Амбер провела следующий день в своих апартаментах, никого не принимая, даже Грейс и Жанетт. В полдень принесли записку от графа. Отпросил разрешения встретиться с ней, чтобы уладить некоторые финансовые обязательства. Взяв себя в руки, она написала короткий ответ, предлагая ему прийти на следующее утро. Габриелл было невероятно больно прощаться с ним. И совершенно непереносимо было пройти через это еще раз. Но это было необходимо, и выбора у нее не было.

«По крайней мере у меня будет время привести себя в порядок», — сказала она, глядя в овальное зеркало, висящее на стене в спальне. Из зеркала на нее смотрело бледное как мел лицо. Глаза покраснели от слез, а под ними залегли темные тени. Кусая губы, Амбер поклялась, что такой он ее не увидит. Леди Фантазия должна явиться перед графом Баррингтоном твердой, спокойной и уверенной в себе женщиной. На этот раз она не будет скрываться под вуалью или в полумраке затененной комнаты.

Она позвонила, чтобы приготовили ванну, долго лежала в теплой воде, наложив компресс на подурневшее от усталости лицо. Наконец, удовлетворенная тем, что сделала все возможное, чтобы привести в порядок себя и свое тело, она позвала Бонни и велела принести ужин. Совместные трапезы с Грейс и Жани она отложит до той поры, когда окончательно распрощается с Робом. Жаркое из свинины и весенние овощи показались ей совершенно безвкусными, но она все-таки немного поела.

Перед тем как лечь спать, она приняла снотворное — от этого она всегда предостерегала куртизанок и никогда не принимала его сама. Но если она будет ворочаться без сна, то встанет совершенно разбитой и к приходу Баррингтона останется без сил.

День оказался ярким и солнечным, он словно откровенно подсмеивался над ее мрачным настроением. Перебрав свои наряды, Амбер выбрала платье ярко-желтого цвета, настроенная придать их встрече радостную атмосферу. Бонни причесала ее, затем уложила волосы в гладкий узел на затылке — теперь, при ярком дневном свете, ее локоны отливали темно-каштановым блеском. На шее у Амбер была простая золотая цепочка с тонким крестиком, в ушах изящные золотые серьги.

— Вы выглядите чудесно, миледи, — сказала девушка, когда Амбер встала перед огромным напольным зеркалом, и придирчиво осмотрела себя.

Она чувствовала себя совсем не чудесно, но улыбнулась Бонни:

— Спасибо. Пожалуйста, принесите мне кофе и передайте мои извинения миссис Уинстон и мадемуазель Бориваж. Сейчас у меня нет аппетита, но я присоединюсь к ним за ленчем.

Служанка кивнула и вышла. Баррингтон должен был прибыть в девять. Амбер молилась, чтобы и на этот раз он, как всегда, оказался пунктуальным.

Точно в назначенное время она услышала его голос, доносящийся из холла. Когда он постучал в дверь, она чуть помедлила с ответом, чтобы голос не выдал охватившего ее волнения. Отодвинув в сторону бухгалтерские книги, с которыми она безуспешно пыталась работать, Амбер обернулась к двери и спокойно сказала:

— Войдите, милорд.

Роб выглядел осунувшимся, но был одет очень тщательно, на нем был черный кашемировый сюртук и белый шейный платок. Строгая одежда лишь подчеркивала его красоту, и никакой разодетый в пух и прах щеголь не мог бы выглядеть лучше.

Немного смущаясь, он поклонился Амбер и сказал:

— Доброе утро, Леди Фантазия… или следует обратиться к вам миссис Лихай?

— Никогда больше не произносите этого имени, — выпалила Амбер, но сразу же осеклась. — Пожалуйста, простите меня. Я не хотела быть грубой, но… одно упоминание этого имени может навлечь на меня опасность.

Ее слова звучали сухо, почти испуганно. Еще одна загадка ее прошлого, о котором она отказывалась говорить. Но достаточно об этом. Он не имеет права спрашивать.

