Франц Х. Майер (автор названной его именем методики очищения организма) любил повторять: «Смерть заключена (поджидает) в кишечнике». Вероятно, он намекал на неразумное отношение людей к питанию, то есть называл кишечник причиной физической смерти. И это спорное утверждение. Но все же в переносном (символическом) смысле доктор Майер был прав. Оцикальный клапан между тонким и толстым кишечником – это вход в подземный, нижний мир, ворота в Царство мертвых. Эти телесные «Владения Плутона» по праву считают мрачным царством. Само название – «толстая кишка» – намекает на то, что по объему этот участок кишечника значительно превосходит все верхние отделы пищеварительного тракта. К тому же и длина у толстой кишки вполне внушительная – до двух метров.
Сочетание кольцевой и продольной мускулатуры приводит к образованию многочисленных складок и расположенных между ними ниш. В этих кишечных «карманах» могут годами сохраняться всевозможные мрачные реликты прошлого, в том числе целые каловые камни.
Толстый кишечник равномерно обрамляет всю брюшную полость. Его основной отдел – ободочная кишка – делится на восходящую, поперечную, и нисходящую части. Восходящая и нисходящая части расположены в глубине брюшной полости и соединяются с задней брюшной стенкой. Ободочная кишка обладает двумя видами подвижности. Из ее поперечной части исходят в обе стороны волны сжатия и расслабления, что позволяет перемешивать проходящие через толстый кишечник пищевые остатки, а типичные перистальтические волны, распространяющиеся по всей кишке, проталкивают кал в направлении ануса. Такой «избыток» подвижности показывает, что речь идет о чем-то большем, чем стремление избавить организм от ненужной материи. В задачи ободочной кишки входит возвращение воды (до восьми литров в день) и электролитовых солей, поддержание процесса брожения клеточного материала и добыча (выработка и резорбция) витаминов. Вполне понятно, почему организм стремится вернуть себе жизненно важные элементы – воду и соли. Но в чем смысл процесса брожения на такой глубине? Ведь произведенная здесь энергия уже не может использоваться клетками тела.
В обеспечении процессов брожения и синтеза витаминов важную роль играет микрофлора. Число микроорганизмов в толстом кишечнике необозримо велико. Всего один грамм кала содержит порядка десяти миллиардов бактерий, обычно существующих в мирном симбиозе со своим «домовладельцем» – человеком. Симбиоз подразумевает сосуществование в тесном контакте живых существ, зависящих друг от друга и приносящих друг другу пользу. Человек полезен бактериям, поскольку кормит их. В ответ бактерии служат человеку, поддерживая «огонь в печи» и производя для него витамины. Бактерии создают удобрение, невидимый энергетический потенциал, заключенный в «отходах».
Эти жители подземелья работают на «князя тьмы» – дьявола, который недаром считается «господином (этого) мира». Его главная цель – разъединить все, что только можно, превратить единство в двойственность. В этом деле бактерии – его верные слуги: они усердно расщепляют и разлагают остатки пищи в толстой кишке. Здесь это происходит не путем сжигания с участием кислорода (как это было на более высоких уровнях организма), а через брожение. Но в результате брожения остаются более крупные частицы, чем при сравнительно чистом методе сжигания. Иногда образуются отвратительно пахнущие испарения (сернистая вода), а также спирт и метан. Сера, это зловонное «адское горючее», давно стала одним из символов дьявольского подземелья. (В некоторых восточных языках процесс испускания газов обозначают выражением «выпустить демона – злого духа».)
Во всем организме бактерии пытаются выполнять свою задачу – расщеплять и разлагать. Но практически повсеместно эти попытки пресекаются специальными защитными клетками, своеобразной «полицией» организма. И только в толстой кишке бактериям никто и ничто не мешает, поскольку там они и должны выполнять свою работу, да как можно лучше. Это еще раз доказывает, что толстый кишечник действительно является преисподней тела. И вполне справедливо будет назвать бактерии, эти вспомогательные службы подземного мира, демонами. Этих «работников ада» нигде особенно не жалуют, кроме как у себя дома, в Царстве мертвых. То, что эти крошечные существа в мрачном бродящем мире могут создавать предпосылки новой жизни, является еще одной загадкой полярности. Вспомним, что Мефистофель говорил Фаусту: «Я часть той силы, которая вечно хочет зла и вечно совершает благо». Так и армия микроскопических демонов трудится на своей дьявольской кухне, в буквальном смысле творя почти все жизненно важные витамины, в том числе витамины группы B: биотин, фолиевую и никотиновую кислоты. В трудные времена организм особенно охотно черпает блага из этого «дьявольского» источника. (У грудных детей практически нет кишечной флоры – в них «не горит дьявольский огонь», и потому они очень близки к Единству, почти безгрешны. Но по той же причине в организме грудничка отсутствует витамин К (филлохинон), из-за чего любое кровотечение представляет для него большую опасность.)
Если согласиться с тем, что толстый кишечник является «вместилищем демонов», становится понятным, почему в старину клизмы считались действенным средством от душевных недугов и применялись даже при шизофрении, которую до сих пор называют еще и одержимостью. Клизма очищает нижний мир и ощутимо сокращает количество пришлых или поселившихся там «демонов». Возможно, в этом заключается и освобождающее действие клизм при головной боли, ведь иногда (особенно при голодании) газы из нижнего мира, попадая в кровь, вызывают осложнения и на столь высоком уровне.
Горючее в толстой кишке состоит в основном из целлюлозы, которой пренебрегли в высших пищеварительных отделах. Она создает необходимую среду и поставляет энергию для выполнения различных задач. В цели владыки подземного царства входит не только распространение двойственности и раздоров, но и овладение душами. Здесь, на своем законном месте, он может сполна насладиться душевной стихией – водой. Восемь литров «души» (= воды) – это совсем неплохой дневной доход. Но по иронии судьбы он все же вынужден отдавать ее на благо жизни, протекающей на высших уровнях. В конце концов, в его царстве остается только действительно мертвое, не годное к дальнейшему употреблению: клеточные отходы, соли кальция и тяжелых металлов, пищеварительные соки, не пригодные для повторного всасывания. Но внутри этой мертвой массы постоянно движется живой поток бактерий, ни на миг не прекращающий свою поистине жертвенную разрушительную работу даже после выхода за пределы тела.
Все, что сжигается в этих «страшных глубинах» пищеварительного тракта, можно оценить не только как жертву. Здесь зарождается основа жизни будущего мира. Мертвое содержание кишки, выйдя во внешний мир, становится частью живого круговорота природы. Бактерии, действующие подобно разорителям могил, создают для этого важные предпосылки. Они разрушают все «до самого конца», но этот конец становится началом новой жизни на другом уровне. В этом заключается и миссия Мефистофеля, который на самом деле является одним из самых полезных и трудолюбивых служителей Единства (Бога). Не случайно принцип метаморфозы (превращения) приписывается повелителю Царства мертвых Плутону.
Процесс пищеварения – это и есть, по сути, цепочка превращений. Обработка на «персональном» уровне (пища еще не до конца утратила индивидуальные черты) завершается в тонком кишечнике. Здесь богатые энергией вещества попадают в кровь, интегрируются в организм и затем на еще более тонком уровне обмена веществ превращаются в энергию. Этап, на котором властвует Плутон, является решающим в «надличностном» плане. Здесь путешествие вниз завершается смертью. Но в этой самой глубокой точке падения происходит превращение: смерть становится жизнью. Алхимический процесс получает чудесное завершение. Мы принимаем внутрь твердую пищу – как единство тела, души и духа – и шаг за шагом ее разлагаем. Благодаря переходу в пластичное состояние пищевая кашица усваивается и, в конце концов, в отдельных клетках превращается в газ (= достигает духовного уровня). В любом случае, направление пути всегда одно и то же: от твердого состояния (уровень тела) к жидкому (уровень души) и далее – к газообразному (уровень духа, сознания). В конечном итоге все три элемента снова выделяются в чистой форме. Твердое, как символ телесности, – в виде кала, жидкое, как символ душевного, – с мочой, а газообразное, символ духовного, – в виде выдыхаемой двуокиси углерода. В ходе этого алхимического процесса из трех элементов рождается четвертый, превосходящий их все, вместе взятые, – жизнь .
1. Вздутие живота (метеоризм)
Вздутие живота, несомненно, один из самых распространенных симптомов. Он не представляет опасности с медицинской точки зрения и важен скорее в общественном контексте. Однако в этом симптоме можно увидеть важное послание. Ведь речь идет об испускании отвратительных зловонных газов. Самому человеку, подверженному метеоризму, этот процесс приносит заметное облегчение – так же, как другим рвота приносит облегчение при тошноте. Причина отвратительного запаха, чувствительного и для самого человека, и для его окружения, связана с происхождением этих газов.
Отношение к испусканию газов как к чему-то недопустимому и неприличному характерно не для всех эпох и культур. Известно, что отец Реформации Лютер спрашивал своих сотрапезников прямо за накрытым столом: «Почему вы не рыгаете и не пускаете газы? Вам не нравится пища?» В некоторых странах Востока и сегодня испускание газов после еды является признаком хорошего самочувствия, а также способом показать хозяину, что еда была превосходной. От каждой трапезы «демоны подземелья» получают свою долю. Одни люди относятся к «демонам» доброжелательно – видимо, потому что воспринимают как благо существование всей нижней части живота; другие же стыдятся их – так же, как стыдятся и самого существования этого «нижнего мира».
Но отношение к газам иной, не столь обыденной, природы не столь однозначно. Речь идет о газообразовании, сопровождающем особые нарушения в работе толстого кишечника. При определенных условиях здесь могут начаться процессы гниения, оказывающие ощутимое влияние на качество газов. При нарушениях в приеме и переработке пищи углеводы и белки могут попасть в толстый кишечник непереваренными. Чаще всего такое нарушение пищеварения привычно для организма и обусловлено перееданием и/или недостаточно тщательным пережевыванием пищи.
Предположим, человек предпочитает здоровую пищу – например, мюсли из цельного зерна. Если он недостаточно хорошо их прожует, зерна попадут в желудок почти целыми. После того как они столь успешно противостояли амилазе слюны во рту, велики шансы, что им удастся «не пострадать» и от воздействия желудочного сока. В конце концов мюсли непереработанными попадут в толстую кишку и будут вовлечены в процесс брожения (станут «пищей для демонов»). Если человек не приносит жертву богам осознанно, например, через распространенный во многих местах обычай символически оставлять им часть пищи, то они (боги) взимают свою часть «принудительно», когда человек этого даже не осознает. При переедании и/или жадном поедании пищи, когда проглоченными оказываются целые куски, они получают свою долю в виде обильных непереваренных остатков пищи. В результате человек «радуется лакомому куску», издавая громкие звуки, которые исходят вовсе не из его уст. В медицине это явление называется сонорным метеоризмом . Сонорный метеоризм возникает в результате брожения углеводов в толстом кишечнике. Если же существуют нарушения в процессе переваривания белков (они также могут быть связаны с «неаккуратным» поглощением пищи), в толстой кишке начинаются гнилостные процессы, сопровождающиеся относительно тихим, но весьма зловонным метеоризмом .
Чтобы прояснить природу симптома, мы должны вспомнить о «героическом пути» пищи. Итак, наш герой имеет шанс возродиться к новой жизни, только если подвергнется разложению. Если же он избежал острых зубов и кислых пищеварительных соков, то становится понятным, что он проскочил мимо мужской марсианской стихии и не извлек никаких уроков из своей «героической эпопеи». При столь плохой подготовке велика вероятность того, что он не позволит женским щелочным силам выщелочить себя в двенадцатиперстной кишке. В тощей кишке он еще может «одуматься» и сделать решительный шаг в сторону новой жизни, пожертвовав своей энергией. Но здесь его встречают стражи и, оценив степень его подготовленности (= переработанности), отправляют к воротам преисподней, которые впустят любого отверженного. Образно говоря, наш герой должен быть заживо съеден демонами. Пища будет находиться в плену у существ подземного мира, пока они не высосут из нее всю жизненную энергию, которой осталось слишком много для столь поздней стадии пути. Однако для высших уровней жизненных процессов эта энергия уже непригодна и бесполезна.
