Друзья ума, таланта, славы!                        Несите слезы и сердца,                        На слѣдъ и въ гробѣ величавый,                        Предъ тѣнь безсмертнаго Пѣвца,                        Который лирою златою                        Всегда, какъ богъ искусствъ, владѣлъ,                        Хвалу гремѣлъ Царю-Герою [86] ,                        И славилъ блескъ народныхъ дѣлъ [87] ;                        Который съ ней и въ буряхъ свѣта                        Себѣ убѣжище творилъ;                        Въ прекрасной участи Поэта                        Для славы пѣлъ, для мира жилъ;                        И свыше вдохновеанымъ даромъ                        Какъ въ цвѣтѣ лѣтъ своихъ блисталъ,                        И въ поздныхъ дѣлахъ съ сердечнымъ жаромъ                        Еще во струны огнь бросалъ;                        Еще взыгралъ для насъ на лирѣ                        Красу земли, красу небесъ [88] ,                        Взыгралъ — и сѣ гимномъ громкимъ вѣ мірѣ,                        Подъ сѣнью вѣчности, изчезъ. . .                        Ho умъ его не могъ затмиться;                        Поэтъ въ небесныхъ гимнахъ живъ,                        Въ потомство эхо прокатится:                        Сей гласъ въ вѣкахъ краснорѣчивъ.