— Вы можете положиться на мое слово, я никогда больше не произнесу этого имени. А теперь, — он еще раз поклонился, — благодарю вас, что согласились встретиться со мной. Полагаю, Габриелл рассказала вам…

— Да, она действительно сказала, что вы решили завершить свои уроки. Вас можно поздравить, милорд. Мы ранее оговаривали с вами некоторую сумму… возможно, несколько завышенную, но вы оказались таким способным учеником, что Габриелл убедила меня не настаивать на выплате оставшейся части.

Остолбенев от удивления, он смотрел, как она разрывает контракт, подписанный в ту ночь, когда они договаривались об уроках.

— Нет, это… я…

— Мы в расчете, Баррингтон, — сказала Амбер с напряженной улыбкой. — Все в порядке, — добавила она уже мягче. — Пожалуйста, передайте вашей матушке мои извинения и объясните, что я удалилась в деревню, чтобы жить в уединении. Я очень сожалею, если невольно расстроила ее планы.

Роб молча кивнул, надеясь, что ему удастся хотя бы приостановить кипучую деятельность своей матушки. Впрочем, он и сам не имел ни малейшего представления, как в дальнейшем сложатся их отношения с Амбер.

— Я передам ей ваши добрые пожелания… но есть еще один нерешенный вопрос.

Несколько секунд он нервно ходил по комнате, затем достал из кармана банковский чек, едва не помяв его в спешке, и, резко повернувшись, протянул Амбер.

— Я же сказала вам, вы больше ничего не должны «Дому грез», — сказала она.

— Это не для вас, не оплата за услуги… Это для Габи. Я… — На губах его появилась натянутая улыбка. — Черт побери, я сегодня, как в нашу первую встречу, опять косноязычен и застенчив, словно зеленый юнец. Я хочу быть уверен, что Габриелл благополучно доберется до Франции и встретится со своим кузеном. Если он откажется или не сможет позаботиться о ней, это ей пригодится.

Он шагнул к столу и положил чек перед Амбер.

Она взглянула на выписанную сумму и в изумлении подняла брови. Деньги, чтобы избавиться от чувства вины? Нет, на него это не похоже. Ей не нужно было даже искать искренность в глазах Роберта, чтобы понять, что Габи ему действительно небезразлична и он хоть как-то хочет помочь ей, хотя и понимает, что никогда больше не увидит ее.

— Этого достаточно, чтобы прожить безбедно до конца жизни. Но я не могу… я знаю, что Габриелл не возьмет эти деньги.

— Я настаиваю, — сказал он упрямо.

— Нет…

Их спор был прерван, когда дверь распахнулась и в кабинет влетела Грейс с красным от возбуждения лицом и глазами, широко распахнутыми от страха. Она все еще была в своем шелковом утреннем пеньюаре, а волосы были в беспорядке разбросаны по плечам.

— Прошу простить, что прерываю вашу беседу, но, Боже мой, его внучку похитили! Прямо на глазах у гувернантки…

Она расплакалась, а этого Грейс Уинстон себе никогда не позволяла.

— Грейс, прошу вас, присядьте и все объясните.

Амбер бросилась к рыдающей подруге. Она усадила Грейс на диван.

— Так чья же внучка похищена? — спросила Амбер, садясь рядом.

Роб подошел к небольшому пристенному столику и налил в хрустальный стакан немного шерри. Он протянул его миссис Уинстон:

— Успокойтесь, дорогая леди.

Амбер благодарно кивнула Роберту и, взяв стакан, передала его подруге.

Грейс глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, поднесла стакан к губам, чуть пригубила шерри и наконец сказала:

— Только что похитили внучку Берли. Он сейчас в доме своей дочери на Олд-Марилебон-роуд. Он прислал записку, в которой говорится, что гувернантка Миллисент повела ребенка на прогулку на кладбище Олд-Марилебон — несколько лет назад там устроили парк, как вы знаете. — Роб и Амбер кивнули, а Грейс сделала еще один глоток и продолжила: — Два крепких головореза неожиданно выскочили из-за деревьев и сбили бедную девочку с ног!

