– Помолвлены? Со вчерашнего дня вы помолвлены? – Мел изо всех сил старалась, чтобы изумление в ее голосе было меньше того, которое она чувствовала.

Лиз скромно улыбнулась трем своим подругам и положила на круглый стол для деловых встреч черную кожаную коробочку. Огромный бриллиант приветливо подмигнул им с синего бархата внутри футляра.

– Вот это да! Держу пари, что он купил его не по каталогу «Аргоса»! – Джинни взяла перстень в руки и повернула к свету, чтобы увидеть роскошную игру камней. – Ой, Лиззи, это восхитительно! – Она обняла подругу. – Я так рада за тебя! Ты заслуживаешь хорошего мужа!

Лиз перевела взгляд с кольца на Бритт и Мел:

– А вы не хотите тоже поздравить меня?

Бритт и Мел обменялись невольными взглядами, но продолжали молчать; потом Мел наконец заговорила:

– Ты можешь назвать меня старомодной, но ведь у тебя есть муж!

– Только теоретически. В любом случае Дэвиду придется согласиться на развод.

– Ты думаешь, он согласится? – с сомнением спросила Мел. – А вот мне всегда казалось, что он надеется на полную слез сцену примирения в финале.

– Чушь. Он утешится со своей сопливой девчонкой в Снелден Бридж.

– Селден Бридж, – поправила ее Мел, – и она не сопливая девчонка. И, насколько мне известно, они заняты не тем, что утешают друг друга. Она редактор женского отдела.

– Ах да. Так ты видела ее? Тогда скажи мне на милость, зачем ей ломать свою блестящую карьеру и ехать в занюханную дыру, если у них нет романа?

– Лиз, неужели я слышу собаку на сене?

– Вот уж нет. Я очень рада за него.

– Действительно так? Ну что ж, надеюсь, что и он рад за тебя. Ты ему уже сообщила?

Лиз взяла папку и машинально передвинула ее по столу.

– Еще нет.

– А не лучше ли было бы сделать это до того, как отправляться в свадебное путешествие?

– Должна сказать, я очень рада, что рассказала это все вам.

Мел пожала плечами и в конце концов выдавила из себя улыбку.

– Я поздравляю тебя, Лиззи. Очень надеюсь, что ты будешь действительно счастлива.

Мел была бы рада вложить в свой голос больше энтузиазма. У нее не было более сильного желания, чем видеть Лиз счастливой.

– Ну а ты, Бритт? Ты тоже прочтешь мне лекцию?

– Конечно, нет, – спокойно заметила Бритт, – это прекрасная новость.

Лиз поняла, что Бритт очень хочется сменить тему разговора. Она уже устроилась за круглым столом для совещаний.

– Я понимаю, что свадебные планы – гораздо более увлекательный предмет, но, может быть, кто-нибудь захочет послушать о будущем «Женской силы»?

Лиз убрала перстень в футляр и сердито щелкнула крышкой. Черт ее побери, если она позволит этому холодному приему испортить ей праздник. Они, наверное, ревнуют. Счастье другого всегда расстраивает человека. Оно заставляет тебя поместить свою собственную жизнь под микроскоп, и часто ты отнюдь не приходишь в восторг от того, что там увидишь.

Она убрала футляр в сумку и со снисходительной улыбкой посмотрела на подруг. Бедняжки, они не влюблены. А вот она влюблена, и любовь, к счастью, делает человека великодушным. Поэтому она их прощает.

– Выражаясь жестко, вам следует решить, хотите вы вести дело или предпочитаете играть в бирюльки.

Бритт с ужасом ждала этого разговора, потому что понимала, что ей придется сказать подругам вовсе не то, что они рассчитывали услышать. Но она также понимала, что им придется выслушать ее, понравится им это или нет.

– Среди плюсов то, что «Женская сила» – замечательная идея, и она доказала свою жизнеспособность. Вы имеете шанс стать гигантским бизнесом, – Бритт бросила взгляд на три физиономии, напряженно слушавшие ее, – и для большинства бизнесов эта оценка прозвучала бы музыкой. – Но «Женская сила» не относится к большинству бизнесов. Она возникла почти как хобби, и вы и сейчас желаете вести это дело на условиях неполного рабочего дня.