Предпосылкой для переваривания, не приносящего излишней дани «демонам», является тщательная обработка пищи на каждом этапе, то есть последовательное смиренное прохождение через все этапы полярности. Это возможно, если не щадить себя во взаимодействии с мужскими и женскими силами – как при символическом «поедании мира», так и при обыденном приеме пищи. В противном случае все непереваренное осядет в тени, и демонам придется «изрядно попотеть» над тем, что мы отказались сделать самостоятельно и вовремя.
Физическая способность переваривать символизирует душевную способность к интеграции – переработке и принятию чего-либо внутрь себя. Все, что мы не интегрируем (хоть и поставили перед собой такую задачу в процессе еды), становится пищей для демонов в царстве тени. Если мы едим, но не принимаем пищу как должно, мы, образно говоря, «посылаем ее к чертям». Все, что мы отвергаем и изолируем, становится нашим врагом.
Интересно, что симптом вздутия впечатляющим образом проявляется у многих вегетарианцев. Особенно у тех, кто не только без всякой нужды отказывается от мяса, но еще и объявляет всех, кто мясо ест, глупцами, злодеями и т. п. Некоторые из таких людей находятся в состоянии войны и с зерновыми, так как не способны их интегрировать. Агрессия, скрывающаяся за преувеличенно мирным поведением и «едой без насилия» (в теневом варианте это равносильно затруднениям при кусании и жевании), вырывается наружу в сопровождении зловония. Человек пахнет невыносимо и для себя, и для других. Но зачастую вегетарианец настолько не способен дать выход накопившейся агрессии, что испускает зловонные волны тихо, «втайне от окружающих», не желая взять на себя ответственность хотя бы за это.
Шанс на освобождение для вегетарианцев заключается в осознании сути проблемы, осознании своей агрессивности и переходе к чрезвычайно тщательному и длительному пережевыванию пищи. Тогда «сесть на диету» придется демонам, и в преисподней станет тише и спокойнее.
Вообще основное требование, которое должен выполнить человек, страдающий от вздутия живота, – осознанно давать волю агрессии, вовремя и в нужном месте «выпускать пар», если нужно, открыто давать окружающим понять, что предлагаемые условия и ситуации неприемлемы и обременительны. Чтобы встать на правильный путь, надо освободить запертую в теле агрессию и осознать, что разумное проявление наглости, напора и отваги при столкновениях и противостояниях никому не повредит. Вздутие живота указывает, что человек живет вопреки принципу бхога, то есть по сути отказывается принимать и переваривать мир. Тело, как всегда, побуждает к искренности. Раздувшийся живот требует освободить, расчистить внутреннее пространство, чтобы можно было свободно вбирать в себя мир. Его можно также расценить как карикатурный намек на живот Будды, являющийся символом всеобъемлющего наслаждения жизнью. Таким образом, вздутие может намекать на то, что человек лишь создает видимость, что живет по принципу бхога.
Человек, хронически страдающий от вздутия, бесконечно подкармливает свою тень; в результате вместо энергии образуется пар. Не желая приложить усилия, человек отправляет в тень то, что могло бы быть для него полезным.
Надо не только правильно выбрать объект для взаимодействия (принятия), но еще и уделить ему достаточно времени. Лишь тогда все нужное может быть усвоено. Прекрасное, спелое и потенциально полезное яблоко, проглоченное наспех, превратится в кишечнике в большой «комок проблем» и в конце концов станет «пищей для демонов». Этот пример одинаково правомерен для всех уровней восприятия: все должно происходить в нужное время и в нужном месте. В полярности нет абсолютной истины, в ней заключена только относительная правда – особая для каждой ситуации.
2. Понос
Толкование этого симптома зависит от того, на каком уровне находится его причина. В тяжелых случаях – при обильном выделении кала – она кроется в нарушении работы тонкого кишечника. В более легких (и более распространенных) случаях ее следует искать в толстом кишечнике. Кроме того, необходимо различать острый и хронический характер симптома.
Понос может протекать в чрезвычайно острой форме. Человек оказывается вырванным из привычной жизни, и теперь его единственное желание – найти тихое местечко, где можно «спустить штаны и позволить вещам идти своим чередом». Симптом недвусмысленно говорит о том, что кишечник «дал зеленую волну», то есть разрешил беспрепятственное быстрое движение на всей своей протяженности. Иногда человек просто не успевает вовремя уединиться в том самом «тихом месте». Контроль над анальным сфинктером утрачен под напором темного потока. Судорожные боли в животе (тенезмы) свидетельствуют о повышении «деловой активности» в лабиринтах подземелья. Сам же человек как будто отброшен на много лет назад – в раннее детство, когда он не мог контролировать акт дефекации и мирился с естественным ходом вещей. Стул младенца отличается мягкостью, но не должен быть жидким. Соответственно, с ним можно сравнить понос тонкого кишечника , который символизирует возврат к открытому и непосредственному поведению маленького ребенка. Человек свободен от условностей, и поведение его прозрачно, как поведение младенца, который еще спокойно обходится без штанов. Но взрослому человеку такая жизненная позиция создает значительные проблемы. Взаимодействуя с миром подобным образом, человек не в состоянии переварить что-либо по-настоящему.
При поносе буквально «вылетают в трубу» такие важные вещества, как вода и соли, входящие в состав электролита. Судорожные боли в животе, иногда носящие характер колик, показывают, что ситуация весьма напряженная и требует честности и откровенности. Симптом настойчиво призывает открыть карты и признаться самому себе, под каким давлением протекает жизнь и насколько необходимо в данной ситуации освобождение. Именно эта проблема вытеснена из сознания на уровень тела. Человек демонстрирует предельную открытость, когда решается «испытать себя» – например, сдает трудный экзамен или отправляется в рискованное путешествие. Такие ситуации нередко сопровождаются «расстройством живота» («расстройством стула»). Симптом демонстрирует, насколько человек открыт, и в то же время – как мало он от этого получает. В ситуации предельного напряжения человек скорее не получает, а отдает. Человек оказывается предельно открытым, и из него буквально «вытекает душа» (= вода), угрожая всему его существу гибелью от иссушения (жажды). Особенно отчетливо это проявляется при хронических поносах.
Задача, которую диктует симптом, очевидна: человеку необходимо очиститься, но не на физическом, а на духовно-душевном уровне. Например, освободиться от преувеличенных претензий и перестать испытывать себя (испытывать судьбу). Кроме того, нужно научиться бескорыстному отношению и воспринимать мир без намерения извлечь из всего выгоду. Надо позволить жизни идти своим чередом, перестать планировать и контролировать. Но более всего симптом побуждает к спонтанной открытости и развитию способности принимать вещи такими, какие они есть.
Мы уже говорили о состоянии, которое в буддизме называется «упекка». Это лежащая в основе познания открытость ко всему, без намерения с этим «всем» что-то делать и хотя бы что-то удерживать. Достижение такого просветленного равнодушия – это самая главная задача из всех, что ставит перед нами симптом. При этом совершенно не важно, возникает ли понос от случая к случаю (в связи с какими-либо экстремальными обстоятельствами) или преследует на протяжении всего жизненного пути. Однако справиться с задачей достаточно сложно, так как симптом указывает на то, что теневые проблемы скрыты очень глубоко.
Во многих языках существует просторечное выражение «наложить в штаны», которое употребляется в значении «испугаться». Понос действительно связан с темой страха и, следовательно, также с темой тесноты. Больной закрывается от жизни. В данный момент он больше не хочет принимать в ней участия и стремится в то уединенное место, куда даже короли ходят без свиты и охраны.
Казалось бы, само понятие «теснота» (= стремление закрыться от жизни) впрямую противоречит понятию «открытость», к которому мы обращались выше. Но противоположности всегда взаимосвязаны на глубинном (теневом) уровне. «На поверхности» больной неосознанно демонстрирует открытость (точнее, за него это делает кишечник). Но за такой вынужденной открытостью прячется страх, возможно даже, экзистенциальный страх перед мрачной теснотой (и муками рождения). Таким образом, поверхностная открытость – это оружие, которое используется (в данном случае очень неловко) для борьбы со страхом. Эта тема особенно явственно прослеживается при острых случаях поноса, приводящих к обезвоживанию организма (эксикозу).
Обезвоживание (= потеря души и соли жизни) – вот чего более всего боится человек, страдающий от поноса. Для защиты он использует любую возможность, вплоть до стремительного бегства к противоположному полюсу. Человеку необходимо более четко обозначить (= сузить) границы своего существа, чтобы обрести ясность и отбросить все несущественное. Безудержный полет фантазии должен уступить место последовательному трезвому отношению к жизни, которую нужно упорядочить и структурировать.
Нейровегетативная основа поноса, обусловленная избыточной нервической активностью толстого кишечника, встречается наиболее часто. Более редки ситуации с недостаточной активностью кишечника (малдигестией). К первому случаю относится типичный понос при поездках. Нервная активность пищеварительного тракта отражает точно такую же гиперактивность (взбудораженность) на душевном уровне, что, собственно, и является «главной движущей силой», которая гонит человека в путь. В таком состоянии невозможно что-либо по-настоящему воспринять и переработать должным образом. Мир «проносится мимо», жизнь «протекает насквозь». Если человек не признает этого открыто, за него это сделает тело – весьма ощутимо и наглядно.
Возникновение поноса показывает, что человек неосознанно пропускает слишком многое сквозь себя, не перерабатывая. При этом теряются действительно важные составляющие части пищи. Состояние человека никоим образом не соответствует состоянию бхога, о котором шла речь в предыдущей главе. Таким образом, подтверждается положение индийской философии, согласно которому при попытках развиваться в этом полярном мире мы должны сначала основательно переварить его. Для этого необходимо открыться миру, привлечь его к себе, образно говоря, «поедать» его.
Страдающий от поноса неосознанно отказывается от «поедания мира» из-за страха, возможно, обусловленного переизбытком впечатлений (пищи). Так, мы иногда испытываем «священный ужас», видя, как много еды в тарелке, которая стоит перед нами на обеденном столе. Пусть это происходит неосознанно, но тело чувствует, в чем тут дело. Возможно, при путешествии в широкий мир человек слишком открылся, чтобы познать этот мир и практиковаться в бхоге. Но в какой-то момент с путешественником приключилось нечто неприятное, и от страха он закрылся от мира. Теперь его тянет в тихое уединенное место, где можно отдохнуть от треволнений.
На вегетативном уровне это бегство отражает переключение с мужского – симпатического положения, необходимого для покорения мира, на парасимпатическое – женское. Организм осуществляет то, к чему неосознанно стремится душа: он ищет покоя и возможности восстановиться (вместо того чтобы завоевывать и покорять).
Понос приобретает затяжной характер в том случае, если разум из тщеславия продолжает держаться за свой проект «покорения мира». Путь к решению проблемы, как всегда, зашифрован в самом симптоме: надо расслабиться и больше не держаться за «морально устаревшие» жизненные установки. Естественно, существует разница между необходимостью отказаться от планов освоения окружающего мира и требованием пожертвовать связями с преисподней, которое становится актуальным при сопровождающемся поносом язвенном колите (но речь об этом заболевании еще впереди). Тело сообщает о неосознанном страхе, боязни оказаться «полным ничтожеством», не выдержать испытания (= не пройти экзамен перед входом в рай).
