В этом месяце [то есть в 7-м месяце XVIII г. Энряку, или в августе 799 г.] море принесло к берегу провинции Микава человека, потерпевшего кораблекрушение. Спину его покрывал кусок полотна, и была на нем набедренная повязка. Кимоно у него не было. Через левое плечо был переброшен кусок синего полотна, напоминающий перевязь священнослужителя. Ему было около 20 лет, рост его достигал 5,5 фута. Длина ушей превышала 3 дюйма. Чужестранец не мог объясняться на нашем языке, и нельзя было узнать, из какой он страны. Все китайские гости говорили, что этот человек из Конрона. Впоследствии он научился хорошо разговаривать по-китайски. Сам он называл себя человеком из Тэндзику. Он умел играть на однострунной цитре, в песнях его звучали грусть и тоска. Когда осматривали его вещи, нашли нечто вроде семян травы. Он сказал, что это семена хлопчатника. Согласно его желанию, ему разрешили поселиться в Сэнгэндзи (?). Он продал свое имущество и поставил дом вблизи дороги на западной окраине. Там он давал приют нуждавшимся и заботился о них. Позднее он переселился в кокубундзи провинции Оми.

* * *

Хотя индийские миссионеры начиная с VI в. много раз искали и находили путь в Японию (гл. 73), эта островная страна, видимо, еще долго оставалась закрытой для чужеземных купцов. Впрочем, иногда иностранцы все же попадали на Японские острова — почти всегда помимо своей воли — как потерпевшие крушение. Муссоны, тайфуны и аналогичное нашему Гольфстриму морское течение Куро-Сиво [Черное течение], очевидно, нередко забрасывали в Японию мореплавателей, державших курс в Китай или возвращавшихся оттуда, тем более что Куро-Сиво берет начало к востоку от Филиппин, [163] неподалеку от острова Лусон, то есть в непосредственной близости от издревле освоенных морских путей в Китай.

Так, например, японские хроники сообщают, что еще в 654 г. в Японии однажды высадилось четыре человека, потерпевших кораблекрушение. Подобный же случай был отмечен и в 657 г., причем говорится, что «выброшенных на берег волнами и ветром чужеземцев» доставили в столицу к самому императору «на почтовых лошадях». Далее, в 753 г. в Японию якобы прибыл человек из какой-то не поддающейся идентификации области Индокитая. Итак, подобные происшествия случались, очевидно, нередко.

Однако одно из них выделяется среди других тем, что благодаря ему японцы познакомились с хлопком. Вот что пишет по этому поводу историк индийского мореплавания Мукерджи:

«Индия внесла свой вклад не только в религиозную жизнь Японии, но и в ее индустриализацию. В официальных японских документах сообщается, как 1100 лет назад хлопок был привезен в Японию двумя индийцами. В VIII томе «Нихон-Коки» сообщается о том, что в июле 799 г. к южному берегу японской провинции Микава прибило небольшую лодку с чужестранцем. Сам он назвал себя человеком из Тэндзику, как называли тогда в Японии Индию. Среди его товаров нашли нечто, напоминавшее семена травы, которые при проверке оказались не чем иным, как семенами хлопчатника. Далее, в 199-й главе «Руйдзукокуси» (другая официальная хроника) сообщается, что в апреле 800 г. к берегам Японии принесло человека из Куньлуня и что привезенные им семена хлопчатника были посеяны в провинциях Кии, Авадзи, Сануки, Дзийо, Тоса и Кюсю. Этих двух записей достаточно, чтобы убедиться, что хлопок был завезен в Японию индийцами, которых Черное течение, к их несчастью, пригнало в эту страну».

В связи с этим следует заметить, что упомянутый выше сборник «Руйдзукокуси» до сих пор недоступен европейским исследователям, не переведен ни на один европейский язык и поэтому не мог быть использован автором. Второй сборник «Нихон-Коки» с недавних пор имеется в Берлинской государственной библиотеке. Проф. Рамминг из Института японоведения оказал автору очень большую услугу, просмотрев эти документы по его просьбе и сделав приведенный выше перевод. Пользуясь случаем, автор выражает свою глубочайшую признательность за оказанную помощь.

«Нихон-Коки» («Новые японские летописи») — это древняя японская хроника, написанная в 841 г. Фудзикарой; «Руйдзукокуси» («Национальная история, изложенная по категориям») составлена Сугахарой в 893 г. Предположение Мукерджи, что индийские купцы, потерпевшие кораблекрушение дважды (в июле 799 г. и в апреле 800 г.) попадали в Японию, нуждается в [164] поправке. Речь, несомненно, идет об одном и том же случае, причем следует уточнить и называемые Мукерджи месяцы, поскольку 7-му месяцу японского календаря соответствует не июль, а август. По тем же соображениям апрель 800 г. нужно исправить на май. Согласно разъяснению, любезно присланному автору 11 июля 1936 г. из Института японоведения, расхождение в датах может быть истолковано на основе «Кокуси Дайнэмпё» («Большая хронологическая таблица истории Японии») следующим образом: в 799 г. к берегам Японии прибило потерпевших крушение индийцев, а через 9 месяцев «привезенные семена хлопчатника были подарены провинциям Кии, Авадзи, Ава и Тоса».

Остается неизвестным, был ли то первый индийский купец, попавший в Японию против своей воли и обосновавшийся затем в этой стране.

Событие 799 г. имело большое значение для Японских островов, так как семена, привезенные потерпевшим кораблекрушение купцом, послужили первым толчком к распространению хлопководства. Впрочем, эти ранние контакты двух различных культур не привели к установлению постоянных торговых, связей между Индией и Японией.