Бритт встала. Суровые истины она привыкла говорить суровым бизнесменам, а не своим близким подругам.

– Боюсь, что перед вами жесткий выбор. Я изучила все аспекты деятельности «Женской силы», и я убеждена, что есть только одно решение: либо вы обе начинаете работать полный рабочий день, либо вам придется пригласить управляющего, который будет работать полный рабочий день.

– Но у нас уже есть управляющий – Лиз! – запротестовала Джинни.

– Управляющий, который только что помолвлен, который предпочитает иметь большие уик-энды и который хочет общаться со своими детьми?

Бритт пожала плечами, желая смягчить удар, который нанесли ее слова.

– Что ты хочешь этим сказать? – теперь разозлилась Лиз. – Что я не отношусь к делу серьезно? Когда я пришла в «Женскую силу», у нее не было клиентов! Джинни вот-вот должна была отдать свой дом в уплату долгов!

Бритт впилась руками в спинку своего кресла.

– Я знала, что так получится. Вы пригласили меня, чтобы я сказала вам правду, и теперь вы проклинаете меня за нее. Я не обвиняю тебя, Лиз, в том, что ты мало заботишься о «Женской силе». Ты поработала отлично. Но «Женская сила» становится слишком большой. И боюсь, что правда жизни заключается в том, что вы не можете стоять на месте. Вам придется либо расти дальше, либо сойти на нет.

– Но почему? – спросила Джинни. – Почему нам придется расти? Почему мы не можем продолжать все так, как было до сих пор, имея только два филиала и ведя дела вдвоем с Лиз?

– А почему ты стала работать, не считаясь со временем? Почему ваша книга регистрации заказов пухнет от записей? Потому что вы – растущая компания! – Бритт протянула руку и взяла две увесистые папки. – Ты знаешь, что это? Это оставшиеся без ответа письма! Вчера я видела, как одна из ваших дежурных бросила трубку, когда ей позвонила потенциальная клиентка. Ты знаешь почему? Потому что ей в это время звонили четыре другие. Бедная девушка разрывалась на части. Нет, продолжать так же вы не можете. Мне больно говорить это, но, нравится вам или нет, вы пали жертвой собственного успеха!

Лиз посмотрела в глаза Бритт:

– Судя по тому, что ты сказала, нам остается простой выбор: либо оставить все как есть и наблюдать, как «Женская сила» лопнет, либо найти кого-то, кто взялся бы вести дело вместо нас.

Бритт испытала благодарность к Лиз за то, что та наконец проявила, кажется, готовность посмотреть правде в лицо.

– Это именно то, что я говорю.

– Но кого? Мы можем напасть не на того человека. Он может увидеть в «Женской силе» только бизнес, может не понять, что значит она для всех нас.

– Ищите нужного человека.

Лиз встала и подошла к окну, за которым крыши Льюиса переходили в дали Даунса. В конце концов ничего другого она и не ожидала услышать от Бритт. Она только постаралась выкинуть все это из головы ради Ника и ради своей помолвки.

– Возможно, это не самое лучшее время, чтобы напомнить вам, – все повернули головы к Мел, которая на протяжении всего разговора хранила молчание, понимая, что она тут новенькая и что впрямую дело касается остальных, – но я надеюсь, что вы не забыли о рекламной поездке, которую мы согласились провести совместно с комиссией Службы занятости. До нее остается меньше двух недель.

– Боже, я, правда, совсем забыла о ней, – Лиз повернулась к остальным. – И это как раз тогда, когда мы, по словам Бритт, завалены работой!

– Нам придется отменить ее, – равнодушно сказала Джинни.

– Нет, я не стала бы делать этого. Это замечательно, что правительственная организация первой вспомнила о нас. Наш отказ будет выглядеть ужасно, – Бритт задумчиво пожевала кончик ручки. – Знаете, есть еще одно решение.

Мел с облегчением вздохнула. Она выглядела бы полной идиоткой, если бы ей пришлось отменять мероприятия, о которых она только что договорилась со Службой занятости.

– И какое?

– Вы слышали о Россе Слейтере?

На лице Джинни появилось озадаченное выражение.

– Это не тот, у которого ты якобы брала интервью, Лиз? Тот ловкач, которому принадлежит «Мир труда»?

