– Хорошо, – сказал Слайдер, – давайте суммируем все, что нам уже известно. Атертон, расскажи нам о Лэме.

– Майкл Лэм, которому вечером во вторник предстояло вылететь в Гонконг из аэропорта Хитроу, отъехал на своей машине от ресторана «Линь Фу» примерно в 20 часов. В аэропорту он прошел регистрацию на рейс с временем отправления 23.30. Девушка, обслуживавшая пассажиров в тот вечер, утверждает, что, судя по месту в салоне самолета, которое Лэм получил при регистрации, он прошел ее сразу после того, как она была объявлена в 20.30. Все это говорит о том, что Лэм должен был вылететь в тот вечер в Гонконг. Но деловой партнер из Гонконга, который приехал встречать Лэма незадолго до посадки самолета из Лондона, утверждает, что Лэм в Гонконг не прибыл. Он говорит, что видел буквально каждого пассажира этого рейса, когда они выходили в общий зал, но Лэма среди них не было.

– Да он его просто проглядел, – пожал плечами Мак-Кэй. – Так очень часто бывает.

– Возможно, что проглядел. Но все дело в том, что Лэм не появился в гостинице, не связался с ожидавшим его приезда партнером по бизнесу, не воспользовался имевшимся у него билетом на обратный рейс и за все это время ни разу не позвонил домой.

– Не хочешь ли ты сказать, что он пропал во время перелета? – сладким голосом спросила Норма.

– Я просто перечисляю факты, которые нам известны. А выводы делать еще рано, – отчеканил Атертон. – Перехожу к пункту номер два. Автомобиль Лэма обнаружен на краткосрочной автостоянке у третьего терминала. Если он действительно намеревался, вылетев в Гонконг вечером во вторник, вернуться назад в субботу, то почему не оставил его на долгосрочной? Почти четыре дня на краткосрочной стоянке. Это же стоит целое состояние. И вообще, зачем ему понадобилось ехать в аэропорт на своей машине? На метро было бы разумнее. Тем более, что весь его багаж состоял всего из одной сумки на ремне.

– Но он же вылетел своим рейсом, – сказала Жабловски.

– Мы знаем, строго говоря, только то, что кто-то вылетел этим рейсом в Гонконг, – поправил Атертон.

– А я-то поверила тебе на слово, что ты не собираешься пока делать выводы, – сказала она разочарованно. – Но, выходит, ты уже числишь Лэма в покойниках.

– Мы показывали фотографию Лэма всему персоналу, который обслуживал пассажиров на борту во время перелета Лондон – Гонконг, но никто его не узнал. Правда, они не совсем все-таки уверены, что такого человека вообще не было в салоне.

– А я не удивляюсь, что они ничего не могут сказать с уверенностью, – игриво заметила Норма. – Они летели в Гонконг, не забывайте.

– Почему ты решил, что он стал жертвой преступления? – спросил Мак-Кэй, подхватывая мысль, впервые высказанную Жабловски.

– Потому что у него азиатское происхождение и его рост, телосложение и возраст такие же, как у человека, убитого в баре. И при этом он фактически считается пропавшим.

– То же самое мы думали про Лемана, и вы знаете, к чему это нас привело, – сказала Норма.

– Вполне возможно, что он живет сейчас где-то и просто не желает сообщать о себе кому бы то ни было, – сказала Жабловски. – Может, после прибытия в Гонконг он уже ограбил какой-нибудь банк.

– Если я была мужчиной и у меня был бы такой же тесть, как этот старый Линь Фу, я б иначе и не поступила, – сказала Норма.

– Разумеется, этого нельзя полностью исключить, – согласился Атертон. – Вот почему нужно установить в конце концов личность убитого. Свояченица Лэма сообщила нам имя дантиста, к которому он обращался, будучи в Гонконге, и мы уже отправили туда описание его зубов. Правда, с тех пор, как ему поставили пломбы, прошло уже два года, а деловая жизнь в Гонконге отличается повышенной динамичностью. Мелкий бизнес там подобен грибам – исчезает с такой же быстротой, как и появляется. Но какой-то шанс все-таки есть. Если же наши надежды и на этот раз не оправдаются, то наши медики – с согласия, разумеется, матери – возьмут кровь у ребенка Лэма и проведут генетическую экспертизу. Тогда мы, как мне кажется, сможем поставить окончательную точку в этом вопросе.

– Ну хорошо, – присоединился Слайдер, – допустим, Лэм и тот человек, которого убили в баре, одно и то же лицо. Сразу возникает несколько вопросов: с какой целью он поехал из аэропорта в бар, почему его убили и, наконец, кто полетел в Гонконг вместо него.

– А может, это связано с какими-то домашними делами? – предположил Биверс. – Вы же знаете, как ревностно относятся эти люди к своей семье. Почему бы не предположить, например, что кто-то всерьез приударил за его женой, он решил поговорить с ним по-мужски, назначил встречу в баре и проиграл поединок.

