Эндрю Даймлесс был безгранично счастлив. События развивались наилучшим образом. Кэтрин и Рональд отправились в свадебное путешествие, Джордж Эскотт работал по двадцать часов в сутки, Рэйчел скучала дома.
Скоро все изменится, с удовлетворением думал Даймлесс, подъезжая на своем синем «форде» к Эскотт Стилворкс. Рональду Мессеру придется заплатить за покой и счастье. Дорого заплатить. Он оторвал солидный куш в придачу к Кэтрин Эскотт и обязан поделиться этим.
На свадьбе Кэтрин Эндрю пережил немало волнующих минут. Порой его так и подмывало подойти либо к Рэйчел Эскотт, либо к жениху и продемонстрировать им потрясающие снимки, чтобы посмотреть на их реакцию. Но благоразумие всегда брало вверх над мальчишеством. Не стоило раскрывать свои карты раньше времени. Мессер заплатит гораздо больше, когда ему будет что терять!
Эндрю Даймлесс просчитывал свои шаги на несколько ходов вперед. Он подозревал, что Рональд может отказаться платить, просто рассмеется ему в лицо и захлопнет дверь у него перед носом. Эндрю, конечно, немедленно обнародует снимки, вот только какую выгоду он извлечет из этого лично для себя? Откуда ему ждать денежного вливания в таком случае?
Мысли Даймлесса все чаще и чаще останавливались на личности Рэйчел Эскотт. Разглядывая белокурую официантку на фотографиях десятилетней давности, Эндрю думал о том, что ей тоже вряд ли захочется лишиться всех преимуществ, которые ей предоставил брак с Джорджем Эскоттом. Зная шефа, Даймлесс не сомневался, что тот придет в ярость и немедленно выгонит жену из дома, лишь только увидит компрометирующие снимки. Рэйчел тоже должна быть заинтересована в этих фотографиях.
Эндрю понимал, что Браунбаум нечаянно снабдил его ценнейшей информацией, доход от которой может превысить все его самые смелые фантазии!
Однако дело было не только в деньгах. Эндрю был знаком с Кэтрин Эскотт все восемь лет, на протяжении которых он работал на ее отца, но только на ее свадьбе ему пришла в голову мысль о том, что такая жена подошла бы и ему самому. Он ругал себя за слепоту: у него под носом выросла прекрасная девушка, идеальная невеста. Не говоря уже о том, что родство с Джорджем Эскоттом автоматически поставило бы его в ряд самых могущественных людей города.
От перспектив голова шла кругом. Эндрю никак не мог решить, что же лучше: получить кругленькую сумму, продав фотографии Рэйчел и Рональду, или отдать их Эскотту и попытаться завладеть Кэтрин. Первый вариант казался надежнее, зато второй — перспективнее, и Эндрю на несколько ночей лишился сна.
Но не в его характере было долго колебаться — он решил рискнуть и попробовать воплотить в жизнь обе идеи.
А Рональд и не подозревал, какие тучи сгущаются над его головой. Он даже внимания не обратил на долговязого сутулого молодого человека в очках, который неотступно следовал за Джорджем Эскоттом на свадьбе. Впрочем, Ронни не замечал никого — для него существовала лишь одна Кэтрин…
После того, как их торжественно обвенчали в присутствии цвета чикагского общества, и они отсидели положенное время за свадебным столом, слушая пожелания в свой адрес, Рональд и Кэтрин потихоньку улизнули от веселящихся вовсю гостей. Выпито было уже немало, и никто не обратил внимания на отсутствие молодоженов, кроме, естественно, Рэйчел и Эндрю.
Оказавшись наедине с женой в просторном холле Эскотт-Хауза, Рональд немедленно подхватил ее на руки и закружил.
— Перестань, — заливалась счастливым смехом Кэтрин. — Ты порвешь мне платье.
Но по ее сияющим глазам было ясно, что ее меньше всего волнует сохранность пышного наряда.
Несмотря на шутливые протесты жены, Рональд прижимал ее к себе все сильнее и вдруг побежал к каменной витой лестнице, уходившей на второй и третий этажи Эскотт-Хауза.
