Июль 2007 года. Антуан, молодой француз чуть за двадцать, подходит к девушке, прогуливающейся по большому торговому центру. Рядом с Антуаном идет его симпатичный песик по кличке Гвенду — по-бретонски это значит «черно-белый».
«Привет, — говорит девушке француз. — Меня зовут Антуан. Я только хотел сказать, что вы настоящая красавица. Я днем работаю, но, может быть, вы дадите мне свой номер телефона? Я бы позвонил вам после работы, и мы сходили бы куда-нибудь вместе».
Мгновение девушка колеблется, затем смотрит на Антуана, на его собаку, отвечает «Oui» («Да») и достает из сумочки ручку.
На самом деле француза зовут вовсе не Антуан. Гвенду — не его пес, а лжехозяин гуляет по торговому центру вовсе не затем, чтобы подцепить себе красотку. Француз принимает участие в эксперименте, подготовленном двумя французскими антрозоологами Сержем Сиккотти и Николя Гегеном, которому на самом деле принадлежит Гвенду. Антрозоологи выясняют, насколько эффективно питомцы исполняют функцию социальной смазки. Антуан, выбранный для эксперимента потому, что группа опрошенных женщин сочла его необычайно привлекательным, подходил к 240 случайно выбранным девушкам. В половине случаев он был один, в другой половине — брал с собой собаку, которую исследователи называли «добродушной, подвижной и симпатичной».
Так что же, присутствие Гвенду придавало Антуану большую сексуальную привлекательность? Mais oui! (О да!) Пока он работал в одиночку, номер телефона ему согласились дать только то% женщин, но стоило Антуану взять с собой le chien (собаку), как их стало почти 30 %.
Было обнаружено, что люди с собаками вызывают симпатию не только у девушек. Французские исследователи выяснили, что и мужчины и женщины втрое чаще дают денег незнакомцу, если тот с собакой («Простите, мэм/сэр, не могли бы вы дать мне немного денег на автобус?»).
Итак, домашние питомцы — или по крайней мере симпатичные собачки, — помогут вам договориться о свидании и заручиться поддержкой совершенно незнакомых людей. Однако тот факт, что животные могут служить социальной смазкой, вовсе не объясняет, почему люди приносят домой кошек, птичек, черепах и даже крыс и обращаются с ними как с членами семьи.
С точки зрения эволюции питомец — это лишняя проблема. Зачем тратить время, силы и ресурсы на существо, с которым мы не связаны генетическими узами и которое не выполняет никакой полезной работы? В конце-то концов, отнюдь не все владельцы домашних животных — привлекательные молодые люди, стремящиеся повысить свой репродуктивный потенциал. Менеджеры индустрии, обслуживающей домашних любимцев, Американская ассоциация ветеринаров и практически любой антрозоолог, которого я знаю, скажут вам, что мы допускаем в свою жизнь питомцев потому, что те делают нас счастливее, улучшают наше здоровье и дарят свою любовь. А по-моему, все куда как сложнее.
Возьмем две очень разные истории о людях и их питомцах.
Нэнси и Чарли: привязанность, которая не подвела
Спустя пару месяцев после свадьбы Нэнси и Роя Уотсон японцы произвели бомбардировку Перл-Харбора. Рой немедленно записался в армию. Его выучили на радиста и отправили на Окинаву сражаться с японцами. В 1946 году Рой вернулся домой и вместе с Нэнси начал строить собственное воплощение американской мечты. Рой получил работу в отделе запчастей местного представительства фирмы «Форд». Вскоре у них родилось двое сыновей, и Нэнси превратилась в домохозяйку. За несколько лет семья скопила достаточно денег и купила кирпичный домик с тенистым, обнесенным забором задним двориком в западной части Ашвилла (Северная Каролина). Жизнь в доме Уотсонов протекала бурно, но животных они никогда не держали. Рой не любил ни собак, ни кошек, да и Нэнси никогда не причисляла себя к любительницам домашних животных. Рой работал в «Форде» до самой старости, потом вышел на пенсию и через десять лет умер от рака, оставив Нэнси одну в доме, где они прожили вместе сорок лет. Смерть Роя оставила в сердце Нэнси незаживающую рану. Год спустя женщина впала в депрессию и почувствовала, что в жизни у нее ничего не осталось. Сыновья очень переживали за мать и боялись, что одиночество в опустевшем доме не сделает ее жизнь длиннее. Они начали поговаривать о доме престарелых.
Спустя год после смерти Роя Нэнси зашла в круглосуточный магазинчик за хлебом и увидела у кассы написанное от руки объявление: «ОТДАМ КОТЯТ». Девушка на кассе спросила, не хочет ли Нэнси взглянуть на котят. Нэнси отказалась и поехала домой. Однако в выходные она рассказала о котятах приехавшему к ней в гости сыну Аарону. «Мам, — ответил тот, — поехали посмотрим». К его удивлению, Нэнси согласилась. Им показали двух котят семи недель от роду, возившихся в картонной коробке в подсобке магазина. Один котенок был трехцветный, а другой — угольно-черный. Нэнси тут же выбрала черного — это была любовь с первого взгляда. Она назвала котенка Чарли.
Нэнси и Чарли живут вместе вот уже восемь лет. Нэнси — подвижная, жизнерадостная, умная женщина. По ее словам, они с Чарли стали командой. «Он принес в мою жизнь счастье, — говорит Нэнси. — С тех пор как появился Чарли, я никогда больше не чувствую себя одинокой. В нем вся моя жизнь». Но Чарли для Нэнси не только друг. Он упорядочивает ее жизнь. Встав утром, она сразу же готовит себе и ему завтрак — ложка консервированного тунца для Чарли и тарелка каши для себя. Потом Чарли гуляет минут десять — пятнадцать. Вернувшись, он запрыгивает к сидящей Нэнси на колени, и хозяйка болтает с ним, пока Чарли не устает и не отправляется соснуть в свою корзинку. Просыпается он после обеда. Если день солнечный, кот с хозяйкой бок о бок сидят перед домом в одинаковых креслах до самой темноты. Потом Нэнси готовит ужин, и они едят. Чарли не любит телевизор, поэтому по вечерам он уходит гулять, однако раза два-три заглядывает к Нэнси, пока она не ляжет спать.
Нэнси согласна с тем, что иметь в приятелях кота не всегда удобно. Когда она спит, Чарли превращается из доктора Джекила в мистера Хайда, удирает в леса и занимается тем, чем занимаются по ночам все коты, — охотится. Плоды своих охотничьих вылазок он гордо приносит Нэнси. Обычно это мертвая птичка, часто — мыши-полевки, бывает и белка, а на прошлой неделе Чарли принес крольчонка. Иногда, если добыча хоть и истерзана, но еще дышит, Нэнси открывает дверь и велит Чарли унести это из дома. Чарли повинуется.
Нэнси и Чарли иллюстрируют собой самое лучшее, что бывает, когда человек ощутит связь со своим питомцем. Кот сразу же сделал жизнь Нэнси лучше, и я подозреваю, что своим хорошим здоровьем, крепким рассудком и способностью жить самостоятельно она обязана именно их дружбе.
История Нэнси и Чарли не уникальна. Все то же самое изо дня в день происходит в миллионах американских домов. Не миновало это и моих родителей — они никогда не увлекались животными, но вот папа вышел на пенсию, и в доме появилась первая из трех их такс. Всех трех родители обожали и всех по очереди называли Вилли.
Но вот вам история Сары Коу, свидетельство того, что жизнь с питомцем отнюдь не всегда исполнена счастья и радости.
Собаки Сары: Привязанность, которая подвела
Сара работает администратором в ветеринарной больнице Западного побережья, а ее муж Иен — программист в местном университете. Они были женаты уже три года, когда Сара решила завести собаку. Иен воспринял это известие без особого энтузиазма, но все же согласился. Своей собаки у Сары никогда не было, но, работая в ветеринарной клинике, она повидала множество животных с проблемным поведением, и потому они с Иеном подошли к выбору щенка очень серьезно. Несколько месяцев было потрачено на изучение описаний различных пород. Наконец супруги выбрали шиба-ину, симпатичную японскую породу, выведенную для охоты на мелкую дичь. В Национальном клубе шиба-ину Америки темперамент этой породы принято описывать такими словами, как «веселый и отважный», «настоящий красавчик-мачо» и «неудержимый мохнатый ком из преисподней». Для Сары и Иена это означало проблемы с самого начала.
Хиро было девять недель от роду, когда новые хозяева выбрали его из всего помета. Для этого им пришлось ехать в Орегон. С самого начала Хиро дал понять, что легкой жизни у них не будет. Требуя постоянного внимания, он беспрестанно скулил, а без ежедневных полуторачасовых активных игр становился неуправляем. К счастью, неподалеку от дома нашелся парк, где разрешалось выгуливать собак без поводка, однако Хиро совершенно не умел общаться и никак не мог научиться вести себя с другими собаками. Его туповатость в общении вскоре стала приводить к конфликтам с другими владельцами собак.
