– Досточтимый, как же Лама Марпа принял тебя в ученики? – спросил Речунг.

И Мила продолжил:

– Монахи, замолвившие за меня словечко перед Марпой, вернулись и потом ходили к нему еще несколько раз. Наконец Лама нарушил свое молчание. Теперь его ум был спокоен, и он послал за Дагмемой, хозяйкой дома. Когда она вошла, Лама осведомился:

– Куда подевались Нгогпа Чёку Дордже и остальные монахи?

– Следуя твоему распоряжению, Нгогпа незамедлительно отправился за драгоценностями Наропы и его рубиновыми четками и недавно вернулся.

Хозяйка рассказала ему в подробностях, что Великий Колдун умолял Нгогпу о помощи, а тот его утешал.

Глаза Ламы увлажнились, и он промолвил:

– Именно такими и должны быть последователи тайного пути. Поистине такими. Я глубоко люблю их. Что ж, созови всех моих учеников.

Один из новичков, посланный пригласить Нгогпу, сказал, проходя мимо:

– Сегодня Лама в хорошем расположении духа.

Я воскликнул:

– О, счастье обладателям хорошей кармы! Что же до меня, великого злодея, то пусть Лама и добр, но я не смогу увидеть его. Если осмелюсь прийти, получу лишь проклятия и тумаки.

Я был безутешен. Нгогпа остался со мной и попросил посланца:

– Иди и расскажи Ламе и его супруге, как страдает Великий Колдун. Спроси, можно ли ему прийти. Если я не останусь сейчас рядом с ним, то, боюсь, он совершит что-нибудь непоправимое.

Монах поведал обо всем Ламе, и тот ответил:

– Раньше я не впустил бы его. Но сегодня все иначе. Великий Колдун будет главным гостем. Пусть хозяйка приведет его ко мне!

Дагмема, и опасаясь, и радуясь за меня, сообщила:

– Брат Великий Колдун, похоже, Лама собирается принять тебя в ученики. Наверное, им движет глубокое сочувствие. Он сказал, что сегодня ты будешь главным гостем, и послал меня за тобой. Он не произнес ни одного грубого слова. Возрадуйся и иди к нему.

Я гадал, правда ли это, и, придя к Марпе, терзался сомнениями.

Но Лама заговорил:

– Мы должны понять, что нам не в чем упрекать друг друга. Я всего лишь помог Великому Колдуну исчерпать его дурную карму. Если бы строительство башни затевалась только ради моей собственной выгоды, мои распоряжения были бы гораздо более четкими. Поэтому совесть моя чиста. Дагмема тоже оказалась права – как женщине, ей было сложно выносить эту ситуацию. История с обманом, священными предметами и поддельным письмом произошла из-за ее чрезмерного сочувствия. Нгогпа, и ты действовал верно. Однако ты должен вернуть мне реликвии, чтобы я сам подарил их тебе. Великий Колдун горел желанием получить Учение. И он был прав в том, что использовал все средства, чтобы его обрести. Нгогпа не знал, что я не давал никаких распоряжений относительно Великого Колдуна, и поэтому стал его учить. Я не буду вас наказывать. Хотя, на первый взгляд, мой гнев бурлил, как горная стремнина, это был не мирской гнев. Вне зависимости от видимых проявлений, моя мотивация всегда чиста и заключается в стремлении привести существ на путь Просветления. Все те, кто пока не посвятил себя Дхарме, не позволяйте пошатнуться вашему доверию! Если бы сын моего сердца полностью прошел девять великих испытаний, он достиг бы Просветления вне будущих перерождений. Благодаря же Дагмеме этого не произошло. В его уме остались пятна кармических загрязнений. Как бы то ни было, все его злодеяния были очищены восемью великими испытаниями и бесчисленными малыми страданиями. Мой сын Мила, теперь я принимаю тебя и дам тебе поучения, которые мне так же дороги, как собственное сердце. Я помогу тебе с пропитанием, позволю медитировать и быть счастливым.

Все время, пока Лама говорил, я гадал: «Сон это или явь? Если сон, пусть я никогда не проснусь!»

