Рейчел легла на спину и подставила тело ласковым лучам солнца, чтобы успокоить нервы и снять напряжение последних дней. Сегодня вечером этот граф-янки опять нарушит ее спокойствие. Ей надо было подумать и срочно решить, как справиться с непреодолимым влечением, которое она испытывала к этому человеку. Надо было навсегда избавиться от этого наваждения, иначе ловушка захлопнется и они оба будут несчастны. Был только один способ убедить Джейсона Боумонта согласиться с ее новым планом – это спокойно и бесстрастно предоставить ему доводы, доказывающие его разумность.

Граф-янки был способен довести ее до бешенства, когда они встречались, но, что еще хуже, в его присутствии она чувствовала неуверенность и нерешительность, ненавистные ей ощущения, с которыми она покончила еще в детстве. Рейчел очень сожалела о злополучном происшествии с ядовитой пыльцой – эта мелкая месть могла вызвать у графа сомнение в искренности ее намерений, если вообще у нее хватит духу рассказать ему о своем новом плане.

Рейчел томно потянулась, пытаясь расслабить напряженные мышцы, затем опять легла, но через секунду вскочила, услышав всплеск воды. Не успела она опомниться, как почувствовала, что кто-то сильной рукой стиснул ее лодыжку, затем услышала до боли знакомый голос:

– Кто это у нас здесь? Русалочка?

Рейчел вскрикнула от ужаса, пытаясь как-нибудь прикрыться, в то время как Джейсон пожирал ее обнаженное тело сладострастным взглядом.

– Немедленно отпустите меня, иначе мои собаки разорвут вас на части! – приказным тоном проговорила Рейчел, одновременно прикрывая волосами грудь, а руками нижнюю часть тела.

Джейсон усмехнулся, но ногу не отпустил. Он тихонько дернул ее и потянул Рейчел вниз по скользкой поверхности камня, покрытого мхом.

– Разрешите вам не поверить, Хелен и Венера не причинят мне вреда, если только ненамеренно, – сказал он, вспомнив о ядовитой пыльце.

– Вам не повезло, эти ненадежные девицы остались дома. На этот раз я взяла с собой Париса и Адониса и сильно сомневаюсь, что они поддадутся вашим мужским чарам с той же легкостью.

Джейсон никак не мог оторвать глаз от этого роскошного тела, такого нежного и соблазнительного. Он был рад, что стоит наполовину в воде, иначе Рейчел увидела бы, как сильно он желает ее, его чресла отвердели и предательски напряглись. Джейсон изо всех сил пытался сосредоточиться на словах Рейчел… что-то там о собаке, о Парисе…

– Если бы вы были джентльменом, то не стали бы подсматривать за девушкой, а тем более приставать к ней таким неподобающим образом, – произнесла Рейчел ледяным тоном и почувствовала себя гораздо увереннее, увидев на вершине холма своих мастифов.

– Помните, графиня, как часто вы повторяли, что я не джентльмен, что я невоспитанный янки, а?

Пока Джейсон говорил, его пальцы нежно поглаживали девичью стопу. Рейчел не хотелось этого признавать, но ощущение было очень приятным.

– Я сказала: если бы вы были джентльменом. Никто не знает лучше меня, что вы таковым не являетесь. Тем более насилие над леди не сойдет вам с рук! – выпалила она.

– Где вы видите леди? – удивленно спросил граф, дернув Рейчел за ногу ближе к себе.

Она крепко выругалась и попыталась оттолкнуть Джейсона свободной ногой, но он ловко увернулся, схватил Рейчел за вторую ногу и резко дернул вниз. Девушка с громким всплеском упала в воду.

– Леди так не выражаются, графиня, – холодно заметил Джейсон.

– Это еще не самое страшное, что я собираюсь с вами сделать, – скрежеща зубами от злости, сказала Рейчел, увидев, что собаки заметили ее и с радостным лаем бегут к озеру, собираясь принять участие в играх на воде.

Джейсон обхватил девушку рукой и с силой прижал к себе. Его плоть мгновенно отвердела.

– А сейчас, – сказал Джейсон, тяжело дыша, – я покажу, к чему приводят ваши выходки, графиня.

