Дверь на галерею с громким стуком открылась, и Джейн в испуге проснулась. Сильные руки обняли ее, и через мгновение она уже сидела у Линкса на коленях.

— Боже всемогущий, ты намерен весь день не выпускать ее из постели? — невинно поинтересовался Роберт.

— Деревенщина неотесанная, теперь краска никогда не сойдет с ее лица! — возмутился Линкс, замахав руками на друга.

— Ха! Это не я вогнал твою женщину в краску. Мне известно, что ты прячешь под одеялом!

Джейн вскрикнула, до корней волос залившись румянцем. К еще большему ее смущению, в спальню вошла Грейс Мюррей с малышом на руках. Нянька устремила на Линкса проницательный взгляд и заявила:

— Юный лорд больше не может ждать. Он решил, что вам хватит, и теперь его очередь.

— Узнаю заговор шотландцев, — покорно сказал Линкс и снял Джейн со своих колен.

Она протянула руки и прижала сына к сердцу. Грейс Мюррей не обращала внимания на обнаженного Линкса, пока тот одевался.

— Я забыл, что ты сегодня уезжаешь, — сказал он другу.

— Твоя подруга может заставить мужчину забыть собственное имя, — с нескрываемой завистью ответил Роберт.

Прежде чем уйти, Линкс провел пальцами по щеке сына и коснулся губами губ Джейн:

— Спасибо, моя милая леди.

Его глаза светились обещанием, что он вернется и наедине как следует отблагодарит ее.

Брат и сестра де Уорен прощались с Брюсами. Линкс так и не получил от Роберта твердого обещания помочь в подавлении восстания, если оно вспыхнет снова. Роберт Брюс пообещал сделать только то, в чем поклялся, — обезопасить западный путь.

Через час Линкс уже проклинал себя за то, что на целую неделю опрометчиво усыпил бдительность Брюсов. Из шести человек, посланных в Карлайл, чтобы пополнить запасы продовольствия, только четверо вернулись живыми. Когда рыцари сообщили, что на них напали врасплох в долине Аннандейла, Линкс тотчас понял, что тот, кто притаился в засаде, знал о продовольствии для Дамфриса и что Брюсов нет в замках Лохмейбен и Керлаверок.

Линкс связал пропажу провианта с пропажей оружия, и его подозрения пали на братьев Лесли. Не теряя времени, он вызвал к себе Джока и приказал привести всех его семерых сыновей.

Маленькая комнатка рядом с залом, где Линкс занимался делами, наполнилась гулом голосов. Сыновья Джока отрицали свою вину. Сдерживая раздражение, Линкс снова и снова допрашивал их, задавая вопросы об исчезнувшем оружии и украденном провианте.

Единственным человеком в комнате, кому Линкс безоговорочно доверял, был Джок Лесли. Управляющий с мрачным лицом стоял рядом с сыновьями и не пытался оправдать их. Прошло два показавшихся бесконечными часа, и Джок попросил разрешения обратиться к сыновьям.

— Пожалуйста, — сказал Линкс обманчиво спокойным тоном.

— Если вы словом или делом замешаны в этом, признайтесь сейчас. Во дворе замка лежат два мертвых рыцаря его светлости, и я знаю, что он докопается до истины, чего бы это ни стоило ему или Дамфрису.

Линкс де Уорен мерил шагами комнату. Время от времени он останавливался перед одним из братьев, пронзал его ледяным взглядом своих зеленых глаз и переходил к следующему. Внезапно он остановился перед Дэвидом Лесли, который отвечал за кладовые. Линкс рассудил, что Дэвид пострадает больше всего, если что-то случится с запасами продовольствия, поскольку подозрение в первую очередь падет на него.

— У тебя в кладовых есть гробы?

Дэвид с усилием сглотнул, подумав, что скоро займет один из них.

— Да, милорд.

Линкс повернулся к Джоку:

— Вы с Дэвидом позаботитесь, чтобы моих рыцарей подготовили для достойного погребения.

— Да, милорд, — ответил Джок, испытав огромное облегчение оттого, что хотя бы один из сыновей реабилитирован в глазах де Уорена.

