Я снова отключилась: в этот раз от потери крови, а может, и от горя. Учитывая, что раньше я никогда не падала в обморок, это начинало входить в привычку.

Я очнулась в больнице. Возле меня сидела Диана.

— С каких пор для наложения швов госпитализируют? — спросила я.

— Врачей обеспокоили не швы, а обморок.

— Не их одних, — призналась я. — Меня вытурят из ягер-зухеров.

— Сомневаюсь.

Воцарилось молчание. Молчание, наполненное вопросами, на которые пора бы ответить.

— Прости, что не рассказала тебе, — выпалила я.

— О чем?

— О Саре. — Я приготовилась бороться со слезами, но их не было.

— Если бы я потеряла ребенка, — мягко сказала Диана, — то тоже не захотела бы об этом говорить.

— Ты очень понимающая. — С минуту я ее разглядывала. — Я умираю?

— Нет. — Она встала и подошла к окну.

— Ты о чем-то умалчиваешь?

— Мерфи исчез. Вместе с бриллиантом.

Слезы, не полившиеся при упоминании Сары, хлынули из глаз.

— Черт, — пробормотала Диана и поспешила ко мне. — Следовало держать язык за зубами.

— Нет. — Я потерла лицо. — Я знала, что Мерфи не останется. Меня удивило, что он вообще вернулся.

— Элиза очень хотела изучить тот камень.

— Еще бы.

— Взамен она забрала нож из черного бриллианта.

— На время он ее займет.

Хотя я сомневалась. Нож из черного бриллианта — простая безделушка, если не использовать его против леопарда-оборотня, а у нас ни одного не осталось.

— Эдвард рвет и мечет, — продолжила Диана. — Он ненавидит, когда люди исчезают, а он к этому непричастен.

Я невольно улыбнулась.

Дверь распахнулась. В палату вошел Эдвард.

— Тебе лучше? — спросил он.

Я села, поморщившись от боли, пронзившей голову и плечо.

— Да, сэр.

— Прекрасно. — Покончив с формальностями, Эдвард перешел к делу. — Рене побывала в деревне…

— Ей удалось ее отыскать?

— По ее словам, водопад — всего лишь водопад, пещера — всего лишь пещера, а по другую сторону — сплошные горы и никаких джунглей.

Пожалуй, это имело смысл. Водопад вновь появился, когда мы посчитали, что Мезаро умер, хотя он просто потерял сознание. Вероятно, после его кончины местность обрела первозданный вид.

— А что насчет зомби? — поинтересовалась я.

— В деревне никого не было. Рене нашла только горстки пыли и несколько фрагментов костей.

— Чары спали, когда Мезаро умер, — прошептала я.

А это означало, что зомби вовсе не были живыми.

— Заклятия часто спадают после смерти тех, кто их наложил, — согласился Эдвард.

— Но не проклятия, — пробормотала Диана. — Не-е-ет.

— Если кто-нибудь попытается воскресить еще одну армию зомби, всего-то и надо, что убить того, кто проведет обряд, — заключил Эдвард.

— Но ведь подобное не должно повториться, — заметила Диана. — Только Мезаро умел создавать леопардов-оборотней.

— Всегда найдется умелец, — вздохнул Эдвард.

Диана бросила на меня быстрый обеспокоенный взгляд. Вероятно, она волновалась, что я сейчас выпрыгну из постели и примусь искать другой способ стать леопардом-оборотнем.

Может, когда утихнет головная боль.

— Я отправил на поиски Мерфи лучших следопытов, — сказал Эдвард.

— Не беспокойтесь на мой счет.

Если я ему не нужна, то и он мне не нужен.

— На твой счет? — Эдвард выглядел озадаченным, но потом его лицо прояснилось. — Ах да, секс.

Диана закатила глаза.

— А может, любовь?

— Ты его любишь? — спросил Эдвард.

— Нет.

Диана фыркнула, а Эдвард поджал губы.

— Ненавижу, когда мои агенты влюбляются. Все идет наперекосяк.

— Неправда, — огрызнулась Диана. — Вместо одного агента вы получаете двоих. Не будьте ослом.

Эдвард ее проигнорировал. Может, он смягчился, а может, только что осознал, что был ослом большую часть времени.

— Я разыскиваю Мерфи не ради тебя, а из-за бриллианта, — сказал он.

— Желаю удачи, — пробормотала я. Эдварду его не найти.

— А еще меня тревожишь ты.

— Я в норме.

— Не твое самочувствие, а твоя магия.

— Сэр?

— Тебя превратили в леопарда-оборотня из-за твоей силы. И пусть ты больше не оборотень, зато по-прежнему жрица вуду. Ты воскресила мертвого, а значит, ты еще и колдунья. — Он поднял руку, останавливая мои возражения. — Знаю, что сам приказал это сделать. Однако я не хочу, чтобы меня вызвали разбираться с тобой, когда ты слетишь с катушек.

— С катушек?

Эдвард прищурился.

— У тебя нет желания править миром?

Я фыркнула.

