Роланна решила посетить несколько городских районов, дабы узнать что-нибудь новое. По пути к Храмовому району они повстречали человека, который, взглянув на Маззи в явном удивлении, обронил: "Ух ты, а я и не знал, что они делают маленьких солдатиков таких размеров".

"Я — истинная воительница, стремящаяся к мудрости и совершенству", — молвила Маззи. — "И не думаю, что рост мой имеет значение".

Герои ступили в храм Хельма, где их тепло приветствовал Страж Телвин. "Хелм благосклонно смотрит на вас, ведь вы сослужили ему службу. Но у меня для вас есть и иное поручение".

"Я случаю. Что тебе нужно?" — вопросила Роланна.

"Я знал, что ты не разочаруешь; ты уже доказала, что достоин доверия. Вот что нужно сделать. Будь терпелива, потому что это сложная история. Моя обязанность — украсить храм артефактами, говорящими о славе Хельма. Предметы, радующие глаз, привлекают разум к славе Хельма".

"И что ты хочешь от меня?"

"Аткатле повезло, потому что ее так часто посещают художники, возможно, лучше которых лишь несчастный Призм из Нашкеля. Какой потерей была для нас его смерть. Я говорю о сире Сарлесе, который останавливался ненадолго перед тем, как отбыть в Калимшан. Мы хотим использовать эту возможность и заказать ему работу. Но все не так просто. Кроме огромной платы, он заявил, что не будет работать ни с чем, кроме иллитиума — это металл, который дороже золото!!!"

"Это проблематично. Что я могу сделать?"

"Вот здесь ты и понадобишься. Я хочу, чтобы ты убедила Сарлеса почтить Хельма. Другие церкви льстят ему, но у них нет столько иллитиума. Тебе придется добыть достаточно иллитиума, чтобы осчастливить его, и убедить его принять заказ. Обсуди это с Сарлесом, он может быть разумен. Делай, что должно. Будь настойчива. Никто не превосходит в этом Хельма. Попытайся избежать нанесения ущерба, но отвечай на угрозы соответствующим образом. Сарлес стоит этих усилий".

"Что, если иной храм договорится с ним первым?"

"Я уверен, что он выберет Хелма, независимо от того, что ему уже предлагали. Все остальные не имеют такой ценности. Заплати, сколько нужно, чтобы воодушевить его, мы компенсируем твои затраты. Задержка позволим другим храмам опередить нас. Иди к Сарлесу в поместье Джисстев в южной части Правительственного района. Веди себя дисциплинированно; ты — глаза Хельма в этом предприятии".

Роланна не понимала, почему это задание поручили именно ей; однако о действиях ее уже говорили в городе, и это, как надеялся Телвин, может повлиять на благосклонность художника.

Поскольку уже смеркалось, Роланна решила заняться поручением храма Хельма на следующий день, а ночь провести в Променаде Ваукин. Героев вновь разыскал Хер'Далис, увел Эйри в сторонку, чтобы поговорить.

"Похоже, тобой овладели темные помыслы и заботы, любовь моя", — молвил Хер'Далис. — "Могу я поинтересоваться, чем вызвано такое настроение?"

"Ничего такого, Хер'Далис", — отвечала Эйри. — "Просто мимолетные мысли".

"Все равно расскажи мне, любимая. Твое кратчайшее слово — величайшая поэма для ушей этого барда… и я не хочу, чтобы ты грустила, если в моих силах это изменить".

"Ну… я просто думала, Хер'Далис… каким ты видишь наше будущее? Ты говорил о пьесах и постановках… всерьез?"

"Ааа… будущее. Понятно".

"Твоя любовь подарила мне новую надежду, мой бард… Я хочу увидеть, что может предложить жизнь, несмотря на потерю мною крыльев. Я… хочу странствовать, увидеть мир. Ты… отправишься со мной?"

"Время покажет, любовь моя… и судьба так играет с этим воробушком, что даже я не могу предсказать исхода. Сам я никогда не заглядывал далеко в будущее, предпочитая жить в настоящем. Иначе ты просто пребудешь в бессмысленных раздумьях".

"Жить в настоящем? Я… я так всегда и делала, Хер'Далис. Но теперь я хочу жить будущим… а ты разве нет?"

