Утром Джейн проснулась в постели одна. А может быть, Линкса не было вовсе и ей лишь приснился сон? Но нет! На пуховой перине остался отпечаток его тела. Интересно, почему он приходил? Ответ был один: лорда по-прежнему притягивал к ней еще не родившийся ребенок.

Джейн так хотелось, чтобы все было по-другому, но она решила не тратить время на обиды и несбыточные мечты.

Оделась, взяла на кухне баранью ногу и завернула ее в льняное полотенце. Рысь почти выздоровела; ее рана уже затянулась, и Джейн надеялась, что через неделю-другую животное само уже сможет охотиться.

Она не хотела попадаться на глаза Кейси и поэтому отправилась к лесному пруду не ближайшим путем мимо конюшен, а в обход, через просеку, начинающуюся сразу же за прачечной.

Тем временем Линкс стоял у окна своей комнаты в главной башне и наблюдал, как Джейн спешит в лес. Куда это, черт побери, она собралась в такую рань и что несет с собой? Ведь просил же он Кейси не спускать глаз с сестры, но она, похоже, перехитрила его и намеренно обходит конюшню. Линкс был уверен, что Джейн вышла не просто на утреннюю прогулку, а с определенной целью.

Несколько минут назад Линкс стоял у окна и размышлял о своем послании дяде, но поведение Джейн заставило его забыть обо всем. Он понял, что не успокоится, пока не узнает, в чем дело. Линкс быстро направился к прачечной, затем вышел на просеку и углубился в лес в том месте, где недавно исчезла Джейн. Вскоре он увидел впереди ее фигурку, и Джейн, словно что-то почувствовав, обернулась и испуганно вскрикнула, готовая убежать.

— Стой, Джейн!

Она остановилась как вкопанная. Ее взволнованное лицо убедило Линкса: Джейн хотела что-то скрыть.

— Что ты здесь делаешь?

— О чем вы, милорд?

— Я задаю очень простой вопрос. Что ты здесь делаешь?

— Ничего, — соврала она, пытаясь совладать с охватившим ее страхом.

— Ты пришла в лес явно с определенной целью.

— Мне надо набрать целебной травы, — сказала она и показала на свою полотняную сумку.

Линкс отобрал сумку. Он не знал, что там, но не ожидал увидеть баранью ногу и пузырек с мазью. Он вытащил мясо.

— А это на тот случай, если ты упадешь от голода, когда начнешь собирать травы, не так ли?

Предположение, что она способна съесть целую баранью ногу, выглядело смехотворным.

— Не лги мне, Джейн! — грозно предупредил Линкс, решив, что она, возможно, пришла помочь какому-нибудь беглому преступнику, скрывающемуся в лесу.

Джейн пошла в атаку.

— Это вы виноваты! — закричала она. — Вы и ваши безмозглые охотники. Я просто ухаживаю за животным, которого они ранили.

Линкс на минуту лишился дара речи. Он знал, как нежно целительница относится к обитателям леса.

— Джейн, это случается на охоте. Мы стараемся убить наверняка, но всякое бывает. Где животное?

— Не скажу, — с вызовом бросила она.

— В этом и нет необходимости. Оно где-то рядом с прудом. Я пойду с тобой.

— Нет, нет! — испуганно закричала Джейн. — Уходите! Оставьте меня в покое. Вы приставили брата шпионить за мной, а теперь и сами преследуете меня.

Такая агрессивная реакция развеяла его последние сомнения. Теперь Линкс был уверен, что она любой ценой хотела сохранить свой секрет. Какой зверь, черт побери, может съесть баранью ногу?

— Что за животное ты подкармливаешь, Джейн?

Она невольно схватила свой амулет, будто прося у талисмана защиты. И Линкса осенило:

— Боже мой! Да это рысь, о которой ты мне говорила! Он сорвался с места и огромными прыжками помчался к пруду, а Джейн, разгадав его намерения, в страхе бросилась за ним.

— Нет, пожалуйста, не убивайте ее! — закричала Джейн, увидев, как Линкс выхватил из ножен кинжал.

Она боялась за зверя, ее пугала направленная на рысь ярость де Уорена. О себе и о том, что потом его ярость обрушится уже на нее, Джейн не думала.

Линкс остановился на краю пруда и внимательно осмотрелся, пытаясь распознать место, где прячется животное. Его проницательные глаза остановились на огромном кусте с густыми ветвями.

— Нет! — Джейн бросилась ему наперерез, закрыв собой место, где рысь нашла себе убежище.

