Бактерии и люди многим отличаются. Если одно поколение бактерий живет двадцать минут, то между одним поколением человека и следующим проходит много лет. Если человек зарождается за счет слияния яйцеклетки и сперматозоида, получая при этом новую уникальную личность, то бактерия размножается делением. Бактерия раздваивается, и каждая половинка имеет все то, что необходимо для существования. После этого она разделяется еще на две бактерии – и так каждые двадцать минут. С тех пор как я впервые услышал о таком неполовом размножении, меня очень занимает один вопрос. Если бактерия просто делится на две части, то существует бактерия, с которой все начинается, так? Или спросим по-другому: если из одной бактерии путем деления возникают две, получается, что одна из них старая, а другая новая? Или старая бактерия, с которой все началось, умирает, а появляются две совершенно новые? Почему это так важно? Да потому, что между двумя этими объяснениями огромная разница. В первом бактерия, с которой все начинается, никогда не умирает. Для бактерии не существует смерти! По второму объяснению выходит, что исходная бактерия умирает и в то же мгновение рождаются две новые. Выражу суть: бактерии бессмертны или нет? И это больше философский, чем научный вопрос.

Человек умирает в любом случае. Все люди умирают – кто-то раньше, а кто-то позже. Но почему? Вы думаете, наверное: ну что за вопрос! Человек умирает, потому что он не может жить вечно. И мы не должны быть этим недовольны. Но почему все-таки человек умирает? На это есть однозначный научный ответ. И здесь снова можно вспомнить о маленьком мотыльке березовом, чтобы пояснить этот вопрос. Любое животное (человек в том числе) – продукт взаимоотношений между окружающей средой и генетикой, хитроумного и согласованного взаимодействия. Но что, если один из двух игроков вдруг очень сильно меняется? Не может ли быть такого, что генофонд динозавров не смог достаточно быстро отреагировать на новые условия окружающей среды, потому что одно поколение этих животных сменяет другое не за двадцать минут? Теория о ледниковом периоде – лишь одна из многих, которые пытаются объяснить исчезновение динозавров. Мы можем предположить, как генофонд динозавров мог бы отреагировать. То есть, как мы теперь знаем от Дарвина (и нашего мотылька березового), через мутации, дающие преимущество в естественном отборе. Если бы все светлые (как кора березы) мотыльки были бессмертными, а окружающий мир вдруг изменился настолько, что кора деревьев из-за загрязнения окружающей среды стала темной, что бы тогда произошло? Мотыльки быстро бы вымерли, потому что сразу стали бы заметными для птиц. Но как они могли бы выжить и сохранить свой вид? За счет мутации, став темнее и получив тем самым больше шансов выжить и продолжить существование своего вида. То есть необходимо постоянно проверять, испытывать и оптимизировать наше так много обсуждаемое взаимодействие между окружающей средой и генетикой. Таким образом выжить можно только в том случае, если постоянно будут появляться новые генетический образцы.

В начале этой книги мы узнали, что человек – это результат случайного смешения генов своих предков. И каждый раз появляется что-то новое и индивидуальное. С генетической точки зрения индивидуальность – это высшее благо. Постоянно возникающая новая индивидуальность дает гарантии того, что могут возникнуть такие варианты, которые и в измененной окружающей среде имеют шансы на выживание. Но если так случится, что следующие друг за другом поколения не смогут достаточно быстро среагировать и внести генетические изменения, то изменившийся окружающий мир будет способствовать вымиранию целого вида. Это, возможно, и произошло с динозаврами, то же самое касается и каждого вида на нашей планете, находящегося под угрозой вымирания. То же самое касалось бы и человека, если бы он при продлении рода не повышал свои шансы выжить за счет создания не существовавших ранее вариантов генотипа путем смешения отцовских (дедовских) и материнских (бабушкиных) генов. Впрочем, получается, что когда «носители генов» производят на свет потомство и приучают его к самостоятельности (если это необходимо – рыбы, например, лишены такой радости), они отходят на второй план. А новое поколение должно путем генетического смешения следовать за старым, чтобы в нужный момент суметь быстро среагировать на возможные новые условия окружающей среды. Это значит, что отдельный человек должен умереть, чтобы человечество смогло выжить в этом мире. То есть цена за секс – смерть! Но, положа руку на сердце и не слушая читателей, которые предпочитают принять обет безбрачия (лучше смерть, чем секс), стоит заметить, что не все так страшно. Старое поколение говорит, что жизнь человека начинается не с соединения яйцеклетки и сперматозоида, не с беременности и не с момента рождения. Жизнь начинается тогда, когда дети уходят из дома и собака умирает. Новое поколение говорит, что жизнь начинается не с соединения яйцеклетки со сперматозоидом, не с беременности, не с момента рождения и не тогда, когда мы покидаем родительский дом и собака мертва, а тогда, когда наши родители умирают. Смысл совершенно разный – я знаю.