Альфадас смотрел на небо. Солнце бледным молочным серпом стояло за серыми тучами. Еще немного, и наступит полдень. А король еще не показывался! Бо льшая часть придворных уже давно была на ногах. И только Хорза еще не проснулся, и никто не отваживался будить правителя после пира. Впрочем, уже более дюжины посланников тронулись в путь, чтобы разнести пьяную идею Хорзы во все уголки страны. С каждым проходившим часом становилось труднее предотвратить несчастье. Альфадас целое утро ломал голову над тем, как можно отступить, чтобы король при этом не потерял лицо.

Ярл обеспокоенно бродил между конюшен. С ума сойти можно! Если они в скором времени не выступят, то сегодня уже не смогут достичь Фирнстайна.

Во двор вышел коренастый мужчина с седыми, как снег, волосами. На нем был пестрый вышитый голубой балахон. Незнакомец посмотрел на Альфадаса, словно искал его; при этом ярл был уверен, что никогда прежде не видел этого человека.

— Альфадас Мандредсон? — В его голосе слышались просительные нотки.

— Это я.

Зеленые глаза мужчины вспыхнули.

— Прости, я знаю тебя только по рассказам…

— Да, да. И я не похож на светловолосого великана с волшебным мечом, в которого любят превращать меня скальды. — Альфадас улыбнулся, чтобы смягчить резкость своих слов. — Что я могу для тебя сделать?

— Я Зигвальд. — Незнакомец требовательно протянул ему руку. Рукопожатие его было крепким. Руки Зигвальда были покрыты тонкими белыми шрамами. От него пахло смазкой и древесиной. — Я хотел предложить тебе хорошую сделку, ярл. Возле твоей деревни ведь есть большая яблоневая роща. И каждую зиму охотники из Фирнстайна и с гор приходят сюда, в Хоннигсвальд, чтобы продавать мясо и меха, не так ли?

— О какой сделке идет речь? Хочешь купить у меня урожай яблок? Тогда ты опоздал. — Ярл был не в том настроении, чтобы возиться с каждым пришлым торговцем.

— Все, чего я хочу, — это облегчить тебе жизнь, ярл. Хочу украсть у тебя много часов тяжелой работы, — хитро заморгал Зигвальд. — Ведь твои яблоневые рощи наверняка расположены на склонах гор, где много солнца и где они защищены от суровых северных ветров. Говорят, этой весной ты разбил еще целых два яблоневых сада.

Альфадас посмотрел на собеседника с возросшим интересом. Очевидно, Зигвальд подготовился к разговору.

— Значит, ты хочешь меня обокрасть?

Торговец покачал головой.

— Нет, нет, ярл. Шутка вышла неудачной, прости. Я хочу уменьшить количество часов тяжелой работы. Ты и твои люди наверняка сносите яблоки в корзинах вниз. Это же, должно быть, ужасный труд. И если ты посадил новые рощи, то в Фирнстайне скоро будет, наверное, еще больше яблок, чем нужно деревне. Их можно было бы продать здесь, в Хоннигсвальде, за хорошие деньги.

— И что ты хочешь мне продать? Корзины для переноски?

Зигвальд отмахнулся.

— Этого у вас наверняка уже достаточно. Нет, я думал о другом, что пригодится каждому в деревне. Тяжелая повозка.

Альфадас глядел на мужчину, ничего не понимая. Должно быть, он шутит! Но Зигвальд оставался серьезным.

— Зачем мне повозка? В Фирнстайн нет даже дороги, по которой можно проехать всаднику. Как я проберусь с тяжелой повозкой через леса?

Очевидно, Зигвальд ожидал такого аргумента.

— Я подарю тебе дорогу для повозок. Признаю, использовать ее можно будет только четыре или пять месяцев в году, но зато я беру на себя все расходы по ее содержанию в надлежащем порядке.

Этот человек сошел с ума! А на первый взгляд кажется совсем нормальным.