Спустя еще час лорд отпустил Эндрю, помощника управляющего. Джок воспитал его по своему образу и подобию, и Линкс сомневался, что тот способен опозорить своего отца или Дамфрис.

Минул полдень, но находившимся в маленькой комнатушке не дали ни еды, ни питья. После очередного круга вопросов и отказов сознаться лорд де Уорен обратился к конюху Кейси:

— Я знаю, что ты не замешан в этом, хотя и в курсе всего. — Он повернулся к оставшейся четверке. — Я мог бы приказать подвергнуть его пытке, но юный глупец скорее умрет, чем выдаст кого-либо из вас. Иди, — приказал он Кейси и кивнул на дверь.

Оставшиеся четверо братьев обменялись быстрыми взглядами. Кузнецы Джеймс и Алекс сомневались в том, что де Уорен не накажет невиновных, а пастухи Бен и Сим только укрепились в своем решении молчать. Они кельты, и они никогда не уступят и не признаются этому завоевателю-норманну в своей связи с бунтовщиками.

Допрос был прерван стуком в дверь. На пороге стояли Томас и гонец от Джона де Уорена. Линкс вышел, взял у гонца депешу и сломал печать. Сообщение было совсем коротким: «Немедленно возвращайся в Эдинбург вместе со всем отрядом».

Лорд нахмурился и сдержал готовое сорваться с губ проклятие. Требование Джона пришло чертовски не вовремя. Кроме разбирательства с братьями Лесли, которое заняло весь день, еще оставались Джейн и малыш. Линкс хотел остаться в Дамфрисе, радоваться сыну и — теперь, когда они стали любовниками, — наслаждаться Джейн. Меньше всего на свете ему хотелось мчаться в Эдинбург.

Линкс расстроенно провел рукой по волосам. Говорят, беда не приходит одна. Он вновь взглянул на депешу и понял, что не может ослушаться приказа. Передал ее оруженосцу и распорядился, примиряясь с неизбежным:

— Скажи нашим рыцарям, что мы нужны в Эдинбурге, и сообщи валлийским лейтенантам, пусть будут готовы выступить завтра. Проследи, чтобы гонца накормили и напоили.

— Вы сами еще не ели сегодня, милорд, — напомнил ему Томас.

Линкс отмахнулся.

— На голодный желудок мои инстинкты обостряются. Я здесь скоро закончу. Приготовь одну из темниц в подвале замка, надо посадить кое-кого из Лесли под арест.

Затем он вернулся в комнату, пересек ее и стал размышлять вслух:

— Атмосфера здесь такая густая, что ее можно резать ножом. Это подсказывает мне, что только одна пара из двух виновна, иначе вы не бросали бы друг на друга гневные взгляды. Первый вывод напрашивается сам собой: кузнецы, поскольку пропадало оружие. Но я привык смотреть на вещи шире. Итак, я спрашиваю себя: у кого была возможность связаться с бунтовщиками? У пастухов. Только они каждый день покидают Дамфрис, чтобы пересечь долину. Те самые пастухи, что месяц назад вернулись из горных районов.

Проницательный взгляд Линкса остановился на Джеймсе и Алексе, и, когда он кивнул на дверь, оба поспешили выйти. Все внимание Линкса сосредоточилось на Бене и Симе. Прежде чем заговорить, лорд целую минуту пристально рассматривал их.

— Я уже однажды говорил вам, что повешу всякого, кто украдет принадлежащую Дамфрису овцу? Вы не поверили мне? — спросил Линкс. — Разве вы не понимаете, что кража оружия и продовольствия — тоже заслуживающие виселицы преступления?

Взглянув на их невозмутимые лица, Линкс распахнул дверь и крикнул:

— Стража!

Меньше чем через минуту появился Монтгомери.

— Арестуйте этих людей.

Джейн, находившаяся в счастливом неведении относительно драмы, разыгравшейся в другой части замка, все утро пребывала в приподнятом настроении. Накормив и выкупав ребенка, она отнесла его в свою комнату и стала качать в резной колыбели, привезенной Линксом из Эдинбурга.

