Через месяц Кэтрин и Рональд сыграли скромную свадьбу. Джордж Эскотт поначалу никак не мог поверить в то, что фотографии, которые ему отдал Даймлесс, — подделка. Но у него не осталось сомнений после того, как он посоветовался со своими специалистами.
Эскотт был в ярости. Мысль о том, что его обвели вокруг пальца, была невыносима.
— Как я позволил этому мальчишке обмануть себя, — бушевал он. — Если бы не эти дурацкие снимки, тебе не пришлось бы перенести все эти ужасы, Кэтти.
Он чувствовал, что очень виноват перед дочерью.
Кэтрин пожала плечами.
— Это неважно, папа. Главное, что все позади, и ты теперь знаешь, какую змею пригрел на груди.
В этом Эскотт был полностью с ней согласен. Он немедленно уволил Даймлесса, даже не объясняя причины. Эскотт чувствовал, что не сдержится и придушит мерзавца, если тот хотя бы откроет рот.
Его бывший помощник все сам понял без слов — воссоединение Кэтрин и Рональда о многом ему сказало. Он тут же покинул Чикаго, прекрасно понимая, что ему уже не видать хорошей работы в этом городе. Джордж Эскотт, конечно, позаботится о том, чтобы ни одна приличная компания Чикаго не взяла на работу его бывшего помощника.
Но Эндрю не долго расстраивался из-за крушения своих планов. В конце концов, у него оставалось несколько снимков Рэйчел и Рональда, и он все-таки мог получить за них немного денег. Предприимчивый молодой человек отправился в Линдорт, где без труда снова разыскал ювелира Браунбаума. Тот не отличался смелостью и охотно заплатил за снимки. При одной мысли о том, что жена узнает о его грешках, пусть даже десятилетней давности, толстяк белел от страха…
Даймлесс не надолго задержался в Линдорте. Хотя сумма, которой его снабдил Браунбаум, была немаленькой, Эндрю прекрасно знал, что все деньги когда-нибудь заканчиваются. Ему хотелось как-то упрочить свое материальное положение, и он уехал в Нью-Йорк, надеясь ложью и обманом заработать там состояние. Благодаря умению плести интриги и полнейшей беспринципности он достиг определенного положения, но никогда его взгляд не обращался к Чикаго. Эндрю был слишком умен, чтобы считать себя могущественнее Джорджа Эскотта и попытаться взять реванш. В конце концов, он был ему даже в какой-то степени благодарен. Ведь если бы не история с фотографиями, Даймлесс до сих пор был бы всего лишь клерком в Эскотт Стилворкс.
Лишь иногда, просматривая вечерние газеты и натыкаясь на заметки о семье бывшего шефа, Эндрю чувствовал нечто вроде сожаления. Кэтрин Мессер превратилась в такую очаровательную женщину, что Даймлесс кусал губы от досады — ведь у него была возможность стать ее мужем, а он так бездарно упустил ее. Теперь все получил Рональд — красивую женщину, прелестных детей, хорошую работу и самого богатого человека Чикаго в качестве тестя!
Рональд Мессер действительно не мог пожаловаться на судьбу. Он все-таки отвоевал свое место под солнцем. Ему удалось открыть свое дело, и оно процветало. Через три года Кэтрин родила еще одного очаровательного малыша. Его назвали в честь дедушки Джорджем, и Рональд души не чаял в сыне.
Каждые выходные Рональд и Кэтрин с детьми приезжали навестить Эскотта. Джордж настаивал на том, чтобы они перебрались в Эскотт-Хауз, но Рональд был непреклонен: он не желал ни в чем зависеть от тестя. Он купил квартиру в престижном районе города и теперь ни капли не задумывался о том, что его жена — дочь самого богатого человека Чикаго.
Кэтрин тоже не соглашалась на приглашение отца. Она помнила обещание, данное Рональду после их примирения. Слово мужа было для нее законом.
Трехлетняя Бетти снисходительно опекала младшего братика, который пока лежал в коляске и смотрел на мир ничего не понимающими черными глазищами. Все в один голос твердили, что маленький Джорджи — копия матери.
Рэйчел Рибертон навсегда исчезла с горизонта. Ни Кэтрин, ни Рональд ничего о ней ни слышали. Ходили слухи, что она вышла замуж за коммивояжера и уехала куда-то на границу с Мексикой.