Хутс, пришедший в восторг от версии Биверса, воскликнул:

– А где же следы борьбы?

– Только самоубийца мог прийти поздно вечером на встречу с разгневанным мужем.

– Ну а кто же, если следовать твоей теории, полетел вместо него в Гонконг? – насмешливо спросила Норма.

– Как кто? Его убийца, разумеется, – с невозмутимым видом ответил Биверс. – Чтобы быть подальше от места преступления.

– А кто, как не ты, все время утверждал, что убийца – Леман?

– Ну значит, он потом вернулся. Убийцы так часто делают. Им очень хочется еще раз побывать там, где они совершили свое преступление.

– Скажу тебе честно, Алек, – подчеркнуто мягко произнесла Норма. – Мне случалось иногда носить шляпку, которая была умнее твоей головы.

– Ну почему же. Там, где я раньше работал, было несколько таких случаев, – проявил мужскую солидарность Мак-Ларен, жуя при этом малиновую жвачку «Раунтри Фрут Гам». – У нас в Лэмбете один чудак...

Настал момент вмешаться Слайдеру.

– Прежде чем строить какие-то догадки, нам предстоит еще многое выяснить. Атертон, я хочу, чтобы ты встретился с миссис Лэм и самым подробным образом расспросил ее о пропавшем муже. Каков был круг его знакомых, куда он обычно ходил, чем занимался. Что он, к примеру, собирался делать в Гонконге?..

– Если брать последний случай, то здесь все чисто, – сказал Атертон. – Он должен был встретиться с компаньоном своего тестя и договориться о поставках сухих и консервированных продуктов для ресторана. Он и раньше уже не раз совершал подобные поездки.

– Хм. Но ведь он мог делать там еще что-нибудь, о чем старику знать не полагалось. Может быть, у Лэма был какой-то собственный бизнес в Гонконге. Постарайся об этом разузнать.

– Будет сделано, шеф. А как обстоят дела в связи с убийством Лемана?

– Бэррингтон передал это дело ребятам из местного департамента и поддерживает с ними связь через мистера Карвера. На данный момент им удалось установить, что какой-то мужчина вышел из дома, где был Леман, примерно в то время, когда было совершено убийство...

Сообщение Слайдера было прервано бурными восклицаниями и одобрительным свистом.

– ... и на голове у него был мотоциклетный шлем с темным щитком, что делало невозможным его опознание. В руке у него была кожаная сумка, в которой предположительно находился нож и защитная одежда. К сожалению, никто из свидетелей не обратил внимание на марку и номер мотоцикла.

Вздохи сожаления.

– Фредди Камерон произвел вскрытие и считает, что красная отметина могла остаться на ладони Лемана оттого, что он крепко сжимал в ней какой-то небольшой твердый предмет круглой формы в тот момент, когда наступила смерть. Следовательно, можно предположить, что убийца раскрыл ладонь своей жертвы и завладел этим предметом. И людям мистера Карвера, таким образом, предстоит еще поломать голову над тем, что это был за предмет и почему он был так важен для убийцы.

– Ну что, мальчики и девочки, пожелаем нашим дорогим коллегам приятно провести время, – весело обратился к окружающим Атертон.

– А нам предстоит продолжить изучение личных контактов Слотера. Ведь, в самом деле, не прожил же он всю жизнь в каком-то вакууме. Кто-то из живущих на планете Земля обязательно должен его знать. И мне кажется, если продолжить поиск в этом направлении, можно натолкнуться на что-то весьма существенное. Поэтому вам, Биверс, Мак-Кэй, Мак-Ларен и Эндерсон, предстоит, разбившись на две пары, обойти все пользующиеся наибольшей популярностью среди геев бары и клубы. Имейте при себе фотографии всех, кто причастен к расследуемому нами делу, и старайтесь не пропустить ни одной, даже самой тривиальной, на первый взгляд, зацепки. Жабловски узнает, кто является владельцем домов на Эктон-Лэйн и в Хэнуэлле. Обратись, пожалуйста, с этим вопросом в местную налоговую инспекцию – я не хотел бы, чтобы хозяин или хозяева были в курсе, что мы ими интересуемся. А ты, Норма, навестишь Сюзанну Эдрич. Может быть, она знает что-нибудь более важное, чем длина ширинки брюк Лемана. Особенно подробно расспроси ее о последней поездке Лемана в Сан-Франциско в апреле этого года.

– Хорошо, шеф.

– Все остальное время каждый из вас должен будет посвятить опросу соседей. Этим нужно будет заниматься буквально каждую свободную минуту, потому что всех их придется обойти еще раз. Уверен, что мы беседовали еще не со всеми: кто-то был в отъезде, а кого-то просто не застали дома. И еще, особая просьба, побывайте во всех без исключения домах, окна которых обращены в сторону аллеи. Наверняка ведь кто-нибудь что-то видел.

Последние слова Слайдера особого энтузиазма не вызвали, о чем можно было судить по нестройному хору голосов, унылым тоном сообщавших шефу о своей готовности выполнить его распоряжение.