Человек должен осознать этот страх и освободиться от завышенных требований к себе. Лучше провалиться в переносном смысле слова, чем страдать от поноса. На такой случай в просторечии есть грубое, но очень меткое выражение: «Да положить мне на это!» Говоря более цивилизованным языком, ту же мысль можно выразить следующим образом: «Я должен перестать напрягаться и почувствовать себя свободным, даже если на этот раз проиграю».
В том, что все проглоченное проваливается, словно в бездонную дыру, в том числе такие жизненные ценности, как вода и соли, также присутствует момент честности. Человек теряет больше, чем может приобрести. К концу пути он становится более худым, чем был в начале. Пришло время признать, что покорителя мира из него не получилось. Если это происходит осознанно, человек обретает более реалистичную жизненную позицию, учится владеть собой и трезво оценивать масштабы собственной личности. В таком случае можно говорить об удачном завершении пути.
Кроме того, понос (как и рвота) может быть не болезненным симптомом, а методом самоочищения организма. При отравлении понос может выступать как союзник «внутреннего врача», помогающий быстро избавиться от того, что не подходит организму. При очищающих курсах понос вызывают искусственно с помощью клизмы или приема глауберовой соли.
3. Запор
При запоре кал слишком медленно перемещается по толстой кишке. Одновременно он теряет слишком много воды и затвердевает. Так как при этом снижается выработка слизи, покрывающей стенки кишечника, каловые массы теряют способность скользить и буквально застревают в кишке. Подобно пробке, они забивают просвет кишки. Из-за этого у человека постепенно нарастает ощущение тяжести. Ему начинает казаться, что он «растолстел», «располнел», «раздулся». Субъективно ситуация воспринимается как совершенно отвратительная. Иногда человек чувствует себя «грязным» (словно он в буквальном смысле вымазался в испражнениях). Есть ему практически не хочется (таково в данной ситуации выражение глубинного протеста). Во время затяжных, мучительных попыток опорожнить кишечник он предается размышлениям о собственном жалком положении. А если попытка избавиться от постылого балласта терпит крах, наступает глубокое разочарование, переходящее в тоску.
Такие симптомы отчетливо указывают на неосознанное упрямство и медлительность, а также на скаредность – нежелание что-либо отдавать или дарить.
Если еда является символическим актом принятия, то опорожнение кишечника – символ отдачи. Даже маленький ребенок, сидя на горшке, осознает ценность этого «первого подарка», которого нередко с нетерпением ожидает от него вся семья. Связь между калом и золотом усматривает не только научный психоанализ. Она отражена во многих фольклорных и мифологических сюжетах. Сказочный осел испражняется золотыми талерами, а у богача, согласно молве, где-то припрятан станок, превращающий дерьмо в деньги. В античной мифологии богачом среди богов назван Плутон – властитель Царства мертвых. Он владеет всеми сокровищами подземного мира.
С образом Плутона связан и другой смысловой компонент – отождествление подземного мира с местом, куда организм отправляет все бессознательное. Так же как тонкий кишечник формой и характером исполняемых функций соответствует головному мозгу – то есть уровню сознания, толстый кишечник отражает сферу бессознательного. Это Царство мертвых (вместилище мертвого материала, не способного на какое-либо дальнейшее самостоятельное развитие), расположенное внутри живого тела. В мифологии Царство мертвых ассоциируется с бессознательным. Таким образом, содержание бессознательного соответствует содержанию толстого кишечника.
Человек, страдающий от запора, символически противодействует тому, чтобы содержание бессознательного вышло на свет. Это отчетливо видно при психотерапевтическом лечении: пациентам, которые испытывают затруднения при опорожнении кишечника, особенно трудно выразить вытесненные содержания. Запор указывает на то, что человек стремится ничем не обнаружить наличие неосознанных и вытесненных проблем и склонен к духовному застою. Зависимость от старых, давно изживших себя структур и стереотипов делает человека упрямым консерватором, лишает его гибкости. Как показывает симптом, человек совершенно не способен отказываться и оставлять что-либо – он крайне бережлив (или попросту жаден). Такие люди лишены душевной теплоты и подвижности – так же, как их кал лишен воды. В общении они такие же сухие и жесткие, как подземелье их тела. Они даже не могут насладиться тем, что удалось сэкономить, запасы их жизненной энергии так же скудны, как и размеры засохших подземных «сокровищ». Однако сам человек всего этого не осознает.
Понятно, что крайняя скупость, если она осознанна (и неважно, разумные или сомнительные аргументы приводит в ее пользу человек), ни в коем случае не ведет к запорам. Вряд ли диснеевский Скрудж Мак Дак мог страдать от запоров, хотя его жадность вошла в поговорку. Дядюшка Скрудж наслаждается принадлежащими ему деньгами, буквально купается в них – он знает о своей жадности и даже находит в ней прелесть.
За запором в первую очередь скрывается страх остаться без средств, особенно если что-то кому-то отдашь. К этому присоединяется опасение не справиться с тотальным хаосом, который так старательно сдерживался, а после открытия подземных шлюзов выйдет из берегов. Если страх «номер один», проявляющийся в самоограничении, упрямстве и нежелании хоть чем-то поступиться, только отошел в тень, то страх «номер два» отсылает нас на самые глубокие теневые уровни. В действительности страх «номер один» верно служит страху «номер два» и всячески его поддерживает (закрывает доступ к нему). Создавая систему из всевозможных ограничивающих предписаний и строгих правил поведения, человек одновременно возводит бастионы, чтобы обороняться от угрожающего изнутри хаоса. Страх быть проглоченным водоворотом хаоса – это первичный глубинный страх человека.
Таким образом, перед больным стоит сложная многоуровневая задача. На поверхностном уровне необходимо научиться держаться за надежные, устойчивые структуры, устанавливать разумные границы (в том числе границы своего существа), но прежде всего – сохранять только то, что действительно еще нужно. В таких консервативных установках есть что-то оберегающее, нацеленное на выживание, что должно помочь при выполнении более сложной задачи глубинного уровня. Эта задача – примириться с исконно женской стихией хаоса. Неосторожное вторжение в эту область бессознательного – понос, как на телесном, так и на душевном уровне. «Душевный понос» чаще всего проявляется в неуправляемом потоке образов, который может привести к тяжелым душевным расстройствам. В процессе психотерапевтического лечения нередко выясняется, что они неожиданно «нахлынули» на пациента, словно вышедшая из берегов река. Хронический запор в таких случаях является всего лишь ответом на эту угрозу «наводнения», попыткой закрыться и забаррикадироваться, чтобы защитить свою жизнь. Иссушение преисподней также может символизировать попытку «окультурить» болото хаоса, отняв у него самый существенный и подвижный компонент – воду. Так же можно истолковать прекращение выработки слизи (имеющей женскую природу «лунной субстанции»).
На телесном уровне попытка «обуздать хаос» приводит к впечатляющим результатам: некогда подвижное, клокочущее болото превращается в сухую пещеру, своды которой постепенно полностью обрастают шлаком. На душевном уровне сдерживать хаотичные потоки удается благодаря множеству правил и обязательных для исполнения ритуалов, одним из которых является так называемая «разумная экономия».
Не удивительно, что страдающие от запора обычно настроены против каких бы то ни было «терапевтических вторжений», ведь им предлагают впустить поток воды в тщательно высушенную пещеру подземелья. А одно лишь упоминание о психотерапии повергает их в панику: шутка ли – вытащить на свет то, что так долго и искусно подавлялось. Безусловно, психотерапия должна исходить из особенностей поверхностной защитной структуры пациента, поэтому лечение продвигается очень медленно и осторожно, постепенно поднимая из глубины «опасный» поток.
В большинстве случаев запор представляет собой хроническую проблему. Исключение составляет так называемый «запор путешественников». Уже из названия понятно, что он дает о себе знать во время дальних поездок. Любое путешествие подразумевает перемены, то есть таит в себе угрозу хаоса. Оказавшись в таких обстоятельствах, приверженец упорядоченного, размеренного, сдержанного образа жизни немедленно начинает подсознательно «баррикадироваться». Чем меньше регламентировано предстоящее путешествие, чем неопределеннее его цель, тем сильнее оно страшит подобного человека, и тем выше и прочнее возводимые на бессознательном уровне баррикады. В свою очередь, запор является их материальным олицетворением на физическом уровне. Кроме того, люди, «помешанные на порядке», обычно придают большое значение вопросам гигиены, поскольку любая грязь грозит оживить их темное и хаотичное подземное царство. Если чистота в общественных туалетах, которые приходится посещать во время путешествия, оставляет желать лучшего, движение в районе толстого кишечника немедленно приостанавливается.
В действительности для людей, у которых даже мысли о фекалиях вызывают ужас и отвращение, кал представляет особую ценность, ведь это материальное воплощение их тени, а тень одновременно пугает и притягивает. Расстаться со своим калом где попало они не могут; для этого нужны особые условия.
Часто запор возникает по причине обычной в условиях путешествия нехватки времени. Неопределенность в вопросах питания также может породить неосознанное желание сохранить хотя бы то, что уже есть в наличии. Определенную роль также играет принцип, который в грубом просторечии формулируется словами «свое дерьмо лучше пахнет»: в чужой стране все – начиная от продуктов питания и правил этикета и заканчивая «особенностями национальной гигиены» – грозит нарушить привычный уклад, а потому неосознанно отвергается. Запор же является телесным выражением этого протеста.
Но если выход замурован, то и через вход проникает немногое. Таким образом, человек не отъест много от чужого пирога, но и не растеряет в гостях своего богатства. Ограничение контактов со всем, что может представлять опасность, успокаивает и возвращает путешественника в состояние равновесия (насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах).
Выше мы уже говорили о поносе, который развивается во время путешествия. Теперь будет нелишним сравнить противоположные по характеру симптомы, дающие о себе знать в похожих обстоятельствах. «Понос путешественников» сопровождает человека во время поездок в экзотические страны и другие части света, особенно в Азию, Африку и Южную Америку. Медики объясняют это тем, что на других континентах путешественник подвергается атаке местных, непривычных для его организма бактерий. Но, кроме того, необходимо принять в расчет необычный образ жизни. Именно он представляет собой главную проблему. Путешественники, отважно отправляющиеся в далекие страны, обычно не упускают возможности продемонстрировать свое мужество и открытость – по крайней мере, до тех пор, пока понос не укажет им на ошибку. Безусловно, поездка «эконом-класса» на «золотистые пляжи Средиземноморья» для такой демонстрации не подойдет. Люди, предпочитающие совершать небольшие туры по Европе, чаще страдают запорами. (Разумеется, мы не станем равнять всех под одну гребенку. Для человека, ведущего размеренную, четко структурированную жизнь и ценящего свой привычный мир превыше всего, даже вылазка на выходные в сопредельное государство является событием «вселенского масштаба».)
В конечном итоге, человек, мучающийся запором, не так уж сильно отличается от того, кто страдает поносом. И тот и другой «поедают мир» с мнимым удовольствием, не принимая его по-настоящему. Только один (тот, у кого понос) оставляет на чужой территории заметные следы, символизирующие все те материальные сокровища, которые он хотел бы увезти с собой. А второй, напротив, припрятывает свои «сокровища» и бережно несет их домой, где, надежно устроившись на насиженном месте, распаковывает их с помощью особых ритуалов. К счастью для туризма, такие кишечные расстройства обычно кратковременны и относительно безобидны. Поносы обычно протекают бурно («напористо»), но очень быстро (эти черты обычно свойственны и характеру больного), запоры же, напротив, создают впечатление, что долгое время вообще ничего не происходит.