Линкс схватил ее за запястья и, легко оторвав от земли, одним движением поставил за своей спиной, а затем кинжалом отрубил несколько веток. Логово было пусто. Рысь ушла. В его обвиняющем взгляде Джейн увидела страх. Страх из-за риска, которому она подвергала себя.

— Вас ничего не волнует, кроме вашего ребенка. Вы просто одержимы!

— Слава Богу, что хоть кто-то о нем волнуется. — Его взгляд и голос были холодны как лед; он судорожно вздохнул, подавляя в себе желание так тряхнуть Джейн, чтобы хрустнули ее кости. — Ты намеренно подвергала моего ребенка опасности, не думая своей пустой головой, что рискуешь его жизнью. Неужели твой собственный ребенок ничего не значит для тебя?

Жестокое и несправедливое обвинение разозлило Джейн.

— Вы не правы! Я люблю своего ребенка. Я никогда и ничего не сделала бы ему во вред! Постарайтесь понять, что рысь не угрожала мне. Я обладаю даром общения с животными и могу лечить их, когда они болеют. Давно пора бы узнать меня получше и признать мои способности!

— Ни слова больше! — рявкнул Линкс и решительно указал пальцем на замок. — В дорогу, леди!

Джейн бежала среди деревьев впереди него. Его зловещее молчание угнетало, он не произнес ни слова, а когда ворота Дамфриса закрылись за их спинами, коротко бросил:

— Ты заключена под стражу.

Алисия Болтон и Кейт Лесли возвращались после своего ежедневного визита в кладовую, где они только что приготовили новый состав для обесцвечивания волос, и увидели, как в замок вошла сначала Джейн, вся в слезах, а за ней влетел Линкс де Уорен. Еще до того как лорд объявил Джейн, что заключает ее под стражу, поведение вошедшей пары не оставляло сомнений в том, что произошла ссора.

Алисия даже не пыталась скрыть довольную улыбку.

— Твоя сестра расстроена. Отнеси ей немного моего особого вина и узнай, что за беда приключилась, — приказала она Кейт. — Вымоешь мои волосы потом.

Алисия надеялась, что ссора поможет ей вернуть утерянные позиции. Она постарается еще раз затащить Линкса к себе в постель, а для этого выйдет в обеденный зал с непокрытой головой и в любимом платье Линкса.

Кейт вернулась очень быстро и была явно не в духе.

— Она почти не разговаривала со мной, миледи. В последнее время Джейн очень задирает нос и считает себя лучше всех нас.

— Ты давала ей вино?

— Она отставила его в сторону вместе с едой. В нем что-то было? — подозрительно спросила Кейт.

— Конечно же, нет! — соврала Алисия. — Вино развязывает языки — ты же знаешь. Я подумала, что оно поможет ей довериться тебе. Ты хотя бы узнала, из-за чего они поругались?

— Наверное, из-за ребенка. Лорд де Уорен не испытывает каких-либо чувств к моей сестре.

— Несомненно. Сначала он запретил ей ездить верхом, а теперь запер в замке. Забота и внимание, которыми Линкс одаривает ребенка, наверное, сводят ее с ума. А ведь это отродье еще не появилось на свет! — прошипела Алиса и подумала: «А если бы рыжая дочь управляющего выпила моего вина, то оно никогда бы и не появилось». — Теперь давай займемся моими волосами. Я должна быть особенно красивой сегодня вечером.

Пока Кейт колдовала над ее увядшими локонами, Алиса думала о мести. Эта горничная явно не сумеет завоевать доверие Джейн, но все-таки может оказаться полезной. У Кейт свободный доступ в покои сестры, а это самое важное звено в коварном плане Алисии.

— У меня есть платье, которое подойдет тебе, Кейт. Мне кажется, что твоя сестра могла бы быть более щедрой к тебе. — По собственному опыту Алисия знала, что подкуп творит чудеса.

Вечером, прежде чем спуститься в обеденный зал, Алисия тщательно расчесала волосы и украсила себя сапфирами, которые когда-то подарил Линкс. Последнее время лорд обращался к ней с презрительным равнодушием. Но ничего, сегодня нужно воспользоваться благоприятной ситуацией и все изменить. Волнение будоражило ей кровь. Утром она видела Линкса разъяренным, едва контролирующим себя, и это воспоминание возбуждало ее. Сегодня она снова увидит шрамы на его обнаженном теле. Шрамы, свидетельствующие об опасности, с которой лорд де Уорен постоянно встречается лицом к лицу.

Спускаясь в обеденный зал, Линкс знал, что не встретит там Джейн. Все женщины одинаковы и после ссоры любят проявить характер и выставить себя этакими страдалицами. Пусть будет так! «Пройдет немало времени, прежде чем я попрошу ее снова сесть рядом со мной на почетном месте. А пока пусть ужинает у себя в комнате и обдумывает свое неразумное поведение».

