1

Ночь была ясной, светила полная луна, но Кэмпбел на всякий случай зажег фонарь. Он стоял на каменном мысе, который был хорошо виден практически из любой точки гавани. Коса тянулась в море прямо поперек внешнего волнореза. Приближаясь к гавани, это место нельзя было не заметить.

За валуном лежали спальный мешок, который Джек одолжил у Рэйчел, и Магнум 44-го калибра. Он сделал из можжевельника шесты, надежно укрепил их в щелях между камней и связал буквой «Л». Затем Джек установил между ними распорку, укрепил систему вантами и привязал к шестам подушку. Потом он набил старые штаны газетами и привязал их к деревянной раме, выше он привязал толстый свитер с высоким воротом, с подушкой и газетами внутри. И наконец самая маленькая подушка, установленная в месте, где сходились шесты, должна была изображать голову.

Кэмпбел отступил назад и оглядел творение рук своих. Не удовлетворившись увиденным, он нахлобучил на подушку свою капитанскую фуражку. Но манекен все еще выглядел неубедительно. Штаны болтались и ненатурально шуршали, Джек утяжелил их камнями. Руки тоже выглядели не по-человечески, Кэмпбел вставил в каждый рукав по шесту и привязал их к камню. Вот!

Только Джек поднес фонарь поближе к манекену, как вдруг услышал:

– Невероятное сходство, особенно похожа голова.

Джек встал на камни:

– Какого черта ты здесь делаешь? – зло спросил он.

– Извини, – улыбаясь сказала Рэйчел. – Не могла устоять, очень хотелось знать, чем ты здесь занят. Ты выглядел так таинственно, когда одалживал спальник.

– Тебе лучше уйти, – сказал он.

Вместо этого она плотнее закуталась в шерстяной шарф, подошла к валуну, посмотрела вниз и покачала головой.

– Что за идея? – спросила она с легким смешком. – Ты что, действительно веришь, что огородное пугало может напугать кита? Касатка – не ворона.

– Ты все не так поняла. Я хочу привлечь кита. Эти тупоголовые зануды – Чапмэн и Клун, хотели, чтобы я использовал чучело детеныша касатки как приманку, но после моей последней встречи с китом я решил, что может сработать и чучело Джека Кэмпбела. Может, я свихнулся, но я уверен, что эта треклятая тварь знает, как я выгляжу. Если кит заметит чучело, есть шанс, что он снова бросится в атаку.

Рэйчел не была удивлена, Джек рассказывал ей о случившемся на молу.

– И что потом? – спросила она.

Он показал на ружье.

– По одной пуле в каждый из этих прекрасных глаз. Если и это не поможет – кит бессмертен.

– Понимаю, – грустно сказала она. – Подключил все свои военные знания. Классическая боевая тактика.

В лунном свете Джек отчетливо видел лицо Рэйчел.

– Пожалуйста, не надо смотреть на меня так, будто я собираюсь распять Иисуса Христа. Меня уже задолбал ваш треп с этим свихнувшимся индейцем о спасении кита...

– Очень мило, Джек.

– Ладно, с меня хватит, – возбужденно сказал он. – Эти ублюдки называют меня трусом, ты разговариваешь со мной, как с убийцей. Я собираюсь убить этого бешеного кита. Это решено.

Рэйчел нахмурилась:

– Возможно, есть другой выход вместо убийства. Ну да не важно. Кит не клюнет на приманку.

– Почему нет?

– Держу пари, он не покажется, – сказала Рэйчел, протягивая Джеку руку.

Он взял ее, будто заключая сделку, Рэйчел ответила ему скорее лаской, чем рукопожатием.

– Почему кит не придет? – быстро спросил Джек.

– Скажу, когда выиграю пари.

– Чисто по-женски, – сказал он. – На что спорили?

– На что? Я об этом не думала.

– А я думал.

Рэйчел вздохнула:

– Ты когда-нибудь перестанешь хамить?

– Нет. Никогда. Это часть моей натуры, – небрежно сказал он, вытащил из сумки со снаряжением бинокль и посмотрел на море. – Интересно, где он сейчас.

– Где-то, но не здесь.

– Господи! Когда ты перестанешь его жалеть!

– Ничего не могу с этим поделать. Тебя мне тоже жаль, но это разные вещи. Кит должен делать то, что он делает. Месть заложена в нем генетически, он не может изменить этого. А ты можешь изменяться, ты не должен преследовать кита.

– Не должен? У меня что, есть выбор? Эта чертова тварь не оставит меня в покое. Я должен сразиться с ним, как умею.

– Давай на время забудем о ките, – раздраженно сказала Рэйчел.

Джек вдруг попробовал представить, как это – чувствовать так сильно, как, видимо, чувствует это животное, как это – нести в себе такой заряд эмоций. Кит, очевидно, был очень привязан, если можно так выразиться, к своей подруге. Джек никогда не испытывал подобных чувств. Он никогда не был так привязан к женщине. Его опыт был скучен и незначителен: определенный ассортимент кроватей, а в них безымянные вариации безликих женщин, вызывающих желание, но не пробуждающих страсти. Он удовлетворял женщин, они его – и это все. Как это – любить, а не удовлетворять сексуальные желания? Возможно, он так никогда этого и не узнает, если только это не случится с женщиной, которая сейчас рядом с ним. Белокурые волосы обрамляли красивое лицо, белая шея светилась в лучах фонаря, задумчивые тревожные глаза, – все в ней притягивало Джека, как будто действуя сами по себе, его руки обхватили тонкую талию.

Стоп! – скомандовал себе Джек. Почему он медлил и не хотел попытаться? Может, он не доверял себе и не хотел унизить ее, что мог бы с легкостью сделать. Может, он боялся потерпеть с ней неудачу, а может боялся, что Рэйчел причинит ему боль.

Руки Джека изменили направление движения и остановились на его заросшем щетиной подбородке.

– Да, давай, – тихо сказал он.

– Давай что? – немного задыхаясь, спросила она.

Рэйчел была так близко, что Джек чуть не забыл о своем решении. Но взяв себя в руки, он ответил:

– Забудем о ките, как ты сказала.

– О.

Он услышал мольбу в ее голосе и придвинулся поближе. Вот она в его руках, ее тело прижимается к нему, как будто не может приблизиться достаточно близко. Обвив руками его шею, она притянула его к себе. Его губы коснулись ее губ, исследуя, нащупывая, пробуя. Ее желание, казалось, было таким же сильным, как и его.

Его руки свободно двигались под ее одеждой, по упругому телу, гладкой коже, твердым соскам, пушку волос. Рэйчел вскрикнула, напряглась и оттолкнула его от себя.

– О, господи! – слезы потекли по ее щекам, рыдания сотрясали тело.

Сначала Джек разозлился, будто она окатила его ледяной водой. Злость его была неподдельной, а когда в голове прояснилось, он вдруг испытал непривычную нежность и желание утешить.

– Рэйчел, милая, что случилось? – мягко спросил он. – Я слишком груб? Скажи мне, пожалуйста.

Рэйчел всхлипнула, сдерживая слезы, но тут же разрыдалась с новой силой.

– Дорогая! – Джек был расстроен. – Я действительно не хотел тебя обидеть. И я отношусь к тебе совсем не так, как ко всем остальным женщинам.

Она подняла на него глаза – слезы высохли с поразительной быстротой. Рэйчел спокойно спросила:

– Ты не обманываешь меня?

Джек не ответил, он только покачал головой. Слова сейчас и не были нужны, сейчас были нужны доказательства куда более весомые. Он осторожно разжал ее пальцы, поцеловал сначала правую, потом левую ладонь, а потом с нежностью – в губы.

– Значит, я вру даже сама себе, уверяя окружающих, что самое важное для меня – самостоятельность? Но учти, – она обвила руками его шею и шептала теперь в самое ухо: – Через час я забуду то, что сейчас говорю. И тогда – не сердись.

– Договорились, – согласился Джек. Возможно, впервые в жизни он знал, что вызывающее поведение женщины, с которой он переспит, не будет вызывать у него неприятного раздражения.

Он не ошибся в себе, как не ошиблась в себе и Рэйчел.

Немного отдышавшись, приведя себя в порядок и рассмеявшись, она нарочито серьезно произнесла:

– Конечно, я была права, – прозвучал ее низкий голос.

– Откуда ты знаешь? Разве что-то произошло? Доказательства?

– Потому что... О, я знаю, глупо так говорить. Я полагаю, это означает, что я попала в антропоморфическую западню. Знаешь, когда говоришь о животном, как о человеке, будто оно может думать, как человек. Но я просто не могу не ставить себя на место кита и все время пытаюсь представить, о чем он может думать...

– Продолжай.

