— Прошу вас, мисс Эджуотер, не воспринимайте всерьез то, что я сейчас вытворял, — сказал Джошуа, бросая на стол салфетку и вставая из-за стола. — Я просто валял дурака!

Сабрина уже подошла к двери, но обернулась и процедила сквозь зубы:

— Ваш так называемый юмор вывел бы из себя кого угодно, милорд! Бедная девушка была готова сквозь землю провалиться со стыда!

— Вы имеете в виду Салли? Думаю, у нее хватило чувства юмора, чтобы воспринимать шутки. И если она не расхохоталась, то только из боязни, что вы ее уволите.

— Я не имею права распоряжаться кем-либо в доме графа, а тем более — отказывать от места его людям! — фыркнула Сабрина. — И Салли отлично это знает! Что же касается чувства юмора, то у меня в нем никогда не было недостатка! Я должным образом воспринимаю шутки, когда они не грубы и достаточно умны. Тогда я охотно смеюсь. Не знаю, может быть, в Техасе существует особое понимание юмора, совершенно противоположное английскому, где шутки ценятся за тонкость и корректность. Вы же только что откровенно потешались надо мной. И хотите, чтобы я спокойно это воспринимала?!

Про себя Джошуа подумал, что ему действительно доставляло удовольствие издеваться над Сабриной, но вслух поспешил извиниться:

— Простите, мисс Эджуотер, но у меня и в мыслях не было пытаться как-то вас обидеть. Я скорее смеялся над самим собой. Мне почему-то показалось, что вы ожидали от меня именно такого поведения и мы посмеемся надо мной вместе. Но, видимо, ошибся. Поэтому прошу вас простить меня и дать возможность загладить свою вину.

Он посмотрел на нее, как провинившийся ученик на строгую учительницу. Сабрина просто не могла выдержать умоляющего взгляда этих зеленых глаз. К тому же она подумала, что ей и впрямь не стоит так уж ссориться с Джошуа, коль скоро это грозило потерей ученика, за которого можно получить хорошие деньги, а с ними — и возможность основать школу для бедных девушек. Она попыталась улыбнуться:

— Я готова принять ваши извинения в обмен на твердое обещание впредь ничего подобного себе не позволять.

— Даю вам слово. Надеюсь, и вы сделаете скидку на мое техасское воспитание со всеми его издержками и странностями.

Сабрина некоторое время смотрела на Джошуа, стараясь сохранить строгое выражение лица. Но улыбка все же пробежала по ее губам. Она поняла, что игра окончена, и миролюбиво сказала:

— Хорошо. Но помните, что с этой минуты вы проходите у меня испытательный срок!

Джошуа послушно кивнул. Потом выдержал паузу и спросил:

— Так о чем же теперь мы будем говорить?

— О литературе. Кто ваш любимый поэт?

— А ваш? Женщина имеет полное право ответить на этот вопрос первой!

— Трудно так просто ответить. Я очень люблю сонеты Шекспира. Знаю их почти все наизусть. Обожаю стихи Мэтью Арнольда.

Джошуа загадочно посмотрел на Сабрину и неожиданно спросил:

— Почему вы не замужем? У такой прелестной и бесконечно очаровательной женщины не могло не быть толпы поклонников!

Сабрина поняла, что слишком увлеклась восторженным описанием стихов любимых поэтов. Джошуа, бывший очень чутким и понимающим человеком, не мог, конечно, не уловить печальных ноток в ее голосе и тут же понял причину грусти своей воспитательницы.

— Это глубоко личный вопрос, милорд, который не принято задавать женщине, чтобы ненароком не причинить ей боли!

Джошуа потупил взор и тихо произнес:

— Вы правы. Это не мое дело. А что касается любимых поэтов вашего покорного слуги, то… — И Джошуа назвал две фамилии. После чего еще более смутился и добавил полушепотом: — Вы очень сильная женщина, мисс Эджуотер!

Сабрина не могла сдержать благодарной улыбки в ответ на такой комплимент.