— Ронни, ты сумасшедший, — прошептала испуганно Кэтрин. — Куда ты меня несешь?
— Я больше не могу ждать, Кэтти, — признался он, не останавливаясь. — Я действительно сойду с ума, если немедленно не поцелую тебя как следует…
Кэтрин замерла у него на руках. Она поняла, что он имеет в виду.
— Моя спальня первая в левом крыле, — шепнула она Рональду на ухо.
Тот молча кивнул и понес ее туда.
Кэтрин затаила дыхание. У нее кружилась голова от волнения или от выпитого шампанского, она не могла понять.
Сейчас должно произойти то, о чем она столько читала в книгах. Кэтрин зажмурилась и замерла, когда муж внес ее в комнату и захлопнул ногой дверь.
— А вдруг кто-нибудь войдет? — наивно спросила она, прекрасно зная, что дверь имеет автоматическую защелку.
Но Рональда насторожил ее вопрос. Он осторожно поставил жену на пол и спросил, глядя ей прямо в глаза:
— Ты не хочешь, чтобы это произошло прямо сейчас? Тебе страшно?
Кэтрин в смущении потупилась. Она была готова жизнь за него отдать, но уединиться с ним в комнате днем, в разгар свадебного пиршества, казалось ей неприличным.
Рональд понял все без слов.
— Хорошо, Кэтти, я не буду ничего требовать, — обреченно произнес он. — В конце концов, это дело всего лишь нескольких часов…
Кэтрин благодарно улыбнулась. Она была рада, что он не стал настаивать, но в то же время капельку разочарована. Неужели она так мало привлекает его физически?
— Я ведь ни разу не был на твоей половине, — вдруг заметил Рональд, отойдя от Кэтрин.
Он провел рукой по листьям драцены, одиноко стоящей на низеньком столике.
— Ты любишь цветы?
Кэтрин кивнула.
— Да. Но больше они мне нравятся в оранжерее. Я с детства вожусь там с цветами. Посмотри сам.
Кэтрин подошла к окну и отдернула тяжелую бархатную штору.
Из окна действительно открывался прекрасный вид на стеклянный купол оранжереи и яркие клумбы летних цветов, не боявшихся прохлады.
— Они прекрасны, как и ты, — услышала она за спиной голос Рональда.
Кэтрин охватило неизвестное ей до того волнение. Она не видела Ронни, он стоял за ней, она только ощущала запах его лосьона и еле уловимое горячее дыхание. Перед глазами у нее все поплыло, сердце неистово забилось. Кэтрин судорожно вцепилась в подоконник. Рональд дотронулся до ее плеча.
— Что с тобой, любимая? — прошептал он, коснувшись губами мочки ее уха.
Это прикосновение обожгло ее. Она никогда еще не ощущала присутствия Рональда с такой интенсивностью. Казалось, она могла найти его в темной комнате только по тому потоку энергии, который он источал.
Рука Рональда скользнула ниже, на тонкую талию девушки. Он медленно, но уверенно прижимал ее к себе.
У Кэтрин пересохли губы. Она лихорадочно провела по ним языком, но это не помогло. Она чувствовала, что только поцелуй Рональда сможет дать ей необходимую влагу.
С легким стоном она откинулась назад. Рональд наклонился и осторожно провел губами по ее шее. Этого слабого прикосновения было достаточно, чтобы Кэтрин содрогнулась с головы до ног.
Она не понимала, что происходит. Ведь и раньше их поцелуи и объятия были достаточно откровенны, но никогда она не испытывала ничего подобного.
Казалось, невидимые шлюзы, сдерживавшие до свадьбы поток страсти Рональда, рухнули сегодня, и волна его желаний затопила ее с головой.
А Рональд продолжал ласкать ее, опуская ладони все ниже и ниже. Вот он обрисовал округлости ее стройных бедер и неожиданно резко притянул девушку к себе еще ближе. Кэтрин ощутила его восставшую плоть и почувствовала, как что-то в глубине ее тела вздрогнуло и послало импульс в ответ на призыв мужчины.