– И еще. Прошу всех с самого начала настроиться на длительную, кропотливую работу, – сказал Слайдер. – Ничто так важно для сотрудника уголовной полиции, как умение терпеливо, шаг за шагом, приближаться к истине. А надеяться на мгновенное озарение или еще какое другое чудо – это просто несерьезно. Так что давайте засучим рукава и за работу.

– А где ты сам собираешься кропотливо поработать? – спросил Атертон, когда все начали расходиться.

– Я начну с противоположного конца, – ответил Слайдер.

* * *

Слайдеру пришлось некоторое время проскучать в маленьком пустом кабинете, пока его томительное ожидание не было прервано появлением высоченного худощавого юнца в форме офицера американских ВВС.

– Капитан Фил Бэннистер, чем-могу-быть-вам-полезен? – выпалил он, не успев еще переступить порог.

«Для пилота у него слишком большой рост, – подумал Слайдер. – Скорее всего, работает в каком-нибудь отделе, где слывет „светлой головой“. Иначе не дослужился бы так быстро до капитана. На вид молодому человеку было не больше двадцати двух. Но, может быть, такое впечатление создавалось благодаря его чересчур открытым ушам; а уши выглядели такими торчащими по причине его клинически короткой стрижки? Слайдеру и раньше приходилось замечать, что молодые американские офицеры, все как на подбор, отличаются необыкновенно опрятным внешним видом. И вот теперь, видя перед собой такого как бы совсем еще нового и безупречно чистого человека, Слайдер почувствовал себя Колумбом.

– Я инспектор Слайдер из Департамента уголовной полиции Шеферд-Буша, – сказал Слайдер, показывая свое удостоверение.

Бэннистер взял документ в руки, внимательнейшим образом изучил его и с выражением не до конца преодоленного сомнения возвратил владельцу. Но подобное отношение к его служебному удостоверению не могло задеть самолюбие Слайдера. И прежде всего потому, что он сам не считал его достаточно убедительным. Инспекторские карточки, которые носили раньше в кармане брюк были куда более надежными. Но вот почему все-таки у многих полицейских такой не в меру широкий зад? Слайдер не мог отделаться от мысли, что эту маленькую загадку жизни он так никогда и не разгадает.

– О'кей, – сказал Бэннистер, решивший, по-видимому, что не стоит обращать внимание на отдельные изъяны в целом исправного документа. – Что вы хотите от меня услышать?

– Меня интересует человек по имени Ли Чанг. Он, по моим сведениям, совсем недавно работал у вас на базе.

– Да, мне сказали, что вы интересуетесь Ли, но не назвали причину вашего интереса. Что, у него какие-то проблемы?

– Надеюсь, что нет. Просто я хочу исключить Ли Чанга из списка лиц, у которых нужно взять показания, и ищу для этого подходящее обоснование. Скажите, он работал вместе с вами?

– Он работал в моем отделе, который, чтобы вам было понятно, можно назвать отделом электронных процессоров, но, будучи гражданским человеком, непосредственно мне не подчинялся. Но в общем вы правы, можно сказать, что мы работали вместе. Очень, кстати, неплохой парень. А что конкретно вы хотите о нем знать?

– Для начала хотя бы когда и откуда он приехал?

– Ну, это совсем несложный вопрос. Ли Чанг проработал на базе всего шесть недель, начал седьмого апреля, а закончил восемнадцатого мая. Нам его одолжила на время его фирма. «Мегатрендс Уормерика Инк.» – слышали такое название?

– Нет, кажется, не слышал.

– Эта корпорация находится в Санта Кларе, известна как крупный центр по разработке программного обеспечения. Но в области производства компьютерных продуктов они превзошли самих себя. Ли уже давно там работает, и все о нем отзываются самым наилучшим образом. Необыкновенно одаренный парень. Начинал как инженер-электронщик. Потом занялся микропроцессорами, работал одно время в «Интел» и только затем уже стал разработчиком программ. Поэтому, как специалист, он настоящий универсал. А как раз в таком мы и нуждались. Надо было ввести и отладить новую программу стратегического планирования. Ли отлично выполнил свою работу и сразу же уехал. Честное слово, даже жалко было расставаться. Нет, в самом деле, отличный парень, с ним нам работалось и легко, и весело.

– А когда точно он уехал?

– Восемнадцатого мая, как я уже говорил. Это был понедельник. Ли закончил работу в половине четвертого, сказал всем «До свидания» и уехал. – Капитан выпрямленной ладонью правой руки показал, как самолет отрывается от взлетной полосы и исчезает в голубой дали.

– А вы не можете сказать, куда он направился?

– Домой, наверно, – удивился Бэннистер.

– Обратно в Штаты? В тот же день?

– А, теперь понимаю. Нет, Ли не собирался сразу же лететь домой. Он говорил, что на пару дней задержится в Лондоне, чтобы сделать кое-какие покупки, и вылетит в Сан-Франциско в среду или в четверг.

– И по возвращению из служебной поездки он должен был явиться в свою фирму?

