— Джорджина! — переходя из комнаты в комнату, звал жену Джон.

Мистер Берк поспешил из кухни, услышав его.

— Вы не видели ее, Берк? Она вышла из дома?

— Я не видел ее, ваша светлость, но, слава Богу, она пришла в сознание.

Джон вылетел из дома со скоростью выстрела. Он пробежал через двор и направился к конюшне. Потом заметил, что между деревьями мелькнула ее белая нижняя юбка.

— Джорджина! Джорджи!

Она обернулась и посмотрела на того, кто бежит к ней. Страх на ее лице сменился выражением радости.

— Джон! — Она поднесла руку к голове. Он подбежал к ней. — Вы должны помочь мне, Джон. Я должна уехать от него!

Он обнял ее.

— Уехать от кого, любовь моя?

Она в отчаянии прижалась к нему.

— От Френсиса!

Джон почувствовал, как жена обмякла в его руках.

— Останься, Джорджи. Не теряй сознания.

Он подхватил ее, поднял и прижал к сердцу. Со всяческими предосторожностями он отнес жену обратно в дом, а потом наверх, в их спальню.

Он уложил ее на кровать и осторожно усадил в подушках.

— Открой глаза, Джорджи.

Он снял с нее туфли и растер ей ноги. Потом крепко сжал ее руки. Минуты шли медленно. Джон сидел затаив дыхание. Наконец он заметил, что веки ее задрожали, потом она облизнула пересохшие губы, открыла глаза.

— Очень хочется пить.

Чуть не шатаясь от радости, Джон принес стакан воды и напоил жену.

— Сердце болит. — Джорджина потерла рукой лоб. — Что случилось? Ах да, вспомнила… я упала с дуба.

В комнату ворвался Джонни.

— Она очнулась?!

— Конечно, я очнулась. С тобой все в порядке, Джонни?

— Теперь — да.

Он всхлипнул.

Джорджина протянула руки, и Джонни бросился к ней в объятия.

— Осторожней! — предупредил Джон. — Ей нельзя двигаться.

— Почему? — удивилась Джорджина.

— Ты несколько часов была без сознания. Упала с большой высоты, дорогая. — Он взял ее руку и положил ей на затылок. — У тебя сильнейшее сотрясение мозга. Когда ты очнулась недавно, ты не поняла, что находишься в Уоберне. Я нашел тебя у конюшен, и ты умоляла меня увезти тебя от Френсиса.

Джорджина тяжело вздохнула и опустила ресницы.

.— Я думаю, ей нужно как следует отдохнуть, Джонни. Сходи-ка вниз и расскажи всем, что миледи очнулась и что она поправится.

Когда они остались одни, Джон сел и взял ее за руку.

— Джорджи, перед тем как ты упала с дерева, мы ужасно поссорились. Ты это помнишь?

— Да, помню. Я пришла в ярость оттого, что ты вел себя так властно и деспотически. — Она закрыла глаза рукой. — И из-за других вещей.

— Джорджи, прости меня. Ты центр моей жизни. Если свобода делает тебя счастливой, я никогда больше не стану посягать на нее. Ты можешь простить меня?

— Конечно, я тебя прощаю. А ты меня прощаешь? Ведь я нарочно провоцировала тебя.

Некоторое время спустя мистер Берк принес Джорджине бульон.

— Я взял на себя смелость подлить в него вина, чтобы было питательней.

— Благодарю вас, мистер Берк, и поблагодарите от меня кухарку.

Джон взял миску и поднес ложку к губам жены. Джорджина изумленно посмотрела на него.

— Я могу сделать это сама.

— Позволь мне покормить тебя, малышка, — нежно сказал он.

Всякий раз, когда Джон смотрел ей в глаза, Джорджина отводила взгляд. Она понимала, что ей придется объяснить все относительно Френсиса, и пыталась собраться с духом.

Джон поставил пустую миску из-под бульона, потом умылся, побрился и переоделся.

— Я не хочу лежать в постели, — заявила Джорджина.

— Тебе нельзя двигаться.

— И все же я встану.

Джорджина откинула одеяло, прошла по комнате и села так, чтобы смотреть в окно. Она долго любовалась садом, а потом повернулась и встретилась глазами с Джоном.

— Подойди и сядь рядом.

Он сел лицом к ней и стал ждать.

— Я жила во лжи. Ты думал, что я любила твоего брата, Френсиса, и я позволяла тебе так думать. Но это неправда — я его ненавидела.

Джон сдвинул темные брови.

— Ненавидела?

— О, не с самого начала.

— Я знаю, что он сделал тебе предложение, — спокойно сказал Джон.