Рейчел выросла в большом поместье, на природе, поэтому ей не раз приходилось сталкиваться с возбужденными мужчинами, но никогда она не испытывала ничего подобного. Вдруг все вокруг исчезло, она забыла обо всем на свете: о собаках, бегущих к озеру, о правилах приличия, о своих планах отвоевать желанную свободу, – остался только этот человек, державший ее в своих объятиях. Ее соски, прижатые к черным вьющимся волосам на его груди, набухли от возбуждения. Рейчел чувствовала, как часто бьется сердце графа в унисон с ее сердцем, готовым, казалось, выскочить из груди. Его чресла, прижатые к бедрам Рейчел и отвердевшие от сильного желания, горели огнем, который не могла охладить даже прохладная вода.

В этот момент мастифы с громким лаем плюхнулись в воду, подняв фонтан брызг, и неуклюже поплыли к Рейчел. Появление собак вывело ее из оцепенения. Рейчел уперлась руками Джейсону в грудь и оттолкнула его, затем, опершись спиной о камень, изо всех сил ударила ногой, угодив ему в колено.

Почувствовав резкую боль, граф отступил и поскользнулся на илистом дне. Джейсон барахтался в воде, пытаясь восстановить равновесие, и вдруг вспомнил, что Рейчел говорила на берегу – это были не те очаровательные «девочки», а злобные кобели Парис и Адонис.

Рейчел быстро поплыла навстречу мастифам и вскоре оказалась между ними.

– Взять! – приказала она, указывая на Джейсона, как будто это был не живой человек, а ветка, плавающая на поверхности воды.

Собаки с такими массивными челюстями и желтыми острыми клыками в мгновение ока перегрызли бы Джейсону кости, как вязанку хвороста.

Никогда в жизни он не двигался так быстро, как сейчас. В одну секунду выскочив из воды и взлетев по скользким камням на вершину самого большого из них, Джейсон забился в узкую расщелину. Собаки не могли достать его, скользя на мшистой поверхности. Джейсон с ужасом наблюдал, как Рейчел встала позади чудовища, которое она называла Адонисом.

– Я могла бы помочь ему выпрыгнуть из воды и достать вас… – начала было Рейчел, но умолкла. Конечно, граф заслужил, чтобы его напугали до полусмерти за то, что он собирался сделать, и за то, что это ему почти удалось… По правде говоря, Рейчел не сильно сопротивлялась, но ей стыдно было в этом признаться даже самой себе.

– Если они разорвут меня на части, это не принесет пользы никому из нас, графиня. – Джейсон старался говорить спокойно. Дьявольски трудно держаться с достоинством, когда ты голый, а мужская гордость, похожая на сморщенную колбаску, болтается перед мордой разъяренного пса.

Очень медленно, стараясь не привлекать внимания собак, Джейсон попытался выбраться из своего укрытия.

– Послушайте, Рейчел, вы же сами прекрасно понимаете, что, если не выйдете за меня замуж, ваш отец все равно найдет нового претендента, и, вероятнее всего, это будет Форрестел. Нам просто необходимо прийти к какому-то соглашению, чтобы защититься нам обоим от махинаций двух старых своевольных тиранов. Черт возьми! Да заберите вы наконец собаку, она сейчас заберется сюда! – воскликнул Джейсон, не в силах больше скрывать страх.

Лучшего поворота событий Рейчел и представить себе не могла, ведь она собиралась поговорить с графом именно об этом.

– К сожалению, вынуждена согласиться с вами, однако вы вели себя отвратительно и заслуживаете наказания, – ответила она наставительным тоном, стаскивая Адониса с камня.

– Вот чертовка! – не выдержал Джейсон. – Это вас надо наказать за мои страдания! Мне просто хотелось взять реванш за этот глупый трюк с ядовитой пыльцой!

– Судя по всему, вы совершенно оправились и стали прежним, – проговорила Рейчел и посмотрела на лицо Джейсона, затем на его руки и ниже. Вид был впечатляющим! – Ваш поступок просто омерзителен. Мне бы следовало оставить вас гнить на этом камне, чтобы вы умерли от голода. Но я великодушна, – добавила Рейчел и приказала мастифам сторожить графа, а сама повернулась к нему спиной и поплыла к ивам, за которыми были спрятаны Араби и его седло.

