Линкс открыл дверь и увидел, как Джейн, зевнув, отложила в сторону шитье. Она попыталась подняться, но Линкс движением руки остановил ее.

— Нет, нет! Не стоит вставать ради меня.

Она кротко улыбнулась:

— Да нет же, мне необходимо время от времени двигаться, чтобы размять спину.

Он вмиг оказался рядом:

— Тогда я тебе помогу.

— Хорошо! Подайте мне руку, я обопрусь на нее и поднимусь сама.

Линкс сделал, как она просила, и Джейн с трудом встала со стула.

— Ох, с вашей помощью это гораздо легче, спасибо.

Наступила неловкая тишина. Разделяющая их пропасть оставалась такой же, как и до его отъезда, но он страстно хотел заполнить окружавшую их пустоту. Линкс жаждал коснуться своего ребенка и спать с Джейн в одной постели, чтобы быть рядом, если понадобится. Последнее время обрученные взяли себе за правило быть подчеркнуто вежливыми друг с другом, но он хотел отбросить ко всем чертям эту отчужденность и лихорадочно искал путь к сближению.

«Интересно, — подумал Линкс, — как бы она повела себя, узнай о том, что я хочу увидеть ее обнаженной?» Джейн снова зевнула, глаза ее сами собой закрывались от усталости.

— Ты едва держишься на ногах, давай я помогу тебе раздеться.

Джейн широко раскрыла глаза, но, догадавшись о его намерениях, плавно опустила ресницы.

Линкс взял ее руки в свои и притянул к себе. Затем он сел у камина, широко расставил ноги, поставил Джейн между ними, расстегнул пуговицы на ее платье и снял его через голову. Тонкая батистовая сорочка льнула к округлившемуся телу. Окинув ее внимательным взглядом, он тотчас отметил, что ребенок лежит намного ниже, чем в прошлый раз. Когда Линкс снял и рубашку, Джейн стыдливо повернулась к нему спиной. Он потянулся и распустил толстую косу. Роскошные огненно-рыжие волосы пламенеющим шелком упали ему на руки.

— Посмотри на меня, Джейн, — хрипло сказал он.

Джейн медленно повернулась к нему лицом. Линкс глубоко вздохнул. Впервые в жизни он видел обнаженную женщину, готовящуюся стать матерью. Это зрелище захватило его. Живот ее сильно выдавался вперед. Груди были полными, круглыми… и необычайно соблазнительными. Кожа упругой и гладкой.

— Ты восхитительна, Джейн! У меня перехватывает дыхание от твоей красоты, — с благоговением прошептал он.

Сначала Линкс слегка провел кончиками пальцев по шелковистой коже, затем, когда она отозвалась на его прикосновения упругостью и теплом, начал все смелее и настойчивее ласкать ее.

— Я хочу спать с тобой этой ночью.

Джейн наслаждалась ощущениями, которые будили в ней его нежные, любящие руки.

— Я почти не сплю последние ночи. Мне очень трудно найти удобное положение, поэтому я стараюсь лежать на боку и подкладываю подушку под живот.

— Позволь мне стать твоей подушкой. Этой ночью ты можешь спать, прижавшись ко мне.

Она застенчиво согласилась, и Линкс от полноты чувств прижался губами к ее упругой, благоухающей коже и начал покрывать ее поцелуями, а затем взял Джейн на руки и отнес на кровать.

Он разделся и спросил, как лучше лечь, чтобы ей было удобнее.

— Мне нужна твоя спина, — прошептала она.

Линкс повернулся на бок и подставил ей свою широкую спину. Джейн прижалась к нему, левую руку перекинула ему на грудь, а левую ногу положила между его ногами. Было так уютно и спокойно рядом с ним, что через несколько мгновений ее глаза закрылись, дыхание стало глубоким, и она погрузилась в дрему. Линкс был вне себя от счастья. Он чувствовал глубокое удовлетворение от сознания, что его дитя лежит в уютном и безопасном гнездышке. Он расслабился и мирно заснул, чувствуя спиной удары и толчки своего ребенка.

Линкс очнулся неожиданно, в полном неведении о том, сколько времени проспал. Джейн тихо стонала и пыталась встать. Комната была погружена во тьму. Он спустил ноги с кровати, на ощупь нашел ночной столик и зажег свечи.