"Я не могу, даже если бы и хотел, милая голубка. Позволь мне спеть для тебя…"

"Когда Человек был сотворен, было сказано

Что глаза у него будут спереди головы.

Но первый Человек ужаснулся,

Ибо узрел пред собою будущее

Безо всяких прикрас… и в нем он был мертв".

"Хммм. Поэма на каждый случай, Хер'Далис?" — молвила Эйри, не впечатленная ответом барда.

"Да, моя голубка. А еще я могу погримасничать, если это вернет улыбку на твое милое личико".

"Ха-ха! Что ж, хорошо, бард, я улыбнусь тебе. Сегодня, по крайней мере". Эйри все еще хотела гарантий касательно будущего, но была готова на время отложить этот вопрос.

"Не могу просить о большем, любимая".

На следующее утро Хер'Далис вновь разыскал Эйри; она сидела в общей зале гостиницы, читая пьесу, которую он передал ей.

"А, моя голубка", — улыбнулся Хер'Далис. — "Вижу, ты заканчиваешь чтение моей последней пьесы. Не желаешь сыграть сцену-другую?"

"Вообще-то, Хер'Далис… у меня есть вопрос. Все твои пьесы… заканчиваются трагедией или разрушением. Все они столь… темны. Неужто нет счастливых пьес?"

"Ах, моя милая Эйри. Я пишу свои пьесы сообразно кредо Стражей Рока. Все заканчивается разрушением и трагедией… думать иначе было бы глупо".

"Глупо? Ты… ты не можешь говорить это всерьез. Неужто в твоем мире нет места надежде?"

"Даже надежда гибнет, моя голубка. Со временем все разрушается… все исчезает. Это — закон вселенной. Кто я такой, чтобы оспаривать его?"

"Но… ты не можешь принять разрушение… ты должен противостоять ему, верно?"

"Наоборот, нужно помогать вселенной в достижении ее цели. Однажды все прекратит существование… и так должно быть. Стражи Рока стремятся к этой цели".

"Но зачем тогда… строить дом… или влюбляться… если думать таким образом? Если все гибнет, зачем что-то начинать?"

Хер'Далис театрально вздохнул. "Часто процесс творение — он же и разрушение. От земли откалывают осколки в поисках руды, из которой делают металлические изделия. А любовь — лишь короткие и приятные мгновения".

"Короткие и… Нет… нет! Любовь должна все превозмочь! Она воплощает в себе надежду и силу… и ты говоришь, что она закончится?"

"Ну конечно. А, вижу, я расстроил тебя, моя голубка. Позволь уверить тебя в том, что в своей жизни я не увижу гибели вселенной… по крайней мере, этого я не ожидаю. И даже если я знаю, что однажды нашей любви придет конец, не думаю, что это произойдет скоро. Сие решат Судьбы, а до тех пор я буду любить тебя всем сердцем. Знаю, мое мировоззрение, почерпнутое у Стражей Рока, может показаться тебе странным, милая моя Эйри, но оно не помешает нашему счастью. Если хочешь, я никогда не буду говорить об этом".

"Нет… нет, я… я просто хочу знать, что ты любишь меня… и что останешься со мной… вот и все".

"Я люблю тебя. И я здесь ради тебя. Но о будущем не могу сказать ничего".

"Я… думаю, этого достаточно". Эйри встревожилась, лишь сейчас осознав, что мировоззрение Хер'Далиса кардинально отличается от ее собственного. Она обрадовалась, когда Роланна и остальные были готовы покинуть гостиницу, ибо это позволило ей какое-то время не думать о Хер'Далисе.

Тем временем Валигар обратился к Роланне: "Могу я поинтересоваться твоим мнением?"

"Если хочешь", — отвечала Роланна.

"Что ты думаешь об искуплении? Может ли тот, кто вершил зло, вновь стать приверженцем добра?"

"Я так полагаю, ты о Лавоке?"

"Я много размышлял о его смерти, и теперь задаюсь вопросом. Я думал, что зло… истинное зло… абсолютно. Теперь я не уверен, что такое вообще существует".

"Я думаю, у всех нас есть возможность искупить свои деяния. Нас судят по тому, что мы делаем". Роланна все еще верила в это, хоть и сомневалась, что если взять все ее последние действия в совокупности, она получит о себе положительный отзыв.

