— Что-то ты притихла. — Патрик пристально взглянул на Луси. Они возвращались обратно в Глазго, и Сиду приходилось внимательно следить за перегруженной, как всегда по воскресеньям, трассой. Кен успел уснуть и сейчас лежал, положив голову на колени Луси. — Ты не передумала насчет моего предложения?

— А ты?

— Нет. И если ты волнуешься насчет того, как окружающие воспримут нашу женитьбу, то я посоветовал бы тебе выбросить эти мысли из головы. Как я уже говорил, подобный снобистский взгляд на вещи давно уже изжил себя. Ведь ты видела, как отреагировала Кэтти, когда я сообщил ей о нашем решении? Ей было очень приятно. И Рею тоже. Жаль, что ты не присутствовала при этом разговоре, но уверяю тебя — дворецкий просто просиял. Он сказал, что ты будешь восхитительной леди, и пожелал нам счастья.

— Все это хорошо, но как быть с Робертом? — озабоченно произнесла Луси. — Мне кажется, что он не слишком обрадуется, услыхав о готовящемся союзе.

— Ему придется свыкнуться с этой мыслью.

— Боюсь, что он не справится с этой задачей и за тысячу лет. Роберт уже далеко вперед распланировал жизнь лучшего из графов Уэндейлских и его будущей супруги, которой, по его представлениям, должна была стать не я, — грустно улыбнулась Луси.

— Ты плохо знаешь старика. Одной из причин, по которой он был так настроен в пользу Мейды, было то, что ее очень любит Кении. Когда же он узнает, что мальчик очарован тобой в той же степени, что и я сам, его мнение сразу переменится. Впрочем, я и так уже успел заметить некоторые признаки того, что ты начала завоевывать сердце моего камердинера. Одна лишь лояльность по отношению к Мейде не позволяла старику открыто проявлять свои симпатии. Но стоит мне сообщить Роберту, что моя бывшая невеста влюбилась в другого, как он сразу же сочтет возможным не скрывать больше свои истинные чувства.

— Что-то я сомневаюсь в этом... — задумчиво заметила Луси, хотя в глубине души ей были приятны заверения Патрика. — Я не могу себе представить, чтобы Роберт вдруг начал открыто проявлять симпатии.

— Вот увидишь! Он начнет улыбаться тебе, и это будет самым верным знаком того, что ты покорила его.

— Однажды он уже почти улыбнулся мне.

Патрик довольно ухмыльнулся.

— Вот, что я говорил! Значит, больше не о чем волноваться.

Да, если не считать того, о чем ты еще не знаешь, а именно что я прихожусь дочерью одной из «взбалмошных девиц семейства Моррисвиллов», подумала Луси...

В больнице Кен едва не расплакался. Он обнял Луси и никак не хотел с ней расставаться.

— Ты вернешься? — спросил мальчик, с надеждой вглядываясь в ее глаза. — Вы с дядей Падди в самом деле решили пожениться?,

Луси крепко обняла Кена.

— Я сама буду с нетерпением ждать возвращения, солнышко. А когда я снова сюда приеду, ничто больше не сможет разлучить нас с тобой. И с дядей Падди, — бросила она сияющий взгляд на Патрика. — Ты даже не заметишь, как я уже снова буду с вами. — Она погладила мальчика по коротко стриженным волосам. — Но мне непременно нужно вернуться на короткое время в Америку, чтобы уладить некоторые проблемы, распорядиться бизнесом моей матери и забрать свои вещи. Не могу же я все время носить одно и то же! — Заметив, что Кен начинает улыбаться, Луси добавила: — Уверена, что к тому времени, как я вернусь, дядя Падди уже заберет тебя из больницы и ты больше никогда в нее не вернешься, разве что для небольших проверок состояния здоровья. Но тогда я буду находиться рядом с тобой и не оставлю тебя ни на минуту.

Кен поднял на нее выразительные зеленые глаза.

— Обещаешь?

— Клянусь! — серьезно ответила Луси.

Мальчик снова потянулся к ней, чтобы обнять за шею.

— Лу, я так люблю тебя!

— И я люблю тебя, солнышко. А сейчас давай отправимся в палату, чтобы ты мог переодеться. Иначе нам не миновать нагоняя от медсестры!