Джордж Эскотт даже не вспоминал о бывшей жене. В последнее время ему часто приходилось по работе встречаться с Мойрой Финлей, и он постепенно приходил к мысли о том, что с этой симпатичной женщиной он мог бы быть счастлив.
Кэтрин ничего не имела против отношений отца и Мойры. Она понимала, что Эскотту тяжело жить одному в огромном Эскотт-Хаузе. Ей очень хотелось, чтобы отец тоже обрел семейное счастье.
Однажды Эскотт позвонил дочери и нерешительно попросил о встрече.
— Конечно, папа, — немного удивилась Кэтрин.
Она не понимала, с чего бы это отцу так волноваться. У нее неприятно заныло сердце. Неужели что-то случилось?
Они встретились в небольшом кафе неподалеку от здания Эскотт Стилворкс. Когда Кэтрин вошла туда, Джордж уже ждал ее.
Какая она у меня все-таки красавица, с гордостью думал он, наблюдая за дочерью.
Кэтрин все больше и больше становилась похожей на мать, которая когда-то выиграла конкурс «Мисс Чикаго». Немногочисленные посетители кафе пожирали глазами стройную фигурку Кэтрин.
— Привет, папа. — Она поцеловала отца в щеку и села рядом. — О чем ты хотел так срочно поговорить со мной?
— Давай вначале сделаем заказ, хорошо? — улыбнулся Эскотт. — Принесите нам, пожалуйста, ваш фирменный десерт с фруктами и взбитыми сливками и кофе, — сказал он подошедшему официанту.
— И еще пирожки с яблоками, — добавила Кэтрин.
Она всегда была сладкоежкой, в детстве отец часто водил ее в самые лучшие кафе города. Ее самым любимым лакомством были пирожки с яблоками и корицей, и Кэтрин неоднократно переедала их, жалуясь потом на резь в животе. Эскотт даже прозвал ее мисс Яблочная Обжора, и сейчас они прыснули, обменявшись понимающими взглядами.
— Ты по-прежнему верна яблочным пирожкам, — поддел дочь Эскотт.
— А ты десертам со взбитыми сливками, — не осталась в долгу Кэтрин.
Эскотт сжал руку дочери. Она столько для него значит! Как отреагирует Кэтти на то, что он хотел сообщить ей?
Ожидая кофе, они мирно беседовали. Кэтрин не осмеливалась первой начать беседу. В конце концов, отец сам позвал ее, пусть он и говорит о том, что его волнует. Поэтому Кэтрин с чистой совестью погрузилась в рассказ о детях. Бетти командовала малышом Джорджи, а он послушно выполнял все повеления старшей сестры. Улыбка не сходила с лица Эскотта, когда он слушал о проказах внуков.
Наконец принесли лакомство. Дымящийся кофе в маленьких чашечках, пирожки с хрустящей янтарной корочкой и пышный белоснежный десерт, в котором просматривались разноцветные фрукты: клубника, ананас, киви…
— Кэтрин, — решительно начал Эскотт, как только дочь, откусив сладкий пирожок, блаженно зажмурилась.
Выражение блаженства немедленно сошло с ее лица.
Я так и знала, подумала Кэтрин. Случилась какая-то гадость.
— Я давно хотел тебе сказать… — Эскотт комкал в руках салфетку и старался не смотреть дочери в глаза. — Ты понимаешь, мне очень тяжело говорить с тобой на эту тему, особенно после того, что было с Рэйчел…
Кэтрин вздрогнула. Отец впервые за долгое время упомянул имя Рэйчел Рибертон. Она не на шутку встревожилась. Что произошло? Неужели у него снова появились основания подозревать Рональда в измене?
Кэтрин похолодела при одной только мысли об этом. Но тут же встряхнула головой, отгоняя плохие предчувствия.
Нет, это невозможно. Она доверяет мужу. Рональд любит ее, и она не позволит снова разлучить их.
— В чем дело, папа? — спросила она. От его недомолвок и колебаний ей становилось не по себе…
— Как ты относишься к Мойре Финлей? — наконец выпалил он.
Кэтрин с облегчением вздохнула. Слава Богу, разговор пойдет не о Рональде.
— Она очень милая женщина, — задумчиво проговорила Кэтрин. — Симпатичная и добрая, всегда готовая помочь…
Кэтрин вспомнила, как обратилась к Мойре в трудную минуту, и та возвратила ей надежду.