– Так что насчет него? – Лиз явно было стыдно вспоминать эту историю.

– Ходят слухи, что он собирается предложить вам сделку.

– Какую сделку?

– Пока трудно сказать. Мои знакомые в Сити говорят, что он принюхивается к вам уже несколько недель. Наверное, он считает, что «Женская сила» отлично поместится у него в кармане.

– И что это значит? – смущенно спросила Джинни.

– А это значит, – Бритт сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла, – что вы все сможете отказаться от «Женской силы» и занять свои места в рядах богатых бездельников!

– Но это было бы замечательно! Это решило бы все ваши проблемы, не правда ли? Вы продаете все дело Россу Слейтеру и становитесь богатыми людьми! Вам не нужно будет работать! – Ник широко улыбнулся и сжал ее руку. – Мы могли бы купить яхту и плавать на ней по Средиземному морю! Это моя мечта!

Через обеденный столик очередного идеального ресторана Лиз посмотрела на красивое лицо Ника. Для него все так просто. Ни бурных морей противоречащих друг другу обязательств, ни предательских течений вины и сожаления. Для Ника вся жизнь – скольжение по спокойной глади. Просто делать то, что проще и что дает больше наслаждения. Обычно его беззаботное очарование нравилось ей, но сегодня оно ее раздражало.

– Но, Ник, ты же не понимаешь! Я люблю «Женскую силу». Я верю в нее! Она неповторима! Кроме нее, никто не помогает женщинам с детьми найти приличную работу. А мы даже находим компании, которые платят им достойно. Женщинам теперь не нужно извиняться за то, что они матери!

Лиз отпила вина, внезапно почувствовав горечь оттого, что он действительно не понимает ее. А что останется от их идей, когда дело попадет в руки Росса Слейтера? Да он просто отбросит их, как ненужное сентиментальничанье, как неправильный метод ведения бизнеса. Она не могла представить себе Слейтера, уламывающего отсталых работодателей, убеждающего их в необходимости предоставлять работающим матерям гибкий график работы.

– Я не уверена, что смогу доверить «Женскую силу» Россу Слейтеру.

Ник оторвался от меню, удивленный ее неистовостью.

– Ну тогда не продавай. Никто тебя не может заставить. – Он сказал это так, словно речь шла о списке покупок или о том, нуда пойти поужинать, и затем снова вернулся к изучению меню.

– Ведь Росс даже не сделал вам предложения. – Чувствуя неодобрение Лиз, он взял ее за руку. – А я вот, напротив, сделал. Когда ты собираешься попросить у твоего мужа развод?

Лиз виновато взглянула на него:

– Так получилось, что на будущей неделе я еду в рекламную поездку, – это придумала Мел. «Женская сила» и комиссия Службы занятости хотят привлечь женщин на рабочие места, это престижное и очень полезное для фирмы мероприятие. Оно начнется в Лондоне, а потом продолжится в провинции, и я надеюсь, что мне удастся побывать в Селден Бридж и поговорить с Дэвидом.

– Замечательная идея. Значит, мы можем сказать обо всем Джейми и Дейзи.

– Да, – нерешительно сказала Лиз. Она не горела нетерпением делать это. Сначала надо было выяснить все с Дэвидом.

– Так что у нас на повестке, кроме бегов для овчарок и конкурсов молодых фермеров по метанию сапогов?

Дэвид окинул взглядом собравшихся на еженедельное совещание в редакции. Вокруг него были живые молодые лица. Он знал, что они еще не привыкли к его шутливой манере и были склонны принимать все за чистую монету.

Редактор отдела новостей заглянул в свой отпечатанный листок.

– Есть демонстрация родителей учеников начальной школы Приттли, где не хватает учителей и детей то и дело отсылают обратно домой.

– И кто их осудит? Ничего удивительного, что дети сегодня не могут прочесть даже меню в «Макдональдсе». Еще?

– Еще ежегодная выплата, из-за которой мусорщики угрожают устроить забастовку.

– Что ж тут нового? Еще? Ничего чуть более остренького? Я понимаю, что у нас не «Сан», но я ни за что не поверю, что в Селден Бридж на ночь все чистят зубы и читают молитву. Как насчет небольшой такой коррупции? Или грязных делишек в департаменте муниципалитета по планированию?