В один прекрасный день Хиро, которому было уже полгода, играя, вскочил на спину молодому тибетскому терьеру, тоже кобелю. Иен знал, что подобные игры, напоминающие совокупление, часто встречаются среди молодых собак и не имеют никакого отношения к их сексуальной ориентации. Однако хозяин терьера закричал: «Нечего трахать мою собаку!! Нечего трахать мою собаку!»
Иен попытался было объяснить хозяину терьера, что щенки просто играют, однако беседа очень быстро переросла в шумную перебранку.
После нескольких аналогичных случаев Сара и Иен устали выслушивать от других собаковладельцев лекции о дурном поведении своего питомца. Они перестали водить Хиро в парк и наняли специального человека, который за 300 долларов в месяц водил пса на долгие прогулки, а сами хозяева могли насладиться часом-другим тишины.
Один из ветеринаров, работавших с Сарой, предположил, что, возможно, синдром дефицита внимания и гиперактивности, которым страдает Хиро, пойдет на убыль, если у пса появится товарищ по играм. О, как он ошибался! Второй появившийся в доме щенок породы шиба-ину по кличе Нами оказался еще хуже Хиро. Нами была задирой — непредсказуемой, агрессивной, требовательной. Она оказалась так ревнива, что Иену с Сарой по ночам приходилось красться в постель на цыпочках. Нами злилась, даже когда Иен целовал Сару по утрам перед уходом на работу. К двум годам Нами уже регулярно принимала валиум и прозак. Большинство владельцев собак относятся к своим питомцам как к детям. У Иена с Сарой один ребенок оказался завзятым панком, а второй — психопатом в пограничном состоянии.
Сара — человек строгих правил и любит аккуратные интерьеры: чистые полы, тщательно подобранная мебель. С появлением собак все это кануло в небытие. Псы изжевали диван, разодрали коврики и разнесли весь дом в клочья. «Мне не хочется жить в доме, где такой бардак, словно там держат сумасшедшего», — сказала мне Сара. Иену и Саре нравится встречаться с друзьями, но собаки свели все общение на нет. Так, пришлось отменить назначенный обед с друзьями, потому что Хиро и Нами наверняка стали бы безостановочно лаять и таскать со стола еду.
Несмотря на то что собаки испортили семье всю жизнь, Сара и Иен к ним очень привязаны. Сара шьет одежду для Нами. Иен идентифицирует себя с Хиро. Иен сказал мне, что они с Хиро оба похожи на круглые детали, которые кто-то пытается втиснуть в квадратное отверстие. Семья Коу водила собак на курсы дрессировки и советовалась с лучшими специалистами страны. Увы, это не помогло. Несколько раз в год супруги думают, не избавиться ли им от собак — например, отдать в другую семью или даже усыпить, — но им никак не удается синхронизировать свои порывы. Когда Сара уже была готова на все, Иен испытывал огромную привязанность к собакам. А несколько месяцев спустя все уже было наоборот.
Я спросил их, не страдает ли от поведения собак их брак. Супруги долго молчали, а потом переглянулись и признались: да, они посещают семейного психолога. Спустя неделю после нашего разговора Сара написала мне по электронной почте. Они с Иеном решили пожить отдельно. Сара временно переезжает в квартиру. Она сказала, что далеко не последнюю роль в разрыве сыграл стресс, который они с Иеном испытывали от присутствия в их жизни пары сумасшедших собак. Что будет с Нами и Хиро, пока непонятно.
Кого считать питомцем?
На примерах Нэнси и Сары мы видим, что порой взаимоотношения человека и питомца складываются прекрасно, а порой — не складываются вовсе. Но кого же мы считаем своими питомцами? Историк Кейт Томас утверждает, что питомец — это животное, которому позволяется входить в дом, которое имеет свою кличку и которое нельзя съесть. Для отправной точки неплохо, но и тут возможны исключения. Мои соседи, например, никогда не впускают свою собаку в дом, а врач, у которого я лечу зубы, не удосужился придумать клички своим тропическим рыбкам. Исключения встречаются даже в той части определения, где говорится про «нельзя съесть». В бытность мою студентом я изучал поведение аллигаторов во Флориде. Однажды вечером мы с Мэри Джин зашли к нашему другу Джиму, профессору агрокультурных наук на пенсии, который владел озером, где я и занимался своими исследованиями. У себя на мини-ферме Джим держал целый зверинец — коз, бентамских кур, мускусных уток, китайского мопса и нескольких морских свинок — детских любимцев. Жена и дети Джима уехали на выходные, и он готовил ужин сам. Не прерывая разговора, он невозмутимо вытащил из клетки морскую свинку, тюкнул ее по макушке палкой, освежевал и положил на гриль. Видимо, свинку он к категории питомцев не относил.
Мне больше нравится определение, которое дал понятию питомца антрозоолог Джеймс Серпелл из университета Пенсильвании. Он считает, что питомцы — это животные, которые живут с нами и при этом не имеют четких функций. Но даже такое широкое толкование может оказаться не вполне точным. До сравнительно недавнего времени у большинства питомцев, живших в американских домах, были свои функции. К примеру, собаки должны были пасти стада, охотиться, охранять, таскать повозки и даже сбивать масло. Коты считались скорее живыми мышеловками, чем объектами привязанности. Животные, единственной функцией которых было бы развлечение хозяев, в США практически не встречались вплоть до середины девятнадцатого века, когда возникла мода на птиц в клетках, в частности на поющих канареек.
Каких только животных не держат у себя люди в качестве питомцев — сверчки, тигры, свиньи, коровы, крысы, кобры, аллигаторы, гигантские угри — список бесконечен. Однако когда мы спрашиваем человека, какие животные ассоциируются у него с питомцами, о сверчках и угрях почти никто не упоминает. А кого упоминают? Разумеется, собак и кошек.
Когнитивные психологи называют предмет, воплощающий собой некую категорию, прототипом. Сделайте прямо сейчас вот что: вообразите птицу.
Подозреваю, что вы представили себе воробья, малиновку или орла, но не страуса и не пингвина. Это потому, что малиновка больше похожа на «птицу», чем страус. А какое животное является прототипом питомца? Недавно мы с Самантой Стразанак опросили студентов колледжа, предложив им расставить шестнадцать разных видов животных — причем некоторые студенты держали этих животных у себя дома, — по степени попадания в категорию питомцев (чем выше, тем больше попадает). Разумеется, все сказали, что воплощением понятия питомца являются кошка и собака. Третье место заняла золотая рыбка — 75 % студентов сочли, что она достаточно похожа на питомца. Хомячков, песчанок, кроликов и попугаев записали в питомцы только около половины студентов. Мыши и игуаны оказались в самом конце шкалы, а белые крысы и тарантулы — и того ниже. Почетное последнее место заняли удавы — их сочли питомцами только 5 % опрошенных.
Некоторые защитники животных не любят слово «питомец». Они считают, что, используя его, мы унижаем живущих рядом с нами животных, поэтому наших пушистых, чешуйчатых и крылатых друзей надо звать «животными-компаньонами», а их владельцев — «опекунами». Организация «В защиту животных», борющаяся за права животных, продвигает в муниципалитетах идею официальной смены терминологии, связанной с домашними питомцами. Почти в двадцати городах (почти все из которых находятся в Калифорнии) и на территории всего штата Род-Айленд эту инициативу подхватили, и теперь в постановлениях, касающихся домашних животных, пишут не «владелец», а «опекун».
Лично мне термин «животное-компаньон» не нравится. Многие наши питомцы вовсе не являются компаньонами своих хозяев. У моего друга детства Джо Билла был любимчик — рак, обитавший в стоявшем у кровати аквариуме. Был ли рак питомцем Джо Билла? Да. А компаньоном? Нет.
С заменой слова «владелец» на «опекуна» тоже не все понятно. В отличие от людей, которые берут под опеку человеческого ребенка, «опекун» животного имеет законное право отдать, продать или стерилизовать своего подопечного против его воли. Более того — если животное-компаньон прискучит «опекуну», то он может даже усыпить своего подопечного. Термины «животное-компаньон» и «опекун животного» — это не более чем лингвистические иллюзии, с помощью которых мы можем притвориться, будто бы наши животные не являются нашей собственностью.