— Они ударили Миллисент? — в ужасе переспросила Амбер.

— Нет, нет, — покачала головой Грейс. — Гувернантку. А затем они схватили Миллисент и скрылись у всех на глазах. В этом парке полно нянек и гувернанток, которые гуляют со своими малолетними подопечными. Какими же жестокими должны быть эти дикари, чтобы так поступить? Берли знает, что у вас есть надежный сыщик, и просит вашей помощи, — сказала она Амбер.

— Он, без всякого сомнения, может на это рассчитывать!

Амбер погладила Грейс по руке и, поднявшись, подошла к висевшему на стене шнурку колокольчика. Затем быстро набросала записку, в которой в двух словах описала сложившуюся ситуацию, указала адрес дома дочери Берли и попросила сыщика тотчас отправиться туда. Незамедлительно явившийся на звонок Клифтон ждал, когда хозяйка закончит письмо.

— Пожалуйста, как можно скорее передайте это вашему кузену. Мы отчаянно нуждаемся в его услугах!

Клифтон кивнул, взял записку и спешно удалился, не задавая никаких вопросов. Если Леди Фантазия говорит, что дело чрезвычайное, значит, так оно и есть. Клайд разберется, что необходимо предпринять, когда получит записку.

— Мистер Дайер сможет определить местонахождение ребенка, — успокаивающе обратилась она к Грейс. «Если это вообще возможно сделать!» — А вам сейчас необходимо прилечь и отдохнуть. Вы совершенно расстроены.

— Я не могу отдыхать, зная, что эта бедная маленькая девочка находится в руках дьявольских отродий, которые растлевают малолетних девственниц. — Глаза Грейс были холодными, и она содрогнулась от отвращения. — Амбер, я догадываюсь, кто похищает красивых маленьких светловолосых девочек, и прекрасно понимаю зачем.

Услышав это имя, Роб невольно вздрогнул. «Значит, ее действительно зовут Амбер Лихай». Он отбросил эту мысль в сторону, чтобы обдумать ее позже.

— Ваши страхи вполне обоснованны, миссис Уинстон. Мы не будем пытаться обмануть вас, но Леди Фантазия права. Вам следует положиться на нас в этом деле. Я имею некоторое представление о том, куда такие негодяи отправляют похищенных детей.

— Я очень вам благодарна, лорд Баррингтон, — искренне ответила Грейс.

— Что вам известно о похищениях детей в Лондоне? — спросила его Амбер.

— Чтобы подготовить необходимые законы, касающиеся запрета эксплуатации детей, я поручил провести расследование в нескольких публичных домах, которые специализируются на поставках девственниц богатым развратникам. — Он слегка торопливо поклонился Грейс, затем повернулся к Амбер и продолжил: — Я поговорю с некоторыми людьми, которые поставляли мне сведения о содержателях подобных отвратительных заведений, которые причастны к этим подлым делам. Как только мне что-либо удастся узнать о внучке Берли… я сразу же вам сообщу.

— Чипперфилда. Он баронет из Херефорда. Вы встречались с ним на маскараде у Чичестеров, — ответила Амбер.

Роб кивнул.

— Я помню его, — сказал он. — Что ж, сэр Берли, ваш сыщик и я обменяемся сведениями как можно быстрее. Время здесь имеет первостепенную значимость.

— Если вы станете заниматься этим делом, то сэр Берли поймет, что вы… знакомы со мной, — неловко произнесла Амбер, не желая вспоминать о проницательных замечаниях баронета, касающихся ее чувств к графу.

