Полет на вертолете быль настолько же захватывающим, насколько откровенно страшным. Мелкий дождь, встретивший их на земле, вверху превратился в серую и практически непроницаемую дымку, ориентироваться в которой, на взгляд Лизы, было невозможно. Однако очередной викинг с незамысловатым именем Олаф Олафссен сидел за штурвалом так небрежно, словно они находились в парке аттракционов, а не в воздухе, прямо над острыми и наверняка твердыми скалами.

Скалы угадывались: неясные черные тени внизу. Лиза вцепилась в кресло обеими руками и попыталась вспомнить хоть одну молитву. Вместо этого в голове крутилась фраза: «Ну, Сэнди, ты у меня еще получишь!»

Через двадцать минут полета вертолет пошел на снижение, а вскоре на удивление мягко ткнулся в посадочную площадку. Лиза отпустила кресло и осознала, что все это время сидела, зажмурившись. Пилот Олаф и Трои лениво переговаривались на каком-то викинговском наречии, иногда коротко смеялись, и Лиза ощутила сильнейшее желание взвыть от тоски.

Куда тебя занесло, Лиза Деверо? Ну с чего ты взяла, что авантюризм — это твоя стихия? Ромсдаль-фьорд! С ума сойти! Его даже на карте нет, как пить дать!

Есть же Копенгаген, есть Осло, есть Русалочка и Ганс Христиан Андерсен, а также Генрик Ибсен и прочая литература. Есть датские пикули и норвежская семга, есть романтические круизы по фьордам Скандинавии, когда с борта белоснежного лайнера можно отличненько полюбоваться на суровую красоту здешней неяркой природы.

Нет! Лизу Деверо занесло в эпицентр этой самой суровой красоты, да еще в компании растлителя-миллионера, от которого исходит потрясающее сексуальное излучение и которому нельзя доверять ни на секунду, ни на йоту, даже в вопросах метеосводок или выбора обеденного меню.

Кстати, об обеде. Судя по бесчисленным бабочкам, порхающим в желудке Лизы Деверо, стресс уже посетил ее. Есть хотелось невыносимо.

Она вылезла из вертолета, сразу окунувшись в густой туман. Сделала несколько неверных шагов по мягкой лужайке — и едва не заорала от неожиданности. Прямо из тумана на нее смотрели две оскаленные пасти неведомых чудовищ.

Волчьи морды покоились на чешуйчатых шеях, плавно переходивших в птичьи тела, в свою очередь заканчивающиеся змеиными хвостами. Высоко вздымались громадные крылья, маленькие глазки хищно поблескивали от капелек воды, оседающих на… бронзе!

Чудища были бронзовыми. И отнюдь не одинаковыми. Трои вынырнул из тумана и с легким смешком придержал Лизу за локоть.

— Как тебе Морские волки из Ромсдаля?

— Они великолепны! У каждого свой характер, своя судьба. Вон тот, пригнувшийся, явно рычит от боли, а этот ухмыляется.

— Почему бы это?

— Потому что этот наступил на хвост тому. Где-то я уже видела такую же ухмылку!

Трои и Лиза посмотрели друг на друга и расхохотались.

Внезапно Трои с восхищением и изумлением подумал: «Да ведь она настоящая красавица! Эти синие глаза, черные ресницы нереальной длины, эти тугие локоны каштановых волос — почему я не замечал этого раньше?»

Он смотрел и не узнавал Лизу. Дождь превратил волосы девушки в гриву буйных кудрей, которым позавидовала бы любая русалка, синие глаза искрились весельем и восхищением, нежный румянец окрасил высокие скулы…

Трои спохватился.

— Пошли в дом. Ты вся мокрая. Впрочем, это даже к лучшему. В таком виде нас никто не осудит за желание принять горячий душ, а там недалеко и до «спинку потереть». Если ты, конечно, не забудешь забыть запереть ванную.

Смеющаяся русалка испарилась. Троя Рэндалла смерила холодным и непонимающим взглядом деловая женщина в строгом костюме, не красавица, не уродина, просто миловидная молодая особа. Типичная секретарша.

Трои распахнул перед Лизой тяжелые двери, и она очутилась в уютной прихожей, больше смахивающей на бальную залу. Мягкий свет матовых светильников окрашивал деревянные панели стен во все оттенки золотого, широкая лестница вела на второй этаж. Все вместе производило удивительное впечатление: смесь роскоши и домашнего уюта, богатства и изящной простоты. Теплый хвойный запах щекотал ноздри, освежал и бодрил.

