Позади остались родной дом, провожающие, сгрудившиеся на кромке поля. Они машут руками, уменьшаются, уменьшаются, становятся ростом с кукурузный початок... И вот уже мы смотрим на Местию сверху. Вот ее старые и новые районы... Энгури... мосты Сгимиэри и Шгеди... Альпинисты поднимаются все выше и выше...
Михаил, затенив рукой лицо от солнца, глядит на село. С грустной улыбкой он задумчиво говорит:
— Такой красивой Местиа никогда не была...
Я невольно обратил внимание на эти его слова. И даже удивился, подумал про себя: а что, собственно, изменилось в ней со вчерашнего дня?
Местиа с ее белоснежными башнями, с се старинными и современными постройками, с жителями, высыпавшими на улицы, словно улыбалась, провожая уходивших на Ушбу. Может, всеобщее возбуждение сделало ей краше прежнего, придало какую-то особую, неуловимую прелесть?
— Нет, такой красивой Местиа никогда не была...— повторил Михаил, опустил руку, повернулся и зашагал вместе со всеми.