— И не один раз, и хотя это было бы для матушки самой приятной новостью на свете, я всегда отказывала ему и ясно давала понять, что я его не люблю. Мне хотелось избавиться от него и от Лондона, и я поехала в Кимболтон на день рождения моей сестры Сьюзен. Без моего ведома близкие устроили нам с Френсисом свидание.

Джорджина замялась, и Джон благоразумно промолчал, надеясь, что она продолжит.

— Я старалась вести себя любезно, чтобы не портить праздник Сьюзен, и обрадовалась, когда наступила полночь и я смогла уйти к себе. Едва я разделась, Френсис вошел в мою комнату и запер дверь. Он сказал, что ключ ему дал Манчестер. — Она замолчала и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Френсис попытался овладеть мною насильно. Я ударила его коленом в пах или в живот — сейчас уже точно не помню. От боли он скатился на ковер… Знаю только, что отчаянно отбивалась от него. Мое сопротивление привело его в ярость. Когда он встал и пошел на меня, я ударила его бутылкой и как была — голая убежала из Кимболтона.

— Негодяй!

Джон, охваченный отвращением к Френсису, обнял жену.

— Наш кучер отвез меня к сестре Луизе, в Суффолк. Вскоре приехала маменька с ужасным сообщением, что Френсис умер. Я чувствовала себя виноватой, потому что его смерть была вызвана повреждением, которое причинил ему мой удар.

— Повреждение, которое привело к его смерти, он получил в постели своей шлюхи Молли Хилл, — сказал Джон сквозь стиснутые зубы.

— Я ненавидела Френсиса, потому что Луиза рассказала мне, что он поступил с ней точно так же. Но я никогда не желала ему смерти, Джон: Когда мама настояла на том, чтобы я носила траур по Френсису, я ничего ей не сказала и надела траур, зная, что из-за этого смогу некоторое время не фигурировать на ярмарке невест.

Джорджина тихонько заплакала, и Джон принялся ее утешать.

— Не нужно, любимая, не нужно. Он не стоит твоих слез.

— Я знала, что вы любили брата и оплакивали, и после того как мы с вами обвенчались, я притворялась, что испытываю к нему такие же чувства. Это было очень плохо с моей стороны — так обманывать вас.

Джон тихонько рассмеялся.

— Я безумно ревновал тебя к Френсису. Хотя и пытался совладать со своей ревностью, но это оказалось выше моих сил.

— Единственный, кого я любила… всегда любила… это вы.

Сердце у Джона едва не выскочило из груди от радости — он отчаянно надеялся, что Джорджина говорит правду.

— Когда ты приехал в Париж и просил меня стать твоей женой, я была рада невероятно. А потом Сьюзен бросила бомбу, рассказав, что ты женился на мне из чувства долга, желая восстановить мою репутацию и почтить титулом, который мне был обещан. Это поколебало мои мечты и сокрушило мое счастье.

Джон стал перед ней на колени и взял ее руки в свои.

— Я чувствовал, что Сьюзен сказала тебе что-то убийственное… что-то такое, что лишило тебя счастья. Но, Джорджи, клянусь, то была ложь. Я просил тебя выйти за меня замуж вовсе не из чувства долга. Я просил тебя стать моей женой, потому что люблю тебя.

— Это правда, Джон?

— Клянусь своей жизнью.

Глаза Джорджины наполнились слезами, слезы потекли по ее щекам.

— Не плачь, любимая. Ты уже пролила немало слез.

— Это слезы счастья, Джон.

Она обвила руками его шею и протянула ему губы для поцелуя.

* * *

Вечером мистер Берк принес им ужин на подносах, и они ужинали, глядя на закат. Когда в небе взошла оранжевая осенняя луна, Джон отнес жену на кровать.

Джорджина сняла с себя нижнюю юбку и отбросила ее.

— Я. не хочу, чтобы нас разделяло что-то — ни сегодня ночью, ни в дальнейшем.

Джон разделся, скользнул в постель и привлек ее в свои объятия.

— Дорогая, я никогда не говорил с тобой о своей первой жене, потому что мой брак был несчастливым. Элизабет страдала от меланхолии, но после того как родился Джонни, меланхолия ее стала такой сильной, что сказалась на всей нашей жизни. Единственное, что она хотела делать, — это лежать на кушетке в затененной комнате, и голова у нее была полна самыми мрачными предчувствиями, и я решил, что она немного помешалась. Когда я стал членом парламента от Тавистока, она отказалась переехать со мной в Лондон. Я поместил старших сыновей в Вестминстер-скул и оставил жену в Девоне. Джон оставался на попечении няни до тех пор, пока не вырос и его тоже можно было отправить в Вестминстер-скул. Мне никак не следовало оставлять его дома с ней — она винила его в своей меланхолии. Отправляя его в Вестминстер-скул, я знал, что ему будет одиноко, но это было лучше, чем оставить его с Элизабет, которая постоянно мучила его своими упреками.