Вопросы владения животными влекут за собой ряд моральных затруднений для многих, кто любит животных, — например, для социолога Лесли Ирвин из университета Колорадо. В своей книге «Если ты меня приручишь: что связывает нас с животными?» Лесли пишет: «Если мы согласимся с тем, что жизнь животного является абсолютной ценностью, тогда будет неэтичным держать этих животных ради удовольствия, независимо от того, станем ли мы звать их компаньонами или питомцами». Головой Лесли верит, что разведение животных и ограничение их свободы ради нашего удовольствия является аморальным. Она утверждает, что взаимоотношения человека и его питомца напоминают скорее взаимоотношения раба и хозяина, нежели двух друзей. Но вот беда — Лесли глубоко привязана к живущим у нее собакам и кошкам. И потому она продолжает так: «Мне страшно при мысли о том, что я могу вернуться в пустой дом, где никто не встретит меня, виляя хвостом от радости… Однако то удовольствие, которое я получаю от этих встреч, не может служить оправданием для появления все новых и новых предназначенных для этого животных». Лесли оказалась в центре классического конфликта между разумом и чувствами — и, как обычно, победили чувства.
Как из питомцев делают людей
Многие американцы, как и Лесли, глубоко привязаны к своим питомцам. По данным Ассоциации производителей товаров для домашних животных, домашние любимцы живут в 63 % американских домов. В 2009 году бок о бок с нами жили 78 миллионов собак, 94 миллиона котов, 15 миллионов птиц, 14 миллионов рептилий, 16 миллионов мелких млекопитающих (мышей, хорьков, крыс, кроликов, морских свинок, хомячков, песчанок) и 180 миллионов рыбок. Кейси Грайер обнаружила, что отношение к домашним животным в США периодически меняется. Один такой перелом в отношении произошел в конце девятнадцатого века, когда домашние животные стали символом домашнего очага и многие, особенно матери, считали, что домашние животные прививают детям чувство ответственности и учат их доброте. После Второй мировой войны интерес к домашним животным вновь резко подскочил, но на этот раз причина была в росте частного сектора и в убеждении, что уход за питомцем — это необходимое условие нормального детства.
Однако, хотя домашние любимцы прижились в Америке давно, а отношение к ним не раз успело поменяться, взаимоотношения человека и его питомцев (особенно наши взаимоотношения с кошками и собаками) сегодня вступили в новую фазу. В последние годы питомцев начали считать полноправными членами семьи — эту тенденцию в отрасли товаров для домашних животных называют очеловечиванием любимцев. Сегодня 70 % владельцев домашних животных говорят, что порой позволяют любимцу спать в одной кровати с хозяином, две трети дарят своим питомцам подарки на Рождество, 23 % готовят для них специальную еду, а 18 % — наряжают животных для торжественных случаев.
Хотя доля американских семей, держащих у себя животных, за последние десять лет выросла незначительно, суммы, которые мы тратим на своих любимчиков, стали расти лавинообразно. Сегодня мы спускаем на питомцев больше денег, чем на кино, видеоигры и музыку вместе. У нас уходит 17 миллиардов долларов на еду и диетические добавки для животных, 12 миллиардов — на услуги ветеринаров, 10 миллиардов — на аксессуары вроде кошачьих лотков, дизайнерской одежды для собак, ошейников с поводками, мисок для еды, игрушек и открыток на день рождения любимца. Еще 3 миллиарда мы выкладываем на передержку животных, гостиницы для них, мытье и стрижку, курсы дрессировки, массажи, прогулки со специальными людьми, погребальные урны, страховки и суперсовременные коммуникаторы для общения с питомцами.
Как пишет автор прекрасной книги «Народ под собачьей пятой» Майкл Шаффер, самое интересное, что есть в торговле товарами для домашних животных, творится в секторе товаров люкс. На долю элитных брендов приходится 20 % продаж корма для животных, но почти половина прибылей всей отрасли. В предлагаемом элитном меню можно найти такие блюда, как «Рубленая утятина от Fromm Nutritional» («щедрая порция рубленной вручную экологически чистой утятины, припущенной в натуральном утином бульоне с картофелем, горохом и морковью»), причем преподносится это блюдо как еда человеческого класса. В завершение изысканного обеда ваш питомец может выпить собачьего пива Bowser или насладиться мисочкой бутилированной воды PetRefresh. Новейшая тенденция в этой области — исключительно натуральные органические продукты. К примеру, «Домашнее собачье печенье от Dr. Harvey» содержит исключительно органические компоненты: овсяную муку, отруби, мед, пыльцу, яблоки, одуванчики, брокколи, перечную мяту и фенхель.
Многие хозяева считают, что их питомцам нравится наряжаться. Интернет-бутик одежды для домашних животных Tea Cups Puppies and Boutique предложит вам «платье от Сваровски для приемов на открытом воздухе» за 3 тысячи долларов или — подешевле — разнообразные футболочки, маечки, жакетики и денимовые комбинезончики. Если вы не хотите расставаться со своим питомцем ни на минуту, бутик предложит вам изящную переноску змеиной кожи за 1995 долларов. Barrons House of Treasures торгует собачьими штанишками, диадемами, купальниками, смокингами и свадебными платьями. Для байкеров, которые возят своих пусечек на ежегодное моторалли в Стурджисе (Южная Дакота), Harley-Davidson стал выпускать линию собачьего байкерского прикида. А серьезные дизайнеры собачье-кошачьей одежды никогда не пропускают Неделю высокой моды для животных — ежегодное мероприятие в Нью-Йорке, на котором супермодели прижимают к груди йоркширских терьеров и чихуахуа, наряженных в последний писк моды «от кутюр».
Если вашему песику захочется отдыха, он может провести денек в L. A. Dogworks — пятизвездочном собачьем отеле, где постояльцам обещают «абсолютный комфорт». Программа включает в себя часовое посещение «дзен-покоя» — так называется «исполненное восточной простоты помещение, где ваша собака сможет отдохнуть и предаться удовольствиям». Сервисы для домашних животных предлагают и многие роскошные отели. Вашу собаку с распростертыми объятиями примут в отеле Ritz-Carlton (г. Сарасота) — если только ваш песик весит меньше двадцати фунтов, а вы готовы авансом заплатить 125 долларов за уборку в комнате. Еще за 130 долларов отель предложит вашему элитному питомцу шведский массаж, расслабляющий массаж тела, бодрящий спортивный массаж и более деликатный массаж для питомцев старшего возраста.
Размывание границ между человеком и его питомцем началось не сегодня. Нечто похожее происходило в девятнадцатом веке во Франции. По мере роста и усиления среднего класса росло и увлечение его представителей домашними питомцами, и спустя пятьдесят лет собаки с кошками из полезных животных превратились в членов семьи. К 1890-м годам роскошь и домашние животные были неразделимы. В гардеробе хорошо одетой парижской собаки имелись ботиночки, ночная рубашка, купальный халат, белье и плащ. Росло число парикмахерских салонов для собак и кладбищ домашних животных. В начале девятнадцатого века дохлых собак сбрасывали в Сену, однако уже к середине века парижские любители животных хоронили своих усопших кошек и собак на специальных кладбищах или держали их головы у себя на каминной полке.
Сегодняшнее повальное увлечение одеждой, спа-курортами и бутилированной водой для домашних животных служит воплощением тенденции, которую Майкл Сильверстейн и Нейл Фиске назвали раздуванием. По их словам, спрос на элитные собачьи яства и спа-курорты возник под влиянием тех же культурных сил, которые породили спрос на шестидолларовые чашки кофе и кухонные плиты Viking по шесть тысяч долларов штука. Но что произойдет, когда пузырь лопнет? Готовы ли люди тратить деньги на своих любимцев и в тяжелые времена?
Как утверждает Дэвид Луммис, авторитет в области тенденций рынка товаров для домашних животных, — да, готовы. В 2008 году экономика пошла на спад, а показатели продаж ведущей сети магазинов товаров для животных PetSmart выросли на 8,4 % и составили более 5 миллиардов долларов. Онлайновая ветеринарная аптека PetMedExpress также сообщила о том, что уровень продаж в четвертом квартале 2008 года вырос на 16 % по сравнению с аналогичным показателем 2007 года. Луммис предполагает, что в том году общий доход рынка товаров для домашних животных в США достигнет 56 миллиардов долларов.
Я спросил Кейси Грайер, автора посвященной истории отношений человека и животных книги «Домашние любимцы в Америке», чем можно объяснить такой рост затрат на содержание домашних животных. Она ответила, что индустрия товаров для животных поставила на место потребителей самих питомцев, особенно собак. Многие люди считают, что их питомцы желают и заслуживают того же, чего их хозяева: печенья, пастилок для устранения неприятного запаха изо рта, плащей, летнего отдыха на пленэре, спа-процедур — и даже дорогостоящих свадебных церемоний.
