1

– Чертовски жаль, что приходится уезжать именно сейчас, но эта поездка так важна, что я не могу ее ни отложить, ни отменить. – Кевин поцеловал Элизабет и поднял с пола свой «дипломат». – Не грусти, дорогая, я вернусь очень скоро, уже завтра. Встретимся у центральной регистрационной стойки. Между твоим рейсом и моим разница всего в двадцать минут, так что тебе не придется долго ждать. – Заговорщицки подмигнув, он добавил: – Главное, держи покрепче сумочку.

В кабинете Джеффри Колдуэлла зазвонил телефон.

– Колдуэлл. Так… Ясно. Она уже в Лондоне? Одна? Продолжайте наблюдение… Вы уверены? Нет, без моего распоряжения ничего не предпринимайте.

Повесив трубку, Джеффри с мрачным видом отошел от письменного стола и стал смотреть в окно. Но он не видел сада, цветов, не замечал красоты открывающегося пейзажа – перед его мысленным взором проплывали воспоминания…

В то же самое время в лондонском аэропорту Гэтуик Элизабет Коув, стройная молодая женщина чуть выше среднего роста, со слегка вьющимися пепельными волосами до плеч, посмотрела на табло с указанием рейсов и вздохнула с облегчением: самолет из Амстердама только что приземлился, значит, скоро Кевин будет с ней. Она встала так, чтобы видеть регистрационную стойку.

Одета Лиз была неброско, но элегантно – в шелковое платье цвета топленого молока и жакет-«болеро» с длинным рукавом. Цветастый шифоновый шарф, обвивающий шею, добавлял ее наряду яркости. В руках Лиз держала дамскую сумочку и небольшой чемоданчик.

Если бы не хорошая фигура и трудно поддающееся определению впечатление стильности, ее в толпе и не заметишь, подумал наблюдавший за Элизабет Коув высокий худощавый мужчина с ежиком коротко стриженных каштановых волос.

Не догадываясь, что за ней следят, Лиз подняла левую руку и полюбовалась колечком с небольшим бриллиантом, которое Кевин надел ей на палец всего два дня назад за обедом в модном ресторане.

– Это только временно, Лиз, – сказал он, словно извиняясь за скромное кольцо. – После этих выходных ты сможешь выбрать себе что-нибудь покрупнее и поэффектнее.

Но Лиз не нужно было «покрупнее и поэффектнее», ей вполне хватало того, что она помолвлена с Кевином. Голубоглазый светловолосый красавец, обладающий кроме красивой внешности живым умом и морем обаяния, делающим его совершенно неотразимым, Кевин был женихом, о котором можно только мечтать. Поначалу, когда Лиз только поступила на работу в канцелярию солидной ювелирной фирмы «Джонатан Сандерс и сын», Кевин ничем не выделял ее из остальных служащих, все изменилось лишь несколько недель назад.

Фирма получила заказ на изготовление нового ожерелья с фамильными рубинами Колдуэллов. Джеффри Колдуэлл, мультимиллионер, крупный бизнесмен, владелец поместья Колдуэлл-Холл, собрался жениться. По семейной традиции Колдуэллов невеста старшего сына надевала на свадьбу старинное фамильное ожерелье с восемнадцатью крупными рубинами. Колдуэллы владели этим украшением на протяжении многих веков. Согласно семейному преданию, один из Колдуэллов был капитаном «Голден хинд», на котором знаменитый Фрэнсис Дрейк отправился в кругосветное путешествие, выполняя монаршую волю Елизаветы I и попутно грабя встречные корабли. Влюбившись в юную испанку с захваченного галеона, которой и принадлежало рубиновое ожерелье, капитан Колдуэлл оставил свое опасное ремесло, женился и осел в Англии.

На невесту нынешнего владельца Колдуэлл-Холла, Бренду Скотт, энергичную молодую американку, романтическая история ожерелья не произвела впечатления, а само украшение она сочла старомодным и тяжеловесным. Будущая миссис Колдуэлл пожелала, чтобы камни были вставлены в другую оправу. Жених, которому почти перед самой свадьбой пришлось на несколько недель уехать по делам в Штаты, в конце концов, хотя и с неохотой, предоставил невесте выбрать дизайн нового ожерелья. Бренда обратилась в фирму «Джонатан Сандерс и сын».

Джеффри Колдуэлл и Кевин Сандерс договорились по телефону, что, когда оправа будет изготовлена, камни под усиленной охраной доставят из лондонского банка и Оливер Доусон, старейший ювелир фирмы, закончит ожерелье. В течение суток за безопасность драгоценностей отвечает фирма «Джонатан Сандерс и сын», а затем ожерелье, уже с камнями, должно быть также под охраной возвращено владельцу. В целях безопасности сделку договорились держать в строжайшем секрете.

– Я понимаю Колдуэлла, – заметил по этому поводу Кевин, – камешки стоят целое состояние.

Кевин принял все меры, чтобы не допустить разглашения тайны. Даже Доусон, выполняющий заказ, не знал имени клиента, Кевин встречался с Брендой лично, и не в офисе фирмы, а в небольшом отеле в тихом пригороде Бирмингема. Лиз присутствовала на встречах в качестве секретарши – записывала очередные пожелания заказчицы и передавала их мастеру. Регулярно общаясь с Лиз в неслужебной обстановке, Кевин постепенно разглядел в ней не только сотрудника, но и женщину. Она ему понравилась, он стал ухаживать за Лиз. Спустя недолгое время Кевин предложил ей переехать к нему и начать подготовку к свадьбе.

Ухаживания обаятельного красавца и – не в последнюю очередь – магическое слово «свадьба» подействовали на Лиз, и она, впервые за три года, набралась смелости выбраться из своей раковины и согласилась. Голубоглазый блондин Кевин – полная противоположность смуглому черноволосому Джеффу Эдвардсу, воспоминание о котором до сих пор отзывалось в душе Лиз болью, – был рад и, казалось, испытал облегчение. Лиз упаковала кое-какие вещи, и, перед тем как ехать в аэропорт, Кевин перевез ее чемоданы в свою роскошную квартиру.

– Отныне твой дом здесь! – с улыбкой провозгласил он. – Можешь переезжать, когда захочешь.

Но Лиз решила до возвращения Кевина остаться в той небольшой квартирке, которую сняла вскоре после переезда в Бирмингем.

Дожидаясь Кевина у стойки регистрации аэропорта, Лиз думала о новом, более счастливом этапе в ее жизни, который начнется со дня на день. От этой мысли у нее потеплело на душе, на губах заиграла улыбка. Лиз подняла глаза… и неожиданно встретилась взглядом с высоким худощавым мужчиной с резкими чертами лица и ежиком коротко стриженных каштановых волос. Молодой женщине показалось, что мужчина наблюдает за ней, и, возможно, давно. Незнакомец выглядел вполне заурядно, разве что элегантный плащ, перекинутый через руку, никак не вязался с довольно помятым костюмом, но в его облике, в сутуловатых плечах Элизабет почудилось что-то смутно знакомое. Может, они просто летели одним самолетом из Бирмингема в Лондон?

Увидев, что незнакомец медленно двинулся к табло с указанием рейсов, Лиз немного расслабилась. Вероятно, он, как и она, просто кого-то ждет. Лиз посмотрела на часы. Слава Богу, Кевин должен появиться с минуты на минуту, и тогда всем ее волнениям конец. Но совсем она успокоится, когда ожерелье будет благополучно вручено владельцу.

Лиз не одобрила предложения Кевина обойтись без услуг охранного агентства.

– Если уж мы все равно едем в Колдуэлл-Холл, почему бы заодно не прихватить ожерелье? – настаивал он.

– Но разве это не опасно?

– Вовсе нет, ведь никто не знает, что мы повезем с собой драгоценность! Есть и еще одно соображение: в последнее время бизнес идет не очень хорошо, а вооруженные охранники обойдутся нам недешево.

Вопреки его доводам Лиз по-прежнему считала, что они берут на себя слишком большую ответственность. Но, чувствуя, что Кевина не переубедить, она только развела руками.

– Поступай как знаешь, в конце концов я всего лишь секретарша…

– Дорогая моя, – Кевин привлек ее к себе, – ты должна знать, что для меня ты не просто сотрудница. Раз уж об этом зашла речь, признаюсь: я собирался принять тебя в семью владельцев фирмы.

Лиз уставилась на него во все глаза, не понимая, шутит он или говорит серьезно.

– Да-да, я действительно собирался просить тебя стать моей женой!

Несколько минут в комнате слышались только вздохи и нежный шепот, прерываемые поцелуями. Потом Кевин еще раз заверил:

– Что касается ожерелья, то, уверяю, никакой опасности нет.

– Но мистер Колдуэлл рассчитывает, что ожерелье доставят специально для этой цели нанятые…

– Коль скоро ожерелье будет доставлено, – раздраженно перебил Кевин, – кто это сделал, не имеет значения. Послушай, если бы мне казалось, что на этом этапе возникнут проблемы, я проконсультировался бы с Колдуэллом. Вся сделка держалась в строжайшем секрете, кроме меня, тебя и Доусона, ни одна живая душа не знает, что ожерелье у нас. И хватит об этом. Считай, что вопрос решен. В конце концов, Колдуэлл наверняка застраховал камушки на кругленькую сумму. Главное, жди меня в аэропорту в назначенное время, и мы доставим драгоценности в целости и сохранности. Возьмем такси и будем в Колдуэлл– Холле чуть позже полудня. У нас останется уйма времени, чтобы обсудить все деловые вопросы с хозяином еще до ужина. К вечеру дело будет закончено.

Джеффри Колдуэлл приурочил доставку ожерелья к приему по случаю помолвки, на котором невеста должна была познакомиться с его родственниками и с самыми близкими друзьями. К немалому удивлению Лиз, они с Кевином тоже получили приглашение на прием. Впрочем, ее это не слишком обрадовало: ни она, ни Кевин не встречались с Джеффри Колдуэллом лично, а из того, что она слышала от Бренды, у нее сложилось о нем не очень приятное впечатление. Однако Кевин почел за честь быть приглашенным в Колдуэлл-Холл.

Лиз снова посмотрела на часы. Кевину давно пора появиться, куда он запропастился? И вдруг она услышала голос из репродуктора:

– Мисс Коув, ожидающую мистера Сандерса, просят подойти к центральной регистрационной стойке.

По спине Элизабет пробежал холодок неприятного предчувствия. Она подошла к стойке и представилась.

– Для вас есть сообщение, мисс Коув. – Дежурный клерк сверился с бумажкой. – Мистер Сандерс передал, что задерживается и что вам следует ехать туда, куда вы с ним собирались, одной. Он присоединится к вам сразу же, как только сможет.

– А он не передавал, как долго задерживается?

– Нет, мисс.

– Благодарю вас.

Несколько секунд Лиз была близка к панике, но затем глубоко вздохнула и мысленно приказала себе успокоиться. В сущности, ничего не изменилось – кроме того, что ей придется ехать в Колдуэлл-Холл не с Кевином, а одной. Нужно всего лишь взять такси.

Лавируя в толпе пассажиров и встречающих, она вышла из здания аэропорта к стоянке такси, где собралась приличная очередь. Элизабет покорно встала в самый конец, но тут, к счастью, подкатили сразу несколько машин, и очередь стала быстро таять.

Подъехало свободное такси, Лиз шагнула с тротуара, и в этот момент кто-то вырвал у нее из рук сумочку и сильно толкнул в спину. Лиз растянулась на асфальте. Тут же несколько человек пришли ей на помощь и помогли встать. Все произошло так быстро, что люди, стоящие в конце очереди, даже ничего не заметили.

– Вы в порядке, мисс? – спросил мужчина с аккуратно подстриженными усами и выправкой военного – отставной полковник, решила Лиз. Он поднял с земли чемодан и протянул ей.

– Кажется, в порядке, только немного испугана, – пролепетала она.

– Хотите, я вызову службу безопасности аэропорта?

– Спасибо, но, думаю, не стоит. – Не хватало еще застрять тут на несколько часов для выяснения всех подробностей происшествия!

– Но вы должны хотя бы обратиться в полицию, – настаивал «полковник».

– Обязательно. Я так и сделаю, – пообещала Лиз, садясь в такси.

Она назвала водителю адрес и только тогда, с задержкой реагируя на перенесенное потрясение, вдруг задрожала всем телом. Лиз стиснула зубы, попыталась взять себя в руки и оценить ущерб. Если не считать, что у нее украли сумочку, она довольно легко отделалась: царапины на ладонях, ободранные колени, порванные колготки да пыль на платье – вот, пожалуй, и все. Позже наверняка появятся синяки, но это не смертельно.

Лиз мучило, почему воришка напал именно на нее. Мог ли он знать, кто она такая и какие ценности везет? Определенно не мог. Наверное, это был обычный уличный воришка, такие преступления случаются каждый день, и то, что именно Лиз стала его жертвой именно сегодня, – простое совпадение.

Однако совпадение странное, подозрительное…

Молодую женщину охватило неприятное предчувствие неведомой опасности, она зябко поежилась, но взяла себя в руки. Нужно не переживать из-за неприятностей, которые еще не случились и, возможно, никогда не случатся, а сосредоточиться на настоящем. Она стала смотреть в окно. Таксист свернул с автострады на проселочную дорогу. Местность за окном стала более живописной, дорога пролегала среди зеленых полей и небольших деревушек. Миновав старинную фермерскую усадьбу, превращенную в отель, таксист свернул на еще более узкую дорогу, по одну сторону которой тянулась живая изгородь, а по другую – серая каменная стена, покрытая лишайником. Вскоре такси остановилось перед металлическими воротами, висящими на каменных столбах.

– Колдуэлл-Холл. Приехали, мисс, – объявил таксист.

Похоже, открывать ворота никто не собирался.

– Вы уверены, что привезли меня туда, куда нужно? – с сомнением спросила Лиз.

– Это не главный въезд, но мы можем проехать и здесь, чтобы не делать крюк еще в милю. Мне уже случалось возить пассажиров в Колдуэлл-Холл. Насколько я помню, на всех воротах есть переговорные устройства. Если вы назовете свое имя, я…

Лиз представилась. Не заглушая мотора, таксист подошел к воротам, нажал кнопку переговорного устройства и что-то сказал. Вернувшись, он сел за руль. Ворота бесшумно раздвинулись и, как только такси въехало, так же бесшумно сомкнулись. Как видно, Джеффри Колдуэлл всерьез озабочен своей безопасностью, подумала Лиз.

Ухоженная дорога, обсаженная вечнозеленым кустарником, обогнула холм, и в поле зрения появился дом. От удивления и восхищения у Лиз захватило дух. Она ожидала увидеть нечто большое, помпезное, возможно с колоннами, и уж во всяком случае здание строгих пропорций. Вместо этого ее взору предстал невысокий старинный особняк, сложенный из камня. Судя по хаотичной архитектуре, дом много раз достраивался и перестраивался, но если в результате многочисленных перестроек зачастую рождается нечто несуразное, то Колдуэлл-Холл в его нынешнем виде – с множеством разнокалиберных двускатных крыш, увенчанных коньками, с разноголосицей каминных труб всевозможных видов – выглядел на удивление уютно, по-домашнему, и, несмотря на довольно большие размеры, почему-то походил на пряничный домик.

Такси остановилось на мощенной булыжником площадке перед домом. Лиз собралась выйти из машины, как вдруг вспомнила, что ей нечем заплатить за проезд: кошелек остался в украденной сумочке. Не оставалось ничего другого, как попросить таксиста подождать и занять деньги у кого-нибудь из обитателей Колдуэлл-Холла. В это время дверь дома открылась и появился дворецкий – высокий худой мужчина с непроницаемым лицом и темными с проседью волосами, зачесанными назад. На вид ему можно было с равным успехом дать и сорок лет, и шестьдесят.

Лиз, никогда в жизни не видевшая настоящего дворецкого, немного оробела. Она вышла из машины и приготовилась объяснить свое затруднительное положение, но это не потребовалось. Дворецкий сразу же подошел к таксисту и протянул ему несколько банкнот. Тот поблагодарил и уехал.

Понятно, что звонок от ворот предупредил о моем приезде, но как кто-то мог узнать, что у меня нет денег расплатиться с таксистом? – недоумевала Лиз. Кто ничему не удивлялся, так это дворецкий – даже ее, мягко говоря, не совсем опрятному виду.

– Позвольте ваш чемодан, мисс, – сказал он сурово и повел ее в дом по длинному коридору, стены которого были обшиты темными дубовыми панелями. – Я покажу вам вашу комнату. – Они дошли до лестницы с изящными резными балясинами и стали подниматься на второй этаж. – Хозяин полагает, что вы пожелаете привести себя в порядок и освежиться, прежде чем спуститься к чаю.

Лиз невольно задалась вопросом, уж не обладает ли этот «хозяин» даром ясновидения. Похоже, он, даже не видя ее, знает, в каком она состоянии.

На площадке второго этажа они повернули налево, дворецкий поставил ее чемоданчик на некий старинный предмет мебели, который Лиз определила как матросский сундучок эпохи королевы Елизаветы, и все так же бесстрастно сообщил:

– Гостиная – на первом этаже, в конце коридора, последняя дверь направо.

Лиз улыбнулась.

– Благодарю вас, мистер…

– Хортон, мисс.

– Спасибо, Хортон.

Дворецкий с полупоклоном удалился. Лиз оглядела комнату. Белые стены, большой камин, полированный дубовый пол, на котором лежали несколько небольших ковриков, старинная мебель. Витражные окна распахнуты настежь. Она подошла к окну, вдохнула свежий воздух, напоенный ароматами лета, и выглянула наружу. За окном расстилалась широкая лужайка, за которой начинался парк. Но прекрасный вид из окна не мог отвлечь Лиз от тревожных мыслей: где Кевин? почему он задержался? когда он появится? и, самое главное, как ей действовать дальше?

После недолгих раздумий Лиз решила, что до приезда Кевина не будет говорить о деле или что-то предпринимать. Именно Кевин как владелец фирмы должен сообщить заказчику об изменении планов и завершить сделку. А пока в его отсутствие она объяснит Колдуэллу, что ее босс задерживается. Но сначала нужно привести себя в порядок.

В комнате имелась еще одна дверь: открыв ее, Лиз обнаружила ванную, оборудованную по последнему слову техники. Заманчиво, конечно, принять душ и переодеться, но Лиз не хотела заставлять хозяина дома ждать слишком долго. Поэтому она решила ограничиться необходимым минимумом: умылась, промыла ссадины на коленях, счистила щеткой пыль с платья и жакета, надела новые колготки и причесалась. Посмотрелась в зеркало, поправила шарфик на шее и вышла из комнаты.

Когда она шла по коридору, словно из ниоткуда появился Хортон. Дворецкий распахнул перед ней двустворчатую дверь, украшенную резьбой, и Лиз оказалась в гостиной. Гостья поблагодарила дворецкого улыбкой, он безмолвно поклонился и ушел.

Лиз оказалась в длинном, с низким потолком помещении, где из-за высоких деревьев, затеняющих окна, было прохладно. На первый взгляд ей показалось, что она в гостиной одна, но затем с террасы, которую Лиз сначала не заметила, в комнату вошел высокий темноволосый мужчина. Свет падал на него из-за спины, поэтому Лиз не сразу разглядела его лицо. Она представляла себе хозяина Колдуэлл-Холла мужчиной лет пятидесяти, чопорным, недружелюбным – человеком, которого интересуют только деньги и власть. Сейчас же он показался ей сравнительно молодым, и, что еще более неожиданно, Лиз ощутила исходящую от него силу и мужественность.

– Мисс Коув? Добро пожаловать в Колдуэлл-Холл.

Пожимая сильную руку с длинными, хорошей формы пальцами, Элизабет посмотрела на гостеприимного хозяина и обмерла. Она видела перед собой худощавое лицо с подвижным чувственным ртом, темно-серые, почти черные глаза, опушенные густыми длинными ресницами, – лицо, красивое какой-то дьявольской красотой, лицо, которое только недавно перестало преследовать ее в беспокойных снах, лицо, которое, как она думала, ей никогда не суждено увидеть.

 

2

Джефф Эдвардс.

Сердце Лиз забилось с бешеной скоростью. Что он здесь делает?

Видя ее растерянность, он насмешливо произнес:

– Ты, кажется, удивлена.

Лиз с трудом вновь обрела дар речи, слова застревали в пересохшем от волнения горле.

– Я… я думала, что ты живешь в Штатах, – проскрипела она.

– Я там и жил – до недавнего времени.

– Полагаю, ты приглашен на прием по случаю помолвки? – выпалила первое Элизабет, что пришло в голову.

Джефф хмыкнул.

– Можно и так сказать.

Все еще не выпуская ее руку из своей, он окинул Лиз долгим взглядом с головы до ног, потом перевернул ее кисть ладонью вверх и сардонически заметил:

– Похоже, ты побывала в сражениях.

– Когда я садилась в аэропорту в такси, кто—то толкнул меня в спину и украл мою сумочку, – объяснила она и тут же пожалела, что вообще упомянула об этом инциденте.

– А где в это время был Сандерс? – Черные брови Джеффа почти сошлись на переносице. – Ты же вроде должна была с ним встретиться?

Оказывается, он знает гораздо больше, чем можно было ожидать, с досадой подумала Лиз. Как только Джефф немного ослабил хватку, она поспешила вырвать руку.

– Мне передали, что он задерживается.

– Вот как, задерживается? Значит, ты храбро бросилась в бой одна?

Неприкрытая насмешка ошарашила Лиз, и она промолчала.

– И скоро ли объявится Сандерс?

– Боюсь, этого я не знаю. Но я уверена, что он приедет сразу же, как только сможет.

– Твоей уверенности можно только позавидовать.

Опять эта необъяснимая презрительная насмешка! Чувствуя себя рыбой, выброшенной из воды, Лиз решила вернуться к более понятным вещам.

– Дворецкий сказал, что в гостиной меня будет ждать мистер Колдуэлл.

– И он не солгал.

Несколько мгновений Лиз осмысливала его слова. Но вывод, который напрашивался сам собой, казался слишком невероятным. Как может американский бизнесмен Здвардс одновременно быть английским аристократом Колдуэллом?

– Ты хочешь сказать… Нет, невозможно…

Джефф улыбнулся такой улыбкой, от которой и тигра бросило бы в дрожь.

– Уверяю тебя, очень даже возможно.

– Я не понимаю, – слабо пробормотала Лиз.

– Давайте выпьем чаю на террасе, – предложил Джефф, утрируя оксфордский акцент. – А если серьезно, чай действительно подан, пойдем выпьем по чашечке, заодно и поговорим.

Он положил руку ей на талию, чтобы проводить на террасу. От этого легкого, но уверенного прикосновения по спине молодой женщины пробежала дрожь. Рядом с Джеффом Лиз почувствовала себя совсем маленькой, как Дюймовочка. Три года и горькая решимость выкинуть этого мужчину из головы помогли ей забыть, какой магической властью над ее чувствами он обладает. Но сейчас она все вспомнила, и даже слишком хорошо. Терраса, окруженная каменной балюстрадой, выходила на зеленую лужайку, полого спускающуюся от дома. На столике, в тени большого зонтика, стоял поднос с серебряным чайником и двумя чашками тончайшего фарфора. Джефф жестом указал гостье на удобное полукресло, и она тут же воспользовалась приглашением, чтобы оказаться хоть немного дальше от него.

– С молоком или с лимоном?

– С лимоном, пожалуйста.

Лиз всегда считала Джеффа стопроцентным американцем и горожанином до мозга костей. Однако и на фоне английского сельского пейзажа, одетый с небрежной элегантностью, он чувствовал себя как рыба в воде. Если бы не какая-то жесткость в лице, он выглядел бы настоящим английским джентльменом.

Джефф разлил чай, одну чашку передал Лиз, потом с ироничной усмешкой предложил ей сандвич с тунцом. Когда Лиз отказалась, он с все той же усмешкой отправил сандвич в рот, предварительно заметив:

– То, что я предпочитаю сандвичи гамбургерам, доказывает, что я настоящий англичанин.

– А я думала, ты коренной житель Нью-Йорка.

– Нет, я родился здесь, в Колдуэлл-Холле. Мой отец был человеком довольно суровым и недолюбливал городскую суету. А мать – красавица из Нью-Йорка – обожала светские развлечения. Говорят, противоположности сходятся. Они познакомились на скачках в Эскоте и полюбили друг друга с первого взгляда. – Его губы чуть заметно дрогнули. – Наверное, их брак с самого начала был обречен на провал, хотя пресса окрестила их историю «романом десятилетия». Когда мне было восемь лет, мать повезла меня на каникулы в Америку, и мы там остались. Отец захотел вернуть меня в Англию, начался долгий изнурительный судебный процесс. Мать обвиняла его в дурном обращении с ребенком, мой дед по материнской линии нанял ушлых адвокатов, и в конце концов им удалось добиться, чтобы суд оставил меня с матерью. Через полтора года после развода она вышла замуж за Тома Эдвардса, и он меня усыновил. На этот раз мама подошла к выбору мужа более осмотрительно, и брак оказался счастливым. Два года назад мой отец умер – одиноким и озлобленным. Он так и не женился во второй раз, других детей, кроме меня, у него не было. Колдуэлл-Холл и все свое состояние он завещал мне, выразив пожелание, чтобы я снова стал носить его фамилию. Я решил, что в сложившихся обстоятельствах это самое малое, что я могу для него сделать. – Джефф невесело усмехнулся. – А мораль сей истории такова: никогда не женись по любви. Это самое ненадежное из всех человеческих чувств. Кстати о браке… – Он наклонился к Лиз, взял ее левую руку и стал рассматривать скромное колечко. – Кто же этот счастливчик?

– Кевин Сандерс.

– Вот как? От владельца ювелирной фирмы можно было ожидать чего-нибудь более… скажем так, впечатляющего.

Лиз немедленно бросилась на защиту жениха.

– Кевин подарил мне это кольцо только потому, что отправлялся в срочную деловую поездку. Он сказал, что, когда вернется, я смогу выбрать кольцо с камнем покрупнее.

– И ты выберешь?

Она вздернула подбородок.

– Дело не в каратах! Мне не нужно какое-то особенное кольцо.

– Большинство женщин хотят иметь кольцо, которым можно гордиться.

Лиз собиралась ответить резкостью, но, вспомнив рубины на ожерелье, в котором скоро будет красоваться Бренда Скотт, прикусила язык.

– Я горжусь этим кольцом, потому что оно доказательство любви Кевина…

– По-моему, оно доказывает как раз обратное, – ловко ввернул Джефф. – Если бы Сандерс тебя любил, мог бы разориться на что-то посолиднее. – Повертев кольцо на ее пальце, он презрительно добавил: – Оно даже по размеру не подходит. В рождественские хлопушки и то кладут колечки получше.

В зеленых глазах Лиз засверкали гневные огоньки.

– Ты всегда так груб с гостями?

– Нет, не всегда. – Ее негодование, казалось, ничуть не смутило Джеффа. – Но вряд ли я могу обращаться с тобой как с обычной гостьей. – И прежде, чем Лиз успела спросить, что он имеет в виду, Джефф сменил тему: – Итак, когда будет доставлено мое ожерелье? Сандерс меня уверял, что сегодня.

– Да, это так, – подтвердила Элизабет ровным голосом, хотя ее сердце забилось быстрее.

– Интересно, – протянул Джефф, – а в охранном агентстве уверяют, что им ничего об этом не известно.

– Но разве по договору не наша фирма отвечает за безопасность ожерелья? – попыталась блефовать Лиз.

– Не совсем так. Была договоренность, что «Брэдстрит секьюрити» доставляет ожерелье Сандерсу и оно же забирает его обратно. «Джонатан Сандерс и сын» отвечает за своевременное выполнение заказа и передачу его «Брэдстрит секьюрити». Однако, как я понимаю, Сандерс с ними даже не связался. Я хочу знать, почему.

Лиз нервно сглотнула.

– Кевин изменил свои планы.

– Не посоветовавшись со мной?

– Но он был уверен, что никаких проблем не возникнет.

Джефф прищурился.

– И в чем же, позволь полюбопытствовать, состояли его новые планы?

Лиз уже поняла, что Джефф придет в ярость, если узнает правду, поэтому решила потянуть время.

– Думаю, будет лучше, если Кевин сам все объяснит, когда приедет.

– Похоже, ты в него очень веришь. Что ж, будем надеяться, Сандерс не обманет твоих ожиданий.

Вспомнив происшествие в аэропорту, она поежилась, но поспешила ответить как можно тверже:

– Я в этом уверена.

В глазах Джеффа мелькнуло что-то странное, но исчезло так быстро, что Лиз не успела расшифровать, и лицо Джеффа снова приняло насмешливое выражение.

– Скажи, Элизабет, с каких пор ты работаешь на Сандерса?

– С августа прошлого года, – ответила она; радуясь, что Джефф сменил тему.

– Вот уж не думал, что ты подашься в секретарши.

Лиз не понравился его пренебрежительный тон.

– Я не стыжусь своей работы, считаю ее очень нужной…

– Не кипятись, – мягко перебил Джефф, – просто меня удивляет, что ты снова начала с нуля. Помнится, когда мы… скажем так, общались в последний раз, ты была целеустремленной бизнес-леди.

Элизабет сказала ему правду, но не всю. Три года назад ее мир лежал в руинах, чтобы выжить, ей нужно было что-то радикально изменить, измениться самой. Тогда ей было двадцать три года и она работала младшим аналитиком в лондонском офисе компании, входящей в состав крупной финансово-промышленной империи со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Чтобы получить эту должность, Лиз пришлось выдержать немалый конкурс, но она победила в честной борьбе с конкурентами-мужчинами и была полна решимости доказать, что и женщина может добиться успеха в деловом мире, созданном мужчинами и для мужчин.

С Джеффом Эдвардсом Лиз познакомилась случайно. В огромной компании, офисы которой разбросаны по всему миру, рядовой сотрудник может проработать несколько лет и не встретиться с владельцем, тем более что он проводил большую часть времени в Штатах. Но судьба распорядилась так, что однажды вечером они оказались с ним вдвоем в кабине застрявшего лифта. Дело было в пятницу вечером, Лиз пришлось поработать сверхурочно, и, когда она вошла в кабину лифта, чтобы спуститься на первый этаж, кроме нее там находился только один человек. Двери лифта закрылись, кабина стала спускаться, но через несколько секунд вдруг дернулась и замерла. К счастью, свет не погас. Оказавшись запертой в тесной кабине между этажами вместе с главой всей огромной империи, Лиз почувствовала себя неуютно, хотя и старалась этого не показать. Ее спутник тут же нажал кнопку «вызов» и, по-видимому почувствовав ее состояние, постарался разрядить обстановку – стал расспрашивать ее о работе, постепенно разговор перешел на более личные темы. Лиз привыкла считать себя застенчивой и сдержанной, но Джефф Эдвардс оказался настолько приятным собеседником, что она постепенно расслабилась, почувствовала себя непринужденно и разговорилась. Более того, рядом с ним она как будто стала умнее и остроумнее. Между ними словно искры проскакивали.

К тому времени, когда их освободили – а из-за того что дело было в пятницу вечером и в здании остались только дежурные механики ждать пришлось больше получаса, – они разговаривали так легко и непринужденно, что впоследствии Лиз вспоминала об этом с удивлением.

Когда они вышли из лифта, Джефф поблагодарил механика, но, вместо того чтобы повернуться и уйти, вдруг взял Лиз за руку и, улыбаясь, сказал:

– Я отвезу вас домой, но, поскольку вы слишком красивы, чтобы умереть с голоду, мы сначала заедем куда-нибудь подкрепиться.

Лиз сама не знала, что поразило ее больше: то, что Джефф Эдвардс собирается отвезти ее домой, или что он считает ее красивой. От неожиданности она даже не стала спорить. Позже, вспоминая тот вечер, Лиз поняла, что ее участь была решена уже тогда. Она была ошеломлена и инстинктивно чувствовала, что ее жизнь уже никогда не будет такой, как раньше. Одного взгляда серых глаз Джеффа, темных и одновременно лучистых, хватило, чтобы от ее прежней недоступности не осталось и следа. Прикосновения его умелых рук, и сильных, и нежных, заставили Лиз забыть все принципы.

Поначалу вся эта история сильно напоминала волшебную сказку. Любить Джеффа казалось таким естественным и правильным, словно Лиз именно для этого родилась на свет. Она забыла об осторожности. Жар его страсти растопил ее скованность, как весеннее солнце растапливает лед. Благодаря Джеффу ее первый опыт интимной близости был чудесным, удивительным. Лежа в его объятиях, Лиз испытывала странное ощущение, будто вернулась домой после долгих скитаний и познала то, о чем, сама того не подозревая, мечтала всю жизнь. Джефф оказался заботливым и нежным любовником. Каждое его прикосновение поднимало ее наслаждение на все более высокую ступень, пока он наконец руками, губами, всем своим телом не доводил Лиз до вершины неземного, немыслимого блаженства – такого, какое ей не виделось даже в самых смелых мечтах. А потом она дремала, положив голову на грудь Джеффа…

Нет! Я не должна об этом вспоминать!

Лиз вздрогнула, вернувшись к реальности, и встретилась взглядом с Джеффом. Его потемневшие глаза стали почти черными, словно он тоже совершил экскурс в прошлое. С трудом отведя взгляд от его глаз, она посмотрела на часы.

– Думаю, Кевин скоро приедет. – Лиз не узнала собственный голос. – Не знаю, что его задержало в Амстердаме, но, надеюсь, он прилетел следующим рейсом.

– Я тоже надеюсь. – Джефф криво усмехнулся. – Однако не могу сказать, что жду его с нетерпением.

Если Лиз и раньше необъяснимо ощущала, что что-то не так, то странная улыбка Джеффа это ощущение только усилила. Спросить бы напрямик, в чем дело… но ей не хватало смелости. Нужно набраться терпения и дождаться Кевина, пусть он сам выясняет отношения с Колдуэллом.

 

3

Однако пока Кевина нет, Лиз нужно было как-то справляться одной, ничего не поделаешь. Задача не из простых, и душевная травма трехгодичной давности осложняет ее еще больше. Если бы у Лиз возникла хоть тень подозрения, что Джефф Эдвардс и Джеффри Колдуэлл – одно и то же лицо, никакие силы на свете не заставили бы ее приехать в его дом. Но, раз уж она здесь оказалась, остается только постараться выйти из этой передряги с наименьшими потерями.

Лиз попыталась сменить тему на более-менее безопасную.

– Насколько я понимаю, твоя невеста здесь?

– Пока я был в Штатах, Бренде наскучила сельская глушь. – Джефф снисходительно улыбнулся. – Поэтому она уехала в Лондон покупать себе приданое. Собиралась вернуться сегодня днем, но ты уже, наверное, на собственном опыте убедилась, что она вечно опаздывает. – Он вытянул свои длинные ноги и лениво добавил: – Вы с ней несколько раз встречались, что ты о ней думаешь?

– Она красивая.

– Бренда тебе понравилась?

Лиз не долго раздумывала над ответом. Бренда была открытая, дружелюбная, живая и, несмотря на то что ей явно недоставало принципиальности, легко вызывала к себе симпатию.

– Да, понравилась.

– Она нравится многим – не только мужчинам, что естественно, но даже женщинам. Сначала я этому удивлялся, но потом понял: при всех ее недостатках она не стерва. В отличие от Рут.

Рут…

Лиз до сих пор краснела от стыда при одном упоминании этого имени. Хотя прошло три года, отвратительная сцена отчетливо сохранилась в ее памяти. Лиз перенеслась мыслями в прошлое.

Еженедельная «летучка» уже началась, а Лиз – редкий случай – все не могла сосредоточиться на работе. Счастливая, уверенная в том, что Джефф ее любит, она снова и снова возвращалась мыслями к прошедшей ночи.

– К сожалению, в понедельник вечером я должен лететь в Лиссабон, но к пятнице обязательно вернусь, и мы сможем провести выходные вместе. Поедем куда-нибудь в пригород, остановимся в сельской гостинице, где нас никто не потревожит, погуляем… а может, найдем занятие поинтереснее.

Лиз улыбнулась, представляя, как замечательно они проведут время.

Дверь распахнулась, и в конференц-зал влетела высокая молодая женщина с пышной гривой рыжих кудрей. Ее красивое лицо портила злобная гримаса. Не обращая внимания на людей, сидящих за длинным овальным столом, она остановилась перед Лиз и обрушила на нее шквал оскорблений. Как она только ее не обзывала! Еще не понимая, чем вызвана ярость женщины, которую она даже не знает, Лиз покраснела до ушей.