Джорджина коснулась его щеки.

— Я ничего этого не знала. Я думала, что вы с женой любили друг друга, и что ты был потрясен горем, когда она умерла.

— Года два назад я обнаружил, что она пристрастилась к опиуму. Я запретил ей принимать это снадобье, но она стала тайным опиоманом. В прошлом году я отвез ее к се сестре Изабелле в Лонглит. Элизабет приняла сверхдозу, и когда я приехал туда, она была без чувств. Я привел ее в сознание, но ночью она приняла еще, чем и убила себя.

Джорджина обняла мужа крепче.

— Джон, я ничего не знала. Неудивительно, что у тебя всегда такой вид, будто ты пытаешься совладать с какой-то темной внутренней яростью.

— Я часто хотел, чтобы она умерла, и когда это случилось, меня заели угрызения совести.

— Это ужасно — жить с угрызениями совести. Я чувствовала себя очень виноватой перед Френсисом.

— Я думаю, нам пора перестать терзаться угрызениями совести и жить счастливо. — Он легко поцеловал ее в висок. — Многие годы я жаждал обрести женщину — жизнерадостную женщину, которая наполнила бы мою жизнь и жизнь моих сыновей смехом, радостью, весельем. Когда я нашел наконец тебя и мне настолько повезло, что ты стала моей женой, я просто не мог поверить в свою удачу.

Сердце Джорджины запело.

— Какая это радость — чувствовать, что тебя так любят, — шепотом проговорила она. — А ты знал, что я влюбилась в тебя с первого же взгляда?

— В это трудно поверить. Ты же страшно разозлилась на меня за то, что я велел тебе идти домой. Я помню, как ты обозвала меня старикашкой и послала к черту.

— В ту ночь ты мне приснился…

— Ты тоже мне снилась. И мои сны о тебе были такими чувственными и сумрачными, что их устыдился бы сам дьявол.

— Расскажи! — Она прижалась к нему с видом соблазнительницы. — Нет, лучше покажи.

— Ах ты, маленькая распутница! Сегодня ночью тебе придется удовольствоваться одними объятиями. Другое дело — завтрашняя ночь. Страсть, которую я разбужу в тебе, сделает тебя безумной и порочной.

Джорджина улыбнулась:

— Я тебя очень люблю, Джон.

— А я люблю тебя больше жизни, малышка.

В течение последовавших месяцев герцог и герцогиня Бедфорд каждую неделю принимали у себя членов обеих палат. Поскольку хозяйкой была леди Джорджина, гости знали, что могут рассчитывать на политические беседы и приятное времяпрепровождение — две вещи, которые они любили больше всего.

Джон позволял Джорджине надевать все, что ей захочется, и обещал сделать над собой усилие, чтобы заглушить свое стремление повелевать ею.

Эддингтон, будучи не в состоянии бороться с совместной оппозицией Уильяма Питта и Чарлза Джеймса Фокса, видел, как его большинство в палате общин тает на глазах. Его бывшие союзники присоединились к оппозиции, и Эддингтон, потеряв поддержку в парламенте, был вынужден подать в отставку. Весной Уильям Питт вернулся и стал править Англией в качестве премьер-министра, и все возликовали.

Лорд и леди Холланд были частыми гостями в Уоберне. Как-то раз Генри сказал, отведя Джона в сторонку:

— Премьер-министр Питт хочет видеть вас, Джон, когда вы приедете в Лондон.

— А, он намерен сказать мне, что добился свободы для ирландских католиков? — пошутил Джон.

— Этого никогда не произойдет, пока на троне остается король Георг. Я думаю, он хочет отдать вам должное. Это ведь благодаря вашему мощному влиянию он снова стал премьер-министром.

— Мне не нужны благодарности, Генри. С меня довольно знать, что мы с Джорджиной помогли ему. Но все равно нельзя пренебрегать просьбой премьер-министра. Полагаю, я буду посещать заседания палаты лордов, пока буду в Лондоне, хотя скорее всего умру со скуки.

В ту ночь, уже в постели, Джорджина и Джон обсуждали все, что произошло задень.

— Генри сказал, что Питт хочет меня видеть. Ты поедешь со мной в Лондон — ты и Джонни?

— У Аббатисы скоро будут котята. Ни мне, ни Джонни не хочется покидать Уоберн в это время. А вы поезжайте, дорогой, если сможете оторваться от меня.

— Тщеславная маленькая дерзкая девчонка.

Джорджина укусила его в плечо.

— Будь я другой, ты меня не заполучил бы.