Она резко повернулась, и их губы встретились. Если Кэтрин надеялась, что его поцелуй принесет желанное облегчение, то она сильно ошибалась. Огонь внутри нее разгорался все сильнее.
Рональд целовал ее, не позволяя себе ничего лишнего, но Кэтрин чувствовала, с каким трудом ему дается это видимое спокойствие. Его руки, нежно обнимавшие ее талию, чуть подрагивали.
Кэтрин вдруг ощутила непреодолимую потребность прижаться к его теплой коже, вдохнуть неповторимый мужской запах. На нее снизошло озарение — как, должно быть, ему тяжело сдерживать рвущееся на волю желание…
Она неуверенно расстегнула верхнюю пуговичку его рубашки.
— Боже мой, Кэтти, — хрипло простонал он, когда нежные пальчики коснулись его шеи.
Он взял девушку за руку и повел ее в спальню.
Кэтрин огляделась и не узнала свою комнатку, в которой спала с самого рождения. Кто-то позаботился о том, чтобы влюбленные нашли здесь уютное любовное гнездышко. Легкие занавески с цветочным орнаментом исчезли, уступив место тяжелым, не пропускающим солнечный свет шторам. Несмотря на то, что на улице был день, в спальне царил приятный полумрак.
По углам комнаты были расставлены вазы причудливой формы с экзотическими цветами, на туалетном столике Кэтрин увидела небольшой масляный светильник.
Рональд подошел к нему и зажег. Вся комната озарилась мягким светом, чуть-чуть запахло розой.
— Ронни, здесь так красиво, — прошептала восхищенная Кэтрин, прижав руки к груди.
— Все для тебя, любимая, — ответил Рональд, подходя ближе.
Отблески светильника зажгли в его глазах маленькие золотистые огоньки. Кэтрин порывисто шагнула к нему и оказалась в его объятиях.
Их губы слились в страстном поцелуе. Руки Рональда гладили ее спину, постепенно расшнуровывая корсаж. Кэтрин даже не успела почувствовать, как мягкая ткань лифа подалась, обнажая ее маленькие груди с напряженными сосками.
— Как ты прекрасна, — сорвалось с губ Рональда.
Кэтрин никогда раньше не думала, что настолько приятно стоять полуобнаженной перед мужчиной. Она была уверена, что сможет заниматься любовью с мужем только при выключенном свете, чтобы не смущаться. Но теперь, видя восхищение в глазах Рональда, ей захотелось, чтобы спальня была лучше освещена, и он смог хорошо разглядеть ее.
— Как ты прекрасна, — повторил Рональд.
Он повернулся и кинул кружевной лиф на стул. Потом, не отрывая глаз от Кэтрин, стал медленно расстегивать рубашку. Девушка подошла к нему и приняла участие в этом священнодействии. Ее горячие ладони оставляли жгучий след на его теле. Наконец труд был завершен. Теперь Рональд Мессер стоял перед Кэтрин во всем своем мускулистом великолепии.
Тонкие брюки не скрывали его возбужденное состояние. Кэтрин опустила руку и коснулась набухшего бугорка, который моментально отреагировал на ласку.
Рональд застонал. Ее наивные эксперименты сводили его с ума.
— Иди ко мне, — позвал он Кэтрин, и она послушно откликнулась на его зов.
Через секунду они избавились от остатков одежды. Кэтрин уже не заботило, куда падает тончайшая материя ее свадебного платья, рвутся ли крючки и на месте ли украшения. Ей было все равно, в чем ей придется вечером показаться гостям. Она ощущала Рональда, его руки, ласки, прерывистое дыхание, упивалась его поцелуями, а ее расшитое жемчугом платье и его вещи, смешавшись, устилали пол спальни…
На следующее утро они улетели в Испанию. Рональд поначалу хотел остановиться на Италии как на идеальном месте для медового месяца, но Кэтрин, помня о том, что именно туда ездил отец с Рэйчел, категорически отказалась.