Но кто же (не считая Ассоциации производителей товаров для домашних животных) выигрывает от этого безумия? Представитель Американского общества против жестокого обращения с животными Стив Завистовски, автор книги «Животные-компаньоны и общество» говорит так: «Если вы покупаете собачий плащ от дождя за 20 долларов, то вы покупаете его собаке. Если же вы покупаете собачий плащ за 200 долларов, вы покупаете его себе». Профессор маркетинга из университета Колумбии Моррис Холлбрук дает такой совет корпорациям, пробивающимся на рынок элитных товаров для животных: «Напоминайте покупателям о том, что они не владельцы своих животных, что животные — не их собственность, а компаньоны, имеющие такие же нужды, желания и права, что и другие члены семьи».
Раньше домашние питомцы обходились сравнительно недорого. До периода, последовавшего за Второй мировой войной, большинство питомцев в Америке питались объедками с общего стола и ни разу не переступали порога ветеринарной клиники. Но времена переменились. Теперь владелец собаки средних размеров потратит за всю жизнь своего питомца около 8 тысяч долларов на его содержание, а владелец кота — около 10 тысяч долларов (коты живут дольше). Что же вы получите за свои деньги?
Любят ли нас наши питомцы безусловной любовью?
Пару лет назад я опрашивал владельцев домашних животных в ветеринарных клиниках Северной Каролины, задавая им вопрос: что они выигрывают от того, что у них есть домашние животные? Наиболее характерных ответов оказалось три: «Мои животные — члены моей семьи», «Мои животные — мои дети» и «Мои животные — мои друзья». Затем подоспело исследование, проводившееся Робином Ковальски, социальным психологом из университета Клемсона. Сотрудничая с ним, я просил владельцев собак и кошек оценить ряд утверждений, в которых сравнивались преимущества отношений с лучшим другом-человеком и преимущества отношений с питомцами. Опрошенные заявили, что и люди, и животные равно хорошие товарищи, избавляют от чувства одиночества и помогают человеку чувствовать, что он кому-то нужен. Друзья-люди оказываются лучше животных, когда нам нужно кому-то довериться или выговориться. Но есть область, в которой животные оставляют людей далеко позади, и это безусловная любовь.
Хотя бесчисленные психологические книжки на все лады твердят, что-де питомцы дарят своим хозяевам безусловную любовь, я считаю, что как причина привязанности человека к животным эта теория сильно переоценивается. Если бы животные действительно были так щедры на безусловную любовь, домашних любимцев держали бы у себя абсолютно все. А вот — не держат. В ходе исследования 1992 года 15 % взрослых сказали, что не испытывают особой привязанности к своим питомцам. По итогам неофициального опроса, который я провел среди своих студентов, около трети студентов ответили, что кто-либо из членов их семьи активно недолюбливает или даже терпеть не может живущее в семье животное.
Демографический аспект содержания домашних животных тоже не особенно поддерживает гипотезу безусловной любви. Если бы дело было именно в ней, то можно было бы предположить, что в безусловной любви больше всего нуждаются одинокие люди, и потому процент владельцев животных среди них будет наиболее высок. На практике вышло совсем иначе. Взрослые люди, живущие в одиночестве, заводят домашнее животное реже всех остальных, в то время как самый высокий показатель принадлежит взрослым, имеющим детей школьного возраста. Интересно, что, хотя имеющие детей взрослые и заводят животных наиболее часто, эти же взрослые как группа привязаны к своим питомцам меньше, чем одинокие люди. По сути, привязанность к животным становится тем меньше, чем больше людей входит в семью. Хуже всего приходится животным в тех домах, где есть маленькие дети. Так, только 25 % животных, живущих в семьях с детьми, могут похвастаться ежедневным уходом за шерстью, в то время как для питомцев бездетных взрослых этот показатель достигает 80 %. В доме, где есть дети, собак и кошек почти никогда не задаривают подарками на Рождество и не берут с собой на каникулы. Как это ни печально, но собака, которая в первые годы брака была для супругов «нашей деткой», теряет свой статус в тот же миг, как мать возвращается из роддома с младенцем.
Сотрудник Кембриджского университета и издатель журнала AnthrozoOs Энтони Подберсек не из тех, кто бросается словами, однако и он называет теорию безусловной любви питомцев «ерундой». Энтони считает эту теорию чисто американской, потому что британцы и австралийцы крайне редко упоминают ее, описывая свои отношения с животными. Энтони считает, что теория безусловной любви унизительна для животных. По его словам, если мы верим, что наши питомцы будут безрассудно любить нас независимо от нашего с ними обращения, тем самым мы считаем их эдакими декартовскими роботами, которые безропотно примут все, что мы им предложим, и даже более того.
Должен признаться, что идея безусловной любви нравилась мне куда больше, когда у нас с женой была собака. Сейчас мы держим кошку, и потому отношение к вопросу у меня соответствующее. Я пришел к выводу, что, хотя я люблю свою кошку безусловной любовью, ее любовь даруется мне на строго определенных условиях. Командует нашим союзом Тилли. Она любит меня, когда я готовлю ей еду или даю вздремнуть, когда она хочет, чтобы я почесал ей брюшко или дал поохотиться на мои ноги. Но большую часть времени я для нее не более чем тот парень, который открывает окно, когда кошке захочется прогуляться.
Животные делают нас счастливее и здоровее? Сначала о хорошем
Теория безусловной любви не дает исчерпывающего объяснения тому факту, что люди держат питомцев. Причины жизни с животными не сводятся к желанию подкормить свое эго. Быть может, те из нас, кто держит питомцев, становятся здоровее и счастливее, потому что обретают социальную поддержку или просто собеседника. Разумеется, представители отрасли производства товаров и услуг для животных на каждом углу трубят о том, как полезны для здоровья и для психики кошки и собаки. Ассоциация производителей товаров для домашних животных утверждает, что владельцы домашних животных имеют более низкое кровяное давление, менее подвержены стрессам, гарантированы от сердечных заболеваний, реже бывают у врачей и реже испытывают депрессию. Сегодня почти все знают, что питомцы приносят своим хозяевам пользу. В таких психологических книжках, как «Уши, лапы и хвост: целительная собачья сила» Шэрон Сэкон и «Целительная сила домашних животных: как домашние любимцы помогают нам быть счастливыми и здоровыми» известного ветеринара Марти Бекера содержатся самые невероятные сведения о волшебном целительском даре, который есть у животных. Но работа антрозоолога в том и состоит, чтобы отделять факты от вымысла. Верны ли эти утверждения? Допустим, питомцы действительно приносят нам пользу — но каким образом?
Наиболее важной публикацией за всю недолгую историю антрозоологии стала статья на шесть страниц, напечатанная в июльском выпуске Public Health Reports за 1980 год. Автором статьи была Эрика Фридман, только что получившая в университете Пенсильвании докторскую степень в области поведенческой биологии. Готовя докторскую диссертацию, Эрика изучала роль социальной поддержки при восстановлении после сердечных приступов. Она попросила девяносто двух пациентов кардиологического отделения заполнить опросник, касавшийся их социально-экономического положения, условий жизни и связей с друзьями и семьей. Был там и вопрос о том, есть ли у респондента домашнее животное.
Год спустя Эрика вновь разыскала своих респондентов, чтобы узнать, как у них дела. К ее большому удивлению, те, кто имел домашнее животное, выживали гораздо чаще. В то время как среди не имеющих домашнего животного больных к концу года умерли 28 %, среди владельцев кошек и собак умерло только 6 %. Воодушевившись этими результатами, Эрика подготовила доклад для съезда Американской ассоциации кардиологов. Однако кардиологи в большинстве своем не заинтересовались темой, и только один охарактеризовал доклад как «забавный». Куда больше интереса проявили СМИ. Телефон Эрики разрывался от звонков, и вскоре она уже читала статьи о себе в Readers Digest и в Time. Это стало хорошим стартом для ее карьеры. Эрику избрали первым президентом Международного антрозоологического общества, а сегодня она входит в совет школы медицинских сестер университета Мэриленда, где продолжает изучать вопросы воздействия домашних животных на здоровье человека.
Кардиологическое исследование Эрики пробудило массовый интерес к взаимоотношениям человека и животных. На настоящий день существует немало исследований, подтверждающих благотворное влияние домашних животных на человеческое здоровье и благополучие. Погладив животное — любое, хоть бы даже боа-констриктора, — мы можем снизить высокое кровяное давление. Собственно, того же эффекта можно добиться, просто просматривая видеозапись с плавающими в аквариуме тропическими рыбками. Карен Аллен, биопсихолог университета штата в Буффало, обнаружила, что кровяное давление у взрослых резко повышалось при решении сложных арифметических задач в уме в присутствии супругов, однако оставалось практически неизменным, если при этом присутствовало домашнее животное участника эксперимента.
