сдернул ее и бросил на пол.

Опустившись на колени у моих ног, он поцеловал мое бедро, развел ноги в стороны и приник ко мне сквозь тонкий хлопок. Я рухнула на кровать и позволила ему избавить меня от белья, что он проделал очень быстро.

Если бы я не собиралась отдать ему бриллиант, его ласки убедили бы меня это сделать. Проворные губы, дразнящий язык, опытные пальцы… Через считанные минуты я хныкала, молила, цеплялась за его плечи.

Мерфи встал и принялся раздеваться, а я тем временем нашла презерватив и бросила в его сторону.

— Ты, часом, не пытаешься запереть дверь амбара, когда лошадь уже сбежала? — поинтересовался он.

— Пришло время начать все заново.

— А-а. — Он разорвал упаковку и ловким движением натянул защиту. — Я как раз хотел спросить.

Подобные ему редко интересуются такими вопросами, но я уже много раз ошибалась, приписывая Мерфи несуществующие качества. Он присоединился ко мне на кровати и погрузился в меня до основания, а потом вышел, оставив после себя пустоту — вверх-вниз, быстрее и быстрее. Он такой прекрасный любовник. Даже лучше леопарда из моего сна.

Я напряглась, и Мерфи что-то забормотал мне на ухо — бессмысленные слова, которые скорее возбуждали, нежели успокаивали. Он думал, что я кончаю во второй раз, и чувствуя, как он изливается, я подумала: «Собственно, какого черта?», и так и сделала.

Он приподнял голову. От чего-то в его взгляде у меня перехватило дыхание — духовная связь беспокоила больше, чем физическая.

— Jolis yeux verts, — пробормотал Мерфи и поцеловал меня.

Наверное, в данной ситуации французский более чем уместен. Текучие слова и соблазнительный акцент заставили меня закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях — скольжении кожи по коже, мягкости волос под моими пальцами, присущем Мерфи запахе дождя, вкусе его губ, форме рта.

Он замер во мне — финальный аккорд — но я не хотела, чтобы он уходил. Я держала его в объятиях, не выпуская из своего тела и не поддаваясь воспоминаниям.

— Кассандра, — прошептал он, снова подняв голову в ожидании, когда я открою глаза, но я не могла. То, что произошло между нами сегодня, было одновременно больше и меньше, чем прежде, и я не знала, что сказать и что сделать.

Спустя секунду он скатился с меня и пошлепал в ванную. Щелкнул выключателем, спустил воду в унитазе, открыл кран.

— Выключи свет, — попросила я, не желая видеть его лица, когда он спросит о бриллианте, заберет его и уйдет навсегда.

Навалилась темнота, и Мерфи вернулся в спальню. Он лег рядом со мной, укрыл нас обоих одеялом и притянул меня к себе.

— Поспи, — прошептал он.

И хотя я знала, что допускаю ошибку, все равно расслабилась в его объятиях и провалилась в сон.

Проснулась я в одиночестве. Не знаю, чему удивилась. Если бы на теле и постельном белье не было красноречивых следов секса, я бы подумала, что видела Мерфи во сне.

Приняв прохладный душ, я надела шорты и свободный сетчатый топ и с чашкой чая пошла в кабинет. Окинула взглядом стол: вроде как ничего не трогали. Набрала комбинацию цифр сейфа, открыла дверцу и уставилась на пустое место, где раньше лежал бриллиант. Я знала, что Мерфи его забрал, но сердце все равно ухнуло вниз.

При внезапном стуке в дверь я подскочила и пролила кипяток на голую ногу. Выругавшись, закрыла сейф и через полутемный магазин поспешила ко входу. Ну кого принесло в такую рань?

На секунду я представила на пороге Мерфи, и сердце жалко затрепетало, но тут включился разум. С чего бы ему стучать в дверь, если ночью он преспокойно забрался в открытое окно?

Кстати, об этом: как он перебрался через довольно высокую стену с колючей проволокой наверху? Для Мерфи она, вероятно, обернулась досадной двухминутной задержкой.

Едва я открыла дверь, Диана помахала перед моим носом утренней газетой.

— Ты это видела?

И, не дожидаясь моего ответа, прошагала в сторону кухни.

— Вряд ли ты образумилась и начала пить кофе, да?

— Нет.

— И не сжалилась над лучшей подругой настолько, чтобы завести для нее турку?

— Нет.

— Дерьмо. Ладно, в таком случае придется пить чай.

— Побольше радости!

— С чего бы мне радоваться?

— Однажды ты скажешь мне спасибо.

— Но не сегодня, потому что от дефицита кофеина у меня голова раскалывается.

— Вот поэтому тебе и нужно завязывать с кофе. Чего хорошего ждать от напитка, к которому привыкаешь как к наркотику?