— Значит, ты можешь колдовать, — произнес Альфадас, стараясь, чтобы его слова не прозвучали слишком презрительно.

— То, что ты назвал меня колдуном, очень лестно. Если бы ты зашел ко мне на полчаса, я показал бы, что дорога в Фирнстайн — не пустой звук. Идем ко мне в мастерскую. Там можешь и мои чудесные повозки посмотреть. Если захочешь, я велю запрячь одну из них и мы немного проедемся.

Альфадас снова поглядел на небо. День потерян. Они все равно не успеют добраться до вечера домой. А короля все еще не видать. Значит, можно уделить полчаса своего времени этому безумцу. Он по крайней мере развлечет его лучше, чем собутыльники Хорзы.

— Ну хорошо, Зигвальд. Покажи эту чудесную повозку, которую ты продаешь мне вместе с прилагающейся к ней дорогой.

— Ты не пожалеешь! — заверил его купец.

Он повел Альфадаса прочь от пиршественного зала, в маленький город. Большинство домов в Хоннигсвальде представляли собой простые деревянные хижины. Ветер и непогода выбелили дерево, оно казалось серым и неприглядным. Самым распространенным украшением были скрещенные балки на фронтоне, заканчивавшиеся конскими головами или драконами. Вдоль фасадов лежали доски. Так можно было пройти через город, хотя бы частично не замочив ног. На главной улице, по которой они шагали к гавани, был даже маленький ручей, берега которого были укреплены при помощи деревянной обшивки. Но жители выливали в воду всевозможные нечистоты и, несмотря на то что бо льшую часть сразу уносило прочь, над улицей витал запах фекалий и разложения.

Некоторые дома вдоль воды были построены так, что их фронтоны состояли полностью из откидных ставен величиной с дверь, открытых даже в эту погоду. Так можно было заглядывать в ремесленные мастерские. На одной из ставен висели дюжины рукоятей для ножей из оленьих рогов и китовой кости. Какая-то скорнячка выставляла чудесные меха серебристой лисы. Альфадас замедлил шаг. Асле это наверняка понравится. Давно они были здесь последний раз вместе. Тогда они были слишком бедны, чтобы он мог подарить ей то, что ей нравилось. Торговец продавал всевозможные сорта жемчуга. Белые с пестрыми узорами, якобы из Кандастана, серебристые и розовые жемчужины из раковин, янтарный жемчуг, сверкавший, как окаменевший солнечный свет, стеклянный жемчуг из Искендрии и костяной, покрытый колдовскими знаками, из непроходимых лесов Друсны.

Альфадас не торопился, он понаблюдал за жестянщиком, за зубодером, устроившим настоящий кошмар, пока его жертвы пьяно ухмылялись, привязанные к тяжелому деревянному стулу.

Наконец они добрались до лодочных сараев на берегу фьорда. Зигвальд привел его в помещение, стены которого были покрыты оспинами лопнувшей краски величиной с ладонь.

— Приготовься войти в дом волшебника, — гордо провозгласил мужчина и повел его вокруг строения к распахнутой двери.

В лицо им ударили дым и водяной пар. Пахло раскаленным металлом, свежей пенькой и костным клеем. Ритмичные удары молота звучали в такт похабной песенке.

— Смотрите, ребята! К нам пришел королевский герцог, Альфадас, эльфийский ярл!

Шум смолк.

Альфадас прошел через завесу пара. В помещении стояло восемь транспортных средств: сани, телега, большие и маленькие повозки. Над половиной из них еще велась работа. В центре зала из большого плоского котла поднимался пар. Два коренастых работника были заняты тем, что сгибали над паром доски, наверное, предназначенные для хрупких на вид дорожных саней.

Зигвальд подвел ярла к тяжелой повозке. Массивное транспортное средство держалось на четырех спицевых колесах высотой в человеческий рост с толстыми дубовыми ободами. Оно было почти в два раза больше, чем рыбацкая лодка Эрека.