— Ты так добра к Кении, — удовлетворенно заметил Патрик, когда они ехали в его городской дом, сидя в обнимку на заднем сиденье «мерседеса».

Луси прикусила губу. Ее очень волновало состояние мальчика. Что они будут делать, если он не поправится к ее возвращению? Или ее кровь не поможет ему? Или болезнь сначала отступит, а затем возобновится с новой силой?

Все эти мысли настолько угнетающе подействовали на Луси, что она уткнулась лицом в грудь Патрика и расплакалась.

— Ну-ну, не стоит так расстраиваться, — принялся тот утешать ее. — Ведь ты сама недавно говорила мне, что нужно верить и тогда Кении непременно поправится. Вот и давай верить вместе. Я, к примеру, уверен, что все будет в порядке. И еще я уверен, что не зря именно твое имя было выбрано из списка доноров с редкой группой крови. Само провидение послало тебя сюда, чтобы ты помогла моему племяннику. И он не может не выздороветь. Я это знаю так же точно, как и то, что мы собираемся пожениться.

— Действительно! — вдруг воскликнула Луси, садясь прямо и вытирая слезы. — Я только сейчас поняла! А прежде мне даже в голову не приходило... Я очень беспокоилась насчет того, что ты будешь недоволен, но сейчас вижу, как это было глупо с моей стороны. Ведь ты полюбил меня такой, какая я есть, а не потому, что я являюсь чьей-то дочерью. Но именно по той причине, что эта женщина приходится мне матерью, я и оказалась идеальным донором для Кении! Ах, Падди, ты совершенно прав! Это судьба!

Патрик взял ее лицо в ладони и пристально посмотрел ей в глаза.

— Лу, я ни слова не понял из того, что ты сказала.

— Разумеется. Я и сама еще вчера ничего не понимала. Но сегодня, в беседке у озера, ты рассказал мне кое-что такое, что совершенно прояснило ситуацию. И я сообразила что к чему!

— Что сообразила?

— То, почему я оказалась подходящим донором для Кении, — снова повторила Луси. — Видишь ли, дело в том, что я не являюсь совершенно посторонним человеком, у которого по странной случайности оказалась именно та редкая группа крови, которая требовалась в данном случае. Я прихожусь вам родственницей!

— Родственницей?

— Да. По женской линии. Девичья фамилия моей матери — Моррисвилл! Бабушка Кении — Арлин Моррисвилл — была двойняшкой моей матери, которую звали Аннетт Моррисвилл.

— О Господи! — изумленно воскликнул Патрик. Несколько секунд он сидел молча, словно переваривая полученную информацию, а потом громко расхохотался. — Невероятно! Выходит, и я попался в ту же ловушку!

— Выходит, так, — улыбнулась Луси. — Такова, видно, твоя судьба! Тебе тоже досталась взбалмошная девица из рода Моррисвиллов.

— Ты имеешь в виду тех негодных девчонок, которые вступили в брак, позарившись на деньги будущего супруга?

— Неправда! Моя мама вышла замуж по любви, — возразила Луси.

— Догадываюсь! Как и ее чудесная дочь. Ведь ты любишь меня, Лу? — Патрик снова притянул ее к себе.

— Я люблю тебя так сильно, что это даже неприлично, — рассмеялась Луси.

— Превосходно! А как ты думаешь, прилично тебе будет прокрасться сегодня ночью в мою спальню после того, как Роберт уснет? Ведь ты уезжаешь дней на двадцать, и мне хотелось бы, чтобы в моей памяти осталось что-то приятное. Я же буду очень сильно скучать по тебе, — вздохнул Патрик.

— Но могу ли я оставить тебя без присмотра на столь долгий срок? — подозрительно прищурилась Луси.

— У меня больше причин не доверять тебе, — парировал Патрик. — Ты уезжаешь к Фреду, и кто знает?..

— Не беспокойся, все это уже в прошлом.

— Ты даешь мне слово?

— Конечно!

— Тогда и я обещаю тебе быть паинькой.