На смену викингам явилась валькирия. Из-за стойки администратора вышла высокая белокурая красавица с ослепительно и безмятежно голубыми глазами. Льняные волосы были с нарочитой небрежностью заплетены в косу, а элегантный деловой костюм, словно вторая кожа, облегал крутые бедра и высокую грудь. Валькирия подарила вошедшим самую сердечную в мире улыбку.

— Добрый день, мистер Рэндалл! Рада видеть вас здесь снова.

— И я рад встрече, Дагмар. Знакомьтесь, это мисс Деверо.

— Счастлива познакомиться, мисс Деверо.

— Здравствуйте.

Лиза улыбалась и кивала, а сама неотрывно обдумывала одно странное обстоятельство. Трои не сказал, что она его секретарша! Кем же будет считать ее валькирия?

— В этот раз я нагрянул без предупреждения.

— Вы же знаете, мистер Рэндалл, ваши апартаменты всегда ждут вас. Сейчас я позвоню Йену, он отнесет ваш багаж.

— Не стоит, я сам. У нас мало вещей. Ты готова, дорогая?

Зеленые глаза так и сияли от удовольствия. Ну, говорили они, и что ты теперь скажешь, мисс Деверо?

А ничего! Лиза так усиленно обдумывала, как ей вести себя во время путешествия, что оказалась совершенно не готова к дальнейшим действиям. Поэтому она только растерянно кивнула и уныло потащилась за боссом и валькирией, едва переставляя ноги.

Лифт был маленький, чемоданы заняли почти весь пол, и Лиза чуть не уткнулась в грудь Троя. Куда девать глаза, она решительно не имела понятия.

Поскрипывая и покряхтывая, антикварное чудовище привезло их на третий этаж. По мягкому ковру, мимо сияющих зеркал они прошествовали к солидной дубовой двери, за которой и располагались личные апартаменты Троя Рэндалла.

В гостиной стоял пузатый кожаный диван, у большого каменного камина разместились два кресла, необычайно мягкие даже на вид, в углу неуместно сиял японский телевизор, все стены были заняты книжными полками. На полу лежала необъятная шкура какого-то очень мохнатого зверя. Видимо, пещерного медведя, учитывая размеры.

В целом эта комната никак не напоминала гостиничный номер. Это был Дом.

Помимо входной, в комнате было еще две двери. Одна вела в кабинет, оборудованный в стиле современных офисов, вторая — в ванную. Трои небрежно поставил чемоданы на пол и светским тоном заметил:

— Раньше вон там была вторая спальня, но я переделал ее в кабинет. За ненадобностью.

Сердце Лизы рухнуло в пятки. То есть, здесь, стало быть, только одна спальня? И как они будут ее делить?!

Трои провел оцепеневшую Лизу через кабинет и распахнул дверь в злосчастную спальню со словами:

— Как видишь, она достаточно большая и удобная. Здесь можно жить хоть вчетвером.

Комната была прекрасно обставлена, тут были и гардероб, и шкафчики, и столики, и стулья, и пуфики, и трюмо, и кресла, но Лиза, не отрываясь смотрела только на один предмет обстановки. На кровать.

Резные деревянные столбы подпирали ажурный альков, с которого свешивались тончайшие кружевные занавеси. Бесчисленные подушки были разбросаны по необъятной поверхности идеально застеленной постели. Один нюанс: все постельное белье было черного цвета.

Лиза Деверо не могла и представить, что это может так возбуждать. Она смотрела на черное покрывало и против воли представляла ослепительно белый изгиб обнаженного женского тела, над которым склонился невозмутимый викинг с зелеными глазами…

Точнее сказать, сам дьявол. А бедная голубица Лиза Деверо попала к нему в сети.

На смену оцепенению и возбуждению пришла паника, и, как обычно, это не способствовало появлению особенно умных мыслей.

Носит ли Трои Рэндалл пижаму? Что-то подсказывает, что нет. Скорее всего, он спит голым. Тогда, возможно, ей стоит спать в джинсах? Ага, и в дубленке.