— Началось? Только не волнуйся. Я тебе помогу! — Линкс бросился к двери, но голос Джейн остановил его на полдороге:

— Нет, подождите. Не стоит поднимать на ноги весь замок. Ну пожалуйста, Линкс.

Он вернулся к кровати и взволнованно пригладил ладонью свои волосы.

— Я подумал, роды уже начались.

Джейн взяла его за руку, чтобы удержать рядом с собой.

— Да, но это только начало, и продлятся они много часов. Сейчас, наверное, около полуночи, а ребенок родится не раньше утра.

Линкс в испуге уставился на нее.

— Может, позвать повивальную бабку или какую-нибудь другую женщину? Скажи, кто тебе нужен?

— Сейчас мне нужны только вы.

Линкс глубоко вдохнул. Ее слово для него закон. Джейн получит все, чего захочет.

— Милая, скажи, что я должен делать?

— Я хочу, чтобы… ты остался со мной, разговаривал и помог мне скоротать темные часы до рассвета.

Он схватил теплый халат, связанный из овечьей шерсти, и, набросив его ей на плечи, помог встать.

Затем разжег огонь в камине и, сев в кресло, посадил Джейн к себе на колени.

— Тебе страшно?

Джейн посмотрела в его зеленые глаза. Да, ей страшно, но если она скажет правду, Линкс начнет паниковать. Она действительно боится, и не только за себя, но и. за ребенка, но не имеет права передавать свои страхи Линксу. Женская мудрость подсказывала ей, что сейчас наступило именно то время, когда их силы и воля помогут им справиться с предстоящими испытаниями.

— Разве могу я бояться, когда ты обнимаешь меня? — спросила она, улыбаясь только уголками губ.

Линкс прижал ее голову к своему плечу и долго и нежно гладил огненные волосы. Он почувствовал, как вздрогнула Джейн от пронзившей ее боли, и через несколько мгновений услышал:

— Поговори со мной.

Линкс сказал первое, что пришло ему на ум:

— Ты прочитала мое письмо? — Он хотел, чтобы с сегодняшнего дня между ними не осталось недоговоренностей, а отношения их были честными и откровенными, поэтому добавил: — Я порвал первые три письма, которые написал тебе… в них было слишком много указаний.

Джейн тоже хотела, чтобы между ними не оставалось секретов.

— Я не умею читать, но Джори обещала научить меня. Я храню твое письмо под подушкой.

Вспомнив, с каким трудом ему далось это письмо, Линкс рассмеялся.

— Я тоже не умел читать до девяти лет, — признался он. — Моим учителям пришлось изрядно потрудиться, чтобы усадить меня за книги. Меня интересовали только лошади, мечи и военное дело. Тогда Джон де Уорен сказал, что я не смогу стать его оруженосцем, пока не научусь читать. После этого я очень быстро усвоил эту науку.

Несколько часов он обсуждал разные темы: от религии до подготовки к военным действиям. Всякий раз, когда Джейн вздрагивала от боли, Линкс, пытаясь скрыть собственные страхи, старался отвлечь ее разговором. Он растирал ей спину, массировал ноги, приносил воду. И говорил, говорил…

В какой-то миг ему захотелось рассказать о своем первом браке и о трудностях, с которыми ему приходилось сталкиваться, но он вовремя спохватился и понял, что сейчас не то время. Поэтому предложил обсудить имя ребенка. Джейн сказала, что девочку хотела бы назвать Джори, а мальчику они решили дать имя Линкольн — полное имя Линкса и его отца.

Приближалось утро. Схватки Джейн участились, усиливая опасения и тревогу Линкса. Он с облегчением вздохнул, когда в комнату вошел Тэффи, неся поднос с завтраком. Молодой оруженосец с первого взгляда все понял и тотчас бросился к леди Марджори. Минуту спустя комната была полна женщин. Пришла главная повивальная бабка, а вслед за ней Элизабет де Бург привела своих служанок Молли и Мэгги, тоже опытных повитух. Вскоре появились Джудит и Мэри, рожавшие совсем недавно.

Перерывы между схватками стремительно сокращались. Джейн тяжело дышала; волосы ее слиплись от пота, а стоны становились все сильнее.

— Ну облегчите же как-нибудь ее страдания! — воскликнул Линкс.

