«Сыны человеческие, словно вода сквозь пробитую плотину, устремились на поля Альвенмарка. Но у них не было плана. Они не знали, в каком направлении идти, чтобы найти города или же наше войско. Поэтому они разбили большой укрепленный лагерь. Он был расположен на равнине. Место, которое, как им показалось, защитить легче, чем необозримые холмы. Сегодня мы называем это место полем Перьев.

«Хроника последних дней», с. 43 и далее, сочинитель: неизвестен (предположительно из числа ближайших доверенных лиц королевы Эмерелль)

То и дело подходили повозки с припасами. Полк за полком входили в наш мир. Но Эмерелль приняла решение атаковать таким образом, что все земляные валы были не нужны. Она вспомнила об изобретениях Брандакса Тарана и призвала короля черноспинных орлов. В свете такой угрозы их вражда была позабыта. И Тученырь привел весь свой народ, всех, кто был полон сил. Молодых, которые только научились летать, равно как и стариков и опытных повелителей небес. Их число было так велико, когда они напали на лагерь служителей Тьюреда, что крылья их затмили солнце. И стальные болты падали часто, словно град. Но сыны человеческие подготовились. Они выставили пушки, скрытые под брезентом повозок, дула которых были направлены прямо в небо. И они со своей стороны выпустили град из свинца. Кровь текла с неба, и народ черноспинных орлов был истреблен почти полностью за один лишь час.

Как позднее сообщили наши разведчики, рыцари Тьюреда почти не понесли потерь. В палатках они устроили себе защиту из толстых досок.

После этого Эмерелль запретила дальнейшие атаки. Она передала командование войсками Альвенмарка князю Тирану. Почему она не призвала Олловейна, остается до сих пор загадкой. Хотя связь с Фирнстайном прервалась из-за войск Церкви Тьюреда и город людей был окружен плотной сетью осады, но один-единственный мауравани наверняка сумел бы пробраться через ряды врагов, чтобы привести мастера меча.

Король-священнослужитель Ламассу тем временем настаивал на том, чтобы Эмерелль приказала победить сынов человеческих при помощи магии. Он хотел выпустить против них силу камней альвов и был уверен, что можно победить врага, не пролив крови ни единого дитяти альвов. Но Эмерелль решила не использовать силу магии для атаки. Она напомнила о том, как сильно изменились некоторые места Ланголлиона. Места, в которых Алатайя воспользовалась своей магией крови.

И пришлось поднять мечи, чтобы прогнать сынов человеческих. И она послала гонцов в отдаленнейшие уголки Альвенмарка. И все пришли, чтобы сразиться.

А в Фирнстайн подкрепление не посылали. Город был предоставлен его собственной судьбе. Да, существовал даже явный запрет королевы ступать в мир людей. Шестьдесят семь дней вынужден был осажденный город сопротивляться поразительному численному превосходству врага. Потому что, несмотря на то, что рыцари Тьюреда повели большую часть войск в Альвенмарк, осаду они ни в коем случае не собирались снимать. Даже зимой продолжались бои. Их солдаты соорудили себе крепкие дома, чтобы не мерзнуть. Они научились на ошибках Альдарвика. И они постоянно видели перед глазами весну, потому что там, где мир был разбит и можно было заглянуть в Альвенмарк, они видели, как тает снег и расцветают весенними красками лужайки, потому что времена года в Альвенмарке немного опережают времена года в человеческом мире. Поэтому рыцари Тьюреда знали, что как только Фирнстайн капитулирует, они окажутся всего лишь в часе езды от весны.

В те дни повелительница Эмерелль была преисполнена ярости и печали. Даже доверенные слуги боялись перепадов ее настроения. Поэтому все придерживались запрета не ступать в мир людей. Кроме одного…»