И не только седло… там была одежда графа! Он вдруг с ужасом понял, что Рейчел собирается сделать. У Джейсона не было ни малейшего шанса ей помешать. Он посмотрел на собак, которые злобно рычали.

Прошло несколько минут. Рейчел, выйдя на берег, первым делом взяла свою одежду и, укрывшись под ветвями ивы, оделась. Затем она взяла брюки и рубашку Джейсона и начала размахивать ими как флагом.

– Я вам оставила сапоги! – выкрикнула она.

– Очень великодушно, – ответил Джейсон сердито.

– Босиком ездить верхом неудобно. Что касается остального… Я бы много дала, чтобы посмотреть, как вы вернетесь в усадьбу в одних сапогах. Надеюсь, ваше мужское достоинство не сильно пострадает от грубой кожи седла.

Даже с такого расстояния Джейсон видел, как она насмешливо улыбается.

– Не волнуйтесь, я справлюсь, графиня. Мои друзья шауни ездят верхом обнаженными. Когда, – нибудь мы с вами тоже попробуем.

Рейчел танцующей походкой направилась к своей кобыле. Собаки оставили свой пост и поплыли к берегу, чтобы догнать хозяйку. Джейсон издал вздох облегчения и спустился вниз. Переплыв озеро, он направился к Араби, который терпеливо ожидал хозяина, мирно пощипывая травку. Сегодняшний ужин обещал быть очень интересным.

Джейсон живо представил, как он подъезжает к конюшне обнаженный, в сапогах на босу ногу и в коротких индейских штанах из оленьей кожи, и иронически улыбнулся. Он точно знал, что произойдет потом: эта новость облетит сначала всю усадьбу, затем прилегающие окрестности, и пройдет еще немало времени, прежде чем люди перестанут шептаться за его спиной.

– Почему бы и нет? – бормотал Джейсон всю дорогу, направляясь в Харли-Холл вечером того же дня. Раз все вокруг воспринимают его как эксцентричного графа-янки, то пикантные истории, подобные той, что произошла с ним сегодня, лишь способствуют такому представлению о нем. Поскольку он не может заставить людей изменить мнение о себе, то будет разумнее доиграть свою партию до конца и извлечь из этого максимальную пользу.

Конечно, мисс Рейчел Фэрчайлд сыграла не последнюю роль в создании его скандальной репутации, сначала вылив ему на голову шампанское, а затем украв его одежду. К счастью для него, эта крошка не могла знать, что индейцы шауни научили его всегда брать с собой несколько предметов «первой необходимости», которые лежали в охотничьей сумке у седла. Если бы она догадалась взять и штаны из оленьей кожи, то вряд ли он смог бы теперь так спокойно сидеть на лошади, направляясь на ужин. Несмотря на его лукавый намек по поводу прогулки верхом в обнаженном виде, сам Джейсон предпочитал, чтобы его персону что-нибудь отделяло от жесткого хребта лошади.

Он улыбнулся, вспомнив, что когда они стояли в воде, прижавшись друг к другу, Рейчел на какой-то краткий миг была в его власти, пока не появились эти рычащие чудовища. Джейсон попытался разобраться в своих чувствах к ней, перебирая в памяти все подробности их сегодняшней встречи, но, как и четыре часа назад, так и не смог решить, что же он все-таки чувствовал.

Такого сильного физического влечения к женщине Джейсон не испытывал уже давно, пожалуй, с тех пор как еще зеленым юнцом начинал приобретать свой первый любовный опыт. Рейчел была в высшей степени необычной, упрямой, своевольной и вспыльчивой. Но она также обладала острым как бритва умом и прекрасным чувством юмора, не говоря уже о великолепных внешних данных, которые он попытался исследовать сегодня днем под водной гладью тихого озера. Джейсон был еще слишком молод, чтобы жениться. Ему некогда было подумать об этом серьезно, пока он плавал на своих судах, а на попытки матери поговорить с ним об этом просто не обращал внимания.