— Джейн очень хрупкая, а ваш ребенок большой, — недовольно сказала немногословная ирландка Молли; она была против присутствия мужчин при подобном священнодействии и поэтому резко добавила: — Посмотрите, в каких муках приходит человек в этот мир.

— Дай ей что-нибудь обезболивающее, — обратился Линкс к Джудит, но та беспомощно покачала головой и ответила:

— Только Меготта знает, какие травы следует принимать в таких случаях.

Джейн шепнула несколько слов Джори, та направилась к шкафу, взяла оттуда что-то черное и подала роженице. Джейн прижала это к груди и закрыла глаза.

— Да это же мой черный халат! — растерялся Линкс.

— Он придает мне уверенности и прибавляет сил, — объяснила Джейн, открыв глаза.

Линкс почувствовал себя виноватым в ее страданиях, к горлу подкатил ком. Джейн схватила его за руку и попросила выслушать. Он опустился на колени и наклонил голову к ее бескровным губам.

— Линкс, пожалуйста, оставь меня сейчас… я не хочу, чтобы ты слышал мои крики.

Он схватил обе ее руки, поцеловал их и выскочил из комнаты. Услышав настойчивый стук, Меготта открыла дверь и столкнулась лицом к лицу с лордом де Уореном.

— Чего вы хотите?

Линкс был полон решимости отвести старуху в замок и поэтому мучительно искал ключик к ее сердцу.

— Хотелось бы найти что-то общее, что позволило бы мне договориться с вами.

— У нас нет и никогда не будет ничего общего! — отрезала Меготта.

— Ошибаетесь. У нас с вами много общего. Во-первых, гордость, которая управляет нашей жизнью, а во-вторых, наша общая забота о Джейн… Помоги облегчить ее страдания, Меготта!

— Она дает жизнь норманну, поэтому заслуживает страданий.

Старая карга будто раздувалась от гордости, и Линкс едва удержался, чтобы не ударить ее. Но от его наблюдательного взгляда не ускользнуло, что резкие слова скрывали страх и тревогу за внучку. Убедившись, что уговоры бесполезны, он решил схитрить и сделал вид, что уходит.

— Ну что же… У нас уже есть две ирландские повивальные бабки, Джейн обойдется без вас.

При слове «ирландские» старая шотландка чуть не подпрыгнула:

— Ирландские, говорите? Да они убьют ее!

Мегогта схватила сумку со снадобьями и, прошмыгнув мимо него, побежала к замку.

Начавшиеся роды Джейн напомнили управляющему Дамфриса, что в замке скоро наступит праздник. А к нему надо подготовиться заранее, и Джок для начала послал служанок и молодых пажей собирать падуб, плющ и ветки вечнозеленых деревьев для украшения большого зала. Затем, пожалев слоняющегося по замку Линкса, решил следующие несколько часов заняться с ним хозяйственными делами.

Сначала с помощью Дэвида Лесли они провели учет имеющихся в Дамфрисе съестных припасов, прикинули, какую часть Линкс возьмет с собой в дорогу, и составили список того, что останется здесь, в замке. Припасов оказалось достаточно, но Линкс знал, что не следует забывать о возможных чрезвычайных обстоятельствах, и дал указание приобрести в Карлайле дополнительный провиант.

Он понимал, что время пройдет гораздо быстрее, если сосредоточиться на своих делах, но, как ни старался, мысли его то и дело возвращались к тому, что происходило в главной башне. Временами ему даже казалось, что уже слышится детский крик.

Линкс немного отвлекся, когда пришел на оружейный склад, где ему доложили о пропаже кое-какого оружия. Прежде чем выяснять у рыцарей обстоятельства этого дела, Линкс направился в кузницу и допросил Джеймса и Алекса Лесли, но те заявили о своем полном неведении. Понимая, что дальнейшие расспросы бесполезны, он оставил братьев и решил переговорить со своими людьми. Но сомнения не покидали его. Братья Лесли явно что-то недоговаривали и скорее всего сами были причастны к пропаже оружия.

Вернувшись в замок, Линкс бесцельно бродил по его залам, пока не добрался до кухни, привлеченный аппетитным ароматом готовящихся к празднику яств. В гигантских, встроенных в стену печах жарились целые быки и олени, а в прилегающих помещениях его валлийцы усердно сдирали шкуру с зайцев, предназначенных для завтрашнего стола. Некоторые поодаль уже настраивали свои музыкальные инструменты.