– Ну, если он хочет получить тебя, он попытается выманить тебя в море, так же как ты пытаешься заманить его к суше. Это морское существо, вода – его естественная среда.

– И как он собирается вытащить меня?

– Я бы и сама хотела это знать. Где-то в его голове зреет план...

– Ты говоришь, как пред...

– Знаю, как предсказательница. Ты прав, – она потянулась к его рукам. – Послушай, я без ума от тебя. Ты ведь знаешь это, да?

– Я понял, – он ухмыльнулся. – Я тоже от тебя без ума.

Она тепло улыбнулась:

– Может, нам лучше пока остаться со своими проблемами. Я должна была бы тебе сказать... садись в первый автобус и сматывайся отсюда. Но я не скажу. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что это самый интересный эксперимент в моей жизни – человек против суперкита.

– Хладнокровная сучка, – сказал Джек, только наполовину шутя.

– Да еще и потрясающая! Поцелуй меня, дорогой. – Отпустив его, Рэйчел тихо сказала: – Пожалуйста, будь осторожен, Джек. Это животное такое же умное, как человек. Я боюсь, я действительно боюсь.

Вдруг оранжевая вспышка в гавани заполнила ночь и отразилась на их лицах.

– Что это? – воскликнула Рэйчел, поднимаясь из спального мешка.

Джек схватил ружье и не одеваясь побежал к каменному уступу возле чучела. Он увидел высокие языки пламени, поднимающиеся от заправочного дока к бакам с горючим на вершине холма. Огромный взрыв осветил все небо.

Кэмпбел окаменел, наблюдая невероятную картину. Он заметил неясные очертания, поднявшиеся из воды, поднял ружье к плечу, и в эту секунду поднялась стена воды. Что он видел? Мог это быть кит? Возможно ли это? Этого нельзя было узнать. Рэйчел не подтвердит.

* * *

Гигантская тень быстро плыла в сторону открытого моря. Приблизившись к каменной отмели, она замедлила ход и остановилась. Там стояла фигура человека, кит нырнул. На дне он сжался, как пружина, и, со всей силы оттолкнувшись хвостом и плавниками, рванулся вверх, разорвал поверхность воды и поднимался, поднимался, пока вся туша не оказалась в воздухе. Казалось, кит навечно завис над водой. Потом он рухнул вниз, обрушив на берег лавину воды.

 

2

В ту же ночь парнишка по имени Тим Друри встречался с Жанет Паркер. У Тима было предчувствие, что Жанет наконец даст ему сделать то, что он хотел. С другой стороны, он чуть ли не надеялся, что этого не случится. Один раз сделав это, они не смогут остановиться, а он понимал, что это означает. Нельзя прожить долго в таком маленьком городишке, как Саут-Харбор, и не понять этого. Раньше или позже девчонки залетают, потом свадьба, семья, тоскливая жизнь в одном из маленьких домов в гавани.

Тим не хотел жить, как его родители. Он мечтал жить в столице острова – Грешном Джоне, как называли этот город в Саут-Харборе из-за его репутации. До того, как осесть, Тим надеялся узнать, каков мир.

Но в это же время в паху было то, с чем приходилось воевать, и Тим ощущал постоянный дискомфорт. Жанет Паркер могла бы позаботиться об этом, если бы захотела. Тим уже спал с парочкой женщин, местными проститутками, но это случалось недостаточно часто, чтобы удовлетворить его. Если послушать других ребят, Жанет только дразнила, она превосходно себя вела, пока не доходило до самого интересного, а потом отказывалась продолжать. Тим сомневался, что с ней переспал кто-нибудь из ребят, он был уверен, что она все еще девственница. Но в то же время он чувствовал, что может ее получить. В конце концов, неизвестно, почему девчонка должна сдерживаться дольше, чем мужчина. Он наблюдал за ней уже почти шесть месяцев. Время, приятель, время.

По всем приметам эта ночь была подходящей. (Хочет он ее или нет?) Она не сопротивлялась, когда он сказал, что пора уходить с танцев и можно отправиться на пристань. Если у тебя нет машины, в Саут-Харборе было лишь одно место (не считая голой земли), где можно было бы этим заняться. Тим все тщательно спланировал, стащил одеяла из своей комнаты, купил пива и перетащил все на отцовский ялик.

На пристани Тим предложил сесть в небольшую лодку, отгрести от берега и встать на якорь в гавани.

– Тим! Ты спятил! А кит?

– Ай, перестань. Гавань закрыта, ты что, забыла?

– Ну... сейчас так темно. И ветер поднимается.

Опасаясь, что она не поддастся, он раздраженно сказал:

– Все будет нормально. Я умею управляться с яликом.

– Ладно, ладно. Я не какая-нибудь там неженка, – заявила она.

Это оказалось труднее, чем он ожидал, но Тим греб изо всех сил, пока Жанет держала одеяло, защищаясь от брызг. Они встали на якорь у прохода через внутренний волнорез, за пределами пространства, освещенного фонарями заправочной станции и стоянки Робишо. Тим вынул весла из уключин, сдвинул сиденья и лег на одеяло рядом с Жанет. Но она откатилась в сторону, что собственно и ожидалось для начала. Со второй попытки ему повезло гораздо больше – она немного прижалась к нему. Но потом – как эти маленькие сучки умеют заставить парня отрабатывать свое! – она заговорила.

– Здесь так жутко.

– Хм-м. Здесь сексуально.

– Говорящая собака из рекламы и та для тебя сексуальна. Прекрати! – она игриво пихнула его коленом.

– Оу! Не будь злючкой, – и где только девчонки этому учатся?

– Мне прекратить? Это ты прекрати!

Но не успел Тим разозлиться, она притянула его к себе и прижалась губами к его губам, предлагая свой маленький язычок. Жанет целовалась так, будто играла на трубе. Когда он пытался ответить, она издавала звуки, похожие на урчание.

Тима мучили ощущения, которые возбудила в нем эта девчонка.

– Жанет...

– Только не возбуждай меня всю, Тим.

Казалось, все перевернулось наоборот.

– Кто кого возбуждает?

– Ты только об одном и думаешь, – проворчала Жанет. Она приподнялась на локте, и ее острая грудь коснулась его щеки. – Город терроризирует монстр, а ты думаешь только о сексе.

Самое лучшее, что он может сделать, как показалось Тиму, это успокоить ее насчет кита.

– Снова кит! Все в городе свихнулись из-за него. Мне уже кажется, что они специально все придумали, чтобы получить страховку из-за плохой рыбалки. Может быть, эти лодки специально потопили.

– Средь бела дня? При свидетелях?

– Каких свидетелей ты имеешь в виду? Кит не появлялся из-под воды, когда нападал. Никто в действительности и не видел, как он атаковал. Я думаю, они потопили лодки, а потом заявили, что это кит.

– Подожди-ка. Пьер Робишо видел кита, янки его тоже видел. Констебль видел, как он уходил, и мэр тоже.

– Это ТЫ подожди. Итак, они видели кита. Но они не могут доказать, что он потопил лодки. А в то, что констебль и мэр видели кита, я вообще не верю.

– Ты им не доверяешь?

– Кому? Свейну? Эта дырка в заднице хочет быть героем. Смиту? Он слепой. Он даже не знает, что Робишо трахает его жену. А Робишо? В городе не переваривают этого скользкого типа, потому что он француз. Он сделает все, что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание.

Светящийся циферблат часов Тима напомнил ему, что становится поздно, он хотел закончить этот разговор. Открыв пиво, он передал его Жанет.

– Видишь, у них у всех есть причины поднять шумиху вокруг кита, – уверенно сказал он. – Ты видела кита? А я?

– Нет.

– Тогда почему ты думаешь, что он существует?

– Ну... – Жанет запнулась.

– Надо разбираться в людях, Жанет.

– Ну, а янки?

– Кэмпбел? Он самый сумасшедший из всех. Я не знаю, какая у него роль во всем этом. Может, ему платит француз?

– Кэмпбелу? Он такой красивый и мужественный.

– Да? Брось ты, – ялик закачался от ветра. – Хочешь заманить старика?

– Он не старик. Мне как раз нравятся такие мужчины.

– Даже так? – зло сказал Друри. – Почему бы тебе не лечь с ним в койку?

– Я слишком молода, чтобы ложиться в койку с любым мужчиной и с тобой в том числе.

– Хватит дурачиться, – Тим залез рукой ей под свитер, повторив то же движение второй рукой, он поднял его, и грудь Жанет оказалась на свету.

– Тим, мы действительно не должны, – слабо сказала Жанет.

Хотя Тим был далеко не опытен, его тело, казалось, само подсказывало, как вести себя в подобной ситуации. Руки вокруг шеи. Жми вниз. Двигай бедрами. Убери руку с груди на живот, а в это время целуй грудь. Лизни. Элегантно.