Он увидел Томаса и Алисию, развлекающую оруженосца разговорами. Приближаясь к ним, Линкс со злорадством отметил, что сегодня любовница снова надела его когда-то любимое сапфирово-голубое платье и подаренные им драгоценности.

— Добрый вечер, Линкс. — Ее голос звучал нежно. «Снова собирается о чем-то просить», — подумал он.

— Не позволите ли. мне присоединиться к вам сегодня вечером, милорд?

Категоричное «нет» прозвучало бы очень грубо, даже учитывая его плохое настроение. Он решил придумать причину и вежливо отказать Алисии, но вдруг понял, что ему все равно.

— Почему бы и нет? — беззаботно сказал он и, заняв место внизу под помостом, помог Алисии сесть рядом.

Томас налил им вина, Алисия взяла свой кубок и сделала несколько глотков.

— Линкс, я хочу извиниться перед тобой.

— За что?

— Я была так зла на тебя. Последнее время я намеренно не замечала тебя, желая наказать за то, что ты привез меня на север. Но правда заключается в том, что я неисправимая эгоистка и жалела себя.

Рассматривая ее, он отметил, что Алиса выглядит похудевшей, даже изможденной, и невольно сравнил ее с пышной, соблазнительной Джейн.

— Теперь я понимаю, что наказывала не тебя, Линкс, а себя. Мне так не хватает общения с тобой, дражайший милорд. Умоляю тебя, давай останемся друзьями!

Линкс вдруг с удивлением понял, что Алиса больше не может пробудить в нем желание, их связь осталась в прошлом. Ему стало жаль бывшую любовницу: ей, наверное, так одиноко. Просто жестоко с его стороны требовать, чтобы она похоронила себя в этих приграничных краях.

— В ближайшее время я собираюсь в Эдинбург и…

— О, Лйнкс, пожалуйста, прошу тебя, возьми меня с собой! Обещаю, ты не пожалеешь.

— Конечно, такая женщина, как ты, не должна хоронить себя в провинции. Тебе, наверное, ненавистен Дамфрис. В Эдинбурге ты будешь чувствовать себя намного лучше.

Он накрыл ее руку своей, стараясь смягчить то, что собирался сказать. А сам без какого-либо намека на грусть подумал о том, что наконец-то может выпроводить Алису из Дамфриса навсегда.

— В Эдинбургском замке просторная резиденция наместника напоминает королевский двор. Туда постоянно приезжает английская и шотландская знать, чтобы присягнуть на верность королю, и там гораздо больше развлечений. Почему бы мне не выделить там комнаты для тебя? Или купить тебе собственный домик рядом с замком?

— Какая чудесная идея! Мы сможем быть вместе всякий раз, когда ты приедешь в город, и я надеюсь на частые встречи. Спасибо тебе, дорогой. — Держать тебя здесь — нечестно по отношению к тебе, — сказал он и добавил про себя: «И по отношению к Джейн тоже»

Ему вдруг пришла мысль, что Джейн отказалась выйти за него, потому что любовница здесь, в Дамфрисе. Но Алисия не была неотъемлемой частью его жизни. Беда в том, что Джейн не знает об этом.

Ужин закончился. Линкс, извинившись, собрался уйти и благодарно улыбнулся Алисии за то, что она не собиралась создавать ему трудностей. Теперь, зная, что они остаются друзьями, лорд мог позволить себе быть добрым.

— Я дам тебе знать позже, когда нужно собираться в дорогу.

— Да, милый. Позже, — улыбнулась Алиса ему в ответ. После ужина Линкс обсудил предстоящую поездку в Эдинбург со своими рыцарями и решил, кто будет сопровождать его, а кто останется в замке. Затем побеседовал с управляющим и своими оруженосцами.

— Я не уверен, что вы должны оставлять Джейн на попечение Тэффи, сэр. Он не может быть строгим с леди и часто нарушает ваши приказы, — сообщил Томас, хитро потирая нос.

— Почему? — удивился Линкс.

Томас усмехнулся:

— Потому что малый влюблен в нее.

Линкс недовольно нахмурился. Может, Томасу в этой ситуации и смешно, а вот ему, Линксу, совсем нет.

— Тогда я оставляю тебя вместо него. Джейн заключена под стражу в замке ради ее же блага.

Перспектива остаться в замке тотчас развеяла хорошее настроение Томаса.

