Она встала и плавно направилась к Бранду, в то время как Иво давился абрикосом. Когда же она вернулась к столу, ему ничего не оставалось, как рассмеяться.

Бранд с любопытством посмотрел на него. — Что тут смешного?

— Моя жена. Мы позже об этом поговорим, — сказал он ей, а затем задал вопрос Бранду. — Как тебе эль Мэйрвин?

— Так вот, куда вы ходили, — воскликнула Алейда. — Наша целительница — красавица, разве не так?

— Да, так и есть, но я не поэтому ходил к ней, моя госпожа. Я принес ей мех с вином взамен того, которым она лечила меня.

— Вот как, — протянула Алейда, в женской манере, которая дает понять мужчине, что женщине всё равно известна правда, независимо от того, что он говорит. Бранд в ответ лишь фыркнул, и запихнул себе в рот кусок говядины.

Немного позже, когда они всё еще продолжали говорить о Мэйрвин и ее эле, в зал тихонько зашел Том. Он сел на свое место за нижним столом и начал запихивать в себя еду так быстро, как мог, чтобы насытиться до того, как пищу уберут со стола.

Бранд указал на него ребрышком, которое до этого обгладывал. — У этого паренька есть характер. Скоро утро, а он всё равно ждал меня сегодня, хотя я и приехал так поздно.

— Наверное, он это сделал потому, что праздно шатался весь день, — Иво собирался пошутить, но глаза Алейды панически расширились.

— В самом деле, милорд, это моя вина. Не вините мальчика, ведь это из — за меня он припозднился.

— Божьи колени, женщина. Что это на вас… — И вот тут ему и пришло в голову решение двух, нет трех проблем. Он поднялся и закричал. — Том, поднимись сюда.

Мальчик подошел к верхней части зала, на ходу вытирая рот рукавом. — Да, милорд?

— Мой господин, прошу вас, — умоляла его Алейда.

— Ты сегодня вечером не был на посту, мальчик, и моя леди, кажется, полагает, что за это я тебя изобью.

Том покраснел как рак, тяжелое дыхание было отчетливо слышно, особенно от Алейды, которая вскочила, готовясь к борьбе. — Я совсем так не думаю, монсиньор, и вам это известно!

Не понимая, что происходит, Том сначала посмотрел на Алейду, потом на Иво, потом храбро поднял подбородок.

— Если леди Алейда так говорит, значит, я это заслужил. Я обязан был помочь вам, но я не справился.

Иво попытался смотреть на него сурово, но при виде такой искренней смелости, он не смог. Фыркнув, он посмотрел на Бранда, который пристально смотрел на мальчишку. Качая головой, потом на Алейду, стоящую, крепко сжав руки в кулаки, и готовую сбить его с ног, чем позволить хоть пальцем коснуться Тома. Иво подмигнул ей лишь ради удовольствия видеть, как ее рот раскрылся от удивления.

— Хороший парень. Я вижу, что ты предан своей госпоже.

— Я… я умру ради нее, мой господин, — гордо и с некоторым замешательством ответил Том.

— Тогда тебе следует знать, что она не говорила мне о том, что тебя следует побить. Я лишь неудачно пошутил. Она лишь сказала, что ты достаточно хорошо ездишь верхом, и она позволяла тебе выезжать на своей кобыле.

Облегчение на лице мальчика было почти забавным. — Да, милорд.

— И сколько тебе лет?

Том задумчиво закусил нижнюю губу. — Я не уверен, мой господин.

— Твоя мать родила тебя, когда я выиграл коня в битве, — ответил Освальд со своего места за столом. — Значит тебе около тринадцати лет.

— Значит, это так, как сказал конюший. Около тринадцати.

— Самый подходящий возраст, — заметил Бранд. Он уже понял, куда клонит Иво.

— Освальд, что вы думаете о Томе?

Конюший поднялся и подошел к Тому. — Он шустрый, честный и трудолюбивый работник, мой господин. Он видит то, что надо сделать, и он это делает. Я бы так хотел иметь под рукой еще дюжину таких.

— Он будет хорошим оруженосцем?

Лицо Освальда расплылось в широкой улыбке. — Да, мой господин, вот только он не благородных кровей.

— Многие оруженосцы — люди из низшего сословия, даже некоторые рыцари. Том, ты хотел бы быть моим оруженосцем?

Мальчик посмотрел на него, как дурак. Не слишком благоприятное начало.

— Скажи да, мальчик, — смеясь, посоветовал Бранд.

— Да. Да, мой господин! Я хочу стать вашим оруженосцем, и я буду превосходным оруженосцем. Клянусь.