Есть и другие исследования, подтверждающие гипотезу о благотворном влиянии животных на их хозяев. Так, люди, выросшие в семьях, где имелись животные, реже страдают астмой и реже пропускают занятия в школе из-за болезни. Пожилые владельцы домашних животных имеют более низкий уровень холестерина, менее подвержены депрессии и отличаются более крепким психическим здоровьем. Изучив более 10 тысяч немцев и австралийцев, исследователи обнаружили, что те, у кого были животные, ходили к врачам реже, чем те, у кого животных не было. Исследователи из университета Мельбурна и из Педагогического университета Пекина обнаружили, что китаянки, имеющие собак, спят крепче, чувствуют себя лучше и берут больничный реже, нежели не имеющие собак. Исследования, проведенные сотрудниками университета Миссури, показали, что программа прогулок с собаками повысила уровень физической активности даже у участников, не вошедших в программу. Результаты некоторых исследований показывают, что взрослые люди, привязанные к своим питомцам, чувствуют себя не столь одинокими, а в медицинских кругах даже поговаривают о том, чтобы выписывать престарелым пациентам рецепты на йоркширских терьеров и такс.
Но… домашние животные — еще не панацея
Как было бы чудесно, если бы для избавления от всех болезней достаточно было просто завести себе собаку или кошку! Но нет — не торопитесь отправлять в мусорное ведро липитор и прозак. Сообщения СМИ о чудодейственных способностях домашних питомцев могут вводить в заблуждение. Например, в моей местной газете не так давно была опубликована статья об исследовании в университете Миссури: 30 % раковых больных, подвергшихся терапии облучением, «считали, что их состояние улучшилось» после четырех недель участия в терапевтических сеансах с участием собак. Бумага, конечно, все стерпит, однако это ложь. Во-первых, в группе, проходящей терапию домашними питомцами, было только десять человек, другие участники были в контрольной группе, они или молча читали книгу во время сессий, или разговаривали друг с другом. Но что более важно, исследователи на самом деле отметили, что дюжина занятий с собакой-терапевтом не более эффективна, чем чтение книги. Их вывод: связь между собачьей терапией и настроением пациентов или изменением состояния больного отсутствует.
И это не единственное исследование, в котором животные-компаньоны никак не повлияли на здоровье человека. Так, психолог университета Квинз в Белфасте Дебора Уэллс недавно исследовала благотворное воздействие питомцев на здоровье своих хозяев. Она работала с группой людей, страдающих от синдрома хронической усталости, причем у половины были домашние животные. Владельцы животных действительно считали, что питомцы укрепляют их психологическое и физическое здоровье. Однако беспристрастная оценка их здоровья и удовлетворенности жизнью показала, что на практике наличие домашних животных никак не влияло ни на психологическую, ни на соматическую симптоматику. Владельцы животных уставали, впадали в депрессию, переживали стрессы, тревожились и чувствовали себя несчастными ничуть не меньше других обладателей синдрома хронической усталости, не имевших животных-компаньонов.
Я уже рассказывал об исследовании, в котором принимали участие хо тысяч немцев и австралийцев и в ходе которого выяснилось, что наличие у человека домашнего животного не влияет на степень удовлетворенности жизнью. Провалилась попытка воссоздать эксперимент с понижением давления при поглаживании боа-констриктора — результаты не совпадали с теми, что были получены в исходном эксперименте. Благотворное воздействие выгула собак на фигуру и здоровье также остается под вопросом. Исследователи из университета Миссури, занимавшиеся вопросами выгула собак, обнаружили, что, хотя игры с собаками и доставляли удовольствие участникам эксперимента, кровяное давление у них падать не торопилось, да и вес не снижался. В ходе же крупного исследования в Новой Зеландии выяснилось, что, хотя сразу после появления собаки ее владельцы начинают ходить пешком больше обычного, общие показатели физической активности за неделю после появления питомца падали. Более того, по результатам изучения 21 тысячи человек в Финляндии оказалось, что у владельцев домашних животных кровяное давление выше, а холестерина в крови больше, чем у тех, кто животных не держит. Кроме того, финские любители животных оказались более подвержены заболеваниям почек, артритам, ишиалгиям, мигреням, депрессии и паническим атакам. И, хотя они пили и курили меньше, чем не имеющие животных финны, физическая нагрузка у них была ниже и они чаще имели лишний вес.
Исследователи из Национального университета Австралии обнаружили, что люди шестидесяти — шестидесяти четырех лет, имеющие домашних животных, чаще бывают подавлены, используют больше анальгетиков и находятся в худшем умственном и физическом состоянии, нежели люди, не имеющие животных. Еще в одном исследовании сравнивались пожилые люди, регулярно игравшие со своими питомцами, и члены контрольной группы, которые не играли с животными никогда или почти никогда. Уровень смертности в обеих группах оказался одинаков, а игры с животными не оказывали никакого влияния на здоровье или счастье участников эксперимента. (Однако те, кто играл с животными, пили больше алкогольных напитков.)
Что ж, пускай питомец не излечит все ваши болячки — но ведь зато он сделает вас счастливее и избавит от одиночества, правда? Нет, вовсе не обязательно. Исследовательский центр Pew в 2006 году опросил 3 тысячи случайно выбранных взрослых американцев и обнаружил, что собачники, кошатники и люди, у которых не было питомцев, одинаково часто утверждали, что «очень довольны» своей жизнью. Исследователи из университета Уорика (Великобритания) решили выяснить, как приобретение питомца влияет на уровень одиночества у взрослых людей. Для решения этой задачи они просили испытуемого пройти психологический тест на чувство одиночества сразу после приобретения питомца, а затем еще один — шесть месяцев спустя. Результат не оставлял места для двояких толкований: наличие животного вовсе не помогало участникам ощущать себя менее одинокими.
Что же следует из этих печальных открытий? Приносят нам наши питомцы пользу или нет? В поисках ответа на этот вопрос Эрика Фридман провела тщательный анализ результатов тридцати исследований, проводившихся между 1990 и 2007 годом и посвященных влиянию домашних животных на жизнь своих хозяев. Она обнаружила, что авторы девятнадцати исследований поддержали гипотезу полезных питомцев, однако еще десятеро обнаружили, что домашние животные либо не влияют на людей вовсе, либо оказывают отрицательное влияние на здоровье и благополучие хозяев. Когда мы обсуждали результаты этой работы с Эрикой, она сказала: «Да, домашние животные могут быть полезны людям, — и добавила: — Но нельзя считать их панацеей».
Почему домашние животные приносят пользу (некоторым) людям
Что ж, домашние животные действительно помогают людям, пусть и не всем, сохранить здоровье и быть счастливее — хотя, пожалуй, это их свойство выражено куда скромнее, чем утверждают производители разнообразных товаров для наших питомцев. Будучи ученым, я не могу не задаться вопросом: как же все-таки это получается? Возможных ответов три. Во-первых, может быть так, что не питомцы делают людей счастливее — причинно-следственная связь здесь совсем иная и, возможно, более счастливые и здоровые люди просто чаще склонны заводить домашних животных. Может быть, будучи более состоятельными, они могут позволить себе содержать животное; или, быть может, они сохраняют хорошую форму и имеют достаточно сил, чтобы как следует выгуливать собаку. Второй вариант: домашние животные влияют на здоровье и благополучие своих хозяев потому, что побуждают их к общению с другими людьми. Так, Дебора Уэллс обнаружила, что, прогуливаясь с собакой, мы легче вступаем в разговор с незнакомыми людьми. Однако этот эффект зависит от типа собаки — если щенок лабрадора прекрасно выполняет роль социальной смазки, то взрослый ротвейлер на эту роль уже не годится.
Третий вариант заключается в том, что возникающие между человеком и животным узы полезны для здоровья потому, что обеспечивают социальную поддержку. Для проверки этой идеи исследователям пришлось бы провести рандомизированное клиническое исследование и разделить людей, не имеющих питомцев, на две группы: экспериментальную, в которой все получат животных, и контрольную, в которой домашних животных не будет ни у кого. Провести такое рандомизированное клиническое исследование на практике очень и очень непросто, однако Карен Аллен это все же удалось, причем она решила не мелочиться и сделала объектом своих исследований состоятельных биржевых брокеров.
Участники этого исследования были сплошь измученные стрессами воротилы с Уолл-стрит, все как один с высоким кровяным давлением. В начале исследования всем участникам было предложено регулярно принимать препараты от гипертонии. Кроме того, члены экспериментальной группы взяли к себе домой по собаке или кошке из приюта для животных, в то время как члены контрольной группы ничего, кроме лекарства, не получили. Шесть месяцев спустя Аллен и ее коллеги поместили испытуемых в ряд стрессовых ситуаций: в одной из них нужно было решить сложную математическую задачу, а в другой — выступить с речью. Результаты были впечатляющие. Как и ожидалось, во время выполнения задачи кровяное давление повысилось у всех, однако у владельцев животных его показатели оказались едва ли не вдвое ниже, чем у тех, кто ограничился одними лекарствами. Более того, положительное влияние домашних животных было тем сильнее, чем меньше у их хозяев было друзей среди людей. Этот эксперимент наиболее эффективно доказал, что наличие животных в жизни некоторых людей способствует здоровью сердечно-сосудистой системы хозяев в течение длительного времени.