Две описанные проблемы объединяет общая тема – способность отдавать и принимать, а также страх перед скрытыми пластами души. Тот, кто страдает поносом, не осознает своей преувеличенной открытости, своего стремления пропустить через себя весь мир. А для того, чей типичный симптом – запор, «открыться» означает «отдать себя во власть хаосу», поэтому для него открытость – это та запретная зона, которую охраняет глубинный страх. С другой стороны, закрытость и теснота, к которой неосознанно стремится такой человек, – это именно то, что больше всего страшит больного поносом. Таким образом, поверхностная проблема первого соответствует глубинному страху второго, и наоборот.
4. Деньги, золото и кал
Существует примета: если на голову человека упал птичий помет, или он невзначай наступил на собачью кучку, на него вот-вот прольется золотой дождь. Сны, в которых фигурирует навоз, также «предвещают» богатство. Связь между деньгами и экскрементами нашла отражение и в старом воровском обычае: перед тем как уйти и унести добычу, вор должен оставить на месте преступления «очень личное послание», так сказать, щедрую компенсацию за нанесенный ущерб. Идиомы «грязные деньги» и «деньги не пахнут» также относятся к теме обогащения неправедным путем. Даже в выражении «справить большую нужду» прослеживается ассоциативная связь между пошатнувшимся материальным положением и избавлением от кала. Ее можно обнаружить и в сленге банковских и биржевых служащих, когда они сообщают, что у клиента может случиться «денежный запор»; кроме того, говорят о твердой и мягкой валюте, как будто речь идет о стуле.
Убедительно доказывает существование символической аналогии между деньгами и калом поведение некоторых душевнобольных. Во время маниакальной фазы они собирают свой кал и совершенно серьезно предлагают его в качестве средства оплаты, а находясь в депрессивной фазе заболевания, спускают в унитаз набитые деньгами кошельки.
Эти красочные примеры показывают связь между двумя чрезвычайно важными и в то же время табуированными сферами человеческой жизни. Истоки этой аналогии с различных точек зрения исследуют психоанализ и алхимия.
Анальный характер денег
Классический психоанализ объясняет «анальный характер денег» тем, что фекалии являются первым самостоятельным продуктом ребенка, его первым «имуществом».
Согласно этой гипотезе, отношение человека к деньгам определяется тем, как проходила анальная фаза в раннем детстве. «Денежные неврозы» и тесно с ними связанные проблемы пищеварения уходят корнями в те времена, когда ребенка начали приучать к гигиене. Кал – первое, чем владеет ребенок, – пробуждает в нем ощущение власти: он видит, что мать довольна, когда он послушно идет на горшок, или раздражается, если он этого не делает. Так, благодаря калу ребенок постепенно открывает свое Эго, узнает о возможности установить власть над своим окружением и делает вывод о том, что обладание (богатством) равносильно власти. В психоанализе анальная фаза считается важной стадией формирования Эго.
Психоаналитики считают, что человек с анальным характером отличается консервативным поведением и долго следует примеру своих родителей. В обращении с материальным миром в целом и с деньгами в частности у него развиваются, с одной стороны, такие качества, как «жадность, зависть, недоверие, сомнение, склонность к умственной жвачке, осознание, тенденция к запутанному рационализаторству, щепетильность, сексуальное подавление; с другой стороны – добросовестность, чистоплотность, тяга к порядку, основательность, жесткость, своеволие, упрямство; а из чувства противоречия рождаются противоположности всех этих качеств – неряшливость, транжирство, бессовестность».
Анальной фазе развития предшествует фаза оральная, во время которой человек полностью сосредоточен на принятии (пищи). Если аспект сдерживания (удержания) в обращении с деньгами и любыми материальными ценностями (в самом широком смысле) восходит к анальной фазе, то аспект принятия – к оральной.
Аналогии между приемом пищи (пищеварением) и обращением с деньгами психоаналитики описывают следующим образом.
1. Усвоение и еда соответствуют процессу присвоения и купли. В финансовой сфере часто употребляются вполне красочные выражения: «отхватить хороший (большой) кусок», «поглотить конкурентов», «съесть (чужой) бизнес» и т. п. Пищу надо кусать и жевать; в деловой сфере эта фаза так же агрессивна: «Кто хочет обогатиться, должен что-то делать. А именно: он должен проявлять агрессию – отнимать деньги у другого. Потому что нет денег, которые бы уже не принадлежали кому-то другому».
2. Следующим этапом на телесном уровне является пережевывание. Пища обрабатывается, перерабатывается, и все годное принимается. В финансовой сфере можно провести аналогию с вложением денег или инвестициями. При этом некоторые люди рассматривают еду как вложение средств в самом прямом смысле, а пищеварение – как «оборот» с целью «прироста состояния» (формирования тела). Растущие жировые отложения показывают, насколько выгодно были вложены средства (доход).
3. Сдерживание и сохранение фекалий (запор) соответствует на внешнем финансовом уровне режиму строгой экономии, страсти к накоплению, жадности. Люди, «зацепленные» за эту фазу, крайне неохотно выбрасывают вещи, независимо от того, являются они ценными (полезными) или нет. Содержимое кишечника они также рассматривают как свое состояние и расстаются с ним весьма неохотно. Обычно это «застегнутые на все пуговицы», замкнутые люди, нуждающиеся в упорядоченных отношениях, оплот которых – состоятельность, постоянное место жительства, стабильный доход, «упорядоченный» стул.
4. Выделению фекалий в сфере экономики соответствуют трата денег, продажа и производство. В поведенческом проявлении этого аспекта существуют две основные крайности. Первая: человек рассматривает каждый акт опорожнения как транжирство, «невыгодное вложение»; таких людей отличает крайне пессимистичное отношение к жизни. Вторая крайность: к тому же процессу человек относится с почти экстатическим восторгом – как к творческому акту, «большому делу», «золотому дождю». При таком оптимистичном взгляде на жизнь любая форма обладания подразумевает творческий подход и продуктивность. Характерная отрицательная черта людей первого типа – жадность, которая на телесном уровне проявляется в форме запора. Люди второго типа склонны к расточительности, что на уровне симптомов приобретает форму поноса (диареи).
Здесь будет уместно рассмотреть соответствие между особенностями опорожнения кишечника и подходом к трате денег, которого придерживается человек.
Существует особый, «спонтанный тип» людей. Они полны воодушевления и живут под девизом «Что стоит мир?» – легко тратят деньги на вещи, доставляющие удовольствие, и радуются этому, как дети. С такой же радостной легкостью они ежедневно опорожняют кишечник. И если другими обсуждение подобных тем воспринимается как что-то «непристойное», то люди спонтанного типа охотно рассказывают о забавной форме своего утреннего «продукта». В материальной сфере они постоянно стремятся попробовать что-то новое, забавное и даже рискованное, – например, пытают счастья в казино. Точно так же они любят вносить разнообразие в привычки, связанные с посещением туалета, с неподдельным интересом испытывают новые конструкции ватерклозетов и даже проводят эксперименты на «открытой сцене».
Второй тип людей подходит к теме денег и теме опорожнения настолько отстраненно, что может вообще их демонстративно «не замечать» («Деньги есть, и нечего об этом говорить»). Расставание с деньгами и опорожнение кишечника рассматриваются как акт освобождения («Долой старый хлам!»). Человек старается как бы приподняться над банальными нуждами. Его больше интересует абстрактное передвижение денег, отображающееся на мониторе биржевого компьютера, нежели звон монет в кармане. Процесс пищеварения он стремится сделать максимально гигиеничным и эстетичным. Крайнее проявление этого – переход на «пищу космонавтов», чтобы «мало принимать и мало выделять». Такой человек не хочет «пачкать руки» и в бытовой, и в финансовой сфере. Расплачивается он чеками и кредитными картами (своего рода абстракция денег). Если есть возможность выбирать, он предпочтет полностью автоматизированный и в высшей степени «гигиеничный» туалет, где есть сменный пластиковый чехол на стульчаке, немедленный автоматический слив (чтобы не встречаться «лицом к лицу» с результатом своих усилий) и встроенное в ту же конструкцию биде с феном. Он чувствует себя более комфортно, если кал оказывается не слишком твердым и не слишком мягким, а потому не размазывается и легко смывается, не оставляя следов на поверхности унитаза.
Больше проблем возникает у людей, которые тратят деньги «под настроение». Их пищеварение также зависит от эмоционального настроя. Тоска по защищенности и страх потерять ее затрудняют процессы отдачи и выделения. Финансовому и телесному запору соответствуют страхи «обнищать» и остаться в одиночестве. Выделение стула возможно только в надежной, «располагающей» атмосфере, а трата денег – только при наличии «укрепленного тыла» (лучше, чтобы это был солидный счет в банке). Однако подавленный страх у таких людей может выражаться и противоположным образом – в откровенном транжирстве.
Особую группу составляют люди «жертвенного типа», стремящиеся успокоить вытесненное чувство вины тайными пожертвованиями. Как тема денег, так и «туалетный вопрос» для них табуированы. Осознание того, что все приобретенное рано или поздно придется отдать (= и все, что вошло сверху, должно выйти внизу), связано со страхом смерти и может вызвать депрессию. Это заставляет бросаться из крайности в крайность – от чрезмерной расточительности (на телесном уровне ее аналогом может стать искусственно вызванный понос) к скупости (которую олицетворяет запор).
Наконец, есть еще один тип людей, соотносящий удовольствие от процесса пищеварения с присвоением. Подобно дядюшке Скруджу, такой человек любит и собирает свои сокровища, а заодно «высиживает» содержимое своего кишечника, словно это золотое яйцо. Если же он идет в туалет, то ограничивается только самым существенным, необходимым, стремясь сохранить то, что имеет. В обращении с деньгами бросается в глаза несколько консервативное пристрастие к монетам («Копейка рубль бережет»). Он испытывает настоящее чувственное наслаждение, перебирая сокровища в сундуке, что сказывается и на характере стула, который выходит в виде «бус» или множества отдельных маленьких «камешков». Если такому человеку случится опорожнить кишечник «под кустиком», он обязательно прикроет выделения листом лопуха или присыплет землей. (Возможно, такое пристрастие к закапыванию является пережитком древнего поверья, согласно которому человек, завладевший экскрементами другого, приобретает над ним власть. А наш персонаж, определенно, не желает оказаться в зависимом положении.)
Превращение кала в золото
Алхимики стремились превратить неблагородные субстанции в благородные. Например, свинец в золото. Символически это соответствует превращению материи в дух. Первичная материя, грубый, необработанный материал, проделывает тот же путь, что и пища, попавшая в организм. В полном соответствии с основным алхимическим тезисом – solve et coagula («разделяй и соединяй») – пища разлагается на составные части. Часть превращенного вещества усваивается телом, а непригодные для использования остатки выделяются и становятся удобрением для новых форм жизни.
Алхимическое превращение грубого вещества в тонкое прежде всего является процессом сознания и духа. Способность к превращению находится в прямой связи с уровнем развития алхимика, это, так сказать, зеркало его души. Если внутреннее развитие алхимика безупречно, и он способен производить золото, то это значит, что он изжил в себе пороки, связанные с темой богатства: жажду власти, жадность и зависть.
Таким образом, внешние ценности напрямую связаны с внутренними. Обращение с материальной (в более узком понимании – с финансовой) сферой в этом смысле отражает отношение к темам собственности, оценки (вечных ценностей), способности отдавать и принимать на душевном и духовном уровнях. На уровне тела эти темы прорабатываются в процессе пищеварения. Пища принимается, а кал отдается. Производится оценка того, что переваривается и принимается, и это в виде остаточной ценности интегрируется в теле и становится собственностью.