Жанет вскрикнула.

Отлично. Води пальцами по кругу по голому животу. Ниже. Расстегни джинсы. Коснись. Убери руку. Еще раз коснись. Нежно проведи пальцами по кругу... Ниже.

– Прекрати!

Не слушай. Говори.

– Жанет...

– Прекрати!

Подвинь сдерживаемую руку. Расстегни молнию на джинсах. Опусти руку ниже.

– Прекрати!

– Жанет! – будто разочарованно. Страдальческий вздох. – Не убирай руку. – Удар коленом. Крик: – О, дорогая!

В середине этого хитроумного спектакля Тим слышал странный звук, слабый и высокий, почти ненатуральный. Это не Жанет. Пытаясь не обращать на него внимания, Тим смело сжал руками ягодицы Жанет.

– О, Тим! Пожалуйста, не надо! – воскликнула она.

В ее голосе было признание собственной беспомощности, он говорил Тиму, что она больше не в силах сопротивляться и свою последнюю надежду против его вставшего члена возлагает на его благородство. Ага, конечно! Если ей так хочется остаться девочкой, почему она не носит нижнее белье? И почему она с таким желанием тянется к нему? Он спустил джинсы Жанет вниз, она лежала тяжело дыша, лежала под ним, расставив колени.

Торжествуя победу, Тим подумал, как долго он сможет продержаться и не снимать с себя брюки. Может, разве что немного их приспустить... Он снова услышал этот звук. Ничего подобного он в своей жизни не слышал. Высокие ноты, казалось, спотыкались друг о друга и все же они звучали не беспорядочно, а целенаправленно. Для Тима это ассоциировалось только с одним словом – «проблема».

Жанет резко села и выкрикнула:

– Что это? – Она вглядывалась в темноту.

– Что? – переспросил он, пытаясь уложить ее обратно.

– Тим, прекрати, ради Бога! Что там происходит? Этот звук. Ты что, глухой?

– Ветер, вода...

– Подожди, – она оттолкнула его и посмотрела через поручни. – О, господи! Смотри!

Тим вскочил, брюки остались на коленях, и вгляделся в ночь.

– Что, Жанет? Где?

– Там, видишь? – она в ужасе вцепилась в Тима.

– Я ничего не вижу, – взволнованно сказал он. Тим прижал Жанет ближе к себе, в надежде, что она не заметит его испуг.

– Вон там! Этот силуэт! ГЛАЗА! Он только что проплыл мимо нас. Больше я его не вижу. Но я ВИДЕЛА! Тимми, это был КИТ! Разве ты не видел?

– Я... я не знаю, что я видел. Если видел.

– Ты видел! Большой плавник с зазубриной. Он прошел прямо рядом с нами.

– Не знаю, – медленно сказал он, – ты уверена?

– Уверена!

– Может, ты и права, – так же медленно сказал Тим. – Господи! Кит.

Ветер ворвался в гавань, раскачал лодку, на затемненном пирсе зазвякал металл.

– Тим, становится неспокойно. И потом, кит может вернуться. Плывем обратно.

– Хорошо, – согласился он.

– Тим, что это? Этот грохот? На пристани что-то случилось. Разве ты не слышишь?

– С трудом, такой ветер.

Потом он услышал плеск воды, звук бьющегося стекла и разлетающихся в щепы досок...

Они почувствовали сильный запах бензина. Может, упал фонарь или произошло короткое замыкание. Пристань превратилась в огромный оранжевый взрыв, горячие волны ударили им в лицо. По воде растеклось огненное одеяло. Пламя поднималось по склону холма, как по пороховой дорожке. На вершине сверкал огонь опустошения.

 

3

Кабинет мэра располагался в задней комнате фабрики по упаковке рыбы. За старым столом сидел Роберт Смит, а Эл Свейн в широкополой шляпе, с револьвером в кобуре, которая никогда не покидала платяной шкаф, не считая праздничных дней, оккупировал скрипучий кожаный диван. Сквозь пыльное окно солнечные лучи освещали заплесневевшие обои, пузатую печку и часы, которые показывали 7.10.

Смит внимательно разглядывал взъерошенных подростков, стоящих напротив него. Пацану было семнадцать или восемнадцать, у него был плохой цвет лица и уже начали пробиваться усики, он не мог сосредоточить взгляд на одном месте. Девчонке было не больше пятнадцати. Она теребила локон вытравленных перекисью волос, в широко расставленных глазах, как и у парнишки, был испуг, а на лице, как и у ее приятеля, следы прыщиков. Мэр знал, как их зовут, как, впрочем, знал большинство жителей Саут-Харбора.

К истории подростков он отнесся с подозрением. Трудно было поверить в то, что кит снова мог напасть, особенно после всех мер, предпринятых жителями. Может, город охватила массовая истерия – он читал о таких случаях – и что бы ни произошло, люди во всем винят кита. Вполне можно было также предположить, что эти ребята сами каким-то образом причастны к взрыву, и поэтому он очень подробно их допрашивал.

– Что именно вы делали, когда увидели кита?

– Но мы уже об этом говорили, – возразил Тим.

– Расскажи еще раз, – терпеливо сказал мэр.

– Можно я закурю?

– Вон пепельница, – он указал на стол.

Когда парень достал из кармана пачку сигарет, Жанет робко тронула его за руку. Она тоже закурила.

– Ну, как я уже говорил, – неохотно начал Тим, – мы стояли на якоре в гавани, на ялике моего отца. Болтали о том, о сем. А потом эта громадина появилась из воды. У него были красные глаза...

– Он издавал звуки... – вмешалась Жанет.

– Раньше вы об этом не говорили, – резко заметил Смит. – Какие звуки?

– Как бибиканье... – сказала Жанет.

– Нет, скорее, как свист, – сказал Тим.

Смит посмотрел на Свейна и спросил:

– У тебя есть какие-нибудь идеи?

– Ну, янки тоже говорил об этих звуках.

– Дальше, – сказал Смит подросткам.

– Не думаю, что он видел нас, – неуверенно продолжил Тим, – хотя он чуть не налетел на нас. Он шел прямо к заправочной станции.

– Как долго вы были на ялике? – враждебно спросил Свейн.

– Может быть, полчаса, – ответил Тим.

– И просто разговаривали?

– Да.

– Не сомневаюсь. Дальше.

Тим уставился на Свейна и продолжил:

– Ну, было плохо видно. Похоже, что кит – если это был он – подплыл к пристани и таранил, таранил ее, он так бил хвостом, что чуть не залил весь ялик водой. К этому времени я снялся с якоря и успел отгрести подальше до того, как взорвалось горючее.

– А что случилось с китом? – спросил Свейн. – От этой твари не осталось и следа.

– Я не могу сказать точно, – заикался Тим, – все случилось так быстро. Может, он погиб.

– Тогда бы мы нашли тело.

– Ну, может, он был под водой, когда произошел взрыв.

Смит, оценив подростков, решил, что из них двоих скорее расколется девчонка.

– Этот звук. Он шел со стороны пристани? – приятным голосом спросил он. – Может, это просто лопнул какой-нибудь канат или трос и бился на ветру?

– Не думаю, мистер Смит, – ответила она. – Звук шел не оттуда.

– Вы наблюдали?

– О... нет.

– Тогда, может быть, ялик развернуло и вы не знали, где точно пристань?

– Я совершенно уверена, что звук шел не от пристани.

– Жанет, вы оба пили спиртное?

– Мы? – удивленно переспросила она. – Нет, сэр. Я еще слишком молода, и Тим тоже не пил.

– Слишком молода, чтобы пить, а чтобы... – начал Свейн, но Смит жестом остановил его.

– Жанет, я хочу услышать честный ответ на следующий вопрос. Были ли вы на пристани перед тем, как произошел взрыв? Вы там курили? Обещаю, никто вас не будет обвинять, если вы скажете правду.

– Нет, сэр, – сказала Жанет и поспешно затушила сигарету.

– Тим? Правду.

– Нет, сэр.

На какую-то секунду наступила тишина, а потом Свейн резко спросил:

– Вы уверены, что не ходили на пристань с одеялом и...

– Заканчивай с этим, Эл, – посоветовал ему Смит. – Они не изменят своих показаний. Хорошо, ребята, можете идти, – подростки с выражением облегчения на лице вышли из кабинета. – Ну и что теперь? – недовольно продолжил Смит. – Будет следствие. И что мне говорить? Кто в Сент-Джоне поверит в эту рыбацкую байку? Я сам с превеликим трудом поверил в нее.

– Ты можешь сказать, что ветром повалило навес. Было несколько сильных порывов, а навес давно еле держится.

– Какое-то время можно будет использовать эту историю, но это не решает проблемы. Если так будет продолжаться, эта проклятая рыбина разрушит весь поселок. Гавань уже разрушена. Еще парочка таких ночей, как прошлая, и от рыбацкого порта ничего не останется. Что мы с этим будем делать?