Вдруг Линксу показалось, что стены замка давят на него, жара в кухне не дает дышать и что он умрет, если немедленно не глотнет свежего воздуха. Он отправился на конюшню, оседлал своего любимого коня и поскакал навстречу ветру. Он помчался вверх по течению реки, а затем спустился к устланному галькой побережью до того места, где Нит впадал в море.

Погода была холодной, и в порту не видно было ни одного корабля. Рыцарь был рад колючему ветру и с наслаждением вдыхал соленый воздух, который казался ему эликсиром жизни. Рассыпанные по пляжу камни и раковины были покрыты льдом, и, осторожно пробираясь между ними, Линкс наслаждался монотонным звуком прибоя и неумолчным криком морских птиц. Он хотел не думать, а только чувствовать, сливаясь с не защищенным от ветра серо-голубым небом и мутным свинцовым морем. Линкс отбросил все тревоги и сомнения: постепенно им овладел покой.

Он вернулся в замок, когда на Дамфрис опустились сумерки, отвел коня в конюшню и насыпал ему побольше овса. Линкс надеялся и боялся, что первый же встречный сообщит ему долгожданную новость. Но когда он вошел в главный зал, собравшиеся там мужчины приветствовали его молча. Похоже, им нечего было сказать.

Линкс хотел пойти к Джейн и из первых рук узнать обо всем. Но, Боже, где найти мужество для этого шага? Поднимаясь наверх, лорд пытался разобраться, не было ли его решение отложить встречу с Джейн и сначала помыться и переодеться проявлением трусости.

Он открыл дверь в свою комнату и тотчас увидел поджидавших его оруженосцев. Линкс замер в ожидании самого худшего.

— Где вы были все это время? — набросился на него Томас.

— Они искали вас два часа назад, — добавил Тэффи, наливая горячей воды из ведра в деревянную ванну.

— А ребенок? — спросил Линкс, замирая от страха.

— Чертовы женщины! — возмутился Томас. — Вы думаете, они позволят нам, мужчинам, узнать о чем-нибудь? Это похоже на сборище ведьм, совершающих свои ритуалы в строжайшей тайне. Когда приходит время родов, нас держат на расстоянии и, поджав губы, смыкают свои ряды. А с каким презрением смотрят на мужчин!

Перехватив полный тревоги и страха взгляд Линкса, Тэффи поспешил успокоить его:

— Не волнуйтесь, милорд, мы слышали плач ребенка два часа назад.

Линкс разделся и влез в воду. Известие о том, что его ребенок наконец появился на свет, переполнило сердце благодарностью и счастьем. Теперь бы только узнать, что роды прошли благополучно. Он оделся с помощью Тэффи, сунул мешочек с золотыми монетами в карман и, стараясь скрыть волнение, открыл дверь в покои Джейн.

Собравшиеся в первой комнате женщины встретили его дружелюбно.

— Поздравляем, милорд, у вас родился прекрасный сын!

— Самый крупный малыш из всех, каких мне приходилось видеть в последние годы.

Линкс взглянул на сестру, ожидая подтверждения этой новости.

— Что же ты медлишь? Поспеши, она ждет тебя! — воскликнула Джори, сияя от радости.

Линкс, потрясенный, на негнущихся ногах отправился в комнату Джейн. Она полусидела в постели и вся светилась от счастья. Ее улыбающиеся глаза излучали любовь. Линкс подошел и хрипло сказал:

— Когда я уходил сегодня утром, то боялся, что ты не выживешь.

— Спасибо за то, что прислал Меготту. Она дала обезболивающее, и мне стало легче. — Джейн отвернула уголок пеленки. — Взгляни, у тебя сын, милорд.

— Мне сказали, что он большой, но это же самое крохотное человеческое существо, которое я когда-нибудь видел.

— Нет, он крупный… здоровенький и красивый… Он — само совершенство! Поздоровайся с Линкольном де Уореном-третьим.

Линкс откинул одеяло, чтобы получше рассмотреть сына, и то, что он увидел, довело его до крайней степени умиления. Глаза такого же зеленого цвета, что и у всех де Уоренов, такие же рыжевато-коричневые волосы.