— О, вот только не надо нотаций, — пробурчала Диана.

— Встала не с той ноги, что ли?

— Адам все еще в отъезде. — Она вздохнула. — Не могу спать, когда его нет дома.

Эта парочка настолько влюблена, что аж тошно — особенно в случае, когда я думала, что нашла любовь, а оказалось, что ничем таким и не пахло. Каково это: любить мужчину настолько, чтобы быть готовой ради него на все?

— А ты, я смотрю, в приподнятом настроении. — Диана прищурилась, и я отвернулась, чтобы заварить ей чай.

Я не собиралась рассказывать о том, что ночью ко мне нагрянул Мерфи и мы занимались сексом. Она только пожурит меня за то, что я на это пошла. А зачем я это сделала, действительно? Неужели мне настолько одиноко?

Ой, к черту.

— Так что там в газете? — спросила я.

— Нападение животного.

Сердце пропустило один удар, но тут же бешено заколотилось.

— Волк?

— Как всегда, никакой конкретики.

— Я думала, Адам ликвидировал все порождения Анри.

— Не все из них остались в Новом Орлеане, отсюда и его частые командировки.

Диана сгорбилась, глядя на газетный лист. Адам подолгу отсутствовал дома, разыскивая оборотней, которых породил и выпустил в мир его предок, и параллельно стреляя серебром во все сверхъестественное, что попадалось на пути.

— Женщина погибла в городе, а не на болоте, — продолжила Диана. — Конечно, это не значит, что в ее смерти повинны не оборотни Анри. Они шастают где им вздумается.

Я шла к столу, и рука затряслась настолько, что я пролила чай на пол. К счастью, Диана была поглощена чтением и ничего не заметила. Я растерла пятно ногой по линолеуму, поставила чашку перед Дианой и села напротив.

— Женщина? — переспросила я и возгордилась собой, поняв, что голос не дрогнул.

— Ага. Неподалеку от Кладбища № 1. Мы же в курсе, что там постоянно множатся чудовища.

Перед глазами заплясали черные точки. Я несколько раз моргнула и отпила большой глоток чая. Боль в обожженном языке вернула меня к реальности.

Я не могла превратиться в животное и убить женщину. Прошлой ночью я была здесь. С Мерфи.

Кроме того, меня не кусал волк, а значит, я не могу быть оборотнем. Не то чтобы заразиться ликантропией в наши дни можно только от укуса…

— Как они поняли, что напало именно животное? — спросила я.

— Жертве разорвали горло. Как обычно. — Диана прикусила губу. — Надо позвонить Эдварду.

— Давай сначала проверим место преступления, — быстро предложила я. — Нет смысла вызывать Эдварда, пока мы не убедились, что это необходимо.

— А мы разве не убеждены? Когда это во Французском квартале случалось нападение животного, которое не было оборотнем?

— Все бывает в первый раз, — пробормотала я, искренне надеясь на то, что окажусь права.

— Хорошо, давай сходим посмотрим, — согласилась Диана.

Мы закрыли магазин и пешком направились к Бэйсин-стрит. Что хорошо во Французском квартале — куда угодно можно дойти пешком.

Еще до того, как мы подошли достаточно близко, чтобы разглядеть желтую полицейскую ленту, я увидела собравшуюся толпу и еле сдержалась, чтобы не сорваться на бег. Люди стояли на том самом месте, которое я вчера видела во сне.

Мы остановились на другой стороне дороги.

— Пока тут все эти люди, ничего узнать не получится, — вздохнула Диана. — Копы не пропустят нас за ограждение.

Я углядела в толпе знакомую блондинистую голову.

— Разве что удастся разговорить Салливана.

Раньше мы уже сталкивались с детективом из уголовного розыска. Мы не шибко ему нравились — детектив догадывался, что мы чем-то занимаемся, но не мог понять, чем именно. Но все равно не повредит спросить, что ему известно.

— Детектив! — крикнула я и подняла руку, когда он повернулся в нашу сторону. Судя по нахмуренным бровям, он меня не забыл.

Мы не поладили во время инцидента с лу-гару. Начали пропадать тела, а когда такое случается, полиция — по крайней мере, в Новом Орлеане — первым делом идет в местный магазинчик вуду, прибежище зомби, гри-гри и колдовства.

При допросе жрицы вуду детектив Салливан — урожденный янки — позволил себе несколько язвительных фраз, и я не преминула съязвить в ответ. С тех пор все и пошло наперекосяк.

Конечно, мертвецы воскресали оборотнями и убегали из моргов, но тогда мы этого не знали. А Салливан не знал и поныне.