– Я не потерплю, чтобы какая-то жалкая ничтожная девчонка за моей спиной украла у меня жениха! – визжала рыжеволосая. – Я знаю, на выходные он возил тебя в Париж, но не думай, что это что-то значит! Он просто решил поразвлечься на стороне, пока меня нет! – Она сунула под нос Лиз левую руку, на пальце которой красовалось кольцо с огромным бриллиантом. – Видишь это? Джефф мой, и теперь, когда я вернулась, советую тебе не путаться у него под ногами! Я ясно выразилась?

Женщина круто развернулась к двери и, уходя, бросила через плечо:

– Если у тебя есть хоть капля здравого смысла и гордости, ты уйдешь сама и избавишь его от необходимости тебя вышвыривать.

Громко стуча каблучками, она покинула конференц-зал, оставив после себя потрясенное молчание. Первым пришел в себя один из старших аналитиков.

– Кто она такая?

Ответил Юджин Флинт, по-видимому информированный лучше других:

– Это Рут Фриман, невеста Большого босса, представляете? Я с ней пару раз сталкивался, когда в прошлом году ездил в командировку в Нью—Йорк.

– По-моему, первостатейная стерва.

– А вот это советую держать при себе, – предостерег Юджин.

– Да уж, теперь, когда босс в Лондоне, лучше не попадаться этой мисс Фриман под горячую руку, а то недолго и место потерять, – заметил кто-то.

Тут же все взгляды как по команде обратились к Лиз, все еще не оправившейся от потрясения. Осознав, что стала объектом всеобщего внимания, она огляделась. Кто-то смотрел на нее с удивлением, кто-то – с любопытством, Мэрилин – секретарша менеджера отдела, в котором работала Лиз, – с сочувствием, но большинство – с нескрываемым презрением. Вероятно, многие усмотрели в ней угрозу для благополучия всего коллектива.

Лиз собрала лежавшие перед ней на столе документы, отодвинула стул и встала – стройная подтянутая фигурка в деловом темно-синем костюме.

– Прошу принять мои извинения, я подаю заявление об уходе.

С этими словами она вышла из зала. Тяжелая дверь тихо закрылась у нее за спиной. Не глядя по сторонам, Лиз дошла до своего кабинета, навела порядок на рабочем столе, собрала личные вещи и уже собиралась уйти, когда появилась Мэрилин и, искренне переживая за подругу, выпалила:

– Так бы и убила эту двуличную свинью… вместе с его невестой!

Лиз, не в силах говорить, только кивнула и обняла ее.

В последний раз идя к выходу через широкий вестибюль, Лиз прошла мимо Рут Фриман. Глаза рыжеволосой красотки блеснули мстительным торжеством. Боль пришла позже, а тогда Лиз пребывала в каком-то отупении. Она уходила от друзей и от коллег, от интересной и перспективной работы, доставшейся ей с превеликим трудом, от мужчины, которому поверила и отдала свое сердце.

Права была мама, когда говорила, что все мужчины – обманщики и им нельзя доверять…

– Ты помнишь Рут? – вернул ее к реальности голос Джеффа.

– Как я могу ее забыть? – Лиз покраснела, думая, что Джеффу наверняка во всех подробностях пересказали сцену в конференц-зале.

– Ты ее до сих пор ненавидишь?

– Ненавижу? Нет. – Странно, но это было правдой. – Я никогда не питала к ней ненависти.

– Но у тебя были все основания! Ее отвратительная выходка стоила тебе хорошего места.

– Нет, я лишилась работы по собственной глупости.

Лиз отвернулась, но все равно ощущала на себе изучающий взгляд Джеффа.

– Значит, ты ее не винишь?

Чувствуя стыд и угрызения совести, Лиз возлагала вину за случившееся только на себя.

– Наоборот. Пожалуй, мне ее даже жаль.

– Жаль Рут? – изумился Джефф. Лиз снова повернулась к нему лицом.

– Да, потому что она имела счастье стать невестой человека, который, стоило ей только отвернуться, тут же соблазнил первую попавшуюся девушку.

Как ни пыталась Лиз говорить бесстрастно, ее гнев и разочарование все-таки окрасили голос горечью. Красивое лицо Джеффа посуровело.

– А вот тут ты не права по всем пунктам. Во-первых, ты не «первая попавшаяся» и я сказал бы это еще тогда, если бы ты соизволила меня выслушать. Во-вторых, Рут любила мои деньги и уровень жизни, который они могли бы ей обеспечить, но не меня. В-третьих, я разорвал помолвку с ней еще до того, как уехать в Штаты, в противном случае она бы поехала со мной.

– Разорвал помолвку?

– Я предупреждал Рут, что от своей невесты ожидаю верности. Но как-то раз, придя домой среди дня, я застал ее в постели с разносчиком посылок. В тот же день я велел ей собирать вещички и убираться. Она плакала, клялась, что такое больше не повторится, умоляла меня простить ее, но между нами все было кончено.

– Однако она носила твое кольцо.

– Кольцо я ей разрешил оставить себе. – Он презрительно усмехнулся и пояснил: – В качестве платы за предоставленные услуги. Рут показалось этого мало, она пригрозила подать на меня в суд, на что я ей сказал: ради Бога, подавай. Естественно, ни в какой суд Рут обращаться не стала, поскольку понимала, что ей ни за что не выиграть дело. Просто она рассчитывала, что я испугаюсь угрозы и передумаю. Отвратительную сцену в конференц-зале Рут устроила нарочно, чтобы навредить тебе, ее бесило, что я нашел ей замену. Видела бы ты выражение ее лица, когда она в тот день заявилась ко мне домой! Она возомнила себя победительницей. Увидев, что я собираюсь в аэропорт, она даже пожелала лететь вместе со мной. Я, естественно, велел ей убираться прочь и впредь держаться от нас с тобой подальше. К сожалению, я не знал, что свое дело она уже сделала… Я заподозрил неладное, когда не смог до тебя дозвониться ни на работу, ни домой. Но, только вернувшись, я узнал от Мэрилин, что произошло. Я помчался к тебе на квартиру, однако хозяйка сказала, что ты съехала и не оставила нового адреса. Я пытался тебя разыскать, да, видно, искал не там, где нужно.

Лиз стало трудно дышать. Неужели он говорит правду?

– Зачем ты меня разыскивал? – пролепетала она.

– А ты как думаешь?

Она пожала плечами.

– Может потому, что мне не понравилось, что меня приняли за мерзавца, каковым я на самом деле не являюсь, – сказал Джефф насмешливо и вдруг резко сменил тему: – Тебе известны связи Сандерса?

– С-связи? – От неожиданности Лиз даже стала заикаться.

– Я имею в виду деловые связи.

– Н-нет… А что?

– Уж не хочешь ли ты сказать, будто не знаешь, что он на грани банкротства?

– Не может быть! Я тебе не верю! – Но Лиз не могла не вспомнить фразу, оброненную Кевином: «В последнее время бизнес идет не очень хорошо».

Джефф помрачнел.

– С тех пор, как умер старик, дела фирмы шли все хуже и хуже. Сандерс-младший – никудышный бизнесмен, к тому же слишком любит красивую жизнь.

– Разве любить красивую, как ты выражаешься, жизнь – преступление? Кто ее не любит?

– Но не все бездумно тратят деньги на свои прихоти, а потом пытаются поправить пошатнувшееся благосостояние за карточным столом.

Лиз невольно ахнула.

– Ты хочешь сказать, что Кевин – игрок?

– Да, и попал в дурную компанию, связался с сомнительными людьми…

Лиз замотала головой, не желая слушать дальше. Этого просто не может быть! Джефф обманывает! Но он безжалостно продолжал:

– Он залез в долги, причем не только сам, но и навыписывал векселей от имени фирмы. И это лишь малая часть его «подвигов».

– Но у него роскошная квартира… – попыталась возразить Лиз.

– Заложенная и перезаложенная.

– Откуда ты все это знаешь? – упавшим голосом прошептала она.

– Прежде чем доверить фирме Сандерса фамильное ожерелье, я поручил частному детективному агентству провести небольшое расследование – и получил отчет, что фирма старая, пользующаяся хорошей репутацией, абсолютно надежная. Только позже, когда меня встревожили кое—какие замечания моих финансовых консультантов, я понял, что нужно было поручить провести более детальную проверку. Сандерс очень хитер и осторожен, поэтому докопаться до правды оказалось непросто. Полную информацию о его финансовом положении я получил всего два дня назад.

Поборов искушение спросить, что же он выяснил, Лиз упрямо повторила:

– Я не верю, это какое-то недоразумение.

– К сожалению, ошибки быть не может.

Непоколебимая уверенность Джеффа стала немного пугать Лиз, но она старалась не подавать виду.

– Но если все это правда, хотя я по-прежнему не верю, то тебе-то какая разница?

– Милая моя, ты меня поражаешь! Я всегда считал тебя умной женщиной.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

Джефф вдруг расхохотался, обнажая ровные белые зубы.

– Поздравляю, ты великолепна!

– Н-не понимаю, о чем ты?

– Ты великолепная актриса, может, за эти три года ты успела окончить курсы актерского мастерства?

– Да объясни ты толком, в чем дело!

– Сандерс может тобой гордиться. Кстати, о Сандерсе. Тебе не кажется странным, что он до сих пор не объявился? Ты не спрашивала себя, почему?

– Вероятно потому, что у него дела.

– Но он даже не позвонил.

– Значит, возможности не было.

Джефф склонился перед ней в насмешливом поклоне.

– Я тобой восхищаюсь. Какая похвальная преданность! Жаль только, что она направлена не на того человека.

– Ты слишком добр, – чопорно проговорила Лиз.

– А ты слишком дерзкая.

В голосе Джеффа послышались стальные нотки, Лиз уловила даже какую-то угрозу, хотя по-прежнему не понимала, в чем провинилась. Скорее бы появился Кевин! Куда он подевался? Она была близка к отчаянию.

Джефф встал и навис над ней. В его высокой широкоплечей фигуре Лиз почудилось что-то опасное.

– Может, немного прогуляемся? Разомнем ноги перед ужином? – Как ни странно, его тон снова стал нейтрально-вежливым.

Лиз предпочла бы не выходить с Джеффом на прогулку, а сбежать от него и побыть одной. За последние несколько часов произошло слишком много всего, у нее немного кружилась голова. Ей требовалось время, чтобы спокойно обдумать слова Джеффа, тогда, может быть, удастся найти какой-то изъян в его рассуждениях, каким-то образом опровергнуть его обвинения против Кевина. А еще ей нужно было как следует обдумать все, что он рассказал о разрыве помолвки с Рут. Какой была бы сейчас ее жизнь, если бы тогда, три года назад, вместо того чтобы сбежать, она дождалась его возвращения и узнала правду?..

Но, прежде всего, нужно осмыслить странное, загадочное поведение хозяина Колдуэлл-Холла, его непонятные намеки.

Лиз чувствовала на себе внимательный взгляд Джеффа. Он ждал ее ответа. Понимая, что ни в коем случае не может рассказать ему правду, Лиз срочно стала придумывать благовидный предлог, чтобы сбежать.

– Думаю, мне лучше отдохнуть в своей комнате. Когда у меня украли сумочку, я упала и разбила колени, сейчас они начинают болеть.

По лукавому выражению лица Джеффа Лиз поняла, что ей не удалось его провести.

– Дай-ка я посмотрю, что у тебя с коленями. – Прежде чем она успела возразить, Джефф присел на корточки перед ее стулом и бесцеремонно приподнял подол юбки. – Так-так… ты и впрямь пострадала. – Не вставая, он чуть наклонил голову, посмотрел на Лиз, поблескивая глазами из—под прищуренных век, и с притворной суровостью заключил: – Однако, насколько я могу судить, раны не настолько серьезны, чтобы помешать тебе выйти на прогулку. – Он встал, оказавшись при этом так близко, что Лиз почувствовала себя неуютно, и предложил ей руку. – Скорее наоборот, небольшая разминка пойдет тебе только на пользу.

Лиз в досаде прикусила губу, но ей ничего не оставалось, как опереться на предложенную руку. Ни слова не говоря, она нехотя прошла с Джеффом через террасу к выходу во двор. В это время появилась молоденькая горничная, чтобы убрать со стола.

– Будь добра, Анна, передай кухарке, что ужин немного откладывается, – распорядился Джефф.

Девушка быстро присела в книксене. Повернувшись к Лиз, Джефф загадочно улыбнулся и добавил:

– Дадим твоему кавалеру шанс успеть к ужину, ладно?

Они спустились по пологим каменным ступеням, пересекли подъездную дорогу и пошли по ровно подстриженному газону. Солнце уже низко склонилось к горизонту, деревья отбрасывали длинные тени, но вечерний воздух был еще теплым.

– Может, пойдем к пруду? – предложил Джефф.

– Как скажешь.

Он усмехнулся и многозначительно промолвил:

– Люблю сговорчивых женщин.

Лиз тут же выпалила, не подумав:

– Странно! Я бы не отнесла к этой категории мисс Скотт при всех ее достоинствах!

– Ты права, – легко согласился Джефф. – Бренда – женщина с характером и очень четко представляет, чего хочет.

– А тебя это не пугает?

– Напротив. Слишком послушная жена может быстро наскучить. Мне нужна женщина, совместимая со мной по характеру, уравновешенная, но все же с перчинкой, такая, чтобы с ней было интересно.

– У меня такое впечатление, что ты выбирал не сердцем, а головой.

– Любой, кто, как ты выражаешься, «выбирает сердцем», – просто дурак.

– Разве ты никогда не любил?

Джефф сардонически улыбнулся.

– А как же, любил! Но я не думаю, что любовь обязательно приводит к счастливому браку. Так же как отсутствие любви не гарантирует крах брака.

Лиз не очень удивилась, поскольку помнила, что Джефф рассказывал о своих родителях.

– Значит, если все остальные факторы присутствуют, – она говорила медленно, тщательно подбирая слова, – ты согласен жениться без любви?

– По-моему, это разумнее, чем жениться по любви, когда нет всего остального.

– Ты не надеешься найти и то и другое вместе, или просто не хочешь ждать?

– И то и другое – это идеальный вариант, но, к сожалению, большая редкость. – Он посерьезнел. – А если я и встречу такую женщину, у нас может ничего не получиться. Нет, по мне, любовь лучше исключить из уравнения.

– Интересно, а твоя избранница разделяет твои чувства или, вернее, их отсутствие?

– Упаси меня Господь от безответной любви! – Джефф в притворном ужасе замахал на нее руками. – Когда один партнер хочет от отношений больше, чем другой способен дать, это нарушает равновесие в отношениях и тогда добра не жди. У брака куда больше шансов стать удачным, если оба партнера вступают в него с четко определенным сводом правил и без груза лишних эмоций.

Слова Джеффа лишь укрепили впечатление, сложившееся у Лиз после общения с Брендой: их предстоящий брак будет своего рода сделкой. Тщательнейшим образом спланированной.

– Это больше смахивает на деловое соглашение, – пробормотала она.

– А что в этом плохого? Почему я не должен планировать свою семейную жизнь так же скрупулезно, как планирую деловые проекты? Поскольку сделок я заключаю множество, а жениться собираюсь только один раз, тем больше смысла подойти к этому делу всерьез.

Лиз с трудом узнавала в холодном рассудительном дельце, начисто лишенном романтики, мужчину, которого когда-то любила.

– Все это звучит как-то… холодно и бесчувственно.

– Не думаю. – Джефф усмехнулся. – С обеих сторон достаточно страсти, чтобы гарантировать хороший секс, о чем еще можно мечтать?

По мнению Лиз, о многом. Она всегда верила, что любовь и секс идут рука об руку, а секс без любви может принести лишь разочарование и пустоту и способен дать не больше тепла, чем декоративный камин в холодный зимний день.

– Но предположим – только предположим! – что уже после того, как вы поженитесь, один из вас полюбит кого-то другого. Что тогда?

– Да, это сильно усложнит дело, – признал Джефф. – Однако будем надеяться, что ничего не изменится. В чем бы нас ни убеждали поэты и романтики, ненужные чувства вполне можно подавить… Кажется, ты в этом сомневаешься?

– Нет, не сомневаюсь. – Лиз подумала, что подавить любовь к Джеффу было самым трудным из всего, что ей приходилось делать в жизни. Но она справилась.

– В твоих взглядах действительно наметилась перемена или мне только показалось, что удалось склонить тебя на свою сторону? – вкрадчиво осведомился Джефф.

Лиз покачала головой.

– Я по-прежнему не верю, что человеческими чувствами можно оперировать так же, как цифрами сводного баланса. На какое-то время – наверное, да, но чтобы надолго, навсегда? По-моему, это невозможно. А для меня брак – это соглашение, которое заключается на всю жизнь.

– Ну что ж, по крайней мере, в этом вопросе мы сходимся.

Что-то более глубокое, нежели просто любопытство, подтолкнуло Лиз спросить.

– Значит, ты не признаешь свободный брак?

– То есть такой, в котором оба партнера развлекаются на стороне? Нет, не признаю, – отрезал Джефф. – Я намерен неукоснительно придерживаться брачных обетов и того же жду от своей будущей жены. Мне нужен не только секс и не просто приятное времяпрепровождение в обществе друг друга, мне нужен стабильный брак, счастливый дом для наших детей.

Лиз вспомнилось, как однажды она и Кевин для очередного обсуждения деталей дизайна ожерелья встречались с Брендой в ресторане. За соседним столиком сидела супружеская пара с ребенком – очаровательной девчушкой лет трех, пухленькой, с ямочками на щеках. Девочка посмотрела на них и радостно заулыбалась. Лиз тоже улыбнулась, но Бренда не только не ответила на улыбку, а даже, казалось, почувствовала себя неловко.

– Что, не очень любите детей? – спросил Кевин.

– Нет, – призналась американка с обезоруживающей искренностью. – Но поскольку мне предстоит скоро выходить замуж, было бы глупо распространяться на эту тему. В брачном контракте отдельным пунктом записано, что у нас должны быть дети. – Она скривилась, будто съела что—то кислое. – Конечно, я постараюсь не спешить с этим, но мой будущий муж далеко не глуп. Рано или поздно он поймет, что я не собираюсь выполнять соглашение… Представляю, какой он поднимет шум! Иногда он бывает очень щедрым, например, в качестве свадебного подарка он купил мне «феррари», но я бы не рискнула встать ему поперек дороги. Если дела пойдут совсем паршиво, мне придется сбежать.

Полное пренебрежение Бренды к чувствам будущего мужа и расчетливый подход к браку показались Лиз отвратительными. Она невольно посочувствовала незнакомому ей Колдуэллу. Сейчас Лиз снова стало больно за Джеффа. Этот случай лишний раз доказывал, что там, где два любящих человека могли бы обсудить вопрос открыто и прийти к какому-то решению, деловое соглашение может окончиться крахом. Очнувшись от задумчивости, Лиз обнаружила, что Джефф ждет от нее ответа, а она даже не слышала вопрос.

– Что ты сказал?

– Я спросил, брак твоих родителей был удачным? У тебя был счастливый дом? Мы почему-то никогда об этом не говорили.

– Нет, брак не был удачным, да и брака никакого не было. Мама вырастила меня без отца. Когда ее любовник узнал, что она беременна, то просто бросил ее. Он даже не помогал ей деньгами. Ей пришлось нелегко, и обида осталась у нее в душе на всю жизнь. Боясь, чтобы я не повторила ее ошибку, мама с детства внушала мне, что мужчинам нельзя доверять.

– Понятно… – медленно проговорил Джефф. Почему-то именно сейчас Лиз вспомнила их первую встречу, собственный страстный, ничем не сдержанный отклик на его ласки, и покраснела.

– Ты, наверное, мне не веришь.

– Ну почему же, верю. Теперь я получил ответ на вопрос, который всегда ставил меня в тупик: почему такая страстная женщина оставалась девственницей до двадцати трех лет.

Лиз покраснела еще гуще. Видя это, Джефф смилостивился и сменил тему.

– Какие у вас планы на будущее? На какое число назначена свадьба?

– Пока никаких конкретных планов нет, все произошло так быстро… Правда, Кевин предложил сыграть свадьбу весной.

– Вы живете вместе?

Лиз немного опешила от столь откровенного вопроса, но, вспомнив об откровенности Джеффа, ответила:

– Нет… да… то есть мы собираемся. Кевин предложил мне переехать к нему и перед отъездом помог мне перевезти вещи в его квартиру.

– Но ты там пока не поселилась, – подытожил Джефф.

– Нет, не поселилась. Я не хотела переезжать до его возвращения и пока жила на старом месте.

– И теперь ты с нетерпением ждешь, когда он вернется, чтобы вы могли воссоединиться?

Лиз почувствовала насмешку в его голосе, но постаралась, чтобы ее «да» прозвучало как можно убедительнее.

Они дошли до большого пруда, формой напоминающего вытянутую восьмерку. В самой узкой его части был перекинут трехарочный каменный мост. На зеркальной поверхности воды плавали островки из водяных лилий, их темно-зеленые листья и белоснежные цветы были настолько совершенной формы, что казались искусственными. Время от времени водную гладь морщил налетающий ветерок. Пруд опоясывала мощеная дорожка, по внешней стороне которой были расставлены мраморные скамьи и статуи античных богов. Чуть дальше виднелся террасный сад с декоративными деревьями. Лиз и Джефф обогнули пруд и дошли до увитой зеленью беседки. Указав на нее, Джефф с серьезным видом предложил:

– Наконец-то ты можешь дать отдых своим бедным коленям.

Понимая, что сама дала ему повод для иронии, Лиз промолчала и села на нагретую солнцем мраморную скамью, стараясь держаться как можно дальше от Джеффа. Некоторое время они сидели молча, наблюдая танец голубых стрекоз над поверхностью воды. Затянувшееся молчание прервал Джефф.

– Какими ты видишь свои отношения с Сандерсом?

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– Как, по-твоему, у вас был бурный роман или нечто более… скажем так, спокойное?

– Я люблю Кевина, если тебя интересует именно это, – сдержанно ответила Лиз, – иначе не согласилась бы стать его женой.

– А он? Он тоже тебя любит?

Лиз чуть было не выпалила «конечно», но вдруг заколебалась. Если вдуматься, Кевин никогда не говорил этого напрямую. Но он наверняка ее любит, иначе зачем бы хотел на ней жениться?

Брови Джеффа поползли вверх.

– Кажется, ты сомневаешься?

– Вовсе нет! – поспешно возразила она. – Я уверена, что Кевин меня любит.

– Как вы планируете, у вас будут дети?

– Надеюсь, что будут. Со временем.

– А что думает по этому поводу Сандерс?

– Мы пока об этом не говорили.

– Как давно вы знакомы?

– Не очень давно, – уклончиво ответила Лиз.

– А конкретнее? Полгода? Три месяца?

– Несколько недель.

Было бы глупо надеяться, что Джефф за это не ухватится.

– Но ты ведь, кажется, говорила, что работаешь в его фирме с прошлого лета?

– Да.

– Что же Сандерс так долго тянул?

Чувствуя на себе его испытующий взгляд, Лиз пожала плечами и попыталась придерживаться легкого тона.

Я была для него всего лишь одной из сотрудниц. – Она говорила чистую правду. – Вряд ли Кевин вообще замечал меня до того, как мы стали встречаться по поводу ожерелья.

– Понятно. Но ты-то его замечала?

Лиз вспыхнула и промолчала.

– Скажи, Элизабет, что он собой представляет?

– Умный, обаятельный, интересный собеседник, приятный в общении, легко сходится с людьми…

– Особенно с женщинами, – вставил Джефф и, видя, что Лиз поджала губы, уточнил: – Во всяком случае, так доложили мне в детективном агентстве.

– Я уверена, что твое детективное агентство по многим пунктам ошибается.

– Возможно, но маловероятно.

– Что бы они тебе ни наговорили, Кевин не бабник какой-нибудь! Он заботливый, ответственный, к женщинам относится с уважением…

– О, я смотрю, мистер Сандерс – просто кладезь достоинств! Интересно, если он такой замечательный и если вы собираетесь пожениться, почему вы не спите вместе?

Откровенные насмешки Джеффа все-таки вывели Лиз из себя.

– Ты меня спрашивал, живем ли мы в одном доме, а не спим ли вместе!

– Да, верно. И что же, ты с ним спишь?

– Конечно. Разве не так поступают в наше время большинство будущих супругов?

Выражение лица Джеффа не изменилось, но Лиз почувствовала, что сама мысль о том, что она спит с другим мужчиной, приводит его в ярость. Какое-то мгновение она колебалась, не признаться ли, что солгала, но так и не решилась, побоявшись вызвать новый град насмешек.

Из ее прически выбилась прядь волос, и не успела Лиз поднять руку, как Джефф взял непослушный локон двумя пальцами и стал лениво им поигрывать. Лиз замерла в неестественной позе, вдруг с болезненной четкостью вспомнив, как в прошлом, когда они занимались любовью, Джеффу нравилось играть ее густыми волосами.

По-видимому довольный произведенным эффектом, Джефф заправил прядь волос за ухо Лиз и холодно поинтересовался:

– Оставим в покое характер Сандерса, расскажи, какой он внешне?

Напряжение, сковавшее Лиз, лопнуло, как слишком сильно натянутая струна.

– А разве твой детектив тебе не доложил?

Нисколько не задетый ее язвительностью, он пояснил:

– Мне бы хотелось услышать твою версию.

– Кевин – твоя полная противоположность. – Не потому ли я его и выбрала, мелькнула мысль, но Лиз ее тут же отбросила и решительно продолжила: – Не очень высокий, худощавый, светловолосый, у него голубые глаза…

– И море обаяния?

Ну нет, он не собьет меня с толку своими ехидными репликами! – рассердилась Лиз и отчеканила:

– Вот именно, море обаяния.

– Он очень понравился Бренде. Она говорит, что Кевин похож на Роберта Редфорда.

– Ты ревнуешь? – с фальшивым сочувствием поинтересовалась Лиз.

– А ты как думаешь?

Думаю, что с твоей внешностью и обаянием можно не опасаться соперников, могла бы ответить Лиз, но сказала совсем другое:

– На твоем месте большинство мужчин ревновали бы.

– Во-первых, я не «большинство», а во-вторых, я давно научился охранять то, что принадлежит мне, – пока оно мне самому нужно.

Еще бы!

– А ты, Элизабет? Ты не ревнуешь?

– К Бренде?

– Я говорю не о Бренде, а обо всех других женщинах в жизни Сандерса.

– Насколько мне известно, никаких «других женщин» не существует.

– И ты по-прежнему собираешься за него замуж?

– Конечно.

– И все, что я тебе рассказал, ничего не меняет?

На какое-то мгновение у Лиз мелькнула безумная мысль, что Джефф имеет в виду правду об истории с Рут. Сердце ее остановилось. Усилием воли взяв себя в руки, она пробормотала:

– Т-ты говоришь о финансовом положении Кевина?

– Разумеется, о чем же еще?

– Нет, это ничего не меняет.

– И ты останешься с ним, когда он станет банкротом?

– Если он станет банкротом, конечно, я его не брошу.

– Вижу, ты все еще не веришь в такую возможность.

– Нет, не верю! – горячо заявила Лиз. – Когда Кевин приедет…

– Если приедет, – уточнил Джефф.

– Конечно же приедет! – с жаром воскликнула она, но в действительности и сама не знала, кого пытается убедить – Джеффа или себя. Она вскочила. – Да он, наверное, уже приехал. И мисс Скотт тоже уже пора вернуться, не так ли?

– Что ж, в таком случае нам стоит двигаться обратно. Самый короткий путь и, кстати, самый живописный – это через мост и розарий.

Джефф тоже встал, не выказывая ни малейшего желания спешить. Они взошли на мост и словно по молчаливому уговору остановились на середине, чтобы полюбоваться красивым закатом. Лиз оперлась руками о каменную балюстраду и замерла, завороженная.

Солнце медленно скрывалось за горизонтом, окрашивая небо в разнообразные оттенки розового, пурпурного и оранжевого, местами смягченного светло-серыми мазками облаков. Любуясь небом, Джефф придвинулся ближе и остановился за спиной Лиз, положив руки на балюстраду по обеим сторонам от ее рук. Лиз оказалась в ловушке. Все ее тело словно одеревенело, каждый мускул напрягся. Джефф наклонился еще ближе и, касаясь ее щеки своей, прошептал:

– Помнишь тот вечер в Париже? Закат был такой же красивый.

Лиз не позволяла себе вспоминать прошлое, она отгородилась от него стеной из боли, унижения, недовольства собой и горькой решимости не допустить повторения подобного. Но теперь, когда Джефф своими словами пробил в этой стене брешь, она не смогла остановить поток воспоминаний.

День ее рождения три года назад, самый счастливый вечер в ее жизни. Они только что занимались любовью и теперь, разомлевшие и счастливые, удобно устроились в шезлонге на балконе гостиничного номера, любуясь закатом. Позже Джефф показал ей ночные огни левого берега, а еще позже они отправились на катере на прогулку по Сене. Затем был романтический ужин при свечах, а потом они вернулись в отель и снова занялись любовью.

Воспоминания о тех счастливых днях были невыносимы. Лиз поняла, что должна бежать от Джеффа, – может, тогда ей удастся спастись и от вызванных им призраков прошлого. Она круто развернулась… но оказалась запертой в кольце его рук.

Глядя ей в глаза, Джефф удовлетворенно промурлыкал:

– Вижу, что помнишь.

Лиз промолчала, остро ощутив свою беспомощность и уязвимость. Джефф медленно наклонил голову и, не пытаясь обнять, накрыл ее губы своими.

 

4

Это был легкий, почти небрежный поцелуй, без намека на принуждение, но в нем ощущалась некая высокомерная уверенность, полностью подчинившая душу и тело Лиз. Когда Джефф выпрямился, она слегка покачнулась – растерянная, ошеломленная, смущенная. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем ей удалось взять себя в руки. Как только к ней вернулась способность говорить, Лиз хрипло спросила:

– Почему ты это сделал?

Он пожал плечами.

– Может, просто поддался импульсу, а может, я сделал это в память о прежних временах… Выбирай, что тебе больше нравится.

Каковы бы ни были мотивы, Лиз могла только жалеть о том, что Джефф это сделал. Его поцелуй совершенно выбил ее из колеи, окончательно лишил уверенности в себе – вернее, жалких ее остатков. Однако она не собиралась допускать, чтобы прошлое, чувства, которые она давно преодолела, разрушили ее будущее. Нужно думать не о прошлом, не о том, что могло бы быть, а о том, что есть здесь и сейчас.

– Я предпочитаю забыть прошлое и тебе советую, а что касается импульсов – ты уж постарайся их сдерживать, – строго сказала Лиз. – Не забывай, что у тебя скоро свадьба, а я помолвлена. – Она отвела руку Джеффа и пошла к дому, бросив через плечо: – Я хочу вернуться. Кевин уже, наверное, ждет.

Джефф в два шага нагнал ее и насмешливо заметил:

– Я бы на это не поставил.

– А я бы поставила!

– В таком случае, предлагаю пари. Помнишь брелок для ключей, который ты подарила мне в Париже? Ну, с изображением Эйфелевой башни?

– Помню.

Голос Лиз снова сел. Брелок – маленький дешевый сувенир, но с ним были связаны счастливые воспоминания. Она купила его в какой-то лавчонке во время одной из романтических прогулок по Парижу, когда Джефф упомянул, что сегодня день его рождения.

– Ну так вот, если Сандерс приехал, я верну тебе брелок.

Сердце Лиз болезненно ёкнуло. Неужели Джефф хранит эту мелочь три года? Не может быть…

– А если нет…

Она замотала головой.

– Не пойдет. Я не буду с тобой спорить, мне нечего тебе дать, если я проиграю.

– На этот счет у меня есть идея, – небрежно заметил Джефф. – Если ты проиграешь… ты меня поцелуешь.

Лиз охватила паника.

– Нет, я не…

– Но ты ведь, кажется, только что была уверена, что Сандерс приехал? – поддразнил Джефф.

– Да.

– Так чего ты боишься?

– Я ничего не боюсь, но…

– Тогда по рукам.

Капкан захлопнулся. Уверенный в своей победе, Джефф даже не пытался скрыть своего торжества. Лиз запоздало сообразила, что попалась в ловушку, и от досады закусила губу.

Но зачем он это делает? Может, чтобы смутить меня, он ведь понял, как подействовал на меня его поцелуй? Однако, с какой стати он пытается вогнать меня в краску? Или ему просто приятно лишний раз одержать надо мной верх, позабавиться за мой счет? Конечно же я не проиграю, сказала себе Лиз.

Они прошли под увитой жимолостью аркой и оказались в розарии, обнесенном каменной стеной.

– К сожалению, розарий знавал лучшие времена, – заметил Джефф.

– А по-моему, здесь очень красиво, – возразила Лиз, хотя в действительности была настолько поглощена своими мыслями, что почти не замечала ничего вокруг.

Заказ на новое ожерелье был крайне важен для Кевина, и он должен был приложить все силы, чтобы не задерживаться без крайней необходимости. Он наверняка уже ждет в доме, он ответит на все вопросы Джеффа, отметет его нелепые подозрения и необоснованные обвинения. Как только появится Кевин, все чудесным образом уладится и этот трудный день отойдет в прошлое.

Но, как ни пыталась Лиз убедить себя в обратном, интуиция ей подсказывала, что вне зависимости от того, что скажет или сделает Кевин, ничто уже не будет прежним. Где-то в глубине ее души навсегда поселилось сожаление о том, что она потеряла, о том, как все могло бы сложиться…

В дальнем конце розария калитка в каменной стене вела на участок, где росли тщательно возделываемые овощи и зелень. Здесь же была небольшая отдельно стоящая оранжерея, соединяющаяся с домом крытым переходом, из которого в дом вела маленькая дверь, через которую они и вошли. Им навстречу спешил невесть откуда возникший Хортон.

– Мисс Скотт уже здесь? – спросил Джефф.

– Нет, сэр. Но к вам приехал какой-то джентльмен, я проводил его в гостиную.

Сердце Лиз подпрыгнуло от радости. Она бросила победный взгляд на Джеффа, но тот, выгнув одну бровь, саркастически поинтересовался у дворецкого:

– И что же это за джентльмен, Хортон? Неимоверно обаятельный голубоглазый блондин?

Как и подобает английскому дворецкому, Хортон остался невозмутимым и бесстрастно ответил:

– Нет, сэр. Скорее он похож на военного. Он представился как Истлэй и сказал, что вы просили его приехать.

Джефф удовлетворенно кивнул.

– Значит, мистер Сандерс еще не прибыл?

– Нет, сэр.

– Кто-нибудь звонил?

– Нет, сэр.

Радость Лиз сменилась отчаянием.

– Спасибо, Хортон. Попросите кухарку подать ужин в половине девятого.

Дворецкий кивнул и бесшумно удалился.

Джефф провел Лиз по коридору и открыл перед ней дверь в гостиную, но не в ту, где они беседовали, а в другую, поменьше. Стены комнаты были обиты голубым шелком.

– Мне нужно с тобой поговорить. – В голосе Джеффа появились металлические нотки. – Разговор с Истлэем не займет много времени, если тебе не трудно, подожди меня в Голубой гостиной.

Несмотря на вежливость формулировки, Лиз не усомнилась, что это не просьба, а приказ, и попыталась возразить:

– Вообще-то я хотела принять душ и переодеться к ужину.

– У тебя еще будет на это время.

– Хорошо, я подожду.

Обстановка Голубой гостиной представляла собой смесь старины и современности – как ни странно, смесь довольно гармоничную. Потолок с выступающими балками и окна с глубокими нишами, несомненно, сохранили первозданный облик, двери же на террасу были, по-видимому, прорублены гораздо позже. На полу лежал старинный ковер, перед камином стояли несколько очень удобных современных кресел, цвет обивки которых гармонировал с шелком на стенах. Телевизор с большим экраном занимал целый угол.

Лиз опустилась в кресло и уставилась на камин. Что же задержало Кевина? Странно, но он даже не позвонил, чтобы объяснить свое отсутствие и извиниться перед заказчиком. Может, с ним произошел несчастный случай? От волнения Лиз было трудно усидеть на месте, она вскочила и вышла на террасу. Ветерок стих, в теплом воздухе не чувствовалось ни малейшего движения. Над садом сгущались сумерки. Стоя на террасе, Лиз сначала увидела свет фар, потом из-за угла дома выехал автомобиль – черное лондонское такси. Лиз встрепенулась. У Бренды Скотт собственный «феррари», значит, это Кевин!