— Это будет нелегко. Большинство оруженосцев с малых лет служат пажами, учась, как прислуживать за столом, как вырезать, читать, правильно говорить. Ты этому не учился, так что прежде, чем ты станешь оруженосцем, ты немного послужишь пажом у миледи.

Иво едва удержался, чтобы снова не посмотреть на Алейду, и обошел стол, став перед Томом. — Будешь сопровождать ее в Шаттон и Хьютон, и будешь учиться всему эти две недели. Когда ты вернешься, то будешь тренироваться с Освальдом, хотя каждый день ты всё еще какое — то время будешь исполнять обязанности пажа, по велению миледи. До тех пор, пока она не сообщит, что ты не опозоришь меня даже при дворе. И ты также научишься читать и писать, на французском и латыни.

— Я сделаю всё, что должен, милорд, — Том упал на колени и протянул руки к Иво. — Я — ваш слуга во всем, и я клянусь вас почитать.

— Я принимаю твою клятву, и посему также клянусь. Учись старательно, Томас. И ты станешь оруженосцем и моим стражем. Докажи, что ты храбрый и отважный, и тогда даже сможешь получить шпоры.

Он поднял мальчика на ноги, и дружески подтолкнул к его месту. — Теперь иди. Доешь ужин, и будь готов к завтрашней поездке с леди Алейдой. Освальд, выбери для парнишки хорошую лошадь, и найди ему замену в конюшнях. Джоффри, ему нужна одежда более подходящая для его нового положения.

— Да, милорд, — сказали мужчины, а Том, спотыкаясь, и в то же время, плавно направился к своему столу, где другие стали похлопывать его по спине, отвлекая его.

Иво с удовлетворением наблюдал за ним пару минут, потом вернулся к своему креслу. Алейда также села рядом с ним, на ее лице была написана такая смесь эмоций, что сложно было сказать, что она испытывала. Он лишь отчетливо видел слезы на ресницах. Иво дотронулся до уголка ее глаза. — Что такое? Я думал, что то, что я сделал Тома оруженосцем, обрадует вас.

— Это так, милорд. Но я думала… Вы… — она запнулась, испытывая слишком глубокие чувства, потом взяла себя в руки, смахнув слезы краешком головного убора. — Вы наслаждаетесь тем, что мучаете меня?

— Лишь слегка. А вам нравится думать обо мне только самое худшее?

Она покраснела как свекла, и опустила взгляд на сложенные руки, но когда снова подняла глаза, то в них светилось веселье. — Лишь слегка.

Ах. Ну что же. Наконец — то он мог сбросить с плеч чувство вины из — за избитого судьи. Он улыбнулся ей.

— Вероятно, мы могли бы найти лучшие способы развлечений.

— Я была бы вам очень благодарна, милорд. Какие будут предложения?

То, как она сказала эти слова, могло означать приглашение в ее постель, — а могло не значить ничего. И почувствовав возбуждение, он отбросил эту мысль. — Пока что, я думаю, что мы могли бы сыграть в шахматы. Пока ваши служанки складывают ваши вещи.

На ее лице промелькнуло разочарование, но она кивнула в знак согласия. — Но нам придется играть в гостиной, чтобы я могла всё контролировать. Сэр Бранд, вероятно, вы нам поведаете какую — нибудь историю, пока мы будем играть.

Они вскоре укрылись наверху у огня, поставили между собой доску, а Бранд стал рассказывать историю, которую Ари часто рассказывал им у костра. Иво устроился, испытывая удовлетворение. Вот так всё и должно быть, — вот только в его мечтах не было ни Беаты, ни Хадвизы, укладывающих вещи Алейды в сундук. Если бы всё было так, как надо, он отправился бы с ней, позаботился бы о ее безопасности, и держал бы ее поближе к себе каждую ночь. Но вместо этого она отправлялась одна. И тут он вспомнил. — Мы должны поговорить о том, как вы поедете.

— Тут нечего обсуждать, монсиньор.

— А вот и есть. Я хочу, чтобы Том управлял вашей кобылой.

Она упрямо поджала губы. — Вы можете желать всё, что хотите, милорд, но этого не будет. Я поеду верхом, как делают все благородные леди здесь, на севере, но вот только я езжу верхом лучше многих из них.

— Если у вас нет грума, то есть же еще повозка…

— Для багажа и Беаты. А не для меня, — упрямо сказала она. — Не начинайте, прошу.

Иво посмотрел на жену. — Беата, позови сюда Освальда.

— Да, позови, — повторила за ним Алейда, глядя на Иво.

Нянюшка поспешно удалилась. Несколько минут спустя она вернулась вместе с Освальдом.