– Мы можем перекрыть гавань канатами вместо сетей.

– И как будут выходить лодки? Нам нечего предложить, кроме рыбы, а ее и без того сейчас мало. Саут-Харбор превратится в город-призрак.

– Мы можем использовать буксир, чтобы опускать канаты и пропускать лодки.

– Эта тварь слишком умна, – вздохнул Смит. – Она пройдет в гавань.

– Боб, я, уже говорил, почему бы нам не вызвать военных?

Смит откинулся на стуле, снял очки и стал протирать их о рубашку. Он вздохнул так, будто Свейн заставлял его объяснять очевидное:

– Это не японский фильм про монстров, Эл. Ты просто не понимаешь, как все обстоит на самом деле. Как только известия о случившемся здесь просочатся наружу, а это скоро произойдет, несмотря на нашу удаленность, начнется официальное расследование. Оттава запросит материалы дела. И юродивые от экологии тоже. Ты их знаешь. Они вечно забегают хотя бы на один шаг вперед. Они поднимут шумиху, будут грозить судом, оттягивать дело, устраивать всякие марши. Они ЛЮБЯТ китов, и не спрашивай меня, почему. У них даже есть специальная организация под названием «Проект Джона». На материке на каждом углу можно увидеть листовки – «Спасем китов». Чертовы придурки! Они неизвестно на какой срок свяжут военных по рукам и ногам. Какое им дело до нас? Они готовы потерять целый город ради одного кита. А тем временем этот дьявол будет продолжать атаковать нас. Знаешь, это невероятное животное, просто жутко. Он не только непредсказуем, он еще знает, как причинить нам вред. Помнишь наш план привлечь туристов в Саут-Харбор? Можешь распрощаться с туризмом, если о ките узнают на материке. Пройдут годы, прежде чем о нем забудут. Американцам не нравятся трудности. Они любят, чтобы все было безопасно и легко. Ну мы и влипли! И все из-за этого проклятого животного! Мы должны заставить этого ублюдка Кэмпбела выйти в море.

– Но этот сукин сын и не пошевелится. Может, мы сможем его заставить. Обвинить его в чем-нибудь... или лучше обработать его сестру. Она спит с этим длинноволосым парнем. Это прелюбодеяние и против закона. Можно предоставить им шанс – или тюрьма, или пусть выходят в море.

– Здесь тоже все не так просто, – мрачно сказал Смит. – Кто-нибудь может узнать о том, что мы сделали. Если кит убьет их, а он это наверняка сделает, нас станут обвинять Бог знает в чем. Слишком рискованно, тем более если учесть, что он американец. Понятно, как на это среагируют Штаты.

– Если бы мы только могли сами убить кита!

– Если бы мы его поймали, было бы гораздо лучше. У нас было бы доказательство того, что опасность миновала, нас не могли бы обвинить в убийстве представителя исчезающего вида и мы могли бы использовать эту тварь для привлечения туристов, как и планировали раньше. После поимки у него была бы громкая слава. А потом, когда кит бы всем надоел, мы бы могли продать его, как это собирался сделать Кэмпбел, или оставили бы его подыхать от голода в бухте Калм, или прикончили бы его. Я бы сам с удовольствием его пристрелил.

– Ну, Робишо пытается организовать экспедицию, хотя могу поспорить на собственную задницу, сам он останется на берегу.

– И много участников в этой экспедиции?

– Немного. Чапмэн да Клун, это все. Они считают, Кэмпбел просто сдрейфил.

Зазвонил телефон, Смит поднял трубку.

– Да? Да, я жду, – прикрыл он ладонью трубку. – Я говорил... Кабинет премьер-министра... Да, прошлой ночью у нас действительно произошел взрыв. Слава Богу, никто не пострадал. Очень повезло. Течь в трубопроводе, я полагаю, возможно из-за шторма. Кто-то оставил под навесом зажженный керосиновый фонарь... возможно, мы так и не узнаем... да, проклятое невезение... Нет, нет, помощь не нужна, по крайней мере пока. Разве что горючее и новые баки... Да, я продолжаю расследование. Позвоню, как только что-нибудь выясню. До свидания. – Он положил трубку и сказал Свейну: – Отнесся скептически, и неудивительно. Шторм, подумать только! Как думаешь, достаточно людей согласятся выйти в море и рискнуть?

– Послушай, я управляющий гаванью. Чтобы выйти в море, им нужно мое разрешение. А я заявляю, что это слишком опасно. Вдруг из-за кита там возникнут проблемы? Что будет, если кто-нибудь погибнет? На чьей это ответственности? Разве не на моей? Разве не я отвечаю за общественную безопасность? И я ненавижу общаться со вдовами. Если что-нибудь пойдет не так, меня уволят, а мне нужна эта работа.

– С другой стороны, если Саут-Харбор превратится в город-призрак, у тебя уж точно не будет этой работы. Тебе не за кого будет отвечать.

– Ну и чертовщина! – констебль был на грани того, чтоб ломать себе руки. – Я не могу сделать этого, Боб. Ты санкционируешь это и берешь под свою ответственность.

– Это не моя работа! – зло сказал мэр.

– Ну, тогда я не знаю. Я не понимаю...

Со стороны гавани донеслось отрывистое гудение, сопровождаемое звоном колоколов и ружейными выстрелами.

– Боже мой! – сказал Смит. – Кит!

 

4

Из-за этих же звуков Кэмпбел выскочил на террасу дома Хендри. На этот раз кит уже не скрывался. Уверенно, будто победа уже была гарантирована, кит прошел через остатки сети, которую разорвал прошлой ночью, и, не уходя под воду, вошел в гавань, плавник с зазубриной быстро двигался над водой. Животное прошло в гавань до того, как расставленные на волнорезах вооруженные мужчины успели прицелиться, их выстрелы оказались неэффективны.

Внутри гавани кит двигался медленно, казалось, он не замышлял никаких агрессивных действий, а просто высматривал что-то своими красными глазами. У стоянки Робишо он остановился и посмотрел в сторону шхуны Кэмпбела. Когда лодочник выстрелил из старого револьвера, кит поплыл дальше, медленно огибая гавань по кругу.

В городе стоял ад кромешный: звонили церковные колокола, выли сирены машин, буксир издавал звучные гудки. Шум, поднятый чтобы испугать кита, не возымел действия. Кит почти с ленцой продолжал описывать крут по гавани. Наконец он нырнул и под водой прошел мимо кучки вооруженных мужчин на внутреннем волнорезе, а потом снова всплыл напротив холма, на котором стояли баки с горючим.

ЧЕГО ОН ХОЧЕТ? подумал Кэмпбел, когда Энни с помощью Пола вышла на террасу. Кит подплыл ближе, и тут Джек понял. КРАСНЫЕ ГЛАЗА СМОТРЕЛИ ПРЯМО НА НЕГО.

Неожиданно с холма выстрелила с поразительной точностью пушка, снаряды ложились рядом с китом. Открылась пасть, подобная пещере, Джек увидел устрашающего вида зубы. Потом кит исчез.

За внешним волнорезом запылал разлитый на воде бензин, черная стена дыма поднялась в воздух, но касатки больше не было видно.

Горожане радостно кричали по всей гавани: «мы сделали это!»; «Мы победили кита!»; «Мы выдворили его!»; «Мы ранили его!»; «Мы убили его!»; «Мы победили!»

Люди бежали к стоянке Робишо, а оттуда к лодкам. Расхрабрившийся Саут-Харбор рванулся в погоню за китом.

* * *

Мимо внешнего волнореза в сторону моря проследовала странная процессия: там были 35-футовые лодки с крытыми кабинами, называемые «лонглайнеры»; 25-футовые лодки того же дизайна, известные под названием «трэпскифы»; открытые плоскодонки с двигателями за бортом; и замыкал процессию закопченный, черный буксир. Вряд ли в доках осталось хоть одно плавучее средство.

Кэмпбел отвернулся от перил, его худое, покрытое морщинами лицо было мрачным:

– Несчастные ублюдки, – слабо сказал он.

Энни посмотрела на него:

– Но ты ведь не чувствуешь себя виноватым, правда?

– Ну...

– Ты не должен винить себя, – серьезно сказала она. Энни сидела на солнышке в купальном халате, вытянув сломанную ногу на стул, в этот момент она выглядела старше своих лет. – Если эти чертовы придурки хотят иметь дело с этим китом – пусть. Может, им повезет.

– Они не поймают его, – сказал Джек. – Он слишком умен.

– Может, он ушел и они не найдут его?

– О, они найдут. Он никогда не уходит далеко.

– Может, он ранен или умер, как они говорят?