Она поспешила ему навстречу. Спускаясь по лестнице, Лиз в спешке оступилась и подвернула ногу, но, не обращая внимания на боль, продолжила путь. И, только остановившись на нижней ступеньке, она осознала одновременно две вещи: во-первых, такси не приехало, а уезжает, во-вторых, пассажир никак не мог быть Кевином – она разглядела в окно машины, что у него седые волосы и усы «щеточкой».

Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, Лиз нахмурилась. Хотя она видела лицо пассажира лишь мельком, что-то в его облике показалось ей знакомым. И тут она вспомнила: «отставной полковник» из аэропорта! Гостем Джеффа был тот самый мужчина, который помог ей встать и подал чемодан! Что это, простое совпадение? Вряд ли. Но если это не совпадение, то…

Лиз все еще пыталась разгадать загадку, когда у нее за спиной скрипнула дверь. Она оглянулась и увидела Джеффа. Лиз стала медленно подниматься обратно. Щиколотка довольно сильно болела, и ей пришлось ступать осторожно, чтобы не упасть еще раз.

– Что, все еще беспокоят колени? – с насмешливым сочувствием поинтересовался Джефф, пропуская Лиз в гостиную.

– Нет! – Спохватившись, что ответ прозвучал слишком резко, почти грубо, она пояснила: – Я подвернула ногу, когда спускалась по лестнице.

– Тогда тебе лучше сесть. – Он указал на кресло. Лиз вежливо поблагодарила и последовала совету. Джефф сел в кресло напротив.

– Как это тебя угораздило?

– Я увидела с террасы машину и…

Лиз оборвала себя на полуслове, но Джефф обо всем догадался и закончил вместо нее:

– Ты решила, что это Сандерс?

Она молча кивнула.

– Ты действительно рассчитываешь, что он приедет?

– Конечно!

– В таком случае, ты либо наивна, либо держишь меня за дурака.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– Послушай, тебе не кажется, что пора уже прекратить разыгрывать передо мной спектакль и сказать правду?

Джефф явно был чем-то раздражен, но и терпение Лиз тоже было на пределе.

– Я бы так и поступила – если бы знала, о каком спектакле идет речь. Я уже сыта по горло твоими намеками, скажи лучше прямо, что ты имеешь в виду. С какой стати ты вообразил, будто Кевин нарушит соглашение и не приедет?

Джефф вздохнул.

– Ну хорошо. Если ты предпочитаешь делать вид, будто ничего не понимаешь, придется расставить все точки над «i». Сандерс на грани банкротства, спасти его может только чудо…

– Это ты так считаешь.

Проигнорировав ее реплику, Джефф невозмутимо продолжил:

– И тут ему подвернулся удачный случай. В руках у него оказалось ожерелье с восемнадцатью великолепными рубинами, которое стоит целое состояние. Даже если камни продавать по отдельности, вырученных денег с лихвой хватит на то, чтобы начать новую жизнь… скажем, в Южной Америке, а при разумном подходе – обеспечить себе безбедное существование до конца дней.

– Ты шутишь!

Он покачал головой.

– На его месте и в его положении мало кто смог бы устоять перед искушением.

– Уж не намекаешь ли ты, что… – От волнения Лиз не закончила фразу. – Не может быть, чтобы ты говорил всерьез, я не верю!

– Я не шучу.

– Но это… это же абсурд! Неужели ты вправду думаешь, что Кевин с рубинами в кармане находится сейчас на пути в Буэнос-Айрес или еще куда-нибудь…

– Именно так я и думаю. Более того, я сильно подозреваю, что ты послужила ему в качестве прикрытия и твоя задача – как можно дольше протянуть время.

– Значит, ты полагаешь, что, когда уляжется суматоха, я потихоньку ускользну и присоединюсь к нему?

– А почему бы и нет? Вы ведь с ним сообщники, не так ли?

Лиз расхохоталась, но в ее смехе проскальзывали истерические нотки.

– По-моему, ты просто начитался детективных романов. – Видя, что лицо Джеффа потемнело от гнева, она резко оборвала смех. – Честное слово, твои подозрения настолько безосновательны, что это просто нелепо!

Во взгляде Джеффа впервые за все время мелькнула неуверенность.

– Я чуть было не поверил, что ты говоришь серьезно.

– Но я действительно говорю серьезно.

– В таком случае, может, соизволишь дать мне несколько простых ответов на простые вопросы? Для начала, почему Сандерс отказался от услуг охранников?

Представив, как наивно прозвучит ее ответ, Лиз покраснела еще до того, как заговорила.

– Кевин сказал, что охрана будет слишком дорого стоить.

– Какая разница, если расходы оплачиваю я?

– М-может, Кевин не знал?..

– Все он знал. То, что безопасность транспортировки оплачивается за мой счет, было оговорено отдельным пунктом. – Лиз растерялась, и Джефф продолжил допрос: – Если вы решили обойтись без профессиональной охраны, то в чем состоял ваш план?

Она облизала пересохшие губы.

– Поскольку нам все равно нужно было ехать в Колдуэлл-Холл…

Она замялась, и Джефф нетерпеливо поторопил ее:

– Ну, дальше!

– …мы собирались привезти ожерелье сами.

– Понятно. Нечто в этом роде я и предполагал с самого начала, – заключил Джефф, наблюдая за ней, как кот за мышью.

– По-моему, это вполне разумно, – попыталась Лиз оправдать решение своего босса и жениха. – Кевин сказал, что вся сделка держится в строжайшем секрете: о том, что ожерелье у нас, знали только он, я и ювелир, который должен был вставлять камни в новую оправу, но ювелир не знал имени заказчика.

– Оливер Доусон? – блеснул осведомленностью Джефф.

– Да. На мистера Доусона можно положиться, он проработал в фирме более сорока лет. Кроме нас троих, ни одна живая душа не знала, что мы повезем драгоценность, поэтому Кевин думал, что никакой опасности нет.

– А что думала по этому поводу ты?

– Честно говоря, мне его идея не очень понравилась, но в конце концов я согласилась. Поскольку все держалось в тайне…

– Словом, ты его поддержала.

– Да.

– И теперь, когда дела пошли плохо, ты оказалась в роли козла отпущения.

– Что значит «дела пошли плохо»? По-моему, все в порядке, если не считать того, что Кевин задерживается.

Джефф помрачнел.

– Наверное, с твоей точки зрения, действительно все идет по плану. Однако меня не прельщает перспектива быть ограбленным, тем более когда речь идет о фамильном достоянии.

– Тебя и не ограбили. Как только приедет Кевин…

– Даже если ты и впрямь так непогрешима, как пытаешься представить, – резко перебил ее Джефф, – тебе уже должно быть ясно, что Кевин и не думает приезжать. Ожерелье у него, и теперь ему…

– Но ожерелье вовсе не у него!

Джефф оторопело уставился на нее.

– Кевин и не должен был везти ожерелье.

– То есть его должна была привезти ты?

– Да.

– Но почему?

– Потому что в последний момент Кевину пришлось уехать по неотложному делу.

Джефф присвистнул и с невольным восхищением заключил:

– Да-а, оказывается, Сандерс куда умнее, чем я думал.

Лиз не знала, как реагировать на эту реплику, поэтому лишь повторила то, что говорила уже не раз, только другими словами:

– Кевин приложил много сил, чтобы с ожерельем ничего не случилось.

– Да уж, он постарался. – Глаза Джеффа холодно блеснули, как два отточенных стальных клинка. – А не могла бы ты уточнить, что именно он предпринял?

– Перед тем как вылететь в Амстердам, он лично упаковал ожерелье и убрал в сейф. Затем на следующий день перед самым моим отъездом в аэропорт мистер Доусон открыл сейф и вручил ожерелье мне. Кевин все рассчитал: мой самолет прилетает в Лондон всего на двадцать минут раньше, чего его, поэтому мне пришлось бы ждать совсем недолго. Мы договорились встретиться у главной регистрационной стойки.

– И ты ждала в условленном месте, пока тебе не передали сообщение, что он задерживается?

– Да.

– А что ты сделала потом?

– Пошла на стоянку такси.

– И там у тебя украли сумочку?

– Да.

Джефф рассмеялся резким, неприятным смехом.

– Элизабет, неужели ты всерьез думаешь, что я клюну на эту удочку?

– Но это правда!

– Ну да, я знаю, что сумочку у тебя действительно украли, но, признайся, все было подстроено, чтобы никто не заподозрил в пропаже ожерелья ни тебя, ни твоего сообщника.

– Ничего не было подстроено…

– Хватит, не пытайся водить меня за нос! Ты не хуже меня знаешь, что ожерелья у тебя никогда и не было. Ты просто прикрывала Сандерса.

– А вот тут ты ошибаешься.

– Боюсь, радость моя, что ошибку сделала как раз ты, и не одну, а две, и очень серьезных. Во-первых, ты повела себя слишком спокойно, даже не сообщила о краже в полицию. Почему, позволь полюбопытствовать?

– Полицейские стали бы выяснять все обстоятельства, приметы преступника… На это могло уйти Бог знает сколько времени, а я не хотела задерживаться. Понимаешь, мне…

– Твоя версия выглядела бы куда убедительнее, если бы ты впала в истерику, вызвала службу безопасности аэропорта, словом, повела бы себя как человек, у которого украли бесценное ожерелье. А вторая твоя ошибка состояла в том, что ты ничего мне не рассказала. Когда я спрашивал про ожерелье, ты делала вид, будто все в порядке и мы ждем только приезда Сандерса. Если бы ожерелье действительно украли…

– Но его не украли! – перебила Лиз, едва не срываясь на крик. – Я говорила, что ожерелье было при мне, но не говорила, что оно украдено. Если бы ты на минутку прекратил сыпать обвинениями и выслушал меня…

Джефф прищурился.

– Ну хорошо, я тебя слушаю. Надеюсь, твоя версия прозвучит убедительно – это в твоих же интересах.

– Хотя Кевин меня уверял, что никакого риска нет, я ужасно нервничала. Все-таки страшновато носить такую дорогую вещь в сумочке. Я все думала, нет ли какого способа понадежнее… И, пока ехала от дома до аэропорта, придумала. В аэропорту я зашла в дамскую комнату, достала ожерелье из футляра и надела на шею – очень удачно получилось, что на мне было платье с застежкой под горло. Для верности я еще повязала на шею шарфик.

– У меня нет слов, черт побери! – В голосе Джеффа послышалось нечто весьма похожее на восхищение, но он тут же сменил тон на более резкий: – И где же оно сейчас? Что ты с ним сделала?

– Ничего. Я не знала, как поступить. Мне не хотелось, чтобы ожерелье лежало без присмотра в моей комнате, поэтому я решила до возвращения Кевина оставить его на прежнем месте.

– Ты хочешь сказать, что оно все еще на тебе?

– Да. Я… надеюсь, ты не возражаешь.

Лиз сняла шарфик, расстегнула две верхние пуговицы платья и потянулась к застежке ожерелья.

Джефф как-то чересчур быстро оказался рядом – и слишком близко для того, чтобы Лиз могла чувствовать себя спокойно.

– Нет, позволь, я сам… Сиди, не вставай.

Расстегивая застежку, он коснулся пальцами ее шеи, и Лиз вздрогнула. Джефф поднес ожерелье к лицу и, растянув его на пальцах, стал рассматривать. Новая оправа была легкой, так что казалась даже хрупкой, но мастер столь удачно сгруппировал рубины по три в неком подобии экзотических цветов, что каждый камень выглядел очень эффектно. Лиз дрожащими пальцами застегнула пуговицы.

– Великолепно, – тихо проронил Джефф. – Доусон – талантливый ювелир. – Не сводя блестящих глаз с лица Лиз, он требовательно спросил: – Почему ты не отдала его мне раньше?

– Это же ясно. – Ей действительно казалось, что ответ очевиден. – Я считала, что Кевин как владелец фирмы должен сам вручить тебе ожерелье и выполнить все формальности, касающиеся заказа.

– И у тебя не было других причин?

– Других? Что ты имеешь в виду?

– Может, ты… Скажем так, тебе не хотелось признаваться, что ты везла его на себе?

– Пожалуй, в каком-то смысле и это тоже, – неохотно согласилась Лиз. – После того, как у меня украли сумочку…

– Да, это не очень хорошо характеризует всю затею Сандерса. Насколько я понимаю, нападение в аэропорту было настоящим?

Лиз кивнула, в который раз подумав, как хорошо, что ей пришло в голову надеть ожерелье на себя, а не везти в сумочке, как советовал Кевин.

– Ты не слишком сильно расстроилась из-за кражи, и это показалось мне странным.

– Честно говоря, – не без яда в голосе уточнила Лиз, – мне было не очень приятно, что у меня украли сумочку с деньгами и документами, но по сравнению с потерей ожерелья это такая мелочь…

– Кстати, думаю, мне стоит спрятать эту маленькую безделушку в сейф.

– К сожалению, футляр остался в украденной сумочке.

– Ничего страшного.

Джефф достал из ящика бюро бархатный мешочек и положил туда ожерелье. Затем подошел к камину, нажал какую-то скрытую кнопку и одна панель в стене справа от каминной полки сдвинулась в сторону, открыв встроенный в стену сейф. Джефф убрал ожерелье, запер дверцу на кодовый замок, снова нажал какую-то кнопку, и панель встала на место. В это самое время старинные напольные часы пробили восемь. Джефф нахмурился.

– Если эти двое не появятся в самое ближайшее время, думаю, нам придется ужинать тет-а-тет.

Невольно поежившись, Лиз мысленно взмолилась, чтобы Бренда и Кевин поскорее приехали. Перспектива ужинать, а может, и провести целый вечер наедине с Джеффом ее, мягко говоря, беспокоила. В его обществе она не могла чувствовать себя комфортно – слишком уж остро ощущала его мужественность, слишком болезненными были воспоминания, ожившие при встрече с ним.

– Ты, кажется, хотела принять душ и переодеться? – прервал ее раздумья голос Джеффа.

– Что? Ах да, хотела. – Помня о растянутой щиколотке, Лиз осторожно выбралась из кресла.

От внимательного взора Джеффа ничто не могло укрыться.

– Как твоя нога? Сможешь сама дойти до комнаты? Или мне лучше отнести тебя на руках?

От одной только мысли, что она окажется у него на руках, Лиз бросило в жар.

– Не надо! – чуть ли не закричала она, но, быстро спохватившись, добавила уже спокойнее: – Спасибо, я дойду сама.

– В таком случае, встретимся внизу… Двадцати минут тебе хватит?

Лиз кивнула.

– Приходи на террасу, перед ужином выпьем чего-нибудь на свежем воздухе, в такую погоду просто обидно сидеть в доме.

Джефф подошел к висящему на стене колокольчику, чтобы вызвать слугу, а Лиз поспешила удрать, пока он не передумал и не понес ее на руках. Чуть прихрамывая и стараясь не обращать внимания на боль, она пересекла холл и стала медленно подниматься по лестнице, стараясь щадить пострадавшую ногу. В довершение всех ее бед на правой стороне тела начали болеть места, ушибленные при падении. В результате, к тому времени когда Лиз добрела до своей комнаты, она уже обливалась холодным потом.

Она разделась и встала под душ, пытаясь, как аист, по возможности стоять на одной ноге, что оказалось на редкость неудобно. Затем быстро вытерлась и надела платье для коктейлей на тоненьких бретельках. С правой стороны на бедре и на предплечье уже проступили синяки, и Лиз, конечно, предпочла бы спрятать их под одеждой, но, к сожалению, оба вечерних платья, которые она привезла с собой, были без рукавов. Расчесав волосы и уложив их в аккуратный узел, она слегка подкрасила губы бледно-розовой помадой. Лиз предпочитала неяркий макияж, а ресницы и брови почти никогда не красила, так как они у нее от природы были на несколько оттенков темнее волос, но сейчас, стоя перед зеркалом, она постаралась при помощи румян замаскировать свою бледность – а заодно и хоть немного поднять боевой дух. Совершая эти нехитрые манипуляции, Лиз в который раз задала себе вопрос, куда все-таки подевался Кевин? Она гнала от себя мысль, что с ним могло что-то случиться. Но, если с ним все в порядке, почему он все еще не приехал? Почему хотя бы не позвонил и не объяснил причину своей задержки, а заодно не поинтересовался, как она добралась, благополучно ли доставила ожерелье?

И еще одно обстоятельство показалось Лиз весьма странным. Если Кевин знал, что Джефф оплачивает услуги охранной фирмы, то почему отказался от профессионального эскорта и предпочел рискнуть? Если бы я по его совету повезла ожерелье в сумочке… – с содроганием подумала Лиз. Слава Богу, я этого не сделала! Какое облегчение – передать наконец драгоценность владельцу и снять с себя ответственность! По крайней мере, теперь я могу развеять самые нелепые из подозрений Джеффа. Хорошо бы за время, пока я приводила себя в порядок, появился хотя бы один из отсутствующих!

Между тем двадцать минут почти истекли. Лиз воткнула в прическу последнюю шпильку и поспешила вниз – насколько это было возможно при больной ноге. Морщась от боли при каждом шаге, она опиралась на перила, стараясь как можно меньше нагружать пострадавшую ногу, и так сосредоточилась на этом занятии, что, только преодолев последнюю ступеньку, заметила, что Джефф стоит в холле и наблюдает за ней.

Он переоделся. Теперь на нем были смокинг, белоснежная рубашка и черная бабочка. Джефф был потрясающе хорош собой и явно чем-то раздражен.

– Вижу, ты скорее будешь страдать, чем попросишь помощи, – мрачно изрек он.

– Мне не нужна помощь, – упрямо заявила Лиз, хотя держалась скорее на силе воли, чем на собственных ногах.

Джефф смерил ее хмурым взглядом.

– Как скажешь, но, по крайней мере, обопрись на мою руку.

Лиз нехотя подчинилась и обнаружила, что его помощь пришлась очень кстати. Доковыляв до террасы, она с облегчением опустилась в кресло. Небо стало темно-лиловым, выступили звезды, такие крупные, что, казалось, до них можно дотянуться рукой. Но тревога мешала Лиз наслаждаться красотой вечера.

– Бренда и Кевин не приехали?

Услышав в ее голосе отчаяние, Джефф усмехнулся.

– Вынужден тебя разочаровать: тебе придется довольствоваться моим обществом. Однако я постараюсь, чтобы ты не заскучала.

По мнению Лиз, последние слова больше походили не на обещание, а на угрозу. Играя роль гостеприимного хозяина, Джефф подошел к столику с напитками.

– Что будешь пить?

– Сухой шерри, если можно.

Джефф усмехнулся.

– Не понимаю, что тебя рассмешило! Я люблю сухой шерри.

– Помнится, раньше ты предпочитала коктейли, что-нибудь не слишком крепкое, но экзотическое.

Ну нет, он не смутит меня своими насмешками!

– Ну и что? С тех пор мои вкусы изменились. Конечно, если у тебя нет сухого шерри, то я…

– Не волнуйся, я могу дать тебе все, что ты пожелаешь.

Лиз притворилась, что не замечает насмешливых огоньков в его глазах, и озабоченно спросила:

– Никто не звонил?

Джефф не спешил с ответом. Он налил шерри в две рюмки, протянул одну Лиз и только потом сказал:

– Нет, что очень не похоже на Бренду. Она редко является куда бы то ни было вовремя, но обычно звонит и предупреждает о задержке. Если Бренда передумала и решила не приезжать до завтра, то странно, что она не позвонила.

– А ты не можешь сам ей позвонить?

– Пытался. Перед тем, как пойти принимать душ, я звонил в отель, где она остановилась, но ее номер не отвечает. По словам портье, ей позвонил какой-то мужчина и после этого она ушла. – Помолчав, он сухо добавил: – Я мог бы встревожиться, если бы не знал, как она ценит комфорт и обеспеченную жизнь.

– А сейчас ты не беспокоишься?

Джефф отрицательно покачал головой.

– Нет. За деньги можно купить почти все, в том числе и верность женщины. – Его четко вылепленные губы искривились в улыбке. – Сейчас ты возразишь, что нельзя купить любовь, но, если ты обратила внимание, я сказал «почти все». Я не питаю иллюзий относительно чувств Бренды, мне и не надо, чтобы она меня любила. Как я уже говорил, мне нужна жена красивая, страстная в постели, хорошо воспитанная, интересный собеседник, мать моих детей. Бренда готова соответствовать всем этим требованиям в обмен на роскошь, которой я могу ее окружить. – По-видимому, лицо Лиз выдало ее мысли, потому что Джефф, прищурившись, спросил: – Кажется, у тебя есть на этот счет серьезные сомнения?

Лиз так и подмывало рассказать Джеффу, что говорила насчет детей его невеста, но она сдержалась.

– Это не мое дело. Для меня главное, чтобы мисс Скотт понравилось ожерелье.

– Обязательно понравится, можешь не волноваться.

В дверях, выходящих на террасу, появилась молоденькая горничная и доложила, что ужин готов.

– Спасибо, Анна, мы сейчас идем… Да, кстати, проследи, чтобы двери в гостиную и в столовую были открыты.

Девушка сделала книксен и ушла. Джефф подошел к Лиз, взял у нее из рук рюмку и, прежде чем она успела догадаться о его намерениях, наклонился и легко, будто это не стоило ему никаких усилий, поднял ее на руки.

– Я не сомневаюсь, что в конце концов ты бы сумела доковылять самостоятельно, но мы ведь не хотим, чтобы ужин остыл, правда?

Сердце Лиз пропустило один удар, а потом забилось так часто, что стало трудно дышать. Сила рук и близость мускулистого тела Джеффа подействовали на нее так, что она не смогла ответить, даже пытаться не стала. Когда Джефф нес ее через холл, им навстречу попался Хортон. На какое-то мгновение на лице пожилого дворецкого отразилось изумление, затем оно вновь стало непроницаемым.

– Мисс Коув подвернула ногу, – остановившись, спокойно пояснил Джефф.

Насмешливые нотки, проскользнувшие в его голосе, смутили Лиз еще больше. Она бросила быстрый взгляд на лицо своего мучителя: так и есть, он забавляется и вполне доволен собой. Густо покраснев, она сердито стиснула зубы.

– Вот как, сэр? – Хортон покачал головой. – Весьма печально.

Джефф внес Лиз в столовую, освещаемую только свечами, и осторожно поставил на ноги. Одной рукой придерживая ее за плечи, другой отодвинул от стола стул.

– Спасибо, – чопорно поблагодарила она.

– Всегда рад помочь.

Джефф улыбнулся, и, растаяв от его улыбки, Лиз забыла об осторожности и села так неловко, что потревожила ушибленное бедро. Она невольно поморщилась от боли.

– В чем дело?

– Случайно задела синяк.

– Я вижу, у тебя и на руках синяки. Это результат инцидента в аэропорту?

– Да.

Когда она села поудобнее, Джефф занял свое место во главе длинного стола, за которым могли бы свободно разместиться человек двадцать. В центре стола стояла ваза с цветами, по обеим сторонам от нее – старинные серебряные подсвечники с тремя свечами в каждом. Ужин, поданный на тарелках тончайшего фарфора, был великолепен, но Лиз не смогла насладиться угощением в полной мере. У нее вдруг совсем пропал аппетит, хотя днем она съела лишь один сандвич. Чувствуя, что Джефф наблюдает за ней как ястреб, она поднесла к губам бокал с белым вином, отпила совсем немного, потом попыталась сделать вид, что ест. Но обмануть Джеффа не удалось.

– Все еще переживаешь из-за Сандерса? – спросил он.

Лиз посмотрела ему в глаза одновременно с отчаянием и с вызовом.

– Как же мне не волноваться? А вдруг с ним что-то случилось?

– Но он, похоже, совсем за тебя не беспокоится. И это при том, что ты делаешь за него всю грязную работу…

Лиз с громким звоном уронила вилку. Джефф пожал плечами.

– Ладно, если тебе не нравится, могу выразиться по-другому. Хотя ты приняла на себя всю ответственность, он даже не позвонил, не поинтересовался, все ли с тобой в порядке.

– Как раз поэтому я и думаю, что с ним что-то случилось. Может, он попал в автокатастрофу, лежит где-нибудь на дороге, истекая кровью.

– Возможно, но маловероятно, – бросил он небрежно. – Я думаю, что из вас двоих серьезно пострадала именно ты, не на него же напали в аэропорту.

– Меня больше беспокоила сохранность ожерелья, – искренне сказала Лиз.

В столовую вошел дворецкий и деликатно покашлял, привлекая к себе внимание. Джефф повернулся к нему.

– В чем дело, Хортон?

– Простите, что помешал, сэр, но вам звонят. Джентльмен, который забыл представиться, уверяет, что дело срочное.

По оскорбленному виду дворецкого Джефф заключил, что в действительности абонент не «забыл», а отказался представиться. Он бросил салфетку на стол и встал.

– Извини, Элизабет, я вынужден ненадолго тебя покинуть.

Он вышел из комнаты вслед за дворецким, и Лиз проводила его взглядом, в котором смешались тревога и надежда.

 

5

Минуты через две, не больше, Джефф вернулся и занял свое место. Лицо его было непроницаемо.

– К сожалению, звонил не Сандерс, это был чисто деловой звонок, – ответил он на вопросительный взгляд Лиз.

Плечи ее разочарованно поникли. Джефф подлил ей вина и продолжил разговор, прерванный появлением дворецкого:

– Хотя с ожерельем ничего не случилось, на тебя сильно подействовал уже сам факт нападения.

– Да, у меня поубавилось уверенности, – неохотно призналась она. – Поэтому я и не стала обращаться в полицию, мне хотелось как можно скорее убраться из аэропорта. Незнакомый мужчина помог мне подняться… – Лиз запнулась, вдруг вспомнив «полковника». – Или мне следует сказать «мистер Истлэй»?

Джефф поморщился.

– Значит, ты его узнала? Я видел, что ты заметила такси, но не знал, разглядела ли пассажира.

– Итак, его визит в Колдуэлл-Холл не был случайным?

– Нет, не был.

– Он летел из Бирмингема в Лондон на том же самолете, что и я, – медленно сказала Лиз, постепенно осознавая, что произошло.

– Он работает в частном детективном агентстве. Я нанял его следить за тобой, – невозмутимо признался Джефф.

Частный детектив! Лиз похолодела. Назвать неприятным то, что за ней всю дорогу шпионили, было бы сильным преуменьшением.

– Больше всего его встревожил инцидент на стоянке такси, – как ни в чем не бывало продолжал Джефф. – Истлэй решил, что это его ошибка: зная то, что он знал, он обязан был предотвратить нападение. Но на тебя напали столь внезапно, что даже его, человека опытного, бывшего офицера полиции, это застало врасплох.

– «Зная то, что он знал»? – Лиз нахмурилась. – Как это понимать? Что он обо мне знал?

– За тобой следил не он один.

Лиз оторопело уставилась на Джеффа, а он спокойно сообщил:

– По описанию Истлэя, тот, другой, был высоким, худым, немного сутулым, ничем на вид не примечательным, волосы подстрижены ежиком…

– В мятом костюме, через руку перекинут плащ! – подхватила Лиз. – Он тоже летел со мной одним самолетом.

– Значит, ты обратила на него внимание?

– Дожидаясь Кевина возле регистрационной стойки, я подняла голову и случайно встретилась с ним взглядом. Мне показалось, что этот тип за мной следит, но потом он ушел. Ты уверен, что он действительно следил? – спросила она почти с мольбой в голосе, искренне надеясь, что кошмару найдется вполне разумное объяснение. – Но зачем? Не вижу смысла…

– Смысл был… если «Ежик» знал, что ожерелье у тебя.

– Этого никто не мог знать!

– Но кто-то все-таки знал.

– Ты имеешь в виду вора, который выхватил у меня сумочку? Но разве такие преступления не случаются сплошь и рядом, особенно на вокзалах и в аэропортах?

– Если верить Истлэю, основная масса уличных воришек действуют наугад, но «Ежик» вел тебя от самого Бирмингема, выжидая, когда подвернется шанс напасть.

– Почему ты думаешь, что на меня напал именно он?

– По-моему, это логично. А ты как считаешь?

Лиз с сомнением покачала головой.

– Не знаю, я не стала бы утверждать это под присягой. Все произошло так быстро, что я не успела ничего понять. Но разве твой Истлэй его не разглядел?

– К сожалению, нет. Он в это время высматривал второе такси.

– Чтобы ехать за мной?

– Ирония судьбы, правда?

Тут Лиз кое-что вспомнила.

– Но, если сумочку действительно украл «Ежик», зачем ему было тащиться за мной до самого Лондона? Почему он не сделал свое дело еще в Бирмингеме?

– Может, не хотел наследить слишком близко к дому… или пытался сбить нас со следа и представить дело как обычное уличное ограбление.

– По-моему, все это звучит чересчур мудрено.

– А ты знаешь поговорку, что правда бывает порой причудливее вымысла?

Появился слуга, чтобы убрать грязные тарелки, и разговор на время прекратился. От десерта Лиз отказалась, Джефф тоже показал жестом, что не хочет.

– Может, выпьем кофе на террасе? – предложил он, вставая и подходя к ее стулу.

Лиз вспомнила, как Джефф нес ее в столовую и что она при этом чувствовала, и мгновенно залилась краской.

– Мне не нужна помощь, я сама дойду! – поспешно выпалила она.

– Не глупи, – отрезал Джефф, – ты только сделаешь себе еще хуже.

– Я не хочу, чтобы ты нес меня на руках, – настаивала Лиз. В ее голос прокрались панические нотки.

Откуда ни возьмись, словно по волшебству, появился Хортон. Деликатно покашляв, он обратился к хозяину:

– Если позволите, сэр, я мог бы предложить выход.

Джефф кивнул.

– Сэр, мне пришло в голову, что можно употребить в дело кресло покойного хозяина. В конце жизни сэр Генри предпочитал его обычному стулу.

Дворецкий сделал знак лакею, и тот вкатил в столовую небольшое кресло с кожаной обивкой.

– Ну, Элизабет, какой вариант ты предпочитаешь? – спросил Джефф.

– Я сяду в кресло. Спасибо, Хортон.

Дворецкий подал ей затянутую в белую перчатку руку, на которую Лиз и оперлась с благодарностью. Когда гостья пересела, Хортон выкатил кресло сначала в гостиную, а оттуда на террасу. Лиз поблагодарила его от души:

– Спасибо, Хортон, вы подали блестящую мысль.

На обычно бесстрастном лице дворецкого появилось удовлетворенное выражение. Он поклонился и тихо вышел.

– Странно, почему у меня такое впечатление, что Хортон, известный женоненавистник, на твоей стороне? – с иронией спросил Джефф.

– Действительно, почему? Ума не приложу.

Джефф метнул на нее быстрый взгляд, но промолчал. На террасе горел свет, а в саду совсем стемнело. На небе, похожем на черный бархат, звезды засияли еще ярче. Неподвижный теплый воздух, настоянный за день на ароматах трав, цветов и экзотических растений, к ночи превратился в пьянящий коктейль. Было так тепло, что Лиз казалось, будто она находится не в Англии, а где-нибудь в тропиках. Послышались шорох и легкое позвякивание: на террасу вышла горничная с подносом. Аккуратно поставив поднос на стол, она взялась за ручку кофейника и вопросительно посмотрела на Джеффа.

– Вам налить, сэр?

– Спасибо, Анна, мы сами справимся.

Горничная ушла. Джефф предложил Лиз руку.

– Давай я помогу тебе пересесть в шезлонг, там ты сможешь положить ногу повыше.

– Мне и здесь удобно.

Он пожал плечами, но спорить не стал.

– Что будешь пить – бренди или ликер?

– Только кофе.

Джефф наполнил чашку и протянул Лиз.

– Чуть-чуть сливок и без сахара.

Лиз постаралась не показать, как ей приятно, что Джефф и спустя три года не забыл, какой кофе она любит. Сам он по-прежнему пил черный и несладкий.

– По виду не скажешь, что тебе очень удобно, – заметил он. – Может, все-таки пересядешь в шезлонг?

– Нет смысла. Сейчас выпью кофе и пойду спать.

Джефф выразительно изогнул черную бровь.

– Мне почудилось или от тебя правда повеяло холодом?

И он еще спрашивает!

– Ты что же, рассчитывал, что я приду в восторг, оттого что за мной следили, как за какой-нибудь преступницей?! – взорвалась Лиз.

– Нет, не рассчитывал. Но я сделал то, что считал необходимым.

– И как долго твой шпион за мной следил?

– С того момента, когда я узнал, что у Сандерса есть финансовые проблемы, и заподозрил неладное.

– Так вот откуда тебе известно, что я не живу в его квартире… – В следующее мгновение Лиз поразила еще одна неприятная мысль, которую она и озвучила: – Надо полагать, ты следил и за Кевином? Нет, погоди… Ничего не понимаю… Если ты за ним следил, то должен знать, где он сейчас.

Джефф развел руками.

– Я должен был это знать, но так случилось, что твой жених ускользнул от наблюдения. Заметь, я не утверждаю, что он сделал это нарочно, возможно, это вышло случайно.

– Где за ним следили, в Англии или уже в Амстердаме?

– Он не улетел в Амстердам.

– Да я провожала его в аэропорту!

– Не спорю, может, ты и рассталась с ним в зале вылета и поцеловала его на прощание – я даже знаю, что так и было, но, как только ты ушла, Кевин вернулся. Детектив его упустил по дороге из аэропорта. Ты знала, что планы Кевина изменились?

– Нет, и я тебе не верю! Похоже, твои детективы не очень-то хорошо справились с работой. Ты уверен, что они следили именно за Кевином? Может, они его с кем-то перепутали?

– Они следили за мужчиной, с которым ты попрощалась в аэропорту. Он был среднего роста, худощавого телосложения, светловолосый, лет тридцати с небольшим и приятной внешности. По-моему, в точности совпадает с твоим описанием Сандерса.

– Да, но… – Лиз замотала головой, словно пытаясь прояснить мысли, – этого не может быть! Это наверняка какое-то недоразумение. Поездка в Амстердам была очень важна для Кевина, он не мог передумать в последнюю минуту! А если все-таки передумал, то почему не вернулся в офис?

– Потому что не хотел, чтобы ты знала, что он никуда не улетал. Ему нужно было, чтобы ты следовала намеченному плану. И ты так и сделала.

У Лиз вдруг возникло чувство, будто она ведет боевые действия в тылу врага. Она с вызовом вздернула подбородок.

– Да, я это сделала, и, поскольку ожерелье благополучно доставлено, не имеет никакого значения, куда и зачем полетел или не полетел Кевин! Это тебя не касается! Своими действиями ты поставил под угрозу его репутацию! Надо же было додуматься до такого: вообразить, будто он хочет украсть твои бесценные рубины, и установить за ним слежку! Ты должен…

– Извиниться перед ним?

– Да.

– Ну что ж, я извинюсь – как только он здесь появится. А как насчет тебя?

– Меня? Что ты имеешь в виду?

– Почему ты не говоришь, что я должен извиниться и перед тобой?

Лиз насмешливо улыбнулась.

– За то, что заподозрил меня в намерении удрать в Южную Америку, чтобы встретиться с Кевином, якобы укравшим твои рубины? Твои подозрения так нелепы, что я не восприняла их всерьез и не обиделась.

– Что ж, я рад, что с чувством юмора у тебя все в порядке. – В глазах Джеффа появился странный блеск. – Но, думаю, я все же должен перед тобой извиниться. Как-никак мы с тобой когда—то были… – возникшая пауза показалась Лиз бесконечной, – хорошими друзьями.

Он задержал взгляд на ее губах, и было в этом взгляде нечто такое, отчего Лиз бросило в жар. Намерение Джеффа было очевидным. Она поспешно поставила чашку на стол и пробормотала, слегка заикаясь:

– П-право, не стоит извиняться. – Лиз встала. – Если ты не возражаешь, я пойду к себе. День был трудный, я устала… Если приедет Кевин…

– Не волнуйся, Хортон его встретит.

– В таком случае, я пойду. Спокойной ночи.

Джефф подошел к ней.

– Я тебя провожу, я в любом случае не собирался долго засиживаться. – В его голосе послышались какие-то странные нотки. – Завтра, сдается мне, день тоже будет нелегким.