Ласковый голос прожурчал над ухом:

— С какой стороны предпочитаешь лечь? Она подскочила и ответила ему яростной вспышкой перепуганных синих глаз. Потом буркнула, с ненавистью чувствуя, как заливает огнем щеки:

— Я предпочитаю спать одна.

— Всегда?

— Всегда!

— А как же Кларенс? Ой, нет, Теренс?

— Теренс не такой мужчина, чтобы спать…

— …с женщинами. Понимаю. Бывает. Своего рода безопасный секс. Ладно, обсудим эту волнующую тему позднее. Ты вся дрожишь.

— Да. Я приму горячий душ.

В зеленых глазах заплясали сотни маленьких чертенят.

— Подожди, я пойду, сломаю задвижку.

— Трои Рэндалл! Я согласилась быть твоей секретаршей, а не любовницей!

— Да? Жаль, жаль. Я бы диктовал тебе тезисы перед сном, а потом…

— Заткнись!

— И это наемный рабочий говорит боссу! О времена, о нравы! Ладно. Еще не вечер. Когда ты узнаешь меня получше…

— Я все равно не захочу быть твоей наложницей!

— Господи, чего ж ты начиталась-то в детстве! Марка Твена надо было читать, а не всю эту ахинею. Наложница! Ладно. Девичью скромность уважаем даже мы, деспоты и беспринципные растлители. Так, кажется? Пойду, закажу обед. Тучи расходятся, вечер должен быть чудесным. Мы поедим и пойдем гулять по окрестностям.

— Очень хорошо.

— Только я в душ первый, ты не против? Мне надо побриться. Потом я переговорю со своим человеком насчет скелетов в шкафу, и мы встретимся в ресторане. Часа тебе хватит?

— Да.

— Кстати, вечерние туалеты здесь не в ходу. Форма одежды самая неформальная.

— Спасибо, что предупредил.

— Я предпочел бы гирлянду из цветочков на бедрах и распущенные волосы, скрывающие — до поры — трепещущую грудь…

— Трои Рэндалл!

— …но понимаю, что не сезон. И захвати куртку. На прогулке будет холодно.

С этими словами мерзавец исчез, а Лиза, чувствуя себя совершенно разбитой, начала вяло разбирать чемодан.

Вечерних платьев у нее с собой, собственно, и не было. Вообще при выборе вещей основную роль сыграла прострация, в которой Лиза находилась утром. Боже, это же было только утром!

Джинсы, пара свитеров из тонкой шерсти, футболки, топы, юбка прямая, юбка расклешенная. Все.

Она вздохнула, вынула косметичку и полотенце, немного послонялась по комнате, разглядывая все вокруг, а затем набралась храбрости и отправилась в ванную.

Стоя под тугими струями горячей воды, она пыталась собраться с мыслями, но в голову лезли одни непристойности. Например, совместное мытье в душе. Ванна с лепестками роз, а в ней два тела, светлое и смуглое, сплетенные в тесном объятии. Лиза выскочила из-под душа и начала яростно растираться махровым полотенцем.

Такие мысли были ей несвойственны и потому пугали Лизу. Свои отношения с противоположным полом она всегда считала более чем ровными. В последних классах школы ее искренне удивляло, как могут ее подружки получать удовольствие от потных рук, воровато шарящих по телу партнерши, и мокрых губ, бестолково тыкающихся мимо ее рта.

С возрастом она освоила некоторые — минимальные — ласки, которые даже пуританин не счел бы безнравственными, но в душе продолжала искренне удивляться, как могут взрослые люди тратить на подобные вещи свое время. Да еще и воспевать это в стихах, песнях и прочих произведениях искусства. Однажды увиденный на вечеринке порнофильм оставил стойкое ощущение грязи и желание вымыться. К двадцати годам Лиза всерьез задумалась над тем, как выйти замуж и родить детей, не прибегая к этим идиотским упражнениям, но тут погибли родители, и личная жизнь сама собой сошла на нет.

Потом появился Кларенс… тьфу! Теренс Хилт. Аккуратный, невозмутимый, вежливый и до ужаса приличный, он воплощал объединенную мечту всех матерей, у которых есть дочери на выданье, и показался Лизе вполне достойным объектом для построения планов совместной жизни. Теренс НИКОГДА не станет срывать с нее одежду, лезть под юбку и предлагать потереть спинку в душе.