— Это не важно. Да он это и так уже подозревает, — добавил Роб. Он направился к дверям, затем остановился. — У вас на службе есть несколько испытанных ветеранов. Вероятно, разумно будет велеть им подготовиться к возможной стычке. Я пошлю записку моим слугам, они сделают то же самое, поскольку власти в это дело не станут вмешиваться, какова бы ни была причина.

С этими словами Роберт вышел. Жанетт, которая едва не столкнулась с графом и слышала окончание разговора, вошла в открытую дверь и сказала подругам:

— А ведь он прав. Мы должны подготовиться к тому, чтобы самим спасать ребенка. А что отец девочки — он может оказать какую-либо помощь?

Грейс покачала головой:

— Он дипломат, в настоящее время его направили в Париж. Даже если бы он умел стрелять, но могу поручиться, что он не умеет, сейчас он далеко. Бедная Памела, она совершенно одна! Я хотела бы ее утешить, но…

Грейс грустно умолкла. Что могла сделать знаменитая миссис Уинстон, владелица элитного борделя? Такая компания совершенно не подходила истинной леди.

— Никто из нас не может предложить свои утешения матери ребенка, но мы можем заняться более полезными делами, — сказала Жанетт. — С помощью своих людей, Амбер, ты вытаскивала детей с улицы и спасала от страшной участи. А теперь ты можешь рассчитывать не только на мою помощь, но и на помощь своего графа, — сказала она, глядя на Амбер, словно ожидая, что та вновь будет возражать и говорить, что Барринггон не «ее граф».

Но Амбер не стала этого делать, и Жанетт одобрительно кивнула.

— Я соберу своих людей, Жани. Может быть, ты присмотришь за Грейс? — предложила Амбер.

— Может быть, вы обе перестанете говорить обо мне, словно меня здесь нет. Я собралась с мыслями и вполне в состоянии соображать. Идите, занимайтесь сборами. Я дождусь Берли и объясню ему, чем может помочь Барринггон, — сказала она и, поставив недопитый стакан на стол, поднялась и направилась в свои апартаменты.

В течение получаса все люди Амбер — бывшие солдаты, имеющие боевой опыт, — собрались в ее кабинете. Жанетт стояла в дальнем углу переполненной комнаты. Немногие из этих людей знали, что она была тайным английским агентом во время последней войны. Похоже, никто не удивился, увидев ее среди собравшихся. Амбер вкратце описала, что произошло и что необходимо сделать для спасения ребенка — когда станет известно, где держат девочку.

После того как мужчины разошлись, чтобы подготовить оружие и лошадей, Жанетт подошла к подруге.

— Я подумала, что… — начала говорить Жанетт, но прежде чем успела закончить, в дверном проеме появился Берли.

Трудно было узнать в этом мрачном, осунувшемся старике того обычно веселого и добродушного человека. Баронет был страшно испуган, он души не чаял в своей единственной внучке, и теперь, после похищения, казалось, у Берли земля ушла из-под ног.

— Мистер Берли, мы ждем сообщений от мистера Дайера. Присядьте, пожалуйста. Я пошлю за Грейс.

Чипперфилд покачал головой:

— Я только что говорил с ней. Она в таком же смятении, как моя дочь или я. С Памелой сейчас ее сестра, кроме того, с нарочным я отправил письмо в Париж, в котором предложил Рандольфу срочно вернуться домой. Пока мы ожидаем сообщений от мистера Дайера и графа, единственное, что я могу сделать, — это выразить вам мою самую глубокую благодарность за помощь. Поскольку Памела вне себя от горя, я попросил их обоих, сыщика и графа, вернуться сюда, как только им станет что-нибудь известно. Надеюсь, я поступил правильно.

— Конечно, мой дорогой Берли, — сказала Амбер, протягивая ему стаканчик с бренди, который он с благодарностью принял. — Как только мы узнаем, где держат Миллисент, нам понадобится объединить наши мозги. Мы спасем ее, — решительно сказала она, пытаясь убедить в этом не только Берли, но и себя.