Они еще долго говорили о поэтах, писателях, композиторах, художниках. Для Сабрины стало настоящим открытием, что у ее будущего воспитанника широкий кругозор, глубокое понимание искусства и литературы. Этого она никак не могла ожидать!

Когда стало совсем темно, они вышли к воротам дома, где Сабрину все это время поджидал экипаж графа. Перед тем как сесть в него, она обернулась и внимательно посмотрела на Джошуа:

— Скажите, а наедине вы величаете Хамблтона его сиятельством или просто называете дядей?

Конечно, дядюшкой, — ответил Джошуа. — Я заметил, что это ему нравится. А мне так хочется скрасить по возможности его довольно серые дни. Видите ли, мисс Эджуотер, у графа из близких родственников остались лишь две племянницы. Не говоря уж о том, что обе живут очень далеко отсюда, та и другая имеют свои семьи и должны постоянно о них заботиться. Так что для дядюшки у них не остается ни времени, ни сил. Поэтому навещают они графа крайне редко.

— Догадываюсь, что мистер Хамблтон очень одинок и страдает от этого, — задумчиво произнесла Сабрина.

Она уже взялась за дверную ручку экипажа, когда Джошуа просительно посмотрел на нее и сказал неуверенно:

— Что, если я осмелюсь кое-куда вас пригласить? Сабрина изумленно посмотрела на него:

— Куда?

— Видите ли, меня попросили присутствовать сегодня вечером на выступлении русского балета. Вы не против пойти со мной? Мне кажется, что это доставит вам удовольствие.

— Балет? — заинтересованно переспросила Сабрина. — А какой? Вы, должно быть, имеете в виду «Лебединое озеро» Чайковского, которое привезла в Лондон петербургская балетная труппа?

— Именно. Я только раз в жизни был на балете. В Нью-Йорке. Тогда меня очень позабавили дамы в белых юбках, носившиеся на кончиках пальцев по сцене, и мужчины, поднимавшие их чуть ли не к потолку под овации зрителей.

После довольно длинной паузы Джошуа снова посмотрел на Сабрину своими зовущими зелеными глазами:

— Так вы согласны составить мне компанию? Иначе я рискую чувствовать себя неудобно в окружении балетоманов. Право, даже не знаю, о чем с ними разговаривать!

— А прилично ли простой воспитательнице сопровождать виконта на такое важное и ответственное мероприятие, как гастроли русского балета? — скромно заметила Сабрина. — Боюсь, что вы будете не совсем удобно себя чувствовать рядом с такой простушкой, как я!

Сабрина с тревогой посмотрела на Джошуа, опасаясь, что он согласится с ней и не станет более настаивать на своем предложении. Между тем чего бы она ни дала за возможность побывать на выступлении всемирно известного русского балета! Хотя бы на одном из них!

— А вы рассматривайте это как непременную часть нашей образовательной программы. Чувствуйте себя деловой женщиной на работе! Это же ваш бизнес! Кроме того, вам ведь придется бывать вместе со мной на светских раутах и балах! И при этом не забывать, что вы моя наставница. А мне требуется помощь буквально во всем!

— Не шантажируйте меня! — прервала воспитанника Сабрина, улыбнувшись одними губами.

— Вовсе не собираюсь этого делать! Но я все еще не получил ответа на свое приглашение.

— Что ж, я согласна…

Сабрина стояла перед зеркалом и рассматривала свое единственное вечернее платье. Оно выглядело довольно старым. Матушка Сабрины сшила дочери этот наряд чуть ли не восемь лет назад, а возможно, и того раньше. Но материал был добротным и дорогим. Кроме того, платье очень шло к ее волосам и цвету лица.

Сабрина подумала о том, что Эдди мог бы вернуть ей хотя бы часть своего долга. Тогда она привела бы в относительный порядок свой гардероб, купила бы новые туфли и модную шляпку. Невольно она посмотрела на свои ноги и сокрушенно вздохнула. Туфли ее не выдерживали никакой критики! Конечно, можно густо намазать их кремом и отполировать щеткой. Но все же в столичные театры в таких не ходят! Интересно, как отреагирует на ее наряд техасец? Осудит? В лучшем случае — да! Но скорее всего — засмеет! Но не слишком ли часто она стала думать о нем в последнее время?