Она рассматривала подарки, которые преподнесли сыну почти все обитатели Дамфриса, и сердце ее наполнялось радостью. Она вручила Грейс серебряную погремушку и сказала, что будет наверху в покоях Линкса.

Прислонившись спиной к массивной дубовой двери, Джейн осматривала комнату Линкса. Минувшей ночью сюда робко вошла переполненная мечтами и надеждами девушка, и то, что произошло здесь, превзошло самые смелые ее ожидания. Сегодня по этой лестнице гордо поднималась женщина.

В предвкушении предстоящей ночи она постелила на скрытую за пологом кровать свежие простыни, потом взяла подушку Линкса и крепко обняла ее. Прошлой ночью, когда все барьеры между ними рухнули, Джейн обратилась с короткой молитвой к кельтской богине Бригантин.

Джейн стала прибирать комнату, и ее щеки порозовели от удовольствия, когда она подобрала меховую накидку. Джейн потерлась щекой о мягкий лисий мех и вспомнила о приятных минутах, которые пережила на галерее.

Затем ее взгляд упал на халат Линкса, и она зарылась лицом в черный бархат, вдыхая запах любимого. Джейн отнесла вещи в гардероб Линкса, а затем повесила рядом с ними розовое шерстяное платье, удивляясь тому, как это оно может так сильно возбуждать мужчину.

Джейн, страстно желавшая, чтобы то же самое произошло и этой ночью, принялась мысленно перебирать все свои платья и решила надеть одну из шелковых накидок, как это было в их первую ночь. Джейн открыла сундук Линкса и задохнулась от радости, увидев черный шелк с изображением рыси. Это было просто замечательно!

Уголки ее губ приподнялись от радости. Линкс — само совершенство. Она любит его всей душой. Эта ночь должна быть особенной. Нужно, чтобы еду принесли им в комнаты. Линкс, наверное, захочет пообедать без свидетелей.

Джейн все время напевала. Ей хотелось, чтобы была весна и она могла заполнить комнату цветами. Днем, отдыхая на широкой кровати, она вспоминала все слова, что Линкс говорил ей минувшей ночью. Особенно тронула фраза, что он пока не хочет делать ей еще одного ребенка. Это означало, что мужчина желал именно ее, хотел, чтобы они стали любовниками, хотел, чтобы у них было время насладиться обретенной близостью.

Она закрыла глаза и попыталась представить, что Линкс скажет, когда узнает о ее согласии выйти за него замуж. Она коснулась своих губ и зарделась, вспомнив прикосновение его небритой щеки к ее груди и животу и то, как мозолистые руки скользили по всему телу. Джейн возбуждалась, стоило ей только подумать об этом, и молилась о том, чтобы и для него это было такой же сладкой пыткой.

Через некоторое время в покои лорда вошел Тэффи и удивился, застав там Джейн.

— Прошу прощения, леди Джейн, я могу прийти позже.

— Нет, нет, входи, если у тебя есть здесь дела.

Тэффи колебался. Он должен был собрать одежду и оружие хозяина для поездки в Эдинбург, но Джейн еще не знала, что Линкс завтра уезжает. Женщина вся светилась от счастья, и Тэффи не хотелось гасить ее радость.

— Мне как раз пора кормить Линкольна Роберта. Няня будет волноваться, куда это я запропастилась. Извини, Тэффи.

С тяжелым сердцем он смотрел ей вслед. Леди Джейн и представить себе не могла, как близко смерть подкралась к ее братьям. Их могли повесить за предательство. Тэффи всей душой желал смягчить боль и муки, которые Джейн испытает, узнав, что Линкс заключил Бена и Сима в темницу до тех пор, пока не решит их судьбу.

До отъезда Линксу нужно было справиться с сотней дел. Но де Уорен умел отделять главное от второстепенного, поэтому временно отложил решение судьбы братьев Лесли и занялся самым неотложным. К ночи фургоны были нагружены провиантом, оружием, доспехами и походными сундучками.