"Весьма оптимистичное заявление, Роланна. Не знаю, действительно ли это так". Валигар задумался.

"Интересно, а в магии у тебя есть опыт?"

"С магией я неоднократно сталкивалась в своих странствиях, Валигар, если ты об этом".

"Стало быть, и тебя она затащила в свои сети? Иногда мне кажется, что в моей жизни столько магии, что мне никогда не очиститься от ее скверны".

"О чем ты?"

"Я рассказал тебе о Лавоке: его влияние не исчезло с его исчезновением. Подобно проклятью, магия оказывала влияние на мою семью и она принесла нам одни лишь несчастья".

"Ты хочешь сказать, что многие члены твоей семьи стали чародеями?"

"Да, этот талант пребывал с нами. Моя мать была волшебницей, а также дедушка и много иных родичей. Все они встретили плохой конец. Возможно, это и к лучшему, что я — последний представитель своего рода. Может, род и неудачи, преследующие его, и должен прерваться со смертью Лавока".

"А ты не думал о том, чтобы уйти от Жизни, осесть где-нибудь и завести детишек?"

"И знать, что магия может затронуть и моих детей? Да и потом, кому я нужен? Здесь на магию смотрят косо, а о моем наследии знают многие. Но… возможно, Роланна. Я подумаю над этим. Может, где-нибудь еще, кто знает? Но хватит разговоров. Нам нужно идти".

Роланне казалось, что отношение Валигара к магии и лицам, ее практикующим, в корне изменилось, но он был прав, когда говорил о землях за пределами Амна, где нет такого предубеждения против магии.

Также Роланна тревожилась о Налии. Присоединившись к Роланне, девушка начала практиковаться в магии, и если будет продолжать, то может рассчитывать на такое же предубеждение по отношению к себе, какое познал и Валигар. Конечно, после гибели ее отца и потери родовых земель в Амне девушку могла удержать лишь тетя, но она тоже вполне могла позволить себе пуститься в странствие по миру. Роланна считала, что у нее с Валигаром много общего, но сводить их вместе она не собиралась — сами разберутся.

Герои устремились в Правительственный район, чтобы попытаться исполнить поручение служителя Хельма. Когда они искали дом, в котором остановился художник, одна из проходящих мимо аристократок заметила Валигара, воскликнула: "О, невероятно! Сам Валигар Кортала! Как поживает твоя матушка, дорогой мой мальчик?"

"Мертва", — поморщился Валигар. — "Она обратила себя в лича и я обезглавил ее. Что-нибудь еще хочешь узнать, ты, любопытная гарпия?"

Женщина застыла, как громом пораженная, раскрыв рот от изумления. Валигар обращался со своим дворянским сословием еще покруче Налии.

У входа в дом героев приветствовал дворецкий. "Да, мадам? Могу я вам помочь? У вас дело к семье Джисстев?"

"Не совсем к ним", — отвечала Роланна, — "но я слышала, здесь остановился художник Сарлес?"

"Сир Сарлес в настоящее время гостит в этом доме", — отозвался дворецкий, мнение которого о гостях разом снизилось. — "Наверняка вы из какой-то церкви? Вас ждут. Постарайтесь не нанести в дом много грязи".

Появлению гостей не обрадовался и сам сир Сарлес. "Кто вы? Могу я узнать, зачем вы тревожите меня? Мою нежную музу нужно осторожно разбудить, а ваш топот этому нисколько не способствует".

"Извиняюсь", — отвечала Роланна, — "но я пришла, чтобы заказать тебе работу".

"О, да, да, да. Тебя прислала одна из этих проклятых церквей, верно? Наверное, так и есть, потому что все остальные понимают слово "нет". Из какой именно ты церкви?"

"Хельма. Его всевидящий взор стремится увидеть твою работу".

"И ты предлагаешь мне то же, что и остальные. Золото и счастье от осознания служения единственному истинному божеству".

"Но подумай о репутации, которую ты заработаешь", — с надеждой молвила Роланна.

"Репутация и так у меня есть. Со мной братаются все дворяне города, и будь я проклят, если мне нужно что-то еще. И плата мне не нужна. Я хорошо обеспечен. Что мне действительно нужно — так это материал для работы. Чистый иллитиум. Любой иной материал оскорбит мои умения. Вот и все, что мне нужно".