К ужасу Лиз, он быстро наклонился, одной рукой подхватил ее под колени, другой – под мышки и выпрямился, подняв ее легко, как пушинку. Лиз изо всех сил старалась делать вид, будто ничего не происходит, но каждый нерв ее тела напрягся, сердце пустилось вскачь. Джефф, слегка прищурившись, посмотрел ей в глаза.

– По-моему, нам обоим будет гораздо удобнее, если ты обнимешь меня за шею.

Лиз и не подумала подчиниться.

– Это ведь совсем не трудно, ты уже обнимала меня раньше.

Черт бы его побрал, он нарочно надо мной издевается, видит ведь, как действует на меня его близость! – сердито подумала Лиз. Однако обстоятельства были на его стороне, и вступать в словесную перепалку не имело смысла, тем более что у Лиз все равно мало шансов победить. Она уже знала по прошлому опыту, что Джефф и думает, и действует быстрее ее. Прикусив губу от досады, она все-таки обняла его за шею. Ее пальцы коснулись слегка вьющихся волос у него на затылке, и Лиз словно пронзило током.

– Так куда лучше, – проворчал Джефф. – Я люблю, когда мне немного помогают.

Лиз краем глаза заметила, что его красивое лицо приняло самое невинное выражение – наверное, чтобы разозлить ее еще сильнее. Но она не доставит ему такого удовольствия, не клюнет на наживку.

– Ты сказал, что завтра будет трудный день. Ожидается много гостей?

Джефф пересек гостиную, вышел в коридор и, только начав подниматься по лестнице, ответил:

– Не очень, человек сорок. Несколько друзей моего отца, соседи, мои деловые партнеры с женами, на ночь никто не останется.

– Вот как? – удивилась Лиз. – А я думала, это будет прием для близких друзей и родственников и он продлится весь уик-энд.

– Все мои родственники остались в Штатах, да и большинство друзей там же. Бренда, как ты помнишь, американка… Я бы предпочел не распространяться о нашей свадьбе до того, как она произойдет, но Бренда пожелала устроить официальный прием по случаю помолвки. Ей не терпелось познакомиться с моими соседями-аристократами и продемонстрировать им новое ожерелье со старыми рубинами.

Лиз нахмурилась, недоумевая, зачем Джефф пригласил ее, – кем-кем, а уж аристократкой ее не назовешь. Вероятно, инициатива исходила от Бренды.

– Она собиралась также устроить грандиозный прием в Нью-Йорке, но позже, по возвращении из свадебного путешествия.

Лиз обратила внимание, что Джефф употребил прошедшее время, как будто отсутствие Бренды что-то изменило, возможно даже, заставило его передумать. Но нет, не может быть, чтобы Джефф отменил свадьбу только потому, что его невеста опоздала, тем более что, по его же собственным словам, опаздывает она частенько.

Джефф остановился у двери в ее комнату, и Лиз, торопясь сбежать, уже приготовилась бесстрастно поблагодарить его, но он явно не спешил опускать ее на пол. Джефф нажал на ручку, толкнул дверь ногой и внес Лиз в комнату, но и тут не поставил ее на ноги.

Лиз показалось, что просторная комната словно уменьшилась в размерах, будто Джефф оказался для нее слишком большим. Лиз внезапно запаниковала – ее пугал даже не сам Джефф, а собственная реакция на него.

– Что ты делаешь? – спросила она и не узнала собственного голоса: никогда еще он не звучал так тонко, почти визгливо.

Нечего было и надеяться, что Джефф не заметит этих панически-визгливых ноток. Он выразительно вскинул брови.

– А разве похоже, что я вообще что-то «делаю»?

Лиз попыталась скрыть смущение и страх под маской гнева.

– Я бы предпочла, чтобы ты не входил в мою комнату!

– Мне показалось, что тебе может понадобиться помощь.

– Если бы ты отпустил меня…

– Я так и сделаю.

Джефф подошел к кровати, опустил Лиз на одеяло и сам сел рядом. Пока Лиз не было в комнате, кто-то разобрал постель, задернул занавески на окнах и включил лампу на прикроватной тумбочке. На Лиз падал свет, а лицо Джеффа оказалось в тени.

– Ну что, так лучше? – поинтересовался он ласково.

Как бы не так! То, что она лежала на кровати, а он сидел, ставило Лиз в явно невыгодное положение. Она стиснула зубы и попыталась сесть, опираясь на руки. Но Джефф ей помешал, и Лиз, упав навзничь, сердито уставилась на него широко раскрытыми глазами. Как ни странно, он не только не улыбался – он казался мрачным.

– Джефф, дай мне встать, пожалуйста, – прошептала Лиз.

– Так-то лучше! Мне, конечно, нравятся женщины с характером, но и о хороших манерах забывать не стоит.

– Извини, я просто… я…

– Испугалась?

Молчание Лиз было красноречивее любого ответа.

– Тебе нечего бояться.

– Какое счастье, слава Богу! – язвительно воскликнула она.

Джефф рассмеялся и этим немного разрядил напряжение. Чуть расслабившись, Лиз осторожно повторила:

– Пожалуйста, Джефф, можно, я встану?

– Только когда я сам решу, что тебе пора вставать. – Видя, что она побледнела, Джефф добавил: – Не пугайся, честное слово, я не собираюсь тебя насиловать, пользуясь отсутствием твоего жениха.

Ресницы Лиз затрепетали.

– Тогда что ты собираешься делать?

– Просто получить свой выигрыш.

И Лиз вдруг услышала собственный голос, весьма смахивающий на мольбу:

– Прошу тебя, не надо меня целовать.

– А я и не собирался, – холодно сообщил Джефф. – Мы же договаривались, что если ты проиграешь пари, то поцелуешь меня.

– Такая ерунда все эти пари, – пробормотала Лиз, – ребячество, да и только.

– Странно, я не думал, что ты из тех, кто отказывается платить долги.

Судя по виду Джеффа, он не собирался отступать, пока не получит своего. Понимая, что у нее нет выхода, Лиз сдалась.

– Ну хорошо, твоя взяла, только сначала я хочу сесть.

– Что, думаешь, так будет безопаснее?

Пропустив мимо ушей насмешку, Лиз снова попыталась сесть, и на этот раз Джефф ей помог. Они оказались лицом к лицу. Лиз медлила, надеясь, что он сделает первое движение, но Джефф спокойно ждал. Его красивые, чувственные – нижняя чуть более пухлая, чем верхняя, – но в то же время по-мужски суровые губы как магнитом притягивали взгляд Лиз, а посмотрев на них, она уже не могла отвести глаза. Три года назад ей достаточно было бросить взгляд на его губы, как ее охватывала сладкая истома. Ничего не изменилось, то же самое происходило с ней и сейчас.

Стоп! Мы ведь не договаривались, что я непременно поцелую его в губы! Выход найден: я чмокну его в щеку, и дело с концом!

Лиз потянулась к Джеффу с твердым намерением лишь слегка коснуться губами щеки, но ее губы, не подчиняясь командам мозга, сами нашли его рот. Секунду или две Джефф был неподвижен, затем его губы приоткрылись, поцелуй стал более глубоким, страстным, возбуждающим. Лиз закрыла глаза и обвила руками его шею. Джефф одной рукой поддерживал ее затылок, другая рука накрыла ее грудь и нежно погладила сосок, пробуждая его к жизни, но не задержалась, скользнула ниже, погладила тонкую талию, бедро и снова двинулась вверх.

Когда Джефф спустил с плеч Лиз бретельки вечернего платья, она даже не попыталась ему помешать. Пожалуй, она бы даже помогла ему – будь в том необходимость. Но Джефф был достаточно опытным и умелым любовником, чтобы справиться с такой задачей самостоятельно. Лиз снова легла, крепко закрыв глаза. Он стал покрывать поцелуями ее грудь, заставляя Лиз тихонько постанывать от наслаждения. В эту минуту для нее во всем мире не существовало ничего и никого, кроме Джеффа и ощущений, которые он в ней пробуждал. Наконец, его губы сомкнулись вокруг одного напрягшегося и словно умоляющего о ласке соска, даря Лиз изысканное наслаждение такой остроты, что оно граничило с болью. В это время ладонь Джеффа стала нежно поглаживать шелковистую кожу внутренней поверхности ее бедра, медленно, но неумолимо продвигаясь вверх. Неторопливый любовник, в прошлом он не раз заставлял Лиз ждать, изнемогая от сладостной муки, а потом дарил ей такие изысканные ощущения, что Лиз думала, что больше не выдержит. Но потом оказывалось – это лишь прелюдия к самому главному…

Пальцы Джеффа добрались до шелковых трусиков и погладили тело через ткань. С губ Лиз сорвался тихий звук – нечто среднее между довольным мурлыканьем и стоном.

Джефф помедлил и… убрал руку.

Несколько мгновений, показавшихся Лиз вечностью, она ждала, потом услышала скрип пружин и почувствовала, как матрац, прогибавшийся под тяжестью Джеффа, расправляется. В ее разгоряченном желанием мозгу мелькнуло предположение, что он раздевается, чтобы заняться с ней любовью. Но затем Лиз поняла, что в комнате не слышно ни звука, ни малейшего шороха. Ничего не понимая, она медленно открыла глаза. Джефф стоял над ней, полностью одетый. Она чувствовала на себе его взгляд, но лицо его снова было в тени, и Лиз не видела его выражения.

– Пожалуй, самое время остановиться, – сказал Джефф бесстрастно, но участившееся дыхание выдавало, что на самом деле он не так спокоен, как старается показать. – Иначе я могу сделать то, чего обещал не делать.

Его слова подействовали на Лиз подобно ледяному душу. Она села и трясущимися руками поправила лиф платья. Джефф дошел до двери и, уже взявшись за ручку, обернулся.

– Если Сандерс появится в ближайшие полчаса, прислать его к тебе?

Лиз так сильно прикусила губу, что почувствовала солоноватый привкус крови.

– Прости, – тут же извинился Джефф, – это было жестоко.

Через секунду дверь за ним захлопнулась. Лиз охватили противоречивые чувства, самым сильным из которых был стыд. Дрожа всем телом, она с трудом встала с кровати и поплелась в ванную. У нее так сильно тряслись руки, что почистить зубы оказалось чуть ли не непосильной задачей.

Как я могла так себя вести? Как можно было забыть, что мы оба помолвлены – он с Брендой, я – с Кевином? Можно сколько угодно удивляться и возмущаться, но факт остается фактом: рядом с Джеффом я забыла об обручальных кольцах, об обещаниях, о том, что такое хорошо и что такое плохо… вообще обо всем. Когда Джефф целовал меня, ласкал мое тело, для меня во всем мире существовал только он один. Если бы только он не понес меня на руках… если бы не настоял на том, чтобы я его поцеловала… Нет, я не имею права его винить. Если бы я просто быстро поцеловала его в щеку, как намеревалась, он встал бы и ушел, и ничего бы больше не было. Но я стала целовать его со страстью, которую он не мог не почувствовать. Именно я проявила инициативу, и, если бы не выдержка Джеффа, мы неизбежно занялись бы любовью. Я соблазнила бы чужого жениха и на этот раз даже не могла бы оправдывать себя тем, что не знала о его помолвке с другой. Более того, на этот раз я сама изменила бы жениху.

Как я могла, любя Кевина, в то же время так страстно желать Джеффа? Неужели я настолько распутна и сексуально озабочена? – с горечью думала Лиз. Но ведь то, что было у нас с Джеффом три года назад, далеко не ограничивалось сексом! Я его любила. А сейчас я люблю Кевина. Но вот люблю ли? Если бы я любила его по-настоящему, разве Джефф имел бы надо мной такую власть?

Внезапно с глаз Лиз словно спала пелена. Она вдруг поняла: то, что она приняла за любовь, было на самом деле лишь потребностью любить и быть любимой. После случая с Джеффом она так нуждалась в любви, так ждала ее, что, когда впервые за три года мужчина – по чистой случайности этим мужчиной оказался Кевин – привлек ее внимание, она убедила себя, что полюбила его. Возможно, тут сыграли свою роль и биологические часы, все-таки ей уже двадцать шесть, пора создавать семью и обзаводиться детьми. Лиз задумалась над странным парадоксом: казалось бы, умный обаятельный Кевин – как раз такой мужчина, о каком мечтает любая женщина, но если бы он завтра сказал, что не любит ее, или ушел к другой, она бы не слишком страдала. Он не разбил бы ей сердце, как Джефф три года назад.

Джефф был ее первой – нет, единственной – любовью. Прикосновение его губ было для Лиз как глоток свежей воды для умирающего от жажды, и одного поцелуя хватило, чтобы пробудить к жизни ее любовь, которая, оказывается, никогда и не умирала.

Лиз вышла из ванной и легла в кровать, но спать не хотелось. Ей предстояло обдумать, какие последствия влечет за собой только что сделанное открытие. Джефф, без сомнения, женится на Бренде, как и собирался, но она, Лиз, не может выйти замуж за Кевина – теперь, когда осознала свои истинные чувства, это невозможно, да и нечестно по отношению к Кевину.

Она подняла руку и посмотрела на колечко. Пусть Джефф язвил, что ювелир мог подарить своей невесте что-нибудь побогаче, Лиз была очень рада, когда Кевин надел его ей на палец. Понимая, что больше не имеет права носить это кольцо, она с сожалением сняла его и положила на тумбочку. Переезд к Кевину также отменяется, поэтому с понедельника надо заняться поисками нового жилья. Наверное, работу тоже придется сменить, вряд ли Кевин пожелает видеть ее в числе своих сотрудников после того, как она разорвет помолвку.

Все-таки странные шутки играет порой судьба.

Если бы Джефф не пригласил их с Кевином в Колдуэлл-Холл, ничего из того, что случилось, не произошло бы. Лиз по-прежнему верила бы, что любит Кевина, вышла бы на него замуж и у нее было бы благополучное, обеспеченное будущее, семья, работа. Теперь же вся ее жизнь перевернулась с ног на голову, она осталась одинокой, бездомной и безработной, как какая-нибудь жертва природного катаклизма.

Второй раз за три года я терплю фиаско, и оба раза причина заключена в одном и том же человеке, подытожила Лиз. Но ничего, я сильная, выжила в первый раз, выживу и теперь. Лиз вспомнила, что ей нужно думать не только о себе, но и о Кевине. Как разрыв помолвки подействует на него? Поразмыслив, Лиз решила, что он не слишком расстроится, особенно если в словах Джеффа о том, что у Кевина много женщин, есть хотя бы доля правды. Впрочем, Лиз склонялась к мысли, что детективное агентство допустило ошибку, и, вероятно, не одну.

Может, они вообще наводили справки не о том человеке? Но неужели профессионалы могли ошибиться? А почему Кевин передумал лететь в Амстердам и даже не поставил меня в известность? Почему он допустил, чтобы я напрасно ждала его в аэропорту, и лишь передал коротенькое сообщение? Вопросы, вопросы, слишком много вопросов, и, пока не вернулся Кевин, все они останутся без ответа. Почему же он до сих пор не приехал? Где он задержался и что его задержало, если не дела в Амстердаме? В отсутствие Кевина произошло много странных событий… А это нападение в аэропорту – могло ли оно на самом деле быть тщательно спланированным, как намекал Джефф?

Понимая, что ответов ей все равно не найти, Лиз закрыла глаза и попыталась уснуть. Но, несмотря на усталость, напряжение не отпускало ее. Как ни странно, Лиз все больше думала не о собственных многочисленных проблемах, а о Джеффе. Он собирается жениться на женщине, которую не любит и которая ясно дала понять – всем, кроме своего жениха, – что не собирается заводить детей. Будет ли он с ней счастлив?

Только перед рассветом Лиз ненадолго забылась сном. Ее разбудил стук в дверь.

– Кто там? – сонно спросила Лиз, не открывая глаз.

– Мисс Коув, это я, Анна.

– Войдите.

Лиз села в кровати и замотала головой, стряхивая сон. Горничная принесла завтрак. Поставив поднос на тумбочку, она отдернула занавески и открыла окна. День обещал стать таким же жарким, как вчерашний, но в воздухе чувствовалась какая-то духота, на горизонте собирались грозовые облака. Лиз невольно подумалось, что гроза – зловещее предзнаменование. Она посмотрела на часы. Начало первого.

– Господи, неужели я так долго спала?! Почему же вы меня не разбудили?

– Хозяин сказал, что вы устали, и не велел будить вас до полудня.

– Вы не знаете, мистер Сандерс не приехал?

– Нет, мисс, никто не приезжал.

– Как, и мисс Скотт тоже?

– Нет, мисс.

– Они не звонили? – с беспокойством спросила Лиз.

– Насколько мне известно, нет. Но лучше спросить у Хортона.

Похоже, ничего не изменилось! Лиз была близка к отчаянию.

– Что-нибудь еще, мисс?

– Ничего не нужно, Анна, спасибо.

Горничная ушла, Лиз налила себе свежезаваренного чаю и с наслаждением выпила полную чашку, чувствуя, как вместе с ароматной жидкостью в нее вливаются силы. Несмотря на то, что она проспала долго, а может, как раз поэтому, у нее болела голова. Лиз чувствовала: выдержать еще один день напряженного ожидания ей будет нелегко.

На тумбочке возле кровати стоял телефон. Не особенно надеясь на удачу, она набрала домашний номер Кевина. Как и следовало ожидать, никто не ответил. Последняя надежда – Оливер Доусон. Старый ювелир был другом семьи Сандерс, и, если произошел несчастный случай, ему должны сообщить.

Доусон снял трубку после третьего гудка.

– Оливер, это Элизабет Коув…

Благодаря своему легкому характеру Лиз стала любимицей старого ювелира. Он относился к ней по-отечески.

– Рад тебя слышать, девочка! Чем могу помочь?

– Нет ли у вас случайно вестей от Кевина?

– Он мне звонил сегодня утром.

– Где он?!

– Но мне казалось… – Оливер Доусон озадаченно замолчал. – Я думал, он с тобой.

– Нет, он передал, что задержится, и до сих пор не появился. Я волнуюсь, может, с ним что-то случилось?

– По голосу мне показалось, что с ним все в порядке.

– Что он сказал?

– Только то, что задержится несколько дольше, чем предполагал, и чтобы до его возвращения я взял руководство на себя. – Оливер Доусон тоже заволновался. – Что-то случилось? Ты-то, по крайней мере, добралась до места?

– Да, я в порядке.

В трубке послышался вздох облегчения.

– Надеюсь, Кевин тебе звонил?

– Наверняка звонил, пока я спала. Простите за беспокойство.

– Что ты, девочка, никакого беспокойства! Желаю приятно провести выходные.

 

6

Лиз встала и пошла в ванную. За ночь нога почти перестала болеть, и теперь Лиз вполне могла передвигаться без посторонней помощи. Принимая душ, она обдумывала последние новости. Раз Кевин предупредил Оливера, что задержится дольше, чем рассчитывал, значит, произошло нечто непредвиденное и, по-видимому, важное. Но что может быть важнее уик-энда в Колдуэлл-Холле? Хотя Лиз и испытала облегчение, узнав, что Кевин жив и здоров, его затянувшееся молчание начинало ее раздражать. Мог бы, по крайней мере, связаться с ней по телефону и объяснить, в чем дело! Впрочем, не исключено, что она зря волнуется и Кевин уже поговорил с Джеффом.

Лиз наскоро приняла душ, надела легкое хлопчатобумажное платье и босоножки на низком каблуке. Чтобы не тратить время на прическу, она оставила волосы распушенными и поспешила вниз. Как только Лиз спустилась в холл, перед ней словно из-под земли вырос Хортон.

– Осмелюсь полюбопытствовать, мисс, вашей ноге уже лучше?

Лиз улыбнулась.

– Да, гораздо лучше. Спасибо, Хортон.

– Рад это слышать, мисс.

– Скажите, мистер Сандерс мне ничего не передавал?

– Нет, мисс.

– Но он ведь звонил?

– Насколько мне известно, нет, мисс. Разве что хозяин сам брал трубку.

– Спасибо, Хортон, я сама с ним поговорю.

– К сожалению, мисс, это невозможно. Вскоре после завтрака хозяин уехал.

Джефф прекрасно знал, как она волнуется. Если бы Кевин звонил, он бы не уехал, никому ничего не передав. Лиз нахмурилась.

– Вы случайно не знаете, куда он поехал?

– Кажется, в город.

Наверняка решил выяснить, куда подевалась Бренда, подумала Лиз.

– Он не говорил, когда вернется?

– Нет, мисс. Хозяин просил, чтобы вы не ждали его к ланчу, если он не вернется до часу.

В это самое время старинные напольные часы пробили час.

– По-видимому, вам придется откушать в одиночестве, – заключил дворецкий. – Прикажете сервировать стол на террасе или, может, в столовой?

Лиз не привлекало ни то, ни другое. Теперь, когда стало ясно, что Кевин не приедет, перспектива в одиночестве дожидаться возвращения Джеффа и его невесты показалась невыносимой. Лиз вдруг испытала отчаянную потребность уехать, сбежать как можно быстрее. Она сделала свое дело, доставила ожерелье, зачем же ей оставаться дольше? Уж конечно не ради приема по случаю помолвки! Наблюдать, как Джефф обнимает Бренду Скотт, представляет ее гостям в качестве невесты было бы для Лиз настоящей пыткой. Кроме того, в сложившихся обстоятельствах это было бы нечестно по отношению к невесте. Если бы Бренда знала, что в прошлом Лиз и Джефф были любовниками, ни за что не пригласила бы соперницу, пусть и бывшую, на этот прием.

Приняв решение, Лиз почувствовала себя немного увереннее.

– Спасибо, Хортон, но я не останусь на ланч. Не могли бы вы вызвать…

Лиз оборвала себя на полуслове, вспомнив, что вместе с сумочкой украдены все ее наличные деньги и документы. Правда, есть деньги на банковском счету, но в субботу банк работает только до трех часов и до него еще нужно как-то добраться. Кроме того, рассчитывая, что домой они с Кевином поедут вместе, Лиз купила билет на самолет в один конец, поэтому теперь она не может вернуться в Бирмингем. А если и вернется, куда ей там деваться? От квартиры она отказалась…

Стараясь не думать о том, чего не в состоянии изменить, Лиз постаралась рассуждать здраво. Если доехать до Лондона и снять номер в отеле, можно позвонить Оливеру Доусону и попросить у него помощи. Пока Лиз раздумывала, дворецкий ждал, не проявляя ни малейших признаков нетерпения.

– Прошу прощения, Хортон. Я собиралась попросить вас заказать такси, но, к сожалению, это невозможно, так как у меня украли сумочку с деньгами.

– Хозяин об этом говорил. Полагаю, мисс, вы очень расстроились.

– Да, оказывается, обходиться без денег довольно сложно, – мрачно пошутила Лиз и решила – была не была! – взять быка за рога. – Послушайте, Хортон, не могли бы вы одолжить мне денег на такси до Лондона?

– Я бы с удовольствием одолжил вам денег, мисс, но хозяин запретил мне это делать, – встретив недоуменный взгляд Лиз, дворецкий пояснил: – По-видимому, хозяин желает, чтобы, вы дождались его возвращения.

Она закусила губу и, стараясь не выдать своего разочарования, сказала ровным голосом:

– Понятно, Хортон. Все равно спасибо.

Дворецкий явно испытал облегчение оттого, что гостья снова стала вести себя, как подобает леди.

– Так как же насчет ланча, мисс?

– Спасибо, я не голодна.

Лиз чувствовала, что не сможет проглотить ни кусочка, еда встанет ей поперек горла. А если Джефф вообразил, что сможет удерживать ее в своем доме против воли, его ждет разочарование! Если не удастся взять такси, она пойдет пешком! Однако посвящать в свои взаимоотношения с хозяином дворецкого не стоило, и Лиз сказала как можно спокойнее:

– Хортон, не будете ли вы так добры сообщить мне, когда вернется ваш хозяин? Я буду у себя в комнате.

– Конечно, мисс.

Лиз с достоинством поднялась по лестнице, только красные пятна, выступившие на щеках, выдавали, что внешнее спокойствие дается ей немалыми усилиями. Она лихорадочно пыталась найти выход из положения. До главного входа, ворота которого отпирает привратник, не больше мили. По дороге в Колдуэлл-Холл Лиз заметила небольшую сельскую гостиницу, добраться до нее пешком вполне реально, там можно переночевать и позвонить Доусону.

Оказавшись в своей комнате, Лиз, не теряя времени даром, кое-как покидала вещи в чемодан и застегнула молнию. Она уже собиралась выйти из комнаты, когда вдруг вспомнила про кольцо Кевина. Поскольку сумочки не было, Лиз снова надела его на палец. Затем вышла из комнаты, тихо притворила за собой дверь и стала на цыпочках спускаться по лестнице. Слуги в это время должны обедать, и, если повезет, она никого не встретит.

На этот раз удача улыбнулась Лиз. Никем не замеченная, она тихо открыла тяжелую входную дверь и вышла из дома. На улице было душно и влажно, ни малейшего дуновения ветерка. Казалось, природа затаила дыхание в ожидании предстоящей грозы. Где-то вдали уже слышались раскаты грома. Лиз оставалось только надеяться, что гроза не начнется раньше, чем она доберется до гостиницы.

Задача оказалась не такой легкой, как ей представлялось. Из-за влажной духоты Лиз, не пройдя и полумили, уже обливалась потом. Чемодан, который она считала легким, казалось, стал весить целую тонну. В довершение всего подвернутая накануне нога снова разболелась. Но Лиз стиснула зубы и продолжила путь. Впереди показались ворота, и в это время на землю упали первые тяжелые капли. Лиз ускорила шаг. До ворот оставалось всего несколько ярдов, когда сверкнула молния и раздался оглушительный раскат грома. И тут небеса словно разверзлись, хлынул такой ливень, что Лиз в считанные секунды промокла до нитки. Молнии сверкали непрерывно, грохот стоял такой, будто где-то совсем рядом стреляли из пушки. Оглушенная громом и ослепленная вспышками молний, Лиз ничего не слышала и не видела вокруг себя и заметила «бентли» только тогда, когда он остановился рядом с ней. Стекло у водительского сиденья опустилось, и Джефф – а это был он – коротко скомандовал:

– В машину, быстро!

Так я тебя и послушалась! – мысленно огрызнулась Лиз, продолжая идти своей дорогой.

Автомобиль проехал несколько ярдов задним ходом, дверца пассажирского сиденья открылась, преграждая беглянке путь. Догадавшись о намерениях Джеффа, Лиз крепче вцепилась в ручку чемодана, но Джефф без видимых усилий забрал его у нее из рук и швырнул на заднее сиденье. Затем легко, как тряпичную куклу, подхватил ее саму, затолкал – другого слова не подберешь – в машину и захлопнул дверцу. Как только он сел за руль, Лиз набросилась на него:

– Как ты смеешь так со мной обращаться!

– Пристегни ремень! – приказал Джефф, не обращая внимания на ее возмущение.

– Я не хочу возвращаться! Мне нужно в город!

Но Джефф по-прежнему как будто не слышал.

Он нажал педаль акселератора, и «бентли» рванулся вперед. Гроза не утихала, и дворники, включенные на максимальную скорость, не успевали очистить ветровое стекло от воды. Хотя Джефф выходил из машины всего на несколько секунд, он успел насквозь промокнуть, мокрые волосы, облепившие голову, казались совсем черными. Джефф был без пиджака, мокрая рубашка облепила мускулистый торс.

Подъехав к дому, Джефф не затормозил у парадного входа, а проехал под арку и поставил машину в гараж, оборудованный в бывшем каретном сарае.

– Поскольку мы все равно насквозь промокли, терять нам уже нечего, – мрачно пояснил он.

В гараже он забрал с заднего сиденья чемодан, потом открыл дверцу для Лиз. Она молча вылезла из машины. Джефф так же молча накинул ей на плечи свой пиджак, взял ее за руку и потянул за собой по мощенной булыжником дорожке к дубовой двери в торцевой части дома.

– Так короче, – лаконично пояснил он.

За дверью оказалась лестница. Оставляя на ступенях мокрые следы, они поднялись на второй этаж и оказались на площадке, от которой отходили два арочных прохода. Джефф свернул в ближайший, и они оказались на галерее, протянувшейся на всю длину дома. Джефф открыл какую-то дверь и подтолкнул Лиз в небольшую гостиную с белеными стенами. Комната была обставлена очень просто – полированное бюро, несколько книжных шкафов, кофейный столик, два кресла и двухместный диван перед камином. Судя по тому, что в корзине лежали дрова, камин не был декоративным украшением. Лиз подумалось, что зимой в этой маленькой гостиной должно быть очень уютно. Порыв ветра распахнул окно, и в комнату брызнули дождевые струи. Сразу стало холодно. Лиз поежилась, оглядывая комнату. Похоже, гостиная была частью отдельных покоев с собственной ванной. Странно, удивилась Лиз, зачем Джеффу отдельные покои в собственном доме?

Джефф снял с нее промокший пиджак и, словно прочтя ее мысли, пояснил:

– Иногда я люблю уединение.

– А я думала, что в доме, полном прислуги, уединение невозможно.

– Слуги заглядывают сюда только по моему распоряжению. Они даже не приходят убирать комнаты, пока я не попрошу. – Джефф беззастенчиво изучал ее оценивающим взглядом.

Представив, как она выглядит, Лиз мысленно ужаснулась. Ее мокрые волосы свисали этакими крысиными хвостиками, мокрое платье, ставшее почти прозрачным, облепило тело, мало что скрывая. Конечно, эта деталь не укрылась от внимания Джеффа. Задержав взгляд на груди Лиз, он вкрадчиво заметил:

– Ты, кажется, замерзла.

И, когда она вспыхнула, усмехнулся. По-видимому, его гнев нисколько не уменьшился, поняла Лиз. Она дрожала теперь уже не только от холода, но и от тревожного предчувствия.

Джефф закрыл окно, потом снова повернулся к ней и не допускающим возражений тоном распорядился:

– Здесь две ванных комнаты, предлагаю тебе воспользоваться ванной Бренды. Быстро полезай в горячую воду, пока не простудилась.

Лиз колебалась. С одной стороны, ей не хотелось вторгаться на территорию Бренды, но в то же время не терпелось как можно скорее скрыться от взгляда Джеффа, лишающего ее последних остатков самообладания. И Лиз пошла к двери, на которую он указал.

– Кстати, ты ела?

– Нет, – ответила Лиз, не оборачиваясь.

– Я тоже. Пока ты приводишь себя в порядок, я попрошу Анну принести сюда чаю и сандвичей.

Закрыв за собой дверь, Лиз оказалась в спальне, выдержанной в бежевых тонах. Комнату можно было бы назвать элегантной, если бы не царящий здесь жуткий беспорядок: ящики комода выдвинуты, по полу расшвыряно кружевное нижнее белье, на спинке стула болтается платье, явно брошенное туда впопыхах. Одну стену целиком занимал встроенный гардероб. Поскольку дверцы были распахнуты, Лиз увидела небрежно сдвинутые вешалки с множеством платьев – модных и очень дорогих.

Лиз почувствовала себя неловко, будто заглянула в замочную скважину, и поспешила в ванную. То, что она увидела в отделанном бледно-розовым мрамором помещении, ее покойная мать назвала бы одним словом: «бардак». На полу валялся махровый халат с вышитой монограммой. Баночки с кремами и бутылочки с лосьонами стояли открытыми, крышечки в беспорядке валялись тут же, на полочке. Однако в шкафчике с зеркальной дверцей Лиз обнаружила немалый запас и новых туалетных принадлежностей. Включив теплую воду, она достала из шкафчика полотенце, повесила его на вешалку и стала раздеваться. Едва Лиз успела снять с себя мокрое платье и белье, как в ванную без стука вошел Джефф. Она так оторопела, что не сразу догадалась прикрыть наготу полотенцем. Глядя только на ее лицо и видя на нем возмущенное выражение, Джефф усмехнулся.

– Ладно, не кипятись.

– Мог бы и постучать! – негодующе воскликнула Лиз, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Я стучал, но ты, наверное, не услышала из—за шума воды. Да ты не переживай, – продолжал он до обидного небрежно, – ничего страшного не произошло. В конце концов, я все это уже видел. Если помнишь, мы даже как-то раз принимали душ вместе.

О, Лиз помнила, и даже слишком хорошо! Лицо ее из бледного сделалось пунцовым.

– И тогда ты, кажется, не возражала, – насмешливо добавил Джефф.

– Что тебе нужно? – спросила она не своим голосом, прижимая к телу полотенце.

– Я подумал, это может тебе пригодиться. – Только сейчас Лиз заметила, что Джефф держит в руке ее чемодан.

– Э-э-э… спасибо. Поставь его на пол, дальше я сама разберусь.

– Как скажешь. – Джефф огляделся и поморщился при виде беспорядка. – Увы, Бренда не отличается аккуратностью. – Лиз заметила, что в его голосе появились более человечные нотки. – Кстати, это одна из причин, по которым я согласился на отдельные спальни. Отчасти я сам виноват, забыл попросить, чтобы здесь навели порядок. Если хочешь, можешь воспользоваться моей ванной.

– Нет-нет, – поспешно отказалась Лиз и чопорно поблагодарила: – Все хорошо, спасибо.

Джефф усмехнулся.

– Тогда я пойду тоже приму душ. – Уже выходя, он оглянулся. – А может, предпочитаешь, чтобы я остался и потер тебе спинку?

Вежливость Лиз как ветром сдуло.

– Нет, не хочу! Я хочу, чтобы ты убрался отсюда и закрыл за собой дверь!

Джефф так и сделал, и Лиз услышала его негромкий смех. Но она хорошо понимала, что Джефф разгневан и нарочно пытается ее смутить, поставить в неловкое положение. Таким образом он хочет заставить ее заплатить… Однако за что? За попытку сбежать? Но ему-то зачем нужно, чтобы она осталась?

Решив больше не рисковать, Лиз заперла дверь и только потом сбросила полотенце и шагнула в теплую воду. Минут через двадцать она вышла из ванной, переодетая в костюм цвета кофе с молоком, который оказался наименее мятым из всех ее вещей. За стенами дома все еще бушевала гроза, но внутри было тепло и уютно.

В гостиной Джефф уже ждал ее, развалившись в кресле перед камином. Он переоделся в свободные брюки и в темно-зеленую трикотажную рубашку. Поскольку в первый момент Лиз показалось, что Джефф спит, она неуверенно остановилась.

– Входи, не бойся, – равнодушно пригласил он.

Стараясь держаться с достоинством, Лиз прошла и села в кресло напротив. Джефф, прикрыв глаза, наблюдал за ней. Лиз знала, что выглядит далеко не лучшим образом, а точнее, похожа на пугало. В кавардаке, царящем в ванной, она не нашла фен, влажные волосы свисали до плеч, завиваясь колечками. На лице – ни намека на косметику, ведь при мокрых волосах макияж выглядел бы просто нелепо.

А Джефф подумал, что Лиз выглядит посвежевшей, очень милой и трогательно ранимой.

На низком столике на подносе стояли чайник, две чашки, тарелки с сандвичами и со свежеиспеченным домашним кексом.

– Угощайся… – Джефф сделал приглашающий жест.

– Я хочу знать, зачем ты заставил меня вернуться.

– Ни один из нас не обедал, а ты, если верить Анне, к тому же не завтракала. – В ровном голосе Джеффа послышались металлические нотки. – Поэтому, думаю, сначала нам обоим нужно поесть, а потом поговорим. Так какой сандвич тебе дать для начала: с огурцом или с ветчиной?

Поняв, что спорить бесполезно, Лиз вернулась к подчеркнуто вежливому тону:

– С огурцом, пожалуйста.

Ели молча. Когда тарелки опустели и каждый выпил по две чашки чаю, Джефф заговорил:

– Итак, почему ты спешно решила уйти?

– Я не видела причины оставаться.

Темно-серые глаза пронзили ее насквозь.

– Значит, ты больше не ждешь, что Сандерс объявится?

– Нет, – едва слышно призналась Лиз.

– Означает ли это, что ты с ним связалась по телефону?

Она замотала головой.

– Я думала, он звонил тебе, пока я спала, но потом Хортон объяснил, что ты уехал.

Джефф вскинул брови, и Лиз неловко попыталась объяснить:

– Ты же знаешь, как я волнуюсь, тебе не следовало уезжать, ничего мне не сказав.

– Странно, с чего ты решила, что я добр со своими противниками?

Лиз вздрогнула.