– Думаю, им не удалось даже задеть его.

– Что он сделает, если МЫ выйдем в море? – на лице Энни отразился испуг.

– Не думай об этом. Раньше или позже другая самка привлечет его внимание. Может, через неделю, две, в конце лета кит уйдет, – Джек посмотрел на сестру. – Естественно, мы уедем сейчас.

– Но шхуна не готова!

– А кто говорит о шхуне?

– Ты имеешь в виду автобус или что-нибудь типа этого?

Он кивнул. Энни взяла гитару и зло ударила по струнам.

– Нет! Это будет нечестно. Я хочу сказать, что шхуна будет все еще здесь, и кит не поймет, что мы уехали. Он будет продолжать нападение на поселок.

– Думаю, ты права, – уныло сказал Кэмпбел. – О, почему он не уберется отсюда ко всем чертям? Это как проклятие. На нашей семье есть проклятие?

– Настоящее шотландское проклятие? Не думаю. Джек, интересно, если...

– Если что?

– Ну, если они не справятся с ним, мы будем вынуждены позаботиться о ките сами, хотим мы этого или нет, да?

– То есть пойдем за ним в море? Нет! Я не буду рисковать больше ни чьей жизнью. Ни своей, ни, самое главное, твоей!

– Куда подевалась знаменитая отвага? – поддела его Энни.

Джек оставил Энни играть на гитаре, а сам пошел к пристани. На пути он увидел играющих ребятишек. Один мальчишка был безоружный, другие с палками. Куда бы ни поворачивался безоружный, остальные нацеливали на него свои палки. Но они не подходили к нему на близкое расстояние. Джек догадался, что они «бьют гарпуном кита-убийцу». Он наблюдал за мальчишками, пока они не заметили его.

– Вон идет Капитан Трус! – закричали пацаны и поспешно удрали.

Кэмпбел прошел через опустошенный заправочный док к стоянке судов. Кучка мужчин, среди них и Робишо, копошились на «Бампо». Из открытых дверей кабинета Робишо доносился треск радиопомех. Джек вошел внутрь и был встречен ледяным взглядом Свейна, который с помощью портативного приемопередатчика поддерживал связь с эскадрой. По-видимому, на береговых лодках не было даже элементарных раций «корабль-берег». Джек послушал и понял, что охотники еще не обнаружили свою жертву.

Появилась Рэйчел. Она открыто поцеловала Джека.

– Ты уверена, что хочешь, чтобы тебя видели со мной? – спросил он. – Я не самая популярная персона в этом городе.

– Меня это не волнует.

– Спасибо.

Вошел Робишо, на этот раз он не улыбался:

– КАПИТАН, – сказал он, саркастически делая ударение на этом слове, – мы продвинулись в работе над вашей шхуной. Если будет необходимость, можете утром выйти в море. Вам следует это сделать, даже если не будет такой необходимости.

– Я сам решу, когда мне выходить, – сказал Кэмпбел.

– Вы, конечно же, захотите отплыть сразу после того, как поймают кита, разве нет? – сказал Робишо. – Теперь этот кит наш. Есть такие, кто верит, что у вас хватит смелости пристрелить кита после того, как мы его поймаем. Это будет не очень хорошо. Нам это не понравится. Есть и такие...

– Кто первым делом пристрелит меня? Не волнуйтесь. Я не причиню киту вреда, ЕСЛИ вы его поймаете.

– Если? Вы думаете, у нас не получится?

– Честно, говоря, да.

– Если мы не сможем это сделать, никто не сможет. У нас есть план. Две лодки, между ними сеть... Киту не уйти.

– Не стоит его недооценивать. Было бы лучше, если бы лодки вернулись.

– А кто же тогда займется китом? Не вы, конечно? – с усмешкой сказал Робишо.

Рэйчел схватила Кэмпбела за руку:

– Осторожно, – мягко сказала она. – Свейн ищет лишь предлог, чтобы засадить тебя. Ему нравится сажать людей.

– Они засекли его, – заорал Свейн от передатчика.

Все работы на стоянке прекратились, мужчины собрались в кабинете Робишо.

– Он в пределах видимости, – прозвучал сквозь помехи голос Клуна. – Кит наполовину под водой. Мы узнали его по плавнику. Он не двигается. Какого черта?..

Другой голос по другому передатчику вышел на связь. Это был Чапмэн:

– Может, ранен или спит.

– Мы возьмем его без проблем, – сказал Клун. – Ты слышишь меня, Пьер? У меня все.

– Я слышу тебя отлично, – сказал Робишо, выхватив у Свейна микрофон. – Лодки заняли позиции?

– Да.

– Буксир еще с вами?

– Естественно, с нами.

– Отлично. Продолжайте операцию. Удачи. У меня все, конец связи.

На стоянке судов царило напряжение. Все сохраняли молчание. Свейн поглаживал рукоятку револьвера, торчащую из кобуры. Кэмпбел мрачно смотрел на море, Рэйчел не выпускала его руку из своей.

Наконец Робишо нажал кнопку и нервно спросил:

– Все в порядке?

Из передатчика неслись помехи.

 

Чапмэн: Да. Продвигаемся. Погоди... я потерял его. Ты видишь кита, Клун?

Клун: Проклятье, нет... подожди-ка... Вот он. Так погрузился, что я чуть не потерял его. Прямо впереди. Не меняй курс.

Чапмэн: Отлично. Я вижу его. Он как раз между нами. Теперь иду к тебе. Сеть готова?

Клун: Готова.

 

Кэмпбел мог легко представить происходящее там: высокий, худой Чапмэн и здоровяк Клун командуют флотом. Вокруг них кружит праздничная флотилия лодок. Шхуна под командованием Чапмэна приближается со стороны кормы к шхуне под командованием Клуна. Они спустят канаты и между шхунами повиснет сеть. Потом они разойдутся в стороны, сеть натянется и накроет кита.

– Можно ли так легко поймать касатку? – с горечью подумал Джек. – Может, и я мог просто выйти и зачерпнуть его?

– Ну как, ребята? – спросил Робишо.

 

Чапмэн: Спокойно, все отлично. Мы приближаемся. Еще пятьдесят футов, если только этот выродок не двинется с места. Он и правда спит. Все нормально, Клун?

Клун: Порядок.

Чапмэн: Все идет, как надо. Этот псих приподнес нам сюрприз. Взяли его! Он в сети! Идем домой! Теперь спокойно. Вот дерьмо! Он ушел!

 

Последовала короткая пауза. Потом:

 

Робишо: Вы можете глубже опустить сеть?

Чапмэн: Мы это и делаем. Клун, подойди ближе. Если бы не этот чертов ветер. Поднялись волны.

Робишо: Осторожнее там, ребята. Внизу камни.

Клун: Мы снова его взяли!

Чапмэн: Уверен, что это не камень?

Клун: Ага. Это кит! Я вижу его... кажется. Это кит!

 

Передатчик смолк, и Кэмпбел подумал, не сломался ли он. Потом снова затрещали помехи, а сквозь них послышались голоса. Один из них – Чапмэна:

– Сети закреплены! Аллилуйя!

– Видите, как вы ошибались, – сказал Кэмпбелу Робишо.

Кэмпбел хотел было ответить, но промолчал. Снова наступила тишина. Потом:

 

Клун: Чапмэн! Ты совсем не двигаешься вперед! Ты НЕ ДВИГАЕШЬСЯ!

Чапмэн (напряженно): И ты тоже! Этот долбаный кит тянет нас! Полный ход! Полный ход! Клун, слышишь меня?

Клун: Слышу тебя. Полный ход. Мы все равно не двигаемся.

Чапмэн: Боже правый! Еще что? Эй, что происходит?

Клун: Кит уходит под воду! Он тащит за собой сеть!

Чапмэн: Осторожно! Эта чертова тварь притягивает нас друг к другу! Выбрасывай сеть! БЫСТРО!

Клун (кому-то): Выбрасывайте сеть! Рубите канаты! Быстро!

Чапмэн (кому-то): Эй, ребята, лучше поторопитесь. Мы столкнемся!

Робишо: О, господи! Чапмэн? Ты слышишь меня?

 

Ответа не последовало, а потом прозвучал новый голос:

 

– Внимание всем судам. У нас авария. Ведущие шхуны тонут. Господи! Одна уже почти под водой. Присылайте спасателей! Присылайте спасателей!

 

У Кэмпбела комок подкатил к горлу. Он посмотрел на сияющее на солнце волнующееся море. Флотилия наверняка сразу за мысом. Она скоро вернется, но не в том составе, что ушла.

– Пошли отсюда, – сказал он Рэйчел.

Робишо сидел за столом, закрыв лицо руками.

– Не забывай, твоя шхуна скоро будет готова, Кэмпбел, – мрачно сказал Свейн.