Козлы были подбиты и обтянуты лоснящейся коричневой кожей. Справа и слева от сиденья было сразу две тормозные тяги. Над грузовой поверхностью был натянут навес из вощеной ткани.

— Видишь эти железные ободы на колесах и прочные оси? С одной из моих повозок труднопроходимая местность не должна пугать тебя. Они прочные. Бо льшая часть их сделана из хорошо выдержанной дубовой древесины. — Зигвальд постучал по низкой боковой стенке грузовой поверхности. — Обе боковые стенки можно опустить, конечно же, как и заднюю. Все оковки изготовлены здесь, в моей мастерской, как и сбруя. В повозке Зигвальда нет ничего, что не было бы сделано здесь. Я ручаюсь своим именем за каждую из этих вещей.

— А что насчет дорог, которые ты даришь вместе со своими повозками? — поинтересовался Альфадас. — Кто их будет строить?

Краем глаза ярл заметил, как усмехнулись ремесленники. Очевидно, они знали, что сейчас последует.

— Иди за мной, пожалуйста. — Зигвальд повел его к задней стене сарая. Там висело два длинных, укрепленных железом полоза. — Все, что тебе нужно, — это пара крепких рук и примерно полчаса времени. С повозки можно снять колеса и поставить ее на полозья. И тогда она будет ехать, как сани. Как тебе известно, фьорд по меньшей мере четыре месяца в году покрыт толстым слоем льда. Вот тебе и дорога. Полозья ты получишь в подарок, если купишь повозку.

Альфадас не удержался и расхохотался во все горло.

— А ты в своем деле разбираешься, Зигвальд!

Герцог подумал о том, каким ценным приобретением для деревни было бы такое транспортное средство. Затем с улыбкой представил себе, каково было бы поехать кататься с Аслой и детьми зимой на санях. Кадлин пищала бы от удовольствия. А Ульрику наверняка можно было бы ненадолго отдать поводья.

Альфадас подошел к саням с двумя лавками. На них была красиво вырезанная лебединая шея, а боковые части были сделаны в форме крыльев. Если он приедет с чем-то вроде этого, над ним станет смеяться вся деревня.

— Разве умный человек не пытается всегда совместить приятное с полезным? — спросил каретных дел мастер.

— Наверное, ты умеешь читать мысли!

— Нет, ярл. Я честный торговец. И я предпочел бы, чтобы ты ушел из этого дома, не купив ничего, чем купив что-то, о чем впоследствии пожалеешь. Эти сани для баб и детей. Такой мужчина, как ты, не должен сидеть в них. — Зигвальд указал на тяжелую повозку. — Купи эту, и все оценят ее пользу. И если ты будешь пользоваться ею не только для удовольствия, то не окажешься в дураках.

— Вот только эта повозка, я полагаю, раза в три или четыре дороже, чем сани с лебедями.

— О, есть много способов договориться. — Зигвальд поправил тунику. — Говорят, ты имеешь большое влияние на короля. Если бы, к примеру, я стал королевским колесником…

— Молчи! О подобных сделках я и слышать не хочу! Кроме прочего, у меня нет лошадей или быков, которых можно было бы запрячь в такую повозку.

Зигвальд поднял руки, успокаивая его.

— Боги всемогущие, ярл, что ты обо мне подумал? Я честный человек и знаю, что ты тоже честен. Я вовсе не хотел получать выгоду нечестным путем. А что касается тягловых животных, то у меня как раз есть четверка чудесных тяжеловозов. Все рыжие. Упряжка как для короля. Животные неутомимы. И шерсть достаточно плотна, чтобы защищать даже в самые лютые морозы.