— Она мне очень нравится, — подытожила Кэтрин свои размышления.
Теперь настал черед Джорджа Эскотта вздыхать с облегчением.
— Знаешь, Кэтти, мы с Мойрой… — Тут Эскотт снова запнулся.
Кэтрин с удивлением посмотрела на отца. Она наконец поняла, зачем он пригласил ее в кафе и начал весь этот странный разговор.
Для Кэтрин не были секретом дружеские отношения между Мойрой и отцом. По ее мнению, они были созданы друг для друга.
Мойра была бы папе достойной женой, порой думала Кэтрин, наблюдая за ними. В ней есть все то, чего не хватало Рэйчел Рибертон: воспитание, такт, умение вести себя.
Правда, Кэтрин никогда не думала, что у Эскотта какие-то серьезные чувства к этой славной женщине.
— Она одинока, я тоже. — Эскотт сделал над собой усилие и продолжал: — Я думаю, что нам будет хорошо вместе…
— Конечно, — ободрила его Кэтрин. — Я очень рада за тебя, папа. Вы с Мойрой будете очень счастливы. — Она сжала руку отца и спросила: — Ты уже сделал ей предложение?
Эскотт отрицательно покачал головой.
— Нет, я хотел вначале посоветоваться с тобой.
— Почему? — изумилась Кэтрин. — Ведь это твое личное дело.
— А ты помнишь, что произошло, когда я привел в дом Рэйчел без твоего ведома? — шутливо спросил Эскотт. — Мне бы очень не хотелось, чтобы история повторилась…
Кэтрин засмеялась.
— Я уверена, что ты ни за что бы не повторил подобную ошибку, — в тон ему ответила она. — Но Мойра — совсем другой человек, я в ней абсолютно уверена.
— Я тоже. Но это еще не все, Кэтти…
— Ох, папочка, ты приготовил для меня немало сюрпризов, как вижу, — проговорила Кэтрин, надкусывая пирожок в очередной раз.
— Я купил дом в Майами, и мы с Мойрой переедем туда сразу после свадьбы.
— Что-о-о? — остолбенела Кэтрин.
Она замерла на месте с пирожком в руке, не замечая, что липкая начинка ползет по подбородку.
— А как же я? И Эскотт-Хауз? — спросила она, когда пришла в себя.
— Ты уже взрослая девочка, у тебя есть муж и дети. Тебе совсем не нужен под боком старый ворчливый отец, — пожал плечами Эскотт. — Тем более что я буду недалеко, и вы сможете часто навещать нас. А в Эскотт-Хаузе малышам будет гораздо лучше, чем в вашей городской квартире. Я не думаю, что Рональд будет возражать против вашего переезда туда, раз меня там не будет…
Кэтрин недовольно поморщилась. Отец так и не простил ее мужу того, что тот не пожелал вернуться в Эскотт-Хауз, а предпочел жить в городе.
— Папа, а как же Эскотт Стилворкс? Разве ты сможешь управлять компанией, живя в Майами? — Кэтрин все еще не могла поверить собственным ушам.
— Конечно, не смогу, — развеселился Эскотт. — Я решил отойти от дел. Ты — моя законная наследница — станешь во главе Эскотт Стилворкс. Надеюсь, ты не забыла мои уроки?
Кэтрин была потрясена до глубины души.
— Но я не смогу, — пролепетала она.
Кэтрин многое знала о семейной компании, но всегда рядом был отец, готовый ответить на любой вопрос и помочь в любой ситуации. Как же теперь она справится с такой огромной ответственностью? Одна-одинешенька?
— Рональд поможет тебе, — невозмутимо ответил Эскотт.
— Он ничего не знает об Эскотт Стилворкс, — совсем расстроилась Кэтрин. — Ты же на пушечный выстрел не подпускал его к компании.
Обвиняющий тон дочери не ускользнул от внимания Эскотта.
— Что было, то было, — не стал отрицать он. Джордж Эскотт всегда с готовностью признавал свои ошибки. — Но в последнее время мы с твоим мужем довольно плотно сотрудничали, так что, я думаю, он знает об Эскотт Стилворкс гораздо больше тебя.
Брови Кэтрин моментально взлетели вверх.
— Сотрудничали? — переспросила она. — И он ни слова мне не сказал об этом…
Эскотт усмехнулся.