— Я не в состоянии управлять даже своей жизнью.

— Не вынуждай меня пускать тебе пулю в лоб, Кассандра.

— Сделаю все от меня зависящее, сэр.

Эдвард ушел, не попрощавшись.

— Останешься в Новом Орлеане? — спросила Диана.

— А куда мне ехать?

— Куда угодно.

— Вот только ты здесь.

Она улыбнулась. Я улыбнулась. Все обиды забыты.

В тот же день я выписалась из больницы, вернулась в магазин и уже через неделю его открыла.

Забрала Лазаря, который, по словам ветеринара, готовился стать папочкой. Питон повел себя так, словно не видел меня несколько лет. Он обвился вокруг моего запястья и излил на меня всю любовь, на какую был способен. Лазарь повел себя так, словно я никогда не пахла как леопард, и меня это устраивало.

Мы окунулись в повседневность: я работала, он меня любил и шипел на Диану, когда бы она ни заходила. Так уж у них повелось.

Я много трудилась, редко бывала одна и все же была очень одинока. До чего же глупо. Я была одинока много лет, и это никогда меня не беспокоило. Правда, в моем будущем всегда присутствовала Сара, а теперь я не знала, чего ожидать.

И однажды ночью ожидание закончилось.

Я крепко спала, что в последнее время случалось нечасто. Меня разбудил легкий ветерок, проникший в открытое окно рядом с кроватью. Но я не оставляла окно открытым.

— Почему ты уехал? — спросила я.

Мерфи вышел из тени. Он похудел, немного отрастил волосы, вставил несколько новых перьев. Он очень походил на мужчину, которого я встретила в баре на Гаити. Вот только тот мужчина улыбался, шутил и жонглировал акцентами. А этот — нет.

— Ты ненавидишь меня за то, что я отнял ее у тебя.

Я села на постели и обняла прижатые к груди колени.

— Ее отняли у меня много лет назад, Девон, и ты тут ни при чем.

Я почувствовала, как он внезапно напрягся, придвинувшись ближе. Мне хотелось протянуть руку, но я боялась, что он снова сбежит.

— Как ты могла сказать, что твоя жизнь ничего не значит?

— Потому что так и было.

— Ты спасла меня, Касс. Я медленно плыл по течению, пока не встретил тебя.

— Взаимно.

— Я люблю тебя.

Я улыбнулась, поняв, что это правда.

— Взаимно.

Мерфи сел на край кровати.

— Намереваешься до конца дней искать способ вернуть ее обратно?

Я глубоко вдохнула, потом выдохнула:

— Нет.

Я призналась себе в этом только сейчас. Сара умерла, и я не в силах этого изменить. Потому что только сумасшедшей могло прийти в голову воскресить ребенка, а я вроде как хотела быть нормальной. И чтобы Мерфи был рядом.

— Обещаешь? — прошептал он.

— Да.

Его вопрос и мой ответ — это не просто слова, а клятвы, которые мы дадим друг другу позже. Следующие несколько часов мы провели, скрепляя наши обеты, в чем нам не было равных.

Мы проваливались в сон, когда единственный оставшийся вопрос заставил меня пробудиться.

— А где бриллиант?

— Какой бриллиант?

Наклонив голову, я уловила тень улыбки.

— О, Эдвард будет в восторге.

Мерфи широко улыбнулся и заснул. А вот мне не спалось. Луна взывала ко мне.

Я выбралась из постели и, выйдя во двор, уставилась на совершенно круглый шар, когда часы вдалеке пробили полночь — минута, когда луна наиболее сильна. Позволив серебряному сиянию омыть меня, я попрощалась.

Я никогда не забуду Сару, но мне не нужно ее воскрешать. Она всегда будет жить в моем сердце, в моей памяти и в моей душе. Она была моей малышкой, и этого у меня никто не отнимет.

— Мамочка?

Вместо ненавистной школьной формы на ней была белая сорочка с оборками.

— Теперь ты в порядке?

— Думаю, да.

— Хорошо. Я не могла уйти в лучший мир, пока ты меня не отпустила.

— Прости.

— Все будет хорошо.

Она говорила мне это в джунглях, но я не слушала.

— Мужчина с красивыми бусами в волосах — он мне нравится.

— Мне тоже.

— Он станет хорошим папочкой.

— Что?

— Прощай.

Сара начала исчезать, и я ей не препятствовала. Время пришло.

Я повернулась и увидела Мерфи. Что-то в его взгляде заставило меня спросить:

— Ты ее видел?

— Да. — Он наклонил голову, и его серьга сверкнула серебром в лунном свете. — Что там насчет того, что я стану папочкой?

Я обдумала, чем мы недавно занимались и о чем позабыли. Предохранение.

— Кажется, мы случайно оплошали.

Мерфи преодолел разделявшее нас небольшое расстояние и притянул меня в объятия. Наклонившись, он поцеловал белую прядь моих волос, а потом прошептал:

— Случайностей не бывает.

Я улыбнулась, понимая, что он прав.