Альфадас подумал о том, как полезна может быть повозка во время сбора урожая. А когда транспорт окажется в Фирнстайне, вскоре наверняка подвернется множество других возможностей для его эксплуатации. Тяжеловозов можно использовать для того, чтобы возить стволы из леса в деревню. До сих пор это было сущим мучением, поскольку парочка пони, которые были в Фирнстайне, хотя и подходили для верховой езды, ни в коем случае не предназначались для такой работы. А его серый жеребец, лошадь из конюшен Эмерелль, был слишком ценным, чтобы использовать его для грубой работы. Он покрыл уже шесть кобыл, и Альфадас мечтал о том, что с годами сможет организовать конный завод, подобного которому не будет во всем мире людей.

— Знаешь что, ярл? У меня для тебя есть хорошее предложение. Я не делаю тебе одолжения и не ожидаю ничего в ответ. Заплати мне золотом за четыре подковы тяжеловозов и каждую из последующих зим присылай по повозке яблок, тогда транспорт и лошади будут принадлежать тебе. Для меня сделка будет неприбыльной. — Он хитро улыбнулся. — Впрочем, я хотел бы попросить тебя позволить мне говорить будущим покупателям, что ты купил у меня повозку.

Альфадас покачал головой. Вот прожженный мошенник!

— Значит, ты будешь колесником герцога.

Зигвальд развел руками.

— Таков мир, Альфадас. Кто покупает у меня — почти так же важно, как качество моей работы. Я уверен, что ты не пожалеешь о том, что купил у меня эту роскошную повозку.

— А как ты собираешься доставить ее мне в Фирнстайн? Пройдет еще несколько недель, прежде чем фьорд замерзнет.

— Пусть это будет моей заботой, герцог. Обещаю, что самое позднее через четыре дня повозка будет у тебя в деревне. С лошадьми, сбруей, полозьями, короче говоря, вместе со всем, что мы можем предложить.

Альфадас подошел к тяжелой повозке и провел рукой по тщательно отполированному дереву. Он и не мечтал о том, чтобы у него была такая огромная повозка. А теперь она окрылила его воображение. Он будет охотиться в ней на льду! Она принесет ему много радости, если удастся отговорить короля от безумной идеи.

— Пришли мне кучера, который научит меня и мою жену обращаться с этой штуковиной.

— Само собой, герцог. Увидишь, это очень легко, поскольку тяжеловозы хорошо обучены.

— Ты был вчера ночью в пиршественном зале, Зигвальд?

Каретных дел мастер кивнул.

— Да.

— Значит, ты слышал, что король планирует войну. Если повозка не будет в Фирнстайне прежде, чем я должен буду отправиться в Альвенмарк, то наша сделка будет недействительна.

Зигвальд протянул руку.

— Договорились, герцог! Да будет так.

Пожав друг другу руки, они скрепили договор. Альфадас чувствовал себя несколько неуютно. Он еще никогда не покупал ничего столь дорогого и понимал, что на самом деле повозка ему не очень нужна. После первой поездки Асла будет в восторге, а до тех пор ему предстоят тяжелые деньки. Может быть, не стоит поначалу говорить ей о покупке?

Альфадас подумал о лавке торговца жемчугом по пути к пиршественному залу. Нужно будет купить там что-нибудь для жены, чтобы настроить ее на более миролюбивый лад.

Задумавшись, он вышел из мастерской Зигвальда. Ярл снова размышлял над тем, как отговорить короля от затеи. И только оказавшись перед маленькой лавкой торговца жемчугом, осознал, что только что купил четырех лошадей, которых даже не видел! Какой же он дурак!

Альфадас не спешил. Побродил по городу, сделал несколько покупок, оттягивая время, когда нужно будет возвращаться к пиршественному залу. Наконец он направился к конюшням, чтобы посмотреть, как там серый жеребец. Там его ждал сюрприз.

Король Хорза стоял, прислонившись к дверному косяку, и массировал лоб.

— Проклятый мет! Как часто я клялся себе не прикасаться к нему! Голова теперь словно наковальня, по которой колотит молотом великан. — Хорза громко рыгнул. — Не смотрите на меня так! Ноги в руки! Я сказал вам, что делать!