— Не переживай, дочка. Рональд не хотел раньше времени огорчать тебя тем, что вам придется присматривать за этим монстром. — И Эскотт кивнул в сторону огромного стеклянного здания Эскотт Стилворкс.
— Но зачем, папа? Разве в этом есть необходимость?
— Я не вечен, Кэтти. Эскотт Стилворкс принадлежит тебе и твоим детям. Пора учиться управлять собственным имуществом, миссис Мессер.
Кэтрин призадумалась. В словах отца была правда. Она больше не ребенок, который прячется за спину родителей. Пора ей самой заботиться о своей семье.
— Я не подведу тебя, папа, — тихо сказала она. — Я докажу всем, что я достойная дочь своего отца.
— Я не сомневался в тебе, Кэтти, — кивнул Эскотт.
Я могу быть спокоен и за Эскотт-Хауз, и за компанию, думал он, глядя на Кэтрин. В ее руках они обязательно будут процветать…
Кэтрин не собиралась прощать мужу то, что он скрыл от нее столь важное известие.
— Приятно узнать, мистер Мессер, что вы обманываете свою жену, — обратилась она к Рональду, как только он вечером вошел в квартиру.
Дети, возившиеся на полу, насторожились — что-то в голосе матери встревожило их.
— В чем дело, дорогая? — спросил Рональд. — Я не сделал ничего плохого.
Кэтрин, не отрываясь, смотрела на мужа. Они вместе уже больше пяти лет, а ее любовь к нему не угасает, наоборот, становится сильнее с каждым днем.
— Ты все знал о планах отца и ничего не сказал мне, — упрекнула она Рональда.
Тот неотразимо улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Кэтрин почувствовала, что не может больше сердиться на него. Хотя стоило бы!
— Джордж попросил меня об этом, о, суровый судья. — Рональд отвесил шутливый поклон. — Я не мог нарушить данное мною слово.
Кэтрин нахмурилась, стараясь сдержать улыбку.
— Ох, как я не люблю обманщиков! — нарочито сердито проговорила она. — Как ужасно, что в жизни моего мужа появилась некто Эскотт Стилворкс. Я не уверена, что смогу простить эту измену…
— Постарайся, пожалуйста, Кэтти, — заискивающим тоном сказал Рональд, подходя ближе к жене.
— Ни за что, — буркнула Кэтрин.
Но уже в следующую минуту она заливалась счастливым смехом — Рональд обхватил ее и с силой прижал к себе.
— А теперь? — сурово спросил он задыхающуюся от смеха жену.
— Никогда, — упрямо повторила она.
Тогда Рональд решительным рывком подхватил ее на руки и понес наверх. Дети восторженно смотрели им вслед, пока няня не увела их в столовую пить обязательное молоко со сдобным печеньем.
Рональд отнес Кэтрин в спальню и решительно закрыл за собой дверь на ключ.
— Ты что, — испуганно прошептала она. — Что подумает прислуга?
— Какая разница? — невозмутимо ответил Рональд. — Я хочу напомнить своей жене, что безумно люблю ее, и что она для меня — единственная женщина на свете!
Говоря это, Рональд неторопливо снимал пиджак и расстегивал рубашку. Сердце Кэтрин неистово колотилось. Ноги отказывались повиноваться ей, и она покорно ждала, когда Рональд подойдет к ней ближе.
Рональд подошел и провел ладонью по гладкой теплой щеке жены. От этого простого прикосновения по его телу разошлись электрические волны. Он знал, что через несколько секунд будет не в состоянии сдерживать себя, и поэтому сейчас наслаждался этой почти неуловимой близостью с Кэтрин.
Она потерлась щекой о его грудь. Запах его кожи невероятно возбуждал ее.
Прошло столько времени, а нас по-прежнему тянет друг к другу, не переставала удивляться Кэтрин.
Она сходила с ума при одном только взгляде на мужественный профиль Рональда. Услужливая память сразу воскрешала их страстные ночи, наполненные нескромными ласками и неистовыми поцелуями, и сердце билось в предвкушении новых ощущений.
— Ронни, — простонала Кэтрин и потянулась к нему губами.
Рональд немедленно откликнулся на ее призыв. Но прежде чем волна страсти накрыла их с головой и вознесла на вершину блаженства, он успел прошептать:
— Запомни, Кэтрин. Ты для меня одна на всю жизнь, любимая и желанная!