– Вот, значит, кем ты меня считаешь?

– А кем же еще?

– Но… почему? – беспомощно спросила она. – Кажется, я пыталась выполнить все договоренности.

– Еще бы! – Джефф усмехнулся. – Сандерс может тобой гордиться.

Окончательно запутавшись, Лиз молча уставилась на него.

– Как, разве он не поздравил тебя с отлично выполненной работой? – издевательски удивился Джефф.

– Говорю же, я с ним не разговаривала! Если он звонил тебе…

– Не звонил, – отрезал он. – Я на это и не рассчитываю. Но когда я увидел, что ты спешно удираешь, то сразу понял, что твой ненаглядный с тобой связался. Может, перестанешь отпираться и скажешь мне правду? Где вы должны с ним встретиться?

– Ты ошибаешься, Кевин со мной не связывался и я не собиралась с ним встречаться.

– Ты лжешь довольно убедительно.

– Потому что я не лгу. Зачем мне тебя обманывать?

– Тогда почему ты решила уехать?

– Когда я узнала от Анны, что Кевин до сих пор не приехал и не звонил, я сама позвонила ему домой. Но к телефону никто не подошел. – Видя, что Джефф презрительно скривил губы, Лиз поспешила объяснить: – Нет, я не рассчитывала, что Кевин будет дома, просто хотела проверить все возможные варианты.

– И какой же вариант ты проверила дальше?

– Потом я позвонила Оливеру Доусону. Он старинный друг семьи Сандерс, и если бы что-то случилось…

– Что сказал Доусон?

– Что утром разговаривал по телефону с Кевином, но не знает…

– Пожалуйста, дословно: что он тебе сказал, – отчеканил Джефф.

Лиз вздохнула поглубже и как можно подробнее пересказала разговор со старым ювелиром, в заключение добавив от себя:

– Со слов Доусона я поняла, что Кевина задержали какие-то непредвиденные обстоятельства. Нечто настолько важное, что Кевину пришлось изменить планы и…

– И держать новые в секрете не только от своего первого помощника в фирме, но даже от невесты, – подсказал Джефф.

– Этого я и сама не понимаю, – призналась Лиз.

– Насколько я понял, ты из чего-то заключила, что он не собирается появляться в Колдуэлл– Холле. Из чего?

– Не знаю, интуиция мне подсказывает…

– Элизабет, ради меня могла бы постараться и придумать что-нибудь поубедительнее.

– Ничего не могу поделать, если ты мне не веришь. – Лиз вздохнула. – Я сказала правду. Мне надоело ждать, к тому же я начала злиться на Кевина. Исчез и не напоминает о себе…

– И ты решила уехать? – снова подсказал Джефф.

– Да.

– За моей спиной?

Слыша в его голосе осуждение, она ощетинилась:

– А что в этом плохого? Свою работу я выполнила!

Несколько мгновений Джефф выглядел взбешенным, Лиз невольно съежилась, но он быстро овладел собой и спросил ровным голосом:

– А ты не забыла, что приглашена на прием?

– Раз уж все пошло не так, как было задумано, я не хочу оставаться здесь одна, без Кевина.

– Почему-то у меня такое чувство, что ты с самого начала не хотела приезжать.

– Да, это так.

– Почему же? Ведь ты не знала, что Джеффри Колдуэлл – это я. – Поскольку Лиз промолчала, он попытался догадаться: – Тебя чем-то оттолкнула Бренда?

– Нет.

На этот раз ей все-таки пришлось солгать, и Джефф, судя по его взгляду, это понял, однако не стал докапываться до истины и спросил:

– Когда ты решила уехать, какие у тебя были планы? Если ты не договорилась о встрече с Сандерсом…

– Я же тебе уже сказала, что не разговаривала с Кевином.

– Тогда что ты собиралась делать?

– Сначала я хотела ехать в Лондон и снять номер в отеле, но…

– Но у тебя не было денег на такси?

– Видишь, ты все знаешь.

– И ты решила одолжить у Хортона. – Джефф усмехнулся. – Представляю его физиономию.

– Давай, смейся надо мной!

Словно не замечая горечи в ее голосе, Джефф продолжал:

– Однако ты не отказалась от своего намерения и пошла пешком. Но не собиралась же ты дойти пешком до самого Лондона?

– Нет, в нескольких милях отсюда есть небольшой отель. Я надеялась остановиться там.

– И что дальше?

– Оливер Доусон не отказал бы мне в помощи.

– Но, если ты не получила вестей от Сандерса, почему тебе вдруг приспичило сбежать?

Лиз снова промолчала, однако ее выдал предательский румянец на щеках.

– Все ясно. Ты решила сбежать после того, что произошло вчера ночью.

Джефф был слишком близок к истине, и Лиз запаниковала. Чувствуя себя загнанной в угол, она снова прибегла ко лжи:

– Мне очень жаль, что так вышло. Я соскучилась по Кевину, мне хотелось быть с ним, вот и… – Она с мрачным удовлетворением заметила, как задергалась щека Джеффа. Решив использовать полученное преимущество, Лиз добавила с наигранной небрежностью: – Оно и к лучшему, что ты не слишком… увлекся. Думаю, ты тоже скучал по своей невесте, и, если бы мы оба потеряли контроль над собой, это могло бы сильно осложнить ситуацию.

– Да уж, это верно, – согласился Джефф язвительно. – Хотя у Бренды легкий характер, вряд ли она была бы в восторге. Особенно учитывая нашу прежнюю связь…

– Вот почему я решила, что мне лучше исчезнуть до ее возвращения.

– Не понимаю, что твой отъезд меняет. – Джефф демонстрировал бесчувственность, которая была совсем не в его характере. – Или ты собиралась рассказать обо всем Бренде?

– Конечно нет, как тебе только такое в голову пришло! Но в сложившихся обстоятельствах я бы чувствовала себя неловко в ее присутствии. Я по-прежнему думаю, что мне лучше не дожидаться ее возвращения.

– Скажи-ка, Элизабет, – вкрадчиво произнес Джефф, – скорый приезд моей невесты – единственная причина твоего поспешного бегства?

– А она скоро приедет?

– Не могу сказать точно, поскольку я с ней не разговаривал. Честно говоря, я начинаю сомневаться, приедет ли вообще.

– Но когда Хортон сказал, что ты уехал в Лондон, я была уверена, что ты с ней встретишься.

– Я заглянул в отель, но мне сказали, что Бренда съехала и ее машины нет на стоянке.

– Значит, она уже на пути сюда.

– Если так, значит, она поехала через Шотландию. – Видя ее недоумение, Джефф пояснил: – Бренда выписалась вчера вечером, примерно через час после моего звонка.

– Но может быть… – Лиз осеклась, но Джефф без слов понял, о чем она подумала.

– Такую возможность я тоже предусмотрел. Я позвонил в полицию и сообщил приметы Бренды и ее машины. Ни одной аварии с участием «феррари» не зарегистрировано. – Джефф неспешно подбросил в камин еще одно полено, выпрямился и заметил: – Таким образом, остается только гадать, куда она подевалась.

– Может, она звонила?

– Хортон утверждает, что нет, – Джефф нахмурился. – До начала приема осталось чуть больше часа. Пора бы Бренде приехать – если она вообще намерена объявиться.

Упоминание о приеме напомнило Лиз, что пора действовать. Нечего рассиживаться – Бренда может появиться в любую минуту, лучше поспешить убраться отсюда.

– Я уверена, что мисс Скотт не пропустит прием по случаю собственной помолвки. – Лиз изо всех сил старалась, чтобы голос звучал бесстрастно. – Но мне в любом случае незачем оставаться.

Джефф промолчал. Тогда она сформулировала свою мысль по-другому:

– Я намерена уйти. – Он все еще молчал, но что-то в его взгляде заставило Лиз похолодеть от страха, и, теряя выдержку, она закричала: – Ты не посмеешь удерживать меня насильно!

– Боже, как мелодраматично… – издевательски протянул Джефф.

– Ты не посмеешь!

Он улыбнулся, но улыбка сильно смахивала на зловещий оскал.

– Я бы за это не поручился. Минуту назад я спросил, является ли скорый приезд моей невесты единственной причиной твоего бегства. Ты мне так и не ответила.

– Это главная причина, – решила сказать Лиз часть правды.

– А остальные? Или ты еще не сочинила ничего подходящего?

От отчаяния Лиз стала лепетать, что в голову придет:

– Кевин бы не захотел, чтобы я здесь оставалась, если бы знал, что мы…

– Были любовниками? – услужливо подсказал Джефф. – И чуть не стали ими снова?

– Он был бы в ярости.

– А я думаю, ему плевать, иначе он не бросил бы тебя здесь одну, – холодно возразил Джефф.

– Но неужели недостаточно того, что я хочу уехать?

– Боюсь, нет. В этом доме главное – чего хочу я.

Лиз растерялась и беспомощно пробормотала:

– Не понимаю, зачем тебе нужно, чтобы я осталась.

Джефф опустил веки, густые ресницы скрыли выражение глаз.

– Может, я жалею, что прошлой ночью не воспользовался твоей… скажем так, податливостью.

Сердце Лиз подпрыгнуло, но она, понимая, что Джефф всего лишь ее дразнит, твердо сказала:

– Уверяю тебя, я не собираюсь совершать подобную глупость дважды. А как только вернется твоя невеста…

– В чем я начинаю сомневаться.

– Что ж, вернется она или нет, а я…

Джефф покачал головой, лицо его выражало непреклонную решимость.

– Нет, Лиз, слишком много вопросов накопилось, чтобы я мог тебя отпустить.

Услышав резкий телефонный звонок, она подпрыгнула от неожиданности.

– Если повезет, – тихо сказал Джефф, – этот звонок ответит на один из вопросов.

 

7

Джефф встал и подошел к телефону.

– Колдуэлл. Так, понятно. Когда?

Лиз, затаив дыхание, вслушивалась в его отрывистые реплики и всматривалась в суровое, сосредоточенное лицо, но не могла догадаться, о чем идет разговор.

– Да, займитесь этим. Спасибо, что поставили меня в известность.

Положив трубку, Джефф уставился в пол. Лиз напряженно ждала, не сводя с него глаз. Так прошла, наверное, целая минута. Наконец Лиз не выдержала и спросила:

– Это звонила?..

Он поднял голову. Выражение лица было холодным и замкнутым.

– Нет, не Бренда, но этот звонок проливает свет на ее исчезновение. – Джефф вернулся в кресло и бесстрастно продолжил: – Поскольку Сандерс и Бренда пропали почти одновременно, я задался вопросом, не сбежали ли они вместе.

– Этого не может быть!

Джефф как-то странно посмотрел на нее.

– Одно из двух: либо ты беспредельно доверяешь своему жениху, либо считаешь, что Бренда не способна отказаться от выгодного замужества ради того, чтобы сбежать с мужчиной, находящимся на грани банкротства, каким бы он ни был красивым и обаятельным. Какой вариант правильный? Можешь не трудиться отвечать, я уже все понял по твоему лицу. Ты вовсе не так уверена в Сандерсе, как пыталась представить.

А ты, значит, в Бренде абсолютно уверен… – Едва эти слова сорвались у нее с языка, как Лиз тут же пожалела о сказанном. – Прости, я не имела права так говорить. Продолжай, пожалуйста.

– Звонили из детективного агентства. – Увидев откровенный ужас на лице Лиз, Джефф покачал головой. – Не смотри так, неужели ты всерьез решила, что я установил слежку за Брендой?

– Я уже ничему не удивлюсь.

Лицо Джеффа застыло, кожа вокруг плотно сжатых губ побелела. Лиз снова пожалела о сказанном. К счастью, Джефф быстро справился с эмоциями и заметно расслабился.

– Ладно, наверное, я сам виноват. Но, уверяю тебя, меры предосторожности, которые я принял, оказались не напрасными.

– Не понимаю, какая в них была необходимость, – упрямо возразила Лиз. – Какой был смысл следить за мной или за Кевином? Да, мы несколько отклонились от намеченного плана, но в конце концов все получилось…

Джефф жестом призвал ее замолчать.

– Подожди, лучше послушай, что я скажу, может, тогда ты заговоришь по-другому.

По спине Лиз пробежал неприятный холодок.

– Избавившись от «хвоста», Сандерс как сквозь землю провалился. Его искали двое детективов, но так и не смогли обнаружить. Однако, по-видимому, успех ослабил его бдительность, он вернулся домой, и это было ошибкой – квартира находилась под наблюдением. Или у него изменились планы, или он что-то забыл, – не знаю, но в квартире он пробыл недолго. И самое интересное: он был не один. – Джефф выдержал эффектную паузу. – Женщину, которая приехала с Кевином, описали как красивую стройную блондинку примерно пяти футов шести дюймов ростом. Она сидела за рулем белого «феррари».

– Ерунда какая-то, ничего не понимаю… – пробормотала Лиз.

– Поначалу мне тоже так казалось, – мрачно согласился Джефф, – однако вскоре мне пришлось пересмотреть свою точку зрения. Если мои подозрения верны, то все обретает смысл. Но пока у меня нет подтверждения…

В дверь постучали.

– Войдите.

Вошел Хортон.

– Прошу прощения, сэр, но вы велели сразу доложить, как только приедет мистер Кэссиди. Я проводил его в большую гостиную.

– Спасибо, Хортон.

Как только за дворецким закрылась дверь, Джефф повернулся к Лиз, в его глазах появился странный блеск.

– Может, пойдешь со мной? Думаю, тебе будет интересно послушать.

По его тону и взгляду Лиз поняла, что это приказ. Она вздохнула, стараясь сохранять спокойствие, хотя от неприятного предчувствия у нее начали дрожать колени.

– Хорошо, я пойду с тобой.

У дверей гостиной Джефф вдруг остановился.

– Ах да, чуть не забыл! Думаю, тебе лучше снять эту штуку. – Не дав Лиз опомниться, он снял с ее пальца кольцо Кевина и небрежно сунул в карман брюк.

В гостиной сидел плотный коренастый мужчина лет шестидесяти с густой шевелюрой рыжих с проседью волос, в добротном вечернем костюме. При их появлении он встал и улыбнулся.

– Джеффри! Давненько не виделись! Я получил ваше сообщение.

Джефф пожал протянутую руку.

– Добрый вечер, Роберт. Надеюсь, я не слишком затруднил вас просьбой прийти пораньше?

– Нет, после смерти жены у меня стало слишком много свободного времени. К тому же я всегда рад вам помочь.

Джефф обнял Лиз за талию и легонько подтолкнул вперед.

– Дорогая, познакомься, это Роберт Кэссиди, старый друг нашей семьи. Роберт, позвольте вам представить Элизабет Коув.

– Р-рада с вами познакомиться, мистер Кэссиди, – пролепетала Лиз, ошеломленная обращением «дорогая».

– Я тоже. Прошу вас, зовите меня Робертом, а я, если позволите, буду называть вас Элизабет.

– Конечно, Роберт.

У Кэссиди было приятное открытое лицо, рыжие волосы и россыпь веснушек на носу делали его моложе. Лиз сразу прониклась к нему симпатией и ответила улыбкой на улыбку.

– Очень рад с вами познакомиться. Вы не представляете, как я обрадовался, когда Джеффри пригласил меня на прием по случаю своей помолвки. Я давно говорю, что он засиделся в холостяках.

– Но я не…

– Роберт – весьма уважаемый адвокат, – вставил Джефф, как бы невзначай перебив Лиз. – Кроме того, у него интересное хобби – он прекрасно разбирается в драгоценных камнях. Друг мой, пока не собрались остальные гости, я бы хотел, чтобы вы взглянули на ожерелье и сказали свое мнение.

Упоминая о хобби Роберта, Джефф почему-то внимательно следил за лицом Лиз.

– Ах, вот зачем вы попросили меня прихватить лупу! – Он улыбнулся и дружески подмигнул. – Ну что ж, я готов отработать угощение.

– Садитесь. – Джефф указал гостю на кресло и, вместо того чтобы подойти к сейфу, как ожидала Лиз, вынул из кармана бархатный мешочек и передал гостю.

Роберт развязал тесемки и извлек ожерелье.

– О, знаменитые рубины Колдуэллов! Помню, я видел их на свадьбе вашего отца. – Он вдруг озадаченно замолчал. – Странно, камни выглядят как-то по-другому.

– Их вставили в новую оправу.

– И, я бы сказал, очень удачно. Новая форма ожерелья представляет камни в более выгодном свете.

– Я тоже так думаю, – согласился Джефф.

– Значит, хотите услышать мое мнение?

Джефф кивнул. Роберт извлек из кармана лупу и принялся внимательно изучать ожерелье. Закончив осмотр, аккуратно сложил ее, спрятал ожерелье в мешочек и вернул его владельцу.

– Ну что ж, могу вас поздравить. Очень тонкая работа. И хотя сами по себе камни не выдержат экспертной оценки, имитация очень искусная. Я лично считаю, что гораздо разумнее, если бы ваша будущая жена носила это ожерелье, а настоящие камни хранились бы в банковском сейфе.

– Благодарю. Примерно это я и ожидал услышать. – Джефф похлопал Роберта по плечу. – А теперь, если не возражаете, мы с Элизабет оставим вас ненадолго. Чувствуйте себя как дома. – Повернувшись к Лиз, застывшей в потрясенном молчании, Джефф потянул ее за руку. – Пойдем, дорогая, пора переодеваться.

Она покорно встала и, двигаясь как сомнамбула, позволила вывести себя из комнаты. В своей личной гостиной Джефф небрежно швырнул мешочек на кофейный столик. Тесемки не были завязаны, и ожерелье выскользнуло наружу. Гроза прошла, тучи рассеялись, в окно заглянуло солнце, и рубины на столе засветились красными огоньками.

– Камни не могут быть поддельными! Это какая-то ошибка! – воскликнула Лиз.

– Верно, ошибка, – мрачно согласился Джефф, – и совершил ее Сандерс. Но сейчас нам некогда обсуждать эту тему, до приезда гостей осталось меньше часа.

– Ты что, собираешься устраивать прием без Бренды?

– Я уже не могу его отменить, слишком поздно.

– Но как ты объяснишь отсутствие Бренды?

– А я и не буду ничего объяснять. Я не собираюсь выставлять себя на посмешище, объясняя, что какой-то прохиндей украл у меня фамильные рубины, а заодно и невесту.

– Н-но… я думала, что прием для того и устраивается, чтобы представить твоим друзьям Бренду.

– Не совсем так. Не Бренду, а мою невесту. Очень удачно, что никто из гостей еще не видел Бренду и даже не знает ее имени. – Он сделал многозначительную паузу. – Так что мне не составит труда представить в качестве невесты другую.

Лиз наконец начала понимать его замысел.

– Так ты хочешь, чтобы я…

– Вот именно. Это единственный выход. Я все решил еще до встречи с Робертом.

– Вот почему ты назвал меня «дорогая»! – ошеломленно прошептала она. – Вот почему вел себя так странно… Ты хотел, чтобы Роберт подумал…

– Умница. Считай, что репетиция прошла удачно. Если уж Роберт при всей его проницательности ничего не заподозрил, то убедить остальных не составит труда.

Лиз запаниковала. Если бы Джефф был ей безразличен, она еще могла бы сыграть роль его невесты, но при нынешнем положении вещей такое притворство ей не по силам. Стоять рядом с ним и выслушивать пожелания счастья, адресованные на самом деле другой женщине… Нет, этого ей не вынести!

– Джефф, я не согласна.

– А тебя никто не спрашивает. Ты увязла по самую макушку.

– Я?! Увязла?! Да я и понятия не имела о том, что происходит между Кевином и Брендой! А если камни действительно фальшивые, клянусь, я об этом ничего не знала!

– Это лишь ничем не подкрепленные слова. Ожерелье доставила ты. Так что, если не хочешь ближайшие лет десять провести в тюрьме, как и твой бывший жених, делай то, что я тебе скажу.

– Нет! – в панике закричала Лиз. – Я не позволю меня шантажировать! Я не совершила ничего противозаконного…

– Даже если предположить, что ты говоришь правду, тебе нелегко будет это доказать.

– Но я действительно говорю правду!

Джефф пожал плечами.

– В данный момент это вряд ли имеет значение. Когда фирма Сандерса закроется, что неизбежно, тебе придется искать другую работу. – Наблюдая за лицом Лиз, он прочел в ее взгляде отчаяние. – Вижу, ты все понимаешь. Грязь – штука прилипчивая. Как только станет известно, что ты была замешана в афере…

– Я сменю работу, однажды я это уже сделала.

– Но во второй раз у тебя не получится – уж я позабочусь.

– В таком случае, я пойду работать официанткой в бар или в магазин помощницей продавца.

– Если ты откажешься сделать то, о чем я прошу, я постараюсь, чтобы тебя не взяли даже дворником в зоопарк.

– Ты не можешь так поступить… – потрясенно прошептала Лиз.

Джефф расхохотался.

– Уверяю тебя, очень даже могу.

– Честно говоря, меня удивляет, что ты готов тратить столько сил, чтобы мне навредить, – с горечью пробормотала она.

– Мой девиз – не своди себя с ума, своди счеты. Никто не может выставить меня на посмешище и остаться безнаказанным.

– Но при чем тут я?

– Может, ты и не помогала спланировать эту махинацию, я даже уверен, что ты этого не делала, но свою роль в деле ты сыграла. Пусть даже по неведению, но ты приехала сюда и тем самым дала Сандерсу время и возможность ускользнуть. Ты передо мной в долгу, Элизабет, и сделаешь то, что мне нужно. Предупреждаю: в твоих интересах сыграть роль как можно убедительнее. Кстати, до приема осталось три четверти часа, так что, полагаю, тебе пора начать готовиться.

Какое высокомерие! Похоже, он не сомневается, что я покорно подчинюсь его желаниям! Ну нет, так легко я не сдамся!

– Мне нечего надеть, – холодно заявила Лиз. – Я привезла с собой только платье для коктейлей.

– Так надень его. Какого оно цвета?

– Черное.

Лиз с мстительным удовольствием вспомнила, что Джефф терпеть не может черный цвет. Как это часто случалось, он прочел ее мысли по глазам.

– Черное тоже сойдет.

– Если ты заметил, – продолжала Лиз безупречно вежливым тоном, – я немного торопилась покинуть Колдуэлл-Холл и сложила вещи не слишком аккуратно. Боюсь, платье помялось.

– Так надень что-нибудь из вещей Бренды. При всех ее недостатках вкус у нее хороший, а размер у вас примерно одинаковый.

– Я не ношу чужие вещи! – надменно отчеканила Лиз.

– Надевай что хочешь, но, если ты не будешь готова через тридцать минут, я приду и сам тебя одену, – прошипел Джефф и, развернувшись, ушел в свою спальню.

Выдержка изменила Лиз, и она бессильно осела на кровать. Если бы Джефф накричал на нее, хлопнул дверью, ей было бы легче. Но его тихий, с трудом сдерживаемый гнев был куда страшнее. И не она одна так считала. В деловом мире Джефф был известен как человек, который всегда держит эмоции под контролем, никогда не повышает голоса, однако его уважали и побаивались не только сотрудники, но и влиятельные бизнесмены.

Сделав над собой усилие, Лиз взяла себя в руки и встала. Можно не сомневаться, что, если она не соберется вовремя, Джефф осуществит свою угрозу. Поэтому она скрепя сердце побрела в спальню Бренды.

Как Лиз и опасалась, черное платье оказалось в ужасном состоянии. Зря, конечно, она побросала вещи в чемодан как попало, да что теперь толку об этом жалеть… Ничего не поделаешь, придется надеть платье Бренды. Она открыла дверцу огромного гардероба и мрачно уставилась на длинный ряд вешалок с вечерними платьями и на шеренгу туфель соответствующих цветов. Все наряды были ярких расцветок – голубые, зеленые, красные, пурпурные… и ни одного черного. Зато было несколько кружевных, почти прозрачных. Правда, непрозрачные наряды скрывали ненамного меньше – большинство вечерних туалетов Бренды были с открытой спиной и с минимальным количеством ткани спереди. Даже под страхом смерти Лиз не согласилась бы надеть ни один из подобных туалетов – она вообще предпочитала одеваться неброско, избегая ярких красок и смелых фасонов, чтобы не привлекать к себе внимания.

Лиз стала перебирать наряды, отвергая один за другим. Чем меньше их оставалось, тем больше она паниковала. И вдруг в самом конце Лиз обнаружила одно относительно скромное платье из дымчато-серого шифона длиной до щиколоток – наверное, Бренда пожалела, что вообще купила его, и постаралась завесить другими. На платье даже сохранился ярлык. Туфли подходящего цвета оказались Лиз велики на два размера, но, к счастью, ее собственные серые вечерние туфельки прекрасно подходили к этому платью. Она срезала ярлык, сняла платье с вешалки и разложила на кровати. Вопреки всякой логике Лиз хотелось, чтобы Джефф одобрил ее выбор.

Хоть она и продолжала негодовать по поводу того, что он загнал ее в угол, Лиз не могла не признать справедливость его гнева. Если камни действительно фальшивые, то Джефф лишился одновременно и невесты, и фамильных драгоценностей.

«Я давно научился охранять то, что принадлежит мне, – пока оно мне самому нужно». Вспомнив эту фразу, Лиз поежилась. Планы Джеффа рухнули, в результате он оказался в ситуации, в которой любому было бы нелегко сохранить лицо. В жизни не все можно разделить на черное и на белое, и, хотя в случившемся нет ее вины, Лиз чувствовала себя отчасти виноватой уже потому, что выполняла указания Кевина. Впрочем, ничего уже не изменишь, ей остается только принести извинения. Поэтому если уж она вынуждена участвовать в сегодняшнем спектакле, ради Джеффа и себя самой нужно постараться сыграть свою роль как можно лучше.

Лиз наскоро приняла душ, надела самое тонкое белье, какое у нее было, и шелковые чулки. Затем уложила волосы в аккуратный узел на затылке. Теперь пришел черед платья. Как только Лиз застегнула молнию на спине, выяснились две вещи: во-первых, платье идеально подходит ей по размеру, во-вторых, что значительно хуже, оно далеко не такое скромное, каким поначалу казалось. Лиз подошла к большому зеркалу в дверце гардероба и невольно ахнула: так она не выглядела никогда в жизни. Искусно скроенный лиф открывал выпуклости грудей и ложбинку между ними, стоило Лиз сделать шаг, как полы легкого, как облачко, шифона разлетелись и стало заметно, что сбоку непрозрачной атласной юбки идет разрез от подола до самого бедра.

Ошеломленная, она все еще стояла перед зеркалом, когда раздался короткий решительный стук в дверь и в комнату, не дожидаясь разрешения, вошел Джефф. Вошел и замер. Затем, ни на секунду не отрывая от Лиз взгляда, стал поворачивать ее кругом.

– Н-ну ч-что, п-подходит? – пролепетала Лиз, вдруг начав заикаться.

– Потрясающе, – тихо произнес Джефф. – Ты выглядишь на миллион долларов. Кстати, и цвет как раз подходящий… – С этими словами он протянул ей ожерелье.

Лиз покосилась на украшение, неожиданно почувствовав к нему отвращение. Перехватив ее взгляд, Джефф заметил:

– Всякий, кто знаком с историей нашего рода, ожидает увидеть на невесте фамильные рубины Колдуэллов. В чем дело? Ты ведь уже надевала ожерелье. Или тебе неприятно надевать драгоценность, признанную фальшивой?

Лиз замотала головой.

– Дело не в этом. Просто… я… – Отчаявшись выразить свои чувства словами, она махнула рукой и потянулась за ожерельем.

– Стой спокойно, я сам застегну.

Лиз подчинилась. Джефф застегнул застежку на ее изящной шее, поправил камни и, отступив на шаг, чтобы полюбоваться результатом, лаконично заключил:

– Неплохо для фальшивки.

Посмотрев в зеркало, Лиз поняла, что это сильное преуменьшение.

– Какая жалость, что ты не можешь надеть настоящие камни! – продолжал витийствовать Джефф. – Хотя мне кажется, что рубин – не твой камень, тебе нужно что-то более нежное, опал, например, или лунный камень. Кстати… – Он достал из кармана небольшой футляр и вынул из него кольцо с лунным камнем оригинальной формы. – На вечеринке по случаю помолвки не обойтись без обручального кольца. Это кольцо принадлежало моей прабабушке по отцовской линии. Думаю, размер должен подойти.

Взяв левую руку Лиз, он надел кольцо на средний палец. Оно не только пришлось впору, но и смотрелось с платьем – словно одно специально подбирали к другому.

Джефф удовлетворено кивнул.

– Отлично. Я так и думал.

Лиз посмотрела на свою левую руку. Ей еще не доводилось видеть такого красивого кольца. Внезапно ей захотелось плакать. Если бы все это было по-настоящему… Но помолвка – лишь спектакль, призванный уберечь Джеффа от позора. Когда друзья и соседи поймут, что за помолвкой не последует свадьба, Джефф, наверное, объяснит, что они расстались по взаимному согласию.

– Тебе не нравится кольцо? – спросил он, наблюдая за борьбой эмоций на лице Лиз.

– Нет, что ты, оно прекрасно, – хрипло прошептала она.

– Тогда почему у тебя такой подавленный вид? – Прежде чем Лиз успела придумать ответ, Джефф вдруг сердито буркнул: – Прости, я просто олух! Конечно, ты несчастна. Как я мог забыть, что моя невеста сбежала не с кем-то, а с твоим женихом! Твоя потеря тяжелее моей. Я-то искал себе подходящую жену, а вот ты своего жениха любила.

Не зная, что на это ответить и обостренно ощущая близость Джеффа, Лиз прошелестела:

– Нам не пора спускаться? Твои гости, наверное, уже собираются.

– «Наши» гости, – уточнил Джефф. – Ты права, нам пора. Но, думаю, нам хватит времени еще на одно дело.

Лиз не успела спросить, что он имеет в виду, а Джефф уже привлек ее к себе и насмешливо заметил:

– Очень кстати, что ты не накрасила губы.

Она ничего не могла с собой поделать: губы сами раскрылись под чувственным натиском его рта, Джефф целовал ее так, будто она была единственной женщиной на свете, которую он желал, а Лиз растаяла в его объятиях, совершенно не думая о необходимости играть роль невесты. Наконец Джефф поднял голову, посмотрел Лиз в глаза и удовлетворенно усмехнулся.

– Так гораздо лучше. Теперь ты разрумянилась, как настоящая невеста.

Так вот, значит, зачем он меня целовал… – разочарованно подумала Лиз. Чтобы я не вышла к его гостям бледной и печальной.

Джефф легонько погладил ее пальцем по щеке.

– Ну что, готова к испытанию?

Лиз кивнула. Он обнял ее за талию, и так, в обнимку, они вышли из комнаты и стали спускаться по лестнице. В холле им встретился Роберт, который, заметив синяк на руке Лиз, шутливо спросил:

– Неужели Джефф вас уже бьет?

Она с улыбкой покачала головой.

– Нет, это результат небольшого происшествия по дороге сюда. Если бы могла, я бы надела более закрытое платье.

– Ну что вы, я рад, что вы его не надели. – Окинув одобрительным взглядом ее наряд, он добавил: – Стоит мне только на вас взглянуть, как я снова чувствую себя молодым.

– Как вы думаете, платье не слишком вызывающее?

– Ни в коем случае! Вы прекрасно выглядите. Но не смею вас задерживать, кажется, приехали остальные гости.

Одной из первых прибыла леди Уилбрук – высокая седая дама довольно сурового вида, которая отрекомендовалась Лиз «ближайшей соседкой и старым другом семьи Колдуэлл». Как только закончилась церемония представления, пожилая леди засыпала Лиз вопросами.

– Дорогая, как давно вы с Джеффри знакомы?

Лиз замялась и неуверенно посмотрела на Джеффа.

– Примерно три года, – ответил тот, не моргнув глазом, и это была правда.

– Тогда почему ты, мой мальчик, столько времени прятал ее от нас?

– Видите ли, мадам, Элизабет только недавно уступила моей… э-э-э… просьбе и согласилась стать моей невестой.

– Очень разумно, дорогая, – похвалила леди Уилбрук Лиз. – Я решительно не одобряю современных особ, которые готовы прыгнуть в постель к мужчине через несколько часов после знакомства.

Джефф посмотрел на Лиз, и в серых глазах его заплясали насмешливые огоньки.

– Элизабет так никогда не поступила бы, правда, милая?

В эту минуту Лиз больше всего на свете хотелось хорошенько лягнуть Джеффа. Она с ужасом почувствовала, что краснеет, но румянец лишь возвысил ее в глазах суровой леди.

– Простите, дорогая, если я вас смутила своей прямотой.

Лиз покачала головой и ухитрилась улыбнуться.

– Ничего страшного.

– Ты сделал правильный выбор, Джеффри, – вынесла вердикт леди Уилбрук. – К сожалению, в наши дни молодые люди нередко выбирают в жены искушенных, как это модно говорить, женщин, а по мне, так за этим словом прячется обыкновенная испорченность. Как приятно встретить невесту, сохранившую способность краснеть! Я уверена, у вас будет счастливый брак. О, я вижу, сюда идет Роберт. Пойду поздороваюсь с ним, а вы займитесь другими гостями.

Леди удалилась, и Лиз вздохнула с облегчением. Джефф наклонился и прошептал ей в самое ухо:

– Считай, что ты с честью прошла испытание. Заслужить одобрение леди Уилбрук очень трудно, почти невозможно. – Он выпрямился. – А вот и сэр Хьюберт Криксфилд с женой. Надеюсь, они тебе понравятся.

На протяжении всего вечера Лиз и Джефф переходили от одной группки к другой, развлекая гостей. Прием явно удался. Буфет был выше всяческих похвал, шампанское лилось рекой. Не считая одного или двух моментов, когда Джефф отлучался отдать какие-то указания Хортону, он ни на шаг не отходил от Лиз, держался как радушный хозяин и счастливый жених, у которого и дел-то других нет, кроме как демонстрировать свою невесту друзьям и соседям.

В свою очередь Лиз старалась изо всех сил, расточала улыбки направо и налево, непринужденно беседовала с гостями, принимала пожелания счастья. Хотя она чувствовала себя так, словно с нее сдирают кожу, никто из гостей не усомнился, что видит перед собой счастливую невесту. Время от времени Джефф, изображая заботливого жениха, с улыбкой смотрел ей в глаза влюбленным взглядом и с чувством пожимал руку. Лиз прекрасно понимала, что это лишь игра, но каждый раз ее сердечко замирало.

Вероятно, из-за постоянного внутреннего напряжения и необходимости изображать счастье ей казалось, что вечер тянется бесконечно. К полуночи Лиз совсем обессилела, в довершение всего от долгого ношения туфель на высоком каблуке разболелась подвернутая нога. Но Лиз с улыбкой, словно намертво приклеенной к лицу, мужественно находилась рядом с Джеффом до тех пор, пока последняя пара не села в свою машину. Поеживаясь от прохладного ночного воздуха, Лиз помахала им рукой.

Как только машина скрылась за поворотом подъездной аллеи, Джефф проводил Лиз в дом и закрыл дверь. Больше можно было не притворяться. С трудом наступая на больную ногу, Лиз невольно поморщилась.

– Что, болит? – спросил Джефф.

– Немного.

Появились несколько слуг под руководством Хортона, чтобы убрать остатки пиршества. Джефф замахал на них рукой.

– Отложите это дело до утра. Уверен, вы тоже устали и хотите поскорее добраться до своих постелей.

– Благодарю вас, сэр, – ответил за всех Хортон и, смущенно прокашлявшись, вдруг торжественно сказал: – Позвольте, сэр, от себя лично и от имени всего персонала сердечно поздравить вас и пожелать вам и вашей невесте счастья.

– Спасибо, Хортон.

– Сэр, я оставил в вашей комнате термос с горячим шоколадом. Какие-нибудь еще поручения, сэр?

– Ничего не надо, спасибо, Хортон. Спокойной ночи.

Дворецкий поклонился.

– Доброй ночи, сэр. Доброй ночи, мисс.

На протяжении всей этой сцены лицо дворецкого хранило бесстрастное выражение, но Лиз вдруг впервые за весь вечер задалась вопросом, что же думает прислуга по поводу столь внезапной смены невесты.

Как только они остались одни, Джефф, словно отвечая на ее невысказанный вопрос, пробормотал вполголоса:

– Вряд ли Хортона можно чем-то удивить. А если он и удивится, то никогда этого не покажет. – Он быстро нагнулся, легко подхватил Лиз на руки и понес по коридору к лестнице. – Давай побережем твою ногу, завтра она тебе еще пригодится.