Придворные поспешили убраться с глаз долой. Остался только Альфадас.

— Подумай еще раз, Хорза. Альвенмарк не создан для людей.

— Что с тобой? — проворчал король. — Боишься стать не единственным человеком из Фьордландии, кто побывал у детей альвов? Мое решение крепко! И не надо снова рассказывать мне истории о пещерных медведях и троллях. Храбрый воин может победить любого противника.

— Ты и представить себе не можешь…

— Могу, герцог. Очень даже хорошо. Те, кто вернется, будут воинами, против которых не устоит никто и ничто в этом мире. С ними я завоюю весь север. А поскольку они будут героями, эльфы подарят им волшебное оружие. А поскольку мы помогли эльфам в час наибольшей нужды, они навеки будут у нас в долгу. Я поговорю обо всем этом с Эмерелль.

— Мой король, я…

Хорза небрежно провел рукой по лбу.

— Нет. От разговоров у меня раскалывается голова. Идем вниз, к гавани. Они уже грузят корабль. Боюсь, в данный момент я не в самом лучшем состоянии для того, чтобы сидеть в седле. Мы поедем на пароме.

— Каком пароме?

Хорза проворчал что-то нечленораздельное. Затем еще раз обернулся.

— Бери свою клячу. Мы торопимся.

Так вот оно что, рассердился Альфадас. Маски сброшены. Хорза хочет основать северную империю и поэтому настроен решительно, он стремится заполучить эльфов в качестве союзников. Количество выпитого мета, похоже, окончательно затуманило его рассудок!

Ярл оседлал коня не спеша. Старика не удержать. Воины любят Хорзу. Нужно дать королю больше времени, чтобы он разрушил сам себя. Альфадас не станет смотреть, как Хорза превратится в тирана. Однако если горстка воинов переживет ужасы, которые ожидают их в Альвенмарке, думал ярл, то у него будет отряд, при помощи которого можно будет свергнуть короля. И тогда, быть может, помощь эльфов окажется совсем не такой, как думает Хорза.

Не натягивая поводьев, Альфадас медленно ехал к гавани. Снова пошел дождь. Горы по другую сторону фьорда исчезли за пеленой туч. Воды казались похожими на море. Если Хорза упадет за борт… Тяжелая кольчуга, которую он носит всегда, поможет ему обрести такой же конец, какой настиг короля Озаберга.

У причала царила суматоха. Похоже, король только что прибыл, А на пароме у берега стоял как следует закрепленный транспорт. Ярл усмехнулся. Зигвальд действительно не терял времени. Большая крытая повозка и четыре рыжих тяжеловоза уже заняли место в плоскодонке. Вот, значит, каким образом они должны попасть в Фирнстайн. Интересно, кого подкупил каретных дел мастер, чтобы зафрахтовать единственный в Хоннигсвальде паром на пару дней?

— Конечно же, я никогда не намеревался становиться на пути у короля, — услышал ярл голос своего партнера.

Зигвальда окружали воины. Один из них угрожающе положил руку ему на плечо.

— Что здесь происходит? — крикнул Альфадас, протискиваясь на сером жеребце в самую гущу толпы.

— Этот ублюдок хочет украсть паром короля! — крикнул один из лейб-гвардейцев. — Его нужно привязать к мельничному жернову и бросить во фьорд!

— Этот ублюдок, как ты его называешь, действует по моему поручению. Таким образом ты делаешь меня ответственным за похищение корабля, якобы принадлежащего королю. — Альфадас спешился. Он перебросил плащ через левое плечо, чтобы был виден меч. — Ты уверен, что хочешь назвать меня вором? Тем самым ты вынуждаешь меня отмыть мою честь от этого упрека кровью. Но, быть может, это всего лишь недоразумение. В конце концов, мы оба знаем, что королю не принадлежит паром города Хоннигсвальда. Значит, его нельзя у него украсть.