Лиза посмотрела в зеркало и неожиданно скорчила своему отражению рожу. Разумеется, Теренс этого не сделает. Тогда зачем за него выходить?

Эта мысль испугала ее еще больше. В основном, своей новизной. Лиза Деверо привыкла прятаться за фигуру Теренса, предъявляя его в качестве доказательства того, что у нее все «как у людей». Неважно, что нахалка Сэнди обзывала Теренса дождевым червяком и в его присутствии хулиганила на всю катушку. Не имеет значения, что Брюс растерянно вздыхал, пожимал плечами и уходил из комнаты после получасовых попыток разговорить потенциального шурина.

Относительно живенько Теренс мог говорить только о здоровье своей матушки и о спросе на писчебумажные изделия, ибо являлся менеджером по продажам означенных изделий. В вопросе скоросшивателей и прозрачных папок для бумаг Теренс был истинным поэтом. Во всем же остальном…

Однажды они пошли на вечер джаза. Лиза пришла в джинсовой юбке выше колен, которую выпросила у Сэнди. До сих пор страшно вспомнить, КАК вытянулось лицо Теренса. В зале он снял пиджак и накрыл Лизе ноги, мотивировав это тем, что тут дико дует и она может застудить придатки. Сама эта фраза повергла ее в шок, или то, как естественно Теренс ее выдал, но с того вечера Лиза предпочитала общаться с будущим женихом пореже. Она никому бы в этом не призналась, но самой себе врать было бессмысленно. Теренс Хилт оказался непроходимым занудой.

Лиза вздохнула и открыла шкафчик, висевший на стене в ванной. Среди упаковок с зубными щетками, пастой, шампунями и бальзамами обнаружился небольшой, но мощный фен, и Лиза с каким-то странным раздражением представила очередную любовницу Троя Рэндалла, забывшую здесь этот фен.

Она вернулась в спальню, торопливо надела свежее белье и, после недолгих раздумий, Свой прежний деловой костюм. Пара штрихов помадой, тенями, пудру на нос, чтобы не блестел — Лиза Деверо была готова.

Она вышла в гостиную. Троя видно не было, но из кабинета доносился шорох бумаги. Заглянув в приоткрытую дверь, она увидела, что свежевыбритый и переодевшийся демон просматривает какие-то документы. Трои вскинул голову и нахмурился при виде Лизы. Она немедленно надулась и перешла в нападение, не дав ему сказать ни слова.

— Ты сказал, что вечернее платье необязательно!

— Я сказал, что-нибудь неформальное. В таком виде тебя все примут за мою секретаршу.

В его голосе звучал гнев, отчего само заявление выглядело еще абсурднее.

— Я и есть твоя секретарша.

— Только в офисе. В остальное время ты должна одеваться и вести себя как…

— Сожалею, сэр, но в моем гардеробе нет костюма шлюхи.

— Значит, пойдем и купим. А сейчас снимай это и надень что-нибудь повеселее.

— Я не собираюсь это снимать!

В мгновение ока Трои оказался рядом и принялся деловито расстегивать ее блузку. Только через три долгих секунды Лизе удалось вернуть голос на место и заорать изо всех сил:

— Что ты делаешь?!

— Снимаю с тебя ЭТО.

— У меня нет ничего приличнее!

— Не ори. Значит, останемся здесь. Я позвоню и скажу, чтобы обед принесли сюда, а потом придумаем, чем заняться дальше, чтобы скоротать вечерок.

С этими словами Трои Рэндалл принялся вытягивать блузку из-за пояса юбки. Лиза вяло сопротивлялась. Проницательный человек сказал бы, что ей совсем не хочется бороться за свою невинность. Из последних сил прикрывая руками грудь, она взвыла:

— Пойди и проверь, психопат. У меня правда ничего нет!

Психопат — спокойный, как удав, — отправился в спальню и нахально перебрал все вещи Лизы. Выбор его пал на шелковую коричневую юбку, кремовый топ и тонкий жакет в зеленовато-серовато-желтоватых тонах.

— Надень вот это. Тебе помочь?

— Нет!!!

— Не ори. Жду тебя в гостиной.

Она переодевалась, чувствуя себя рабыней. Все это ради Брюса, только ради него! Господи, что же делать со всей этой историей? Что будет дальше?