Домашние животные могут быть опасны для здоровья
Когда президент Гарри С. Трумэн наслушался советников по экономическим вопросам, твердивших: «С одной стороны, верно X, но с другой стороны, верно Y», он, как говорят, со стоном произнес: «Где мне взять советника, у которого будет только одна сторона?» Тем же самым вопросом задаются и антрозоологи.
Недавно моя соседка Анна споткнулась о свою собаку, упала с лестницы и сломала плечо. Подобные происшествия с участием домашних животных происходят на удивление часто. За полтора года в Сиднейский госпиталь неотложной помощи поступило шестнадцать пожилых людей с различными переломами, полученными по вине домашних животных. Всего на этих пациентов пришлось четыре перелома костей таза, два перелома бедра, три сломанных руки, два перелома запястья, один перелом щиколотки, два переломанных ребра и одна сломанная шея. Центры по контролю за заболеваниями подсчитали, что каждый год более 85 тысяч американцев получают травмы, спотыкаясь о собственных питомцев — обычно собак.
И опасности, приносимые животными, этим не исчерпываются. Исследование, проведенное Корпорацией по исследованию общественного мнения в 1999 году, показало, что примерно один из шести собаковладельцев попадал в автомобильную аварию или рискованную ситуацию по вине своей собаки, скачущей туда-сюда по салону машины. 60 % патогенных микроорганизмов, к которым чувствительны люди, являются зоонозными, то есть могут передаваться нам от животных. Человек может получить от своих питомцев целый букет заболеваний, среди которых будут глисты, клещи, болезнь Лайма, бруцеллез, стригущий лишай, лямблии, лептоспироз, кишечная палочка Е. coli, анкилостомоз и штука с выразительным названием «болезнь кошачьих царапин». Когда мне было двенадцать лет, у меня, как и у множества сверстников, была маленькая черепашка. Разве кто-нибудь знал, что 85 % черепашек являются носителями сальмонеллеза? В 1975 году управление санитарного надзора запретило продажу черепашат, однако теперь у нас стали популярны змеи, ящерицы и прочие рептилии. Неудивительно, что заболеваемость полученным от них сальмонеллезом начала расти, и каждый год 75 тысяч американцев заполучают сальмонеллы и сопутствующие им заболевания от своих любимых рептилий и амфибий. Представлять опасность для здоровья могут даже животные, используемые при терапии. Некоторые исследовательские группы сообщают, что используемые в собакотерапии псы могут приобретать и передавать пациентам больниц и домов престарелых мецитилин-резистентный золотой стафилококк — серьезную инфекцию, устойчивую к антибиотикам.
Любовь к животным заложена у нас в генах?
За двадцать лет исследований антрозоологи продемонстрировали, что жизнь с домашними питомцами имеет свои преимущества — но и недостатки тоже. Однако все это никак не связано с сокрытой во мраке эволюции тайной привязанностью людей к животным. Дарвинисты утверждают, что все живые существа стремятся прямо или косвенно повысить свою способность к репродукции, то есть к передаче своих генов следующим поколениям. Однако если это верно, то почему Джо с женой выложили тысячу долларов за месяц химиотерапии, не дав своему старому ретриверу умереть? Если уж говорить о генах, не лучше ли было потратить те же деньги на оплату колледжа для их детей (или внуков)?
Если задать антрозоологу вопрос о том, почему же все-таки люди держат домашних любимцев, объяснений такой связи между животным и человеком будет множество:
• Домашние животные учат детей доброте и ответственности.
• В век постмодернизма и разрушения традиционных ценностей и социальных сетей домашние животные становятся символом «онтологической защищенности».
• Домашние животные, подобно садам и цветникам, выражают потребность человека властвовать над природой.
• Домашние животные позволяют представителям среднего класса притворяться состоятельными людьми.
• Домашние животные заменяют собой друзей-людей.
• Домашние животные и люди являются автономными существами и получают обоюдное удовольствие и комфорт от взаимодействия друг с другом.
Все это отчасти правда. Однако лично меня больше всего интересует другой уровень объяснений — эволюционный. Дэн Гилберт из Гарвардского университета утверждает, что всякий психолог, пишущий книги, дает зарок когда-нибудь начать новое предложение со слов: «Человек — это единственное животное, которое…»
Мой вариант таков: «Человек — это единственное животное, которое длительное время содержит представителей иных биологических видов ради получения удовольствия». То, почему мы держим животных, — тайна эволюции, раскрыть которую не проще, чем понять, почему человек является единственным млекопитающим, овладевшим сложными языками символов, имеющим моральный кодекс, религиозные убеждения и способность наслаждаться вкусом жгучего красного перца (не путать с одноименной рок-группой Red Hot Chili Peppers).
Однако во всех утверждениях о «человеке как единственном животном, которое…» имеются неточности. Есть они и в моем варианте. Известно множество случаев, когда животные, не принадлежащие к человеческому роду, привязывались к представителям других видов. После цунами, случившегося в 2004 году в Индийском океане, осиротевший трехсоткилограммовый детеныш гиппопотама по кличке Оуэн привязался к Мзи — гигантской сухопутной черепахе ста шестидесяти лет от роду, обитавшей в развлекательном парке Кении. Или вот пример посвежее: четырехтонная азиатская слониха Тара из слоновника Лоуленда (Теннесси) подружилась с прибившейся к слоновнику собакой по кличке Белла. Они были неразлучны, а когда Белла заболела, Тара несколько недель подряд целыми днями простаивала перед зданием, где держали ее подружку. Специалист по сравнительной психологии из университета Калифорнии Билл Мейсон занимался тщательным изучением привязанностей между представителями различных видов, для чего выращивал молодых макак-резусов в обществе взрослых собак. Спустя несколько часов после знакомства собака и обезьяна искренне привязывались друг к другу. Через несколько месяцев каждой обезьянке давали возможность выбирать, с кем она будет играть — со своей собакой, с незнакомой собакой или с другой обезьяной. Обезьянка всегда выбирала свою собаку. Это была настоящая дружба.
Однако привязанность между животными различных видов почти всегда возникает в неестественной для них среде. К примеру, нет никаких свидетельств того, что наши ближайшие родственники шимпанзе в дикой природе держат у себя представителей других видов и играют с ними. Я остаюсь при своем убеждении — человек является единственным животным, которое держит домашних питомцев.
Но когда же и как возник этот феномен? Насчет «когда» у нас есть одна зацепка: археологи обнаружили свидетельства того, что люди держали собак еще 12–14 тысяч лет назад, а кошек — около 9 тысяч лет назад. Не исключено, впрочем, что наши предки из палеолита, как и нынешние представители диких племен, порой ловили попугая или речную свинью и держали у себя в качестве домашнего животного. Беда в том, что такие ранние связи между человеком и животными не имеют археологического подтверждения. Обнаружь мы, к примеру, окаменелые останки умершего 25 тысяч лет назад человека с детенышем обезьяны на руках, мы не сумели бы разобраться, кем ему приходится обезьянка — питомцем или специально уложенным в могилу продуктовым запасом на тот свет.
Поскольку точные указания на срок начала возникновения привязанности человека к животным отсутствуют, нам остается только гадать об этом, 100 тысяч лет назад в Африке жили люди, очень похожие на нас. Однако многие антропологи считают, что настоящий перелом в человеческом мышлении произошел около 50 тысяч лет назад, о чем свидетельствует появление разнообразных форм культуры: искусства, музыки, оружия и инструментов, имевших специфический вид и функции. Майк Томаселло из Института эволюционной антропологии Макса Планка считает, что толчком к такому взлету творческой мысли стало появление нового сложного умственного навыка — способности распознавать мысли и чувства других людей. Пещерные рисунки, на которых запечатлены полулюди-полузвери, свидетельствуют о том, что наши предки начали рассматривать животных с антропоморфической точки зрения 35–40 тысяч лет назад. Джеймс Серпелл считает, что способность думать о животном как о человеке открыла перед людьми путь к приручению диких животных и установлению с ними связей. Идея Серпелла хороша, но, увы, машину времени еще не изобрели, и мы можем так навсегда и остаться в неведении, не узнав, кто же первый догадался, что это вот пушистое и голосистое может стать не только плотным ужином, но и верным другом.
Содержание питомцев — явление адаптивное?