На конюшне Линкс осмотрел своего боевого коня и заметил, что Кейси Лесли помогает его рыцарям кормить и поить лошадей, проверяет подкованные железом копыта. Линксу нравился Кейси и его любовь к лошадям. Брат и сестра любили животных, и между ними существовала особая связь. Линкс почувствовал, что из-за Джейн ему не хочется, чтобы Кейси оказался вовлеченным в предательство своих братьев.

— Ты хорошо управляешься с лошадьми; я хочу, чтобы ты поехал с нами в Эдинбург.

— Сражаться, милорд?

— Нет, этого я от тебя не требую. Достаточно будет забот о лошадях. Если решишь ехать с нами, захвати крепкие башмаки и теплый плащ, — сказал Линкс и подумал, что все-таки нужно поручить Томасу приглядывать за парнем.

Последняя мелочь была проверена, и мысли Линкса вернулись к Джейн. Он намеревался днем провести с ней час-другой наедине, но обстоятельства помешали этому, и он был почти уверен, что придется вытерпеть ее гнев и слезы. Предстояла нелегкая задача — убедить ее, что дело Бена и Сима никак не связано с их взаимоотношениями и что оно не должно влиять на их чувства друг к другу.

Линкс знал, как обычно ведут себя женщины, Чтобы добиться своего, они либо устраивают бурные сцены, либо хранят угрюмое молчание. Если же подобная тактика наталкивается на безразличие, то ударяются в слезы. Он выругал себя. Джейн не похожа на других женщин. В ней нет хитрости и коварства.

Лорд вошел в комнаты Джейн. Ее отсутствие было сразу заметно, и он почувствовал сожаление. Линкс предпочел, чтобы она честно излила свой гнев, а не лишала бы своего общества, пытаясь таким способом наказать его. Затем он увидел сына и отвлекся, склонившись над колыбелью.

— Ребенка только что покормили, милорд. Сейчас неподходящее время тормошить его.

Линкс удивленно приподнял бровь.

— Ты настоящий дракон, Грейс Мюррей, но тебе не удастся испугать меня.

Он взял сына на руки и стал осторожно покачивать. Няня хитро улыбнулась и сказала:

— Тогда я попробую более мягкий подход. Леди Джейн рано покормила его, чтобы вы с ней могли побыть вдвоем наверху.

Он почувствовал, как кровь вскипела и сердце забилось сильнее.

— Я уступаю твоему опыту, Грейс. Похоже, действительно не время тормошить его.

Линкс поднимался по ступенькам к себе в комнату, испытывая огромное облегчение оттого, что Джейн не избегает его. Дразнящий запах еды заставил вспомнить о том, как сильно он успел проголодаться.

Джейн надела мягкий шерстяной халат, и Линксу захотелось тут же овладеть ею. Огонь только вспыхнул, а ноги уже сами несли его через комнату. Она подставила ему губы для поцелуя. «Возможно ли, чтобы Джейн ничего не знала?» — с сомнением успел подумать он.

— Ты голоден? — спросила Джейн.

Его рот прочертил горячую дорожку к ее уху.

— Как волк, — пошутил он, лизнув изящную мочку. «Или Джейн ничего не знает, или необыкновенно мудра, — сказал себе Линкс. — Было бы очень разумно насладиться едой, прежде чем перейти к неприятному разговору».

Джейн поставила маленький столик у камина, а затем бросила подушки на пол. Желание все сильнее захлестывало Линкса, искушая сначала удовлетворить свою страсть и только потом приняться за еду, но Джейн сняла крышки с блюд и сказала, что будет ухаживать за ним. Она с аппетитом ела, следя за тем, чтобы его тарелка была полной.

Линкс не мог оторвать от нее глаз, наблюдая, как молодая женщина упивается обретенной над ним властью. Джейн отложила одну из недавно купленных серебряных вилок и пальцами взяла грушевое пирожное. Она насладилась его сладостью, а затем вызывающе облизала пальцы.

Он схватил ее руку и тоже облизал ей пальцы, а затем игриво укусил. Как будто желая подразнить его, Джейн высвободила руку и одним неуловимым движением вскочила на ноги.

— Я знаю, что тебе понравится, — с намеком произнесла она и подошла к столику, на котором стояло вино.

