Лето стоял в фойе своего дома, изучая записку при свете единственной лампы. До рассвета было еще несколько часов, ион почувствовал усталость. Посланник Свободных только что передал эту записку одному из солдат наружной охраны. Герцог как раз вернулся с командного поста. В записке было: «Столб дыма днем, сноп огня ночью». Подписи не было. Что это могло означать? — думал он.

Посланник ушел раньше, не дожидаясь ответа. Он растаял в ночи.

Лето сунул записку в карман туники, думая позже показать ее Хавату. Откинув со лба прядь волос, он глубоко вздохнул. Таблетки против усталости начинали терять остроту действия. Прошли два долгих дня со званного обеда и еще больше времени с тех пор, когда он спал.

Больше всех проблем его утомило беспокойное совещание с Хаватом, отчет о встрече его с Джессикой.

Следует ли мне объяснить ей все? — думал он. Нет больше смысла играть с ней в таинственность. Или есть? Черт бы побрал этого Дункана Айдахо.

Он покачал головой. Нет, не Дункана. Я ошибся в самом начале, не оказав ей полного доверия. Я должен что-то сделать, пока не случилось еще какой-нибудь беды.

Приняв это решение, он почувствовал себя бодрым и торопливо направился к Большому Холлу, потом по коридору к семейному крылу.

На повороте, который вел в комнаты слуг, он остановился. Из одного коридора доносились странные мяукающие звуки. Лето поднес руку к выключателю защитного пояса и схватился за рукоятку кинжала. Это вернуло ему чувство уверенности, так как эти звуки вызывали в нем дрожь.

Он тихо двинулся по проходу, ругая плохое освещение. Самые маленькие из ламп были расположены примерно в восьми метрах друг от друга и поставлены на минимальное освещение. Темные каменные стены поглощали свет.

Из царящего впереди мрака, вырисовывались неясные очертания шара, лежащего на полу.

Лето заколебался, почти уже активизировал защитное поле, но в последний момент все же передумал, потому что это ограничило бы его подвижность, его слуховые возможности… и потому, что захват корабля с ласганами наполнил его сомнениями.

Очень осторожно он двинулся к шару и увидел, что это человеческая фигура. Кто-то лежал на камне лицом вниз. Не отнимая руки от рукояти ножа, Лето ногой повернул человека и наклонился над ним, вглядываясь в лицо при тусклом свете лампы. Это был контрабандист Туек. На его груди темнело мокрое пятно. Широко раскрытые мертвые глаза напоминали два пустых темных провала. Лето тронул его руку — она была еще теплая.

— Как мог этот человек оказаться здесь мертвым? — спросил себя Лето. — Кто убил его?

Звук, напоминающий мяуканье, послышался громче. Он доносился спереди, из бокового коридора, ведущего в комнату, где был установлен главный генератор защитного поля.

Держа одну руку на выключателе защитного поля, а другую на рукоятке кинжала, Лето перешагнул через труп, скользнул дальше по коридору, завернул за угол и направился к комнате с генератором.

На полу, в нескольких шагах от него, виднелась еще одна груда, и он сразу понял, что это был источник шума. Тот, кто лежал на полу, медленно пополз к нему, задыхаясь и что-то бормоча.

Подавив внезапный приступ страха, Лето бросился вперед и наклонился над распростертой фигурой. Это была Шадоут — домоправительница из Свободных. Волосы падали ей на лицо, одежда была в беспорядке. Темная дорожка виднелась на ее боку и спине. Он тронул ее за плечо, и она приподнялась на локтях; устремив на него глаза, которые уже заволакивались темнотой.

— Это вы, выдохнула она. — Убит… охранник.:: послали Туек… побег… моя госпожа… вы… вы… здесь… нет… — она упала головой вперед и ударилась о камень.

Лето пощупал пульс у нее на виске. Его не было… Он посмотрел на рану. Ее ударили ножом в спину. Кто? Мысли лихорадочно бились в его мозгу. Хотела ли она сказать, что убили охранника? Туек? Послала ли за ним Джессика? Почему?

Он начал выпрямляться. Его предупредило какое-то шестое чувство. Он схватился за выключатель защитного поля. Слишком поздно. На его руку обрушился страшный удар. Почувствовав боль, он увидел торчащий в руке дротик. Рука в месте удара онемела и это онемение распространялось дальше. С огромным усилием он выпрямился и посмотрел вглубь коридора.

В открытой двери генераторной стоял Уйе. Его лицо казалось желтым в свете яркого света над дверью. В комнате за его спиной царила тишина — никакого шума работающего генератора.

Уйе, подумал он. Он вывел из строя генератор. Мы совершенно беспомощны!

Уйе кинулся к нему, убирая в карман пистолет-метатель. Обнаружив, что он еще может говорить, Лето крикнул:

— Уйе! Предатель! — Потом паралич достиг его ног, он соскользнул на пол и остался сидеть, прислонив голову к стене.