— Я хочу посмотреть на настоящее испанское фламенко, — просительно сказала она, и судьба их свадебного путешествия была окончательно решена.
Теперь, сидя у окна беломраморного отеля, стоявшего прямо на берегу Средиземного моря, и наблюдая за тем, как лазурные волны лижут песок, Кэтрин в который раз думала, что не ошиблась, приехав в Испанию. Она сразу влюбилась в эту страну с ее размеренным, немного ленивым ритмом жизни.
Рональд говорил по-испански, и Кэтрин порой поражалась, насколько ее муж везде чувствовал себя как дома. Немец по происхождению и американец по воспитанию, он был настоящим космополитом и легко находил общий язык как с деловой элитой Чикаго, так и с торговцами Мадрида.
Кэтрин не могла не восхищаться им. Она замечала, что многие женщины на улицах не сводят глаз с ее мужа, а вся прислуга в отеле, где они жили, наперебой стремится ему угодить. Но ее мало беспокоили подобные явления — она не сомневалась в том, что она — единственная для Рональда Мессера.
Кэтрин очень сильно изменилась за те несколько недель, что она прожила с Рональдом в Испании. От робкой застенчивой девушки не осталось и следа. Любовь Рональда придала ей уверенность в себе. Кэтрин знала, что она привлекательна, желанна и любима. Она видела это в глазах многих мужчин, встречавшихся на ее пути, но, главное, об этом не уставал твердить самый дорогой для нее человек — ее муж Рональд.
— Кэтти, ты собираешься? — Рональд прервал ее размышления.
Он вышел из ванной. Мокрые волосы, короткое полотенце, небрежно повязанное вокруг бедер, делали его невероятно юным и привлекательным. Порой Кэтрин даже забывала, что ее муж — зрелый мужчина тридцати с лишним лет. Он казался самым настоящим мальчишкой.
— Я не знаю, — задумчиво протянула Кэтрин. — По-моему, на улице слишком жарко. Может быть, никуда не пойдем и останемся здесь, в прохладе? Если ты, конечно, хочешь…
Рональд понял намек с полуслова. Нарочито медленным, дразнящим движением он стянул с себя полотенце и отбросил его в сторону. Его организм моментально реагировал на малейший призыв с ее стороны.
Кэтрин счастливо улыбнулась.
— Я с готовностью жду твоих предложений. — Рональд шутливо поклонился.
Кэтрин задумалась, приложив ладонь ко лбу.
— Что-то ничего не приходит в голову, — пожаловалась она. — Наверное, все-таки пойдем гулять…
— Ну уж нет, — рассмеялся Рональд, — на попятный идти поздно.
Кэтрин округлила глаза в притворном страхе.
— Вы пугаете меня, мистер Мессер. Никогда не подозревала в вас наклонности маньяка.
— Что ж, миссис Мессер, мы с вами очень недолго знакомы. Я думаю, что за целую жизнь, которую мы проведем вместе, вы сможете узнать меня получше…
— Неужели? — Брови Кэтрин картинно взлетели вверх. — Звучит многообещающе.
Они дружно рассмеялись, и уже через секунду ее шелковый халатик полетел вслед за его полотенцем.
Кэтрин поражалась сама себе. Она никак не могла насытиться ласками Рональда. Страсть сжигала ее. Казалось, что она весь день живет в ожидании той минуты, когда за ними захлопнется дверь их номера, и они будут предоставлены друг другу.
Порой она боялась, что ее эмоции не встретят отклика в Рональде, но под покровом ночи все страхи развеивались. Рональд был всегда готов доказать ей, насколько сильно он любит и желает ее.
Медовый месяц затянулся. Если вначале они планировали вернуться в Америку ровно через тридцать дней, то сейчас им ужасно не хотелось покидать этот райский уголок. Один месяц превратился в два, а там и в три. Им стало тесно в Испании, и они отправились в путешествие по Европе, потом по Египту.
Наконец Джордж Эскотт потребовал, чтобы они возвращались и хотя бы навестили его.
Со дня их свадьбы прошло пять месяцев.