"Тогда я достану тебе именно это", — твердо молвила Роланна, полагая, что это какой-то металл. "Возможно, смогу купить у торговца рудой", — неуверенно добавила она.

"Я помню имя торговки, о которой мне говорили во время прошлого визита в город. Вроде бы, Джерлия", — произнес сир Сарлес, преисполнившись надежды. — "Поговори с ней. Время от времени у нее появляются экзотические товары. Загляни в Променад. А теперь иди! Я стану работать на ту церковь, которая предоставит мне необходимый материал! Если не на твою, то на другую! 200 фунтов иллитиума, или я даже не подумаю приступить к работе!"

Герои вернулись в Променад Ваукин, где разыскали торговку рудой. Роланна спросила у Джерлии, сколько будут стоит 200 фунтов иллитиума, необходимого сиру Сарлесу.

"200 фунтов!" — поразилась Джерлия. — "Он спятил! Обезумел! Из ума выжил!"

"Это значит, что у тебя нет такого количества в наличии?" — пришла Роланна к очевидному заключению.

"Ты не понимаешь, сколь сложно раздобыть иллитиум. У меня есть свой источник, но мне позволено получать не более 50 фунтов в год".

"50 фунтов в год? Но у меня столько времени нет", — озадачилась Роланна.

"Подожди. Это сложно, но не невозможно. У тебя есть два пути. Ты можешь отправиться к моему источнику и попытаться уговорить его на большее количество, или ты можешь воспользоваться… заменой".

"То есть, заменить его более дешевым металлом? А Сарлес не догадается?"

"Несмотря на всю свою чванливость, Сарлес совершенно не разбирается в качестве материала. Забавно, а?"

"Подобная уловка будет крайне грубой… но, думаю, не более грубой, чем сам напыщенный художник", — добавила Маззи. — "Надо же, иллитиум! Он мог просто сказать "нет" и закончить с этим!"

"К тому же", — добавила Джерлия, — "я считаю, что сойдет и переработанный иллитиум. Чистый иллитиум весьма редок, но за доступную цену можно получить сплав".

Заметит сир Сарлес обман или нет, о нем будет знать сама Роланна. Поэтому она молвила: "Возможно, мне стоит поговорить с твоим поставщиком касательно настоящего иллитиума".

"Может, и стоит, но если я расскажу вам о нем, мне потребуется компенсация. Если станет известно, кто мой поставщик и где он находится, я наверняка больше не смогу заниматься торговлей. Поэтому я и требую компенсации".

"Всевидящее око Хельма одобрительно посмотрит на тебя, если ты поможешь", — Роланна попробовала воззвать к лучшим чувствам торговки.

"Прости, но я поклоняюсь Ваукин и заветам Друга Торговцев. В последнее время она молчит, но мудрость ее говорит мне, что это будет плохая сделка".

Как и практически всегда в сем городе монет, вопрос перешел в разряд денежных. "Хорошо", — молвила Роланна. — "В качестве компенсации я дам тебе 1000 золотых".

"Его имя — Унгер Хиллдарк. Появляясь в городе, он останавливается в "Медной короне". Не злите его, хорошо? Он и так рискует, появляясь здесь. Он… дергар".

"Дергар?" — вопросила Роланна, припомнив дергаров — наемников Айреникуса. — "И где же дворф столь злобной природы находит прибежище в Амне?"

"В "Медной короне", конечно же. Там прячутся ребята и похуже, чем он. К тому же, им тоже нужно есть, знаешь ли. Нет ничего дурного в обоюдно выгодном торговом соглашении. Он маскируется. Его род не так уж отличается от иных дворфов, и пока его оставляют в покое, все хорошо. Если вы узнаете его получше, то поймете, что он совсем неплохой парень".

Герои направились к "Медной короне". По пути они повстречали мальчугана, который, указав на Маззи, заявил своей матери: "Ух, эта мохнатая леди не выше меня ростом!"

"Если бы я не была столь терпимой, то сделала бы так, что ты тоже не вырос бы выше", — отвечала Маззи.

"Ааа! Эта леди пугает меня!" — воскликнул мальчуган и спрятался за мамину юбку.