Проблемы, которые возникают у человека в обращении с деньгами, показывают, в какой точке остановился его собственный внутренний «алхимический» процесс развития. О том же на телесном уровне сообщают проблемы пищеварения. Как пищеварение, так и обращение с деньгами или материальными ценностями указывают, что все земное обречено умирать и возрождаться. Любые материальные ценности – это всего лишь инструмент для достижения истинных, нетленных ценностей души и духа. Согласно алхимическому представлению, по пути вниз мы должны отдать все, что накопили (все, что входит в круг наших представлений о земных ценностях). Путь в нижний мир сопровождается ощущением собственной бесполезности, ужасом перед собственной внутренней пустотой, утратой иллюзий «пользы и значения» внешних атрибутов, которые прежде значили для нас так много.
Для алхимика золото является внешним выражением духовно-душевного процесса. По аналогии обращение с деньгами можно назвать внешним отражением нашего взаимодействия с духовными ценностями. Точно так же при пищеварении речь идет не только о приеме пищи, ее переваривании и выделении, но и о превращении (интеграции) внешнего мира в нашу внутреннюю жизнь.
5. Болезни толстой кишки
Язвенный колит
Язвенный колит представляет собой воспаление ободочной кишки. Причины этого заболевания, несмотря на многочисленные исследования, до сих пор не ясны. Обвинить в возникновении колита пытались возбудителей дизентерии, тифа и сифилиса, а также туберкулез, актиномикоз и «ставшие патологическими собственные бактерии толстой кишки». Сегодня все чаще говорят о том, что язвенный колит – аутоиммунное заболевание, своеобразная аллергия, направленная против собственных тканей тела. Эту версию подтверждает тот факт, что в воспаленной области собирается множество эозинофилов, что является несомненным признаком аллергического процесса. К эозинофилам добавляется и большое количество лизоцима – фермента, специализирующегося на агрессивных разрушительных процессах. И в самом деле, при этой болезни толстый кишечник может в буквальном смысле подвергнуться разрушению. Причем в девяноста случаях из ста область поражения достигает прямой кишки.
Выделяют три формы заболевания. Первая протекает относительно доброкачественно. Вторая – фульминантная (от лат. fulminare – блистать, греметь) – это токсичная форма, которая в короткие сроки приводит к гибели целых массивов живой ткани. Третья форма – хроническая – проявляется в виде отдельных периодических приступов. Однако с течением времени примерно у десяти процентов пациентов, страдающих такой формой язвенного колита, на почве хронического раздражения происходит злокачественное перерождение тканей.
Болезнь начинается с возникновения микроскопических ниш в слизистой оболочке (крипт ободочной кишки) и крошечных очагов воспаления. Прямо в эпицентре конфликта оказывается место обитания кишечных бактерий – маленьких подземных демонов, которые производят как ядовитые газы, так и необходимые организму вещества – витамины. Нет сомнений, что речь идет именно о конфликте, ведь признаки воспаления повсюду. Лимфатические узлы, которых в кишечнике очень много, чрезвычайно активны и вырабатывают множество защитных клеток. Еще не совсем понятно, против кого развязана эта война, но в том, что она идет, сомнения нет. Стенка кишечника отекает и кровоточит, но вместе с тем активно вырабатывает слизь. Тем не менее, слизь уже не справляется с защитной функцией, поскольку быстро смешивается с кровью и другими отходами противостояния.
Место обитания кишечных бактерий разорено: иссечено рубцами, изрыто кратерами и выжжено очагами воспаления. Из-за этого производство витаминов постепенно сокращается. Витамин К является важным фактором свертывания крови. Его недостаток в организме приводит к кровотечениям, которые очень сложно остановить. Кровь становится в прямом смысле более текучей.
Воспаление может не только распространяться по поверхности слизистой оболочки, но и проникнуть глубоко в ткани. Пористые, сильно кровоточащие язвы беспорядочно разбросаны по стенкам кишки. Распространяясь в глубину кишечной стенки (буквально врастая в нее), эти язвы нередко достигают мускульного слоя кишечной трубы, что приводит к образованию так называемого мегаколона – гигантского расширения кишки при одновременном истончении ее стенки, что угрожает ее прорывом (и, соответственно, выходом содержимого кишечника в полость живота).
Образование рубцов приводит к тому, что длина и диаметр кишки уменьшаются. Судорожные сокращения кишечной стенки (тенезмы) ведут к закупорке вен, что также повышает вероятность кровотечения. Похоже, тело делает все возможное, чтобы увеличить кровопотерю. В результате развивается малокровие (анемия).
Симптомы еще более драматичны, чем сама картина болезни. На первый план выходит понос – до тридцати опорожнений в день, из-за чего задний проход вскоре превращается в сплошную рану. Раз за разом кишечник словно прочищается железной щеткой. Вместе с калом выделяются светло-розовая кровь, большое количество слизи и значительный объем воды и солей. Обезвоживание и недостаток электролитов вызывают хронический упадок сил. Во время обострений обычно поднимается температура. Организм сильно ослаблен, больной теряет вес.
На душевном уровне этому состоянию соответствуют безразличие, чувство безнадежности и самоотрицание. Несмотря на это больных язвенным колитом привлечь к совместной работе по оздоровлению все же легче, чем пациентов с болезнью Крона. И дело тут не только в более зрелом возрасте (чаще всего язвенный колит настигает людей в возрасте тридцати-сорока лет).
Организм ведет убыточную и опустошительную борьбу против самого себя. В прямом смысле слова дьявол бесчинствует в аду. Такая война в подземелье указывает на наличие острейшего конфликта в самой глубине тени. Открытая агрессивность Марса в этой ситуации менее востребована, чем потаенные, неочевидные методы Плутона. Враг почти невидим, и это символично. В теле идет своего рода гражданская война, и невозможно понять, где поле битвы, а где лазарет. Кроме того, картина болезни крайне нестабильна: там, где только что была нетронутая слизистая оболочка, вдруг начинается воспаление, но так же неожиданно иногда исчезают и язвы. Поведение внутреннего противника непредсказуемо, он никогда не показывает своего истинного лица, но постоянно контролирует обстановку. Даже спокойствие во время периодов «перемирия» обманчиво: в любую минуту может произойти новый взрыв.
Этот «взрывной характер» болезни указывает на ее психосоматическую природу. Начало и обострение болезни почти всегда связано с моментами, когда в движение приходит тема зависимости от отношений (например, в связи с потерей близкого человека).
С развитием болезни тень требует к себе все больше и больше внимания и, в сущности, перестает соответствовать своему названию. Все вращается вокруг Царства мертвых, в котором по причине разыгравшихся страстей в буквальном смысле жизнь и смерть бьет ключом. Из-за воспаления значительная часть имеющейся в распоряжении организма крови задерживается в царстве теней, то есть жизненная сила концентрируется в подземном мире. Раздувшаяся кишка (мегаколон) демонстрирует свои претензии на значимость. Все симптомы указывают на то, что энергия стягивается вниз. Даже обыденная жизнь пациента теперь вращается вокруг нижнего полюса, ведь бо льшую часть времени ему приходится проводить в туалете.
Воспаление заднего прохода напоминает о «нечистоплотном» периоде младенчества – некоторые пациенты на самом деле не могут обходиться без памперсов. В подобных случаях складывается впечатление, что человек застрял на этой ранней фазе развития или же вернулся в нее. Но мы возвращаемся «назад» только в том случае, когда здесь и сейчас нас тревожит что-то связанное с этим прошедшим периодом жизни. При язвенном колите речь идет как раз об этом.
Сама история жизни больного очень часто указывает на то, в какой сфере разгорается конфликт. Образ родителей (чаще – фигура матери) соотносится в сознании прежде всего с контролем, угрозами, попыткой подчинить. Физическая подчиненность ребенка, его внешняя зависимость используются для того, чтобы сделать его зависимым и внутренне. Деспотичные матери готовы сломить упрямство ребенка любым путем и в первую очередь – жестким ограничением свободы, так что ребенок вынужден безвольно приспосабливаться к предлагаемым обстоятельствам. Своеволие и агрессия, выражающиеся в упрямстве ребенка, отвергаются воспитателями. Но по мере того как ребенок учится подчиняться внешней силе, присущее ему упрямство уходит все глубже в тень. Одновременно возникает та внутренняя зависимость, которая проявляется затем и у большинства взрослых пациентов. Ребенок не приучен к самостоятельности, беспомощен в самом глубоком смысле слова и поэтому отчаянно, как за соломинку, хватается за мало понимающих его родителей. Ребенок цепляется за мать так же, как она сама цепляется за тему зависимости в своей душе. Человек, из которого с детства изгоняли волю, как злого духа, остается глубоко зависимым и не умеет полагаться на собственные силы.
Исходя из стандартной психоаналитической модели, можно предположить, что человек, которого подавляют и контролируют, будет реагировать на это сдержанным протестом, то есть станет страдать запором. Действительно, на ранних этапах болезни и в промежутках между обострениями у некоторых пациентов наблюдаются запоры. В симптоматике колита подобная двойственность отчетливо проявляется на поздних этапах болезни. Судорожные сжатия кишечной трубы и сужение просвета кишки отражают страх человека перед теснотой (= давлением, принуждением). Нельзя сказать, что кишечник открыт для того, чтобы отдавать. Он отдает лишь вынужденно и крайне неохотно – с болью отрывая содержимое от себя. На насильственную природу такого освобождения указывает кровь, которая примешивается к калу. Организм несет болезненные потери.
Давление, которое человек испытал в детстве, было настолько сильным, что даже его организм не осмеливается проявить протест, сдерживая стул. Ребенок предпочел бы закрыться, но его принуждают к открытости. Родители хотят получать что-то от своего ребенка; поэтому он, с одной стороны, отягощен грузом ответственности, а с другой – вынужден уступать (= отдавать). Намного позднее эта ситуация находит отражение в симптомах колита.
Естественно, что в человеке копится агрессия против «тюрьмы», из которой почти невозможно вырваться, потому что «тюремщики» одновременно являются и единственной опорой. Такое вынужденное (безальтернативное) сосуществование часто заставляет человека направлять агрессию, изначально адресованную родителям, на самого себя. Позже это отразится в картине болезни.
Но у всякой медали есть оборотная сторона. Хотя ситуация, пережитая в детстве, была достаточно болезненной, человек настолько в ней «увяз», что вовсе не стремится расстаться с нею насовсем. Он был бы рад снова стать маленьким и беззаботным и позволить вещам идти своим ходом. Именно так он мог бы избавиться от ответственности и положить на все проблемы и на весь мир.
Человек, больной колитом, – это тот же ребенок, живущий под гнетом деспотичных родителей. Он постоянно вынужден отдавать – судорожно и с болью. К вынужденным дарам примешивается кровь, что угрожает постепенной потерей жизненных сил. Естественные процессы превращаются для такого человека в мучительную проблему. Больной отдает больше, чем ему бы хотелось, и буквально разрывается от этого. В быту мы часто используем грубоватое выражение «рвать задницу», говоря о чрезмерных усилиях. Но больному колитом приходится это делать в совершенно прямом и конкретном смысле. Его задний проход постоянно изранен и болит, с болезненной ясностью показывая, что внутренние силы уже на исходе.
Человек, которого в детстве заставили быть покладистым и зависимым, с возрастом либо остается таким же, либо бросается к противоположному полюсу, то есть становится абсолютно независимым (= самодостаточным). Но кроме того, у него может появиться потребность делать зависимыми других людей. Собственная независимость покоится на нездоровой основе, она является не выражением внутренней самостоятельности, а компенсацией отчаянной зависимости. В этой ситуации больной не может отпустить подчиненных, позволив им идти своим путем. Когда кто-то из окружающих демонстрирует собственную независимость, у подобного человека появляется желание подчинить его себе.