Де Уорен вернулся в свои покои, чтобы написать письмо Роберту Брюсу. Ему будет спокойнее, если друг присмотрит за Дамфрисом в его отсутствие. Когда он запечатывал письмо, раздался стук в дверь. Линкс не сомневался, что это Томас, и разрешил войти.

— У меня есть письмо для… — Увидев на пороге Алисию, он удивленно умолк. «Боже, дай мне терпения!» — Зачем ты пришла, Алисия? — Ты пригласил меня.

— Пригласил тебя? — с изумлением воскликнул он, так что что его голос был слышен в комнате Джейн.

— Не словами… Ты пригласил меня взглядом. — а вошла в комнату и, не теряя времени зря, начала расстегивать платье.

Джейн услышала женский голос в комнате Линкса, но разобрать не могла. Из любопытства она поднялась по Внице ведущей в покои лорда, и остановилась у дверей.

— Сегодня я поняла, что ты меня хочешь. Так же, как и тебя. У нас не все потеряно. Как ты смотрел на меня! Будто раздевал своими страстными зелеными глазами. Вот почему я надела твое любимое платье и сапфиры, которые ты подарил мне.

Линкс почувствовал угрызения совести, поняв, что ничего не испытывает к этой женщине. Былая страсть давно прошла, а то, что она говорит сейчас, — плод воображения. Как же избавиться от Алисы, не задевая ее самолюбия? «Я собираюсь отвергнуть эту женщину, но как сделать это тихо и безболезненно для нее?» Линкс вздохнул и стал застегивать ее платье.

— Алисия, тебе лучше вернуться в свою комнату. Когда я захочу тебя, то приду сам.

— Понимаю, милый. Нам следует соблюдать осторожность. Здесь даже стены имеют уши.

Он был решительно настроен избавиться от Алисии и поэтому проводил ее до дверей, чуть подталкивая в спину.

Подслушав этот разговор, Джейн спустилась по лестнице, села на нижнюю ступеньку и устремила невидящий взгляд в темноту. «Не сметь плакать! — приказывала она себе. — Какое мне дело до того, что Алисия надела его любимый наряд, или до того, что он покупает ей драгоценности? Он собирается взять ее с собой в Эдинбург, — с горечью думала Джейн. — Он заботится о своей любовнице гораздо больше, чем обо мне. Черт тебя побери, Линкс де Уорен!»

Она тяжело поднялась, добрела до своей комнаты, дрожащими руками зажгла свечу и, увидев бутылку с вином, потянулась за кубком.

Повеселевшая Алисия Болтон зажгла все свечи и сняла покрывало с постели. Алиса знала, что Линксу не нравилось, когда она приходила в его комнату без приглашения, и была достаточно умна, чтобы этого не делать. Но сегодня — особый случай. Она должна была подстегнуть его. Линкс так долго не приходил к ней! Алиса даже стала опасаться, что надоела ему.

Алисия налила вина, продолжая убеждать себя в том, что поступила правильно. Теперь, узнав о ее чувствах, он обязательно придет к ней в постель. Но одна минута сменяла другую, складываясь в часы, и уверенность и надежда Алисии начали таять.

Она снова налила себе вина и нервно зашагала по комнате. Почему Линкс упорно избегает ее? «Тому виной обручение с этой маленькой шлюхой, — решила, она. — Джейн стала главной в его жизни, потому что он оставил свое семя в ее лоне. Эта тупая девица должна выпить мое вино, и добавленная в него болотная мята окажет свое разрушающее действие».

Ушел в небытие очередной час, и Алисия поняла наконец, что Линкс не придет. Его поведение лишено всякого смысла. Она наступила на собственную гордость, сама пошла к нему — и вот награда за ее унижение. Подбежав к зеркалу, Алиса распахнула халат и долго рассматривала себя. Нет, она по-прежнему стройна и привлекательна. Ее живот подтянут и упруг, а не надут и растянут, как у Джейн Лесли. И вдруг ее осенило: надо не Джейн опасаться — она ей не соперница; истинный соперник — ребенок Линкса.

А раз так, то еще не все потеряно. Все будет хорошо. Линкс заберет ее с собой в Эдинбург… Она ухватилась за эту мысль, как утопающий за соломинку. Но как ни старалась Алисия себя обмануть, пришлось-таки признать правду. Лорд брал ее с собой в Эдинбург, чтобы избавиться от нее. Вот из-за чего эта пара так ругалась сегодня утром. Джейн потребовала, чтобы Линкс изгнал любовницу из Дамфриса.

Алисия со злостью бросила кубок в зеркало. Надо изменить план. Теперь она будет сеять семена подозрения. Сомневающийся всегда обречен на поражение.