Не спрашивай, кто я.
Ведь ясно, как день, -
И это не скрою, -
Что я не уздень.
Рубаха – холстина,
Черкеска, бешмет, -
Для горского сына
Наряднее нет.
Арчита, заботы
Несносного дня.
Спросил меня: Кто ты? -
Так слушай меня.
Родился в горах я.
А где? Назову.
На свет я без страха
Явился в хлеву.
Роженица вместо
Сырого угла
Привычнее места
Найти не могла.
Проклятьем суровым
С тех пор надо мной:
Кто доброе слово
Промолвил больной?
Все словно исчезли
В тот бедственный час.
Никто от болезни
Родную не спас.
Отец одиноко
Ругает житье.
Наказан жестоко
Он смертью ее.
Вскормлен я другою,
Что день изо дня,
Не зная покоя,
Растила меня.
А дни непогожи:
Там горькой порой
Год первый я прожил,
И прожил второй.
Потом с упоеньем
Скитался, упрям,
То с пляской, то с пеньем
По многим пирам.
Отца вспоминаю.
Он не был мне рад.
Его называю,
Прости мне, Хамат.
Женился он снова,
И с этого дня
Приличного слова
Не слыхивал я.
Узнал, что такое
Власть злобной руки,
Чья ласка – побои,
Гостинцы – пинки.
Охота швыряла
Отца по горам,
А мать побиралась
По разным дворам.
Охотничье дело -
На смертном пути.
На кладбище – тела
Отца не найти.
Скитался по свету -
Светло или мгла…
Разбился он где-то! -
Вдруг весть к нам дошла.
Жена погрустила,
И вскоре потом
Продать поспешила
И землю и дом.
Проела и – крышка.
Ведь взрослым видней!
Как мог я, мальчишка,
Указывать ей!
Совсем без призора
Остался, пострел, -
Мне десять. Как скоро -
Хоть плачь! – повзрослел.
А мачеха тут же
(Лишь год прождала),
Нашла себе мужа,
За ним и пошла.
В соседстве неблизком
Средь новых забот
Теперь в Алагирском
Ущелье живет.
– Живи, ты свободен,
Умрешь, не беда! -
К какой я был годен
Работе тогда?
– Как хочешь! – сказала.
Я помню сейчас:
Ягнят поначалу,
Голодный, я пас.
Постель моя – травы…
Батрак, среди дел,
Задиристо, право,
«Да-да-дай» я пел.
Подпасок примерный,
Я стал пастухом.
Мне по десять мерок
Платили зерном.
Котомка, да шапка,
Да хлеба кусок, -
В накидке не зябко,
Работай, дружок!
Ругали, пороли, -
Я все испытал!..
Но все же порою
«Да-да-дай» певал.
И вот мне шестнадцать -
Мужчина, у дел.
Успел наиграться,
Поспать я успел.
Косарь я плечистый, -
Крутая рука.
Размашисто, чисто
Побрею луга.
Иду – не удержишь, -
Косою звеня.
Но где они, где же
Луга у меня?
Земля моя, где ты?
Не видно ничуть.
Запродана, нету.
Кого попрекнуть?
Батрачил, отчаясь,
Я до двадцати.
Чего не встречалось
На этом пути?
Силен был, и кряжист,
И крепок мой шаг…
Любую нес тяжесть,
Как истый ишак.
Знал дело любое:
Как ткал я сукно!
Шитье золотое
Освоил давно.
Иглой, как портниха,
Я лихо владел…
Работая, тихо
«Да-да-дай» я пел.
А сердце… Покоя
Ему не дано.
Скажи: ты плохое! -
Поверит оно?
Играет лучами
Порою дневной
И любит ночами
Скитаться с луной.
И слышит – откуда? -
Свободы призыв.
И кровь – не причуда
Кипит в нем. Порыв!
Краса длиннобровой
Смутила юнца.
Ни крепкого слова,
Ни просто словца.
Меня закачало
И кружит опять.
Не видно начала,
Конца не видать.
Увижу – отрада…
А вот иногда
От этого взгляда
Мне гибель, беда.
Дичился, молчал я,
Работу губя,
Судьбу проклинал я,
Бежал от себя.
От всех отгорожен,
Шел трудной тропой.
Гей, сердце, кто может
Бороться с тобой?
Зачем мне светила
Среди бела дня?
Зачем проходила
Ты мимо меня?
Само простодушье, -
Ты скрытно добра.
Ведь я без оружья, -
К чему ж кобура?
Зачем издалека
Беседу веду,
Печально жестоко
Тревожу мечту?
Обвалы-заботы
Зимой нам страшны.
А осень – работы…
Что ж краше весны?
Земля – как ликует!
Светлы небеса.
Трава! Не ворует
Соломы коза.
И реки желтеют,
И горы черны,
И птицы смелеют
От чувства весны.
Все жарче, все злее
У сердца запал.
Эй, парень, живее!
Куда ты пропал?
Похвастался силой?
Смири свою кровь.
Родителям милой
Калым приготовь.
Достаток батрачий…
Готов мой калым.
Он собран, а значит -
Не медли ты с ним.
Мой конь – чего ж проще? -
Соль ел у меня
С ладони, – для тещи
Купил я коня.
Но вот… Что же было
Причиной тревог?
Отец моей милой
Не только лишь строг, -
Он высокомерен
Всегда с батраком.
Сырдоном и зверем
Входил он в свой дом.
Всем рот затыкает,
Словца не сказать…
А девушка тает,
В отчаянье мать.
В согласье мы с нею
И с нами – она.
Отец же все злее,
Медведь! Сатана!
Клал жертвы я Богу -
Не принял их Бог.
А сердце – тревоги
И боли комок.
Кого послать сватом?
Кто время найдет
Для нищего брата,
Для брата невзгод?
Кого послать сватом?
Кто сможет помочь?
Медведь грубовато
Прогонит всех прочь.
Пойти мне? Но чую, -
Что все загублю.
А вдруг не смолчу я?
Вспылю – не стерплю.
Какие-то сваты
Сидят у отца.
Мать в гневе и свято
За нас до конца.
А дочь безутешна,
Рвет волосы дочь…
И все – безуспешно…
Мне ей не помочь!
Но все ж и намедни
Взывала ко мне:
– Ты где же? Немедля
Явись, хоть во сне!
Такие заботы!
Вот вся моя быль.
Спросил меня: кто ты? -
Отвечу: бобыль!