Вчера вечером он вот так же понес ее наверх, и Лиз слишком хорошо помнила, чем это кончилось. От нервного напряжения ее охватила дрожь.

– Замерзла?

– Нет. – Даже ее голос, и тот дрожал.

– Тогда в чем дело? Нет, подожди, не отвечай, я сам догадаюсь. Ты боишься, что выйдет, как вчера? Ну и напрасно. Я не намерен допускать повторения прошлой ночи.

Лиз немного расслабилась. Если он решил просто донести ее до двери спальни и уйти, беспокоиться не о чем. Однако, поднявшись на второй этаж, Джефф не свернул в сторону комнаты Лиз, а двинулся по длинной галерее.

– Куда ты меня несешь?

– В мои покои.

– Зачем? – снова встревожилась Лиз.

– А ты разве не слышала, что Хортон оставил нам шоколад?

Джефф, кажется, утверждал, что никто не заходит в его покои без его указаний? Если дворецкий отнес термос в его комнату… значит, все спланировано заранее!

– Это ты ему приказал!

Джефф ничуть не смутился.

– Во-первых, сегодня вечером ты почти ничего не ела. А во-вторых, я решил, что нам обоим не помешает немного расслабиться, чтобы потом легче уснуть.

– Но я…

– Кроме того, если ты помнишь, твой чемодан остался в спальне Бренды.

Его доводы звучали вполне логично, но интуиция подсказывала Лиз, что не все так невинно, как кажется. Если Джефф хоть раз поцелует ее, как поцеловал вчера ночью…

«Я не намерен допускать повторения вчерашней ночи», вспомнилось ей. Эти заверения должны бы ее обрадовать, почему же она не радуется?

Джефф внес ее в свою гостиную. Тяжелые бархатные портьеры были задернуты, горела напольная лампа, в камине догорали дрова, в приглушенном свете комната выглядела очень уютно. Притворив дверь ногой, Джефф опустил Лиз на диван и снял с нее туфли. Она хотела спустить ноги на пол, но Джефф возразил:

– Тебе лучше подержать больную ногу приподнятой, иначе к утру она опухнет. Ты же не хочешь завтра хромать?

Нет, она не хотела. Завтра она собиралась уехать. Если Джефф позволит… Впрочем, с чего бы он стал возражать? Спектакль окончен, ей больше не нужно играть роль невесты. В преступных намерениях он ее вроде бы уже не подозревает.

– Выпьешь горячего шоколада?

– С удовольствием.

Джефф налил густой напиток в две фаянсовые кружки. Протягивая одну Лиз, предупредил:

– Осторожно, он горячий.

Лиз взяла кружку обеими руками и отпила немного. Шоколад оказался не слишком сладким, но вкусным.

– Ммм…

Джефф взял свою кружку и сел рядом с Лиз, касаясь ее вытянутых ног. Она машинально отодвинулась, и от этого движения разрез на юбке слегка разошелся. Лиз хотела поправить подол, однако Джефф опередил ее и расправил юбку, но не сразу, а только после того как полюбовался длинной стройной ножкой в шелковом чулке.

– Спасибо, – сдавленно пробормотана Лиз.

– Всегда рад услужить. – Джефф театрально склонил голову и улыбнулся.

Губы Лиз сами собой растянулись в улыбке.

– Так-то лучше. А я уж боялся, что ты утратила чувство юмора.

– Нет, просто в последние дни мне было не до смеха.

И это еще мягко сказано, подумала она. Мне пришлось вынести столько ударов в прямом и в переносном смысле, что я чувствую себя избитой. Задумавшись, Лиз не заметила, как кружка в ее руке накренилась. Остатки горячего какао пролились на платье, и Лиз вскрикнула.

Джефф вскочил.

– Ты обожглась?!

– Нет, но платье… боюсь, оно испорчено!

Джефф забрал у нее пустую кружку и поставил на поднос рядом со своей. Лиз тоже встала и, прихрамывая, пошла к двери в комнату Бренды.

– Из-за платья не переживай! – бросил ей вслед Джефф.

Но Лиз быстро расстегнула молнию, сняла платье и стала застирывать испачканное место.

Что с ней творится? Почему она, обычно такая аккуратная, вдруг сделалась жутко неуклюжей? Будь это какое-нибудь простенькое платьице из ее собственных, еще полбеды, но испортить чужое платье, да еще такое дорогое…

Она повесила платье сушиться и задумалась, что делать дальше. От пролитого какао ее нижнее белье стало липким, и Лиз решила, что в ее положении самое разумное – принять душ и надеть халат. Тогда, вернувшись в свою комнату, она сможет не теряя времени лечь спать. Сняв ожерелье, Лиз бережно положила его рядом с кольцом Джеффа на туалетный столик, затем вернулась в ванную и приняла душ. Минут через пять, с распущенными влажными волосами и в плотно запахнутом атласном халате, она вернулась в гостиную, держа в одной руке свой чемодан, в другой – ожерелье и кольцо.

Джефф стоял у камина.

– Ты как раз вовремя. Еще минута, и я пошел бы за тобой. – Заметив чемодан, он выразительно вскинул брови. – Ты куда-то уезжаешь?

Лиз предпочла сделать вид, что не расслышала вопроса. Протянув ему кольцо и ожерелье, она сказала виновато:

– Я попыталась отстирать пятно, но не уверена, что смогла.

Джефф положил кольцо в карман, ожерелье небрежно швырнул на бюро, потом молча забрал у Лиз чемодан и поставил у двери. Каким-то образом – Лиз сама толком не поняла, как это вышло, – они снова оказались на двухместном диванчике.

– Платье не имеет значения, – сказал Джефф твердо. – Вся его ценность в том, что на тебе оно выглядело великолепно. – От похвалы Лиз зарделась, а он серьезно продолжал: – Я тобой горжусь, ты сыграла роль невесты прекрасно… Кстати, о невестах и о прекрасном… – Он достал из кармана кольцо, снова надел ей на палец и коснулся его губами. – Лунные камни, как и опалы, нужно носить постоянно, не снимая даже в постели. Если их снимать – или если их будет носить неподходящий человек – камни перестанут сиять.

Инстинкт самосохранения напоминал Лиз об опасности, но глупое сердце растаяло от романтических слов. Глядя ей в глаза, Джефф мягко сказал:

– Раз уж мы заговорили о постели, думаю, тебе пора ложиться. Ты выглядишь усталой.

– Прошлой ночью я плохо спала, – призналась Лиз и с удивлением услышала ответ Джеффа:

– Я тоже. Но, надеюсь, сегодня ночью мы наверстаем упущенное. Что-то я не вижу в твоих глазах оптимизма.

Несмотря на усталость, в голове Лиз царил такой сумбур, что вряд ли ей удалось бы быстро заснуть.

– Накопилось так много нерешенных вопросов… Может, мы поспешили с выводом, что Бренда и Кевин сбежали вместе?

– Очень сомневаюсь.

– А если камни действительно фальшивые…

– Никаких «если»! Они фальшивые, но в данный момент мы ничего не можем с этим поделать, так что нет смысла изводить себя тревожными мыслями.

– Боюсь, я не могу с собой справиться.

– Кажется, я знаю, как помочь тебе расслабиться.

Взгляд Джеффа остановился на ее губах. Лиз почувствовала опасность, но слишком поздно.

– Нет! Джефф, прошу тебя, не надо меня целовать…

А он уже взял ее лицо в ладони, чуть приподнял и в следующее мгновение завладел губами Лиз. Поцелуй был легким, как бы пробным, Джефф ждал ее отклика, а Лиз старалась не реагировать. Он кончиком языка обвел контуры ее губ, и они сами собой приоткрылись, тогда Джефф ласкающе лизнул их чувствительную внутреннюю поверхность, заставляя Лиз трепетать от наслаждения. Одна его рука скользнула под еще влажное после душа шелковое покрывало волос, легла на шею, большой палец стал поглаживать нежную кожу за ухом. Другая рука Джеффа в это время стала ласкать грудь Лиз.

Лиз поняла, что пропала. Собственное тело предало ее, оно уже жаждало прикосновений Джеффа, еще мгновение – и здравый смысл окончательно ее покинет… Каким-то чудом она отстранилась и прохрипела:

– Ты же говорил, что не собираешься меня целовать…

– Разве? Ничего подобного я не говорил. Я сказал, что не собираюсь допускать повторения прошлой ночи.

– Но прошлой ночью мы делали то же самое!

– Нет, не то же. Прошлой ночью мы спали порознь… точнее, не спали. Во всяком случае, я. От холодного душа было мало проку, и я не собираюсь повторять этот эксперимент. Сегодня я приму нормальный душ и лягу в постель вместе со своей невестой.

Лиз охватила паника.

– Нет! Я сделала все, что ты просил, сыграла на приеме роль Бренды. Но я не собираюсь заменять ее в постели! Я не буду…

– Кто здесь говорит о замене? – холодно перебил ее Джефф. – В любом случае, ты сделаешь все, что я скажу. Как я уже говорил, ты мне задолжала…

– Джефф, не принуждай меня спать с тобой! – взмолилась Лиз.

– Ты не хуже меня знаешь, что никакое принуждение не потребуется. В сексуальном плане мы всегда прекрасно ладили, между нами искры проскакивают. Я знаю, вчера ночью, если бы я занялся с тобой любовью, ты не стала бы возражать, более того, ты сама этого хотела. Сегодня мы оба свободны, так в чем проблема?

Проблема в том, что я тебя люблю и мне невыносимо чувствовать себя использованной, мысленно ответила Лиз. Мне нужно хотя бы чувствовать, что ты меня хочешь, – меня, а не женщину вообще… Но сказала она совсем другое:

– Я не сторонница интрижек, тем более связей на одну ночь.

– Вот как? Когда-то ты думала по-другому, – безжалостно напомнил Джефф.

– С меня хватит одной ошибки.

– Значит, ты считаешь это ошибкой?

– А чем же еще?

– Понятно, – вкрадчиво произнес Джефф. – И ты не хочешь совершать одну и ту же ошибку дважды? Что ж, в таком случае… – Он встал и одним плавным движением легко подхватил ее на руки. – Мне придется постараться, чтобы тебе понравилось совершать еще и еще.

Спальня Джеффа отличалась простотой убранства. Как и в гостиной, здесь были белые стены, полированные дубовые полы и простая мебель. Исключение составляла огромная кровать с пурпурным, вышитым золотом пологом. Положив Лиз на кровать, он вернулся к двери и повернул ключ в замке.

– Что ты делаешь? – ахнула она.

– Принимаю меры, чтобы ты не сбежала, пока я буду в душе.

– Мне не нравится сидеть взаперти! – запротестовала Лиз.

– В таком случае, у тебя есть выбор: или пошли принимать душ вместе…

– Ни за что!

– …или дай слово, что не уйдешь.

Лиз закусила губу и промолчала.

– Я так и думал. – Джефф положил ключ в карман. – Обещаю, что не заставлю тебя долго ждать.

Лиз уставилась на закрывшуюся за ним дверь ванной. Ее обуревали противоречивые чувства: гнев, страх, желание, предвкушение наслаждения… Разум ее все еще не мог смириться с мыслью о принуждении, но кровь уже быстрее устремилась по венам, подогревая растущее возбуждение. Бессмысленно отрицать, что она хочет Джеффа. Заниматься с ним любовью – величайшее наслаждение, и Лиз прекрасно это знала. Но мысль, что она служит всего лишь заменой Бренде, была как ложка дегтя в бочке меда. Впрочем, если Джефф твердо решил овладеть ею, у нее не остается выбора. Лиз была уверена, что он не попытается взять ее силой – в этом просто не будет необходимости. Ее тело и так уже больше принадлежит ему, чем ей самой, и, хотя разум и воля Лиз чисто символически будут сопротивляться, им не устоять – и не перед его натиском, а перед ее собственным желанием.

Дверь ванной открылась. Лиз выпрямилась и замерла в напряженной позе. Джефф направился к кровати. Сердце Лиз забилось как пойманная птица. Она уже видела его обнаженным, но успела забыть, как он хорош собой. Глядя на его сильное, пропорционально сложенное тело, длинные ноги, узкие бедра, широкие плечи, получаешь эстетическое удовольствие, как от созерцания произведения искусства. Под гладкой здоровой кожей перекатываются мышцы, полоска темных волос на груди постепенно сужается к животу. Несмотря на высокий рост и внушительные размеры, Джефф двигался легко, с почти животной грацией. Невольно залюбовавшись им, Лиз затаила дыхание.

Джефф присел на край кровати. Темные волосы, влажные после душа, слегка завивались на висках. Глаза сверкали ярче обычного и одновременно стали еще темнее, почти черными.

– Мне не нравится, когда ты смотришь на меня с таким испугом, – мрачно сказал Джефф. – Ты ведь хочешь этого не меньше, чем я.

– Может быть, – согласилась Лиз. – Но в то же время мне претит мысль, что я лишь замещаю в постели Бренду.

Джефф как-то странно хохотнул.

– Уверяю тебя, дорогая, ты никого не замещаешь и никогда не будешь. Так уж вышло, что я хочу тебя, именно ты мне нужна.

– Это только потому, что здесь нет Бренды! – горячо возразила Лиз.

– Нет, не поэтому. Но если ты мне не веришь – уходи.

От неожиданности глаза Лиз расширились, губы слегка приоткрылись.

– Дверь не заперта. Я только сделал вид, что закрыл ее на замок. – Джефф встал и отошел на шаг, давая ей дорогу. – Если хочешь уйти, это твой шанс.

Лиз встала с кровати и нетвердой походкой поплелась к двери. Повернула ручку – дверь действительно легко открылась. Ничто не мешает мне уйти, убедилась она. Но хочу ли я этого? Только сейчас Лиз осознала, что боролась не столько с Джеффом, сколько с собой. Но, как он верно заметил, мы оба свободны. Так что нам мешает заняться тем, чего мы оба страстно желаем? Джефф – единственный мужчина, которого я когда-либо любила, вероятно, я никогда не полюблю другого. Он меня не любит, но он не любил и Бренду… Более того, он сказал все, что я могла надеяться услышать: «я хочу тебя, именно ты мне нужна». Что же делать? Уйти и поздравить себя с победой силы воли над чувствами? Или урвать у судьбы маленький кусочек счастья, проведя ночь в его объятиях? Здравый смысл требует повернуться и уйти, ведь по сравнению с одной ночью блаженства будущее без Джеффа покажется еще более беспросветным. С другой стороны, зачем отказываться от ночи, после которой, по крайней мере, останутся прекрасные воспоминания на всю оставшуюся жизнь?

Лиз аккуратно закрыла дверь и повернулась к Джеффу. В его глазах мелькнули триумф и еще что-то, что Лиз не успела расшифровать.

– Решила остаться? – мягко спросил он. Лиз не хотела давать ему повода для самодовольства.

– Ты ведь предложил заняться тем, что поможет на время забыть обо всех проблемах… Вот я и подумала, что это лучше, чем мучиться бессонницей.

Джефф поморщился.

– Здорово ты поставила меня на место! Приравняла к ночной развлекательной телепередаче или к занимательной книжке. Иди сюда, женщина… – Лиз повиновалась. – Самое малое, что ты можешь сделать, чтобы смягчить удар, нанесенный моему самолюбию, это поцеловать меня.

– Ну, если тебе нужен всего лишь поцелуй… – Лиз старалась говорить беззаботно, но сердце ее колотилось так, что, казалось, звук ударов слышен во всей комнате.

– Мне нужно гораздо больше, но для начала сойдет и поцелуй.

Их губы слились. Язык Джеффа затеял чувственную игру с ее языком, разжигая в ней страсть и заставляя трепетать от желания. Его свободная рука нырнула за отворот халата Лиз, нашла грудь и ласкала ее до тех пор, пока напрягшиеся соски не проступили через тонкую атласную ткань халата. Тогда Джефф на время прервал эту восхитительную игру, чтобы раздеть Лиз. Несколько секунд – и халат атласной лужицей лежал у ее ног.

Джефф стал покрывать короткими обжигающими поцелуями шею Лиз, приник губами к чувствительному местечку за ухом, затем поцеловал ямочку у основания шеи. От наплыва непередаваемо сладостных ощущений у Лиз закружилась голова. Бессвязно прошептав что-то, она покачнулась и прильнула к его сильному телу. Джефф посмотрел ей в лицо. Лиз дышала учащенно, глаза ее были закрыты, губы чуть приоткрылись. Он наклонился, поднял ее на руки и положил на кровать. Но Лиз вдруг как током ударило: внезапно пришедшая мысль, что на этой же кровати Джефф занимался любовью с Брендой, испортила ей удовольствие и отрезвила. Джефф вытянулся рядом и начал поглаживать ее грудь, когда его насторожила странная неподвижность Лиз. Он всмотрелся в ее лицо.

– Что тебя тревожит?

– Ничего, – буркнула она.

– Не лги мне. Я знаю, что тебя что-то гложет, ты вся напряглась. В чем дело?

Она промолчала.

– Ладно, можешь не отвечать, кажется, я догадался. Ты думаешь, спал ли я на этой кровати с Брендой?

– Да, – прошептала Лиз.

– Не спал – я всегда приходил в ее комнату. А теперь, поскольку я терпеть не могу заниматься любовью с женщиной, которая в это время думает о посторонних вещах, не будешь ли любезна сосредоточиться на том, чем мы с тобой занимаемся?

Лиз слабо улыбнулась.

– С удовольствием.

– В таком случае, я тебе обещаю, что удовольствие ты получишь. С тех пор, как ты в последний раз ты была в моей постели, прошло три года. Я должен наверстать все, что мы упустили. Я собираюсь…

Джефф наклонился к самому ее уху и, слегка касаясь его губами, стал перечислять, что именно он собирается сделать. От прикосновения его губ, а еще больше от того, что он говорил, Лиз залилась краской, от низа живота по всему телу разлилась жаркая волна, соски затвердели, выдавая степень ее возбуждения. Видя это, Джефф издал довольный рык и нашел своим губам еще более приятное занятие.

Лиз открыла глаза. Занавеси на окнах были отдернуты, на небе занимался серый рассвет. Джефф крепко спал рядом с ней, закинув одну руку за голову. Этой ночью они оба обессилели. Джефф сдержал слово: сказать, что Лиз получила удовольствие, было бы сильным преуменьшением. Нежный и опытный любовник, он знал, как доставить женщине наивысшее наслаждение.

Полностью удовлетворенная и настолько разомлевшая от ласк, что не осталось сил даже думать о чем-то, не то что беспокоиться из-за ожерелья, Лиз уснула в объятиях Джеффа сном младенца. Сейчас Джефф спал. Лиз приподнялась на локте и всмотрелась в его лицо, стараясь запомнить каждую черточку, чтобы потом, когда они расстанутся, согревать себя этими воспоминаниями. Сейчас, когда умные ироничные глаза были скрыты веками, а волосы спутаны, Джефф выглядел почти мальчишкой, несмотря на отросшую за ночь щетину. Густым длинным ресницам позавидовала бы любая женщина, а от взгляда на его губы – возбуждающую смесь суровости и чувственности – сердце Лиз всегда начинало биться чаще.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Джефф заворочался во сне. Не открывая глаз, протянул руку, обнял Лиз, положил ее сверху на себя и вопросительно промычал:

– Ммм?

– Ммм! – раздалось в ответ довольное.

Он открыл глаза и улыбнулся. Затем неожиданным движением, заставшим Лиз врасплох, поменялся с ней местами, поцеловал ее и прорычал:

– Это хорошо, потому что я собираюсь начать все сначала.

Проснувшись во второй раз, Лиз обнаружила, что лежит в огромной кровати одна. В комнате было тихо. Она посмотрела на часы – половина второго. Похоже, у меня входит в привычку спать до полудня, подумала Лиз недовольно. После бурной ночи все ее тело сладко болело, но настроение было далеко не радужным. Как бы Джефф ни уверял, что именно она ему нужна, сейчас Лиз была убеждена, что заменить Бренду в постели могла бы любая другая женщина. Если бы он хоть немного ее любил… Но осознание, что это не так, придавало всему происшедшему привкус горечи. Если она останется с Джеффом, то всякий раз, когда они будут заниматься любовью, у Лиз к наслаждению будет примешиваться боль, и неизвестно, что окажется сильнее. Ради себя самой она должна как можно скорее бежать из Колдуэлл-Холла…

Лиз потянулась за халатом, который аккуратно висел на спинке стула. Заглянув в ванную и убедившись, что там никого нет, Лиз прошла в гостиную. Там тоже было пусто, но на бюро она заметила записку. «Уехал в город, рассчитываю вернуться к обеду. Джефф». И приписка: «Не вздумай убежать».

Чемодан стоял там же, где его вчера поставил Джефф. Лиз сняла кольцо, бережно положила его на туалетный столик, взяла свой чемодан и пошла в ванную. Приняв душ, она оделась и снова надела кольцо на палец, как будто это было вполне естественно. Душ немного успокоил ее, но, когда Лиз начала расчесывать волосы, все ее сомнения и тревоги нахлынули снова.

Неужели камни действительно фальшивые? Неужели Кевин вправду сбежал с Брендой? И то и другое казалось одинаково невероятным. Лиз укладывала волосы в узел на затылке, по давней привычке зажав шпильки губами, когда услышала, как скрипнула дверь спальни и голос Джеффа резко окликнул:

– Элизабет!

Из-за того что рот был занят шпильками, она не смогла сразу же ответить. А когда Лиз уже вынимала изо рта последнюю шпильку, чтобы воткнуть ее в пучок, дверь в ванную резко распахнулась. На пороге вырос Джефф. Вид у него был одновременно рассерженный и встревоженный. Лиз поняла, что, не услышав ее ответа и не обнаружив чемодана, Джефф, по-видимому, решил, что она все-таки сбежала. Как только он увидел Лиз, на его лице появилось облегчение, но тут же сменилось непроницаемым выражением. Он бесстрастно, почти холодно сообщил:

– Я распорядился, чтобы подали обед, так что когда будешь готова…

– Я буду готова через минуту.

Вернувшись в гостиную, Лиз застала Джеффа сидящим за столом, на котором был сервирован обед.

– Ты, наверное, проголодалась, так что предлагаю начинать, пока еда не остыла. Может, для начала поешь супу?

От супа Лиз отказалась, но положила себе салата и ломтик пирога с овощной начинкой. Подняв глаза, она перехватила взгляд Джеффа, устремленный на кольцо.

– Я рад, что ты его не сняла.

Пирог был выше всяких похвал, но у Лиз почему-то внезапно пропал аппетит. Однако она сделала над собой усилие: в конце концов нужно же когда-то есть. Когда ее тарелка опустела и была допита вторая чашка кофе, Лиз наконец не выдержала и заговорила о том, что ее волновало:

– Новости есть?

– Есть, но скорее не новость, а подтверждение моего предположения. И, полагаю, с твоей точки зрения, новость плохая.

Стараясь держать себя в руках, Лиз тихо попросила:

– Тогда начни с самого плохого.

Джефф откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

– Хотя я доверяю суждениям Роберта, первое, что я сделал сегодня утром, приехав в город, это нанес визит эксперту по драгоценным камням.

– И что же? Ожерелье действительно фальшивое?

– Вне всякого сомнения.

Лиз и раньше не питала особых надежд, но сейчас почувствовала себя так, словно получила удар в солнечное сплетение.

– Я не знала, честное слово, не знала… – прошептала она беспомощно.

– Я тебе верю. Я наблюдал за твоим лицом в тот момент, когда Роберт рассматривал ожерелье. В твоих глазах не было ни намека на страх разоблачения или на угрызения совести.

Лиз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Мне все еще не верится… Я не понимаю, как это случилось. Оливер Доусон – человек исключительной порядочности. Он никогда бы не принял участия в мошенничестве…

– А если он не знал?

– Неужели он не заметил бы, если бы ему дали для вставки в оправу фальшивые камни? – Вдруг Лиз осенило. – Ты догадывался, что камни фальшивые, иначе не просил бы Роберта их осмотреть!

– Да, мне с самого начала не понравилось, что Сандерс стал мудрить с доставкой ожерелья. Казалось бы, чего проще – вручить ожерелье представителю охранной фирмы, и дело с концом. Вчера утром я ездил в город, собираясь показать ожерелье эксперту, но его не оказалось на месте. Мне не хотелось тратить время на ожидание, поэтому я вернулся и вечером предъявил камни на суд Роберта. Все остальное легко вычислить логическим путем. Сопоставив два обстоятельства – подделку ожерелья и одновременное исчезновение Бренды и Сандерса, я сделал соответствующие выводы. Я с самого начала подозревал, что Бренда не в восторге от некоторых пунктов нашего брачного контракта, но не хочет упускать богатого жениха. Ты говорила, что не бросишь Сандерса, даже если он останется нищим, а Бренда не из таких. Ее в первую очередь интересуют деньги, и на этот счет я не питал иллюзий. Однако, поскольку в данный момент я достаточно богат, чтобы удовлетворить все ее желания, казалось невероятным, чтобы она сбежала от меня с человеком, находящимся на грани банкротства. Но рубины стоимостью в несколько миллионов существенно меняют финансовое положение Сандерса.

– Думаешь, Бренда знает о подделке? – Голос Лиз прозвучал не громче шепота.

– Конечно.

Что-то в тоне Джеффа подсказало Лиз следующий вопрос:

– Ты считаешь, что они разработали этот план вместе?

– Я в этом уверен. Бренда столь же неразборчива в средствах, как Сандерс.

Этому Лиз охотно поверила.

– Значит, ты абсолютно уверен, что они сбежали вместе?

Заметив, что она прилагает нечеловеческие усилия к тому, чтобы говорить спокойно, Джефф немного смягчился.

– Боюсь, что так.

Лиз испытала такую острую радость, что у нее выступили слезы на глазах. Джефф пока этого не осознает, но он счастливо отделался. Брак с Брендой не принес бы ему счастья. Теперь, по крайней мере, у него есть шанс устроить жизнь с другой женщиной, которая подарит ему детей.

Почувствовав на себе пристальный взгляд Джеффа, Лиз поспешно отвернулась, стараясь не моргать. Но две слезинки все-таки поползли по щекам, и Джефф это заметил.

– Черт бы побрал этого Сандерса! – прорычал он. Резко отодвинув стул, он встал и привлек Лиз к себе. – Не плачь, прошу тебя, он не стоит твоих слез…

Его неожиданное сочувствие оказалось последней каплей: не в силах больше сдерживаться, Лиз разрыдалась в открытую. Джефф положил ее голову себе на плечо и гладил, пока рыдания не стали стихать.

Немного придя в себя, Лиз застеснялась собственной несдержанности и хотела освободиться от успокаивающих объятий Джеффа. Он посмотрел ей в лицо и большими пальцами стер слезинки с ее щек. Потом снова усадил ее на стул.

– Я знаю, Лиз, тебе кажется, что ты его любишь, но, поверь мне, то, что произошло, даже к лучшему. Рано или поздно он все равно обнаружил бы свою сущность. Поначалу я думал, что ты его сообщница, но теперь понял: Сандерс тебя просто использовал, причем безжалостно. – Лиз хотела возразить, но он приложил палец к ее губам. – Не спорь, это не догадки, я уверен на сто процентов.

 

9

– Почему ты так в этом уверен?

– Давай начнем с самого начала. Ты видела Бренду и Кевина вместе. Что ты думаешь об их отношениях?

– Ну… Кевин был с Брендой очень мил, и она, по-моему, не осталась равнодушной к его обаянию. Но я думала…

– Что между ними чисто деловые отношения? – подсказал Джефф.

– Да.

– Как видно, не только. Полагаю, этих двоих с первой встречи потянуло друг к другу. Я тогда был в Штатах, поэтому ничто не мешало им встречаться. Кстати, это объясняет, почему Бренда поселилась в отеле в Бирмингеме, чего я раньше никак не мог понять. Потом кому-то из них пришла в голову «мудрая» мысль украсть рубины, и они стали разрабатывать план. Первым делом был изготовлен комплект фальшивых камней. Тут возникла проблема. Доусон, опытный ювелир и, судя по всему, человек честный, наверняка распознал бы подделку, значит, нужно было организовать дело так, чтобы он видел только настоящие камни. Единственный выход – изготовить два одинаковых ожерелья.

– Два?

– Сегодня утром я звонил Доусону, и он подтвердил, что изготовил две одинаковых оправы. Выполнив первую, он послал ее на одобрение Бренде. Затем ему сказали, что мисс Скотт очень понравилась оправа, но она пожелала показать ее жениху. В связи с этим Доусон сделал вторую, в которую и были вставлены рубины. Тем временем в первую оправу кто-то другой, по-видимому один из дружков Сандерса, вставил фальшивые камни. Оставалось сделать последний шаг – подменить подлинное ожерелье фальшивым. Ты говорила, что перед отлетом в Амстердам Сандерс собственноручно положил ожерелье в футляр и спрятал в сейф. На следующий день перед твоим отъездом в аэропорт Доусон открыл сейф и передал футляр с ожерельем тебе. В тот момент ни у кого из вас не было причины усомниться в подлинности ожерелья, которое лежит в футляре, и ни ты, ни Доусон не стали его проверять. Бренда и Сандерс далеко не глупы, – продолжал Джефф с некоторым даже восхищением, – они тщательно продумали все до мелочей. Бренда позаботилась, чтобы ты и Сандерс получили приглашение в Колдуэлл-Холл, а Сандерс устроил так, что ожерелье повезла ты. Твое полное неведение было их козырной картой.

– Но я не…

– Подожди, я еще не закончил. Ты ведь говорила, что до получения заказа на ожерелье Сандерс не проявлял к тебе интереса?

Лиз кивнула.

– Но он как человек искушенный, по-видимому, догадывался, что ты-то к нему интерес проявляешь.

– Наверное… – покраснев, промямлила Лиз.

– Вспомни точно, когда он сделал тебе предложение?

– Когда стал обсуждать способы доставки ожерелья и предложил, чтобы его повезла я. Помню, я стала возражать, что это слишком ответственное поручение для простого клерка. И тогда он произнес такую фразу: «Дорогая моя, ты для меня не просто сотрудник, я хочу, чтобы ты стала моей женой».

Джефф мрачно кивнул.

– Так я и думал. Для осуществления их плана было очень важно, чтобы ты согласилась доставить ожерелье. Ради этого он готов был пообещать тебе хоть луну с неба. А чтобы его предложение выглядело более правдоподобно, предложил тебе переехать к нему. Когда ты согласилась, Сандерс использовал свои знакомства в преступном мире и устроил так, что тебя «вели» от Бирмингема до Лондона, где ты якобы должна была встретиться с ним в аэропорту. Предполагаемая поездка в Амстердам и несостоявшаяся встреча в аэропорту – все это было тщательно продумано. Сандерсу нужно было, чтобы ты осталась одна, и желательно в людном месте, где якобы случайный воришка украдет у тебя сумку. Это дает Сандерсу прекрасное алиби, а фирму впоследствии можно будет обвинить лишь в некоторой небрежности, не более того. Непосредственным виновником оказываешься ты. Поначалу все шло гладко, по плану. Вы простились с ним в аэропорту, он собирался сесть на самолет, вылетающий в Амстердам, но тут, видимо, заметил слежку. Кто за ним следит и почему, он знать не мог, но приложил усилия к тому, чтобы оторваться от «хвоста», и это ему удалось. Дальше все опять пошло так, как он задумал. Ты получила из рук Доусона ожерелье, полетела в Лондон и стала ждать Сандерса в аэропорту. Получив сообщение, что он «задерживается», ты, как и ожидал Сандерс, решила взять такси и ехать в Колдуэлл-Холл. Этот мошенник отлично все продумал, надо отдать ему должное, и у него все получилось бы, не приди тебе в голову надеть ожерелье. Твое неожиданное решение разрушило всю схему.

– Но зачем было идти на такие ухищрения? Зачем было красть фальшивое ожерелье?

– В том-то и суть. Сандерс понимал, что не сможет просто так всучить мне фальшивку, довольно скоро кто-нибудь обнаружил бы подмену, и тогда вина пала бы на него.

– Все равно не понимаю… Если он хотел украсть ожерелье, почему не подсунул мне пустой футляр, положив в него что-нибудь для веса?

– Это было бы слишком рискованно. Вдруг Доусон вздумал бы еще раз проверить качество своей работы? Будь футляр пуст, кража обнаружилась бы слишком быстро, а так старик мог и не заметить, что камни фальшивые, – ведь он смотрел бы не на них, а на оправу. Да и качество подделки достаточно хорошее.

– Ясно. – Лиз вздохнула.

– А когда фальшивка была бы, если можно так выразиться, благополучно украдена, никто никогда не узнал бы, что она вообще существовала. И ты, и Доусон, и все остальные были бы абсолютно уверены, что украдено подлинное ожерелье. А если вдруг – что крайне маловероятно – пропажа найдется, все решат, что камни подменили уже после кражи.

Сандерсу и Бренде оставалось только ждать, пока уляжется шум. Если бы все шло по плану, Бренда приехала бы в Колдуэлл-Холл, а потом под каким-нибудь благовидным предлогом расторгла бы помолвку. Сандерс нашел бы повод для ссоры с тобой – это было бы нетрудно, после кражи ожерелья обстановка сильно накалилась бы. Через некоторое время они соединились бы, не вызвав ни у кого подозрений – просто два одиноких человека полюбили друг друга. Как видишь, все было продумано от начала до конца. Но, когда выяснилось, что в украденной сумочке ожерелья нет, весь план рассыпался как карточный домик. Я подозреваю, что в первый момент они здорово запаниковали.

– Думаешь, поэтому они и совершили такую ошибку – поехали на квартиру к Кевину?

– Не уверен, но у них явно были серьезные причины рисковать. Возможно, он вернулся за паспортом или за настоящим ожерельем, а может, за тем и за другим одновременно. Если это так, они планируют сбежать из страны. Они же не знают, как скоро подделка будет обнаружена и кто-нибудь сопоставит два факта – их исчезновение и пропажу подлинного ожерелья.

– А они не поймут, что за ними снова следят?

– Сандерс очень осторожен, но все же не думаю, что он заметит слежку. После того как ему удалось ускользнуть в прошлый раз, у меня состоялся серьезный разговор с детективным агентством. На этот раз за Сандерсом будет следить целая команда настоящих профессионалов.

– Значит, ты знаешь, где он?

– По данным последнего рапорта, Сандерс и Бренда держат путь в Лондон.

– И что ты собираешься предпринять?

– Пока ничего. Подожду их следующего шага. Если они попытаются выехать из страны, значит, ожерелье при них. С другой стороны, если они попытаются лечь на дно – а Лондон самое подходящее место, чтобы скрыться, – можно смело предполагать, что ожерелье где-то припрятано. В этом случае найти его будет труднее.

– А вдруг его не удастся найти? – заволновалась Лиз. – Камни застрахованы?

– Да, но дело не в страховке, для меня ценность ожерелья не измеряется деньгами, это фамильная реликвия. К тому же я терпеть не могу, когда меня оставляют в дураках.

– И не ты один.

Услышав горькие нотки в ее голосе, Джефф заметил:

– Тебя-то им как раз не удалось оставить в дураках. Своей изобретательностью ты спутала им все карты.

Что ж, если он так считает – тем лучше. Лиз немного воспрянула духом и решила ковать железо, пока горячо.

– Раз ты не считаешь меня виноватой, значит, я могу уехать? Мне бы не хотелось задерживаться.

– Куда тебе торопиться? Жених тебя не ждет, работы у тебя нет, если не ошибаюсь, ты даже от квартиры отказалась.

– Да, это так… но мне же нужно начинать строить жизнь заново. Как только я найду жилье и работу…

– Боюсь, это будет нелегко, учитывая все обстоятельства.

Лиз не была уверена, прозвучала ли в его словах скрытая угроза или ей только послышалось.

– Мне уже приходилось начинать все сначала, – сказала она с наигранной бодростью, – мне не привыкать.

– Тебе – возможно, однако я не вижу смысла начинать все сначала.

– Джефф, но у нас обоих нет выхода!

– А вот с этим я не могу согласиться. Почти из любой ситуации можно найти выход. Например, по поводу кражи рубинов – я могу заняться этим делом сам или обратиться в полицию.

– В полицию? – Лиз побледнела.

– А ты как думала? Кража – это преступление.

– Но, если удастся вернуть ожерелье, может, нет необходимости обращаться в полицию?