Молоденький репортер в дальнем углу стола поднял руку, словно ученик, готовый ответить учителю. На вид ему не больше семнадцати. Но, скорее всего, это не он так молод, а Дэвид стареет. Теперь даже полисмены кажутся ему молодыми, а это верный признак старости.

– У меня интересная история, Дэвид. Вы слышали о «Меркюри девелопментс»?

– Это спекулянты недвижимостью? Покупают старые дома и переделывают их в бары и рестораны?

– Точно. Так вот, «Меркюри» пыталась купить старую фабрику у канала и переоборудовать ее в винный бар. Два месяца назад департаментом по планированию им было отказано в разрешении на строительство, если они не включат в него дешевое жилье.

– И они согласились?

– Нет, они сказали, что для них это экономически невыгодно.

– То есть они не смогут заработать на этом на новый «порше»!

– Именно так. Как бы то ни было, прошлой ночью здание загорелось. К счастью, охрана вовремя заметила огонь и вызвала пожарных, которые потушили его без очень большого ущерба.

– Ах ты, черт! – Дэвид почувствовал знакомое возбуждение, которое не оставило его даже после пятнадцати лет работы в журналистике. – И вы думаете, что теперь эти ребята из «Меркюри» будут искать козла отпущения?

Репортер кивнул.

– Вот это то, – Дэвид вскочил с места и начал ходить по комнате взад и вперед, – что я называю хорошей историей!

Он повернулся лицом к столу:

– У кого-нибудь есть еще что-нибудь, или мы разбежимся и начнем охоту на спекулянтов недвижимостью?

Не дожидаясь ответа, он стал собирать свои бумаги.

– Одну минуту, мы не обсудили женскую страницу! – Дэвид выглядел слегка озадаченным.

– Прости, Сюзанна, у нас уже нет времени. А ты хотела обсудить что-то конкретное?

– Да, пожалуй. Мне нужна еще одна полоса.

– Зачем? На наш морозный север едет с неожиданным визитом принцесса Диана?

– Когда она приедет, я потребую для себя первую полосу. Нет, пока ничего столь же важного. Просто я хочу сделать разворот на тему «женщины и работа».

– Почему именно сейчас? Почему в Селден Бридж?

– Потому что я хочу сделать это к конференции в Лидсе на следующей неделе.

– А что это за конференция?

– О, это просто конференция по проблеме женской занятости, и мне это интересно.

– А кто ее организует?

– Комиссия Службы занятости.

Редактор отдела новостей поднял глаза и улыбнулся. Он бросил в сторону Дэвида пресс-релиз и добавил:

– Вместе с частной фирмой, называющей себя «Женская сила».

Дэвид почувствовал себя так, словно ему дали под дых. Он-то считал, что здесь, в 350 милях от Лондона, он на своей территории, и от Лиз его отделяют миры. Он бросил взгляд на пресс-релиз. И она будет еще и выступать.

Подняв глаза, Дэвид увидел, что Сюзанна внимательно смотрит на него.

– Я хотела бы поехать туда, – сказала она с вызовом.

– В этом нет нужды, – он отвел глаза и снова стал собирать свои бумаги, – поеду я. Я все равно собирался в Лидс в четверг, заодно загляну и на конференцию.

Он встал, объявил совещание законченным и ушел. Сюзанна некоторое время пребывала в задумчивости, а потом бросилась бежать через отдел новостей, и, казалось, что от ее короткого платья из красной лайкры сыпались искры. У стеклянной перегородки между отделом новостей и кабинетом Дэвида она остановилась.

За перегородкой, как взъерошенный сторожевой лев, сидела секретарша Дэвида, годившаяся ему в матери.

– Руфь, что у Дэвида назначено на четверг? – Пожилая женщина почуяла неладное. Она осмотрела длинные ноги Сюзанны, едва прикрытые платьем из лайкры, ее варварские латунные серьги и уродливые кроссовки, которые та носила всегда. С тех пор, как Сюзанна появилась в редакции, ее наряды становились все более и более вызывающими, и Руфь совершенно правильно заподозрила, что это имело целью привлечь внимание Дэвида. И насколько ей нравилось задорное дружелюбие девушки, настолько же она не одобряла эти ее старания. Сюзанна была слишком молода для Дэвида. Ей надо бы охотиться на одного из этих молоденьких репортеров. Кроме того, хотя Дэвид ничего не рассказывал о своей жене, Руфь заметила на его столе фотографию детей в серебряной рамке, и для нее этого было достаточно.