Луси удовлетворенно кивнула, а Патрик поцеловал ее в нос и добавил:

— У представителей мужской части нашего рода есть одна особенность. Мы можем быть большими любителями женщин, но если влюбляемся по-настоящему, то храним верность своей избраннице. Поэтому я хочу сказать тебе, Лу, что в этой жизни не существует ничего такого, что помешало бы мне любить тебя. Знай это и никогда не сомневайся во мне.

— Очень приятно слышать.

— Остался один поворот, и мы дома, — заметил Патрик, выглянув в окошко.

— А там нас ждет Роберт! — испуганно подхватила Луси.

Патрик тихонько рассмеялся.

— Да не бойся ты его так! Это ягненок в волчьей шкуре.

— Я не боюсь. Мне просто хочется, чтобы Роберт одобрил твой выбор.

— Он одобрит, не волнуйся.

— Ничего подобного. Роберт втайне считает меня весьма развратной особой.

— Каковой ты и являешься, — лукаво усмехнулся он.

— Ты ничуть не лучше, дорогой мой!

— Видишь, как хорошо мы друг другу подходим. — Патрик поцеловал ее, после чего помог выйти из автомобиля, остановившегося у самого крыльца особняка.

Сид как обычно сделал вид, что не слышал из разговора ни единого слова, но Луси показалось, что уголки его рта вздрагивают, а в глазах затаилась добродушная улыбка. Заметив это, она почувствовала, что у нее словно отлегло от сердца — по крайней мере один человек точно был на ее стороне!

Поджидавший в холле Роберт оказал им столь непривычный прием, что Луси на мгновение потеряла дар речи. Старый камердинер сначала широко улыбнулся Патрику, а затем шагнул к ней и почти что обнял.

— Я только что узнал чудесные новости, — торжественно провозгласил он, чуть отступив назад и неестественно выпрямившись. — Сначала от леди Мейды, а потом от Кэтти. Невозможно выразить словами, милорд, как я рад, что все так удачно сложилось!

— Значит, Мейди связалась с тобой?

— Да, милорд. Очевидно, ей хотелось уверить меня, что ее чрезвычайно радует создавшаяся ситуация. И должен заметить, что я действительно вздохнул после этого с облегчением. Я всегда с большим уважением относился к леди Мейде, но в мисс Луси существует нечто такое, чему трудно противиться.

— Очень трудно, Роберт. Это ты точно подметил! — усмехнулся Патрик.

— Я размышлял об этом всю неделю, милорд. И понимал всю сложность дилеммы, вставшей перед вами. Надеюсь, вы простите меня, старика, — продолжил Роберт со смущенным видом, — но я... ммм... позволил себе предпринять кое-какие действия, чтобы подтолкнуть вас в правильном направлении.

— Вот как? Какие действия, Роберт? — нахмурился Маккинли.

— Да, Роберт, какие действия? — включилась Луси в разговор, начинавший все больше и больше интриговать ее.

— Видите ли, в тот день, когда вы собрались посетить театр, я сообщил вам, что «мерседес» неисправен, но... это было не совсем так...

— Иными словами, ты специально заказал тот лимузин? — взволнованно спросил Патрик.

— Я подумал, что будет неплохо, если вы с мисс Луси получите возможность некоторое время побыть наедине. Подальше от посторонних глаз и ушей, а также в более... романтической обстановке.

— Роберт, ты несказанно удивил меня! — воскликнул Патрик.

Меня тоже, подумала Луси.

— Прошу меня простить, — сказал старый камердинер и виновато склонил голову.

— Ладно, дело прошлое, Роберт, — весело произнес Патрик. — А нас сейчас больше интересует настоящее. Насколько я понял, Кэтти тоже звонила тебе?

— Совершенно верно, милорд. Она была вне себя от радости, сообщая, что вы с мисс Луси решили пожениться. Кэтти очень сильно надеется, что Уэндейл-холл снова превратится в семейный дом, где будет раздаваться детский смех и топот маленьких ножек по ступенькам, — улыбнулся камердинер. — Помните, милорд, как вы любили в детстве съезжать по лестничным перилам? — добавил он с мечтательным выражением в глазах.