Ее размышления прервал странный и очень неприятный шум. Сабрина подошла к окну и посмотрела вниз. К парадному крыльцу подъезжал один из только что появившихся на улицах безлошадных экипажей на бензиновом ходу. Довольно скоро за ним во всем мире закрепится название «автомобиль».

Дверца странного экипажа распахнулась, и из него вышел не кто иной, как Джошуа Кантрелл — будущий виконт Уэсли, а пока — наследник графа Хамблтона.

Сабрина машинально прижала правую руку к груди, почувствовав, как по какой-то причине бешено заколотилось ее сердце. В следующий момент Кантрелл уже дергал за шнурок звонка парадной двери.

Сабрина пригладила волосы и поспешила вниз. Дворецкий уже впустил Джошуа в дом, и тот стоял посреди холла, одетый в отменный парадный костюм.

— Вы выглядите непередаваемо прекрасной! — приветствовал он Сабрину.

— Мы же виделись всего несколько часов назад! — усмехнулась она. — Неужели за это время я успела так сильно похорошеть?

— Я всегда восхищался вами. И тонко чувствую малейшие изменения настроения, отражающиеся на вашем лице. Потому и утверждаю, что сегодня вы особенно очаровательны и находитесь в приподнятом состоянии души. Разве не так?

— Звучит очень убедительно, милорд. Скажите, с каких пор вы стали разъезжать в этой грохочущей, омерзительно пахнущей колымаге? Право, запах лошади куда приятнее.

— Извините, но я просто хочу приобщиться к прогрессу. Надеюсь, вы не откажетесь последовать моему примеру и сесть в эту роскошную карету?

— Полагаю, это будет интересно.

— Благодарю вас. Думаю, что уже очень скоро во всем мире начнут ездить в экипажах, использующих двигатели внутреннего сгорания.

— Какие мудреные термины, милорд! А я-то думала, что вы всю жизнь только тем и занимались, что торговали скотом.

— Видите ли, мисс Эджуотер, торговля скотом, в первую очередь лошадьми, стала лишь началом моего бизнеса. Именно в такое дело я вложил первые свои деньги. Тем более что всегда обожал лошадей, а верховая езда была самым любимым моим занятием. Но…

— Но?..

— Но время не стоит на месте. И вот пришел час отдать должное техническому прогрессу. Я долго колебался. Но в конце концов решил вложить кое-какие средства в предприятие, выпускающее автомобили. И сегодня подкатил к вашему дому на машине последней модели «Даймлер-Мерседес 25/28». Предлагаю вам спуститься вниз и расположиться поудобнее на мягком заднем сиденье этого автомобиля, который в считанные минуты доставит нас с вами к театру.

— Я никогда не видела такой великолепной машины! — воскликнула Сабрина. — И вообще ни разу не ездила в безлошадном экипаже, потому что просто боялась…

— Позвольте вас заверить, что рядом со мной вам нечего опасаться!

— Что ж, мне остается только поверить вам…

Автомобиль подкатил к подъезду театра и остановился. Джошуа подождал, пока водитель откроет дверцу машины и поможет Сабрине выйти, после чего, шепнув ей: «Я сейчас вернусь», — исчез за углом здания. Сабрине не оставалось ничего другого, кроме как изучать парадный подъезд и театральные афиши.

Вся стена и афишные тумбы были обклеены портретами Наташи Самсоновой в различных ролях. Под ними крупными буквами было написано: «Звезда русского балета».

В этот момент рядом с парадным подъездом остановился еще один автомобиль. Из него выпрыгнул молодой человек явно иностранного происхождения и, открыв дверцу, помог спуститься на мостовую женщине в черном платье. Сабрине лишь на секунду удалось увидеть ее лицо, но этого оказалось достаточно, чтобы узнать в приехавшей даме ту самую Наташу Самсонову, чьи портреты она только что разглядывала.