Смит и Свейн спешно собрались в кабинете мэра.

– Каковы последствия? – резко спросил Смит.

– Шестеро раненых, ни одного серьезно. Это чудо, что больше никто не пострадал, – констебль запнулся. – Один... пропал.

– Что? Кто?

– Джо Клун. Его ищут. Думаю, его подберут. Старина Клун не мог погибнуть. Он крепкий орешек! – Свейн пытался говорить с убедительностью, которая никак не отражалась на его лице.

– Сколько у Клуна детей?

– Четверо. Не волнуйся, они найдут его.

– Я запомнил твои слова. Ну, что будем делать дальше? Мы не сможем это замолчать. О случившемся станет известно на всем Ньюфаундленде.

– Не знаю, – ответил констебль.

Смит почесал узкий подбородок:

– Остается один выход – Кэмпбел.

– Мы уже говорили об этом, – отвечал коренастый констебль.

– Может быть, найдется способ. Жители Саут-Харбора – очень суеверные люди, можно так сказать?

– Ты знаешь, что это так. И я тоже.

– Так вот, почему бы не сказать некоторым из них, что Кэмпбел навлек на нас проклятье и что единственный способ избавиться от этого проклятья – выставить янки в море. Как бы, ну, заставить его выйти в море. Мы не можем сделать это официально, а горожане могут.

– А вдруг премьер-министр пришлет монтьяров? – нервно спросил Свейн.

– Думаю, я смогу сдерживать власти день или два, но не дольше. Все должно быть сделано завтра. Шхуна Кэмпбела готова?

– Она будет готова выйти в море сегодня вечером. Но как же Кэмпбел? Если кит убьет его?

– Я не вижу, как мы можем избежать потерь, – сказал Смит. – Если Кэмпбел достанет кита, что ж, хотя мне кажется, у него нет шансов. Если кит потопит шхуну Кэмпбела, мы сможем назвать его героем, который спас город.

Свейн с восхищением посмотрел на мэра:

– Неплохо.

На улице что-то происходило. Услышав крики, Свейн резко встал, быстро вышел и почти тотчас же вернулся.

– Клун, – негромко сказал он. – Они не смогли его найти. Он наверное... он должно быть... утонул. Нам лучше поговорить с его вдовой.

Из дома Хендри они наблюдали за возвращением побежденной армады, она стала меньше на два судна. Какие-то мужчины выскакивали из лодок, другим приходилось помогать.

– Теперь они озвереют, – сказал Кэмпбел.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Рэйчел.

– Они захотят бросить меня киту. Они считают, я – единственное, что может его удовлетворить.

– Что ты будешь делать, Джек?

– Я все равно не выйду в море. И ничто не заставит меня.

 

5

Поужинав пораньше, они расположились в гостиной – Энни с гитарой, Пол со спаржей, Джек с Рэйчел. Поднимался прилив, было слышно, как под домом перекатывается галька. С моря порывами дул ветер, хлопали окна. Черные тучи набегали на луну.

– Поднимается ветер, – беспокойно сказал Кэмпбел.

– О, если бы не кит, думаю, мне нравилось бы здесь даже несмотря на плохую погоду, – сказала Энни. – Здесь есть что-то... не знаю... что-то естественное. Во Флориде иногда кажется, что все вокруг искусственное. Иногда мне кажется, что даже океан – продукция «Дженерал Дайнемикс» или еще какого-нибудь концерна, выпускающего подводные лодки, – Энни добродушно посмотрела на Рэйчел. – А ты знаешь, что пальмы у крупных отелей на Майами Бич искусственные? Правда! Где-то десять лет назад все настоящие поразило скручивание, такая болезнь – верхушки просто отвалились, и остались одни стволы. Майами стал похож на плантацию вставших членов, кроме шуток. Ямайка вся такая. Короче, решили, что чем остаться совсем без пальм, лучше заказать тысячу искусственных в Нью-Йорке. Они перевозили их специальным поездом. В чехлах, конечно. Судя по секретности можно было подумать, что перевозят атомные бомбы. В общем, работы велись с трех до пяти утра, чтобы никто ничего не заметил. Они выкорчевали с помощью машин настоящие пальмы и посадили на их место искусственные. И так по всему пляжу, пока не осталось ни одного настоящего дерева, – Энни невинно заморгала.

– Ай, брось ты!

– Спроси ее о кокосовых орехах, – сказал Кэмпбел. – Спроси, как они делают, чтобы орехи падали.

– Да, объясни, пожалуйста, – попросила Рэйчел. С той же наивностью Энни начала:

– О, это проще простого. Понимаешь, кокосы импортируют с Гавайских островов. Специальным сухогрузом в немаркированных контейнерах. Поздно ночью мальчишки, подрабатывающие на пляже, выходят с приставными лестницами. Они забираются на пальмы и приклеивают кокосы. Это специальный клей, он действует недолго. Тает на солнце. То, как быстро он растает, зависит от того, как густо его намажут. Вот и получается, что кокосы падают на землю в разное время в течение всего дня.

– Понимаю, – улыбнулась Рэйчел. – А мальчишки, работающие на пляже, – роботы, не так ли?

Энни улыбнулась в ответ:

– Естественно! Как и туристы. Как и все во Флориде. Как и мы!

– Я знаю, – сказала Рэйчел. – Только это и объясняет Джека.

– Нет, – уверила ее Энни. – Он – другое дело. Его высадили русские с подводной лодки. Его задача заставить флоридских роботов ненавидеть роботов-туристов. – Она подвинула сломанную ногу, передернулась и вдруг сказала: – я не хочу возвращаться.

– О чем это ты? – спросил Пол, лениво растягивая слова.

– Не хочу обратно во Флориду, – Энни взглянула на Кэмибела. – Разве мы не можем жить где-нибудь еще, Джек?

– Мы? Ты и он? – спросил Пол.

– И ты тоже, конечно. Но он мой БРАТ. Он не может без меня. Правда, Джек?

– Вероятно, нет, – сказал Джек.

– Видишь, Пол? – сказала Энни. – И вообще, мне надоела Флорида. Давайте отправимся куда-нибудь еще. Если только, конечно...

Он знал, о чем она говорит: экспедиция провалилась, денег не предвидится, и она останется с ним, если только, конечно, у них с Рэйчел серьезно. Он мог бы расцеловать веснушки Энни.

– Я вхожу в ваш план? – тихо спросила Рэйчел. Энни быстро взглянула на Джека, который сжал руку Рэйчел, и сказала:

– Если хочешь.

Улыбнувшись, Энни продолжила:

– Как насчет Аризоны или чего-нибудь в этом роде? Держу пари, что у них в Таксоне никогда не было шхуны. Это может быть нашей вывеской. «Голден Сэндс» вполне подходит для этих мест. Можем жить на ранчо, – она посмотрела на Пола, который удрученно затянулся сигаретой. – Пол, ты сможешь разводить морских коньков. Очень крупных коньков. Представляешь, мужчины в ковбойских шляпах разъезжают по дюнам на морских коньках. Можешь себе представить?

Все расхохотались, и в это время зазвонил телефон. Кэмпбел снял трубку:

– Алло?

Напряженный мужской голос сказал:

– Через полчаса твоя шхуна будет на воде. Выходи на террасу. Увидишь ее в полном блеске.

– Что?

– Ее заправят. Солнце встанет в 6.15. К этому времени будь здесь.

– Кто это?

– Неважно.

Щелчок был слышен во всей комнате.

– Кто это был? – спросила Рэйчел.

– Тот, кто сказал, что шхуна готова.

– Это шутка?

– Я так не думаю.

Еще несколько минут они вели бессвязную беседу. Пол говорил о Флориде. Он никогда не захочет уехать оттуда, как он выразился.

– О, Пол, где твоя фантазия? – дразнила его Энни. – Где твое...

Снова зазвонил телефон. На этот раз звонила женщина.

– Кэмпбел? – прямо спросила она.

– Да?

– Это хороший город. Пока ты не появился, у нас не было проблем. ТЫ привел кита. Давай, Кэмпбел, убирайся! Уходи утром и не возвращайся! И прихвати с собой своего долбаного кита! – кричала она.

Гудки.

– Вы слышали? – спросил Джек.

– Это можно было услышать и на Марсе, – ответила Рэйчел. – Это кампания?

– Организованная. Управляемая. И будет еще продолжение.

– Почему бы нам отсюда не убраться? – предложил Пол. – Есть автобус на Сент-Джонс. Уходит каждое утро в шесть.

– Ты проверял? – спросил Кэмпбел.

– Да.

– Хочешь повезти Энни на автобусе? – спросил он.

– Я не подумал о ее ноге.

– Уверена, что нет, – нахмурившись, сказала Энни.

– Я не собираюсь срываться и бежать, – сказал Кэмпбел, – не сейчас. Господи, что это?