Вновь появилась немного успокоившаяся Грейс, одетая в дневное платье из пурпурного льна, ее волосы были стянуты в строгий пучок на затылке. Она села рядом с Берли и взяла его за руку. Амбер рассказала ей, что слуги сейчас готовятся к решительным действиям и что она получила записку от слуги графа — некоего Фрога, в которой тот сообщал, что получил указание собрать подкрепление.

— Сейчас нам необходимо узнать, где может произойти столкновение, и разработать соответствующий план, — сказала Жанетт. — Мне не раз доводилось спасать невиновных от мадам Гильотины.

Она заметила, как Амбер кивнула. Что ж, действительно, ее подруга и впрямь была одной из таких невиновных.

Некоторое время они обсуждали различные варианты, затем погрузились в напряженное размышление, все молчали, поскольку каждый прислушивался, не раздастся ли за окном стук копыт. Прошло несколько мучительных часов ожидания. Но вот Амбер, которая последние полчаса стояла у окна, увидела Клайда Дайера, покидающего наемный экипаж. Как только Боксер провел его в комнату, Берли спросил:

— Что вас так задержало, сэр?

— Понимаете, сэр, такие дела требуют времени. Пришлось немного побродить по трущобам и самым злачным местам, в общем, покопаться в грязи. Эта гувернантка, она подробно описала высокого однорукого проныру и его неуклюжего прыщавого сообщника. У девчонки острый глаз, она отлично запоминает важные мелочи. Так вот я навел справки в Севен-Дайалс и выяснил, что одного из этих выродков рода человеческого зовут Стамп Дженкинс, а его полоумного приятеля Кокер. Как мне рассказали, они похитили с улиц не одну малышку. А такого ребенка — из хорошей семьи, с ангельской внешностью — они наверняка продадут в дом девственниц.

— Дом девственниц! Боже правый, я думал, что такие притоны — это выдумки, что в них используют молодо выглядящих молодых проституток, а не детей, — воскликнул Берли, а Грейс и Амбер обменялись мрачными взглядами.

Клайд ответил:

— Чаще всего так оно и есть, сэр, но некоторые действительно предоставляют своим клиентам настоящий товар — юных девственниц. На улицах полно голодающих. Некоторые готовы продать… они продают, как говорится, «право первой ночи» со своими детьми за три-четыре фунта. Причем продают не только девочек, но и мальчиков. Но когда подонки вроде Дженкинса хватают такую прелестную девочку, как ваша внучка, они обычно продают ее своднице побогаче, готовой отвалить им кучу денег.

— А имя сводницы вам известно? — спросила Амбер придушенным голосом — ее первоначальные страхи подтвердились.

— Двое моих лучших людей сейчас притащат сюда Кокера. Его взяли как раз по пути в притон. Дженкинсу удалось ускользнуть, но Кокер, он не такой шустрый, и он нам все расскажет до того, как состоится аукцион. Они всегда проводят их поздно вечером.

— Аукцион? — еле слышно переспросил Берли еще более сдавленным голосом.

Роб оставил своего большого черного жеребца за «Домом грез». Его сопровождали бывший сержант Сет Коултер и еще пять бывалых служак, которые сражались вместе с ним в Испании. Баррингтон и Коултер прошли мимо слуг Амбер, почтительно приветствовавших графа, и поднялись наверх. Остальные бойцы крохотного отряда остались внизу.

Услышав шум, Амбер бросилась на лестничную площадку. Без сомнения, он не вернулся бы в такой спешке, да еще в сопровождении солдата, если только…

Она не посмела закончить свою мысль.

— Вам удалось…

— Я только что узнал, что сегодня вечером состоится специальный аукцион, — ответил граф, после того как коротко представил своего спутника.

Амбер благодарно улыбнулась довольно суровому мужчине с густыми старомодными усами и спокойными серыми глазами, потом спросила Роба:

— Так значит, состоится аукцион? Где?