— Конюший, скажите мне честно, — без предисловий сказал Иво. — Моя леди — жена ездит верхом достаточно хорошо, чтобы доехать до Шаттона без грума?

— Да, милорд, — он сияюще посмотрел на Алейду, словно впавший в старческий маразм дядюшка. — Лучше половины моих людей. А ее Ларк — самая спокойная лошадка, какую я только видел.

— А брэ, которые она надевает, видны во время скачки?

— Монсиньор! — возмущенно упрекнула его Алейда.

Бранд изумленно фыркнул, но Освальд рассмеялся. — Я ведь не видел, милорд. И по правде сказать, я бы всё равно не признался, если бы видел. Так как с меня спустили бы шкуру.

— В этом будьте уверены, — тихонько прошипела она.

— Ты мудр и честен, конюший, — сказал Иво. — Пошли таких людей с миледи. Она — величайшее сокровище Олнвика, и я желаю, чтобы она невредимой вернулась ко мне.

— Так и будет, милорд. Клянусь вам.

— Значит, решено. Ты можешь идти.

— Подожди, Освальд. Я спущусь с тобой, — Бранд встал и потянулся. — А вы милорд? Пойдете с нами сыграть партию в мерелс (http://www.mastersgames.com/rules/morris — rules.htm) и распить рог эля?

Алейда покраснела от настойчивости во взгляде Иво, и неожиданно он испытал сильнейшее желание, разожженное бронзовым огнем ее глаз. — Да, я думаю, что так и сделаю.

— Но вы же… — заговорила она.

— Тс, — Иво потянулся и прикоснулся кончиком пальца ее губ, настолько теплых и мягких. А когда она прикоснется к его коже, это будет… Иво отбросил подобные мысли, пока они совсем не лишили его здравого смысла. Лишь силой воли он поднялся. — Это не обсуждается, листочек. Вам завтра предстоит долгая поездка, и я хочу, ради вашей же безопасности, чтобы вы отдохнули.

На ее лице появилась та же странная смесь чувств, которую он всё не мог понять. Тем более, когда она опустила ресницы.

— Очень хорошо, милорд. — Когда он собрался уходить, она взяла его руку в свои и поцеловала костяшки пальцев, в то же место, куда она поцеловала его после того случая с Уотом. В прикосновении ее губ он почувствовал прощение, извинение, соблазнение, смешанные вместе. — Я еще не благодарила вас как следует за то, что вы сегодня сделали для Тома.

— Алейда, — начал было он, но потом увидев ее взгляд, запнулся.

— Я рада, что вы сделали это до моего отъезда. В поездке я буду думать о вас лучше. И, вероятно, мы сможем начать всё заново, когда я вернусь.

Он не мог придумать, что сказать ей, что не было бы ложным обещанием или ложью.

— Пусть Господь сохранит вас в дороге, жена, — наконец сказал он, и ушел.

Когда они спускались, Бранд покачал головой. — Было бы проще позволить ей злиться на тебя, и оставить Тома в конюшнях.

— Да, — ответил Иво. Но в душе, он знал, что ее взгляд стоил каждой минуты страданий от ненасытного желания, которые он испытает в следующие недели. — Да, вероятно.

На следующий день рассвет был светлым и спокойным, и Джоффри приказал всем подготовиться, чтобы выехать сразу после утренней молитвы. Они пересекли Олн и направились на северо — запад, по дороге, которая шла вдоль реки.

Когда они оказались на открытых вересковых землях, Ларк тихонько заржала от удовольствия. Алейда немного придержала ее, чтобы напомнить, кто ею управляет, потом пустила кобылу галопом по тоскливому зимнему лужку. Том, ехавший на серовато — коричневом скакуне, которого выбрал для него Освальд, чувствовал ответственность своего нового положения. Он старался не отстать от двух охранников, тогда как Джоффри, который прежде много раз выезжал с Алейдой и знал ее привычки, лишь наказал группе слуг, — Хадвиза ехала верхом, сидя в седле позади грума, — перейти на рысь, чтобы держать госпожу в поле зрения.

Когда Ларк начала по своей воле замедлять темп скачки, Алейда повела ее обратно по большому кругу, чтобы снова оказаться рядом с охранниками и своим новым пажом.

— Она бегает удивительно хорошо, миледи, — сказал Том, когда она присоединилась к их компании.

Алейда рассмеялась, и потрепала Ларк по холке. — Мальчишка — конюший восхищается тобой, милая. Но теперь ты паж, Том, а скоро станешь оруженосцем. Так что ты должен говорить комплименты леди, а не лошади, — если только это не новая лошадь, но даже в этом случае, лучше найти способ сказать леди что — то приятное.

