Дыхание со свистом вырывалось из груди Гундара. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он ведь старик! Он не может! Два дня продержала их эта проклятая буря, запершая их на хуторе. Два дня рядом с трупами! И два дня возвращался этот сон — стоило лишь закрыть глаза… Тогда он видел Фирнстайн, словно пролетал над ним птицей. Он садился на фронтон длинного дома. Дома ярла! Закат только-только отгорел. Между деревянными черепицами крыши выполз паук. Он рос и рос… И он говорил:

— «Вагельмин твое имя!» — вот что ты должен сказать ему. И что он должен забрать твой свет, если захочет снова стать тем, кем был когда-то. «Вагельмин твое имя!» Не забудь. И смотри, не опоздай!

Гундар заморгал, стряхивая снег с ресниц. Он пробежал мимо своего дома. Какую ношу взвалил на него Лут! Он старик, а вовсе не воин!

Был еще и второй сон. Он оставил Ульрика в снегу. Он должен был сделать это, шептал ему голос внутри головы. Жизнь мальчика кончена. Ты должен сделать это!

И вот кошмар стал реальностью. Ульрик споткнулся. Это случилось на последнем отрезке тропы на перевале. Мальчик вывихнул ногу. Он не мог больше идти. Гундар молился, умолял, Ульрик пытался, но все было напрасно. Впервые в жизни священнослужитель накричал на ребенка. Он ведь не мог бросить Ульрика! Над горами на севере собирались темные тучи. До Фирнстайна было два часа пути. И еще два часа обратно, если он сразу пошлет подмогу. Слишком долго, чтобы оставлять ребенка на заснеженном склоне. Еще до рассвета покинули они хутор. Они шли так быстро, как только могли.

Ульрик так же вспотел под плащом, как и Гундар. Оставить мальчика одного в такую погоду на много часов… Это значило обречь его на верную гибель от холода.

Теперь Гундар крепко прижимал Ульрика к себе. Старый священнослужитель еле двигался. Только ярость, решимость не принимать судьбу гнала его вперед. Он закрыл глаза и просто переставлял ноги. Теперь нужно подняться на холм. Пятьдесят шагов. Мальчик легкий. Гораздо легче, чем дар Лута, который они вытянули из расщелины в скале. Этот дар душил его. Все болело. Он с трудом дышал, словно загнанный охотничий пес, преследовавший добычу до тех пор, пока его не оставили силы.

Гундар невольно улыбнулся. Ему нравилось представлять себя охотничьим псом Лута. Но обессилевший охотничий пес… Что говорил голос во сне?

«Вагельмин твое имя!»

— Что такое? — спросил Ульрик. — О ком ты говоришь?

Гундар прислонился лбом к двери длинного дома. Он поднялся на холм! Он совершенно не помнил, как это произошло. С трудом переводя дух, он опустил мальчика на землю.

— О ком ты говоришь? — Ульрик оперся на стену.

Снег большими белыми хлопьями приклеивался к дереву.

Гундар хотел вздохнуть с облегчением, но что-то железным обручем сдавило его сердце. Божественный дар мучает его! Нельзя сдаваться!

— Прошу тебя, Лут! — выдавил он из себя. — Прошу тебя, дай мне силы!

Гундар налег на дверь. В лицо ему ударили душная жара, запах дыма буковых поленьев. Он отодвинул тяжелую занавеску в сенях и едва не споткнулся. Его пальцы вцепились в грубую материю. Вот оно! Чудовище! Оно стояло прямо перед Аслой. Хозяйка дома подняла черпак и собиралась ударить им призрачное существо.

— Вагельмин твое имя! — прохрипел старик.

Порождение ужаса обернулось. Его голова действительно немного походила на волчью. Мгновение чудовище смотрело на него, и от этого взгляда Гундар содрогнулся. Это была обретшая плоть тьма. Зло!

Волк-конь снова отвернулся. Он потянулся к животу Аслы!

— Вагельмин твое имя! — Занавеска выскользнула из пальцев Гундара. Он рухнул на колени. — Мой свет должен ты забрать, если хочешь снова стать тем, кем был когда-то. Вспомни! Вагельмин твое имя! — на последнем дыхании прохрипел священнослужитель.

Мимо него протиснулся Ульрик. Сжимая обеими руками эльфийский кинжал, он, хромая, вошел в комнату.

Волк-конь обернулся. Одним прыжком перелетел он через комнату. Его тело пронеслось сквозь мальчика, рухнувшего на пол. Гундар раскинул руки. Посмотрел на широко раскрытую пасть бестии. Длинные, словно кинжалы, зубы вонзились в его грудь. Железный обруч на сердце лопнул. Старика охватил холод. Борода затрещала. Его охватило голубое сияние. Странный запах, будто перед грозой, витал в воздухе. Голубое сияние исчезло. Дух тоже.

Гундар смотрел на потолок сеней. Должно быть, он упал, но не помнил, как ударился об пол.

Над ним замаячило лицо Аслы. Она действительно красивая женщина… Священнослужитель уже не чувствовал усталости. Теперь рядом с ним появилась и эльфийка. Если бы он был немного моложе… Она расстегивает его жилет!

Кто-то подложил ему под спину одеяло. Голова Гундара откинулась назад. Он уже не видел эльфийку. Нет… Внезапно она снова появилась над ним. Их губы соприкоснулись. Никогда он и мечтать не мог о том, что его поцелует эльфийка! Наверное, она хочет поблагодарить за то, что он спас ее королеву. Проклятый волк-конь наверняка убил бы всех в доме.

— Что это такое? — «Голос Аслы», — подумал Гундар.

— На нем ржавая кольчуга. Давай, Эрек, помоги мне. Мы должны снять ее.

Эльфийка снова наклонилась к нему. Поднесла щеку к его губам. Затем немного приподнялась и удивленно посмотрела на него своими чудесными темными глазами.

— Он не дышит.

Эльфийка произносила слова так певуче. Гундар хотел усмехнуться, но слишком устал. Какие красивые глаза! А зрачки черные, словно уголья. Как будто они затягивают его. Да… Потемнело. Он падает? Нет. Там свет. Длинный дом, весь из золота. Какой роскошный чертог! Широкие створки ворот распахнуты. Гундар услышал радостный шум пира. В нос ударил аромат жаркого. Во рту собралась слюна. Как же долго он толком не ел!

Как хорошо занять место за столом, поесть, а потом немного отдохнуть…