— Ты знаешь, кого я ищу?

Я уже не помнила, что рассказала Адаму и о чем умолчала.

— Зверя, который не водится в этих краях.

Хороший ответ — ничуть не хуже любого другого.

Кто-то здесь обитал. Кто-то, кого здесь быть не должно, будь то волк в Луизиане, пантера на болоте или доселе невиданное животное. Любая из этих находок стала бы для меня огромной удачей.

Чиркнула спичка, и я вновь посмотрела на Адама — он прикуривал сигарету. Я хотела было запротестовать, но...

Дом смахивал на свинарник и формально принадлежал Адаму. Чем может навредить еще один окурок? Разве что...

— Эта гадость тебя убьет.

Глядя в окно, Адам с задумчивым видом поднес сигарету к губам, медленно и глубоко затянулся, а затем выпустил дым через нос.

— Какая-то гадость определенно убьет, но вряд ли это будет табак.

Я скорчила кислую мину в ответ на это заявление из серии «все мы когда-нибудь умрем». Одно дело умереть и совсем другое — быть убитым. Не пересмотрел ли Адам свое отношение к смерти за время военной службы?

Я хотела спросить, но не знала, с какого бока к нему подступиться. Этот мужчина успел поработать языком у меня во рту, пощупать мою грудь и активно поприжиматься ко мне всеми частями тела. И все же было как-то неловко расспрашивать его о прошлом. Поэтому я дала себе зарок на будущее: держаться подальше от его языка.

Конечно, зароки гораздо легче давать, чем соблюдать.

Адам оглянулся через плечо, делая новую затяжку.

— Как этот цветок оказался у тебя на кровати?

— Кто-то положил его туда, пока я спала.

Он замер, не донеся сигареты до рта, затем бросил ее на пол и раздавил каблуком. На нем была обувь — пожалуй, впервые с тех пор, как мы познакомились. Армейские ботинки. Кажется.

— Ты уверена? — спросил он. Мягкий тембр голоса диссонировал с напрягшимся телом.

— Уверена в том, что это был огненный ирис, или в том, что его оставили, пока я спала?

— И в том, и в другом.

— Когда я легла спать, цветка не было, а когда проснулась, он лежал у меня в ногах.

Рассказывая о случившемся, я вновь покрылась мурашками. Кто-то пробрался в мой номер, пока я спала и была уязвима. Мне это совсем не нравилось.

Сжав губы и кулаки, Адам поглядел в окно, и серебристое сияние луны осветило его лицо. Он действительно был очень красив.

Поморщившись, словно лунные блики причиняли ему боль, Адам отступил от окна.

— Ты избавилась от цветка?

— Не пришлось. Он исчез.

Адам наклонил голову, и его волосы свободно рассыпались по плечам. Ума не приложу, почему они заставляли меня трепетать?

— Наверное, думаешь, что сходишь с ума?

Я промолчала, не зная, что на это ответить.

Он повернулся к окну, и, хотя дальнейшие слова прозвучали глухо, я могла бы поклясться, что он сказал «вливайся в компанию».

Прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, в темноте раздался пронзительный вой. На этот раз выли несколько волков — где-то совсем близко.

Я стремглав пересекла комнату, но — сюрприз! — никого не увидела.

— Держи. — Адам вложил в мою ладонь что-то холодное и тяжелое.

Пистолет. Как мило!

— Умеешь им пользоваться?

— Ну да.

— Тогда пользуйся. — Адам направился к двери.

— Погоди! Я с тобой.

Он не остановился, не поглядел на меня, не ответил, а просто выскользнул за дверь. Когда я добралась до крыльца, его и след простыл.

— И как это у него получается? — проворчала я. Зачем он отдал мне свой пистолет? А сам-то чем будет пользоваться? Голыми руками?

Почему бы и нет? Согласно местным сплетням, он был этаким каджунским коммандос. Хотя эти же сплетни гласили, что он умер, а на болотах водится оборотень.

Если слух меня не подводит, их тут может быть целая стая.

Я обвела взглядом густую траву. Мне впервые довелось услышать такое многоголосье. Поймать одну из нескольких особей будет значительно легче.

Однако я колебалась. Адам велел никуда не выходить без него. Но я приехала сюда, чтобы отыскать волка или волков, а они были рядом.

Проверила пистолет — браунинг сорок пятого калибра с полной обоймой. В самый раз. Не хватало только одного.

Нырнув обратно в дом, я схватила фотоаппарат. Никто не верил в волка, обитавшего в этих краях? Вместо тысячи слов сделаю снимок. В качестве доказательства требовалось предъявить настоящего зверя, но и фотография тоже сойдет.

Меня окутала душная влажная ночь. Трава на болоте шелестела, хотя ветром даже не пахло.

Жаль, что я не умела подражать волчьему вою. Волки воют по нескольким причинам: чтобы созвать стаю, подать сигнал тревоги, найти собрата или поддержать связь. Они ответили бы на мой зов, и я поняла бы, в каком направлении двигаться.