В конце концов, его сестра Маргарет родила троих детей, их было вполне достаточно, чтобы наследовать и плантации, и судоходную компанию. Теперь Джейсон вынужден признать, что ситуация изменилась. Если они с дедом придут к соглашению и он останется в Англии навсегда, ему все равно придется жениться, чтобы произвести на свет следующего наследника Каргрейва. Но до этого было еще далеко.

– Меня больше устроит, если дед откажется обсуждать мои условия, а Роджер Далберт унаследует титул, – проговорил Джейсон, обращаясь к своему коню. При таком исходе дела Джейсон уехал бы в Америку, и вопрос о браке отпал бы сам собой.

Мать Боумонта, Гвендолин, была мудрой женщиной, поэтому она не настаивала на том, чтобы Джейсон обзавелся семьей, и тем более не искала ему невест. Джейсон привык к свободе, скорее всего это и спровоцировало конфликт с дедом. Старому маркизу не следовало навязывать внуку свое решение. Если бы он не пытался так откровенно манипулировать им, возможно, Рейчел показалась бы графу более привлекательной. С другой стороны, Рейчел разозлилась на своего отца за то, что он во что бы то ни стало хотел выдать ее замуж за внука своего старого друга. Вес это и привело к тому, что молодые люди были едины лишь в одном – расстроить планы двух старых интриганов.

Когда Рейчел принуждали что-то сделать против ее воли, она превращалась в строптивую фурию. Джейсон содрогнулся, представив, что могли с ним сделать Парис и Адонис, если бы он не взобрался на камни. Джейсон решил пока не думать о происшествии ги озере. Сейчас главное – перехитрить маркиза.

– Не ты один хорошо играешь в шахматы в нашем роду, дед, – пробурчал Джейсон и наклонился, чтобы потрепать Араби по холке.

В ту же секунду выстрел разорвал идиллическую тишину деревенского вечера. Джейсон почувствовал резкую боль в правой руке. Он пригнулся пониже и пустил Араби галопом. Проскакав почти сорок ярдов, Джейсон услышал второй выстрел, просвистевший у самого его уха. Тот, кто стрелял, довольно быстро перезаряжал свое оружие. Хотя он мог быть и не один.

Джейсон промчался еще несколько миль по изгибу дороги и вверх по холму и, только оказавшись на другой его стороне, перешел на рысь. Судя по всему, его никто не преследовал, но он решил больше не испытывать судьбу и достал из сумки пистолет «хокен». Ощутив его привычную тяжесть, он немного успокоился. Спасибо деду за то, что он, освобождая внука из тюрьмы, догадался забрать его матросский сундучок. Второй раз за этот день Джейсон испытывал чувство благодарности к старому маркизу.

Когда наконец впереди появилась усадьба Фэрчайлда, он почувствовал слабость и головокружение. Пуля попала в предплечье, и рана сильно кровоточила. Когда Джейсон спрыгнул с коня у парадного входа, лакей, увидев окровавленного графа, побледнел. От удивления у него чуть глаза не выскочили из орбит.

– Будь добр, позаботься об Араби, мой друг, – сказал Джейсон лакею и передал ему поводья.

Дверь отворилась, и на пороге возник высокий, худой мужчина с мертвенно-бледным лицом и надменным видом старшего слуги в доме. Он спустился вниз, чтобы встретить Джейсона. Взглянув на графа, он тут же позвал еще двух слуг на помощь графу, но Джейсон отмахнулся от них и поднялся вверх по ступенькам самостоятельно. Суматоха среди слуг заставила Рейчел и ее отца спуститься в холл как раз в тот момент, когда туда вошел Джейсон.

– Простите меня, милорд, что пачкаю ваш ковер, – сказал он, обращаясь к виконту.

– Бог мой, что с вами случилось?! – воскликнул Хью Фэрчайлд хриплым от волнения голосом, с ужасом глядя на алый от крови рукав.

– Папа, разве ты не видишь, что в графа стреляли? – спросила в ответ Рейчел и приказала одной из девушек, чтобы нашли Битти и принесли корзинку с медикаментами и кувшин воды.