Снаружи неслись приглушенные голоса. Джек подошел к окну и выглянул. У дома стояла толпа. От нее отделилась фигура, размахнулась и что-то бросила. Это ударилось о стену и отскочило. Джек открыл окно и крикнул:

– Убирайтесь отсюда!

– Выходи, Кэмпбел, – крикнул кто-то из толпы.

– Позвони констеблю, Джек, – сказала Рэйчел.

– Убирайтесь к черту или я позвоню Свейну.

– Позвони, – крикнули в ответ.

Кэмпбел подошел к телефону.

– Оператор, соедините меня с констеблем Свейном, пожалуйста.

Последовала пауза. Оператор сказала:

– Линия занята.

– Может, вам лучше вмешаться. Передайте Свейну, у меня есть ружье, и я собираюсь им воспользоваться.

Свейн тут же вышел на связь:

– Что там еще насчет оружия?

– У меня под домом толпа. Кидаются камнями. Нам нужна защита. Если мы ее не получим, мы сами защитим себя.

– А теперь ты послушай, – натянуто сказал Свейн. – Хочешь, чтобы тебя обвинили в убийстве, Кэмпбел? Я бы не притрагивался к ружью на твоем месте. Нет, сэр. Если бы я был на твоем месте, я бы поговорил с ними.

– Поговорил бы, да? А ты не собираешься и пальцем пошевелить?

– Если будет стрельба, пошевелю, – предупредил Свейн. – А так, я ужинаю.

Кэмпбел повесил трубку. Все были встревожены. Толпа притихла. Вдруг кто-то затянул чистым тенором:

Дальше подхватил хор мужских голосов:

Тенор продолжил громче:

– Но не ЭТОТ Джек, – хрипло выкрикнул пьяный голос, – он не моряк, этот наш Капитан Трус!

– Нет, не моряк. Приманка, это все, на что он может сгодиться. Подвесить его за ноги в гавани и скормить касатке.

– Правильно, ребята. Нечего делить хвосты.

– Готов выпить за это.

– Черти благосклонны, дорогуша.

– Ну-ка, подденем его еще разок. Эй, Кэмпбел...

– Что они там говорят? – зло спросил Кэмпбел.

– «Нечего делить хвосты» – значит – не суетись, – объяснила Рэйчел. – Следующий сказал, что он согласен. «Черти благосклонны» – это что-то вроде «иногда можно совершать плохие поступки», «поддеть»...

В дверь постучали. Кэмпбел побежал и открыл ее. На пороге стояли Робишо и Чапмэн.

– Поговорим? – предложил француз.

– Давай, – сказал Кэмпбел.

– Ты знаешь, что сегодня из-за этого кита погиб мой приятель? – сказал Чапмэн.

– Я слышал, – сухо сказал Кэмпбел. – Я предупреждал, что не стоит выходить в море.

– Предупреждал, да? Если бы ты сам пошел...

– Я говорил, что не сделаю этого. Только сумасшедший может решиться на это. Ты сам это испытал, Чапмэн.

– Гляди-ка, Капитан Всезнайка. Этот кит предназначен для тебя, Кэмпбел. А ты для кита. Ты выйдешь на него или...

– Или ЧТО?

– В голову приходит много всякого, – сказал Чапмэн, зло глядя на Джека.

Снаружи заволновалась толпа.

– Вы спятили похлеще кита! – крикнул Кэмпбел и схватился за ручку двери, пытаясь сдержать себя.

– Он только сказал, что может всякое произойти, – быстро вмешался Робишо. – Вокруг так много разозленных людей.

– Я сам приму решение, Робишо, – спокойно сказал Кэмпбел.

– Мы помогаем тебе принять правильное решение, – сказал владелец стоянки судов. – Чапмэн и я не хотим, чтобы с тобой что-нибудь случилось или с вами, – он заговорил тише, будто не хотел, чтобы его услышали в толпе. – Эти люди... ну, они убеждены, что ты навлек несчастья на их город. Они боятся, что если ты останешься, кит придет снова. Как и твой приятель Умилак, они считают, что кит обладает магической силой. Неизвестно, как далеко они могут зайти. Тебе звонила сегодня женщина? Это вдова Клуна. Она готова пойти на убийство. Другие...

– И что? – нетерпеливо подгонял его Джек.

– Может, ты не боишься за себя...

– Ну?

– Послушай! – встревожившись, сказал Робишо. – Я просто пытаюсь реально смотреть на вещи. Я никому не угрожаю. Эти люди... Их никто не остановит. Ты что, не понимаешь? Мэр и констебль на их стороне. Они не станут помогать тебе. Ты не сможешь связаться с монтьярами, это я тебе гарантирую. Эти люди способны... скажи ему, Чапмэн.

– Ну, я слышал, как говорили, что Кэмпбела надо высадить в море в открытой лодке, – сказал рыбак.

– Попробуйте.

Камень ударился о стену рядом с тем местом, где стоял Джек.

– Флойд всего лишь повторяет то, что слышал, – сказал Робишо. – Разве ты не понимаешь? Мы пытаемся помочь.

– Естественно. Но я не сдвинусь с места. Передайте это своим приятелям. – Кэмпбел посмотрел на толпу.

– Может, ты не боишься за себя, а другие? Ваши женщины...

– Что женщины? – резко спросил Кэмпбел.

– Скажи ему, Флойд.

– Я слышал, говорили, твоя сестра будет скакать на двух сломанных ногах вместо одной.

– Господи! С меня хватит! – Ручка, которую сжимал Джек, оторвалась от двери.

– Джек, нет! Не выходи туда! – закричала Энни. С помощью Рэйчел она допрыгала до дверей в гостиную. – Пол! Чего ты там расселся? Иди к Джеку!

Пол неохотно двинулся вперед и встал рядом с Кэмпбелом.

– Еще один цыпленок! – крикнул кто-то. – Цып-цып-цып.

– Пошли в дом, Пол, – неожиданно устало сказал Джек. – Я уже насмотрелся на это дерьмо.

– С удовольствием, – облегченно согласился Пол.

– Значит, вы отказываетесь? – резко окликнул Робишо.

– Да.

– Я умываю руки.

– Уверен, не слишком часто.

– Вы еще посмотрите, – хмуро пробормотал Робишо и вместе с Чапмэном повернулся к толпе.

Кэмпбел смотрел на людей перед домом. Их было около дюжины, среди них несколько женщин. Однажды, когда он работал на сталелитейном заводе в Бирмингеме, Джек участвовал в забастовке; жители Саут-Харбора напомнили ему забастовщиков – объединившиеся, убежденные в правоте своих обвинений и требований, злые, готовые к насилию, к драке. Он мог понять, что они чувствовали. Джек попытался говорить успокаивающе:

– Почему бы вам не разойтись по домам и не оставить нас в покое? На сегодняшний вечер с нас достаточно. И с вас тоже.

– Мы не уйдем, пока не получим то, что хотим, – крикнули из толпы.

– Отправляйся в море, – раздался другой голос.

– Никому не следует связываться с этим китом, ни мне, ни вам, – сказал Кэмпбел. – Наберитесь терпения. Он уйдет.

– Но он не уходит! – истерически взвизгнула женщина. – Эта рыбина останется здесь, пока не получит то, что ищет, – тебя! Убей или сам погибни, только убирайся отсюда! Сам Господь хочет, чтобы ты убрался, может, он сжалится над твоей проклятой душой!

Раздраженное рычание толпы переросло в дикий рев. Они кричали, топтались на месте и в напряженном ритме били палками по железу.

– Убирайтесь! – крикнул Кэмпбел.

О стену дома разбилась бутылка. Еще одна разлетелась вдребезги у ног Джека.

– Отправляйся в море или ты умрешь!

И вот так я в действительности умру? – подумал про себя Джек. – Я не позволю им убить мою сестру или мою женщину. Взять ружье? Я не хочу никого убивать.

– Мы уничтожим тебя!

До тяжелого ружья можно было без труда дотянуться. Может, если он выстрелит поверх голов... Сомнительно... Эти люди потеряли голову от страха. Они жаждут крови, его, кита, кого угодно. Они хотят заставить Кэмпбела принять бой, и их не волнует, победит он или нет. Их не остановишь и с помощью ружья. Он может ранить нескольких, но это не сдержит взбесившуюся толпу. А если он выживет, то наверняка проведет остаток жизни в тюрьме.

– Идите по домам! Расходитесь, пожалуйста! – упрашивал их Джек.

– Закрой дверь, – раздраженно сказал Пол.

– Тогда они атакуют.

– Ну, пальни из этого чертового ружья!

– Да?

Камень пролетел над головой Джека. Второй задел щеку, и Кэмпбел пошатнулся.