В те минуты мое ликование не знало границ. Роняя слезы счастья, я простерся у ног Марпы. Хозяйка, Нгогпа и все остальные думали: «Какие же искусные средства использует Лама, какую силу он проявляет, когда собирается принять ученика! Поистине, этот мастер – живой Будда». Их доверие к Ламе стало еще больше. Преисполнившись радости за меня, они все склонились перед Ламой.

Затем все собравшиеся приняли участие в ритуальном пиршестве. А вечером того дня мы сделали подношения перед алтарем.

– Сейчас ты должен принять общие обеты индивидуального освобождения, – сказал Марпа и обрезал мои волосы.

Когда я переоделся в платье практикующего мирянина, Лама произнес:

– Отныне твое имя – Мила Ваджрное Знамя Победы. Его мне во сне открыл Наропа еще до того, как ты пришел.

Он дал мне мирские обеты и поучения о пути Бодхисаттвы. С помощью специальной медитации он благословил вино внутреннего подношения в чаше из черепа. Оно бурлило и сияло пятью цветами. Марпа поднес ритуальные дары своему Ламе и Йидамам, а потом отпил из чаши и передал ее мне. Я осушил чашу до дна. Лама кивнул:

– Это хороший знак. Полный цикл четырех посвящений любой другой линии преемственности не сравнится с чистым вкусом моего нектара внутреннего подношения. Завтра утром я дарую тебе посвящение Тайной мантры, ведущее к созреванию.

Для посвящения была подготовлена мандала Чакрасамвары с 62 аспектами. Во время церемонии Мастер указал на мандалу из цветного песка и произнес:

– Это всего лишь символ. Настоящая мандала находится там.

Он указал в небо, и мы отчетливо увидели Йидама Чакрасамвару с 24 тайными сферами, окруженного Даками и Дакинями восьми великих мест кремации, и 32 тайных места. Одновременно и в один голос Лама и Йидамы мандалы нарекли меня дхармическим именем Пал Шепа Дордже, что значит Прославленный Смеющийся Ваджр.

Закончив полную устную передачу Тантры, Лама в мельчайших подробностях показал мне пути практики в соответствии с глубочайшими поучениями. Потом, возложив руки мне на голову, он рассказал:

– Сын мой, с самого первого дня я был уверен, что ты – именно тот ученик, который способен принять все мои поучения. В ночь перед твоим появлением я увидел во сне, что тебе суждено посвятить себя Учению Будды. Хозяйка в похожем, но еще более поразительном сновидении узрела двух женщин, стерегущих ступу, – это означало, что Защитники будут беречь поучения нашей линии. Таким образом, тебя мне послали в ученики мой Лама и Защитники. Я вышел встречать тебя в простой крестьянской одежде. Ты выпил все пиво, которое я тебе предложил, и довел мою работу до конца. И то и другое значит, что, проникнувшись Дхармой всем сердцем, ты легко усвоишь Учение целиком. Итак, медный котелок с четырьмя ручками символизировал прибытие четырех моих великих учеников. Его незапятнанная поверхность говорила о том, что твой ум освободится от замутнений и в теле возникнет великая сила – благодаря блаженству пламени туммо. Пустотой котелок означал скудность твоего питания во время медитации в отшельничестве. Но я дарую тебе свое благословение и наполню котел маслом из алтарных ламп. Таким образом я засеваю семена твоей долгой жизни и благополучия твоих многочисленных учеников – чтобы и их ты тоже смог наполнить сладостью поучений. Я обхожу вокруг комнаты, дабы засвидетельствовать твою будущую славу.

Мастер продолжал:

– Я угнетал тебя непосильной работой при строительстве башен, чтобы ты очистился от дурной кармы. Каждый раз, когда я жестоко с тобой обходился, ты был подавлен горем, но ни разу не подумал обо мне плохо. Это означает, что и твои ученики будут усердными, настойчивыми, мудрыми и сочувственными. Позже, не стремясь к мирскому богатству, они будут медитировать в горах скромно, дисциплинированно и энергично. И, наконец, благодаря внутреннему переживанию, духовной силе, мудрости и сочувствию все они станут совершенными учителями. Передача этих поучений будет подобна растущей луне. Радуйся!

Таковы были предсказания Марпы. Он воодушевил, вдохновил нас, и мы все ликовали.

В тот день я наконец обрел счастье.

Так говорил Миларепа. На этом заканчивается третья глава, в которой он получает посвящение и наставления тайного пути.