Она осторожно положила руку на папку с надписью «четверг».

– А зачем ты хочешь это знать? – Сюзанна широко улыбнулась.

– Просто мне нужно назначить встречу, а он сказал, что в четверг уезжает на весь день в Лидс.

Руфь выглядела озадаченной:

– Раз он так сказал, я думаю, он и уедет. Ты можешь зайти попозже, я спрошу его.

– Не беспокойся, Руфь. Ничего серьезного, если и уедет. – Сюзанна повернулась, одернула на себе платье, так что оно стало выглядеть почти прилично, и пошла прочь.

Надеюсь, что она не станет нагибаться в этом платье, а то ее заберут в полицию. Руфь никак не могла примириться с тем фактом, что нынешние приличные девушки выглядят как проститутки. Но, может быть, нынешние проститутки выглядят как учительницы церковной воскресной школы?

Как только Сюзанна ушла, она заглянула в четверговую папку. Весь день у Дэвида был расписан, а про отмену встреч он ничего ей не говорил. Руфь похвалила себя за осторожность, но не могла не подумать с удивлением, что же задумал шеф.

Лиз открыла краны в ванной своего номера и быстро сбросила с себя одежду. Сколько бы ей ни приходилось путешествовать, ей не переставали нравиться гостиницы. Она часто слышала, как сослуживцы жаловались на кошмарную ночь в пятизвездочном отеле, но ей после домашних бессонных ночей и ранних подъемов жизнь в гостинице казалась раем. Целых двенадцать часов не думать ни о ком, кроме себя! В гостиницах ей нравилось все: обслуживание в номере, мини-бары с их крохотными бутылочками, мохнатые белые халаты, маленькие пузырьки шампуня и пены для ванны. И хотя считала это не очень красивым поступком, она никогда не могла устоять перед искушением прихватить эти мелочи с собой.

Однажды она слышала определение аристократа, которое дал Билл Косби: это тот, кто не думает о голливудском ковбое, слушая увертюру к «Вильгельму Теллю». Возможно, что аристократом следует считать того, кто не прихватывает с собой пузырек шампуня, уезжая из отеля?

Еще пару минут, и она смоет с себя в душистой пенистой ванне всю усталость последних нескольких дней этой проклятой поездки. Знай она заранее, что ее ждет, ни за что не согласилась бы подвергнуться этой недельной пытке, как бы разрушительно это ни сказалось на репутации их компании. Но Мел весьма дальновидно ни словом не предупредила ее о том, что ей придется давать по восемь интервью в день и председательствовать на заседаниях. И вот еще только Бирмингем, а она уже полужива.

И еще одна беда состояла в том, что, уговаривая женщин вернуться к работе, она чувствовала себя лицемерной. Ведь в конце концов она для себя эту проблему так и не решила. Ее собственная судьба могла служить, скорее, условием задачи, а не ответом на нее. Она ушла из «Метро ТВ», и вот теперь «Женская сила» потерпит крах, если она не начнет работать полный день, но если она это сделает, то окажется в исходной точке своего конфликта. Как и советует Бритт, им придется все же найти управляющего. Но вот кого?

Уже собираясь залезть в ванну, она вспомнила о Дэвиде и о том, что обещала Нику увидеться и поговорить с ним. Лиз уже раз десять напоминала себе, что надо позвонить ему, но каждый раз находила предлог, чтобы этого не делать. Послезавтра они будут в Лидсе, от которого до Селден Бридж час езды. Больше откладывать нельзя.

Лиз бросилась на огромный мягкий диван, который ласково принял ее в свои уютные объятия. Заснуть бы прямо сейчас! Но она заставила себя сесть и набрать номер.

Едва в трубке раздались гудки, в дверь номера постучали, и в комнату ввалилась Мел.

– Ой, какое счастье, что ты на месте! Лиззи, ангел мой, ты не могла бы дать еще одно малюсенькое интервью перед ужином? Клянусь, больше пяти минут оно не займет!

– Но, Мел, я уже в халате!

– Об этом не волнуйся.