— Его, может, и зовут Линкольн-третий, но похож он на детеныша рыси, — прошептал Линкольн де Уорен-второй.

— Я благодарна тебе за то, что ты позволил мне побыть с ним наедине первые часы. Я чувствовала, что малыш принадлежит мне одной, и не хотела делить его ни с кем другим. Но теперь ты здесь, и я хочу, чтобы и ты испытал то же. Вот, подержи его. — Джейн нежно взяла сына на руки и передала отцу.

Линкс боялся, что неловким движением повредит своему ребенку, но отцовский инстинкт взял верх, и он уверенно прижал сына к груди, давая себе клятву беречь и защищать его до своего последнего вздоха.

— Ты, наверное, сгораешь от нетерпения показать всем сына? Спускайся в зал и познакомь его с остальными, — предложила Джейн, не в силах скрыть свою гордость.

Но Линкс хотел совсем другого. Он вдруг понял, что имела в виду Джейн, когда говорила о своем желании иметь сына только для себя. Он тоже не намеревался делить своего ребенка с кем-либо, пусть даже на миг. Сейчас вся вселенная для Линкса ограничивалась этой комнатой, и больше всего на свете он желал остаться здесь со своим ребенком и его матерью. Только здесь они могут побыть наедине.

Линкс вернул сына матери.

— Это можно отложить на завтра.

Он вышел из спальни, сердечно поблагодарил всех женщин за помощь, наградил каждую из них небольшим слитком золота и твердо сказал:

— А теперь мы с Джейн хотим остаться вдвоем, но прошу вас пока молчать. Я предпочел бы лично рассказать своим воинам о рождении сына.

Женщины чинно вышли из комнаты. Они казались необыкновенно счастливыми оттого, что должны и дальше хранить в секрете от любопытствующих мужчин Дамфриса пол наследника де Уорена.

Линкс вернулся, но не взял сына из рук Джейн, а опустился на колени рядом с кроватью и принялся осторожно гладить рыжевато-коричневые волосики младенца.

— Джейн, я хочу от всего сердца поблагодарить тебя за то, что ты подарила мне сына.

Счастливая, она улыбнулась и подзадорила его:

— Нет, это я хочу поблагодарить тебя за то, что ты подарил мне сына.

Он вспомнил, как был заключен их союз. Джейн подарила ему первенца, и Линкс знал, что будет вечно в неоплатном долгу перед этой хрупкой красавицей.

— Джейн, ты даже не представляешь, как я благодарен тебе! Я хочу вознаградить тебя. Проси чего хочешь, и если это в моих силах, я выполню любое твое желание.

Джейн хотела от Линкса только одного — его любви. Ей вдруг показалось, что это тайное желание вполне осуществимо. Пропасть, разделяющая их прежде, стала намного меньше. Л инке намеревался жениться на ней из чувства долга, но ей этого мало. Джейн нужна не только благодарность лорда, она мечтает о его любви.

Линкс так счастлив, став отцом, и так рад ребенку, что — Джейн не сомневалась в этом — он захочет иметь еще детей. Она интуитивно почувствовала, что его следующие слова будут о женитьбе, потому что Линкс считал себя обязанным сделать ее своей женой.

— Я хочу только одного, — сказала она быстро, — и надеюсь, ты не откажешь мне.

— Говори. — Линкс попытался представить себе изысканную драгоценность, которую женщина попросит у него.

— Я знаю, что ты собираешься снова говорить о свадьбе… Но позволь мне самой определить срок.

Он недоверчиво взглянул на Джейн. Линкс собирался утром послать за священником и обговорить все условия брака. Но она опередила его, перехватив инициативу. В его зеленых глазах промелькнула тревога. Маленькая плутовка не изменилась и собирается противопоставить его воле свою.

Сын заплакал. Отец завороженно наблюдал, как Джейн, нашептывая ласковые слова любви, поднесла ребенка к груди, и маленький ротик цепко ухватил розовый сосок, а пухленькие ручки младенца, сжавшись в кулачок, собственнически улеглись на груди матери.

Линкс смягчился, эта трогательная картина умилила его.

— Разве я могу тебе в чем-нибудь отказать? — прошептал он и улыбнулся.