Трои ждал ее в гостиной, глядя в окно и о чем-то думая. Как Лиза ни ненавидела зеленоглазого тирана, она все же залюбовалась этими непомерно широкими плечами, тонкой талией, узкими бедрами, идеально прямой и гордой осанкой. Самец! Великолепный образчик Мужчины с самой большой буквы. Мечта всех женщин и все такое.

Трои обернулся и смерил Лизу оценивающим взглядом.

— Другое дело.

— Я счастлива, что вы так считаете, босс.

— Для совершенства не хватает одной-единственной вещи.

Внезапно Трои оказался чересчур близко. Опасно близко. Так близко, что сердце Лизы затрепыхалось где-то в горле.

Красивые сильные пальцы очень ловко выдернули шпильки из привычного пучка на голове («Лиззи, это же полный отстой! Так носит волосы только жена каноника, но ей шестьдесят пять!»). Блестящие, шелковистые, живые локоны хлынули на плечи каштановым дождем.

— Так гораздо лучше. Я предпочитаю, чтобы твои волосы вились по плечам свободно. Так ты более женственна, а я люблю, чтобы мои женщины были женственны и соблазнительны. Ну, ты готова?

Лиза проглотила комок в горле и усилием воли отогнала видение: Трои Рэндалл зарывается лицом в ее волосы, гладя своими сильными пальцами обнаженные плечи Лизы.

— Я готова. Можем идти.

Внизу обнаружились другие постояльцы. У стойки администратора стояла вновь прибывшая пара. Другая, явно супружеская чета сидела в холле за низким столиком и пила кофе.

На улице было свежо, тихо и до безумия красиво. Дождь перестал, туман рассеялся, и солнце, уже начинавшее клониться к закату, окрасило все вокруг в золотистые тона.

— Куда мы идем?

— Ресторанчик относится к гостинице, но расположен чуть дальше, на скалах. Строго говоря, только это между нами, раньше в этом доме была батрацкая. Сейчас там все переделано — национальный колорит и все такое. Ромсдаль вовсе не захолустье. Под горой находится сам городок, там даже парижские бутики есть.

— Зачем здесь бутики?

— Ах, извините! Столичная штучка. Если без шуток, то верфь подарила местным массу рабочих мест, а порт, хоть и небольшой, способен принимать даже большие лайнеры. Так что и туристов, и местных зажиточных горожан здесь полно.

Они спустились по узкой тропинке, и Лиза замерла на мгновение, не веря своим глазам. Всего полчаса назад она была уверена, что вокруг на сотню миль нет ни одного мало-мальски крупного поселения, но сейчас прямо перед ней раскинулся город. Настоящий, с оживленным движением, хорошими асфальтовыми мостовыми, сверкающими витринами магазинов, скверами и чистыми тротуарами.

Ромсдаль был совершенно непохож на захолустье.

— А ночная жизнь тут тоже есть?

— Сколько угодно. От баров до дискотек, а также кафе. Кафешки и забегаловки, рестораны и ресторанчики, пивные, пиццерии и кофейни, клубы для моряков и студентов, домохозяек и учителей. Прибавь сюда две церкви, семь отелей, четыре музея — и получишь полный социально-культурный портрет Ромсдаля.

— Вообще-то я была уверена, что его и на карте нет.

— А его и не было очень долго. В прошлом веке Ромсдаль-фьорд был самой бедной рыбацкой деревней на границе Дании и Норвегии.

Причалить к этим скалам могли только местные, остальные даже не совались. Когда мы начали строить порт и верфь, пришлось здорово поменять береговую линию.

В этот момент Лиза увидела высокую каменную башню старинной кладки.

— Что это?

— Крепость четырнадцатого века. Приблизительно так выглядела резиденция Гамлета. Когда-то на башне был маяк, но мы построили новый, современный, а этот отдали реставраторам и архитекторам. Сейчас это и музей, и культурный центр одновременно. Кстати, именно к ней примыкает наша бывшая батрацкая.

— Значит, ты из королевского рода?

— Не совсем. Предки моей бабушки были влиятельными людьми, это правда, но, конечно, не королями. На самом деле в нашем роду одни моряки. Викинги, пираты, рыбаки. Именно в такой последовательности.

В голове Лизы немедленно замаячила очередная соблазнительная картина: рогатые шлемы над смуглыми жестокими лицами, могучие плечи и руки, сжимающие короткие мечи, полуобнаженные пленницы на палубах древних кораблей…

— То, что в тебе есть пиратская кровь, несомненно. Ой, что это полосатенькое там, на воде?