А так я продолжала идти в ту сторону, откуда, по моим прикидкам, доносился вой. Едва ли Адам сильно от меня оторвался, но я не слышала приглушенного звука его шагов и не чуяла даже малейшего запаха сигаретного дыма.

Я понятия не имела, куда забрела, пока не оказалась на поляне и не обнаружила желтую полицейскую ленту, обвисшую в отсутствие ветра.

Кровь впиталась в землю, влажная почва поглотила все пятна. Если бы не лента, никто бы и не догадался, что вчера здесь случилась трагедия.

Раздался низкий утробный вой, и я замерла, опустив одну руку на пистолет, а второй потянувшись к фотоаппарату, ремешок которого перекинула через шею.

Луна нырнула за облака, и в паре шагов от себя я уже ничего не видела. Однако трава шелестела так, будто звери приближались ко мне с разных сторон. Что было маловероятно.

Обычно волки не наступали так, словно изучали тактику ведения боя в Вест-Пойнте, и не нападали на людей. Во всяком случае, не нападали до тех пор, пока не объявились в Новом Орлеане.

Кто сказал, что охотничья тактика не меняется вместе с ареалом обитания?

Из-за плохой видимости и обилия звуков у меня расшалились нервы. Я должна была знать, что происходит. Так что я щелкнула фотоаппаратом, и вспышка осветила болото, как разряд молнии.

Из болота на меня смотрели глаза. Аллигатор? Нутрия? Волк? Психопат?

Повернувшись налево, я сделала еще один снимок. Вспышка обнаружила то, что я и так предполагала увидеть. Меня окружили.

Но на этот раз, прежде чем вспышка погасла, я успела разглядеть не только глаза, но и силуэт. Слишком высокий для крысы или аллигатора и слишком низкий для человека. Но не собака и не койот. Зверь с более длинными лапами и более крупной головой, чем у койота и большинства собак. Судя по начальному курсу зоологии, сочетание этих признаков дает волка.

Угодив в кольцо, я ощутила не только страх, но и легкий азарт — вдруг я нашла нечто сверхъестественное? В конце концов, для этого я сюда и приехала.

Справа от меня раздалось рычание, слева и сзади его подхватили. Они приближались. Я почти чувствовала их теплое дыхание. По спине пробежал холодок, в кровь хлынул адреналин.

— Пошли вон! — крикнула я в надежде, что заставлю их разбежаться. Или, скажем так, в надежде, что мне не придется стрелять. Мало того, что темнота не способствует меткой стрельбе, так еще и живое доказательство ценится гораздо выше мертвого. И все же...

Я подняла пистолет. Если они настаивают….

Ритмичные шаги приближались вместе с частым собачьим дыханием. Я щелкнула предохранителем, и вокруг стало тихо, словно мои преследователи уже слышали этот звук раньше и знали, что он означает.

Трясущимися руками я старалась удержать пистолет на весу и не пуститься со всех ног наутек. Хищники преследуют добычу. Многие зоологи придерживались такой теории: если кролик не бежит, лисе он неинтересен. Я не была ни сторонницей, ни противницей подобного мнения, но той ночью на болоте решила с ним согласиться.

Не знаю, как долго простояла там, замерев от испуга. Из-за облаков появилась луна и осветила поляну достаточно, чтобы правда раскрылась.

Я была одна.

— Вот зараза!

Я же что-то видела и слышала.

— Я не сумасшедшая.

«Почему тогда разговариваешь сама с собой?»

Прекрасный вопрос. На который я не потрудилась ответить…

— Диана.

Я резко обернулась.

— Кто это сказал?

— Deesse de la lune.

В старших классах я изучала латынь. Но узнавала французский на слух, жаль только, что не понимала.

— Кто здесь? — прошептала я.

Быстрое движение в траве. Порыв ветра, звук, запах зла.

Зла?

Луна вновь исчезла, как будто кто-то наверху щелкнул большим выключателем, и теперь я различала лишь тень, несущуюся ко мне во весь опор. Больше волка, меньше человека.

Это существо не имело четких форм, но обладало достаточной массой, чтобы я ощутила, как сотрясается земля под его... ногами? Лапами?

Я нажала на спусковой крючок.

Отдача была такой сильной и громкой, что я сделала шаг назад и, споткнувшись то ли о корень, то ли о камень, шмякнулась задом на землю. Фотоаппарат так больно впечатался мне в грудь, что я невольно закашлялась. Я ждала крика, стона, шума падения. Но не услышала ничего.

Ошеломленная и дрожащая, я так и осталась сидеть, пока луна не выглянула снова. Тогда я встала и отправилась на поиски.

Ни крови, ни волка, ни человека. Неужели мне все это померещилось?

Вряд ли. Но я была одна на поляне, где убили Чарли. Только я, мой пистолет и...

Я посмотрела на камеру, висевшую у меня на шее, и улыбнулась.

Снимки, которые я сделала.

Я отправилась обратно в дом дожидаться рассвета.