Они уже входили в ее кабинет, когда он ответил:

— Сегодня, ровно в полночь. В притоне, которым заправляет сводница по имени Мотли Молли Чоб. — Он кивнул Дайеру: — Ты когда-нибудь слышал о ней?

— Да, милорд. Старуха Молли не только сводница, она еще и приторговывает краденым. У нее склад в доках, дюжина кебов и винная лавка в городе.

— Но где же тогда Миллисент? — сокрушенно спросил Берли, нервно хрустя суставами пальцев.

Глаза баронета были обращены к сыщику.

— Думаю, в одном из притонов, который называется «Гоут».

Роб кивнул:

— Это совпадает с тем, что мне удалось узнать. Многие мужчины, у которых больше денег, чем моральных принципов, посещают этот притон, чтобы купить там ребенка.

Губы Жанетт сжались в узкую твердую полоску.

— И где же спряталась эта клоака?

— В своего рода театральном районе, — ответил Дай-ер. — На Саут-стрит, за углом от Сайдер-Селларс, там каждый вечер надирается знаменитый Кин.

— Нам потребуется карта, — сказал Роб, глядя на Амбер.

Она кивнула и подошла к шкафу, стоявшему за ее столом. Через мгновение, освободив стол от книг и бумаг, она уже разворачивала на нем подробную карту Лондона.

Роб и сыщик склонились над картой. Дайер провел пальцем линию.

— Это Мейден-лейн. А здесь начинается Саут-стрит, милорд. А вот тут притон.

Он ткнул пальцем в карту.

Роб повернулся к Коултеру, который молча стоял за его спиной, ожидая приказаний.

— Сержант Коултер, что вы об этом думаете?

Пока его товарищ изучал карту, Роб обратился к Боксеру, который, стоя у дверей, следил за разговором, стараясь не пропустить ни слова.

— А ваше мнение, сержант-майор? — спросил он.

Старший охранник Амбер подошел к столу и посмотрел на карту, как и Жанетт, которой достаточно часто приходилось склоняться над картой Парижа по схожим причинам. Амбер наблюдала за происходящим, не говоря ни слова.

— Я бы сказал, что не стоит просто врываться туда, так как это довольно рискованно, — сказал Боксер.

Коултер согласно кивнул:

— Надо расположиться поблизости, чтобы перекрыть черные ходы, в таком притоне их может быть несколько.

— Мы не имеем права насторожить бандитов Молли, — согласился Дайер.

— Сколько у вас людей? — спросил Роб, обращаясь к Боксеру.

— У меня четверо, они готовы выехать по приказу Леди Фантазии, — ответил сержант-майор.

— У меня шесть человек. Десяток верховых, скачущих по Саут-стрит, — это привлечет ненужное внимание, — сказал Роб, задумчиво потирая подбородок. — Мы должны разделиться.

Жанетт, к удивлению мужчин, взяв перо, прочертила на карте уверенную линию.

— Может, по Чаринг-Кросс и Хай-Холборн? — предложила она.

На удивленном лице Коултера явно читалось мужское превосходство, когда он посмотрел на француженку, но Роб кое-что знал о ее прошлом, а догадывался еще больше.

Вмешалась Амбер:

— Жанетт несколько лет скрывалась от тайной полиции Фуше в самых опасных уголках Парижа. Прислушайтесь к ней. Она, как никто другой, умеет спасать людей.

Роб удивленно посмотрел на Амбер, но ничего не сказал. Неужели именно Жанетт спасла Амбер от тех самых людей, от которых она сейчас скрывается? Еще один вопрос, над которым следует подумать позже. Он вновь сосредоточил свое внимание на том перекрестке, на который указала Жанетт. И тотчас понял, что она имела в виду.