– Боже мой! В вас стреляли?! – эхом отозвался Харли. – Зачем?!

– Папа, я могу назвать тебе тысячу причин, – раздраженным тоном произнесла Рейчел, внимательно глядя на Джейсона.

– Дочка, не обязательно так грубить.

– Пойдемте, пока вы окончательно не испортили ковер, – скомандовала Рейчел, не обращая внимания на упрек отца. Она взяла графа за здоровую руку и повела его в маленькую гостиную. Виконт поплелся за ними следом, нервно сжимая и разжимая руки.

– Этот злодей хотел вас ограбить? – спросил виконт.

– Судя по тому, что он или они стреляли сразу, не спросив у меня сначала кошелек, я сомневаюсь, что это были грабители. Хотя вполне возможно, что он или они хотели убить меня, а потом ограбить мой труп и украсть коня, – ответил Джейсон.

– У вас просто необыкновенный талант попадать в беду, – саркастически заметила Рейчел и, слегка толкнув, усадила графа на стул с овальной спинкой.

– Боюсь, что этот талант у меня на всю жизнь, – ответил Джейсон.

– К сожалению, это плохо сказывается на ее продолжительности, – парировала Рейчел.

В этот момент в двери гостиной вперевалку вошла толстенькая приземистая женщина с огромной бородавкой на подбородке, держа в руках корзинку с медикаментами.

– Вот ваша корзинка, миледи. Фарли сейчас принесет воду, – сказала она с явным неодобрением, наблюдая затем, как Рейчел снимает сюртук с раненого графа. – Давайте-ка я о нем позабочусь.

– Все в порядке, Битти, я сама справлюсь, – ответила Рейчел. Служанка поставила корзинку на раскладной столик возле стула. Рейчел опередила толстуху и открыла крышку корзинки.

– Но, Рейчел, это не совсем прилично, – вмешался виконт. – Ты незамужняя девушка и не должна смотреть на полураздетого джентльмена.

– Думаю, не стоит напоминать о вашей договоренности с маркизом Каргрейвом, из которой следует, что этот «джентльмен» мой жених? К тому же я лучший доктор в нашей округе.

– Да, но ты лечишь животных, а не людей, – озабоченно произнес виконт и нахмурился.

Рейчел хотела возразить и посмотрела на Джейсона.

– Ничего не говорите, – предостерег ее он.

– Вы думаете, мне есть что сказать, милорд? – жеманно проговорила Рейчел, но, когда она доставала ножницы из корзинки, граф заметил дьявольский огонек в ее глазах. – Я должна разрезать ткань, прежде чем приступить к обработке раны.

Кровь опять начала сочиться, и тонкий батист, мгновенно промокнув, стал неразличим в глубокой рваной ране на предплечье Джейсона. Здоровой рукой он начал расстегивать пуговицы на рубашке.

– Она все равно уже испорчена, – сказал он себе под нос и попытался сбросить рубашку движением плеча, но нечаянно шевельнул раненой рукой и поморщился от боли.

Рейчел старалась не смотреть на голую широкую грудь Джейсона.

– Давайте быстрее, иначе мы провозимся весь вечер, – торопливо произнесла она, пытаясь скрыть возбуждение, вызванное близостью Джейсона. – И пожалуйста, постарайтесь не потерять сознание, когда я буду вытаскивать кусочки ткани из раны.

Граф взглянул на кровоточащую рану.

– Бывало и хуже, но я до сих пор жив… к несчастью, для вас, графиня. Думаю, мне стоило поинтересоваться у конюхов, как давно вы вернулись и не слишком ли затянулась ваша верховая прогулка.

– Если бы я в вас стреляла, то не промахнулась бы. А теперь не шевелитесь. Приготовьтесь, будет очень больно.

– Как предусмотрительно с моей стороны, доставил вам столько удовольствия именно в этот вечер, – проворчал Джейсон и стал молча наблюдать за тем, как Рейчел, разрезав рукав, аккуратно вытаскивает кусочки ткани из глубокой раны.

– Придется наложить около дюжины швов, – сказала она, стараясь изо всех сил сдержать, дрожь в руках.

– Не думаю, что вы научились обращаться с иголкой, вышивая модные узоры.