В первом случае человек может превратиться в подхалима (подлизу, лизоблюда – в языке есть много обидных названий для таких людей). Об особо рьяных подхалимах говорят: «Такой без мыла в задницу влезет», «Он готов лизать задницу начальству». Желая понравиться человеку, стоящему выше на социальной лестнице, подлиза старается стать в его глазах милым ребенком. С тенденцией вернуться в детство мы уже встречались. За ней скрывается желание ни в коем случае не дать волю агрессии, поэтому человек так осторожно – со стороны глубокого тыла – подбирается к желаемому. Заходя через переднюю дверь, приходится вести себя иначе и выражать свои требования совсем по-другому. Но подхалим предпочтет пробираться скользким (как слизь) окольным путем.
Подобное поведение у животных называют жестами покорности. Но у пациентов с язвенным колитом за ним кроется не истинная покорность, а неспособность прямо выражать свои притязания. Эти люди никогда не умели и не пытались постоять за себя и поэтому всегда сдаются. Если же они заявляют на что-то свои права, то делают это, входя через заднюю дверь, в страхе быть нежеланными и неуместными со своими желаниями, вызвать агрессию и снова ничего не получить.
Страх вообще занимает центральное место в жизни таких больных. И этот страх настолько велик, что его ощущают окружающие. Возможно, поэтому таких людей действительно не очень любят, относятся к ним, как к «скользким типам», которые «крепки задним умом». Их «вербальные выделения» (заискивание) так же тошнотворны, как их понос на физическом уровне. Однако типичному больному колитом не так уж тяжело пожертвовать чувством собственного достоинства, ведь у него никогда и не было шанса развить собственную личность.
И все же человек, исполняющий «роль жертвы», покорной и услужливой, не так привлекает внимание окружающих, как человек, разыгрывающий из себя деспота. Его отношения с миром вполне последовательны: все, кто стоят ниже на иерархической лестнице, должны преданно служить ему – так же, как он сам служит вышестоящим. Тот, кого сделали зависимым, неплохо умеет подчинять себе других.
Таким образом, два «кардинально различных» типа пациентов с язвенным колитом (как о них говорит классическая психосоматика) на самом деле объединены одной и той же болезненной темой – темой зависимости и самостоятельности.
Мы не можем обойти вниманием еще один важный аспект символики язвенного колита. Помимо прочего, понос является своеобразным методом очистки организма. Тело пытается как можно быстрее оставить позади то, что для него неприемлемо (раз уже нельзя отослать все это назад). По-видимому, речь идет о чем-то особенно чуждом и ядовитом, раз уж организм так отчаянно, до крови, стремится к очищению. Некоторые люди страдают манией чистоты. Такой человек без конца моет руки – так, будто они запачканы чем-то особенно отвратительным (например, липкой кровью). На самом деле это символический акт – попытка смыть с себя неосознанное чувство вины. Аналогичную попытку очиститься предпринимает организм больного язвенным колитом, но она еще более неосознанна, поскольку ее побудительные причины лежат в теневой сфере. Все попытки отмыться тщетны, ведь истинная грязь находится не на телесном уровне, а на символическом уровне значений.
В симптомах колита прослеживается и жертвенный аспект. Пациенту приходится пожертвовать немалую часть своего времени на уход за своим больным телом. Но главный символ жертвы в данных обстоятельствах – понос. С калом организм отдает (= приносит в жертву) все, что для него жизненно важно. В первую очередь – кровь, во все времена считавшуюся самой ценной жертвой. Кроме того, отдается и большой объем слизи. На первый взгляд эта жертва кажется незначительной, но слизь является одним из самых важных телесных соков. Она всегда присутствует там, где зарождается новая жизнь. (По этой причине некоторые индейские племена почитали слизь больше, чем кровь.) И наконец, в жертву приносятся вода и соль.
Но даже когда сама жертва неосознанна, за ней всегда скрывается ожидание. Изначально целью жертвоприношения было добиться расположения и милости богов. Чего же ожидает больной колитом от богов подземелья за свои щедрые дары? Может быть, так он пытается оплатить кровный долг – расплатиться за данную ему жизнь и подаренные жизненные соки? Возможно, в этих вопросах слишком много патетики, но не будем забывать, что больной действительно рискует жизнью. (Согласно статистике, от язвенного колита умирают от десяти до пятнадцати процентов больных.)
Попробуем обобщить все, что было сказано здесь о больных язвенным колитом и самой картине болезни.
● В нижнем мире идет жестокая война, к которой стянуты все силы организма.
● Организм испытывает потребность очистить пространство «преисподней». Но так как истоки проблем лежат слишком глубоко в тени, процесс очищения затягивается, и судорожные попытки следуют одна за другой.
● Больной направляет свою агрессию против самого себя. На это указывает саморазрушение, которое происходит в толстом кишечнике. На физиологическом уровне заболевание обусловлено аутоиммунной реакцией, а кроме того, оно превращает обычную микрофлору кишечника в патогенную (через многочисленные пораженные участки кишечные бактерии стремятся проникнуть в кровь). Также агрессия проявляется в раздражении слизистой оболочки заднего прохода (что лишает человека возможности нормально сидеть).
● Больной почти все время пребывает в подавленном, безучастном настроении. Депрессия также чаще всего является результатом воздействия направленной против самого себя агрессивной энергии. Пациент чувствует себя заведомо проигравшим.
● Самая актуальная болезненная тема для такого человека – это тема зависимости. Проблема формируется еще в период раннего детства.
● Больной вынужден жертвовать своими жизненными соками. Он истекает кровью годами (и даже десятилетиями). Это подвергает риску его жизнь, и она, в конце концов, полностью оказывается в теневой сфере.
Очевидно, что проблема больного лежит в тени. Применительно к язвенному колиту это утверждение имеет особое значение. Все болезненные симптомы проистекают из тени, но мало какие из них можно назвать самой тенью. В данном случае речь идет о том, что область неосознаваемого разрослась до поистине угрожающих размеров. На это указывают и затяжной (хронический) характер болезни, и особенности вызванных ею осложнений. При прободении толстого кишечника демоны подземелья получают доступ к верхнему миру и отравляют его, создавая реальную угрозу для жизни. При злокачественном перерождении вопрос выживания встает не менее остро. Многим пациентам приходится накладывать так называемый anus praeter. Таким образом, прокладывается путь в обход нижнего мира, но на этом фоне болезненная тематика обнаруживается еще отчетливее. При оперативном вмешательстве хирург иссекает более или менее длинный пораженный участок, но это совсем не означает, что пациенту удалось сбежать от дьявола. Напротив, это у дьявола крадут его царство, и он начинает искать новые пути, чтобы утвердить свои права.
Какой выход можно найти из этой ситуации? Вспомним, что в большинстве случаев источником болезни является тема зависимости. Зависимость (в каком бы виде она ни проявлялась) лишает душу свободы и мешает самореализации. Зависимый человек постоянно пытается жить за счет других, становясь либо приживалом, либо деспотом. В стремлении жить за чужой счет прослеживается тенденция к радикальной форме симбиоза, которая не оставляет возможности для освобождения души. Душа не может свободно парить, потому что она скована слишком тесными связями. Цепи, которые человек налагает на других, связывают не меньше, чем те, которые он несет сам. Нередко оба вида связей сосуществуют в одном человеке. Основа (= тематика) этих связей кроется в нижнем мире бессознательного. И именно там разгорается конфликт. Это война за господство в аду, которая ведется всеми доступными средствами. В нее вовлечены и демоны-бактерии, вооруженные токсинами (ядовитыми газами), и собственные защитные силы организма (антитела, лимфоциты), роль которых в этой войне весьма неоднозначна.
Условно можно сказать, что по одну сторону баррикад стоят темные силы преисподней (= «господин этого мира», дьявол), а по другую – сам больной. Но что привело к такому драматичному развитию событий? Очевидно, когда-то человек согласился на сделку с этими темными силами, возможно, даже на адский симбиоз с ними. Но если бы дела шли успешно, то ежедневное дело он улаживал бы одним махом и без проблем. Значит, при исполнении условий сделки что-то пошло не так.
Здесь невольно вспоминается история Фауста, заключившего договор с «господином мира» Мефистофелем. Этот договор подписан кровью – «самим соком жизни». Многое указывает на то, что при язвенном колите где-то в самой глубине спрятана проблема договора, вокруг которой вертится тема власти над душой, порабощения личности (= продажи души). В этом контексте кровавый понос со слизью представляет собой, с одной стороны, кровавую дань, плату по договору, а с другой – результат отчаянных попыток очистить, освободить охваченный пожаром нижний мир. Поток жизненных сил, расходующихся на кормление подземных демонов, может остановить только расторжение договора и освобождение от него.
Интересно, что язвенный колит является бичом современного цивилизованного мира. Архаичному обществу эта болезнь совершенно не свойственна. Причина этого, возможно, заключается в совершенно ином понимании мира. Зависимость реализовывалась тогда в намного более жестких формах, например, в рабстве. Зависимость, основанная на близком кровном родстве, также существовала, но имела гораздо меньшее значение. Хотя о «правах человека» (в современном понимании) тогда не было и речи, подрастающее поколение было прекрасно защищено обычаями племени (законами общества). У древних существовала система незыблемых ритуалов, регламентировавших переход от одной фазы развития к следующей. Если юноша прошел обряд инициации, уже никто в племени не мог позволить себе обращаться с ним, как с ребенком. Воспитание (формирование личности ребенка) не отдавалось на откуп родителям, им занималось все сообщество, исходя из интересов племени. Поэтому проблемы зависимости детей от родителей не существовало. Во многих племенах при пубертатном ритуале мать оплакивала своего сына, словно он умер. Действительно, с этого момента как сын он был для нее безвозвратно потерян. Мальчик превращался в мужчину и принадлежал теперь к мужской части общины. При таком суровом регламенте было невозможно пропустить какой-либо шаг в развитии, и именно поэтому в древности не существовало многих невротических симптомов.
Что же делать больному язвенным колитом? Самое главное – внимательно изучить условия договора, который привязывает его к нижнему миру. Затем само существование этого договора надо сделать излишним. Единственный путь к этому – не бегство от обязательств, а, напротив, их исполнение. Человеку надо полностью погрузиться в зависимость от нижнего мира и для начала постараться увидеть, что же связало его с преисподней, да еще так крепко. Для этого почти всегда нужна помощь психотерапевта, ведь речь идет о героическом спуске в подземное царство, – а это дело воистину эпического масштаба, столько раз описанное в мифах. Только после того, как больной осознает существование двух сторон, заключивших договор, можно будет думать об освобождении. Если человек хочет, чтобы чужие (родительские) когти разжались и отпустили его душу на свободу, он сам должен поступить точно так же – перестать цепляться за души других людей. Картина болезни указывает путь, который, несомненно, потребует больших жертв. Пройти по нему следует смиренно, добровольно подвергнув глубинному очищению свою душу и отдав царству Плутона все, что ему причитается за радикальное превращение. Наконец, необходимо разорвать и кровные связи («перерезать пуповину»), чтобы после, при необходимости, восстановить их, но уже на добровольной, осознанной основе.
Дивертикулез
При дивертикулезе в стенках толстого кишечника образуется множество мешковидных полостей (дивертикул), которые обычно наполнены калом. Физиологическая основа дивертикулеза заключается, с одной стороны, в слабости соединительной ткани, а с другой – в высоком давлении в толстом кишечнике и застревании кала. Слабость соединительной ткани делает возможным растяжение стенки кишечника. Растущее давление прижимает каловые массы к стенке и, в конце концов, вдавливает их в нее. Содержимое дивертикул отделено от общей массы кала и не принимает участия в дальнейшем продвижении и последующем превращении.