– И ты готова назвать мне хотя бы одну причину, по которой мне не следует этого делать? – спросил Джефф, не сводя глаз с ее лица.

Под его немигающим взглядом Лиз невольно поежилась.

– М-мне бы не хотелось, чтобы Бренда или Кевин попали из-за меня в тюрьму.

– Если и попадут, то не из-за тебя.

– Возможно, но мне все равно неприятно думать…

Джефф не дал ей договорить.

– Значит, когда я поймаю их с фамильными рубинами Колдуэллов, ты предлагаешь похвалить их за сообразительность и пожелать им счастья?

– Нет, конечно нет!

– Ты все еще любишь Сандерса, и тебе невыносима мысль, что он окажется за решеткой. – Это был не вопрос, а утверждение, причем высказанное с такой яростью, что Лиз пожалела, что вообще открыла рот. – А я считаю, что в тюрьме ему самое место.

– А как же Бренда?

– Они вместе затеяли эту аферу, пусть вместе и расплачиваются.

– Значит, ты твердо решил заявить в полицию?

Джефф небрежно пожал плечами.

– Не совсем. Это зависит от некоторых обстоятельств.

– А именно?

– От тебя.

– От меня? Не понимаю, что от меня может зависеть…

– Скажем так, это зависит от того, насколько ты готова к сотрудничеству. Как я уже говорил, я считаю, что ты передо мной в долгу.

– Но я сделала все, о чем ты просил… И ты, кажется, только что сказал, что не винишь меня в пропаже ожерелья.

– Нет, не виню, но факт остается фактом: ты участвовала в осуществлении планов Сандерса, и только ты способна как-то возместить ущерб.

– Возместить ущерб? Но у меня нет таких денег… кроме того, может, ожерелье еще удастся вернуть?

– Я говорю не об ожерелье.

Лиз вдруг осенило. Уже догадываясь, что Джефф скажет, она застыла, глядя на него, а сердце заухало в груди как молот.

– На завтра у меня назначена свадьба, и мне не нравится, что мои планы нарушены.

– Уж не хочешь ли ты сказать… – От волнения ее голос прервался.

– Именно.

– Не может быть! Я не могу… Это невозможно! Мы не любим друг друга…

Джефф перебил ее, безжалостно напомнив:

– Ты любила Сандерса, и что из этого вышло? Кажется, я ясно дал понять, что не считаю любовь необходимым условием успешного, стабильного брака. Мне нужна хорошая жена, сговорчивая, но в то же время с характером, чтобы с ней было интересно. И подходящая мне в постели – думаю, с этим пунктом у нас все в порядке. А ты разве не ждешь от потенциального мужа того же?

Да, конечно, но мне нужна еще и любовь, подумала Лиз.

Джефф смотрел на нее в упор.

– У тебя есть все качества, которые я хочу видеть в жене.

– Я не так красива, как Бренда.

– По-своему ты даже красивее. Ты излучаешь внутренний свет, которого у нее нет и в помине.

– Я не такая сексуальная.

– А вот об этом позволь мне судить.

– По сравнению с ней я покажусь тебе скучной.

– Ерунда! Бренда – искательница приключений, это верно, но тебя никак не назовешь скучной. Ты приятная, интересная собеседница, я уверен, что из тебя получится хорошая жена, ты будешь верна брачным обетам, сможешь создать счастливый дом для наших детей. В этом смысле ты даже больше подходишь на роль жены, чем Бренда. В свою очередь я постараюсь стать тебе хорошим мужем. У тебя будут все материальные блага, которые ты только пожелаешь…

– Материальные блага, как ты выразился, меня не интересуют! – перебила Лиз, но Джефф продолжал, будто не слышал:

– Ты сможешь покупать себе платья у известных модельеров, путешествовать… Думаю, в постели я тоже способен дать тебе все, о чем ты мечтаешь, мы подходим друг другу, и это еще слабо сказано. Подумай над моим предложением, Лиз. Неужели лучше быть одной, искать работу, снимать дешевую квартирку на пару с подружкой? Начинать все сначала, постоянно помня, что мужчина, которого ты любишь, сидит в тюрьме и попал туда не без твоей помощи?

– Но ты говорил, что я не виновата…

– Я не это имею в виду, а то, что ты могла бы купить его свободу, если бы…

– Вышла замуж за человека, которого презираю? – подсказала Лиз, вскочив.

Джефф тоже встал и навис над ней, стиснув зубы. Некоторое время он угрожающе молчал, затем презрительно процедил:

– Конечно, если жертва, на твой взгляд, слишком велика, можешь дождаться, когда Сандерс выйдет из тюрьмы, а потом умолять его вернуться к тебе. Наверное, тебе даже повезет, потому что Бренда точно не станет ждать его столько лет.

Не вполне сознавая, что делает, Лиз влепила ему пощечину. Она ни разу ни на кого не подняла руку и не знала, что способна на насилие, но сейчас удар получился такой силы, что Джефф отшатнулся. Он заморгал, с лица сползла ухмылка. Лиз с ужасом наблюдала, как на его щеке проступает красный след от ее ладони.

– Так-так, не слабо для безобидной на вид женщины.

– Извини, – прошептала Лиз.

– Можешь не извиняться, я сам тебя спровоцировал.

– Все равно мне следовало держать себя в руках.

Она была так поражена собственным поступком, что ее бросило в дрожь. Джефф привлек Лиз к себе и стал гладить по спине.

– Ну-ну, успокойся, ничего страшного не произошло, я сам напросился.

Его душевная щедрость, способность прощать заставили Лиз еще больше устыдиться своей несдержанности.

– Я больше никогда так не сделаю, обещаю, – прошептала она дрожащим голосом.

Джефф вдруг усмехнулся.

– Как знать, может, время от времени это было бы даже полезно, чтобы я не слишком зарывался. Главное, чтобы у тебя не вошло в привычку избивать мужа.

Лиз издала негромкий звук – что-то среднее между смешком и всхлипом.

– А после каждой пощечины нужно поцеловать ушибленное место. – Джефф вдруг посерьезнел, взяв Лиз за плечи, немного отстранил ее от себя и заговорил деловым тоном: – Пора ехать в Лондон. Думаю, придется остановиться в отеле, тогда у нас будет время до свадьбы пройтись по магазинам. Бракосочетание назначено на четыре часа.

Он смотрел на нее странно, напряженно-выжидательно, и Лиз поняла, что, несмотря на уверенный тон, Джефф вовсе не уверен в ее согласии. Но у нее уже не было сил сопротивляться. И дело было не в Бренде, и даже не в Кевине – Лиз ни минуты не верила, что Джефф упрячет их за решетку, – просто она вдруг поняла, что не хочет снова остаться в одиночестве и начать все сначала. Она не могла во второй раз потерять мужчину, которого любит. Конечно, выйти за Джеффа, когда он ее не любит, очень опасно. Лиз не забыла, как он относится к безответной любви в браке, но если она сумеет держать свои чувства в тайне – а пока Джефф думает, что она любит Кевина, это будет не так уж трудно – то, может, у них даже получится неплохая семья? Даже при том, что ее порой охватывает отчаяние, а боль идет рука об руку с наслаждением, жить с любимым мужчиной лучше, чем жить без него.

Бросив взгляд на напряженное лицо Джеффа, Лиз спохватилась, что он все еще ждет ее ответа. Но признать свою капитуляцию открыто ей не хватило духу, она избрала обходной путь:

– Но разве тебе не нужно обращаться в официальные инстанции, оформлять какие-то бумаги?

Перед тем, как Джефф заговорил, она успела услышать быстрый вздох облегчения.

– Поскольку я запрашивал разрешение на брак без оглашения и получил его, остается только поменять имя невесты. Это я уже сделал вчера, пока ты готовилась к приему.

– Так у тебя все уже готово! – В голосе Лиз прозвучала горечь. – Видно, ты был на сто процентов уверен в моем согласии!

– Вряд ли, – сухо ответил Джефф. – Но есть такая пословица: «робкое сердце красотку не завоюет».

– Не завоюет? По-моему, в нашем случае это слово совсем не подходит.

– Ты считаешь, более уместно сказать «принудит»?

– А разве нет?

– Я не сомневаюсь, что тебе не хочется видеть Сандерса за решеткой, однако не думаю, что именно это соображение сыграло решающую роль.

– Вот как?

– По-моему, где-то на подсознательном уровне ты сама хочешь выйти за меня замуж.

Неужели он догадался? Похолодев, Лиз спросила, стараясь не выдать своего волнения:

– Почему ты так решил?

– Во-первых, ты не сняла кольцо. Возможно, просто о нем забыла, но я склонен думать, что твое подсознание решило за тебя. Во-вторых, между нами существует сильное сексуальное притяжение, причем оно возникло еще с той минуты, когда мы впервые увидели друг друга. – Он взял ее двумя пальцами за подбородок и заставил посмотреть в глаза. – Ты можешь меня презирать, но все равно ты меня хочешь.

– Я тебя не презираю, – тихо возразила Лиз. Джефф улыбнулся.

– Тем лучше для нас обоих.

 

10

Пробыв некоторое время в своем кабинете на первом этаже, Джефф сложил их небольшой багаж в машину, и они отправились в Лондон. День был теплый, ясный, машин попадалось немного, и дорога оказалась не утомительной. Но, когда они въехали в Лондон, Джефф повел автомобиль по каким-то незнакомым улицам, загадочно обронив, что это более живописный путь в район Белгрейвия.

– Но ведь ты, кажется, жил в Сохо?

Джефф усмехнулся.

– Я рад, что ты помнишь, где я жил, но ту квартиру я продал. Мне показалось, что нет смысла держать квартиру, которая большую часть времени пустует.

Они выехали на прямоугольную площадь Белгрейв-сквер, объехали ее почти всю по периметру и свернули на Холкин-стрит. Джефф затормозил перед отелем «Карлтон Тауэр». Тут же к ним подскочил служащий в униформе, Джефф вышел из машины и бросил ему ключи. Менеджер отеля уже спешил гостям навстречу, за ним следовали двое коридорных, чтобы позаботиться об их багаже. Менеджер приветствовал Джеффа, называя его по имени, и лично проводил их в роскошный «люкс» на последнем этаже. В элегантной гостиной, дверь из которой вела в две отдельные спальни, разделенные гардеробной, их уже ждала бутылка шампанского в ведерке со льдом и два хрустальных фужера на длинных тонких ножках. Раздвижные стеклянные двери выходили на просторную террасу, огороженную с двух сторон увитыми густой зеленью решетками.

Коридорные удалились, оставив багаж в большей по размеру спальне. Бросив быстрый взгляд на стоящие рядышком чемоданы, Джефф насмешливо поинтересовался:

– Тебя устраивает такое размещение? Или ты предпочитаешь соблюдать приличия до свадьбы?

– Ты имеешь в виду отдельные спальни?

– Да. Поскольку после свадьбы мы будем спать вместе, сегодня твой последний шанс пожить одной. Выбор за тобой.

По выражению его лица Лиз догадалась, что он не сомневается в ее выборе. Такая самоуверенность разбудила в ней дух противоречия.

– Пожалуй, я воспользуюсь своим шансом, – сказала она сладчайшим голосом.

Если Джефф и был разочарован, то ничем этого не выдал.

– Очень хорошо. – Он взял чемодан Лиз и перенес во вторую спальню. Посмотрев на часы, предложил: – До ужина у нас еще уйма времени, как насчет того, чтобы предаться роскоши и разврату?

Лиз насторожилась.

– Смотря что ты под этим подразумеваешь.

Он усмехнулся.

– Ничего страшного, просто предлагаю выпить шампанского в бассейне.

– А что, здесь есть бассейн?

– Он на террасе, правда, небольшой.

– У меня нет купальника.

– Он тебе и не понадобится, терраса закрыта со всех сторон, так что тебя никто не увидит. – Заметив, что Лиз колеблется, он поддразнил: – Что, боишься?

Если Джефф хотел ее спровоцировать, то достиг цели. Вспомнив его высказывание, что Бренда любит приключения, Лиз вздернула подбородок и возразила:

– Вовсе нет. Дай мне две минуты.

В своей спальне она разделась и надела белый махровый халат, висевший на вешалке в ванной. Затем вышла на террасу. Широкие ступени, выложенные мозаичной плиткой и вызывающие в памяти ассоциации с римскими банями, спускались к площадке, в центре которой находился бассейн с джакузи. Над водой поднимался пар. Лиз надеялась прийти первой, но Джефф ее опередил. Его махровый халат уже висел на белой металлической вешалке, стоящей рядом с бассейном, а сам он по грудь в воде сидел на скамье, которая шла под водой по всему периметру. Хотя они не раз видели друг друга обнаженными, Лиз вдруг застеснялась. К счастью, Джефф сидел с закрытыми глазами, откинув голову на бортик. Лиз молча сняла халат, повесила рядом с халатом Джеффа, повернулась, чтобы побыстрее юркнуть в воду… да так и замерла на месте. Джефф открыл глаза и разглядывал ее стройную фигурку с нескрываемым интересом и восхищением. Лиз покраснела, однако, делая вид, будто ничего особенного не происходит, медленно спустилась по ступеням в бассейн. Джефф подал ей руку и усадил на скамью рядом с собой.

– Браво, храбрости тебе не занимать… А фигура у тебя, оказывается, еще лучше, чем мне помнилось.

Лиз покраснела еще сильнее, но промолчала.

– Хочешь шампанского? – Джефф взял бутылку из ведерка со льдом, откупорил и наполнил шипучим напитком бокалы. Протянув один бокал Лиз, провозгласил тост: – За нас.

– За нас, – эхом вторила она.

Выпили молча. Сочетание горячих пузырьков, бурлящих вокруг их тел, с холодными пузырьками, поднимающимися со дна бокалов, оказалось очень своеобразным. Когда бокалы опустели, Джефф поставил их обратно на поднос и словно невзначай коснулся локтем груди Лиз. Она затаила дыхание и по удовлетворенной улыбке Джеффа поняла, что ее реакция не осталась незамеченной. Лиз откинулась на мягкую спинку скамьи и закрыла глаза, пытаясь расслабиться, но это ей удалось не сразу: близость обнаженного тела Джеффа молчаливо напоминала о себе. Но он сидел неподвижно, снова закрыв глаза, и напряжение постепенно стало отпускать Лиз. Джефф все еще молчал, дыхание его было ровным и ритмичным, Лиз уже решила, что он задремал, когда он немного подвинулся, и его мускулистое бедро коснулось ее бедра. Лиз снова напряглась.

Значит, он только притворяется спящим! Что ж, в эту игру могут играть и двое. Несмотря на то, что от напряжения ее нервы звенели как струны, она не двинулась с места и застыла. Секунд через тридцать Джефф испустил вздох, похожий и на стон, и на смешок.

– Ладно, ты победила. – И наигранно-скорбным тоном добавил: – Я сражен своим же оружием. – Взяв Лиз за руку, он положил ее ладонь на свою восставшую плоть.

– Поделом тебе, – с мстительным удовлетворением заключила Лиз.

– Ну, это уж совсем жестоко! Хотя, если не ошибаюсь, – заметил Джефф, указывая на ее груди, – ты тоже не осталась безразличной.

Лиз промолчала: отрицать очевидное не имело смысла. Тогда он с озорным блеском в глазах предложил:

– До ужина у нас еще есть время, мы можем что-то предпринять.

– Я предпочитаю соблюдать приличия до свадьбы, как мы договорились.

Джефф вздохнул и отпустил ее руку. Вопреки здравому смыслу Лиз испытала странное разочарование тем, что он так легко смирился с отказом, но старалась не подавать виду.

– Кажется, ты говорил, что у нас в запасе полчаса. По-моему, они уже истекли, к тому же я проголодалась. Так что, если ты не против, я пойду одеваться.

– Как пожелаешь, – вежливо отозвался Джефф.

Лиз выбралась из воды, кожей чувствуя на себе его взгляд, прошла к вешалке и плотно закуталась в халат.

– Мы будем ужинать в отеле?

Джефф тоже вылез из бассейна, надел халат и только потом ответил:

– Я собирался сводить тебя в «Гаврош».

Лиз слышала, что этот французский ресторан считается одним из самых модных в Лондоне, поэтому поинтересовалась:

– Ты уже заказал столик?

– Нет.

– Думаешь, тебе удастся попасть туда без предварительного заказа?

– Да, я так думаю, – небрежно подтвердил Джефф.

Если Джефф говорит «думаю», значит, он уверен. Тогда Лиз пришлось сказать, что ей же совершенно нечего надеть, на что Джефф спокойно отозвался:

– По-моему, то платье для коктейлей, которое ты надевала в пятницу, выглядит неплохо.

Да уж, «неплохо»! Лиз вспомнила гардероб Бренды, битком набитый нарядами от известных модельеров.

– Оно не годится для появления в свете, я не хочу, чтобы ты меня стыдился.

– Я тебя не стыжусь.

Лиз ничего не оставалось, как удовольствоваться этим заверением. Она вернулась в свою спальню и достала из чемодана платье. Простое, скромное и недорогое, оно, по крайней мере, сшито из немнущейся ткани, а палантин на подкладке может сойти за вечернюю накидку. Лиз оделась, уложила волосы в элегантный узел на затылке – она знала, что такая прическа выгодно подчеркивает изящный овал ее лица, – тщательно наложила макияж и еще раз критически осмотрела свое отражение в зеркале. Не так уж плохо, хотя, конечно, до Бренды ей далеко. Перекинув палантин через руку, она вышла в гостиную. Джефф в великолепно сшитом смокинге уже ждал ее, стоя у окна. Хотя толстый ковер на полу совершенно поглощал звук шагов, Джефф обернулся, словно почувствовав появление Лиз. Медленно пройдясь по ней взглядом от уложенных в узел волос до щиколоток, он одобрительно кивнул, потом подошел к Лиз ближе, взял из рук палантин и накинул ей на плечи, при этом не отказав себе в удовольствии коснуться губами чувствительной кожи у основания шеи. От этой легкой ласки Лиз затрепетала. Джефф обнял ее одной рукой за талию и привлек к себе, другой рукой приподнимая голову за подбородок. Губы Лиз оказались в каком-нибудь дюйме от губ Джеффа. И тут зазвонил телефон. Джефф тихо выругался и пошел снимать трубку.

– Колдуэлл. Да… Понятно. Где? Это точно? Отлично. Да, я буду через двадцать минут, самое большее, через полчаса.

Повесив трубку, он повернулся к Лиз. Глаза его сверкали странным блеском.

– К сожалению, наши планы на вечер изменились.

Лиз ожидала, что он объяснит, куда они поедут и почему изменились планы, но Джефф молча взял ее под локоть и вывел из номера.

 

11

Когда они выходили из вращающихся дверей, у подъезда остановилось такси, из которого вышли двое – по-видимому, постояльцы отеля.

– То, что нам нужно! – обрадовался Джефф. Он сделал знак таксисту, назвал ему адрес, который Лиз не расслышала, помог ей сесть на заднее сиденье и занял место рядом. Уже когда такси тронулось, Джефф пояснил:

– Это гораздо удобнее, чем ехать на своей машине.

– Куда мы едем?

– В «Принц Эдвард», это небольшой отель недалеко от вокзала Кингз-Кросс.

Район вокзала никак нельзя было назвать престижным, но, хотя столь резкая смена направления и озадачила Лиз, она решила воздержаться от расспросов.

Отель стоял на тихой зеленой улочке. Судя по всему, раньше это был частный особняк, впоследствии перестроенный под отель. Табличка на двери приглашала посетить ресторан отеля всех желающих, а не только постояльцев.

Расплатившись с таксистом, Джефф о чем-то негромко перекинулся с ним несколькими фразами, затем взял Лиз под локоть и вошел в здание. На первый взгляд Лиз показалось, что небольшой ресторан с претензией на роскошь – с тяжелыми портьерами на окнах, массивными бронзовыми люстрами и мебелью конца прошлого века – не во вкусе Джеффа, но, по-видимому, она ошиблась, раз он все-таки привез ее сюда. Ей претенциозная обстановка ресторана не понравилась, и она не удивилась, обнаружив, что посетителей почти нет. В зале были заняты всего два столика, за одним, у самой двери, сидела пара средних лет. Когда Джефф и Лиз проходили мимо их столика, мужчина и женщина замолчали и проводили их глазами. Другой занятый столик находился у дальней от входа стены в небольшом алькове. К удивлению Лиз, Джефф повел ее прямо туда. Узнав пару за вторым столиком, она опешила, но Джефф, как ни в чем не бывало, шел к алькову. Остановившись перед столиком, он непринужденно поинтересовался:

– Надеюсь, вы не станете возражать, если мы к вам присоединимся?

Бренда и Кевин – а это были они – как по команде одновременно повернули головы. Поскольку они потрясенно молчали, Джефф добавил таким тоном, словно беседовал о погоде с ближайшими соседями:

– Не знал, что подобные заведения в вашем вкусе.

Первой опомнилась Бренда.

– То же самое можно сказать и о тебе, дорогой.

Джефф мрачно улыбнулся.

– Похоже, у всех нас были особые причины посетить этот ресторан.

Бренда перевела взгляд с одного мужчины на другого и, проявляя самообладание, которое в иных обстоятельствах восхитило бы Лиз, бесстрастно заметила:

– Кажется, вы незнакомы. Кевин, это Джеффри Колдуэлл. Джефф, это Кевин Сандерс.

– Прости, что не пожимаю руку твоему кавалеру, – сказал Джефф с легким оттенком презрения.

Отодвинув от стола стул, Джефф чуть ли не силой усадил Лиз, потом отодвинул второй и сел сам.

Как только они сели, появился пожилой официант и вручил им по карточке меню. Мельком взглянув на ассортимент блюд, Джефф обратился к официанту:

– Что бы вы порекомендовали?

– В настоящее время у нас работает французский повар, его коронное блюдо – эскалоп а-ля Сен-Жак.

– Элизабет?

– Я буду то же, что и ты, Джефф.

– Тогда два эскалопа и бутылку шардонэ.

Когда официант отошел, Бренда, явно пытаясь делать вид, будто ничего особенного не происходит, спросила:

– Откуда ты узнал, что мы будем здесь?

– А ты как думаешь?

– Все ясно! А я-то надеялась, что мы улизнули от того типа в сером, который увязался за нами от заправочной станции! Значит, он был не один?

– Агентство сделало выводы из своей прошлой ошибки.

– Почему ты установил за нами слежку?

– Ай-ай, неужели ты не догадываешься?

– Полагаю, – осторожно сказала Бренда, – ты получил ожерелье?

– Да, ожерелье доставлено благополучно.

– И что ты о нем думаешь?

– Оправа превосходна, жаль только, камни фальшивые.

Бренда вздохнула.

– Кевин предвидел, что ты быстро распознаешь подделку. – Она впервые удостоила взглядом Лиз. – Интересно, как вы ухитрились доставить ожерелье?

– Мне не нравилась идея везти его в сумочке. – К удивлению Лиз, ее голос звучал почти нормально. – Поэтому я надела его.

Кевин вскочил, будто подброшенный пружиной, и злобно прошипел:

– Ах ты, маленькая глупая сучка! Если бы ты сделала так, как тебе было велено, ничего этого не случилось бы! Какого черта ты…

– Хватит! – Негромкая реплика Джеффа прозвучала как щелчок хлыста. – Советую тебе сесть и взять себя в руки. – Под его взглядом Кевин медленно осел на стул. – И предупреждаю на будущее, Сандерс, если ты посмеешь еще хоть раз заговорить с Элизабет в таком тоне, я сверну тебе шею.

– Не сердись, дорогой, – проворковала Бренда, – гнев Кевина можно понять. Его планы нарушены, а вся затея обернулась таким кошмаром, что я вообще жалею, что позволила себя втянуть…

Джефф заставил ее замолчать одним лишь взглядом.

– Я нисколько не сомневаюсь, что план вы разработали вместе, так что не пытайся разыгрывать невинность.

Бренда обиженно надула губки.

– Дорогой, как невежливо… В действительности…

Тут подошел официант, и она замолчала. Джефф попробовал предложенное вино, одобрительно кивнул, и официант наполнил четыре бокала. Затем было подано основное блюдо.

– Желаете еще что-нибудь? – вежливо осведомился официант.

Но у всех четверых, казалось, внезапно пропал аппетит.

– Я хочу немедленно уйти! – Бренда впервые за все время проявила признаки нервозности. – Меня тошнит от этого отеля! Я согласилась остановиться в этой дыре только потому, что Кевин решил, будто здесь безопаснее, чем торчать в аэропорту. Безопаснее! Ха! – Она истерически рассмеялась.

– И когда же, позволь полюбопытствовать, вы собираетесь улететь?

Кевин бросил взгляд на Бренду, призывая ее к осторожности.

– Господи, какой смысл притворяться! – раздраженно воскликнула она. – Ты не хуже моего знаешь, что игра окончена. – Она отпила вина и снова заговорила бесстрастным тоном: – К новым горизонтам мы собирались отбыть на рассвете.

– И к каким же таким «горизонтам»?

– Угадай.

– В Южную Америку?

– В Бразилию, точнее в Рио-де-Жанейро. Я всегда мечтала жить и любить в Рио.

– До Рио путь не близкий. Как вам удалось наскрести на билет?

Бренда поморщилась.

– К сожалению, пришлось расстаться с твоим подарком. Конечно, за «феррари» мне заплатили куда меньше, чем он стоит на самом деле, но нам бы хватило на первое время, пока…

– Пока вы не продадите мои рубины? – подсказал Джефф.

Бренда пожала остренькими плечиками.

– Честно говоря, я никогда не понимала, какой прок владеть драгоценностями, которые лежат мертвым грузом в банковском хранилище.

– Позволь напомнить, что рубины не принадлежали тебе, это фамильное сокровище Колдуэллов.

– Но послушай, дорогой, ты же большую часть жизни прожил в Штатах, я думала, традиции семьи Колдуэлл тебе до лампочки.

Лицо Джеффа посуровело.

– Ты ошиблась. Раз я вступил во владение поместьем Колдуэллов, то должен поддерживать его в том состоянии, в каком его хотел бы видеть отец.

Бренда пренебрежительно фыркнула.

– Ты что же, намерен, если выражаться твоим высокопарным языком, соблюдать заветы предков до последней буквы?

– Да.

Красавица расширила глаза в недоумении.

– Как, ты собирался вручить мне эти рубины, чтобы я надела их на свадьбу, а потом убрать их в сейф еще лет на двадцать, до тех пор, пока следующий Колдуэлл не соберется жениться?!

– Именно так и я собирался поступить.

Почувствовав за внешним спокойствием его растущий гнев, Бренда благоразумно сменила тактику.

– Ну, если для тебя это так важно, мне очень жаль, что я не была на приеме и не продемонстрировала гостям твои фамильные драгоценности. – Джефф промолчал, и она продолжила: – Полагаю, когда ты остался и без невесты, и без рубинов, то отменил прием?

– Вовсе нет.

– Как же ты объяснил мое отсутствие?

– Никак. Поскольку тебя никто в глаза не видел, я просто нашел себе другую невесту.

Возникла недолгая пауза. Проявив удивительную сообразительность, Бренда посмотрела на Лиз и задумчиво произнесла:

– Не хочу показаться грубой, но вы, дорогуша, по-моему, не из тех, кто может демонстрировать фамильные драгоценности…

– И снова ты ошибаешься, – негромко перебил ее Джефф, – ожерелье смотрелось на Элизабет великолепно.

– Но ведь она надела фальшивые рубины?

– Они достаточно искусно сделаны, чтобы сойти за настоящие.

– Значит, никто не знает…

– Я пока не сообщил в полицию о пропаже, если ты это имеешь в виду.

При упоминании о полиции у Бренды заметно поубавилось уверенности.

– Надеюсь, в этом не будет необходимости? – осторожно спросила она.

– Это зависит от разных обстоятельств.

– От каких, например?

– Прежде всего от того, как быстро я получу обратно свои рубины.

– Ты хочешь вернуть только рубины? – Тон вопроса не оставлял сомнений в том, что Бренда имеет в виду.

Снова повисла пауза, куда более многозначительная, чем предыдущая. Трое из четверых сидящих за столом затаили дыхание в ожидании ответа Джеффа.

– Нет, не только.

Кевин побледнел как полотно, Лиз показалось, что ее сердце стиснул гигантский кулак. Она молча уставилась на тарелку с нетронутой едой. Бренда вздохнула с явным облегчением и игриво поинтересовалась:

– Так ты не отменил свадьбу?

– Нет, не отменил.

– Значит, если ты получишь обратно рубины, все пойдет так, как и было намечено?

– Могло бы, – уклончиво согласился Джефф. – Но ввиду всего случившегося я не…

– Я понимаю твои чувства, – поспешно перебила его Бренда. – Честное слово, если ты на меня рассердишься, я не обижусь.

– Как мило с твоей стороны.

В голосе Джеффа слышался убийственный сарказм, но Бренда, по-видимому, от радости стала менее внимательной и затараторила:

– Но, как я уже говорила, все это придумал Кевин…

Кевин только махнул рукой. Он выглядел таким несчастным, что Лиз даже стало немного жаль его.

– Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы никогда на это не пошла! Но все произошло так внезапно, между нами вдруг возникло сильное взаимное притяжение, и я потеряла голову. Теперь я сожалею, что повела себя так глупо.

– Еще бы, – вставил Джефф.

Не обратив внимания на его реплику, Бренда с непоколебимой уверенностью красивой женщины в себе и в своей власти продолжала:

– Но еще не поздно. Ведь никакого реального ущерба не нанесено, правда? Поэтому если ты хочешь продолжать, как будто ничего не случилось…

Кевин все-таки не выдержал и вмешался.

– Минуточку. – На его лице появилось какое-то неприятное выражение, портившее красивые черты. – Прежде чем вы решите принять ее обратно в качестве невесты, хочу вас кое о чем предупредить. Спросите ее…

Спокойствие Бренды как ветром сдуло. Она яростно набросилась на сообщника:

– Ты бы лучше помолчал!

– Бренда, не возвращайся к нему… – Кевин вдруг сменил тон на умоляющий. – Ты ведь говорила, что любишь меня. Мы так хорошо подходим друг другу, гораздо лучше, чем вы с ним. – Он сжал ее руку. – Все, что я делал, я делал ради нас с тобой…

Бренда вырвала свою руку из ладони Кевина.

– Ты просто сумасшедший, если вообразил, что я останусь с тобой, когда тебе грозит не только банкротство, но и тюрьма!

– Ах, вот как? Тюрьма? Если я попаду за решетку, то не один, можешь мне поверить.

– Вместо того чтобы выслушивать эти угрозы, – вмешался в перепалку Джефф, – я бы предпочел узнать, о чем мне стоит спросить Бренду.

– Спросите, что она думает о детях.

Взгляд прищуренных серых глаз остановился на красивом лице Бренды.

– Ну?

– Конечно, дорогой, я собиралась подарить тебе детей. Ты же знаешь, это оговаривается в нашем брачном контракте…

– Она лжет! – грубо перебил Кевин. Потом, повернувшись к Лиз, с каким-то даже отчаянием взмолился: – Скажи хоть ты ему! Ты была с нами, когда она призналась, что не намерена заводить детей.

Джефф тоже повернулся к Лиз. Она молча замотала головой, не желая участвовать в выяснении отношений между Джеффом и Брендой. Ей было так плохо, что она даже под страхом смерти не смогла бы произнести ни слова. В эту минуту ей больше всего на свете хотелось оказаться за тысячу миль отсюда. Если Джефф после всего, что случилось, готов принять Бренду обратно, значит, он очень сильно ее любит.

Бренда, решив обернуть ее молчание в свою пользу, проворковала:

– Видишь, дорогой, Кевин просто ревнует и пытается меня оклеветать… А теперь, если ты согласен забыть эти ужасные последние несколько дней, я согласна стать твоей женой.

Ответная улыбка Джеффа смахивала на оскал.

– Как благородно с твоей стороны! Только я уже нашел себе другую невесту.

Красота Бренды разом поблекла.

– Как другую невесту?

– Я собираюсь жениться на Элизабет.

Трудно сказать, кто из двух женщин удивился больше.

– И я даже остаюсь в выигрыше, потому что в конце концов мне достается самое лучшее.

– Я тебе не верю, ты меня разыгрываешь!

Однако, повнимательнее вглядевшись в лицо Джеффа, Бренда растерялась.

– Но вы знакомы всего несколько дней… И она совсем не твоего типа!

– Боюсь, ты ошибаешься сразу по двум пунктам. Мы с Элизабет знакомы больше трех лет, и она – как раз мой тип женщины.

– Но ты говорил, рубины не единственное, что ты хочешь вернуть… – Бренда была близка к панике.

– Да, я хочу получить обратно кольцо, которое подарил тебе по случаю помолвки. – Джефф протянул руку.

После секундного колебания Бренда с видимой неохотой сняла кольцо и бросила его в подставленную ладонь.

– Ты хочешь получить его назад, чтобы подарить этой… – с уже нескрываемой злобой прошипела она.

Джеффа ее злость, казалось, нисколько не тронула. Он спокойно ответил:

– Нет, это кольцо – тоже часть наследия Колдуэллов. А у Элизабет уже есть кольцо.

Он взял руку Лиз и показал перстень с лунным камнем у нее на пальце. Бренда, боясь даже взглянуть на руку счастливой соперницы, взмолилась:

– Дорогой, прошу тебя, мы должны поговорить наедине. Мне нужно рассказать тебе нечто очень важное…

Джефф равнодушно пожал плечами.

– Может быть, позже я смогу выкроить время.

Он достал из кармана маленькую коробочку и швырнул через стол Кевину. Тот машинально поймал ее.

– Полагаю, ты тоже хочешь получить обратно свой подарок.

Лиз поняла, что в коробочке ее кольцо. За последнее время произошло так много всяких событий, что она совсем забыла о подарке Кевина. Тот уставился на скромный бриллиант. Джефф рассудительно предложил:

– Поскольку ты пока свободен, у тебя есть шанс надеть это кольцо на палец Бренде. Если она захочет. – Его губы сложились в презрительную усмешку. – Хотя, боюсь, оно недостаточно… скажем так, весомо, чтобы она передумала.

Лиз перевела взгляд с лица Кевина, на котором застыло беспомощное выражение, на суровое непреклонное лицо Джеффа. Джефф сказал «пока свободен»… Значит, он все же собирается позвонить в полицию? – Она вдруг поняла, что больше не в силах наблюдать за этой игрой в кошки-мышки, и встала. Джефф сделал то же самое.

– Мне еще нужно уладить кое-какие вопросы, но я попросил таксиста подождать, так что ты можешь ехать в отель. – Он взял палантин, накинул на плечи Лиз и, наклонившись к самому ее уху, тихо – но не настолько тихо, чтобы Бренда не могла расслышать, отметила про себя Лиз, – добавил: – Прими теплую ванну и ложись спать. Тебе нужно выспаться. Я не хочу, чтобы завтра моя молодая жена от усталости не могла наслаждаться первой брачной ночью.

Обнимая Лиз за талию, он повел ее к двери. Бренда и Кевин остались за столом. Лиз молчала, да и что она могла сказать? Столик у входа опустел, пожилая пара, сидевшая за ним раньше, рассматривала в холле туристические буклеты, выставленные в витрине киоска. Оба повернулись и посмотрели на Джеффа, тот молча кивнул и вышел с Лиз на улицу. Он поднял руку, подъехало такси. Джефф приказал водителю отвезти Лиз в отель, расплатился с ним, захлопнул дверцу, и машина тронулась. Лиз даже не успела спросить, какие у Джеффа планы и когда он вернется.

На обратном пути она заново проигрывала в уме неприятную сцену в ресторане. Отчаяние и бессильную злобу Кевина… хладнокровную решимость Бренды бросить человека, которого она якобы полюбила, и вернуться к тому, кто вышел победителем… расчетливую жестокость Джеффа… Он имел полное право на гнев, и Лиз его не винила, но ее ужаснули его безжалостность и стремление не давать пощады.