– Я научилась этому, зашивая раны животных, которые попадают в беду по своей глупости. Совсем как вы, – ответила Рейчел. – Где Фарли? Мне нужна вода, чтобы промыть рану, иначе я не смогу наложить швы.

На пороге комнаты появился старый слуга, держа в руках большой таз и кувшин с водой. Рейчел приказала ему поставить таз на стол и налить в него воды, затем отпустила слугу и повернулась к отцу. Виконт, бледный как полотно, держал в руке носовой платок и время от времени прикладывал его ко лбу, стирая выступившие капельки пота.

– Папа, ты же знаешь, это зрелище не для тебя. Лучше иди в кабинет и подожди нас там.

– Ты права, моя дорогая, – ответил виконт и быстро направился к двери. – Я прикажу Перкинсу открыть мой самый лучший портвейн. Нет лучшего способа восстановить силы после такого ранения, чем выпить бокал хорошего вина, – сказал он, обращаясь к Джейсону, и поспешно удалился.

– Последний раз он пытался помочь мне, когда я принимала роды у его призовой кобылы. Так он тогда потерял сознание, бедняжка, – шепнула Рейчед графу.

– Я приложу все усилия, чтобы остаться в сознании, хотя бы для того, чтобы помешать вам, если вы начнете пришивать мою руку к ноге или выкинете еще что-нибудь подобное.

Битти прыснула от смеха. Рейчел бросила на нее строгий взгляд и принялась промывать рану. Затем она присыпала рану порошком из сушеного тысячелистника и стала вставлять специальную нить в иглу.

«Держи себя в руках!» – мысленно приказала себе Рейчел и сосредоточилась на игольном ушке, стараясь не думать о мужчине, сидящем так близко от нее. Она чувствовала его тепло и теперь уже хорошо знакомый мускусный аромат его тела. А его глаза… Рейчел точно знала, что граф внимательно следит за каждым ее движением, и намеренно избегала его насмешливого взгляда. «Этот олух заслужил, чтобы я пришила ему руку к ноге, а лучше к другой, более чувствительной части тела!» – подумала она.

Потеряв много крови, Джейсон почувствовал сильное головокружение. Усилием воли он заставил себя не потерять сознания и не упасть на глазах этой сильной девушки. Ведь он дал ей слово. Острая игла проколола кожу, и Джейсон стиснул зубы, чтобы не показать Рейчел, как ему больно.

У Рейчел были изящные руки с тонкими, длинными пальцами, но без колец и с коротко подстриженными ногтями. Это были ловкие, привычные к любой работе руки, а не изнеженные ручки прекрасно воспитанных английских аристократок.

– Вы наложили прекрасные стежки, графиня, – сказал Джейсон мягко, когда Рейчел закончила зашивать рану и отрезала нить.

– Как вы уже догадались, я не любительница вышивать. К счастью для вас, у меня большой опыт в наложении швов на раны покалеченных бессловесных животных. – Не дав Джейсону возможности ответить, Рейчел обернулась к Битти: – Попроси, пожалуйста, у моего отца какую-нибудь рубашку для его сиятельства и принеси ее сюда.

Мрачно кивнув, служанка вперевалку направилась к двери.

– Думаю, рубашка отца вам будет мала, но другой нет, – сказала Рейчел Джейсону, мысленно сравнивая его широкие плечи с узкими плечами отца.

Вдруг она осознала, что они совершенно одни в комнате и что Джейсон, полуодетый, сидит рядом. Воспоминание о том, что случилось на озере, яркой вспышкой возникло в голове. Рейчел вновь так явно ощутила прикосновение вьющихся жестких волос к своим соскам, что у нее перехватило дыхание.

«Боже, о чем я только думаю?» – одернула себя Рейчел и, закусив губу, отвернулась от проницательного взгляда синих глаз Джейсона.

– Я должна вас перевязать, – сказала Рейчел слабым голосом и достала из корзинки полоски ткани.

– Что случилось с нашим хладнокровным доктором, графиня? – спросил Джейсон и, взяв Рейчел за руку, поднес ее к губам. Он почувствовал, как сильно она дрожит.