— Сержант Коултер, мы направимся на восток вдоль Холборна к Друри-лейн, затем на юг. Вот сюда, — он пальцем указал на поворот, — потом обогнем с южной стороны рынок и окажемся в начале Саут-стрит. Боксер, ваши люди поедут на восток. По Мейден-лейн к концу Саут-стрит. Мы все прибудем в сумерках, уже начнет темнеть, и у нас будет достаточно времени, чтобы освободить ребенка задолго до начала аукциона.

— Захват в клещи, мы будто опять на Пиренеях, — сказал Коултер, оглядывая француженку, гадая, правильно ли он понял ее мысль.

Боксер лишь одобрительно кивнул, соглашаясь с планом.

— А затем мы ворвемся в это проклятое логово разврата и беззакония и вытащим мою внучку, — произнес Берли с возросшим энтузиазмом.

— Все это будет не так-то просто, — вмешался Дайер.

— Ее громилы вооружены? — спросил Роб, зная, что в большинстве притонов порядок поддерживают обычные громилы и вооружены они, как правило, лишь дубинками и кулаками.

— Точно не знаю, но старуха Молли не нуждается в громилах. Она хитрая тварь, это точно, — сказал Дайер, почесывая затылок. — Она кучу денег заработала, занимаясь контрабандой еще с начала войны с Бонапартом. Даже когда война закончилась, она с этим делом не завязала. В каждой норе у нее есть потайные комнаты для хранения краденого. В прошлом году таможня провела рейд в одном из таких мест в Сент-Джайлс-рукери, Обнаружили огромные запасы французского бренди и прочего, но у старухи Молли в подвале был тайный ход, выводящий в канализационные тоннели. Сводница исчезла, словно туман под солнцем.

— Видите, не так-то просто будет с ней справиться, — продолжил Дайер, а Роб вполголоса пробормотал себе под нос ругательство. — Половину времени она проводит в Кентиш-тауне, живет там, как богатая дама. Но когда начнется аукцион, она точно будет в «Гоуте». Слишком много монет можно выручить за такого невинного ангелочка. Особо выгодными делами она всегда занимается сама, но если эта ведьма почувствует, что запахло жареным, поверьте мне на слово, она смоется и заберет ребенка с собой.

Берли бессильно рухнул в кресло и закрыл лицо руками, Грейс обняла его за плечи, стараясь утешить любимого.

— Но ведь есть какой-то выход, — с отчаянием произнесла она.

Роб встал, потирая подбородок, в голове у него лихорадочно прокручивались различные идеи. Он обдумывал их и отбрасывал одну за другой, нервничая все больше и больше.

— Нам необходим какой-нибудь отвлекающий маневр. — Он начал расхаживать по комнате, размышляя вслух: — Может, пожар? Нет, в таком густо застроенном районе, где много деревянных зданий, мы можем подвергнуть ребенка опасности. Драка возле притона — мы могли бы устроить хорошую драку, — но если Молли хоть что-то заподозрит, она может забрать девочку и сбежать.

— Могу я предложить более подходящий вариант? — сказала Амбер, прерывая его рассуждения.

Все посмотрели на нее с интересом, особенно Роб.

— У вас есть идея, Леди Фантазия? — спросил ан.

— Я слышала, что некоторые мужчины, покупающие маленьких девочек, просто-напросто верят в старый предрассудок. — Она слегка покраснела под пристальным взглядом Роба, но затем продолжила: — Когда к нам с Грейс обращались с такой просьбой, мы всегда отказывались иметь дело с подобным человеком, только из-за того, что он лишь смел предложить это…

Грейс видела, что Амбер пытается побороть свое смущение перед графом. Она уловила мысль Амбер и продолжила:

— Да, некоторые стареющие распутники, потерявшие свои мужские способности, — начала объяснять она, в то время как сержант Коултер в немом изумлении открыл рот и уставился на нее, — полагают, что, если лягут в постель с очень молодой девственницей, их мужская сила вернется к ним. Если бы у нас был человек, который мог бы притвориться, что заинтересован в подобном «лечении»…

Она нерешительно посмотрела на Берли, который начал понимать, к чему клонит Грейс.