Как злорадно подмечают сторонники библейского творения, мы, дарвинисты, все никак не договоримся между собой. Нет, мы не спорим о том, произошел ли человек от обезьяны, или о том, есть ли Земле несколько миллиардов лет. Это факты. А вот когда речь заходит о деталях, мы спорим до последнего. Вопрос о том, почему люди любят своих питомцев, связан с одним из наиболее длительных споров в области эволюционной теории — с темой адаптации. Сторонники адаптивной школы считают, что человеческий мозг развивался в первую очередь для того, чтобы дать нашим кроманьонским предкам фору в игре «передай-ка свои гены». По их мнению, в процессе естественного отбора человеческий мозг обзавелся специальными модулями для таких навыков, как освоение языков, отказ от секса с близкими родственниками, распознавание змей и лжи и умение распустить хвост перед потенциальными брачными партнерами.
Критики же теории адаптивности утверждают, что некоторые свойства человеческой натуры могли возникнуть, даже если они никак не влияли на успех на репродуктивном поприще. Некоторые наши черты являются всего лишь случайными побочными эффектами. К примеру, кости у нас белые потому, что они состоят из кальция, а не потому, что женщинам нравятся мужчины с мертвенно-бледными скелетами. Стивен Джей Гулд из Гарварда уподобил нефункциональные биологические свойства человека антревольтам — архитектурному элементу, который заполняет собой пространство между двумя арками и выполняет скорее эстетическую, нежели практическую функцию.
В качестве образчика споров между адаптивистами и антиадаптивистами приведем их объяснения эволюции оргазма у женщин. Адаптивисты (к которым некогда принадлежал и я) изобрели чуть не две дюжины теорий, объясняющих, почему оргазм испытывают женщины, но самки животных — никогда или почти никогда. Среди самых занимательных объяснений можно найти следующие: сокращения при оргазме помогают втянуть сперму в матку; оргазм предназначен для того, чтобы помочь женщине отличить обладателя хороших генов от эволюционного лузера; и наконец, мое любимое объяснение — после феерического оргазма женщина лежит пластом, и сперматозоидам не приходится карабкаться вверх, чтобы достичь яйцеклетки. А противники теории адаптивности не дадут за эти теории и ломаного гроша. По их мнению, женский оргазм является всего лишь побочным эффектом необходимости мужского оргазма для целей репродукции — точно так же, например, соски у мужчин не несут никаких функций и являются побочным следствием развития сосков для целей выкармливания потомства самками млекопитающих.
Точно такие же споры ведутся и о том, что связывает человека и животных. Подозреваю, что большинство людей, в том числе и антрозоологов, хотят верить, что любовь к животным является чертой человеческой натуры, возникшей потому, что животные помогали нашим предкам в деле выживания и репродукции. А эволюционные психологи утверждают, что, будь эта черта следствием адаптации, она была бы присуща всем нам, широко распространена и, вероятно, так же универсальна, как язык. На практике же — ничего подобного. Антрополог Доналд Браун из университета Калифорнии (Санта-Барбара) составил список из четырехсот вещей, универсальных для всего человечества — от сосания пальца до связанных со смертью верований. «Интерес к биоформам» в нем есть, зато «содержание животных» отсутствует, наводя нас на определенные подозрения. Население многих уголков мира не склонно к тесным связям с животными. Особенно это верно для Африки.
Мой друг антрополог Ньяга Мваники родом из сельскохозяйственного района Кении. В деревне, где он родился, не было традиции привязанности к отдельным животным. Более того — в кьембу, родном языке Ньяги, отсутствовало даже слово для обозначения домашнего любимца. Жители деревни держали собак, которые стерегли дома и гоняли из садов слонов, однако этих собак никогда не допускали в дом, не считали друзьями и даже помыслить не могли о том, чтобы спать с ними в одной постели.
Утверждение о том, что склонность держать домашних животных возникла в результате эволюции, можно было бы подкрепить, имей мы доказательства генетической природы привязанности людей к животным. Но таких доказательств у нас нет. Для определения степени влияния генов и среды на возникновение той или иной черты бихевиористы-генетики изучают близнецовые пары. Если черта имеет под собой генетическую основу, она скорее будет одинакова у однояйцевых близнецов, нежели у разнояйцевых. Сравнивая близнецов этих двух типов, ученые обнаружили, что генетическая обусловленность лежит в основе до% факторов, определяющих рост, 50 % факторов удовлетворенности жизнью и 35 % факторов, влияющих на частоту оргазма у женщин. Однако никто до сих пор не пытался выяснить, насколько совпадает степень привязанности к животным у разнояйцевых и однояйцевых близнецов. Все вопросы, связанные с влиянием генов на любой аспект наших взаимоотношений с животными, остаются открыты и по сей день. (Единственное исключение — наше желание есть мясо животных.)
И наконец, если любовь к питомцам является адаптивной чертой, развившейся на каком-то этапе истории человека, значит, люди, привязанные к своим собственным животным, должны передавать свои гены успешнее, чем их менее зверолюбивые собратья. В большой дарвинистической игре выигрывает тот, кто более успешен в репродуктивной сфере. Пусть ваша кошка делает вас счастливее, здоровее или даже помогает прожить дольше — это все неважно. Может ли наличие питомца повысить вашу способность к репродукции, вот в чем вопрос. Возможно, девочки, выросшие в семьях, где были животные, более успешно растят собственных отпрысков, поскольку научились заботиться о других, когда ухаживали за своей собакой. Или же, возможно, наши предки, имевшие животных, чаще выживали в трудные времена, потому что всегда могли съесть своего товарища. Я даже готов допустить, что одних женщин заводят крутые мачо с крупными собаками, а другим нравятся добрые и мягкие мужчины, нежно тискающие маленьких собачек. (Вспомните, что симпатичный француз Антуан успешнее добивался свидания, когда имел при себе собаку.) Однако я крайне скептически отношусь к мысли о том, что, полюбив своего питомца, наши предки получали репродуктивное преимущество, перекрывавшее затраты сил и ресурсов на содержание питомца.
Домашние животные как паразиты
И все же, если привязанность к домашним питомцам не связана с эволюцией, почему мы становимся так близки с ними и не жалеем для своих питомцев ни денег, ни эмоций? Возможно, привязанность к животным — явление того же порядка, что и цвет костей, то есть бесполезный побочный эффект эволюции. Возьмем для примера теорию музыки гарвардского эволюционного психолога Стивена Пинкера. Когда речь заходит о языке и о страхе перед змеями, Пинкер является убежденным адаптивистом, однако любовь к музыке, по его мнению, является совершенно бесполезным с биологической точки зрения последствием замысловатого строения нашего мозга. Так нельзя ли распространить эту точку зрения и на наш вопрос и сказать, что любовь к питомцам, подобно любви к музыке, не имеет никакой адаптивной ценности для человека?
Что чаще всего говорят о своих животных американцы? «Они мне как дети». Людей подсознательно влечет к животным, напоминающим младенцев, — пухленьким, большеглазым, большеголовым. Эти черты пробуждают в нас родительский инстинкт и помогают нам в деле успешной передачи генов, заставляя заботиться о существах, которым мы эти гены, собственно, и передаем, — речь о человеческих младенцах. Однако инстинкты слепы, их можно обмануть. Примером может послужить гнездовой паразитизм — стратегия воспроизводства, используемая не одним десятком видов птиц. Вот кукушка откладывает яйцо в гнездо трясогузки. Несчастная трясогузка высиживает кукушечье яйцо и кормит подкидыша до тех пор, пока тот не оперится и не вылетит из гнезда. Забавно, что трясогузка, вероятно, получает массу эмоционального удовлетворения, пока выращивает подкидыша, и не понимает, что на самом деле стала жертвой наглого дарвинистического подлога.
В 2005 году мы с Мэри Джин тоже попались на эту удочку. В роли паразита выступила наша кошка, а злодейку сыграла ее сообразительная мамаша, которая оставила котенка у нас на пороге и скрылась в неизвестном направлении. За год до того умер наш лабрадор Цали, но больше мы животных заводить не собирались. И вот однажды возвращаюсь я с работы, а Мэри Джин встречает меня широкой улыбкой. Из комнаты доносится жалобное «мяу». Оказывается, Мэри Джин обнаружила котенка под крыльцом. Трехцветный пушистый комочек обладал полным набором положенных младенческих признаков — большие глаза, мягкая шерстка, — и устоять было просто невозможно. Все было ясно с первой секунды.
Мне нравится теория о том, что связь человека с животным является побочным следствием эволюции и основывается на обмане наших родительских инстинктов. Проблема только в том, что эта теория не объясняет огромные культурные различия и то, почему одни народы держат животных чаще, а другие — реже, одни обращаются с питомцами так, а другие — эдак. Возможно, рассматривать любовь к домашним животным следует с позиции иной эволюции — не дарвинистской, а социальной.