Маззи подмигнула Роланне. Та поняла, что она просто подшутила над мальчиком, пытаясь развеселить Роланну, которая все еще печалилась по поводу Аномена.

В "Медной короне" за одним из столиков герои отыскали Унгера Хиллдарка. Роланна не ощутила в нем слишком уж подавляющего зла. "На что уставилась?" — рыкнул дергар, заметив замерших у его столика героев. — "Насколько я помню, быть дворфом еще вполне законно. Прекратите на меня пялиться, займитесь чем-нибудь более безопасным".

"Не надо гневаться", — молвила Роланна. — "Я от Джерлии. Я хочу обсудить покупку иллитиума".

"От кого, от кого?" — нахмурился он. — "Уж я поговорю с этой девахой. Я надеюсь, вы достаточно ей заплатили, чтобы она поделилась со мной. Она поймет, что это будет мудро с ее стороны".

"Вам нужен иллитиум, верно?" — поинтересовался дергар. — "У меня его нет и покамест не предвидится. А теперь, когда этот вопрос решен, прощайте".

"Подожди. Это может быть для тебя очень выгодно. Может, передумаешь?" — спросила Роланна.

"Это неважно, дурья твоя башка. У меня нет иллитиума", — произнес дергар, ударив кубком с элем по столу. — "Это же так просто. Мой источник недоступен, посему вы ничего не получите. Злитесь, если хотите, но вам это не поможет".

"Похоже, ты не ожидал подобного исхода. Что же случилось?"

"О, так вы хотите стать моими друзьями? Накой вы мне вообще сдались?"

"Я не собираюсь причинять вред простому торговцу. А откуда еще тебе ждать помощи?"

"Неоткуда. Этот город весьма недружественно относится даже к жалким дворфам с гор и холмов. Ладно, балбесы, если хотите разделить мою проблему, я передам ее вам. Хотите иллитиум, ждите его. Мы добываем его глубоко в земных недрах, и это весьма опасно. Даже в обычные времена он весьма редок. Но все это — бессмысленные сведения, ибо у меня украли последнюю поставку! Посему никому больше не будет иллитиума в этот год, а может, и дольше".

"Может, я попробую поговорить с тем, кто обокрал тебя".

"Если хочешь преследовать его, это твое дело. Для меня он все равно потерян. Если я только покажусь, он спустит на меня стражу лишь потому, что я дергар. Весьма типично для этого города. Я всего лишь бедный торговец, но за одно темное лицо меня ожидает темница. А этот гад, обокравший меня, выглядит как гном с холмов, посему его привечают с распростертыми объятиями. Они даже не знают, что он за тварь такая. Уже после того, как я нанял его, я узнал, что он сделал. Думаю, именно поэтому он надул меня и сбежал".

"Не тревожься. Просто скажи, где он".

"Насколько я знаю, он скрылся в районе Моста. В маленьком уютном местечке, купленном на мое золото. Навряд ли он его покинет. Когда я его встретил, он бежал из Врат Бальдура. О, думаю, вы хотите знать и его имя. Его имя — Неб. Насколько я знаю, он принес беду нескольким семьям. Передайте его трупу, что вас прислал Унгер Хиллдарк".

Когда герои достигли района Моста, к Роланне обратился нищий: "Прости… может, у тебя найдется монетка для моей бедной, несчастной матушки? Она бы сама попросила, но она лежит в холодной-прехолодной комнате, больная, при смерти…"

"Она больна, говоришь? Может, тебе стоит отвести меня к ней", — предложила Роланна. — "Я смогу чем-нибудь помочь".

Нищий поморщился: "Можешь просто сказать "нет", знаешь ли…" И пробормотал себе под нос: "Ну почему я всегда нарываюсь на этих самоотверженных добрячков?"

"Я не поняла", — нахмурилась Налия, проявляя свое обычное великодушие по отношению к беднякам, — "почему он не захотел, чтобы мы пошли и исцелили его мать? Тогда ему не пришлось бы стоять здесь и просить милостыню, верно?"

"Ты серьезно, Налия?" — удивился Валигар. — "Это сарказм или ты действительно не понимаешь, о чем говоришь?" Возможно, подумала Роланна, зависимость его рода от магии — не единственная причина, по которой Валигар так плохо относится к своему дворянскому сословию.