Луси удивленно посмотрела на Роберта. Как ни странно, но Патрик, похоже, был прав! Старик действительно не так суров, как кажется на первый взгляд. Просто его чопорный вид и старомодные манеры вводят несведущего человека в заблуждение, но под внешней оболочкой скрывается добрейшее и романтическое существо.

— Ради Бога, Роберт, не рассказывай Лу такие подробности моей биографии! — замахал руками Патрик. — Мне стоило стольких трудов завоевать ее уважение, а ты едва все не испортил. Представляю, что она теперь обо мне думает! Наверное, считает меня законченным разбойником.

— На самом деле разбойник здесь Роберт, — заметила Луси, приближаясь к камердинеру и целуя его в идеально выбритую щеку. — Но очень симпатичный разбойник!

Роберт покраснел, чем удивил ее еще больше.

— После того как мы с Падди поженимся, — решительно произнесла она, — каждый раз, когда мы будем отправляться в Уэндейл-холл, ты непременно будешь сопровождать нас. Но жить станешь не в домике привратника. Мы устроим тебя в комнате по соседству с детской. Кэтти будет нуждаться в помощи, когда у нас пойдут дети.

— Но я ничего не понимаю в воспитании младенцев, мисс Луси, — смущенно признался камердинер.

— В таком случае тебе придется научиться обращению с ними. Потому что одним ребенком у меня дело не ограничится. В моем роду всегда преобладали девочки, но хотя бы одного мальчика мы можем произвести на свет? А сейчас мне больше всего хочется выпить чашку твоего знаменитого чаю, Роберт.

— Слушаюсь, мисс.

Луси вздохнула.

— И не называй меня «мисс»!

Роберт на секунду задумался, а потом кивнул.

— Действительно, при сложившихся обстоятельствах мне не пристало обращаться к вам подобным образом. Отныне я должен называть вас по-другому. Итак, что вы пожелаете к чаю, миледи?

Луси застонала в бессилии, а потом тряхнула головой и рассмеялась.

— Ладно, сдаюсь! Видно, правильно я сказала в самом начале, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Что ж, обещаю быть хорошей монахиней, — пожала она плечами. — Ваша взяла!

— Монахиней? — удивленно повторил камердинер. — Простите, миледи, я не совсем понял.

На этот раз расхохотался Патрик.

— Даже и не пытайся понять, Роберт. Иди-ка ты лучше на кухню.

Старый слуга послушно удалился, а Патрик шепнул Луси на ухо:

— Должен сказать, что мне понравилась мысль насчет большого количества детишек. Тесное общение с Кении пробудило во мне отцовские чувства. Но малыш все же приходится мне племянником, а не сыном. Вернее, даже внучатым племянником. Так что я вовсе не буду возражать, если ты родишь мне мальчика.

— Ну, если это будет не так, то тебе придется винить только себя одного. Потому что пол ребенка определяет мужчина. Во всяком случае, так говорят. Однако я уверена, что с тобой у меня сразу же получится именно мальчик! — блеснула глазами Луси. — Кстати, возможно, маленький наследник Уэндейла уже в пути, ведь в беседке у озера мы не позаботились о предохранении.

— Правда? — с надеждой произнес Патрик.

— Послушай, не поставил ли ты себе целью намеренно сделать меня беременной? — подозрительно поинтересовалась Луси.

— Ммм... как тебе сказать...

— Что?! Знаешь, кто ты после этого? Ты...

— Безумно влюбленный человек, — закончил Патрик фразу вместо нее. — Который не может допустить, чтобы его возлюбленная передумала и отказалась выходить за него замуж. — Он нежно обнял Луси и прижался к ее губам. — Неужели ты хочешь чаю? — произнес Патрик через минуту. — Давай сегодня обойдемся без него!

— Но ведь Роберт уже готовит чай, — попыталась возразить Луси, чувствуя, что в глубине ее тела уже разгорается трепетное желание.

— Ничего! Он придет в гостиную и, не застав нас, сделает правильный вывод, что его милорд и миледи отправились в постель. А завтра утром мы извинимся перед стариком за то, что доставили ему ненужные хлопоты.

— Тогда не будем медлить, дорогой, — прерывисто прошептала Луси, беря Патрика за руку. — Только на этот раз мы отправимся в мою спальню!