– Разумеется. Хотя... Нет, он говорил, что ему полагается какой-то отпуск. Не знаю только, мог ли он сразу отправиться куда-нибудь отдыхать, или сначала нужно было прийти на работу.

– Вы сказали, что Ли Чанг очень общительный человек. А успел ли он за это время наладить с кем-нибудь по-настоящему дружеские отношения? Он с кем-нибудь встречался в свободное время?

– Мне это неизвестно, – сказал, мотнув головой, Бэннистер. – На базе у него было очень много знакомых, но встречался ли он с кем-нибудь после работы, я не знаю. Но если хотите, я могу поспрашивать.

– Пожалуйста, если нас не затруднит. И еще, может быть у кого-то осталась его фотография?

– Ох, да я могу дать вам одну, если хотите. Она осталась на пропуске, который он сдал перед отъездом.

– Наверно, все, кто здесь работает, проходят специальную предварительную проверку?

– Разумеется. Но Ли Чанга, думаю, проверили уже в «Meгe». Иначе его сюда просто бы не прислали. Чтобы работать с новой программой, нужно иметь специальный допуск, а его не дают тому, у кого что-нибудь не в порядке.

– Понимаю.

– Но неужели он в чем-то замешан? – спросил, нахмурившись, Бэннистер. – Конечно, он не имел доступа к особо серьезным вещам, но если вы подозреваете его в чем-то, что имеет отношение к безопасности, мы должны об этом знать.

– Нет, речь совсем не об этом, – сказал Слайдер, подкрепив свои слова располагающей к доверию улыбкой. – Один из постояльцев дома, где снимал комнату Чанг, покончил жизнь самоубийством, причем, при весьма странных обстоятельствах. Вот мы и вынуждены проверить всех, с кем у него могли быть какие-то отношения. И наш интерес к Ли Чангу – это, так сказать, обычная полицейская работа.

– Понятно. Тогда нет вопросов. Но все же, если вдруг выяснится что-то, что касается нас, вы...

– Я обязательно поставлю вас в известность.

– А я сейчас принесу вам его фотографию. Правда, придется немного подождать.

– Конечно же, я подожду. Большое вам спасибо.

– Не за что. И еще я расспрошу ребят – может, кто-то знает, где бывал Чанг после работы.

– Заранее вам благодарен. Ах да, чуть не забыл. – Бэннистер остановился и вопросительно посмотрел на Слайдера. – Чанг проживал в меблированных комнатах в Ноттинг-Хилл-Гейте...

Бэннистер как-то даже весь просиял.

– Ну да. Я однажды подвез его домой, когда мне нужно было ехать на Гросвенор-сквер. Как же ему, бедняге, было далеко ездить на работу!

«Так вот, значит, кто был тот мужчина в синей шинели», – подумал Слайдер. Хоть и маленькое, но все ж таки облегчение. Теперь, по крайней мере, про него можно будет забыть.

– Владельцем дома, в котором жил Чанг, является некий Колин Кейт. Вам приходилось слышать это имя?

– Конечно. Этого человека у нас на базе знают все. Он контактирует с нашей службой безопасности и периодически появляется то в одном, то в другом отделе.

– Это понятно. Но меня сейчас интересует, как с ним познакомился Чанг?

– Может быть, кто-то посоветовал Чангу обратиться к нему, как к хозяину меблированных комнат, чтобы поскорей найти удобное и недорогое жилье?

– Мне это неизвестно, но я постараюсь узнать.

– Когда Ли Чанг прилетел из Америки, он сначала жил в гостинице?

– Это должно быть зафиксировано в его личной карточке. Если хотите, я могу посмотреть.

– Я был бы вам очень благодарен. Да, еще мне понадобится его домашний адрес в Штатах и сведения о его ближайших родственниках.

– Я сделаю для вас специальную выписку. Вот уж никак не думал, что Колин сдает комнаты, – улыбнулся в недоумении Бэннистер. – Похоже он берется буквально за все.

– Просто он принадлежит к числу тех бизнесменов, которые постоянно ищут новые сферы приложения их капиталов и предпринимательской энергии, – одобрительно заметил Слайдер, после чего Бэннистер сразу успокоился.

– Я бы лично не стал слишком доверять человеку, который не уважает деньги. А между прочим, у меня никогда не возникало мысли, что Колина связывают с Ли какие-то более тесные отношения, чем с остальными сотрудниками. Когда однажды Колин при мне зашел к нам в отдел, я совершенно не почувствовал, что у Колина и Ли... не знаю, как это сказать...

– Есть какие-то свои дела? – подсказал Слайдер.

– Да, вот именно. Он должен был сказать, например: «Привет, Ли! Как тебе моя комната? Все ли в порядке? Что тебе еще нужно?» – но на это не было и намека. И вообще я не помню, чтобы он хоть однажды заговорил с Ли Чангом, как и тот к нему ни разу при мне не обращался.

