За неделю до отъезда на Арраку, когда предотъездная суета достигла апогея, старуха пришла навестить мать Пола.

Ночь в Кастель Келадан была жаркой, но груда камней, служивших домом уже двадцати шести поколениям семьи Атридесов, дышала той же приятной прохладой, которая была им свойственна перед изменением погоды. Cтаруха открыла боковую дверь и прошла под сводом коридора к комнате Пола, заглянула и стала рассматривать лежащего в постели мальчика.

При затемненном свете лампы, висящей у самого потолка, разбуженный мальчик различил маячившую у двери на шаг впереди матери грузную женскую фигуру.

Старуха более всего походила на ведьму: волосы, как спутанная паутина, темное лицо, глаза сверкали, словно драгоценные камни.

— Не мал ли он для своего возраста? — спросила старуха. Ее голос был хриплым и гнусавым.

— Всем известно, что в нашей семье взрослеют поздно, Ваше Преподобие, — ответила мать Пола своим мягким контральто.

— Слышала, слышала, — прохрипела старуха. — Но ему уже пятнадцать лет.

— Да, Ваше Преподобие.

— Он проснулся и слушает нас, — сказала старуха. — Вот маленький лукавец. — Она хихикнула. — Но хитрость и нужна нашему королевству. И если он действительно Квизац Хадерах, тогда…

В тени своей кровати Пол приоткрыл глаза. Два по-птичьи ярких овала — глаза старухи — казалось росли и увеличивались, проникая в его душу.

— Спи спокойно, — сказала старуха, — завтра тебе понадобятся все твои силы и способности для встречи с моим Гом Джаббером. — И она ушла, оттолкнув мою мать и с треском захлопнув за собой дверь.

Разбуженный Пол лежал и думал о том, кто же такой Гом Джаббер.

Из всего этого самым странным для него было поведение старухи — она обращалась с его матерью как со служанкой, а не с леди Бене Гессери — матерью наследника Герцога. Может Гом Джаббер имеет какое-то отношение к Арраки? — размышлял он.

Предстояло так много узнать.