Небольшие «боковые карманы» могут долгое время существовать, не вызывая никаких внешних симптомов, и, в лучшем случае, случайно обнаруживаются на рентгеновских снимках. Дивертикулы безобидны и в том смысле, что почти никогда не подвергаются злокачественному перерождению. Только если сопровождающее дивертикулез воспаление долгое время игнорируется, возникает опасность прорыва дивертикул в полость со всеми вытекающими последствиями, включая воспаление брюшины.
Воспаление при дивертикулезе вызывает ощущение переполненности живота, боль и расстройство стула – чередование поноса и запора. Воспалительный процесс сигнализирует о конфликте в нижнем мире. Предметом конфликта является множество маленьких комков кала в нишах стенки кишечника, в этих темных уголках, куда никто никогда не заходит и где ничего не происходит. Карманы нужны, чтобы что-то в них прятать. Само по себе содержимое кишечных «кармашков» хоть и выглядит довольно мрачно, но все же не представляет большой опасности.
Необходимо принять во внимание, что основой болезни является запор. Соответственно мы вновь вернулись к тематике принуждения и сохранения (скупости и жадности). Кишечные карманы ассоциируются с маленькими, но вместительными защечными мешками хомяка, в которых он прячет свои съедобные сокровища. На рентгеновских снимках дивертикулы часто напоминают формой набитые чем-то чулки. В связи с этим вспоминается выражение «прятать деньги в чулок». В символическом смысле пациент создает резервы, делает запасы «на черный день». Такая картина болезни говорит о том, что человек склонен собирать и копить в первую очередь материальное богатство, ценя его выше, чем поток самой жизни и ее возможности.
В конце концов развивается конфликт, выраженный воспалительным процессом, который сопровождается поносом. Понос в данном случае является идеальным решением. Он буквально оживляет ситуацию – приводит в движение и выносит прочь застоявшиеся частицы кала. Как и деньги, кал может «принести доход» только в том случае, если участвует в процессах превращения. Держать и то, и другое, долгое время не пуская в оборот, – ошибка. Естественно, неосознанное «запихивание» частиц кала в стенку кишечника создает больше проблем, чем привычка складывать деньги в чулок.
Сдерживание и накопление неосознанных проблем ведет к конфликту. В этом случае понос (диарею) можно однозначно оценить как очищающую целебную процедуру, которая оказывает живительное действие на организм.
«Распихивание» мрачных и неудобных тем по темным углам рано или поздно приводит к проблемам, вызывающим боли в животе. Из этого следует, что больному нужно придерживаться рациона, включающего большое количество продуктов, богатых балластными веществами. Толстому кишечнику необходимо предоставлять избыточное количество материала для обработки, чтобы он постоянно оставался в движении. Это своего рода гомеопатический прием: человеку, накапливающему балласт в организме, предлагают дополнительный балласт в виде пищи – «подобное лечится подобным».
Чередование поноса и запора указывает на то, что человеку нужно учиться отпускать все, что не представляет истинной ценности, сохраняя все необходимое и значимое. Наличие карманов как бы подталкивает человека к тому, чтобы он сохранял всевозможные мелочи, – «ведь в жизни все может пригодиться». Чтобы снять нагрузку с кишечника, надо научиться делать запасы осознанно. Кроме того, такая осознанная установка поможет больному и в будущем. Он сможет с легкостью обменивать мелочь и «милые безделушки» на вещи более значимые, приносящие гораздо больше радости и удовлетворения. В любом случае это намного разумнее, чем рискованная игра «в секреты» в подвале собственного тела.
Полипы
Полипы практически не поддаются толкованию, так как не являются симптомами. Они лишь время от времени могут вызывать кровотечения. Полипы можно рассматривать как противоположность дивертикулов. Дивертикулы вдаются в стенки кишечника и устремляются наружу. Полипы, подобно маленьким грибам, выступают в полость кишечника. Преимущественно – примерно в семидесяти процентах случаев – полипы образуются на стенке прямой кишки. Несмотря на отсутствие выраженной симптоматики, полипы представляют реальную опасность: примерно в восьмидесяти процентах случаев происходит их злокачественное перерождение.
Полипы требуют к себе чрезвычайно серьезного отношения, но чаще всего человек даже не знает об их существовании. Образно говоря, в подземелье замышляется что-то нехорошее.
В символическом плане речь идет о «наростах» бессознательного, даже о его массивном разрастании. Но так как этот процесс долгое время остается «тайной, покрытой мраком», он несет в себе опасность злокачественного превращения. (Более подробное толкование этой теме мы дадим в разделе, посвященном раку.)
Обычно обнаруженные полипы удаляют хирургическим путем. Но кроме этого, имеет смысл также встретиться с полипами лицом к лицу на уровне сознания. Иными словами, задача заключается в том, чтобы осознать свои душевные «наросты», принять их и интегрировать в сознание. Также больному желательно разобраться в том, какие из его пороков имеют тенденцию к злокачественному росту.
Воспаление слепой кишки (аппендицит)
Символически слепая кишка представляет собой тупик, который человечество давно покинуло. Вероятно, это наследие глубокой древности, когда человек мог переваривать целлюлозу и полностью усваивать ее энергию. Сегодня целлюлоза обрабатывается в толстом кишечнике путем брожения, а полученная энергия используется всего лишь для того, чтобы поддержать (осветить) «адское действо». Травоядные существа – например, коровы – имея длинную слепую кишку, получают много энергии из этого дешевого материала и прекрасно за счет нее существуют. Наверное, было неплохо, когда и человек довольствовался такой пищей. Однако эти времена остались далеко позади, а о пройденной фазе развития нам напоминает слепая кишка. Она является тупиком не только по форме. Для человечества слепая кишка превратилась в тупик по сути (сегодня очень трудно понять, в чем же состоят ее функции).
При диагнозе «воспаление слепой кишки» речь почти никогда не идет о воспалении самой кишки, но чаще всего – о воспалении ее червеобразного отростка (аппендикса). Аппендикс является лимфатическим органом, поэтому его также называют кишечной миндалиной. Опыт показывает, что в этом специализирующемся на обороне лимфатическом органе часто разгораются вооруженные конфликты – воспаления. Если принять во внимание, что и аппендикс формально (по своему строению) является тупиком, то его воспаление – это «конфликт тупика в тупике». Образно говоря, в червеобразном отростке «заводится червь». Опасность заключается в возможном прорыве стенок аппендикса, чреватом воспалением брюшины (перитонитом), которое представляет реальную опасность для жизни. Поэтому во избежание малейшего риска при подозрении на аппендицит больному делают операцию. С одной стороны, это кажется вполне гуманным. Однако следует задуматься, что ни в какой стране, кроме Германии и подающих нам пример США, подобные операции не делают так часто. Опыт российской медицины показывает, что такие воспаления вполне можно лечить консервативно, и нет никакой нужды в «поголовном» проведении операций.
Очевидно, что конфликты в теневой сфере заставляют нас нервничать особенно сильно. Мы не хотим даже попытаться разрешить проблему, предпочитая вырвать ее с корнем.
Каждый конфликт, опустившийся на уровень тела, вызывает воспаление в месте, символически соответствующем его теме. Коммуникационные конфликты имеют тенденцию проявляться в области легких, мировоззренческие – в печени, а конфликты, связанные с темой защищенности, – в области органов пищеварения. С этой точки зрения любое воспаление, как и вообще любой телесный симптом, представляет собой манифестацию тени. Воспаление в слепой кишке имеет еще большее отношение к тени, так как сам толстый кишечник является теневым царством организма. То есть речь идет о неосознанном конфликте, связанном с самой тенью. То же самое справедливо и по отношению к язвенному колиту. В случае со слепой кишкой особенным обстоятельством является то, что неосознанный конфликт развивается в тупике, ведущем, в свою очередь, в тупик. То есть все происходит в стороне и на некотором удалении от главного потока жизни. Соответственно, и путь к осознанию также предстоит неблизкий.
События разворачиваются в пограничной области между «невинным миром детства», который человек уже покинул, и «опасным царством взрослых», которое ему предстоит завоевать. Детский мир соответствует прошлому – тому «старому доброму времени», которое, стоит только в нем задержаться, обязательно заведет в тупик. Царство взрослых – это тот мир, в котором придется в полной мере столкнуться с полярностью, а значит, и с тенью. Аппендицит зачастую является первой настоящей схваткой с тенью «не на жизнь, а на смерть» (по крайней мере, раньше болезнь представляла именно такую опасность).
Необходимо выяснить, с чего начинается конфликт. В воспаленном червеобразном отростке, который хирург извлекает на свет божий, почти всегда обнаруживаются непереваренные частицы пищи, иногда такие, которые и невозможно переварить, – например, косточки от фруктов. Символически все непереваренное соответствует тому, с чем человек не справился, а косточки олицетворяют центр, ядро такой проблемы.
При превращении ребенка во взрослого человека речь идет именно о том, чтобы постепенно продвигаться к ядру – постигать суть вещей, учиться проглатывать и переваривать твердые куски. Главной темой конфликта при аппендиците является борьба при переходе от детства к миру взрослых. Но суть конфликта заключается в агрессии. И в самом деле, переходный период – это то время, когда ребенок должен опробовать свое оружие. Если на духовном уровне это у него не получается, импульсы оседают в тени и проявляются в соответствующих участках телесного уровня. Лимфатические органы (защитная система организма) в первую очередь становятся вынужденными площадками таких «вытесненных» войн. Воспаление миндалин соответствует столкновениям с верхним миром, а воспаление слепой кишки – с темами нижнего мира и, прежде всего, с тенью. Слепая кишка с червеобразным отростком символизирует детство человечества. Ее воспаление, следовательно, говорит о том, что борьба идет вокруг темы детства. Тоска по «старому доброму времени»: естественной заботе старших, отсутствию ответственности и необходимости осознанно выражать агрессию – тянет человека назад. Разразившаяся «на территории детства» война опустошит этот уютный мир и сделает его менее привлекательным, приближая этим вынужденный шаг в мир взрослых. В конечном итоге то же самое делает и хирург. Когда он отрезает «последний оплот детства», пациент вынужден искать новую сцену для противостояния. В идеальном случае он выберет широкое поле сознания. В худшем – найдет новое место битвы в собственном теле.
Если взрослому человеку удалось сохранить аппендикс (что в некоторых странах с хорошо развитой хирургией является скорее исключением, чем нормой), это можно назвать хорошим знаком: вероятно, человек успешно преодолел границу между мирами и справился с соответствующими конфликтами в сознании. Однако может быть, что он, напротив, еще даже не пытался сделать это. Во втором случае, а также если после «успешной эмансипации» человека по какой-либо причине настигнут регрессивные тенденции, отсылающие его в мир детства, «подростковая болезнь» – аппендицит – может поразить и в зрелом (с формальной точки зрения) возрасте.
Если бы специалисты в области «кишечной хирургии» были столь же сдержанны, как отоларингологи при решении вопроса о необходимости удалять миндалины, то в месте перехода от верхнего мира пищеварения к миру нижнему создавалась бы почти такая же ситуация, как и «этажом выше» – на границе между внешним и внутренним мирами. Даже при сильных (гнойных) воспалительных процессах миндалины обычно излечиваются без хирургического вмешательства, и крайне редко дело доходит до прорыва абсцесса.
В области слепой кишки ситуация аналогична тому, что так часто происходит в области горла, но большей глубине соответствует и более опасный уровень. Если конфликт действительно прорывается в свободную брюшную полость, то можно говорить, что дьявол вырвался наружу. Развивающаяся в этом случае тотальная война становится решающей битвой за существование больного. Господин подземелья становится «владыкой мира». При поддержке всех своих подручных демонов он борется за то, чтобы утащить человека в свое исконное царство – в ад. В отчаянной борьбе не на жизнь, а на смерть ему противостоят защитные силы организма и (будем надеется, что это так) обладающая сильным оружием научная медицина. При перитоните у человека мало шансов выстоять в одиночку.