– Но, может быть, Кейту просто не хотелось, чтобы вы узнали, что он сдает комнаты. Он мог думать, что это повредит его имиджу преуспевающего бизнесмена.

– Бог его знает. Хотя, пожалуй, это, скорее всего, так и было, – согласился Бэннистер, вполне удовлетворенный. – О'кей, я сейчас принесу фотографию Ли Чанга.

Пока молодой капитан ходил за фотографией, Слайдер попытался сопоставить всплывшие в их разговоре новые факты с тем, что было уже ему известно. При этом, чтобы максимально сконцентрировать свои аналитические способности, он замер без движения на стуле и уперся взглядом в плинтус, проходивший внизу вдоль ближней к нему стены. Мозг Слайдера лихорадочно работал, потому что связь между отдельными фактами, хотя еще не была точно определена, но уже как бы прощупывалась. А ключом к этой связи было слово компьютер, неизменно сопутствовавшее имени Колина Кейта. Слайдер прекрасно понимал, что это вполне объяснимо, если человек является хозяином целой сети магазинов под названием «Компьютикейт». Но был и еще один, гораздо менее очевидный случай упоминания о компьютерах в связи с Кейтом, а вот когда это было, Слайдер, как ни напрягал свою память, вспомнить пока не мог. Жаль, надо бы вспомнить. Плохо, когда что-то не приходит сразу на память. Но если ни с первой, ни даже со второй попытки не удалось то, может быть, лучше оставить это на потом? Пройдет немного времени, и все само всплывет в голове. А пока можно переключиться на китайцев. Какое имеют они отношение к компьютерам? Неплохо бы проверить, вернулся ли американец Ли Чанг в свою фирму.

Как собрать воедино все имеющиеся уже сведения? Только тогда можно будет понять логику происходящего. Одно, правда, уже не вызывало сомнения: Кейт был безусловно причастен ко всему, что происходило в последнее время. Вот если бы Слайдеру разрешили взять Кейта в оборот, заняться им по всей форме, тогда не нужно было ходить возле него по кругу, стараясь при этом оставаться незамеченным. Но ясно уже и так, что Кейт замешан... замешан. Не может быть кругом чистым человек, который не любил Боба Диксона.

Размышления Слайдера были прерваны возвращением капитана Бэннистера. Новенькая темно-желтая папка в руках молодого офицера еще раз напомнила гостю, что он имеет дело с человеком, в котором органично соединились военная оперативность и необыкновенная личная опрятность.

– Здесь все, о чем вы меня спрашивали: фото, адреса и прочее.

– О, спасибо, – сказал Слайдер. – Я очень вам благодарен.

– И еще. Я спросил в отделе, знает ли кто-нибудь, как Ли Чанг проводил свободное время. Оказалось, что никто из моих сотрудников ни разу не встречался с ним вне пределов базы. Он всегда первым уезжал домой после окончания смены. Джимми Демарко однажды пригласил его к себе на воскресный ленч – подумал, надо поддержать коллегу, который, похоже, страдает от одиночества в чужом городе – но Чанг отказался прийти, сославшись на какие-то неотложные дела. Так что вот так.

– Понимаю.

– А на ваш второй вопрос, как Ли Чанг узнал, что к Колину Кейту можно обратиться с просьбой предоставить комнату, ответа пока, к сожалению, нет. Никто не в курсе. Единственное, что можно сказать по тому поводу, это то, что Ли с первого дня своего пребывания у нас жил в меблированных комнатах и ни в какой гостинице не останавливался. Я не знаю, насколько важно для вас получить исчерпывающую информацию на этот счет. Если хотите, я обращусь в другие отделы.

– О, нет-нет, спасибо. Это совсем необязательно, – поспешил предупредить Слайдер. Ведь позволь он проводить подобный опрос среди персонала базы, первый, кто бы узнал об этом, был бы сам Кейт. И тогда Слайдера ждало бы немедленное назначение на пост бессменного чистильщика сортира.

– О'кей. Не надо так не надо. Но если вам со временем еще что-нибудь нужно будет узнать, обращайтесь непосредственно ко мне.

– Большое спасибо. Вы мне действительно очень помогли.

– Всегда к вашим услугам, – улыбнулся Бэннистер. – Я провожу вас до выхода с базы. Надеюсь, ваши подозрения в отношении Ли сегодня полностью рассеялись, – добавил он, открывая дверь кабинета и жестом приглашая Слайдера проследовать вместе с ним в коридор. – Он действительно очень хороший парень.

«А вот про Колина Кейта он так не сказал», – подумал Слайдер, садясь в машину.

