Май 1992 года: обнаружены останки убитой в 1918 году царской семьи. В связи с этим открытием внимание общественности вновь привлечено не только к смерти, но и к жизни последнего царя России, Николая II, а с ним — и к последнему этапу истории российской монархии.

Было ли крушение России неизбежным? Каким был человек, стоявший во главе ее, и какова доля его вины в случившемся?

Образ этого человека, сложившийся уже во время событий, известных как Октябрьская революция 1917 года, был. позднее устойчиво закреплен Советской властью. Николая II полагалось изображать лишь черными красками: как человека слабохарактерного, безвольного, как безжалостного деспота, жестоко подавлявшего всякое несогласие, как бездарного властителя прогнившей, нежизнеспособной империи, которую лишь революционеры избавили от власти Николая.

Здесь не находилось места правде. Нельзя было упоминать, что Россия при последнем царе совершила беспримерный рывок, а зарубежные наблюдатели предсказывали, что она скоро обгонит многие западные державы. Не допускались ссылки на то, что по инициативе царя Николая II уже в 1898 году была созвана международная конференция по мирному разрешению конфликтов и недопущению войн — прообраз современного Международного суда. И уж точно следовало молчать, что революционеры пришли к власти не демократическим путем и не на гребне «настоящей» революции, а посредством государственного переворота, который долго и тщательно готовился на деньги правительства кайзеровской Германии.

Эта книга — не обычная биография и не беспристрастный протокол жизни последнего российского царя. Здесь выстроена последовательность эпизодов, моментальных снимков, позволяющих судить, как складывалась судьба нашего героя и его страны. На пути сквозь исторический ландшафт мы будем останавливаться в тех местах, где происходили события, определявшие процесс, в результате которого власть выскользнула из рук правителя и укрепились позиции революционеров — события, вследствие которых не только пала династия, но и была разрушена богатая и гордая российская цивилизация.

Жизнеописание царя Николая II основывается на первоисточниках: его собственных дневниках и письмах, воспоминаниях окружавших его людей, на документах Центрального государственного архива Октябрьской революции и Архива министерства иностранных дел в Бонне, на протоколах следствия по делу об убийстве царской семьи, а прежде всего на показаниях свидетелей, которые лично знали Николая и были допрошены вскоре после его смерти. Среди этих свидетелей — бывшие солдаты русской армии, офицеры Ставки периода первой мировой войны, придворные и слуги, сыновья или дочери царских министров, лейб-врачи и другие. Некоторых из этих американских или французских эмигрантов я встречала еще несколько лет назад, когда восстанавливала события Октябрьской революции на основании свидетельств очевидцев. Их рассказы дополняются воспоминаниями других лиц, которых давно нет на этом свете, в том числе таких исторических личностей, как, например, председатель Временного правительства в 1917 году Александр Керенский.

Мною также составлен сборник иллюстраций и документов о состоянии Российской империи незадолго до ее крушения, когда при последнем царе она добилась невиданных экономических и культурных успехов, — «Царская монархия — блеск и закат», 1991 г. Логическим следствием должно было стать документальное расследование неестественной гибели империи, а заодно и рассказ о судьбе стоявшего во главе ее человека.

Известно, что Германия приложила руку к захвату власти Лениным. Здесь впервые обстоятельно, на документальной основе освещена многолетняя и разветвленная деятельность агентов кайзеровского правительства, ставивших целью при захвате власти революционерами обеспечить достижение сепаратного. мира на выгодных Германии условиях и вывести Русское государство из числа серьезных участников мировых отношений. Германский кайзер не питал ни малейших сомнений, что «от Ленина, после того как он сделает свою работу, можно будет легко избавиться», — близорукость, плоды которой скажутся в скором будущем. О том, что убийство царской семьи, в котором принимал участие Имре Надь — военнопленный и сотрудник ЧК, совпало по времени с желанием кайзера Вильгельма заполучить подпись бывшего царя Николая под Брестским миром, до сих пор не было известно. Постоянно реконструируемые на основании различных высказываний и находок обстоятельства гибели царской семьи позволяют заключить, что никто из нее не мог уцелеть; конец сомнениям положило разоблачение самозванки, выдававшей себя за Анастасию.

При первом посещении России не так давно скончавшимся наследником династии Романовых, великим князем Владимиром, осенью 1991 года его встречали в бывшей столице Петербурге не только монархисты с портретами последнего царя Николая II. Ситуация в России в начале 90-х годов не производила впечатления особой ностальгии по поводу провалившегося эксперимента. Ставились под сомнение догмы, эксплуатировавшие в качестве приманки вечную мечту о справедливом обществе и лучшем будущем для всех. Многие русские склонны пересматривать не только укоренившиеся ценности, но и свою историю.

Не только для русских, но и для западных наблюдателей государств — наследников российской, а затем советской страны знание исторической правды является важным условием для оценки их потенциала в настоящем и будущем, поскольку объективные факторы определяют преемственность внешнеполитического курса страны вне зависимости от того, кто ее возглавляет.

Важнейшие составляющие образа последнего царя — образцовый отец семейства и рыцарь-кавалер, но не в последнюю очередь и правитель всея Руси. Николай II поступал как русский патриот и глубоко верующий человек, чем и объясняется его всегдашнее хладнокровие. Он знал, чего хочет, и продуманными действиями, хотя редко наступательными, пытался противостоять натиску событий своего времени. Ему не удалось прорвать окружавший его информационный вакуум; именно механизм «измены, трусости и обмана», как выразился сам Николай, привел его к падению.

Сочетание политических и семейных передряг стало злым роком последнего царя могущественной державы. Их совокупное воздействие было столь неумолимо и непреодолимо, что можно лишь вопрошать: «Кому удалось бы избежать этого?».

Вена, май 1992 года