Трои смерил ее снисходительным взглядом.

— Хоть бы справочник почитала в самолете! Полосатенькое! Это паруса драккара. Есть тут у нас один любитель старины. Копался в камнях несколько лет, облазил все вокруг, а потом обнаружил древнее захоронение викингов. Их ведь хоронили в собственных кораблях. Если быть точнее — в драккарах.

— Драккар. Похоже на «дракон».

— Так и есть. У этих кораблей не было носа и кормы, они были симметричны. В абордажном бою могли плыть и вперед, и назад. А носовое украшение — чаще всего драконьи головы — зацепляло корабль противника.

Голос Троя звучал задумчиво и немного восторженно. Зеленые глаза сияли, темные волосы шевелились под порывами легкого морского бриза. Лиза невольно залюбовалась им. Похоже, растленный тип знал и любил историю своей земли.

Вскоре они входили в просторный зал ресторана. Лиза с любопытством рассматривала громадный зал, закопченные потолочные балки, потемневшие щиты и мечи, украшавшие стены. Простые деревянные столы и скамьи были умело стилизованы под старину.

Совершенно случайно Лиза заметила, что Трои пристально разглядывает какого-то человека в толпе. Девушка тоже присмотрелась и вспомнила, что именно он первым попался им на глаза, когда они только вошли в город. Странно.

— Эй! Секретарша! На что ты смотришь?

— Так. Ни на что. Здесь очень здорово. Необычно, я бы сказала.

— Это второй лучший ресторан Ромсдаля. Первый все-таки китайский. Вон там наш столик. Между прочим, если бы я был не я, мы бы сюда не попали.

— Если бы ты был не ты, я бы уж точно сюда не попала.

— Тебя все еще мучает это обстоятельство?

— Как посмотреть. Пожалуй, ради Скандинавии можно и потерпеть.

Трои усмехнулся и чуть сильнее сжал локоть Лизы.

— Ты хоть отдаешь себе отчет, неправильная мисс Деверо, что ни одна секретарша на свете не посмела бы так разговаривать со своим боссом?

— Но мы же не в офисе. И я не присылала тебе своего резюме.

— А это важно?

— Конечно. В нем я бы обязательно указала, что у меня жуткий характер, что я склонна к скандалам и не переношу адюльтера на работе.

— Адюльтера? Боже, Лиза, откуда ты выкапываешь эти словечки? Кстати, адюльтера никакого не было. Пока.

— И не будет. Итак, что у нас в меню?

В ожидании горячего они потягивали аперитив и болтали ни о чем. Лиза была поражена тем, каким приятным собеседником оказался Трои Рэндалл. Едкая ирония сменилась мягким юмором, истории, рассказанные им, были остроумны и интересны, и вскоре она обнаружила, что испытывает к Казанове вполне дружеские чувства. Трои Рэндалл ничем не напоминал того безжалостного самца, чья рука вчера вечером нахально ползала по ее бедру. При воспоминании об этом Лиза снова ощутила странное волнение. Сейчас вчерашнее происшествие уже не казалось таким отвратительным и пугающим, оно, скорее, возбуждало ее.

Даже если бы Теренс Хилт вздумал устроить сеанс стриптиза, она вряд ли испытала бы что-то похожее.

Волк и в овечьей шкуре остается волком. До размечтавшейся Лизы внезапно донесся сладкий, завораживающий голос Троя — соблазнителя юных дев:

— Могу даже не спрашивать, о чем ты задумалась. Все на лице написано.

Она вспыхнула и отвела глаза, но Трои уже рвался в бой.

— Расскажи мне о своем женихе, мисс Деверо.

— Да нечего особенно рассказывать. К тому же я не знаю, с чего начать.

— Можешь начать с его портрета. Как у Диккенса: «Это был молодой человек с вьющимися светлыми волосами и чахоточным румянцем на миловидном, но несколько слащавом лице».

Потрясенная его проницательностью, Лиза сердито откликнулась:

— Вовсе нет!

— Да? Значит, «мерзкий старикашка с багровым носом и слезящимися глазками»? Ну давай, рассказывай! Высокий он, маленький, толстый, худой, темненький, светленький, лысый?

— Среднего роста, блондин, очень умный и воспитанный человек.