Выйдя из такси у отеля, Лиз поблагодарила водителя и медленно побрела через холл к лифту. Роскошные апартаменты вдруг показались ей пустыми и негостеприимными. Лиз решила последовать совету Джеффа – принять ванну и лечь спать. Однако когда она надела ночную рубашку и забралась под одеяло, то поняла, что тревожные мысли не дадут ей уснуть. Проворочавшись в кровати около часа, Лиз наконец оставила попытки уснуть, встала, надела халат и отправилась в гостиную. Включив телевизор, она свернулась калачиком на диване. Фильм оказался остросюжетным, актеры играли неплохо, но действие не захватывало Лиз – мысли ее неизбежно возвращались к событиям сегодняшнего вечера. Хотя Джефф дал понять, что их свадьба состоится, она в этом сомневалась. Ее бросало из крайности в крайность. То Лиз ужасала мысль выйти за Джеффа, когда он любит другую, а то вдруг она решала, что, даже если он не отвечает взаимностью на ее чувства, лучше жить с ним, чем без него. Гордость требовала, чтобы она ушла от него, раз он любит другую, но сама мысль потерять Джеффа была Лиз невыносима.

Впрочем, решила она, я все равно рано или поздно его потеряю. Несмотря ни на что, Бренда, кажется, уверена, что по-прежнему нужна своему бывшему жениху. И пусть он говорит, что не любит ее, совершенно очевидно – она все еще имеет над ним власть, во всяком случае, сексуальную. Может быть, заявляя Бренде, что нашел себе другую невесту, Джефф хотел просто преподать ей урок? Может, когда он решит, что неверная невеста достаточно наказана, он согласится все забыть и принять ее обратно? Если так, я бессильна что-либо изменить. Хотя Джефф и говорил, что именно меня желает, в действительности я лишь заменяла Бренду.

Снова и снова обдумывая свое положение, Лиз одновременно напряженно вслушивалась в тишину, не звякнет ли ключ, не скрипнет ли дверь. Часы пробили половину одиннадцатого. Лиз уже начала задаваться вопросом, вернется ли Джефф вообще. Бренда хотела поговорить с ним наедине. Это могло означать только одно: чтобы вернуть Джеффа, она пустит в ход все свои чары. И, без сомнения, ей будет не так уж трудно переубедить Джеффа.

Лиз вспомнила сцену в бассейне. Какая же я дура, чего-то застеснялась… нужно было согласиться на его предложение! А сейчас слишком поздно, Джефф, наверное, лежит в постели с Брендой, и отчасти я сама этому поспособствовала.

Прошел еще час. У Лиз почти не осталось надежды, только глухое отчаяние. Три года назад она уже теряла любимого мужчину и вот теряет его снова. Только на этот раз потеря куда тяжелее: она теряет шанс стать его женой, матерью его детей, жить с ним до конца дней…

Джефф говорил, что собирается жениться только один раз, что хочет иметь крепкую семью и счастливый дом, и он действительно так думает. О том же мечтала и Лиз. Правда, маловероятно, что тихое семейное счастье – идеал Бренды, но если Джефф не понимает… Удивительно, до чего порой бывают слепы мужчины, даже самые проницательные из них!

По щекам Лиз покатились слезы. Она шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной руки.

Ее разбудило прикосновение. Лиз с трудом подняла отяжелевшие веки и уставилась на Джеффа, присевшего рядом с ней на диван. Оказывается, она не заметила, как уснула.

– Почему ты не в постели? – мрачно спросил он.

Лиз села, убрала со щеки прядь волос и хрипло пробормотала:

– Я не могла уснуть, все время думала…

– Угодил ли Сандерс за решетку? Что ж, могу тебя успокоить, не угодил. В данный момент он в аэропорту, дожидается посадки на рейс до Рио-де-Жанейро.

– Один? – тихо спросила Лиз.

– Нет, с Брендой. Они преодолели свои разногласия.

Лиз испытала неимоверное облегчение и дикую, безумную радость. Она закрыла глаза и мысленно вознесла благодарственную молитву.

– Похоже, для тебя неожиданность, что они все еще вместе, – холодно заметил Джефф.

– Да, ты меня удивил. Я была почти уверена, что Бренда бросит Кевина и вернется к тебе.

– Вот как? И чего же ты ожидала? Что мы будем мило жить втроем?

Глаза Лиз широко распахнулись, и Джефф со странной горечью пояснил:

– Ты не забыла, что на завтра, точнее уже на сегодня, у нас назначено бракосочетание?

– Нет, конечно, не забыла. Но Бренда сказала, что хочет поговорить с тобой наедине, и я… я боялась, что ты можешь передумать.

– Боялась или надеялась?

Лиз оторопело молчала.

– Поскольку уже третий час, думаю, тебе лучше пойти в постель, – бесстрастно сказан Джефф.

У Лиз оставалось еще множество вопросов, но у нее кружилась голова, мысли путались, и она поняла, что сейчас самое правильное действительно лечь в постель, а еще лучше – рядом с Джеффом, положив голову ему на плечо.

Сделав над собой усилие, она встала, но тут же пошатнулась. Джефф молча наклонился, подхватил ее на руки и отнес в спальню. Поставил на пол возле кровати, помог снять халат и собрался уйти.

– Нет, подожди… – Голос Лиз был чуть громче вздоха, но Джефф остановился. – Не уходи, останься со мной, пожалуйста.

В слабом свете, проникающем из соседней комнаты, Лиз заметила, как Джефф напрягся.

– Но ты же, кажется, хотела спать до свадьбы одна?

– Я передумала.

– Значит, я нужен тебе в качестве утешителя? – спросил он с оттенком презрения. – Впрочем, почему бы и нет?

Не успела Лиз и глазом моргнуть, как он уже сорвал с нее ночную рубашку и отшвырнул в сторону. Откинув одеяло, Джефф скомандовал:

– В кровать!

Затем быстро разделся и лег рядом.

Лиз затаила дыхание, уже почти жалея, что попросила его остаться. Приятный мужчина, который поддразнивал ее в бассейне, исчез, его место занял недобрый незнакомец.

– Что-нибудь не так? – вкрадчиво поинтересовался Джефф.

– Все в порядке, – прошептала она.

– Тогда почему ты испугана?

– Вовсе нет, просто я устала.

– В таком случае не будем тратить время на прелюдию.

Раньше Джефф всегда был с ней нежным, внимательным любовником, но на этот раз он даже не попытался настроить Лиз. Он грубо навалился на нее всей массой своего большого мускулистого тела. Лиз, оскорбленная таким обращением, попыталась его оттолкнуть, но Джефф просто захватил одной рукой оба ее запястья, завел руки Лиз за голову и по-хозяйски овладел ее извивающимся телом.

По-видимому, борьба задела в Лиз какие-то чувствительные струны, потому что вопреки всему ее тело отреагировало на вторжение. Почувствовав отклик, Джефф стал двигаться медленнее, сдерживая себя и выжидая, пока нарастающее возбуждение приведет Лиз на грань экстаза. Только когда она вскрикнула и забилась под ним, Джефф дал себе волю.

Лиз лежала неподвижно, чувствуя себя несчастной и жалкой, по щекам струились слезы, которые она даже не пыталась сдерживать. Ей нужен был сам Джефф, его успокаивающее присутствие, ей хотелось заснуть в его нежных объятиях. Вместо этого она получила животный секс безо всякого намека на нежность. Зачем Джефф вообще остался, если хотел унизить ее и причинить боль? Может, уже жалеет, что дал Бренде уйти, и выместил свое недовольство на ней, Лиз?

– Я сделал тебе больно?

Вопрос вывел ее из задумчивости. Лиз только теперь заметила, что Джефф смотрит ей в лицо, приподнявшись на локте.

– Элизабет, ответь.

– Нет. – Она не солгала, физически ей действительно не было больно.

– Тогда почему ты плачешь?

– Я не плачу.

– Прости, что я обошелся с тобой так грубо. Наверное, я совсем рехнулся. Как я сразу не понял…

– Что не понял?

– Что со своей грубостью не смогу послужить хорошей заменой Сандерсу.

Лиз схватила его за руку.

– Господи, Джефф! Что ты такое говоришь… я вовсе…

Стряхнув ее руку, он встал и пошел к двери.

– Подожди, выслушай меня…

Не обращая внимания на ее мольбу, Джефф собрал с пола сброшенную впопыхах одежду и ушел, закрыв за собой дверь.

Оставшись одна, Лиз во второй раз за эту ночь плакала до тех пор, пока не уснула.

 

12

Ее разбудил стук в дверь. Открыв глаза, Лиз увидела, что комната залита ярким солнечным светом. Спросонья она не сразу сообразила, где находится, потом вспомнила: она в Лондоне, в отеле «Карлтон Тауэр», и сегодня день ее свадьбы. Если только Джефф после вчерашнего не передумал.

Стук повторился, на этот раз громче, потом дверь распахнулась и в комнату, не дождавшись ответа, вошел Джефф. Он уже принял душ и побрился, темные волосы были аккуратно причесаны, на костюме ни складочки, ни морщинки.

– Прости, что разбудил, но уже половина десятого. – Голос прозвучал вежливо и как-то отстраненно. – Через пятнадцать минут в номер подадут завтрак.

– К этому времени я буду готова.

Не желая показываться Джеффу обнаженной, Лиз подождала, пока он выйдет, и только потом взяла халат, встала и поспешила в ванную. Наскоро приняв душ, надела последнюю чистую смену белья, остававшуюся в чемодане, светло-коричневый костюм из тонкой шерсти и вышла в гостиную.

Официант только что удалился, доставив в номер тележку, на которой стояли блюда, накрытые серебряными крышками, кофейник и кувшин с соком. Джефф разлил по стаканам свежевыжатый апельсиновый сок. Лиз села, Джефф посмотрел на нее и все так же вежливо осведомился:

– Что будешь есть?

У Лиз болела голова и совершенно не было аппетита. Она собиралась ответить, что только выпьет кофе, но Джефф, словно прочитав ее мысли, твердо сказал:

– Поешь, тебе сразу станет лучше. – Он положил ей на тарелку омлет с беконом. – Ты и вчера вечером ничего не ела. Я не хочу, чтобы ты упала в обморок у алтаря.

Лиз подцепила вилкой кусочек воздушного омлета, проглотила и хрипло спросила:

– Значит, ты не передумал? Я имею в виду женитьбу.

– Нет. А ты? – Он всмотрелся в ее бледное лицо. – После моего поведения прошлой ночью я бы не удивился.

– Нет, я не передумала, – твердо сказала Лиз.

– Даже если Сандерсу больше не угрожает тюрьма?

– А что, такая угроза реально существовала?

– У тебя были какие-то сомнения на этот счет?

Лиз намазала маслом ломтик тоста и, забыв об осторожности, утвердительно кивнула.

– И все же ты согласилась выйти за меня замуж?

Оставив его реплику без внимания, она спросила:

– Почему ты решил не подавать на него в суд?

– Во-первых, мне претит мысль о шумихе, которая неизбежно поднимется, если эта история попадет в газеты. А во-вторых, меня в первую очередь интересовало ожерелье: получив фамильное достояние обратно, я могу себе позволить быть великодушным.

– Что-то я не замечала в тебе признаков великодушия, когда уходила из ресторана.

– Да, тогда я еще был достаточно зол, и мне не хотелось так легко снимать их с крючка. Кроме того, нельзя было давать слабину, пока они не вернут ожерелье.

– Но раз ты позволил им уехать, значит, ожерелье у тебя?

Вместо ответа Джефф достал из внутреннего кармана пиджака конверт из плотной коричневой бумаги и вытряхнул его содержимое на ладонь. Крупные огненно-красные рубины засверкали в лучах солнца. Лиз восторженно ахнула.

– Сегодня днем ты сможешь наконец надеть настоящие рубины Колдуэллов, – заключил он с удовлетворением.

Для Лиз не имело особого значения, что она наденет или не наденет на церемонию бракосочетания, но если Джеффу так важно соблюсти традиции, то она могла только порадоваться, что ожерелье удалось вернуть вовремя.

– Трудно было вернуть ожерелье?

Джефф убрал украшение в конверт и покачал головой.

– Задача оказалась куда легче, чем я смел надеяться.

– Но ты долго не возвращался. – Под его проницательным взглядом Лиз поспешила исправиться: – Во всяком случае, мне показалось, что тебя не было очень долго. Я не понимала, что тебя так сильно задержало. – Последнее утверждение было не совсем правдивым, но Лиз решила, что Джеффу не обязательно знать, о чем она думала.

– Нужно было решить кое-какие вопросы, прежде чем Сандерс и Бренда уедут в аэропорт. Впрочем, могло быть и хуже. Если бы наши заговорщики не собирались удрать из страны, они, вероятно, спрятали бы ожерелье в надежном месте, а не держали при себе. То, что оно было у них, сэкономило мне уйму времени и сил.

– Но как они провезли бы такую драгоценность через границу? Их наверняка задержали бы таможенники.

– Вовсе не обязательно. Бренда собиралась бросить ожерелье в одну кучу со своей бижутерией. Даже если кто-то и поинтересовался бы ее багажом, ожерелье приняли бы за еще одну дешевую побрякушку. Только эксперт с первого взгляда может отличить настоящие камни от искусственных. Конечно, определенный риск был. Но Бренда в отличие от Сандерса отсутствие принципов компенсирует смелостью.

– Не понимаю, – задумчиво сказала Лиз, – почему она предпочла сбежать с Кевином вместо того, чтобы… – Вспомнив поведение Джеффа прошлой ночью, она умолкла.

– Вернуться ко мне? – подсказал Джефф.

Лиз молча кивнула.

– Неужели ты думаешь, что я принял бы ее обратно? За кого ты меня принимаешь? За сумасшедшего? Женщина, которая показала себя совершенно беспринципной и бессердечной…

– Но ты ведь, кажется, с самого начала знал, что она собой представляет? Сам говорил, что, останься ты без денег, она тебя бросит…

– Да, я осознавал, что Бренда ставит на первое место свои интересы, но не догадывался, насколько она неразборчива в средствах. Надеюсь, Сандерс получил то, что заслужил. – Его губы изогнулись в кривой улыбке. – Хоть он и сам во всем виноват, но мне его почти жаль.

– Все-таки я не могу понять, что побудило Бренду остаться с мужчиной, у которого в кармане ветер гуляет.

Джефф усмехнулся и цинично предположил:

– Когда я ясно дал понять, что она меня больше не интересует, возможно, она решила, что все-таки любит Сандерса.

– А почему они, оставшись без денег, не отказались от планов начать все сначала в Южной Америке?

– Ну, с этим как раз все просто. Я предъявил им ультиматум: или они убираются из страны, или я сдаю их полиции. Им не пришлось долго раздумывать, чтобы сообразить: Бразилия все же лучше, чем тюрьма. На всякий случай – вдруг кто-то из них передумает – я пообещал, что, если они когда-нибудь вернутся, немедленно подам на них в суд. До аэропорта их проводили два агента, они присмотрят за нашей парочкой и убедятся, что те благополучно сели в самолет.

Два агента… Лиз вспомнила пожилую пару в ресторане. Джефф еще кивнул им, когда провожал ее до такси. Джефф как всегда догадался, о чем она думает.

– Совсем не похожи на агентов, правда? Вот почему они так хороши в своем деле. Хочешь еще тост?

– Нет, спасибо.

– Ну как, тебе полегчало?

– Да. Ты был прав, мне нужно было поесть.

– Тогда, если ты готова, нам пора. – Джефф встал из-за стола. – Поедем покупать тебе приданое. Только сначала я спрячу ожерелье.

Он приподнял висевшую на стене гравюру, под ней оказался встроенный сейф. Джефф убрал туда конверт с ожерельем и запер кодовый замок.

Когда они шли к лифту, Джефф по-хозяйски обнял Лиз за талию, но в этом жесте не было ничего нежного. Лиз внезапно почувствовала острую тоску по тому мужчине, каким она знала и любила Джеффа три года назад, – сердечному, теплому, романтичному. Тот, прежний, Джефф держал бы ее за руку и улыбался. Было грустно думать, что он ушел навсегда и его сменил этот отчужденный незнакомец, для которого брак – всего лишь одна из деловых операций. Словно в подтверждение ее мыслей Джефф холодно заметил:

– Думаю, рациональнее поехать на такси. Нам нужно вернуться самое позднее в начале четвертого, чтобы осталось время переодеться.

– Где… – Голос Лиз сорвался, и она попыталась снова: – Где будет проходить регистрация? Ты не говорил.

– В церкви Святой Катерины.

Лиз удивилась. Она почему-то предполагала, что они просто зарегистрируют брак в отделении мэрии, а не будут венчаться в церкви.

– Это неподалеку от моей старой квартиры, если ты помнишь.

Конечно, она помнила симпатичную старую церквушку с изящным шпилем и зеленым внутренним двориком.

– Надеюсь, ты не против венчания? – поинтересовался Джефф все в той же холодно-вежливой манере.

– Нет, мне так даже больше нравится.

Они вышли в холл и направились к парадному входу. К Джеффу подошел швейцар.

– Желаете такси, мистер Колдуэлл?

– Да, будьте любезны.

Швейцар жестом подозвал первую машину из вереницы такси. Джефф отблагодарил его щедрыми чаевыми. Затем они сели в машину, и он приказал таксисту везти их в «Хэрродс».

Как только они переступили порог одного из самых знаменитых универмагов мира, Лиз показалось, что ее подхватил какой-то вихрь и она больше не властна над событиями. Если она привыкла подходить к покупкам очень осмотрительно, Джефф, казалось, не любил долго раздумывать. К тому же у него были свои представления о том, что ей следует и чего не следует носить. Он без тени смущения выбрал несколько весьма смелых комплектов нижнего белья и пару прозрачных ночных рубашек, при виде которых Лиз залилась румянцем. Затем так же решительно были куплены несколько платьев с подходящими по цвету туфлями, перчатками и сумками. Наконец Джефф повел ее в отдел товаров для новобрачных.

– Нужно выбрать тебе подвенечное платье.

– Зачем? У меня есть светлый костюм… – попыталась возразить Лиз.

– Ни в коем случае! Я хочу, чтобы моя невеста выглядела, как и подобает невесте.

Придирчиво оглядев ряды вешалок с платьями в прозрачных чехлах, Джефф выбрал одно из шелка цвета слоновой кости, с атласным лифом, с длинными узкими рукавами и с длинной, расширяющейся книзу юбкой.

– Вот это – если, конечно, оно тебе подойдет.

Лиз вздохнула: от платья веяло романтикой, которой недоставало их прагматичному браку. Продавщица повела Лиз в примерочную. Лиз оглянулась на Джеффа и неуверенно спросила:

– Хочешь посмотреть?

– Нет! – отрывисто, почти резко возразил он. – Жениху не полагается видеть платье невесты до свадьбы, это дурная примета.

Платье сидело на Лиз идеально, словно было специально для нее сшито. Продавщица быстро подобрала к платью туфли и веночек из искусственных цветов, к которому была прикреплена тонкая, как паутинка, фата.

Когда Лиз и Джефф вернулись в отель, покупки, доставленные рассыльным из «Хэрродс», уже ждали их в номере, а вместе с ними – коробка из цветочного магазина с белой гвоздикой для жениха и изящным букетиком для невесты, составленным из белых фрезий и полураспустившихся алых роз.

– Надеюсь, тебе нравится? – Как ни странно, в голосе Джеффа сквозила неуверенность. – Поскольку на тебе будет ожерелье, я решил, что в букет нужно добавить красного.

– Прекрасный букет, мне очень нравится, – прошептала Лиз.

– К сожалению, я не обеспечил тебя подружкой невесты, но, если хочешь, можно вызвать горничную, чтобы помогла тебе одеться.

– Не нужно, я сама справлюсь. Мы поедем в церковь вместе? – поинтересовалась Лиз, вспомнив слова Джеффа, что жениху не следует видеть платье невесты до свадьбы.

– Нет, я поеду вперед, а без десяти четыре придет машина за тобой. И еще: перед отъездом я бы хотел надеть на тебя ожерелье.

– Да, конечно.

Лиз кивнула и поспешила в ванную. Через пятнадцать минут Джефф постучал в дверь. Она быстро набросила халат и босиком вышла в спальню. Джефф ждал ее в новом жемчужно-сером костюме с белой гвоздикой в петлице. Высокий, темноволосый, красивый – вылитый жених, сошедший со страниц женского романа, подумала Лиз. У нее возникло ощущение нереальности происходящего. Джефф поднял ожерелье.

– Ты уже готова его надеть?

Лиз молча кивнула и повернулась к нему спиной, чтобы было удобнее застегивать замок. Как только дело было сделано, Лиз снова повернулась и вопросительно посмотрела на Джеффа.

– Великолепно. Теперь у тебя есть все, что полагается: одно старое – кольцо, одно новое – платье, одно взятое взаймы – ожерелье, и что-то голубое, – он указал на незабудки, вышитые по подолу платья.

Сейчас Джефф снова напомнил Лиз себя прежнего, и сердце ее забилось быстрее. Но он, не поцеловав ее и даже не улыбнувшись, повернулся и ушел, оставив ее с ощущением пустоты и одиночества.

Без четверти четыре Лиз была готова и в последний раз взглянула на себя в зеркало. Даже макияж не смог до конца скрыть ее бледность, но платье – просто мечта невесты, оно способно преобразить обычную девушку в сказочную принцессу, и Лиз осталась довольна. Конечно, она не так красива и соблазнительна, как Бренда, но постарается стать Джеффу хорошей женой. Что бы ни случилось, она никогда намеренно не причинит ему страдания.

В дверь негромко постучали. Лиз схватила букет и поспешила открыть. К ее изумлению, в коридоре стоял Роберт Кэссиди. В безупречно сшитом сером костюме, с белой гвоздикой в петлице он выглядел внушительно и очень празднично.

– Вы прекрасны! – восхитился Роберт. – Джеффри повезло. Судя по вашему удивленному взгляду, он вас не предупредил?

– Нет, не предупредил. – Лиз улыбнулась, с появлением Роберта ей стало не так одиноко. – Но я очень рада, что вы приехали. Кажется, вы будете нашим единственным гостем.

– Строго говоря, я не гость. Видите ли, Элизабет, поскольку, как понял со слов Джеффри, ваш отец умер, он попросил меня быть посаженым отцом и вести вас к алтарю. Разумеется, я с радостью согласился. – Поскольку Лиз молчала, он с некоторой тревогой спросил: – Надеюсь, вы не против?

Лиз проглотила подступивший к горлу ком.

– Нет, что вы, я просто счастлива! Сказать по правде, мне было немного… не по себе.

– В таком случае, позвольте предложить на выбор: руку – чтобы опереться, или плечо – чтобы всплакнуть от счастья. Что вы предпочитаете?

Лиз улыбнулась и опустила на лицо фату.

– Лучше руку.

– Прошу. – Роберт подставил согнутую в локте руку. – Карета ждет. Правда, это лимузин, но не простой, а свадебный.

Действительно, лимузин был украшен цветами и лентами, за рулем сидел улыбающийся водитель с гвоздикой в петлице форменного пиджака.

По пути в церковь молчали, но уже само присутствие Роберта действовало на Лиз успокаивающе. Она мысленно поблагодарила Джеффа за заботу. Наконец лимузин остановился у тротуара, от которого к церкви вела мощенная булыжником дорожка. На паперти уже ждал пожилой священник с добрым морщинистым лицом. Лиз, опираясь на руку Роберта, поднялась по каменным ступеням, вошла внутрь… и ахнула. Церковь была убрана цветами, солнечный свет, проникающий через высокие витражные окна, и звуки органа создавали торжественную атмосферу. Но для Лиз, идущей по проходу рядом с Робертом, уже никого и ничего не существовало, кроме одиноко стоящего у алтаря мужчины.

Джефф обернулся, и на какое-то короткое мгновение в его глазах появилось выражение, которое Лиз так мечтала в них увидеть, – появилось и исчезло, лицо снова стало непроницаемым.

Невеста встала рядом с женихом, священник занял свое место и началась короткая служба. Роберт исполнял свою роль не просто безукоризненно, но с видимым удовольствием. Жених и невеста по очереди сказали тихое, но отчетливое «да» и обменялись кольцами.

Священник объявил их мужем и женой и сказал Джеффу:

– Можете поцеловать жену.

Джефф, сохраняя на лице все то же непроницаемое выражение, приподнял фату, посмотрел Лиз в глаза и быстро, почти небрежно поцеловал ее в губы.

Две престарелые дамы, которые согласились быть свидетелями на свадьбе, широко улыбаясь, выступили вперед, чтобы поставить свои подписи в регистрационной книге.

Итак, с формальностями было покончено. Выслушав поздравления и добрые пожелания, новобрачные под звуки органа двинулись к выходу.

На улице Джефф обратился к Роберту:

– Вы успеете выпить с нами шампанского?

– Боюсь, что нет, – с искренним сожалением отказался тот. – Через десять минут я должен вернуться в Палату лордов. Но я обязательно навещу вас в Колдуэлл-Холле.

– Будем вас ждать, – сказала Лиз.

Мужчины пожали друг другу руки, и Роберт уехал. Новобрачные двинулись к ожидающему их лимузину, щедро осыпаемые дамами-свидетельницами рисом.

Джефф помог Лиз сесть в машину и сел рядом. До самого отеля они не проронили ни слова.

В холле их встретил управляющий и пожелал счастья. Однако к тому времени, когда Джефф, не только избегая прикасаться к Лиз, но даже не глядя в ее сторону, привел молодую жену в их роскошный номер, Лиз чувствовала себя какой угодно, только не счастливой. Быстро взглянув на его лицо, она поняла, что и Джефф тоже не на седьмом небе. Почувствовав на себе ее взгляд, он отрывисто спросил:

– Что ты предпочитаешь: остаться здесь или ехать домой?

Джефф казался напряженным и каким-то взвинченным, что было для него очень необычно. Лиз ненадолго задумалась, какой ответ ему больше понравится, потом осторожно сказала:

– Я бы поехала домой.

Судя по выражению лица Джеффа, она сделала правильный выбор.

– В таком случае, как только ты переоденешься и соберешь вещи, мы выезжаем.

– Возьми ожерелье. – Лиз подняла руки, чтобы расстегнуть замок.

– Не снимай, на тебе оно будет в большей безопасности. Завтра я распоряжусь, чтобы его вернули в банковский сейф.

Минут через пятнадцать они уже вышли из номера. Лиз переоделась в шелковый костюм песочного цвета. Усталость и перенесенное эмоциональное напряжение сделали свое дело, и на обратном пути Лиз задремала и проснулась, только когда «бентли» подъезжал к Колдуэлл-Холлу. Едва они успели выйти из машины, как в дверях показался дворецкий.

– Хортон, распорядитесь, чтобы вещи внесли в дом и отогнали машину в гараж, – сказал Джефф.

– Слушаюсь, сэр. – Лицо дворецкого ненадолго утратило свое обычно бесстрастное выражение, на нем появилось даже некое подобие улыбки. – Сэр, мадам, позвольте от себя лично и от всего персонала поздравить вас и пожелать счастья!

Джефф в ответ лишь кивнул, Лиз заставила себя улыбнуться.

– Спасибо, Хортон.

– В котором часу мадам пожелает ужинать?

Лиз, приятно смущенная обращением «мадам», растерялась. Она вопросительно посмотрела на Джеффа и, не дождавшись от него помощи, нашлась:

– В обычное время, Хортон.

Наконец сказал свое слово и Джефф:

– Скажите кухарке, чтобы приготовила что-нибудь легкое, мы не будем спускаться в столовую, пусть подадут ужин наверх.

Дворецкий поклонился и ушел выполнять распоряжения. Лиз и Джефф молча поднялись по лестнице. Со стороны их можно было скорее принять за незнакомцев, чем за новобрачных.

В покоях Джеффа все сияло чистотой, на бюро стояла ваза со свежими цветами. Из открытого окна веяло прохладой. Лиз поежилась, но не столько от свежего воздуха, сколько от холода, исходящего от Джеффа. Заметив это, Джефф подошел к окну, закрыл его и остался стоять спиной к Лиз, глядя в сад.

В дверь негромко постучали. Джефф не двинулся с места и даже как будто не слышал, поэтому Лиз открыла сама. В коридоре стояли Анна и два лакея, нагруженные их вещами.

– Куда прикажете положить, мисс… простите, мадам? – спросила горничная.

Лиз снова бросила вопросительный взгляд на Джеффа и опять не дождалась поддержки. Накануне он ясно дал понять, что у них будет общая спальня, однако сейчас держался так холодно, что Лиз распорядилась на свой страх и риск:

– Положите туда, пожалуйста. – И указала на дверь в бывшую комнату Бренды.

Желаете, чтобы я распаковала вещи, мадам? – спросила Анна.

– Нет, спасибо, я сама, – ответила Лиз, которой нужно было чем-то занять себя.

Слуги ушли, и она с тяжелым сердцем принялась развешивать новые платья в пустой теперь гардероб. Когда очередь дошла до подвенечного платья, Лиз едва не заплакала. Еще до окончания церемонии стало ясно, что Джефф уже жалеет о своем поспешном решении жениться на ней. Но почему? Что она такого сделала, почему он передумал?

Наконец вещи были развешаны и разложены по полкам, Лиз замерла в нерешительности, не зная, что делать дальше. Как ей прожить остаток дня – не говоря уже обо всей оставшейся жизни! – с мужчиной, который ее буквально не замечает? И вдруг решение пришло: она спросит Джеффа напрямик. Если уж он собирается обращаться с ней как с пустым местом, то она хотя бы узнает почему.

С гордо поднятой головой Лиз решительно вошла в гостиную. Джефф снял пиджак, оставшись в брюках и в рубашке с закатанными рукавами. Он сидел в кресле, вытянув ноги и в мрачной задумчивости уставившись на ковер.

– Я хочу знать, чем я провинилась, – без обиняков сказала Лиз, сев напротив.

Он поднял голову.

– Ты? Провинилась? Ничем.

– Тогда в чем дело?

Джефф тяжело вздохнул и признался:

– Я совершил ошибку, женившись на тебе.

У Лиз мелькнула мысль, что человек, получивший смертельную рану в сердце, наверное, чувствует себя примерно так же, как она сейчас.

Чувственные губы Джеффа искривила невеселая усмешка – если бы Лиз не знала, как обстоит дело, она бы подумала» что он смеется над собой.

– Для тебя все могло бы сложиться по-другому, не будь я таким эгоистом.

– Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Хотя я уверен, что Сандерс тебя просто использовал, он был бы законченным кретином, если бы не оценил женщину, которая его любит и согласна остаться с ним и в бедности – особенно после того, как обошлась с ним Бренда. Ты не просто верная и любящая, у тебя есть сила духа. Если бы я не вмешался, ты могла бы еще наладить отношения с Сандерсом. Но мне была невыносима мысль, что ты можешь к нему вернуться.

Лиз по-прежнему не понимала, к чему он клонит.

– Ты спрашивала, почему Бренда его не бросила и почему они не отказались от мысли перебраться в Южную Америку… Так вот, она осталась с ним, потому что я ей заплатил. А в Южную Америку они улетают потому, что я согласился оплатить все долги Сандерса и снабдить его первоначальным капиталом, чтобы он мог начать новую жизнь. При условии, что они останутся вместе.

– Так ты сделал все это только для того, чтобы я не вернулась к Кевину? – ошеломленно спросила Лиз.

– Я знал, что, несмотря ни на что, ты хочешь быть с ним.

– Но это не так…

– Не надо, нет смысла отрицать очевидное. Ты надеялась, что я прощу Бренду и приму ее обратно. Ты хотела, чтобы Сандерс остался свободным.

– Ты ошибаешься!

– Не думаю. Когда Сандерс сказал, что Бренда не собиралась заводить детей, я понял по твоим глазам, что ты об этом знаешь, но ты промолчала.

– Только потому, что ты хотел ее вернуть. И тебя уже предупреждали…

– А когда я намекнул, что Сандерс может закончить свой век за решеткой, ты от расстройства чуть не упала в обморок.

– Мне было больно видеть, что ты стал жестоким и безжалостным…

– Ты плакала из-за Сандерса, когда я вернулся в отель…

– Я плакала вовсе не из-за него!

Но Джефф продолжал, словно не слыша ее возражений:

– Вот почему я так разозлился и обошелся с тобой, как… словом, так, как обошелся. Мне очень стыдно, что я не сдержался. – Он потер глаза, словно хотел стереть из памяти тяжелые воспоминания. – Я жалею, что заставил тебя выйти за меня замуж. Я внушил себе, что на подсознательном уровне ты сама хочешь за меня выйти, однако, будь я честен с собой, я признал бы, что это чисто сексуальное притяжение.

– Но это не так!

Джефф снова проигнорировал ее возражения.

– Я не могу винить тебя за то, что ты его все еще любишь. Мне ли не знать, что нельзя разлюбить кого-то по приказу или усилием воли. Видит Бог, я сам пытался.

Лиз вспомнила, что на ее вопрос, любил ли он когда-нибудь, Джефф ответил, что любил и любит до сих пор. Ей стало больно и за себя, и за Джеффа, но она не знала, что сказать.

После долгой паузы Джефф продолжил:

– После того, как Рут устроила сцену в конференц-зале и ты ушла, я пытался тебя разыскать, но не смог. Ты будто сквозь землю провалилась. Тогда я постарался выкинуть тебя из головы, но и в этом не преуспел. Вот почему я продал квартиру – с ней было связано слишком много воспоминаний.

Значит, все это время он любил меня! – поняла Лиз, и ее захлестнула волна радости.

– И вот, когда я уже перестал на что-то надеяться, ты вдруг снова вошла в мою жизнь. У меня к тому времени появились определенные планы, я собрался жениться, все было уже решено и я твердил себе, что ты меня больше не интересуешь. Но стоило мне тебя увидеть, как я понял, что мои чувства не изменились.

Лиз не смела поверить своему счастью.

– Но все было не так просто. Конечно, я мог бы откупиться от Бренды, но ты была влюблена в своего жениха. Вот почему я обрадовался, когда Бренда и Сандерс сбежали вместе. Я тешил себя надеждой, что ты вскоре поймешь, что Сандерс тебя не достоин, и разлюбишь его, почти поверил, что смогу сделать так, чтобы ты полюбила меня. Только в церкви, когда я надел тебе на палеи кольцо и было слишком поздно что-то менять, я понял, что обманывал себя. Брак без любви вполне может быть прочным, но из брака, в котором один партнер любит другого без взаимности, ничего хорошего не выйдет.

– Вынуждена с тобой согласиться.

– Ты хочешь аннулировать брак? – обреченно спросил Джефф.

– С какой стати?

– Но ты только что признала, что из нашего брака ничего не выйдет!

– Кто сказал, что я имела в виду наш брак? Если бы ты не только сам говорил, но для разнообразия и выслушал бы меня… Три года назад я тебя любила, поэтому и не смогла остаться после всего, что наговорила Рут. Я и сейчас тебя люблю. Кроме тебя, я никогда никого не любила.

Лицо Джеффа просветлело, он хотел что-то сказать, но Лиз знаком заставила его молчать.

– Подожди, не перебивай. Какое-то время мне казалось, что я любила Кевина – но только казалось. Не более того. В ту ночь, когда ты отнес меня на руках наверх и поцеловал, я поняла, что все еще люблю тебя, только тебя и никогда не выйду замуж за Кевина. Если разобраться, между мной и Кевином никогда и не было ничего серьезного. Было небольшое увлечение – с моей стороны, а он решил использовать его в свои целях. – Видя, как напряглось лицо Джеффа, она поспешила уточнить: – Нет, не в том смысле, в каком ты подумал. Я солгала тебе, мы никогда не спали вместе. В тот вечер, когда Кевин сделал мне предложение, я ожидала, что он захочет уложить меня в постель, но он только проводил меня до дома, пожелал спокойной ночи и уехал. Конечно, я тогда не знала, что у него роман с Брендой.

– Если вы никогда не были с ним близки, зачем ты мне лгала? – резко потребовал ответа Джефф.

– Ты высмеял Кевина, и я на тебя рассердилась.

Джефф вскочил, схватил Лиз за плечи и поднял со стула.

– По-хорошему, тебя следовало бы перекинуть через колено и отшлепать! Если бы ты знала, каких мук стоила мне твоя ложь! Я страшно ревновал! Всякий раз, когда я представлял, как он к тебе прикасается, мне хотелось свернуть ему шею.

– Надеюсь, ты не собираешься бить жену? – с притворным ужасом осведомилась Лиз.

Джефф усмехнулся.

– Нет, я найду другие способы держать тебя под контролем.

– Например?

– Ну-у, пока мне приходит на ум один, но, думаю, за время медового месяца я изобрету и другие.

– А что, у нас будет медовый месяц?

– Обязательно. Наш медовый месяц начнется на Бора-Бора, а закончится… О, надеюсь, он продлится всю жизнь.