– КАПИТАН ТРУС. КАПИТАН ТРУС. КАПИТАН ТРУС, – скандировала толпа и лязгала железом.

– Энни, ты идешь? – крикнул Пол.

– Конечно нет, сукин ты сын.

– Джек, ради всего святого, не трогай ружье, – кричала Рэйчел.

– Не беспокойся!

Камень разбил стекло в окне. Сатро вышел на порог и медленно и спокойно пошел к толпе.

– Эй, народ! – крикнул он. – Спокойно! Дайте пройти!

– Господи, Пол, ты спятил! – крикнул ему Джек. – Иди обратно!

– Не ходи, Пол, – умоляла Энни, – они разорвут тебя на куски!

Но Сатро продвигался вперед, расставив в стороны руки.

– Спокойно, тихо, – мурлыкал он, будто успокаивая свору огрызающихся собак. – Ну-ну, спокойно. Вот так, – люди в толпе расступились. – Правильно. Это не я вам нужен. Я не связывался с китом. Просто вышел на морскую прогулку. Тихо. Вот так. А теперь дайте мне пройти. Правильно...

Почти пройдя через всю толпу, Пол повернулся к дому и торжествующе помахал рукой.

И вдруг снова началось лязганье.

– Подождите! – крикнул Сатро.

Кэмпбел видел первый удар. Пола ударили по голове металлической крышкой от мусорного бачка. Сверху немилосердно колотили палками. Закидывали камнями. Попали коленом в пах. Пол со стоном повалился на землю и начал извиваться под топчущими его ногами.

– То же будет и с тобой, Кэмпбел! – крикнул Чапмэн. – На рассвете мы вернемся. Понял, кэп?

Они отнесли изумленного, истекающего кровью Пола в дом.

– Я вызову полицию из Сент-Джонса, – сказал Кэмпбел. Он взялся за телефон. – Бесполезно. Отключен.

– И что теперь? – дрожащим голосом спросила Энни.

– Эвакуируемся. Рэйчел, где лендровер?

Рэйчел виновато посмотрела на него.

– Я вернула его, – извиняющимся тоном сказала она. – Я не думала, что он может пригодиться, раз уж я закончила записывать.

– Возьмем грузовик. Миссис Хендри сможет забрать его в Сент-Джонсе.

– Нужно горючее.

– А как же наша шхуна? – спросила Энни.

– Мы продадим ее или пришлем за ней, когда город успокоится. Рэйчел, ты едешь с нами.

– Пойду в гостиницу, соберу вещи.

– Хорошо, – сказал ей Кэмпбел. – Я приторможу у шхуны, надо кое-что прихватить. Пол, послушай, ты можешь вести машину?

Сатро весь был покрыт синяками и порезами, лицо раздулось. Он угрюмо кивнул. Чудо, но ни одна из его ран не была серьезной.

– Отлично, – сказал Кэмпбел. – Высадишь меня у стоянки, а потом Рэйчел у гостиницы. Заправишься и заедешь за ней. Я пойду пешком. Сегодня будем в Сент-Джонсе, а завтра вылетим с Ньюфаундленда.

– Пожалуйста, не оставляйте меня одну в этом доме, – тихо сказала Энни. – Можно я поеду с Полом в грузовике? Я не хочу ждать здесь одна.

– Дорогая, тебе лучше остаться здесь, ладно? Незачем пользоваться сломанной ногой раньше времени. Впереди у тебя долгая ночь.

– Ну, пожалуйста! Я боюсь.

– Чего? Они больше тебя не побеспокоят, – Джек выглянул в окно. – Они ушли. Я приду через несколько минут.

– Это не из-за людей, – призналась Энни. – Она посмотрела на простой дощатый пол, будто могла увидеть сквозь него поднимающийся прилив. – Может, я сошла с ума, но даже здесь я боюсь кита.

– Кит не сможет подойти близко к тебе, малышка, – уверил ее Джек.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Хорошо, только поторопись, Кэмпбел. Моей храбрости хватит ненадолго.

* * *

Пол притормозил возле автозаправки. На ветру бились пластиковые флажки. Мужчина, только что заправивший другую машину, легкой походкой приблизился к грузовику.

– Заполни его, – сказал Пол.

– Бензина нет, приятель, – сказал мужчина.

– Нет? – переспросил Пол, глядя на отъезжающую машину. – На чем ездит эта колымага, на морской водичке?

– Бензина нет, – холодно повторил мужчина. – Эта машина забрала последний.

– Нет даже парочки запасных канистр? – спросил Пол.

– Для ВАС – ни капли.

– А, я понял, – Пол решил сам вызвать полицию из Сент-Джонса. – Где платный телефон? – требовательно спросил он.

– Не работает, – сказал мужчина. – Вы не найдете ни одного платного телефона сегодня вечером, так что можете не искать.

– Понимаю, – медленно сказал Пол.

– И, если бы я был на вашем месте, я бы не пытался уехать отсюда, даже если у вас в баке есть немного горючего. Констебль из-за ветра перекрыл дорогу. Упавшие деревья. Дорога патрулируется.

– Почему бы вам просто не посадить нас за решетку? – резко спросил Пол.

Мужчина улыбнулся:

– Заключенные не плавают.

* * *

Из-за ветра и шторма в море поднялся ненормально высокий прилив, швартовые «Бампо» натянулись. Было странно видеть ее снова на плаву после – сколько прошло? – Кэмпбел неподдельно изумился: два дня. Все это случилось всего за два дня?

Судно, казалось, было в полном порядке. Джек прошелся по палубе, думая о том, что, возможно, в последний раз видит старый траулер. Он знал, как бы поступил на месте горожан, если бы «Капитан Трус» смылся, а кит продолжал наведываться в гавань. Он бы вывел «Бампо» в море и потопил бы ее на глазах у касатки.

Джек взял кое-что из своей каюты – фонарик, серебряную фляжку, которая принадлежала его отцу, и, после некоторых сомнений, пластиковую фигурку кита-убийцы. Когда-то он думал, что она принесет ему удачу, но все пошло по-другому. Ну, сегодня вечером они выберутся из этого дерьма.

Джек поднимался в темноте по ветреной стороне холма, как вдруг услышал звук. В какое-то мгновение он подумал, что это сова. Потом он побежал.

– Джек! – услышал он крик Энни, еще не добежав до дома. – Помоги!

Кэмпбел одним прыжком преодолел ступеньки, ворвался в коридор и схватил стоящее у двери ружье. Он услышал новый звук – равномерные удары. Дом дрожал.

– Дже-е-ек!

Только он добежал до гостиной, дом начал буквально разваливаться на части. Разбились окна, трещали стены, по полу разбежались трещины, люстра покачалась из стороны в сторону и рухнула перед Кэмпбелом на пол. Стало темно.

– ДЖЕК! СЮДА!

Кэмпбел включил фонарик и обвел им комнату. Энни на спине лежала на полу и пыталась отползти, волоча за собой гипс и впиваясь в пол ногтями... Гостиная накренилась, диван позади Энни заскользил к задней стене. Что-то таранило сваи, на которых стоял дом! Джек слышал, как трещит дерево.

– Держись! – крикнул он, бросив ружье. Стена вдруг исчезла, диван поглотила пена. Джек слышал, как разваливается задняя терраса. Пол постепенно поднимался с его стороны и опускался со стороны Энни. Бурлящая вода начала заполнять комнату.

– Я не могу двигаться! – кричала Энни, все быстрее сползая к воде.

Джек на ощупь прокладывал путь по мокрым скользким доскам.

– Джек!

Ему показалось, что за Энни мелькнул ужас – красные свинячьи глаза, белые пятна на черной массе, открытая пасть, как огромный ковш. Джек в отчаянии обвел фонариком разваливающуюся гостиную и увидел сети, украшавшие стены. Он сорвал и бросил сеть Энни.

– Держи! Держи, Энни!

– Держу!

– Крепче! Я тяну!

– Быстрее!

Ее вес усиливался наклоном комнаты. Джек тянул сеть, выронил фонарик, который продолжал освещать пол. Наконец он дотащил сестру до безопасного места.

* * *

Фонари быстро двигались на задней половине дома. Энни без сознания лежала на кухонном столе. Женский голос – миссис Поллак – кричал:

– Нужен жгут. Возьми кухонное полотенце. Быстро! Она истечет кровью! Вот. Позвони в больницу. «Скорая»... Что произошло? Упала балка? Эти следы! Зубы! Это следы от ЗУБОВ!

Ногу размозжило под гипсом, подумал Джек, отворачиваясь. Они погрузили Энни в «скорую», и Джек вернулся в то, что осталось от гостиной.

– Твоя взяла! – закричал он в ночь. – Я иду! Я иду за тобой! Я иду, ты, вонючий ублюдок! Я ИДУ!!!