В доме, на который указал им дергар, герои обнаружили дворфа, который поинтересовался, стоило им ступить внутрь: "У вас есть причина находиться здесь? Не помню, чтобы я вас звал. Я… вас знаю? Нет, не думаю".

"Ты Неб?" — риторически вопросила Роланна.

"И кто же сказал тебе мое имя?" — с подозрением осведомился дворф. — "Кто… кто прислал вас?"

"Я слышала, что ты бежал из Врат Бальдура", — молвила Роланна.

"А, стало быть, прошлое преследует меня? Что ж, пусть так, хоть я буду скучать по детям. Ах, да, дети… Ну же, нападайте! И ваши смерти станут загадкой, которой займутся иные глупцы!"

"Роланна! Это… тот самый дворф — убийца детей из Врат Бальдура!" — воскликнула Джахейра, вспомнив наконец дворфа, заключенного в оплоте Пламенного Кулака во Вратах Бальдура. Будучи убийцей детей, он тогда помог героям бежать, да и сам выбрался на свободу. — "Я вспомнила! Ради великого равновесия, его голову следует передать властям!"

"Придите, милые мои детишки!" — произнес Неб, быстренько выпил зелье и исчез из виду.

К ужасу героев их атаковали духи убитых Небом детей. К счастью, действие выпитого Небом зелья невидимости оказалось бессмысленным против заклинаний Налии, и довольно скоро дворфа удалось обнаружить и прикончить. Смерть его освободила духи, и в воцарившейся тишине прозвучал тоненький голосок: "Спасибо! Я свободен!"

В доме герои обнаружили похищенный иллитиум — достаточно, чтобы удовлетворить запросы сира Сарлеса. Следуя предложению Джахейры, они отрубили Небу голову, ибо по обычаям Аткатлы головы преступников принято было предъявлять властям; наверняка это стало следствием найма охотников за головами для помощи страже.

Герои доставили голову дворфа главному инспектору Бреге в Правительственный район.

"Мы принесли голову убийцы детей Неба", — молвила Роланна. — "Он мертв и больше никого не побеспокоит".

"Что ж, давай поглядим. Да…" — отвечал Брега, заглянув в принесенный героями мешок, — "несмотря на… эээ… состояние головы, это тот самый разыскиваемый нами преступник. Вы даже не представляете, сколь мерзким созданием был Неб. А, может, и представляете. В любом случае, мы благодарны вам за помощь. Я надеюсь, эта награда достаточна. Я так понимаю, его искали и наемники Пламенного Кулака. Я отправлю им письмо, где расскажу о ваших деяниях, чтобы они прекратили поиски. Еще раз благодарю. Вы хорошо поработали".

После чего герои вернулись к сиру Сарлесу, который совсем не обрадовался исполнению ими его поручения. "Я не ожидал, что вы вернетесь столь быстро. Возможно, в следующий раз мне следует сказать, что я согласен работать лишь с метеоритным адамантом".

"Ааах, чистая руда иллитиума", — продолжал он, черпая вдохновение в одном лишь виде руды. — "Вы чувствуете, как от нее исходит предвечная энергия? Она взывает к твердой руке, дабы та придала ей форму… ласкала ее… Эээ… ладно, вы исполнили мое поручение. Я буду работать для вашего бога и создам соответствующую его величию работу… более-менее. Муза покажет".

"Благодарю тебя от лица последователей Хельма", — молвила Роланна.

"Наш разговор завершен. Работа будет доставлена по завершении. Я отправлю посланника за своим вознаграждением и извещу церковь о своем решении".

Возвращаясь в Храмовый район, чтобы рассказать об успехе своего начинания, герои проходили мимо здания Ордена Самого Сияющего Сердца. К удивлению своему, они вновь увидели Гаррика, его спутника-гнома и двух стражей.

"Леди Ирлана!" — восклицал Гаррик. — "Я хочу… эээ… объявить о своей бессмертной любви… к тебе. Да, к тебе!" Переглянувшись, герои остановились, чтобы поглазеть на спектакль.

"О, Торм, только не это!" — закатила глаза леди Ирлана.

Ее спутник, сир Кадрил, прошептал: "Терпение, миледи… это может оказаться забавно".

"Ох, ну тогда продолжай", — велела леди Ирлана Гаррику.