Том слегка покраснел, потом сказал: — Вы изумительная наездница, миледи.

Охранники презрительно улыбнулись его неуклюжей попытке выкрутиться. Но Алейда кивнула, как будто он ничего прежде подобного не говорил. — Благодарю, Томас. Езжай и скажи Джоффри, что я хочу увидеть стоячий камень, и пошли остальных вперед, а сам возвращайся к нам.

— Да, миледи, — ответил он, а потом галопом поскакал выполнять своё первое задание в качестве пажа.

Камень, находившийся в лесу у подножия холма, был таким, каким помнила его Алейда, лишь мха стало больше. Она спешилась и посмотрела с любопытством на знаки на камне. Большая спираль была нарисована на плоской стороне, а грубо вырезанные животные выдавались с другой стороны: волк или собака, олень, одна — две птицы, и другие, частично покрытые мхом, разросшимся от основания. Она вынула нож из — за пояса, и немного соскребла растительность, чтобы открыть замечательный на вид нос неизвестного животного.

— Это чудовище, миледи, — сказал Томас.

— Это всего лишь лев, — ответил Джоффри, чей голос был полон презрения.

— Если это лев, то он толстый и бесхвостый, — заметила Алейда, соскребая мох. Она указала на неровную линию, идущую вдоль позвоночника существа. — Томас, а что ты думаешь?

— Это молния, миледи, ударившая в животное. А тут стрела.

— Мне напоминает вилы, — сказал Джоффри, наконец подошедший к ним. Он указал на метку на боку. — А вот это святой крест.

— А вот тут три линии встречаются. Я полагаю, что это означает Троицу? — размышляла вслух Алейда. Она перекрестилась, когда почувствовала, как по позвоночнику ползет дурное предчувствие. Ведь смешения христианских и языческих символов было признаком деяний дьявола. Внезапно она захотела оказаться как можно дальше от этого места.

— Помоги мне, Томас.

— Минуту, моя госпожа. Я думаю, что вы были правы насчет чудовища, — Томас всё еще счищал мох с камня, на сей раз сбоку под спиралью. — Смотрите. Вот он ваш дракон.

И конечно, тут лежал вырезанный древний дракон, языки пламени показывались из его рта, а она его даже не замечала.

— Помоги мне, Том, — решительно попросила Алейда. Ее предчувствие чего — то дурного с каждой минуты всё росло. Оказавшись в седле, она направила Ларк прочь от этого места, оставив камень и знаки зла позади. Они проехали еще немного, когда она заметила, что Джоффри смотрит в небо. Она проследила за его взглядом, и обнаружила то, что он видел, высоко над головой. — Это орел?

— Да, миледи. Та самая птица, что следовала за нами в тот день, когда сэр Ари скакал по границе.

— И как вы можете отличить одного орла от другого? — смеясь, спросила она.

— По его хвосту, миледи. Видите кривое перо? Сегодня он, кажется, следует за вами.

Алейда посмотрела на Джоффри и поняла по его лицу, что он не шутит. И это показалось ей смешным. — Я никогда не знала, что вы настолько подвержены иллюзиям, Стюард.

— Это не иллюзия, миледи, — ответил он, не отводя глаз от птицы. — Я следил за ним с тех пор, как мы пересекли реку. Он всё время следовал рядом с вами.

— Разумеется, это не так, — ответила Алейда.

— Но так и было, миледи, — сказал Эдрик, выполняющий роль охранника в этой поездке. — Я заметил его, когда вы в первый раз ускакали вперед. Он летел прямо над вами, и остановился с нами у камня, сев на дерево неподалеку.

— Чепуха. Это просто птица, — Алейда отбросила эту мысль, но чувство приближения чего — то плохого стало сильнее. — Давайте поедем быстрее. Я голодна. — Она пустила Ларк рысью.

— Мы поужинаем у ручья Эглингхэм, моя госпожа, — сказал Джоффри, подъехав к ней. Повозка, в которой ехала Беата и их инструменты выехала до рассвета. Так что ужин, должен быть готов, когда все всадники подъедут к тому месту. — Я отдал распоряжения приготовить ужин заранее.

Так и произошло, и еда оказалась еще вкуснее от того, что они ели на свежем воздухе. Когда они после отправились в путь, Алейда не могла не посмотреть в небо. Там, выписывая круги над ее головой, летел орел.

Он держался поблизости большую часть дня, пока солнце не начало опускаться на западе, тогда он направился на юг, к Олнвику. Она смотрела, как он исчез из виду, и как бы глупо это не было, пожалела, что он не стал сопровождать ее на пути в Шаттон.