Лейб-гвардеец отступил на шаг.

— Ты не напугаешь меня, эльфийский ярл! — упрямо сказал он. Вынул из-за пояса широкую секиру. Костяшки его пальцев побелели — настолько крепко он сжал оружие. — Я не позволю тебе называть меня лжецом.

Бросив быстрый взгляд по сторонам, Альфадас понял, что два других лейб-гвардейца не станут вмешиваться. Рагни сопровождал его во время второго военного похода. Он видел его в бою.

— Довольно! — Из круга зевак вышел Хорза. — Ульф! Убери свою секиру и иди на борт. Я оценил, что ты хотел сражаться за своего короля. Хороший воин. Но ты выбрал себе не того противника. Мой герцог мне еще нужен. — И уже тише произнес: — Что это за глупости с повозкой? Прикажи освободить паром.

— Повозка — подарок для моей жены.

Хорза пристально посмотрел на него оставшимся глазом. А потом вдруг прыснул.

— Ты даришь своей жене тяжелую повозку? — вырвалось у него. — Да ты еще безумнее, чем я думал, мой эльфийский ярл. Женщины любят тряпки. Украшения, красивые ткани. Некоторые любят также хорошую домашнюю утварь, медные котлы, черпаки или железные вертелы. Но о женщине, которая оценила бы повозку, запряженную четверкой лошадей, я еще не слыхал. Ну же, пусть уберут эту штуку с парома. Мы не поместимся все в лодку.

— А ты уже взвесил практические стороны такого груза? — спокойно спросил Альфадас. — Под навесом повозки ты не будешь мокнуть во время путешествия, мой король. — Ярл посмотрел на затянутое тучами небо. — А похоже на то, что нам следует ожидать хорошего дождя. За день мы не доберемся до Фирнстайна, а вдоль берега нет сухого ночлега. Ты разве не вышел уже из возраста, когда с восторгом ночуют в грязи, мой король? — Чтобы не смущать Хорзу, Альфадас говорил так тихо, что стоящие вокруг ничего не слышали. — Зачем тебе большая свита? На фьорде тебе не нужны лейб-гвардейцы. Может быть, парочка слуг и парочка советников. Тебе не нужны даже лошади. От берега до моего дома и ста шагов не будет. Места на борту парома хватит, если ты сможешь на пару дней отказаться от части своей свиты.

Хорза задумчиво провел рукой по бороде.

— Мне нужны мой виночерпий и Далла. — Он указал на красивую молодую девушку, стоявшую несколько в стороне от мужчин и смотревшую на фьорд. — Знаешь, какая самая страшная болезнь старости, герцог? — Он почесал в паху. — Все члены застывают, а этот — нет. И, скажу я тебе, Далла — великолепная целительница! Она наверняка сослужит хорошую службу королеве.

Альфадас еще раз взглянул на рыжеволосую девушку. Он сомневался, что Эмерелль нужна помощь врачевательницы, которая специализируется на застывших членах. Но он решил не высказывать своего мнения королю.

— Идем уже на борт этого проклятого парома, — приказал Хорза. — Если я постою еще немного в этом холодном тумане, то сегодня вечером не смогу сам поднять рог с метом. Далла, бери вещи и прячься под навес повозки. Я сейчас о тебе позабочусь. Принесите к повозке несколько шкур. В моем возрасте уже не сидят голой задницей на голых досках!

Король отобрал еще трех воинов, которые должны были помогать паромщикам на веслах. Затем лодка отчалила. Хоннигсвальд еще не скрылся за горизонтом, когда Хорза присоединился к целительнице.

Альфадас снова невольно подумал о том, что, пожалуй, никто не удивится, если старый пьяный человек, вставший ночью по нужде, упадет за борт. Борта парома не достигают даже до колен. А слабо натянутый канат, за который можно держаться руками, вряд ли спасет старика, если тот потеряет равновесие…