— То есть полная противоположность мне. Все ясно. Надо исправляться. Дальше?

— Что же еще?

— Сколько ему лет?

— Тридцать шесть.

— Значит, годы беспечной юности для него уже миновали? Погоди, а тебе почти двадцать пять, если не ошибаюсь? Одиннадцать лет разницы. Многовато.

— А при чем здесь возраст?

Она чувствовала досаду, потому что Трои явно издевался над Теренсом, но к этому чувству примешивалось удивление, потому что во всем поведении зеленоглазого демона сквозила…

… ревность!

— Держу пари, твой Кларенс… прости, Теренс — единственный сынок у своей матушки.

— С чего это ты взял?

— У меня создалось впечатление, что он в некотором роде маменькин сынок.

— Это не самое плохое, что может случиться с мужчиной. По крайней мере он никогда не бывает наглым, напористым, беспринципным, бессердечным, безжалостным…

— И за это ты его полюбила?

— У нас с ним общие взгляды.

— На что?

— На все! На книги, музыку, театр, искусство!

— Кларенс и Лиззи читают друг другу Шарлотту Бронте на ночь. Или нет, ты ему Шарлотту, а он тебе Эмилию. Прелесть. Ладно, проехали. Спортом он не увлекается?

— ТЕРЕНС не очень спортивен.

— Ну хоть по телевизору-то он смотрит спортивные программы?

— Нет.

— А ты?

— Я вообще телевизор не смотрю.

— А как ты развлекаешься?

— Люблю велосипед. Плавать обожаю.

— А как насчет лыж?

— Как в анекдоте. Не знаю, не пробовала.

— Ну а если бы тебе представилась такая возможность?

— Попробовала бы с удовольствием.

— И оставила бы Кла… Теренса дома? Можешь не отвечать, сам знаю. Что ж, расскажи теперь о его грехах. Или у него их нет?

— Думаю, серьезных грехов за ним и впрямь не водится.

— Кошмар!

— А мне нравится!

— И давно тебе ЭТО нравится?

— Семь месяцев.

Трои бесцеремонно схватил ее руку и покрутил кольцо на пальце.

— Когда же случилась помолвка?

— Недавно.

— Когда?!

— Ну… пару недель.

— А его матушка одобрила?

— Да.

— Должно быть, решила, что пора пристроить мальчика в хорошие руки, приличной девушке. О, если б знала бедная старушка!

— Перестань, Трои Рэндалл! Я ничем таким не занималась.

— То есть вы с ним не спали?

— Нет.

— Ни разу?!

— Не твое дело. Нет.

— Почему? Он что, голубой? Или ему мама не велит до свадьбы глупостями заниматься?

— Нет!!!

— Тогда почему?

— Потому что не все думают только об этом, к твоему сведению. Теренс ждет свадьбы, потому что уважает меня.

— Прекрасный человек. А ты? Стыдись, мисс Деверо! Пока Теренс собирает свое приданое и грезит о первой брачной ночи, ты развлекаешься на стороне.

— Я?!

— Тихо, люди смотрят. Господи, до чего же ты голосистая. Конечно, развлекаешься. Знаешь, Лиза, тебя мучает сексуальная неудовлетворенность. Именно поэтому ты и заняла место Сэнди.

Лиза призвала на помощь богиню выдержки, ежели такая имелась хотя бы в одном пантеоне.

— Я. Не. Такая.

— Возможно, это ты так думаешь. На самом деле тебе понравится. Обещаю. Ты что дрожишь? От отвращения?

— Да!

Она отвернулась, красная от злости и смущения, тщетно пытаясь подавить растущее возбуждение, отчаянно сопротивляясь яростному призыву плоти, могучему сексуальному импульсу, исходившему от Троя Рэндалла и будившему в ней волну ответного желания.

Дьявол-искуситель накрыл ее руку своей широкой ладонью и произнес тихо и вкрадчиво:

— Ты плохая лгунья, Лиза. На самом деле ты дрожишь совсем не от отвращения. Я бы сказал, совершенно наоборот. Ты хочешь меня.

Свет померк, гул голосов стал тише и отдаленнее. Лиза Деверо подняла затравленный взгляд — и утонула в зеленой пучине глаз Троя Рэндалла.

Викинги грозно громыхнули мечами о щиты и кинулись разбирать пленниц.