— Я выступлю в роли такого распутника, — воскликнул он. — Я предложу кучу денег, затем открою двери, и остальные смогут ворваться внутрь.

— В этом что-то есть, — сказал Дайер, а потом нервно прочистил горло и продолжил: — Но понимаете, старикашка, который потерял свое… это… мужскую способность, — это еще не способ проникнуть внутрь. Молли может посчитать, что это займет слишком много времени… ну…

Теперь настала очередь Дайера покраснеть, как свекла.

— Прошу, продолжайте, — требовательно воскликнул Берли, а Грейс одобряюще кивнула.

— Она же не может знать, сколько времени покупателю потребуется, чтобы у него встал. — Дайер замолчал и резко хлопнул себя по губам, но затем упрямо продолжил: — Я имею в виду, что лучше бы вы, милорд, сказали, что у вас льюэс и вам необходимо лечение.

— Да, единственным средством лечения от этой болезни, по мнению многих лекарей, является девственница. Невежи верят, что болезнь может перейти от мужчины к девушке, — пояснила Грейс невозмутимо — так учитель воскресной школы объясняет детям, как Иисус смог превратить воду в вино.

Дайер благодарно кивнул:

— Именно так, миссис Уинстон. — Он повернулся к Чипперфилду: — Если вы, милорд, предложите после небольшой торговли, ну, скажем, сотни три фунтов всего лишь за несколько минут, Молли сразу же сообразит, что после вас она сможет помыть девочку, а позже ночью выставить на аукцион как девственницу. Старые сводницы знают, как провернуть такой трюк. Это удвоит ее выгоду.

Роб, лицо которого исказилось от отвращения, согласно кивнул:

— Грязное дельце, но это может сработать.

— Я это сделаю! — воскликнул Берли. — Я использую свою старую трость, притворюсь, что прихрамываю, помашу перед ее носом деньгами, и меня впустят. А тогда…

— Тогда мы ворвемся и схватим Молли, прежде чем она сможет удрать, — сказал Роб, понимая, как это можно осуществить. — Этот трюк будет достаточно убедительным, чтобы заставить ее подойти к двери и начать торговаться.

Он посмотрел на баронета.

Лицо Чипперфилда было решительным.

— Я уж с ней поторгуюсь.

Роб оценивающе посмотрел на немолодого мужчину. Крепкий, широкоплечий, ни унции жира на животе, и, судя по решительному выражению лица, он сможет держать себя в руках, чтобы достаточно убедительно сыграть роль старого развратника.

Грейс обхватила ладонями подбородок своего любовника, говоря:

— Мой дорогой, вы выглядите слишком здоровым. Нам придется поработать над вашей внешностью, чтобы даже при свете дня вы производили впечатление старого и больного человека. Пойдемте, я сделаю все, что нужно.

Они с Берли поднялись.

Пока Дайер коротко объяснял Чипперфилду, как разговаривать с такой сводницей, как Мотли Молли, Амбер и Жанетт о чем-то тихо переговаривались.

— Там ведь наверняка будут и другие дети, не так ли? — спросила Амбер свою подругу, уже зная ответ.

— Если эта женщина столь порочна, то да. Полагаю, она покупает не только несчастных детей, похищенных с улицы, но и тех, кого собственные родители продают от голода и безысходности… — Жанетт печально повела плечами, как бы подтверждая, что слишком многое повидала за свою короткую жизнь. — Я знаю, о чем ты думаешь, моя дорогая.

— Мы не имеем права спасать только Миллисент. Мы должны спасти всех.

Жанетт кивнула с едва уловимой улыбкой:

— Согласна. А как ты думаешь, что скажут джентльмены, когда ты им это предложишь?

— Я не просто предложу это, но потребую этого. Более того, я поеду с ними… хотя мы этого им не скажем… пока!