— Не сомневаюсь! — Голос Линкса был хриплым от страсти.

Он забыл обо всем, кроме этой чувственной женщины, и следил за ее руками, которые поднялись к вороту халата, расстегнули его и позволили свободно соскользнуть на пол.

Линкс увидел черную шелковую накидку с серебристым изображением рыси. Разрезы по бокам открывали его алчущему взгляду молочно-белое тело Джейн. «Она совращает меня, — промелькнуло в его голове. — Боже милосердный, она знает о своих братьях!»

Джейн приближалась к нему с кубками вина, и ему хотелось кричать: «Не делай этого!» Разумеется, Линкс понимал, что она не остановится. Это было совращение, совершенно неприкрытое и очень эффектное.

Линкс обругал себя доверчивым идиотом. Думал, что Джейн другая, но теперь твердо знал, что это не так. Он как в трансе смотрел, как женщина приближается, опускается на колени и предлагает вина.

«Пожалуйста, остановись! Только шлюха торгует своим телом!» — кричала его душа. Он почувствовал, что в горле пересохло, а упрямый внутренний голос предложил: «Давай посмотрим, как далеко она зайдет?»

Линкс взял у Джейн кубки с вином, поставил их на ковер, а затем обнял ее, решив взять все, что возможно, прежде чем она начнет торговаться. Линкс поцеловал ее и цинично подумал, уж не является ли возбуждение женщины частью тщательно спланированного представления.

— Помоги мне, Линкс, — нежно попросила она, вероятно, не зная, как раздеть его.

Наверное, Джейн считает, что обнаженный он будет более уязвим. Линкс вытянул ноги к огню, приподнялся на локте и стал ждать ее дальнейших действий. Ждать долго не пришлось. Джейн опрокинула его на подушки и села сверху.

Он видел, как ее губы изогнулись от удовольствия, в наслаждении властью, которую она имела над его телом. Он тоже улыбнулся, решив включиться в затеянную ею игру. Затем, как королева, сидящая на троне, Джейн взяла свой кубок и сделала глоток вина. Чувственным движением языка она несколько раз перекатила вино во рту, а затем издала булькающий звук.

Его глаза были прикованы к ее скрытой под черным шелком груди, где вышитая на накидке дикая кошка шевелилась, будто живая. Джейн тряхнула головой, так что огненные волосы водопадом спустились на обнаженную грудь Линкса, и легонько провела ногтями по его твердому животу.

— Ты когда-нибудь имел дело с самкой рыси?

От эротичного вопроса его напряженная плоть начала пульсировать. Медленно-медленно она опускалась на Линкса, вдыхая запах темно-желтой гривы его волос, а затем осторожно лизнула его щеку. Услышав стон, Джейн скользнула губами по его шее, ключице; ее язык ласкал мускулы широкой груди, обвивался вокруг твердого мужского соска. Зубы Джейн впились в его тело, и она была вознаграждена: Линкс застонал от наслаждения.

Она отважно двинулась вниз и, достигнув вожделенной цели, подняла голову и хрипло прошептала:

— Самка рыси играет со своей жертвой, прежде чем сожрать ее.

Джейн постаралась доказать свое утверждение.

Страсть Линкса вспыхнула с невиданной силой. Его желание было таким острым, что он мгновенно разорвал надвое черный шелк, открыв тело Джейн своему алчущему рту. Ночь взорвалась мириадами огней — это Линкс дал волю неистовой страсти, которую Джейн так умело разожгла.

Она подчинялась всем движениям его тела, гордясь, что ее чувственность может сравниться с его. Когда последняя сокрушительная волна желания растаяла и их первобытное неистовство немного утихло, Джейн взглянула на него затуманенным взором.

— Время нашего обручения истекает. Скоро наступит весна, и мне предстоит решить, хочу ли я выйти за тебя замуж, — принялась дразнить его Джейн. — Это будет трудное решение. Думаешь, тебе удастся найти способ уговорить меня?

Она подняла кубок с вином, окунула туда палец, а затем взяла его в рот, наслаждаясь тем, как вкус вина смешивается со вкусом любви, еще остававшимся на ее языке.