И прежде чем Лиз успела открыть рот для возражений, Мел уже звала кого-то, оставшегося в коридоре:

– О'кей, мальчики, можете входить. Но помните, только пять минут!

Лиз в ужасе запахнула свой халат. Мел плюхнулась на диван рядом с ней.

– Не волнуйся насчет одежды, – она ободряюще сжала руку Лиз. – Это же только радио!

Дэвид сидел в дальнем конце холла у пальмы в кадке и смотрел на Лиз в президиуме. Народу было человек двести, в большинстве женщины, и около двадцати репортеров. Рядом со сценой устрашающе подмигивала телекамера, но Лиз, похоже, не обращала на нее внимания. Ну конечно, телевидение так долго было ее профессией.

Выглядела Лиз прекрасно. Одета она была именно так, как нужно. Она отказалась от строгого делового стиля и отдала предпочтение более мягкому, женственному. Костюм на ней был не стилизованный под мужской, а облегающий и с шелковой блузкой цвета вереска, с кружевным воротничком. Другая женщина в президиуме была в блестящем костюме неестественного голубого цвета и полосатой рубашке с кокетливым бантом Дэвид улыбнулся, вспомнив, как Лиз однажды сказала, что, если она когда-нибудь наденет бант, он может удавить ее им.

Несмотря на торжественность обстановки, она держалась непринужденно, улыбалась, отвечая на коварные вопросы, шутила с репортерами и излагала свои доводы без намека на агрессивность. И только из-за того, что она хотела жить по-другому, он мог подумать, что она превращается в его мать?

Во всем, что она делала, Лиз оставалась сама собой. И вот сейчас, возглавляя «Женскую силу», очень успешный бизнес, она находила время и силы заботиться о Джейми и Дейзи. Воспоминание о них отозвалось в нем болью, и он постарался думать о чем-то другом. Лиз осуществила свою мечту. Но ему там не нашлось места.

Он слышал, что у нее кто-то появился. Преуспевающий богатый бизнесмен с внешностью игрока в поло. Это он наполнил ее таким светом? Ее глаза сияли, а загорелая веснушчатая кожа, казалось, светилась. Она похудела, и когда улыбалась, в ее лице появлялось что-то девчоночье, чего он раньше никогда не замечал.

Лиз, несомненно, была счастлива.

Дэвид ощутил такой острый приступ боли, что, опустив глаза на пресс-релиз, который держал в руке, увидел, что скомкал его. Он был так глуп. Он хотел, чтобы они были суперпарой, и ему никогда не приходило в голову, что выйдет из этого для них и для их детей. Он хотел власти и успеха, хотел секса, потому что это подтвердило бы его силу. А когда увидел правду, было слишком поздно. По иронии судьбы сейчас у них оказалось гораздо больше общего, чем было когда-либо во время их совместной жизни.

Боже, что же он сделал со своей жизнью! А теперь еще и Сюзанна. Зачем он переманил ее в Селден Бридж? Знал, что она его любит, и хотел самоутвердиться? Или ему льстила мысль, что молодая и красивая девушка может влюбиться в него? Бритт ведь уже дала ему возможность для самоутверждения, и он уже понял, что этого ему мало.

Но Сюзанна – не Бритт. Она полна энтузиазма, она добра и трогательна. И она любит его. Возможно, для него лучше всего было бы начать строить новую жизнь с ней.

Услышав вокруг себя характерный шелест бумаг, Дэвид понял, что пресс-конференция подходит к концу. Ему надо выбраться отсюда, пока Лиз не заметила его. Прятаться здесь нет никакого смысла. Он ей не нужен. У нее теперь новая жизнь. У него тоже.

Подняв воротник плаща, он выскользнул из задних рядов и направился к выходу. Уже дойдя до вращающейся двери, вдруг испытал непреодолимое желание обернуться и бросить на Лиз последний взгляд.

Но он устоял перед соблазном. Решительно положил ладонь на полированную латунную ручку и толкнул ее. И тут полузабытый голос обратился к нему сзади громким театральным шепотом:

– Привет, незнакомец. Хочешь улизнуть, даже не поздоровавшись?

Он в изумлении обернулся.

Прислонясь к деревянному столбу, со злорадной усмешкой в глазах, явно наслаждаясь его смущением, стояла Мел.