"Да… уммм… ладно", — неуверенно произнес Гаррик.

Гном прошептал Гаррику: "Леди Ирлана, я ослеплен твоей красотой и наповал сражен твоим благородством. Я все отдам, чтобы провести вечер в твоих руках".

"Леди Ирлана", — тут же повторил Гаррик, — "я… ослеплен твоей… красотой… и одурманен… твоим благородством. Я… все отдам… чтобы провести вечер… в твоих ногах".

"Руках, балда, руках!" — зашипел гном.

"Руках, балда!" — послушно повторил Гаррик. — "Я… имел в виду руки. Да, в твоих руках".

Сир Кадрил не сумел подавить смешок.

"Правда, добрый сир?" — изогнула бровь леди Ирлана. — "И почему же ты считаешь себя достойным провести вечер в моих руках?"

"Ну… это просто… я, ммм…" — начал Гаррик, откровенно ожидая подсказки.

"Я никогда не буду достоин истинной леди добродетели, любовь моя", — прошептал гном. — "Я лишь хочу, чтобы ты увидела, что кроется за моими недостатками, и подарила мне шанс!"

Гаррик обернулся к своему помощнику. "Почему просто не сказать ей, как я красив и умен, Кирандо?"

"О, прекрати, мальчишка!" — в отвращении воскликнул гном Кирандо.

"Я никогда… не буду достоин истинной…", — запинаясь, начал Гаррик, продолжая свое неуклюжее объяснение в любви, — "леди добродетели… любовь моя… Я лишь хочу… чтобы ты увидела… что кроется за моими недостатками… и подарила… мне штаны!"

"Подарить тебе штаны, добрый сир?" — осведомилась леди Ирлана в притворном удивлении. — "Ты часом не потерял свои?"

"Что ж, возможно, гном, прячущийся за нашим добрым Гарриком может ответить на это", — добавил сир Кадрил. — "Что скажешь, сир гном?"

"Ааа! Раскрыты! Бежим, мальчишка!" — выпалил гном, после чего Гаррик и Кирандо бросились наутек.

Заметив зрителей, леди Ирлана обратилась к Роланне: "Гаррик, конечно, забавный, но на мою любовь он вряд ли может рассчитывать. Будучи бардом, он откровенно плохо владеет словами".

"Забавно наблюдать за его потугами завоевать сердце леди", — добавил сир Кадрил. — "Не могу дождаться его следующего выступления".

Герои продолжили путь, и вскоре заметили Кирандо, сидящего на скамеечке и устремившего тоскливый взгляд на вход в здание Ордена. Гаррика нигде не было видно. Проходя мимо, Роланна услышала, как гном пробормотал себе под нос: "Мое сердце отдано леди Ирлане… но очевидно, что такой простой гном, как я, не может и надеяться обратиться к столь прекрасной благородной леди, как она".

Герои ступили в храм Хельма, дабы известить об успешном завершении возложенной на них миссии. Роланна также воспользовалась возможностью, чтобы помолиться в храме Латандера. Хоть и не являлась она последовательницей конкретного божества, Роланна не упускала возможности преклонить колени у алтарей добрых богов.

Остальные ожидали Роланну у входа в храм; Маззи обратилась к Эйри: "Ах, мой дух всегда так свободен здесь!"

"Правда?" — усомнилась Эйри.

"Он мчится по небесам вместе с Солярисом, Эйри… Однажды я стану паладином верхом на белом грифоне, а ты будешь доблестным сквайром, сопровождающим меня в полете. Разве это не чудесно?"

"У меня… больше нет крыльев, Маззи, и… я никогда не верну их. Их больше нет".

"Мечтай, девонька, особенно здесь, где тебя слышат боги. Вера — это то, за что следует держаться, Эйри".

"Но это не вернет мне крылья…"

"Нет, наверное, не вернет… Но это даст тебе возможность мечтать, верно? Гляди, воображаемый грифон всегда будет предпочтительнее старой клячи… и такой друг, как ты, всегда предпочтительнее любого сквайра-недоумка, который только и умеет, что подсаживать халфлинга на коня… Поняла?"

"Я… я поняла, Маззи… И… спасибо тебе".

"Я так и думала, что ты поймешь… А теперь пойдем, ведь нас ждет целый мир, верно, девонька?"