* * *

Посещение китайского посольства принесло гораздо более скромные результаты. Все вопросы, касающиеся сотрудников, должны были направляться через соответствующие дипломатические каналы. Но Слайдеру нужно было узнать всего лишь, находилось ли такое-то лицо в такое-то время в Англии, и больше ничего. Нет, любая информация относительно персонала, работающего в представительстве в данный момент или работавшего в прошлом, может предоставляться только после официального запроса. Короче говоря, Слайдеру так и не удалось преодолеть знаменитую китайскую стену. И он решил опять встретиться с миссис Салливан, чтобы на этот раз надавить уж на нее как следует. Можно было, разумеется, взяться посерьезнее и за самого Кейта и в случае, если тот откажется отвечать на вопросы, намекнуть, что он может понести ответственность за то, что зарабатывает деньги аморальным путем и содержит меблированные комнаты, в которых творятся всякие безобразия. Правда, вряд ли Бэррингтон дал бы добро на подобные действия. Так что миссис Салливан оставалась пока что единственной надеждой. Но она умела держать язык за зубами, и единственный по-настоящему существенный факт, который удалось Слайдеру установить с ее помощью, заключался в том, что Ли Чанг приехал в меблированные комнаты непосредственно из аэропорта и что хозяин, имя которого так и осталось неназванным, предупредил ее об этом заранее, сообщив не только дату приезда, но и срок, на который он должен был у них поселиться. А это означало, что Кейт к тому времени уже был знаком с Чангом и знал, что ему понадобится комната. В пользу данного предположения говорило и то, что меблированные комнаты Кейта находились, как заметил Бэннистер, слишком далеко от базы. Неужели же Ли Чанг не смог бы найти себе где-нибудь в Хэрроу или Уотфорде более дешевое и удобное жилье, чем та каморка, в которой он жил на верхнем этаже меблирашки в Ноттинг-Хилле.

В отношении другого китайца, Питера Линга, от миссис Салливан Слайдер узнал только то, что он съехал от них два года назад, потому что решил уйти из фирмы «Компьютикейт» и открыть свой собственный магазин по продаже компьютеров. Точный адрес она не назвала, но предположительно магазин мог находиться где-нибудь в Фулхэме. Но зачем же ему было уезжать из дома, где он прожил уже два года? Да дело в том, что Кейт предоставил ему жилье с условием, что он будет им пользоваться только пока работает в фирме. Как относился к этому Линг? Как бы он ни относился, но другого выхода просто не было. Что-то произошло между ним и его шефом. Так что, хотел он этого или нет, но пришлось уходить из фирмы, а заодно и новое жилье себе подыскивать. А какова была причина такого неожиданного ухудшения их отношений? Миссис Салливан не смогла ответить на этот вопрос.

Не смогла или не захотела? – сомневался Слайдер. И вообще он далеко не был уверен, что, если бы дело было доведено когда-нибудь до суда, ему удалось бы уговорить Кэтрин подтвердить под присягой свои показания. Слишком, как ему казалось, она была верна своему хозяину. И еще Слайдер заметил, что Кэтрин по-настоящему боится Колина Кейта, что подтверждало, с одной стороны, наличие у нее трезвого ума, а с другой – обоснованность его подозрений в отношении последнего.

Слайдер вернулся в свою машину и после недолгого раздумья решил, что следующим местом, куда он направится, будет редакция газеты «Хэммерсмит Газетт». Приехав в редакцию, он разыскал там одну свою знакомую из фотоотдела, а та в свою очередь разыскала для него в архиве целую пачку материалов о Колине Кейте, включая и помещенную когда-то в «Газетт» фотографию. На ней Кейт был запечатлен на балу в «Таун Холл», организованном главой местной администрации по случаю Нового года. Чтобы не терять времени, дожидаясь, когда будут готовы копии, Слайдер перешел на противоположную сторону улицы, где стояла телефонная будка, и позвонил в участок.

Услышав в трубке голос Жабловски, он без предисловий перешел к делу:

– Можно тебя попросить об одном одолжении?

– Конечно, шеф, я слушаю.

– Позвони Полин Смитерс – это моя знакомая из департамента на Фулхэм-роуд, тоже инспектор – и попроси от моего имени, чтобы она подготовила для нас информацию о Питере Линге, который около двух лет назад открыл где-то в Фулхэме магазин по продаже компьютеров. Мне необходимо срочно его разыскать. Не забудь только предупредить ее, что о моей просьбе никто не должен знать. Скажи еще, что я ей сам позвоню попозже, а если найдутся какие-нибудь материалы, то мы с ней сегодня же встретимся.

– Так. Что-нибудь еще?

– Ты уже узнала, кому принадлежат интересующие нас дома?

– Компания по торговле недвижимостью «Шах». Она находится в Нордфилдсе. Если нужно, могу назвать точный адрес.

– Да, продиктуй его мне, пожалуйста, – сказал Слайдер, приготовившись записывать, и, когда координаты «Шаха» оказались у него в блокноте, продолжил: – А есть ли еще какие-нибудь новости?

– Норма разговаривала с Сюзанной Эдрич, но, к сожалению, ничего от нее так и не добилась. Леман, оказывается, не только держал в неведении относительно своих дел свою девушку, но и не позволил даже себя проводить. Но вот что все же заслуживает, на наш взгляд внимания: позвонивший из своего укрытия Леман сказал Сюзанне, что, когда его работа будет завершена, ему заплатят такие деньги, что можно будет вообще больше нигде не работать.