Лицо Уйе было печально, когда он наклонился над Герцогом и потрогал его лоб. Лето мог ощутить его прикосновение, но оно казалось таким далеким, исчезающим.

— Наркотик на стреле селективный, — сказал Уйе. — Вы можете говорить, но я бы не советовал вам этого делать. — Он оглядел коридор, потом снова наклонился над Лето, вытащил стрелу и отбросил ее. Стук дротика о каменный пол отозвался в ушах Горцога отдаленным шумом.

Невозможно, чтобы это был Уйе, подумал Герцог. — Он ведь воспитывался в высшем колледже.

— Как? — прошептал Лето.

— Мне очень жаль, мой бедный Герцог, но есть вещи более ценные, чем это. — Он тронул татуировку у себя на лбу. — Я сам считаю ее могущественной; невзирая на ее лихорадочное состояние, но я всей душой желаю убить человека. Да, я действительно этого желаю. Я остановлюсь тогда, когда сделать это будет невозможно. — Он посмотрел на Герцога. — Не вас, мой дорогой Герцог. Я хочу убить Барона Харконнена.

— Барона Хар…

Пожалуйста, успокойтесь, мой бедный Герцог. У вас немного времени. Зуб, который я вам вставил вместо выдернутого — этот зуб должен быть заменен. Я на мгновение ввергну вас в бессознательное состояние и заменю зуб. — Он разжал руку, глядя на свою ладонь. — Хотя этот зуб и является точной копией первого, он сделан в высшей степени тщательнее. Он недоступен излучению с помощью детекторов и даже телеразвертки. Но если вы с силой надавите на него, покрытие разрушится. Потом с силой втянете в себя воздух и ваш рот наполнится ядовитым газом — самым смертельным из всех.

Лето смотрел на Уйе и видел безумие в его глазах, капли испарины над бровями и на подбородке.

— Вы все равно должны умереть, мой бедный Герцог, — сказал Уйе., — Но прежде, чем умереть, вы можете очутиться в непосредственной близости от Барона. Он будет уверен в том, что вы оглушены наркотиком и не сможете напасть на него. И вы будете оглушены, но попытайтесь. Нападение может принимать странные формы. Вы будете помнить про зуб, Герцог Лето Атридес. Вы будете помнить про зуб.

Старый доктор наклонялся все ниже и ниже, пока его свисающие усы окончательно не заслонили от Лето свет.

— Зуб, — прошептал Уйе.

— Почему? — пробормотал Лето.

Уйе встал возле Герцога на колено.

— Я заключил дьявольскую сделку с Бароном. И я должен быть уверен в том, что он выполнит свое условие. Я узнаю об этом, когда увижу его. Я буду знать, как только посмотрю на него. Но если я не заплачу свою цену, то я никогда его не увижу. Цена — это вы, мой бедный Герцог. Моя бедная Ванна научила меня многому, и одно из того, чему она меня научила это ясно видеть правду, когда стресс велик. Я не могу это делать всегда, но когда я увижу Барона, тогда я буду знать.

Лето попытался перевести взгляд на зуб в руках Уйе. Все происходящее казалось ему кошмаром — этого просто не могло быть.

Губы Уйе скривились в гримасе.

— Мне не удастся подойти к Барону достаточно близко, иначе бы я сделал это сам. Нет, меня удержат на безопасном расстоянии. Но вы… а, вот оно: Вы самое лучшее мое оружие! Он захочет, чтобы вы были возле него, чтобы позлорадствовать и похвастаться.

Лето никак не мог оторвать взгляда от мускула на левой стороне подбородка Уйе. Когда тот говорил, мускул дергался.

— А вы, мой добрый Герцог, мой несравненный Герцог, должны помнить об этом зубе. — Он держал теперь его в своих пальцах. — Это все, что будет напоминать вам обо мне.

Губы Лето шевелились, но слов не получалось. Наконец, он смог выговорить:

— …отказываюсь.

— А, нет! Вы не должны отказываться, потому что в обмен на эту маленькую услугу я спасу вашего сына и вашу женщину. Никто другой этого сделать не сможет. Их можно переправить туда, где ни один Харконнен до них не доберется.

— Как… спасти… их? — прошептал Лето.

— Создав видимость их смерти, спрятать их среди людей, которые хватаются за нож при одном упоминании имени Харконненов. — Он потрогал подбородок Лето. — Вы чувствуете, что-нибудь в этом месте?

Герцог обнаружил, что не способен ответить. Он чувствовал еле заметное подергивание, видел руку Уйе с герцогской печатью на пальце.

— Ради Пола, — сказал Уйе. — Сейчас вы потеряете сознание. Прощайте, мой бедный Герцог. При следующей нашей встрече у нас уже не будет времени для разговоров.

Холодная волна пробежала по лицу Лето. Все окружающее погрузилось во тьму.

— Помните о зубе, — прошипел Уйе. — Зуб!!