Я вошел в следующую комнату, где встретил Девятиглазую Ненни. Эта миниатюрная и привлекательная женщина блаженно улыбалась и мычала что- то сама себе, быть может, какую- то песенку. Взгляд ее огромных, бледно- голубых глаз внимательно изучал все, на чем останавливался.

 Женщина сделала реверанс и улыбнулась мне.

 — Добро пожаловать, добрый сир! Я — Ненни! И как вы себя чувст...— Внезапно она обратила внимание на мои шрамы и поднесла затянутую в перчатку руку ко рту. — О, боги! Вы ранены! С головы до пят!

 Морти закрутился вокруг меня, высмеивая столь очевидное утверждение.

 — Всевышние Силы, шеф!.. А она права!.. И как это я раньше не замечал... Ты же весь покрыт шрамами!

 Я не обратил внимание на Морти, ответив женщине:

 — Это все старые шрамы. Я в порядке.

 Затем ее привлекли мои татуировки и она принялась водить по ним пальцем.

 — Мне кажется, это чернила. — Она потерла пальчиком одну из них. — Это чернила? Что за чудный узор! Посмотрите, как тут пересекаются линии! — Она прикоснулась к центру татуировки. — Просто потрясающе...— Она пожевала губами и недовольно скривилась. — Я бы сделала лучше, если бы не шрамы.

 — Со шрамами ничего не поделаешь. Они на всю жизнь.

 — О, простите. Простите... будь я проклята за то, что вообще о них упомянула... Но мне нужно знать... вы точно уверены, что с вами все в порядке? Я смотрю на вас и мне кажется, что нечто причиняет вам боль.

 Я мог бы рассказать ей то, что ведал об истории собственной жизни, но это привело бы ее в еще большее смятение, и ограничился фразой

 — У меня амнезия, вот и все.

 — Амнезия? — Ненни заморгала, а затем неожиданно обрадовалась: — Потеря памяти! Вы такой счастливый! Все, должно быть, в новинку для вас!

 — Это... я никогда не оценивал произошедшее с такой точки зрения.

 Ненни радостно захлопала в ладоши.

 — Я так рада, что смогла открыть ваш разум для этой идеи! Мне говорили, что в том и состоит суть бытия Чувствующей... дарить иным новые ощущения.

 Я спросил, о чем это она.

 — Я говорю с вами, глупенький! — Она хихикнула и игриво ткнула меня пальчиком в живот. — Так же, как я говорю со всеми клиентами. Все местные дамы так делают, в этом ведь и суть борделя! Поиск новых направлений разговора, разделение ощущений и понимание иных людей. Бордель Интеллектуальной Страсти — школа, основанная госпожой Падшей Грэйс. Работницы, подобные мне, обучаются всем выходам и входам разговоров с людьми, и лучшего познания самих себя и других. Мне здесь нравится... это бесконечная волна опыта, она поглощает меня, заполняет голову новыми свежими идеями!

 Морти прокомментировал тихим голосом:

 — Да, радует уже то, что там есть хоть что- то!

 Я спросил, не знает ли она что-либо о пропавшем запахе Вивиан. Она кое- что знала, но сомневалась, стоит ли рассказывать мне о своих подозрениях и не желая бросать тень на кого- то еще. Я посоветовал ей попытаться сказать что- то нехорошее о той, кого она подозревает. Она и попыталась.

 — Ох, хорошо, — Ненни уперла кулаки в бока и набычилась так потешно, что я едва удержался от смеха. — Ох, мне она так не нравится! — Она помедлила, наблюдая за мной уголком глаза, будто пытаясь уловить реакцию. — Ну как, убедительно?

 — Не очень.

 Ненни нахмурилась.

 — Я так и знала, что у меня ничего не выйдет! — Расстроенная, она поглядела на меня. — Знаете, как это трудно — говорить про других гадости? Мне так плохо!

 Очарованный ее простотой, я предложил:

 — Почему бы вам не попрактиковаться на мне, Ненни?

 Лицо ее выражало сомнение, но все же она попыталась.

 — Ты — большой, вредный, страшный варвар! — Она снова уперла кулаки в бока. — Вредный! — И с надеждой взглянула на меня. — Ну как?

 — Попробуйте меня ударить.

 В ужасе Ненни прижала ладошки ко рту.

 — О, я не могу! Я не должна! — Она заморгала. — И как это — бить кого- то?

 — Не стесняйтесь. Сделайте это еле - еле, если хотите. Помните: я — вредный и страшный варвар. Я это заслужил.

 Ненни шлепнула меня, я едва ощутил это. И все же она очень боялась, что могла сделать мне больно.

 — О, простите! Больно, да? Скажите, что с вами все в порядке!

 — Соберитесь, Ненни! Давайте - ка! Покажите, из какого теста вы сделаны! Можете сказать что- нибудь плохое... просто выпустите из себя пар!

 — О... то есть, о! — Ненни выпрямилась во весь свой маленький рост, снова уперла сжатые кулаки в бока и изобразила на лице премилый оскал. — О, будь ты проклят! Ты заслужил это за все те непотребства, через которые я прошла по твоей вине! Уходил по ночам...— Глаза ее блуждали по моему телу. — Ввязывался в драки и теперь весь покрыт шрамами! Что, по- твоему, подумают дети, хм?

 «Дети?» — поразился я про себя, а вслух сказал:

 — Прекрасно!

 — Не тыкай мне своим «прекрасно», словно я, третьеразрядная актриска и пляшу здесь для твоего ублажения?! Я — свободная женщина, и эта женщина собирается прямо сейчас уйти из твоей жизни, если прямо сейчас ты не назовешь вескую причину, чтобы я этого не делала!

 — Хорошо... достаточно, Ненни.

 Она ударила меня.

 — Получай!

 И ударила снова, замолотила кулачками без передышки.

 — Ну, ну... кончайте злиться.

 Ненни устало вздохнула.

 — Ух. Оказалось легче, чем я думала!

 После того, как я помог ей выпустить пар, она была готова обвинить ту, которую подозревала в краже запаха, и назвала проститутку по имени Марисса.

 В следующей комнате я обнаружил притягательную молодую женщину с медной кожей, которую, как я позже узнал, звали Экко. Прозрачное белое платье на золотых бретельках соблазнительно облегало ее прекрасную фигуру. Одно это делало ее идеальной собеседницей для посетителей борделя, но она не желала побеседовать, так что мне пришлось откланяться.