– Неужели? М-да... А еще какие новости?

– Да вот тут интересовались, где вы находитесь. Я ответила, что вы меня в свои планы не посвящали.

– Правильно. И ни о чем не предупреждал.

– Ну разумеется.

– И не звонил даже, – предостерег Слайдер.

– Да что я маленькая что ли, шеф? Сама не понимаю?

– Ну вот и молодчина. Ждите меня в конце дня в участке.

Когда копии были готовы, Слайдер снова сел в машину и поехал сперва по направлению к пустырю, в самом начале которого был поворот на Кинг-стрит, потом по Чисуикскому шоссе, автомагистрали А4 и наконец вверх по Саут-Илинг-роуд. Весь этот путь ему пришлось преодолеть, чтобы добраться до улицы Лоренс-роуд, которую, впрочем, он сначала проехал, потому что, кроме того, что она была очень узкая, поворот на нее с Саут-Илинг-роуд оказался закрытым от глаз Слайдера несколькими мотоциклами, выползшими на тротуар из витрины мотоциклетно-велосипедного магазина, расположенного как раз на самом углу. Когда Слайдер, сообразив, что нужная ему улица осталась позади, вернулся к ее началу, он обнаружил, что на Лоренс-роуд нет ни одного свободного места, где бы можно было оставить машину. Тогда он снова нажал на газ и, объехав вокруг целого квартала, припарковался на Джанкшен-роуд, то есть у противоположного конца улицы Лоренс-роуд, откуда было не так уж далеко до обозначенного в адресе дома. Оказавшись наконец у цели своего продолжительного путешествия, Слайдер обнаружил, что то, что было зарегистрировано как офис компании «Шах», представляло собой всего лишь верхнюю часть Маленькой конюшни в викторианском стиле, где можно было содержать одновременно не более, чем двух пони. Конюшня располагалась за мотомагазином; в самой глубине двора, до половины заполненного не находившими спроса и уже изрядно поржавевшими велосипедами. Короче говоря, стоило всего лишь раз побывать в этом месте, чтобы убедиться, что человек, придумавший название фирмы, кроме богатого воображения, обладал еще и завидным чувством юмора.

К немалому удивлению Слайдера, офис был открыт и имел все признаки обитания в нем человека. Прежде всего в глаза бросался когда-то, видимо, красивый, а ныне сильно пошарпанный стол, заваленный горой бумаг, которая, должно быть, подобно глетчеру, сдвигалась к его краю на один дюйм в течение года. Кроме стола, в этой небольшой комнатке помещались еще зеленая тумба с папками, увенчанная телефонным аппаратом; колченогий эмалированный столик с чайником и двумя лопнувшими керамическими кружками, запачканными машинной смазкой, и высокий, стройный молодой человек в невероятно грязном комбинезоне. Обе руки у него были совершенно черные от покрывавшего их толстым слоем отработанного масла, а на сильно закопченном лице блестели жирные пятна. Длинные белокурые волосы парня были зачесаны назад и собраны в хвост, а в мочку левого уха была продета серьга в форме черепа.

Когда Слайдер появился на пороге офиса, то его единственный обитатель, державший в этот момент перед собой какую-то покрытую маслом деталь цилиндрической формы, обернулся в его сторону и, посмотрев на гостя своими небесно-голубыми глазами, спросил:

– Что вам угодно?

– Это офис компании «Шах»? – спросил Слайдер с по-молодежному приветливой улыбкой.

Белокурый парень предпочел не отвечать на этот вопрос. Но так как совсем на него не реагировать было в данной ситуации невозможно, он, повернувшись спиной к посетителю, порылся в доверху заполненной конторской корзине, вытянул оттуда скомканный лист, распрямил его на вершине бумажной горы, возвышавшейся над столом, и аккуратно пристроил на нем свою цилиндрическую деталь.

– А вам что вообще-то нужно? – не слишком любезно обратился он к Слайдеру.

– Дело в том, что ваша фирма имеет в собственности два дома, которыми я в настоящий момент интересуюсь, – объяснил Слайдер и назвал адреса на Эктон-Лэйн и в Хэнуэлле.

– А они шовшем и не продаютша, – ответил молодой человек, щеки которого мгновенно покрылись легким румянцем, что ему, впрочем, необыкновенно шло.

– Но принадлежат-то они вам? – Парень не ответил. Скорее всего, потому, как показалось Слайдеру, что он просто не любил слова «собственность». Да, нелегко, должно быть, приходится молодому человеку с васильковыми глазами, который к тому же еще и пришепетывает. – У меня нет желания приобрести эти дома. Единственное, что я хочу, это узнать, кто сдает их в наем.

– Для чего вам это нужно? – спросил парень после некоторой паузы, в течение которой у него внутри происходила какая-то борьба.

Слайдер предъявил свое удостоверение, и молодой человек, едва скользнув по нему взглядом, поднял на гостя понимающие глаза.

– Как зовут-то тебя, сынок? – мягко спросил Слайдер.