Как примерный бойскаут, детектив посмотрел сначала налево, потом направо, и пересек улицу легкой походкой, которой вряд ли стоило ожидать от человека, сложенного как атакующий полузащитник. Рост Салливана приближался к двум метрам, весил детектив килограммов сто двадцать, и вдобавок обладал огромными руками, крепкими ногами и здоровыми зубами, хотя редко демонстрировал их в улыбке. Не будь у него пунктика на забавные галстуки в сочетании с темными костюмами, я бы сказала, что у Салливана вообще отсутствует чувство юмора.

Сегодня его галстук пестрел тыковками — такими маленьким, что сначала они показались мне оранжевыми пятнышками, пока я не пригляделась, и пятнышки не превратились в хэллоуиновские тыквы с забавными рожицами.

Я улыбнулась и подняла глаза. Улыбка тут же увяла, когда я натолкнулась на холодный взгляд детектива.

— Жрица, — рявкнул он.

— Детектив.

Салливана дико бесило, что я отказывалась назвать свою фамилию — как будто в городе есть какая-то другая жрица Кассандра. Уверена, он пробил меня по базе и нашел фальшивую личность, укомплектованную дурацкой фамилией Смит, которая, должно быть, показалась ему еще более подозрительной, нежели титул «жрица». Однако он никогда не сумеет доказать, что эта ложь неправдива. У меня новый номер социального страхования, новые водительские права, черт, да новое все. Увы, единственное, чего мне хочется — вернуть дочь из старой жизни.

— Как мило, что вы сюда заявились. — Он перевел взгляд с меня на Диану. — Что же вас задержало?

— Мы просто гуляем, — ощетинилась я.

— Вот просто так гуляете рядом с Кладбищем № 1? — переспросил детектив. — А прошлой ночью около двух вы здесь, случайно, не прохаживались?

— К сожалению, нет.

— А алиби у вас есть?

— А оно мне нужно?

— Может понадобиться.

— Зачем?

Салливан поджал губы и уставился на желтую ленту.

— Это тело тоже исчезнет?

Мы с Дианой переглянулись.

— С чего вы взяли? — спросила она.

Салливан поколебался, затем пожал плечами.

— В газетах уже сообщили, что произошло нападение животного. Видимо, это вас сюда и привело.

Мы промолчали.

— Специалист по бешенству, которого нанял департамент, отрапортовал, что на болотах завелся бешеный волк и он его ликвидировал. Хотя так и не объяснил, откуда взялся волк в городе, где десятилетиями никаких волков не было.

Эдварда ставили в известность при любых случаях нападения животных на людей. Затем он приезжал сам или присылал оперативника со стандартной отговоркой ягер-зухеров о вспышке бешенства. Оборотней уничтожали, а для населения имелось объяснение. Но в последнем случае Эдвард проделал не слишком хорошую работу.

— Уверены, что это был волк? — спросила Диана.

— Не совсем. Мы ждем зоолога из… — Он оборвал фразу и посмотрел на Диану. — Вы же зоолог.

— Криптозоолог, — поправила она.

— Вы эксперт по волкам.

— И что?

— У нас есть кое-какие улики. Хочу, чтобы вы взглянули.

Он бросил взгляд на другую сторону улицы. Поскольку мы с Дианой именно за этим и пришли, то поспешили перейти дорогу.

— Волчьи следы напоминают следы крупных собак, — сказала Диана.

— Вот только у нас нет следов, только помет.

— Помет? — переспросила я.

— Если говорить языком любителей, детектив хочет, чтобы я посмотрела на собачьи какашки.

— Вам ведь знакомы волчьи фекалии? — уточнил Салливан.

— Больше, чем хотелось бы.

— Великолепно. — Он провел нас мимо накрытого брезентом трупа, на который я безуспешно попыталась не коситься. На тротуаре бурели пятна крови, а в канаве валялась туфля на шпильке. Та же туфля, которую я видела во сне.

К горлу подкатила тошнота. Ну как мне могло присниться то, что случилось здесь на самом деле? Неужели наконец-то начали приходить видения, о которых я мечтала, когда только начала практиковать вуду? Прямо сейчас мне хочется от них отказаться.

— Вон куча, — Салливан указал на дерьмо посреди тротуара.

Если бы не размеры, я бы подумала, что кто-то гулял с собакой и забыл дома пакетик для экскрементов. Вот только никогда не видела, чтобы собака навалила такую кучу. Не то чтобы я внимательно изучала этот вопрос. Однако Диана изучала.

— Это не волчий помет. — Диана, присматриваясь, села на корточки. Внезапно я поняла, что очень люблю свою работу. Диана подняла глаза и с непроницаемым лицом посмотрела сначала на меня, потом на Салливана. — Похоже, его оставил кто-то из семейства кошачьих.