Стоит сказать несколько слов о методах лечения, которые использует научная медицина. Антибиотики укрепляют защитные силы человека и вместе с ними уничтожают миллиарды демонов-бактерий на этом гигантском поле битвы. Бактерии используют свою необыкновенную плодовитость и невероятную скорость размножения, чтобы распространяться куда только можно. Противная сторона делает ставку на более изощренные средства, например, на пенициллин, который поставляет ложные элементы для формирования оболочки «новорожденных» бактерий. Таким образом сами клеточные мембраны изначально обладают действием антибиотика, и бактерии гибнут, не успев родиться.
Если конфликт вышел за рамки тупика, то альтернативы телесной борьбе уже нет. В этой ситуации человек должен признаться самому себе, что тень вырвалась из нижнего мира и стремится превратить все тело в Царство мертвых. То, чего человек избегал на уровне сознания, а именно – интеграции в полярный мир (включая его теневые стороны), теперь происходит на телесном уровне: мрачнейший из всех аспектов полярного мира сам вторгается в жизнь. Началась великая битва между его цельным (единым) миром детства и полярным миром взрослых, ведающим, что существует добро и зло. Более зрелый взрослый мир в любом случае эту битву выиграет. Задача же самого человека в союзе с медициной – добиться того, чтобы это произошло не на телесном уровне, а на уровне сознания.
Геморрой
Название болезни происходит от греческого слова haimorrhoídes – кровотечение. Действительно, при геморрое часты кровотечения (особенно при актах дефекации). С точки зрения анатомии, речь идет о расширении анальных вен, на которых часто формируются узлы. При внешнем геморрое расширены перианальные сосуды (сосуды вокруг ануса). При внутреннем геморрое появляется венозное сплетение в конце прямой кишки, препятствующее движению ее содержимого. На начальной стадии вены только слегка утолщаются, подобно расширенным венам на ногах при варикозной болезни. В хронических случаях дело может дойти до тромбозов (впрочем, как в случае с любым варикозным расширением вен). Характерный симптом геморроя – боли при опорожнении кишечника. Отягощает картину и неприятный зуд.
При столкновении с этой неприятной проблемой стоит внимательно рассмотреть сцену, на которой происходит действие. Это анус, то самое имеющее не самую лучшую репутацию мускульное кольцо, которое отделяет нижний мир от внешней среды. В сознании многих людей анус ассоциируется с самыми негативными представлениями о «грязи». Если один человек предлагает другому вылизать кому-нибудь задницу, это значит, что тот упал во мнении говорящего ниже некуда. В то же время интерес человека к анальному сексу указывает на то, что в партнере ему мило все, вплоть до самых низких и грязных проявлений его существа. Существующее во многих языках оскорбительное выражение «ну ты и задница» пользуется такой популярностью, что уже стало неотъемлемой частью бытового языка.
Если темные, грязные стороны жизни вытесняются из сознания, анус становится «родиной геморроя». Таким образом, «грязные» проблемы привлекают к себе внимание, которого им не хватает на уровне сознания. Жгучий зуд заставляет руки тянуться к этой запретной области – разумеется, тайно и скрытно, как и подобает действовать в отношении столь низких сфер.
Воспаленные и «запруженные» сосуды при геморрое говорят о том, что в жизни человека есть препятствие, которое перекрывает поток его жизни. Больной сидит на узле проблем, вместо того чтобы разрешить их. Разумеется, сидеть на проблемах неприятно и очень больно. Тело демонстрирует суть этой ситуации с безжалостной откровенностью и одновременно указывает на выход из нее, побуждая человека подняться с насиженного места и двигаться вперед. Как говорят в народе, невозможно чего-то добиться, «сидя на заднице». Из-за физиологического неудобства человек действительно вынужден как можно меньше сидеть, чтобы уменьшить нагрузку на раздраженный задний проход. Но то же самое необходимо и в переносном смысле: в первую очередь нужно встать.
Типичное поведение больного геморроем заключается в попытке увильнуть от сложностей, связанных с предложенным путем решения проблемы. Он предпочитает сжимать ягодицы, то есть прячется от прямого столкновения. Подавленная энергия оказывается глубоко внутри. Душевные порывы, которые человек не решается выставить на всеобщее обозрение, устремляются вниз, но не освобождаются, а накапливаются там и застаиваются. На физическом уровне это грозит разрывом узлов, блокирующих анальное отверстие. Однако разрыв узлов приносит определенное облегчение: давление в области заднего прохода ослабевает, зуд временно проходит. Но истинное облегчение может принести только снижение давления в переносном смысле – то есть решение проблемы на душевном или духовном уровне (= в правильном месте). Попытка обойти проблему «с тыла», как всегда, безжалостно разоблачается телом. Обходной путь оказывается болезненным и в конце концов никуда не приводит (не приносит длительного облегчения).
Для того чтобы действовать напрямик, типичному больному геморроем не хватает смелости. Он боится открыто «выпустить пар». Как правило, на таких людей кто-то оказывает давление, от которого нельзя открыто избавиться. Так, геморрой преследует многих солдат срочной службы. Медицина обычно ищет объяснение этому в различных причинных (каузальных) связях, например, в плохих условиях жизни (солдатам часто приходится сидеть на холодной земле и т. п.). Само собой, «пятая точка» молодого солдатика не особенно избалована. Однако у опытных туристов, которые проводят гораздо больше времени в условиях, далеких от понятия «цивилизованные», то же самое заболевание встречается значительно реже.
Большее значение, чем «холодная земля», на которую опирается солдатский зад, могут иметь холодные – в переносном значении – ноги. Холодные ноги – это всегда олицетворение скрытого страха, в данном случае – страха перед старшими по званию и всей мощной военной машиной. У солдат нет шанса избавиться от давления, и все оно опускается вниз. Типичный прусский солдат, вымуштрованный и покорный до предела, при виде командира щелкающий каблуками и сжимающий ягодицы (чтобы, упаси господь, наружу не выскользнули истинные чувства), – вот прототип типичного больного геморроем.
Обращает на себя внимание частота заболеваемости геморроем в совсем другой среде и при совершенно иных обстоятельствах – у молодых девушек, первый раз оказавшихся в дзен-монастыре. Параллель между двумя этими ситуациями заключается в подавляющем, требующем абсолютной дисциплины авторитете, которому подчинены обе группы. Солдаты в армии не могут защищаться. Монахини сами не хотят этого, поскольку пришли в монастырь подчиняться авторитету. Им предписывается не действовать активно и учиться не настаивать на своем, а искать решение проблем в классической практике сидячей медитации. При этом может активизироваться тот или иной неосознанный узел, и если с ним не проводится работа, он опускается вниз. Однако с помощью той же техники медитации со временем все такие узлы могут быть развязаны. Молодые мужчины после окончания срочной службы обычно находят другие способы «выпускать пар» – возможно, не слишком элегантные (по сравнению с медитацией), но все же действенные, и нужда в узлах в области заднего прохода отпадает.
При геморрое основа болезненной ситуации – это подавление со стороны внешнего авторитета. Оно может вызывать неосознанное неприятие и даже ненависть, но при этом авторитет кажется настолько непререкаемым, что прямое противодействие ему немыслимо. Остается только обходной путь через заднюю дверь. Но даже этого больной не может себе позволить и вытесняет протест в область бессознательного. Чувство бессильного страха при этом настолько велико, что он не решается выпустить пар в виде газов. Напротив, он старается сдержать предательские газы и наглухо замуровать задний проход, усиливая нормальные перекрывающие механизмы возведением дополнительных баррикад.
Но снижение давления и избавление от него дается больному тяжело, тяжело до крови, ведь в этой области заключена вторая причина его проблем. Страх и, следовательно, стесненность препятствуют избавлению, в чем больной убеждается во время мучительных актов дефекации. Часто болезнь сопровождается запором, и многие медики даже считают его «причиной» геморроя. На самом же деле это только звено в цепи, следствие «неспособности выпускать». Узлы, как пробка, закрывают выход. При внутреннем геморрое в болезненный процесс вовлечен естественный перекрывающий механизм, который явно перевыполняет свою задачу. Но и внешние узлы весьма эффективно запирают выход из организма.
Несмотря на возведенные перед выходом баррикады, больной все же время от времени должен выпускать что-то из своего организма. Сильнейшие боли говорят о том, насколько это сложно. Характер стула такого больного показывает, что сам пациент очень сильно держится за то, что отдает. Если калу все же удается преодолеть узлы, к нему часто примешивается кровь. Пусть при этом кровоточит не сердце, а заднее место, но, в конце концов, вся кровь поступает от сердца. Запорами чаще всего страдают люди, которым особенно по сердцу материальные ценности (как мы знаем, на уровне тела символом денег является кал). По аналогии с выражением «кровавые деньги» можно говорить и о «кровавом стуле». «Кровавые деньги» человек получает, переступив через чье-то право на жизнь; «кровавый стул» – это знак того, что совершается преступление против собственных прав. Заставить кого-то «заплатить кровью» – значит лишить его и жизни, и материальной базы для нее; а заставить себя истекать кровью – значит выбить материальную почву у себя из-под ног.
Еще отчетливее эта тематика прослеживается на хронической стадии, когда кровь в узлах сворачивается. Поток жизни (= жизненные силы) не только застревает в узлах, но человек еще и сидит на нем.
Предпосылки для развития геморроя скрываются за слабостью соединительной ткани, склонностью к варикозному расширению вен и образованию тромбозов. В этой ситуации болезненной проблемой может быть осознание собственной закоснелости и черствости. Человек с готовностью отрывает весь поток своих жизненных сил от сердца, однако этот поток не течет в положенном направлении, а оказывается на самой окраине мира, в прямом смысле слова – в заднице.
Типичный «конфликт власти», при котором человек покорно сносит давление, оказываемое на него со стороны, сужает и стесняет поток его жизни, что в первую очередь проявляется в сужении сосудов и соответствующем повышении артериального давления. Если же природа внешнего давления такова, что от него действительно невозможно ускользнуть и его нельзя уменьшить (поскольку его оказывают исподволь или его источник обладает слишком большим могуществом), приходится искать освобождения «окольным путем», сзади – выпуская газы. Если же для человека неприемлем такой «сомнительный» путь, он становится потенциальной жертвой геморроя, ведь даже самый нижний уровень его организма заперт наглухо.
Свободный уровень этого симптома виден в истечении крови при геморрое. Узел разрывается; хирург, проводя операцию, идет по следам Александра Великого, разрубившего гордиев узел одним ударом. Разрез скальпелем приносит освобождение застоявшейся жизненной энергии и снова приводит систему в движение. Консервативные методы лечения тоже ведут к прорыву: искусственно вызывается понос или же очень мягкий стул, что облегчает процесс отдачи и выделения. Все прочие традиционные методы: ванны, постановка свечей – также привлекают необходимое внимание к этому «презираемому» месту. В конечном итоге речь идет о том, чтобы выпрямиться, встать и снизить этим давление. Или же можно совершенно осознанно остаться сидеть, подобно дзен-монаху, готовому решать проблемы на духовном уровне. Если бы такой монах захотел встать и направить стоящую на месте энергию на движение и физическую борьбу, он выбрал бы один из типичных видов восточных единоборств, например, айкидо. Реализация энергии борьбы скрытно, исподволь характерна для восточных единоборств, в которых почти никогда не применяется прямое нападение, а используется энергия соперника для борьбы с ним же. Побеждать оружием противника – это хорошо известный принцип. Именно к такому использованию энергии геморрой принуждает своего владельца. Даже при силовой борьбе ниже пояса, как показывают восточные единоборства, существуют честные правила.