Содержание питомцев как заразное психическое заболевание
Пик моей интеллектуальной карьеры пришелся на тот день 1979 года, когда я обнаружил, что сижу в автобусе бок о бок с Ричардом Доукинсом. Автобус был битком набит этологами, направлявшимися в ванкуверский аквариум. Я тогда только-только закончил читать книгу Доукинса «Эгоистичный ген» и был совершенно потрясен тем, что запросто сижу рядом с ее автором. Книга эта весьма полезна во многих отношениях, но повернуться к соседу меня заставила одиннадцатая глава, в которой Доукинс доказывает, что для эволюции не нужны ни гены, ни живые организмы вообще. Достаточно одних лишь репликаторов — штуковин, которые способны копировать сами себя и отличаются долговечностью, плодовитостью и точностью копирования. В ходе биологической эволюции роль этих штуковин сыграли спиральные «лесенки» из молекул (мы называем эти лесенки генами), которые используют наше тело для само-воспроизводства. Однако Доукинс утверждает, что аналогичные процессы происходят и в культурной эволюции, только репликаторами в ней выступают биты информации, которые передаются посредством имитации и воспроизводятся у нас в сознании. «Штуковина» — термин не слишком научный, поэтому Доукинс назвал свои гипотетические единицы культурного наследования «мемами» — это слово похоже на «гены» и восходит к греческому слову «память».
Мемы вездесущи. Некоторые из них вполне обычны (кепку можно носить козырьком назад), некоторые трагичны (царившая некоторое время в Японии мода на самоубийства, когда незнакомые друг с другом люди забирались в мини-вэны, наглухо закупоривали окна и двери и поджигали жаровню с углем), некоторые возвышенны (искусства). Обрывки песен, которые беспрестанно крутятся у вас в голове, — это тоже мемы. Крутые кроссовки, политические взгляды — мемы, мемы. Наши предки способствовали распространению мемов, подражая действиям друг друга. Однако в эволюции человека мемы начали играть значительно большую роль после появления языка символов. Сегодня мемы с головокружительной скоростью распространяются по всему земному шару посредством радио, телевидения и, конечно, Интернета. Новейшим способом передачи мемов можно назвать непостижимый, на мой взгляд, новояз, сливающий воедино письменную и устную речь: «пжалста!»
Даже сам термин «мем» оказался невероятно успешным мемом. Десять минут назад, когда я попробовал отыскать это слово в Гугле, на экран вывалилось 350 миллионов ссылок. Слово «мем» оказалось в Оксфордском словаре английского языка. Прошлым вечером один телекомментатор назвал мемом неприятную очковтирательную политическую кампанию. Однако, хотя чокнутые технари, лихие битники и некоторые философы приняли теорию Доукинса на ура, настоящие эксперты в области культурной эволюции — антропологи — отнеслись к ней в лучшем случае равнодушно. Они считают, что определение мемов слишком уж расплывчато, что мемы — в отличие от генов — не являются дискретными единицами. Они утверждают, что человеческая культура прекрасно развивается без помощи всяких воображаемых репликаторов.
Лично я не могу решить, верить ли в существование мемов как реальных объектов. Однако нельзя спорить с тем, что идеи и поведенческие стереотипы передаются от одного человека к другому, и в этом случае мем может быть полезной метафорой, помогающей осмыслить роль культуры в наших отношениях с представителями других биологических видов. Если мы вооружимся понятием мема, то сможем объяснить склонность к содержанию домашних питомцев как умственный вирус, распространяющийся путем имитации. Эта идея может показаться притянутой за уши, однако доказательств столь странной, на первый взгляд, гипотезы, можно отыскать удивительно много.
Во-первых, мемы передаются посредством научения, а значит, должны быть распространены в пределах одной семьи. Дети католиков обычно сами становятся католиками, а сыновья обрезанных отцов почти всегда подвергаются обрезанию. Точно так же обстоит дело и с домашними питомцами: дети, выросшие в семьях, где держали животных, став взрослыми, тоже заводят животных. Более того: дети кошатников вырастают во взрослых кошатников, а дети собачников становятся взрослыми собачниками.
Во-вторых, разброс в отношении к животным и в обращении с ними в разных обществах также полностью вписывается в рамки гипотезы существования мемов. Даррин Кнобель из университета Эдинбурга изучала поведение владельцев собак на острове Шри-Ланка, отличающемся мультикультурностью и едва ли не наибольшей плотностью обитания собак по сравнению с другими странами. Когда речь заходит о домашней собаке, на Шри-Ланке все решает религия. В столице государства, городе Коломбо, собак держат 86 % буддийских и только 4 % мусульманских семей. Тот факт, что шри-ланкийские буддисты заводят собак в двадцать раз чаще, чем мусульмане, заставляет предположить, что ислам является прививкой от мема любви к животным, в то время как приверженцы буддизма имеют очень низкий иммунитет к этому вирусу.
И наконец, мемы отношения к животным, подобно всем прочим изменениям в культуре, могут распространяться очень и очень быстро. Много веков подряд японцы держали у себя дома только птиц в клетках да золотых рыбок. Однако после Второй мировой войны под влиянием американской культуры в Японии все популярнее становились собаки, и сегодня четверть японских семей держит у себя псов. Китайский лидер Мао считал домашних питомцев буржуазным пережитком, поэтому в годы культурной революции их содержание было под запретом. Однако в 1990-х годах после снятия запрета число домашних животных стало множиться едва ли не быстрее, чем множились ресторанчики Kentucky Fried Chicken в Пекине. Сегодня 10 % городских жителей Китая держат у себя домашних животных, а расходы на содержание питомцев за десять лет выросли с почти нуля до миллиарда долларов ежегодно.
Любовь к животным и миф о единственной причине?
Многие научные споры основаны на ошибочной вере в то, что, если одно объяснение некоего феномена является истинным, все остальные должны быть ошибочны. Я и сам предпочитаю простые идеи сложным и хотел бы верить в то, что на вопрос «почему люди держат домашних питомцев?» существует единственно верный ответ. Но, к сожалению, это не так.
Объясняя поведение животных, этологи используют вопросы двух видов: проксимальные и окончательные. Точно так же можно разбирать тему отношений человека и животных. Вопросы проксимальные будут начинаться с «как» — как выглядят эти отношения, как они возникают, какие неврологические и психологические механизмы лежат в их основе. Объяснение привязанности к животным как результата повышенной концентрации окситоцина в крови относится именно к проксимальному уровню. То же самое можно сказать и об идее, гласящей, что люди любят животных потому, что благодаря им чувствуют себя нужными. Окончательные же объяснения, напротив, отвечают на вопросы более общего плана — какова функция этих отношений, как они развивались, помогали ли они нашим предкам выживать и передавать свои гены, и если да, то как. Примером окончательного объяснения может послужить теория, согласно которой любовь к животным возникает вследствие ошибочного срабатывания материнского инстинкта.
Важно понять, что и проксимальные, и окончательные объяснения могут быть истинны. Наша кошка Тилли нравится мне по целому ряду причин. Она симпатяга — ее большие глаза и по-детски мягкое тельце будят во мне родительский инстинкт, благодаря которому мои волосатые предки передали мне свои гены. Это окончательное объяснение. Но кроме того, мне бывает весело наблюдать, как Тилли гоняется за лучиком лазерной указки, мне не так одиноко в доме, когда Мэри Джин куда-нибудь уходит, а от физических упражнений Тилли у меня иногда просто дух захватывает (она может взобраться на самую верхушку дерева за три секунды ровно). У Тилли есть собственное местечко в моем сердце — и все это проксимальные объяснения моей любви к ней.
Различные точки зрения на то, почему люди держат домашних питомцев, могут служить отражением позиций, свойственных представителям тех или иных наук. Клинические психологи считают, что мы держим животных, чтобы чувствовать себя любимыми. Некоторые биологи считают содержание домашних животных формой гнездового паразитизма. А некоторые социологи утверждают, что домашние животные являются не более чем социальным явлением: вот почему один и тот же пес в Канзасе будет любимцем семьи, в Кении — парией, а в Корее — обедом. Главное же здесь то, что наша любовь к домашним питомцам, порождающая самые тесные отношения человека с животным, — явление сложное и многоуровневое. Благодаря животным мы чувствуем, что нужны кому-то, и получаем психологическую поддержку в тяжелые моменты жизни. Но те же самые животные могут быть социальными кирпичиками, а могут — паразитами.
Не бойся, Тилли. Я не перестану любить тебя, даже если ты окажешься социальным паразитом. В конце концов, я тоже заражен вирусом, заставляющим людей брать в дом кошек и собак и заботиться о них как о собственных детях.
Хочешь еще конфетку, детка?