– Питер, – ответил тот. – Питер Дейви. – Парня буквально сковало от страха, и, поэтому несмотря даже на его довольно внушительные размеры, Слайдер испытал к нему почти что отцовское чувство.

– Ну вот и познакомились. Очень хорошо. Запомни Питер, мне совсем не хочется причинять тебе какие-либо неприятности. Я пришел сюда только для того, чтобы получить ответ на несколько имеющихся у меня вопросов.

– Но при чем тут я? Я ведь ни в чем не виноват, – не сдавался Питер.

– Мне это известно. Скажи только, кто сдает эти дома? От кого, в конечном счете, зависит, будет ли жить в одном из них тот или иной человек или не будет?

– От меня. Этим я и занимаюсь. Потому что дома принадлежат мне. И компания тоже.

– Ну-ну-ну. Зачем же так обманывать? Я ведь знаю, что это неправда. Оба дома, как и компания, принадлежат вовсе не тебе, а твоему хозяину. И этот человек, имя которого держится в секрете, предупредил тебя, чтобы ты ни с кем не смел о нем разговаривать. Так ведь?

– Я даже не понимаю, о чем вы сейчас говорите, – проговорил Дейви, отворачивая, подобно нашкодившему мальчишке, лицо в сторону. Правое ухо у парня выглядело заметно припухшим, а чуть ниже мочки была небольшая рваная рана, которая, судя по тому, как она успела зарубцеваться, была нанесена буквально на днях.

– Дело в том, Питер, – спокойно продолжал Слайдер, – что этот человек, о котором мы сейчас говорим, попал в такое сложное положение, что ему вряд ли удастся из него выпутаться. Поэтому прикрывать его не имеет никакого смысла. К тому же тебе стоит подумать и о своих интересах. Ведь если твой хозяин окажется у нас в руках, он без всяких колебаний укажет на тебя, как на своего сообщника, и постарается потянуть за собой. И я уверен, что именно так оно и будет, если ты откажешь нам в совсем небольшой помощи.

Теперь уже румянец полностью покрывал обе щеки Питера Дейви. Но губы он по-прежнему держал плотно сжатыми, а неподвижный взгляд его голубых глаз был устремлен в стену.

– Ты ведь, наверно, не хочешь попасть в тюрьму? – мягко сказал Слайдер. – Там таким ребятам, как ты, очень даже несладко приходится.

Питер резко повернул голову к Слайдеру. Глаза его сверкнули.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что молодого привлекательного парня, да к тому же еще и голубоглазого, ждет там совсем незавидная доля. Рано или поздно придется пойти в душевую, а там целая ватага мускулистых крепышей, и они уж своего не упустят.

– Да хватит мне голову-то морочить! – неожиданно резко отреагировал Питер. – Я не понимаю ваших намеков. И вы не имеете права мне угрожать. Я ни в чем не виноват, ничего говорить не буду, и вообще хватит меня колоть!

Во всей этой внезапной вспышке молодого человека Слайдера больше всего поразило то, что можно, оказывается, вот так сразу, без подготовки, произнести целую тираду и не пришепетнуть.

– Послушай меня, сынок, – продолжил он, – я просто хочу тебе помочь. Если ты назовешь имя настоящего хозяина, я сразу же оставлю тебя в покое. Ну как, договорились? А он ни о чем не узнает, даю тебе честное слово.

– Я ничего не говорил и говорить не шобирающ! – огрызнулся Питер.

Слайдер достал одну из имевшихся при нем копий. Право же, нелишне бывает иногда копу носить с собой пару копий.

– Это он? – Слайдер протянул портрет предполагаемого владельца компании, но Питер, поспешно отвернув голову, опять уперся взглядом в стену. Видя, с какой частотой вздымается и опускается грудь молодого человека, инспектор испытал приступ ненависти к тому, кто так цинично использовал в своих целях этого по сути дела еще совсем юного и очень неопытного парня. А Питер Дейви напоминал ему в этот момент трясущегося от страха кролика. На память Слайдеру пришел при этом другой Питер, Питер Леман. Он вспомнил, как этот молодой человек с хрупким телосложением лежал на окровавленной постели, как висела – будто бы в мясной лавке – его почти отрезанная голова, как неподвижно смотрели в потолок его остекленевшие от внезапной смерти заячьи глаза.

– Взгляни хотя бы раз на это лицо, Питер, – попросил он. – Что плохого, если ты только посмотришь?

Копия так и осталась, как была, совсем близко от Питера, в вытянутой руке инспектора. Казалось, этой паузе не будет конца, но вдруг голубые глаза парня помимо его воли скосились на бумагу, а за ними и голова немного повернулась в ту сторону, где стоял Слайдер.

– Я никогда раньше его не видел, – произнес Дейви, снова отворачиваясь.

Но дело было уже сделано. Он посмотрел, и одного этого было уже вполне достаточно, потому что взгляд сказал все без слов. Слайдер убрал портрет и не торопясь покинул офис.